Кристина Горелик: Собственники жилья объявили о начале Всероссийской акции "Руки прочь от подвала и чердака!". Они заявляют, что в стране сложилась критическая ситуация с перераспределением нежилого фонда: чердаки и подвалы в многоквартирных домах местные власти продают предпринимателям, которые устраивают в них сауны, рестораны, просто пускают пожить семьи. И получить доступ к техническим коммуникациям в доме, включая отопление, газ и свет, жильцы не могут. На Всероссийскую акцию "Руки прочь от подвала и чердака!" собственники жилья пошли от отчаяния. Говорит президент Ассоциации ТСЖ Центрального района Санкт-Петербурга Владимир Семенов.
Владимир Семенов: В городе Санкт-Петербурге эта проблема крайне напряженная, потому что старый фонд очень коммерчески востребован, и у нас изымают площади без каких-либо объяснений и пояснений. При этом, когда ТСЖ созданы и функционируют не один год, нас ставят перед известностью о том, что помещение продано. У нас стали разрушаться дома, у нас нет доступа к коммуникациям. И мы решили узнать, существует эта проблема только в Санкт-Петербурге или эта проблема в регионах существует. Мы стали звонить, узнавать, разбираться в этой проблеме. Выяснилось, что это проблема не Санкт-Петербурга, это не наша болячка - это проблема общая, она касается очень многих. И мы решили, что надо проблему как-то озвучить, потому что на уровне региональных властей эта проблема не решается. Решается сиюсекундная проблема продать, а дальше как бог на душу положит. И чем это закончится, никто не знает. Вы же знаете, что чиновник уходит, не отвечает за те последствия, которые там наруководил. Мы хотим, чтобы позволили безопасно жить в домах и правильно реализовать их эксплуатацию.
Кристина Горелик: Российские суды собственники квартир проигрывают. Слово юристу Светлане Морозовой.
Светлана Морозова: Новые собственники, которые покупают у государственной власти наши помещения подвальные, чердачные помещения, они углубляют подвалы, они сносят несущие стены, углубляются в фундамент и так далее. Мы совершенно спокойно остаться без тепла, без света. Это происходит ежедневно. Там, где повалы и чердаки проданы, там, где имеется собственник, любой, юридическое или физическое лицо, там эти проблемы повсеместны. Судебная практика на сегодняшний день по признанию права общедолевой собственности совершенно дикая. Если два, три года назад можно было совершенно спокойно добиться не только законного, но и справедливого решения суда, сегодня это, к сожалению, невозможно. Потому что высший арбитражный суд высказался по этому поводу однозначно. Если на момент первой приватизации в многоквартирном доме помещение каким-либо образом государством использовалось, то это помещение является государственным. Второй вывод еще страшнее: независимо от того, имеются ли в этом помещении инженерные коммуникации и оборудование, обслуживающее более одного помещения в доме, то есть независимо от того, является это помещение техническим или нет, в любом случае принадлежит государству и государство вправе как собственник делать с ним, что угодно. По данному решению, по данному постановлению президиума стали выноситься решения в Санкт-Петербурге и не только в Санкт-Петербурге, но и в России, которыми отказывалось собственникам в признании общедолевой собственности. И сегодня мы стоим на пороге того, что скоро у нас квартиры будут повешены, извините, в безвоздушном пространстве. Серединка будет наша квартира, а над нами и под нами будет чужое имущество, к которому у нас доступа не будет.
Кристина Горелик: Почему собственники квартир обращаются в суды? Я думаю, лучше всего дать слово председателям ТСЖ, чтобы они сами рассказали, что происходит в их домах.
Говорит председатель ТСЖ Черниховского, 51а, город Санкт-Петербург, Светлана Морозова.
Светлана Морозова: Наш подвал, один из подвалов в моем доме был выкуплен. Его город продал в свое время, собственник сдал его арендаторам. Арендатор во время новогодних праздников пустил туда людей пожить, и в одночасье 6 января 2008 года мы оказались без отопления. Знаете, почему? Когда мы туда пришли, вместе с милицией нашли утечку, мы увидели следующую картину: во всем подвале развешено белье, к отопительным приборам, которые кринки, запорная арматура, сделаны души и там банно-помоечный комбинат. А то, что у нас весь дом оказался без отопления и всю ночь грели газом, чтобы не разморозилась система в 20-градусный мороз - это следствие того, что арендаторы, простите меня, я им задала вопрос: вы что делаете, ребята, вы у нас систему слили. Они знаете, что сказали: так кран же стоит.
Кристина Горелик: А в жилом доме на Большой Марьинской в Москве решили сделать медицинский дерматологический центр, не посоветовавшись с жильцами. Слово Борису Грозовскому, ТСЖ Большая Марьинская, 3.
Борис Грозовский: У нас 15 судов, три дела в Страсбурге, два из них зарегистрированы. Дело касается перевода жилого помещения в нашем доме для открытия медицинского центра произошло по подложным документам. Это сделала городская межведомственная комиссия по жилым и нежилым помещениям города Москвы. Размещение такого рода медицинских центров запрещено санитарными правилами в жилых домах. Тем не менее, это не помешало чиновникам дать разрешение. Медицинский центр не работает лишь потому, что мы каждый день наготове и не даем ни одного шага сделать дальше. Потому что если бы мы на секунду ослабили внимание, то давно уже работал. Как могла возникнуть мысль о том, что за наши деньги чиновники нашу же общедолевую собственность, потому что для того, чтобы открыть этот центр, нужно сделать нежилое помещение. Чтобы сделать нежилое помещение, нужно разрушить часть стены, которая является в нашей общедолевой собственности, нужно вырубить деревья, которые являются в нашей общедолевой собственности, нужно захватить часть земельных участков, нарушить порядок пользования земельным участком. Более того, воспользоваться газовым и электрооборудованием. Суды, что касается общедолевой собственности, полностью поддерживают, с большим трудом нам удалось выиграть полтора суда.
Кристина Горелик: Заместитель председателя ТСЖ «Дом на Фурманова» Татьяна Лебедева много лет борется за то, чтобы подвалы в ее доме принадлежали жильцам, а не чиновникам. Теперь против нее возбуждены уголовные дела.
Татьяна Лебедева: 12 лет шли на то, что мы боремся за свое собственное имущество. Земли нам 10 лет не оформляли, мы добились, оформили, а подвалы у нас украл департамент имущества города Москвы. При этом в этих подвалах сидели незаконные пользователи, не оплачивая ни арендной платы, ни платежей, ни общего имущества. Благодаря невероятным усилиям нашим через прокуратуру мы все-таки поняли, что без суда мы ничего не сможем, потому что противодействие властей чудовищное. Пытались даже захватить ТСЖ, нарисован фальшивый протокол общего собрания, изготовлена фальшивая печать нашего товарищества. Эти документы рассылаются по всей Москве. Нам более года не удается возбудить уголовное дело и прекратить это безобразие.
Однако против меня, заместителя председателя и председателья правления возбуждены несколько уголовных дел по заведомо ложным доносам. По одному делу мне уже впаяли в Басманном, естественно, суде уголовную судимость. Сейчас против меня еще два дела. Меня на новый год избили в этом подвале до сотрясения мозга. Сейчас засудили меня, что якобы я оскорбила кого-то, кто сидел с 94 года в подвале, некая общественная организация. Все это происходит при самом активном участии УВД Басманного района, участкового, который уже свидетельствует в судах, фальсифицирует документы, подтасовывает запись с видеокамер.
Нам удалось выиграть арбитражный суд города Москвы, решение вступило в законную силу. Однако уже после этого, когда подвалы признаны техническим нашим общим имуществом, ОВД Басманного района приходит, срезает в 9 вечера решетки на наших технических подвалах, решетки на электрощитовой и запирают на свои замки. Таким образом многоквартирный дом в преддверии зимы лишен возможности запустить отопление, то есть просто создана аварийная ситуация. Все это в угоду чиновникам, проживающим в нашем доме, и чиновникам департамента, которые незаконно после вступления в силу жилищного кодекса оформили собственность города Москвы. Игнорируется решение суда. БТИ центральный не выдает документы, несмотря на решение суда. Просто беспредел. Что с этим делать? У меня физическое ощущение, что или меня убьют, или меня просто засудят и посадят. Нет человека - нет двигателя. Потому что дом маленький, люди все заняты на работе. Почему вообще государство поставило нас в такую ситуацию, что мы должны биться просто ценой своего здоровья, если не жизни, за то, что у нас украдено тем же самым государством.
Кристина Горелик: Попытки рейдеровского захвата были и в знаменитом «Доме России» на Сретенском бульваре. Рассказывают председатель ТСЖ «Сретенский бульвар» Наталья Цароева и секретарь ТСЖ Марина Устинова.
Наталья Цароева: Товарищество организовалось только потому, что эксплуатация, такая насильственная коммунальная эксплуатация здания нарушала наши права как жителей. Жильцов, которые традиционно живут в центре города, просто выживают пользователи нежилых помещений. У собственников представление о том, что свою собственность надо защищать, ухаживать за ней, вкладывать в нее деньги, сохранять. А город Москва, предоставляя нежилые помещения в пользование, за своими пользователями вообще не следит. Поэтому тот ущерб, который они нанесли, он просто катастрофический. Мы объединились в товарищество, потому что мы поняли, что если мы не будем противостоять, это не просто стены рухнут, среда центра города просто будет уничтожена.
Марина Устинова: У нас действующее такое активное правление, у нас общественность. Мы эксплуатируем здание самостоятельно, мы не получаем от города никаких субсидий, дополнительных средств, ничего. Вся организованная работа, она организована нами, мы имеем компанию, управлением занимается ТСЖ Сретенский бульвар, по двум направлениям существует общественный совет. Все решения принимаются коллегиально и за нами большинство, которое нас поддерживает и люди любят свой дом.
Наталья Цароева: Если помните фильм "Покровские ворота" – это наша ситуация. У нас собственники друг друга знают отлично. В нашем доме живут десятилетия - это дом Российской академии наук.
Марина Устинова: Председатель нежилого помещения член Союза художников, которые используют помещения для проживания или для сдачи под коммерческие структуры. Поэтому цели и задачи председателя и нашего правления совершенно разные.
Кристина Горелик: Собственников нежилых помещений не смущает тот факт, что Дом России - памятник федерального значения, украшение Москвы. Знаменитый доходный Дом богатейшего вначале века страхового общества «Россия» - был построен по последнему слову техники. В огромных подвалах размещались отопительные котлы, стояли насосы, построена была уникальная система вентиляционных установок.
Наталья Цароева: Система кондиционирования, система подачи, подогрев воздуха, 1901 год, когда кондиционеров не было, воздух подавался по вентиляционным шахтам в квартиры подогретым и охлажденным. Это первый в Москве дом с электрическими лифтами пассажирскими. Для этого была заведен огромный резервуар с нефтью, и эта нефть питала собственную электростанцию, чтобы не было перебоев, чтобы кто-то не застрял. Это такая мощная начинка техническая, и эта начинка занимала три технических этажа – подвал, цоколь и чердак, четыре тысячи с лишним метров.
Кристина Горелик: Теперь там - сети питейных заведений, которые, чтобы еще увеличить свои площади, вырыли полтора метра грунта прямо под домом. А на чердаках знаменитого доходного дома – расположились другие собственники, которые, чтобы поднять себе уже кровлю на полтора метра, частично срезали несущие балки.
Наталья Цароева: Вот здесь заглубления, а вот здесь врезка в коммуникации. У нас художники сидят на системе центрального отопления, они свои батареи сами туда припаяли - это незаконное подключение к сетям. То есть они не через трубоотвод батарею поставили, а прямо в систему верхнего разлива. То, что они не ошпарились, мы, конечно, рады. Но они сделали, им жарко, вентиль у них, крутят, а у нас этажи замерзают, мы ходим в валенках. У нас на следующий год будет 110-летие. Мы все ждали, что может быть кто-то фасад поможет покрасить.
Марина Устинова: У нас ни один турист не проходит мимо, чтобы не сфотографироваться.
Наталья Цароева: У нас дом самый красивый в Москве. Он свой дом построил, где федеральное агентство по имуществу на Сахарова. Он построил специально рядом с нашим домом.
Кристина Горелик: Суды не хотят видеть в «Доме России» памятник архитектуры.
Марина Устинова: Так же судимся в арбитраже. Что в Москве, что в Питере, ничем не отличаются друг от друга. Мы судимся за возврат общедолевого имущества. Весь чердак у нас занят. Департамент имущества оформил в свою собственность чердачные помещения. Захвачена часть общедолевого имущества, но даже захвачена часть помещений, которые являются объектами охраны. Знаменитая башня с колоколом и с часами. Представьте, вход в такой объект только возможен через это помещение. Естественно, у нас его нет, у нас даже нет доступа к коммуникациям, которые проходят к этим помещениям. Просто вынесена стена, захвачена часть лестничной клетки и вход в башню ни для эксплуатирующей компании, ни для "Архнадзора", ни для кого, он просто закрыт.
Хотелось отдельно сказать о Москомнаследии, который должен охранять памятники или призван разрушать вместе с департаментом, которые на суде встают и поддерживают все требования ответчика. Там устраивают сауны, живут семьи, дети, внуки. Творчества особое наблюдается в том, что у нас срезают балки, поднимают крышу, устраивают на чердаке, надстройки появляются. Как инстанции недостаточно чердачного помещения, другого выхода нет, как срезать балки и поднять кровлю. В результате чего происходит постоянное затопление нижних этажей, страдают жители, собственники квартир, жилых помещений.
Я хочу сказать про подвал, который продан тоже чиновниками. Технический подвал является сосредоточием всех коммуникаций, холодного водоснабжения, горячего водоснабжения, отопления, тоже нет у нас доступа. Помещение используется с грубейшими нарушениями, никаких разрешений ни на прокладку вентиляции, нет жироулавливателей, постоянно засоряют канализацию, затапливают квартиры. А ресторан при этом продолжает жить и существовать, причем является злостным неплательщиком. Неподключение к электросетям, были три года подключены местными чиновниками до учета, просто воровали электричество. Мы отключили от электроэнергии, но тем не менее, все равно ресторан из последних сил существует, работает. Они нам сделали, прорыли фундамент, вывезли несколько самосвалов большегрузных грунта. Это все происходит в памятнике федерального значения. Мы проиграли, мы не доказали, что мы памятник, несмотря на то, что у нас два указа президента, мы внесены в реестр, и суд нам сказал, что мы не доказали, что мы памятник. О чем мы говорим, о каких судах.
Кристина Горелик: Наталья Цароева и секретарь ТСЖ Марина Устинова заявляют, что будут бороться за свой дом до конца, даже на баррикадах.
Закон, защищающий жильцов домов, есть, но он не работает, говорит депутат Госдумы от "Справедливой России" Галина Хованская и предлагает другой путь.
Галина Хованская: Я скажу откровенно, мы в суд не можем как депутаты ходить, но роялем в кустах быть можем. Мы сейчас можем отбиться, но нужно доходить до самого верха. Ничего, прорвемся. Закон нормальный, судебная практика разная, скажем так. После Конституционного суда нам будет легче. Речь идет о том, что власть занимается, извините, как это назвать по-русски, это на самом деле воровство, у нас воруют наше нашу собственность и потом нам обещают каким-то образом вернуть, понимая, что это сделать можно только нам, собственникам, подав иски в суд. Вот какая ситуация на сегодняшний день. Поэтому нужно действительно оказать давление на власть, чтобы они прекратили изымать чуждое, воровать чужое имущество. Это не их имущество - это наше имущество. Нам нужно нормально эксплуатировать наши дома.
Кристина Горелик: Если массовые обращения не помогут – надо выходить на акции протеста – считает депутат Госдумы от КПРФ Светлана Савицкая.
Светлана Савицкая: У нас ничего другого, как только массовых акций и массовых форм протеста, власть нынешняя не понимает. Она боится массовых выступлений. Когда какой-то критический уровень накопившегося гнева или возмущения по какому-то поводу превышает, администрация президента начинает реагировать. Формы надо выбирать такие, чтобы вписывались в законодательство, иначе в экстремизме обвинят, мы их тоже знаем, они специально закон приняли, там слово против скажи – уже экстремист. Завалить подписями, контролировать. Прислали подписи, где ответ. Потом может быть митинги, но для этого нужно довести градус кипения, возмущения этой ситуацией, довести до определенной степени. Химкинский лес довели уже до предела, но среагировали. Иначе нынешняя власть не среагирует, ей наплевать. Законы есть. В целом власть коррумпированная, бессовестная, ограбившая народ. Поэтому ничего кроме массового протеста другого пути нет, и суды все свои, и люди вплоть до суда Верховного сидят сверху донизу. Поэтому роль общественного сознания, общественного возмущения должна играть значительную роль.
Кристина Горелик: Слово редактору журнала «Председатель ТСЖ» Сауле Беркимбаевой
Саула Беркимбаева: ТСЖ является лакмусовой бумажкой состояния гражданского общества. Если мы, собственники, не можем объединиться на той основе, что мы живем в доме многоквартирном и ни во что другое вылиться не может. Поэтому развитие институтов ТСЖ - это всеобщая задача, реально очень серьезные вопросы поднимают именно объединения ТСЖ. Реальные, существующие от земли и которые наиболее близки к людям, близки к народу. Эти люди ни от кого не зависят, кроме как от жителей.
Кристина Горелик: Пока Ассоциация ТСЖ собрала 1237 подписей из 10 городов России и направила их в администрацию президента, председателям правительства и Совета федерации и в другие органы законодательной и судебной власти. Сбор подписей будет проходить ежемесячно до тех пор, пока на акцию не обратят внимание высокие чиновники.
Депутаты от "Единой России" и ЛДПР Всероссийскую акцию "Руки прочь от подвала и чердака!" проигнорировали, зато к ней активно подключились парламентарии из "Справедливой России" и КПРФ. Говорит Олег Шеин, депутат Госдумы от "Справедливой России".
Олег Шеин: Вопрос политический на самом деле. Потому что как высказываются наши политические оппоненты, здесь отсутствующие, жилищный кодекс – священная корова, трогать его не надо, хороший документ. По поводу другого аспекта, связанного с местами общего пользования, придомовые, вы знаете, нам пытаются урезать налог, а то, что интересно - придомовая территория, где могли бы уплотнительную застройку, где, допустим, как некоторые наиболее энергичные ТСЖ добиваться, брать деньги с соседних киосков, палаток в пользу дома. Говорят - нельзя. Там, где по дому, там, где под домом, у вас преимущество одно - вы будете пополнять государственный карман, платить налог, мы вам отдадим и даже навяжем, а вот там, где дворовая территория, вы не получите ничего. Мы имеем в данной части законодательство неплохое, хотя местами ущербное. Мы имеем полное нежелание наших оппонентов вести диалог на эту тему, разговаривать они не хотят. Мы имеем уровень Дмитрия Анатольевича, когда общественное внимание достаточно сконцентрировано, идет общественное давление, власть обращает внимание на эти вещи. Что необходимо – организация, должны работать, чтобы единым фронтом требовать нормальное законодательство и нормальной судебной практики.
Кристина Горелик: Группа известных российских правозащитников объявила о созыве 12 декабря этого года Гражданского конституционного форума России. Для обсуждения программы общественных действий по защите Конституции, а также для определения возможностей и условий ведения диалога с властью» - это заявление подписали глава МХГ Л.Алексеева, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, адвокат Юрий Шмидт, правозащитники Сергей Ковалев, Юрий Рыжов и Григорий Сатаров и многие другие.
По словам Людмилы Алексеевой, Гражданский конституционный форум не является протестной акцией, а ставит перед собой цель объединить демократические политические и общественные организации в отстаивании прав человека и основ демократии.
Московская Хельсинская Группа оказалась в числе самых известных в России правозащитных организаций, чью деятельность тщательно в эти дни проверяла московская прокуратура. Помимо МХГ прокуратура навестила Мемориал, Институт прав человека, Агентство социальной информации, Институт социально-трудовых прав и других. Руководитель ассоциации «Голос» Лилия Шибанова, к которой также нагрянули с прокурорской проверкой, не исключила, что началась своеобразная подготовка страны к предстоящим в 2012 году выборам президента. Проверки подверглись также несколько региональных правозащитных организаций. В последнее время они все чаще становятся объектом пристального внимания спецслужб, нередки случаи обвинения правозащитников в экстремизме. Обо всем этом Людмила Алексеева беседует с Вероникой Катковой, работающей в Институте общественных проблем: Единая Европа, город Орел.
Людмила Алексеева: В Орле давно, с 96 года существует правозащитная организация под необычным названием Институт общественных проблем: Единая Европа. Вероника Каткова работает в этой организации с самого ее возникновения. Как и все правозащитники, она ощущает, что с каждым годом давление на них со стороны властей усиливается.
Вероника Каткова: Трудности за последний год стали очень очевидные и ощутимые. Сейчас стало нормой, когда мы очень осторожно говорим по телефону, думаем, что говорим, потому знаем, что наши телефоны прослушиваются. Когда нам в офисе нужно сказать какую-то значимую информацию, мы выходим из офиса и говорим это либо на лестнице, хотя шутим, что там тоже "жучки" сидят, либо идем в туалет и включаем воду. Моя дочь пошла к подруге, которая работает бухгалтером, и с ее телефона обзванивала, приглашала людей на мероприятие. Потому что мы сталкиваемся с тем, что если мы о чем-то говорим напрямую, то нам начинают активно мешать.
Людмила Алексеева: Кто вам мешает?
Вероника Каткова: Нам мешают эфэсбешники. Например, на выборы мы по проекту "Голоса" работали, у нас были досрочные выборы мэра, и нам должны были передать документы. Сотрудник московского "Голоса" звонит и объясняет, в каком вагоне документы, объясняет, как выглядит папка и так далее. Когда мы приходим за документами, то проводница белыми трясущимися губами начинает спрашивать: что вы за люди такие, что происходит? И начинает объяснять, что в середине пути к ней подошел какой-то мужчина и забрал именно эту папку и очень серьезно отругал за то, что они не имеют права перевозить по просьбе кого-то что-либо. Они думали, что таким образом не сможем провести выборы.
Людмила Алексеева: Поясню: "Голос" – название независимой общественной организации, которая учит граждан вести наблюдение за выборами, чтобы они были честными и прозрачными.
Вероника Каткова: Мы подстраховались, мы понимаем, в какой стране мы живем, и выборы провели. Наш друг журналист, приходит к нам и говорит: Вероника, ты замечаешь, что около вашего подъезда все время стоит белая "Волга" номер такой-то? Я, честно говоря, такой лопух еще в этих вопросах: нет, не замечала. "А ты позамечай. За вами следят. Когда я к вам приезжаю, она все время здесь стоит". Потом он мне показал эту машину. Краюхин, наш директор, реально видел за собой слежку. Дело дошло до того, что на одном семинаре "Голоса" мне пришлось чуть ли не силой выводить двух товарищей в черном, которые явно не наши. И на мою просьбу покинуть помещение, они ответили отказом, начали просто издевательски смеяться.
Людмила Алексеева: Вы считаете, что это эфэсбешники? А есть еще такой отдел Э по борьбе с экстремизмом.
Вероника Каткова: Отдел Э, мы их знаем просто в лицо чуть ли не всех. Город небольшой. И то, что в списках экстремистов мы есть – это факт, потому что этот факт был обнародован в суде, и этот список был представлен. В этом списке есть и Краюхин, и я.
Людмила Алексеева: По какому случаю был суд?
Вероника Каткова: Это был очень интересный суд, когда Краюхин, Георгий Саркисян обнаружили себя на стенде "Их разыскивает милиция" как лидеры экстремистских организаций. Нам на самом деле об этом сообщили, мы пошли туда вчетвером Краюхин, Саркисян, я еще наш друг Роберт Почевян, чтобы были свидетели. Когда мы туда пришли под видом того, что нам нужно поставить охрану, удостоверились, что на стенде есть фотографии "Их разыскивает милиция", лидеры экстремистских организаций. Сразу стали фотографировать. Тут милиционеры говорят: нельзя, только с разрешения главного. Ну зовите вашего главного. А Роберт Почевян бегал и говорил: "Я вижу этих людей на стенде "Их разыскивает милиция" - вот они. Можно я сделаю заявление? Можно я выполню свой гражданский долг?". Один милиционер, не разобравшись, говорит: так, срочно вызывайте наряд. И вызывал двух, как мы их называем, "космонавтов" в шлемах и собирались увозить в милицию. В это время вышел начальник какой-то и сказал: "Не трогайте их, это провокация, сейчас мы разберемся". Звонили очень долго в УВД. После чего они вышли оттуда, эти начальники и сказали, один милиционер такой большой-большой по фамилии Брежнев, сказал: "Дамы и господа, произошла ошибка, вы не должны висеть на стенде "Их разыскивает милиция". Приносим свои извинения". Извинениями Краюхин и Саркисян были неудовлетворенны, поэтому они подали в суд на ущемление чести достоинства и деловой репутации, и выиграли 17 тысяч у УВД. И как во время этого суда был представлен список экстремистов, куда Краюхин входит, я вхожу и так далее.
Людмила Алексеева: Вы подавали в суд на то, что вы в этом списке?
Вероника Каткова: Еще не успели. Но обязательно подадим.
Людмила Алексеева: Надо защищать свою честь и достоинство?
Вероника Каткова: Безусловно.
Людмила Алексеева: А чем вы там занимаетесь в Единой Европе, что они так вас беспокоят и по вашему поводу нервничают?
Вероника Каткова: Мы занимаемся обычной правозащитной работой. Краюхин защищает Мишу Деева, нацбола, которого, собственно говоря, судят за его взгляды. Это при всем при том, что нацболы у нас в Орле очень мирные и никогда не совершали никаких экстремистских вылазок. Более того, у нас есть справка от бывшего УБОП, теперь это Центр Э, а раньше УБОП, у нас есть справка о том, что нацболы выступают не всегда конструктивно, но экстремистскими их действия назвать нельзя.
Людмила Алексеева: В чем проявился экстремизм Деева?
Вероника Каткова: Эксперт дал заключение, курский, правда, эксперт о том, что в листовке "Долой самодержавие" содержится призыв к свержению существующего строя. И мы это распространили по интернету в конце прошлого года, народ как только ни стебался.
Людмила Алексеева: Из-за одного этого весь шум или вы чего-то еще наделали?
Вероника Каткова: На самом деле мы мирные люди, мы проводим правозащитную конференцию, например, все очень мирно, очень тихо. А на следующий день Татьяне Михайловне, у которой мы проводили эту конференцию в обществе "Знание", звонит прокуратура и говорит о том, что мы делали какие-то экстремистские действия. Люди всего боятся, вот что страшно. Хотя с другой стороны очень интересный момент, например, в конце марта прошло два стихийных митинга, куда пришли пенсионеры за то, что у них отобрали льготный проезд. Если первый раз это было человек 300, то второй раз человек 700. Милиции было очень много, они оцепили вход в Белый дом наш, но не трогали никого, потому что все-таки это пожилые люди. С одной стороны некая апатия, желание уйти в себя, а с другой стороны народ бурлит и начинает что-то делать. А нас в связи с выборами просто заклевали.
Людмила Алексеева: Вы считаете, что больше всего их раздражает стремление наблюдать за честностью выборов?
Вероника Каткова: Нет, я думаю, что их вообще раздражает наша независимая позиция и то, что мы, допустим, подаем в суд на прокуратуру, на ФСБ, за дело, не просто так. Их раздражает то, что мы помогаем людям, что проводим какие-то семинары постоянно. Например, мне удалось в прошлом году объединить четыре стороны - это коалиция общественных организаций, управляющая организация, городская администрация и городской совет, мы создали текст нового модельного договора между гражданами и управляющими организациями, потому что это был болевой момент. Мы его не просто создали, не рекомендации, а готовый просто договор, где мы сидели, выверяли каждое слово, чтобы не ущемить никого, чтобы был баланс интересов. И сейчас у нас идет процесс перезаключения этих договоров, то есть мы умеем разговаривать в том числе и с властью. Нас, тем не менее, боятся.
Людмила Алексеева: Может быть власти настораживает название вашей организации Единая Европа? Почему вы так себя назвали?
Вероника Каткова: Почему назвали так организацию? Потому что все-таки мы считаем, что Россия должна стать цивилизованной страной, частью Европы, частью цивилизации, гуманного отношения к человеку там, где права человека, гуманистические цели все-таки превалируют над всеми остальными. Именно поэтому Единая Европа. Мы хотим стать цивилизованными, мы хотим, чтобы у нас соблюдался приоритет прав человека. Именно из этого это название родилось. И когда оно рождалось, люди нормально относились, а сейчас очень плохо.
Людмила Алексеева: А когда оно рождалось?
Вероника Каткова: Оно рождалось в 96 году, другое время было совершенно. А сейчас: Единая Европа? - спрашивают нас. Ну понятно. Вы мало того, что на Америку работаете, еще Европе докладываете, что у нас творится.
Людмила Алексеева: У вас такой мысли нет, чтобы спокойнее жить, поменять название?
Вероника Каткова: Нет у нас такой мысли, мы ничего не будем менять. И вообще мы собираемся повесить в организации лозунги. Первый: мы организация победителей. А второй: мы организация удачников.
Людмила Алексеева: Вы так себя считаете?
Вероника Каткова: Да, потому что мы постоянно одерживаем какие-то маленькие победы, над теми же ментами, которые нас развесили "Их разыскивает милиция".
Людмила Алексеева: Вы одерживаете победы, потому что на вашей стороне закон и правда?
Вероника Каткова: Да, но не всегда человек одерживает победу, когда на его стороне и закон, и правда. И мы знаем такие случаи.
Людмила Алексеева: А вы людям тоже помогаете?
Вероника Каткова: Помогаем обязательно, без этого просто невозможно.
Людмила Алексеева: Ну что ж, удачники, желаю вам почаще одерживать победы не только маленькие, но и большие.
Кристина Горелик: Людмила Алексеева беседовала с правозащитницей Вероникой Катковой, работающей в орловской организации Институт общественных проблем: Единая Европа.
Несанкционированную акцию на Красной площади решили провести активисты движения людей, живущих с ВИЧ, чтобы привлечь внимание общественности к проблемам с их лекарственным обеспечением. Я уже рассказывала в своих предыдущих программах о начавшихся перебоях с лекарствами. На крайний шаг – несанкционированную акцию - их вынудила позиция чиновников Минсоцздрава, отрицающих сам факт отсутствия жизненно необходимых лекарств в регионах. Рассказывает активист движения Александра Волгина, уже 10 лет живущая с ВИЧ.
Александра Волгина: Пытаюсь добиться доступа к лечению в этой стране.
Кристина Горелик: А почему именно таким способом?
Александра Волгина: Потому что другие не работают. Минздрав официально отрицает, что лекарств нет. Более чем в 20 регионах - это наши данные самих людей, живущих с ВИЧ, которые мы сами собираем. Мы вынуждены доказывать, что действительно лекарств нет. Потому что на данный момент это вопрос официально не признанный. Врачи говорят, что меняем схемы или приходи позже. В Туле девчонкам не дают с апреля, в Туле очень тяжелая ситуация. Она разная в разных регионах. Где-то нет пяти, где-то нет двух препаратов, где-то вообще ничего нет, человеку не меняют схему, вообще ничего не дают. Сейчас мы собираемся выйти на самое замечательное место в нашей стране Красную площадь, у нас будет театрализованное шоу. Мы хотим привлечь внимание к тому, что происходит.
Наша задача на сейчас доказать, что мы не врем. У нас приехало 30 человек из разных регионов России, Сибирь, Центральный округ, Калининград, Питер. Приехали люди, у которых проблемы, для того, чтобы эти проблемы донести. Потому что по-другому у нас не получается. Запросы, подача в суд. Суд в Москве проигран. Говорят: ничего страшного с вами не будет. Сейчас подаем апелляцию, а это все долго, людям нужны таблетки сейчас. Еще почему такой путь воздействия, потому что времени на судебные разбирательства и долгую переписку с Минздравом у нас нет, нам сейчас нужны лекарства. Это беременные женщины, оставшиеся без таблеток, это наши ребята, наши друзья. Мы все друг с другом меняемся, из одного региона в другой перекидываем. В таком режиме мы живем очень давно. Вообще происходит пятый год, в этом году очень масштабно, в этом году с апреля ничего нет. Нас лечат наполовину. Считают людей, которые нуждаются в лечение, считают 50%. То есть по данным фонда здравоохранения сейчас в стране 120 тысяч лечение, лечение государство рассчитало купить только на 62 – на половину. Нас лечат наполовину, мы будем соблюдать закон наполовину.
Кристина Горелик: Несколько лет назад, в 2004 году, когда была такая же ситуация с лекарственным обеспечением, активисты пристегивали себя наручниками к зданию Министерства здравоохранения и социального развития. Сейчас за подобную акцию можно попасть в тюрьму. За участие в несанкционированной акции тоже теперь можно получить тюремный срок. Например, председатель петербургского Российского Народно-демократического союза Андрей Пивоваров был приговорен к 14 суткам ареста за организацию несанкционированной акции в защиту 31 статьи Конституции.
Поэтому три девушки в белых халатах, ведущие на поводке молодого человека в костюме медведя по Красной площади, на вопрос милиционера, что они здесь делают, ответили, что просто фотографируются на память, а не олицетворяют собою балаган в Минсоцздраве. Однако это не помогло избежать задержания, и все четверо участников акции были препровождены в ближайшее отделение милиции. Правда, спустя два часа все они были отпущены без составления протоколов. На следующий день активисты все же решили приковать себя наручниками у здания Минсоцздрава, за что были задержаны и на них составлены протоколы об административном нарушении. Пока все отпущены на свободу. Фотосессия с протестных акций размещена на сайте Радио Свобода в интернете.
На модернизацию здравоохранения в течение ближайших двух лет будет выделено 460 млрд. рублей, об этом сообщил на этой неделе премьер-министр Владимир Путин на конференции однопартийцев в Нижнем Новгороде. Почему глава правительства обратился сейчас к столь популярной теме и на что пойдут выделенные деньги, выясняла Ольга Беклемищева.
Ольга Беклемищева: Сначала он выступил на исполкоме Европейского бюро Всемирной организации здравоохранения, который заседал в Москве, а на следующий день призвал однопартийцев в Приволжском федеральном округе создавать достойные бытовые условия для пациентов, и заявил, что в течение 2011-2012 годов на приведение в порядок медучреждений будет выделено 320 миллиардов рублей. А всего на модернизацию здравоохранения за эти два года пойдет почти полтриллиона рублей – 460 миллиардов. На мой взгляд, подобный залп может означать только готовность выбираться в президенты в 12 году. Я и раньше подозревала, что Дмитрию Анатольевичу не дадут просидеть два срока, а теперь я в этом просто убеждена. Но помимо президентских амбиций судьба половины триллиона рублей из кармана налогоплательщиков представляется достойной обсуждения. Горячим сторонником курса премьер-министра, хотя и с некоторыми оговорками, является доктор Рошаль.
Леонид Рошаль: За последние годы позиция изменилась - это видно невооруженным глазом, что финансы в здравоохранение пошли в большем объеме. 400 с лишним миллиардов – это не такая маленькая сумма для здравоохранения. Важно только, чтобы воспользовались этими деньгами правильно. Я думаю, их надо использовать уже под контролем медицинских ассоциацией, медицинского гражданского общества, чтобы эти деньги пошли на пользу. Дело в том, что здравоохранение сегодня недофинансируется в два раза. 400 миллиардов - это прекрасно, но они, конечно, не покроют тех наших потребностей. У нас доля здравоохранения в валовом продукте 3,7%, а надо минимум, чтобы было 6. То, что Путин предложил дать дополнительные деньги, которые получатся в результате увеличения налога на 2% - это очень хорошо. Это глупо говорить, что плохо и искать какие-то подвохи. Это сдвиг в хорошую сторону.
Ольга Беклемищева: Леонид Михайлович, а как вы представляете контроль гражданского общества в здравоохранении? Известно же, что у нас и главврачи воруют?
Леонид Рошаль: Деньги, которые идут на лечение, украсть невозможно. А вот деньги, которые идут на строительство, на закупку оборудования, на закупку лекарств, вот там идет коррупция. И все эти закупки должны быть под контролем гражданского общества. То, что произошло в Архангельске в свое время, когда врачи возмутились ценой закупленного оборудования и оказались правы – это контроль гражданского общества, но это надо делать не только в Архангельске, нужно делать такую структуру.
Ольга Беклемищева: Надо сказать, что против выделения денег здравоохранению не возражает ни один врач. Но вот почему Путин выступил именно сейчас, рассуждает профессор Юрий Комаров.
Юрий Комаров: Я тут вижу, честно говоря, пять причин, почему премьер обратил внимание на здравоохранение только сейчас. Во-первых, только что закончился исполком Всемирной ассоциации здравоохранения, то есть европейское бюро, который прошел в Москве, и он там присутствовал и кое-что слышал.
Ольга Беклемищева: А почему он присутствовал, он же никогда не ходил?
Юрий Комаров: Вторая причина, почему он присутствовал, почему так много уделяется внимания, потому что все остальное не очень хорошо. Прибавление денег пенсионерам ушло все в жилищно-коммунальное хозяйство. Пожары, засуха, неурожай, рост цен и так далее. Что еще можно сказать хорошего, что происходит? Вот только, пожалуй, про это и можно сказать. Это вторая причина. Третья причина: надо как-то сейчас обелить немножко Минздрав. Потому что Минздрав погряз в коррупции - это вы знаете по томографам, по лекарствам. По томографам у президента лежит, по лекарствам у Сечина все материалы. И надо как-то защитить, обелить, поэтому премьер выступает. Это третья причина. Четвертая причина: Минздрав в последнее время проявил некую активность в том плане, что, во-первых, выпустил итог программы государственной гарантии за прошлый год, только сейчас появился на сайте, я анализ провожу этой программы. Вообще там удивительные есть вещи просто. Второе, что он сделал - это выпустил законопроект об обязательном медицинском страховании, который прошел первое чтение в Государственной думе. Третье, что он сделал - это выпустил новый вариант законодательства об охране здоровья граждан в нашей стране. И четвертое, что он выпустил, это законопроект об обязательном страховании гражданской ответственности медицинских организаций перед пациентами. То есть такую некую активность проявил Минздрав, тем более он выступает накануне вторых слушаний в Государственной думе законе о медицинском страховании, где именно эти цифры и указаны. То есть именно под этот закон выделяется дополнительно 460 миллиардов рублей, это на два года 2011-2012 год.
Но это деньги не страховые, никакого отношения к закону о медицинском страховании не имеют. Это деньги, которые планируется истратить не на оказание медицинской помощи застрахованным пациентам, а на поддержание инфраструктуры медицинских учреждений, на строительство, на ремонт, на обновление коммуникаций. Вы знаете, что многие больницы у нас не имеют канализацию, водопровод, особенно в сельской местности, на приобретение оборудования. Вот на это уйдет 300 миллиардов из 460. На обеспечение стандартов медицинских услуг по таким статьям раньше не финансировалось, как зарплата, медикаменты, питание, расходные материалы и так далее, на это уйдет 136 миллиардов рублей, если мне память не изменяет. И на внедрение информационных технологий 24 миллиарда. Вот они 460 миллиардов. Но никакого отношения к страхованию это не имеет.
Ольга Беклемищева: Юрий Михайлович, пусть эти деньги не имеют отношения к страхованию, но реально они дойдут до здравоохранения?
Юрий Комаров: Это реально пойдут, только надо контролировать. Вы знаете, у нас контроль за прохождением денег очень слабенький. Есть большая уверенностб, что часть этих денег точно не дойдет до назначения, я бы так сказал.
Ольга Беклемищева: А потом стройка, сами знаете.
Юрий Комаров: Это золотое дно, особенно строительство дорог. Вообще я должен сказать, особенно анализируя все, даже как реализована программа государственных гарантий, то возникает миллион вопросов. Скажем, на Чукотке положение аховое, а удовлетворенность населения высокая. 57% удовлетворены медицинской помощью. Самая высокая удовлетворенность у чукчей и самое плохое здравоохранение.
Ольга Беклемищева: Наверное, просто не обращаются.
Юрий Комаров: Нет, вы знаете, обращаются, у меня есть данные, что они обращаются. Короче говоря, у нас вопросов очень много. И страхование профессиональной ответственности или обязательное страхование гражданской ответственности медицинских организаций. Что такое медицинская организация? Страхуется деятельность, деятельность осуществляют люди. Это все равно, что страховать трамвай на случай наезда. Страховать надо водителя на случай наезда, ему же будет предъявлен иск.
Ольга Беклемищева: Может это и к лучшему. Что с врача возьмешь, а у медучреждения можно диван забрать в возмещение.
Юрий Комаров: Здесь столько комиссий накручено, что не просто так решается, что он пришел, ему плохо стало и что-то выплатили. Во-первых, он должен доказать в медицинском учреждении, что это по его вине, он должен доказывать, больше никто. Страховая компания, она же страхует, она с большим неудовольствием будет расставаться с деньгами, как вы понимаете. Тут столько всего. Надо иметь мощное здоровье каждому больному, чтобы пройти через все это горнило.
Ольга Беклемищева: Но возвращаясь к деньгам, как вы думаете, врачи сейчас политикой в здравоохранении довольны?
Юрий Комаров: С одной стороны их все устраивает. Я бы сказал, что устраивает материально, то есть они неплохо материально устроены многие врачи, особенно главные врачи это богатые люди. Но с другой стороны удовлетворенности моральной абсолютно нет и уже приходится обдирать пациентов. Представляете, какие чувства у них возникают. С одной стороны вроде бы он себя чувствует богатым человеком, нормально существующим и многие врачи так, кроме тех, кто не берут деньги с пациентов, а это всего 5%, главным образом педиатры, потому что там с ребенка не возьмешь, а все остальные берут, за операцию берут, и большие деньги берут. Хотя эти операции входят в программу государственной гарантии, то есть они должны делаться бесплатно. Сейчас бардак полный в здравоохранении. И поэтому врачи более-менее себя чувствуют неплохо, но вы понимаете, это дамоклов меч, это в любой момент может выясниться, вскрыться. И потом морального удовлетворения от этой работы никакой нет. Врач все-таки - это гуманист.
Ольга Беклемищева: Трудно сказать, удастся ли корпоративному гуманисту преодолеть индивидуальную корысть.
