Марина Тимашева: Павел Ходасевич, как и большинство театральных критиков Москвы, высоко оценил спектакль "Алые паруса", которым и открылся новый сезон РАМТа. Зрители этот спектакль тоже любят, сплошные аншлаги, билеты приходится бронировать за несколько месяцев. Так что, оказалась я в меньшинстве, но свое мнение все же решила высказать.
Алексей Бородин принадлежит к старшему поколению режиссеров, он, стало быть, любит Александра Грина ( иначе, зачем приниматься за постановку) и всегда отличался бережным отношением к автору. Так он поступил и на этот раз, только автором "Алых парусов" оказался не Грин, а Михаил Бартенев и Андрей Усачев, написавшие либретто для музыкального спектакля. На диво складное по части куплетосложения, оно пустило ко дну романтический кораблик Грина. Здесь трактирщик Мэннерс доводит до самоубийства мать Ассоль, а ее отец Лондгрен обрекает обидчика на смерть. Здесь младший Мэннерс влюблен в Ассоль, и она соглашается, ради того, чтобы спасти отца, стать его женой. Даже фантазер и сказочник Эгль, внушивший девочке мечту о прекрасном будущем, кажется пустым болтуном и пьянчужкой. История мальчика-Артура выброшена полностью, и впервые мы видим капитана Грея взрослым человеком, в притоне, где он и встречает - поющую в том же заведении - Ассоль. Ладно, притворимся, что не знакомы с литературным оригиналом, не помним фильма с Анастасией Вертинской и Василием Лановым, и станем судить художников по законам, им самим над собою поставленным. Либретто написано на музыку Максима Дунаевского, она ближе повести Грина, но в ней нет ничего, хотя бы приблизительно отзывающегося ХХ1 веком. Есть неплохие, запоминающиеся мелодии, но они написаны по канонам 70-х годов и кажутся старомодными, аранжировки, сделанные Натальей Плежэ, вовсе не выразительны. К тому же, актеры драматического театра поют не ахти, как хорошо, и с дыханием у них проблемы, потому что режиссер заставил их много двигаться и петь одновременно. Вот убедитесь сами.
(Звучит песня)
Художник Станислав Бенедиктов и Алексей Бородин, что естественно для людей, работающих в драматическом театре, следовали не музыке, а либретто. Значит, на сцене нет моря, есть только канаты, раскачивая которые, можно имитировать волны - согласитесь, это не слишком романтично. Сценографический образ - дырявые металлические паруса и ржавый остов корабля. Декорация очень функциональная: вращая эту конструкцию, можно легко менять место действия: трактир, комната Лондгрена, улица, берег моря. В сцене встречи Грея и Ассоль на сцене появляются мотоциклисты (в Москве скоро сложно будет найти театр, в котором бы их не было). Зато очень эффектен финал: сначала распускаются над сценой, а потом и над залом те самые алые паруса, без которых, при такой реалистической интерпретации сюжета, можно было и пренебречь.
Недоуменные свои вопросы я обращаю автору либретто Михаилу Бартеневу.
Все-таки произведение, каковым я его помню, поверглось, мягко говоря, изрядной переработке. Во-первых, очень смикшировано то, что это люди из разных социальных слоев, то, что у Грина, естественно, было очень сильно выражено. То, что у Грина эти люди ведут себя так, как они себя ведут, это именно результат нищеты, голода, кромешности, а не того, что они живут, скажем, у моря и по природе своей не очень доброжелательные люди. И третье, что очень, на мой взгляд, принципиально, это образ самого Грея. То есть, почему встречает Ассоль Грея вдруг в борделе?
Михаил Бартенев: Да, почти в борделе, в некоем. Что волновало по отношению к Грину? Совершенно естественно, что мы не делаем переложения текста, в любом случае это повод, чтобы сделать нечто, поэтому мы и говорим: ''по мотивам''. Стало быть, это по мотивам. Что беспокоило? Что вообще это все? Хотелось с этим как-то разбираться. Когда начали разбираться, то возникли вот какие соображения. Первое - по поводу социальных слоев. И Грин об этом прямо откровенно и пишет, что как хорошо сделать добро, когда ты можешь это сделать. А меня больше интересовала ситуация, как хорошо сделать добро, когда ты не можешь этого сделать, и делаешь его вопреки. Меня не очень волновала их разница социального положения. Ну, богатый мальчик уплыл. Ну, девочка хотела красный ''Мерседес'', приехал человек на белом. На последние свои миллионерские деньги купил красные краски, покрасил его в красный. Не велик подвиг. Хотя, хороший поступок, ничего не могу сказать. Но подвига не вижу. Когда человек, не имея ничего это делает, это, да, уже гораздо больший поступок. Второе. Само ожидание Ассоль. А что ей там было делать, кроме как ждать? У нее не было вариантов, на самом деле, у Грина. Потому что там проза, там такая густая романтическая проза, в которой можно замутить все, что угодно — разбирайся в событиях. А события... Ну, ждет и ждет. Папаша тоже не шибко жить помогает. А что делать-то? Уйти, изначально как бы задано, некуда, и вроде как нельзя. И она ждет. А мы делаем возможности. Есть любовь Мэннерса, есть предложение. И это - соблазн. Более того, мы делаем ее ситуацию пиковой абсолютно, потому что завтра отца осудят, по сути дела, на вечную каторгу, потому что понятно, что никогда он оттуда не выберется. И тогда она уже решается на все. При этом для нее в этом, условно будем его борделем называть, это еще меньший грех, чем за Мэннерса выйти замуж. Лучше туда пойти петь. Выйти замуж за Мэннерса это уж точно предать мечту. И третья тема, которой, опять-таки, у Грина нет, а она нас очень волновала, это вопрос ответственности за какие-то свои слова. Для меня это было очень важно, что эти большие паруса или настоящий корабль, не тот, облитый вином, который делает тот человек, а вот этот корабль мечты, притаскивает все-таки провинившийся Эгль. Вот это было важно. Когда мы говорим детям: ''Ты должен гладить собачку, любить старушку, водить ее через дорогу, не брать чужого, и все будет хорошо''. Хорошо, когда так говорит религия, потому что хорошо будет там, где проверить невозможно. И поступай соответственно. А ребенок, он спрашивает потом: ''А почему я собачку гладил, старушку переводил, чужого практически не брал, а почему же умерла бабушка, почему меня бьют в школе, почему не пришел прекрасный принц и я в прыщах и с лопоухими ушами?''. Вот эта ответственность - ты дал человеку надежду, ты уж продумай заранее, что будет, если твой посыл не вернется алыми парусами, обещанными. Вот эта тема очень волновала. И мы хотели эти вещи как-то вытащить.
