Ссылки для упрощенного доступа

Почему столь трудно обсуждать парламентариям Совета Европы проблему экстремизма


Azerbaijan - President of Azerbaijan Ilham Aliyev speaks in 65th UN General Assembly - 24Sep2010
Azerbaijan - President of Azerbaijan Ilham Aliyev speaks in 65th UN General Assembly - 24Sep2010

Ирина Лагунина: В вашингтонском Институте ближневосточной политики на днях выступал бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр. Отдельные детали этой лекции пресса вынесла в заголовки типа "Экстремисты перехитрили Запад". Действительно, Блэр заявил, что неспособность Запада противостоять утверждению, что Запад угнетает мусульман подогревает экстремизм повсюду в мире. Более того, Блэр задался вопросом: что лучше – противостоять экстремистской идеологии, чтобы изменить ее, или попытаться сдержать ее в ожидании, что она сама изменится? У самого бывшего британского премьера на этот вопрос ответа нет. Действительно, Европа и США по-разному относятся к противостоянию террору и экстремизму. В США то, что происходит, называют "войной с терроризмом", в Европе "борьбой". Такая же разница присутствует и в определении экстремизма. Впрочем, лучше всего это показало обсуждение темы экстремизма на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы, где работает наш корреспондент Данила Гальперович.

Данила Гальперович: Дух экстремизма в начале 20 века очень точно в своей великой церкви Саграда Фамилья изобразил Антонио Гауди – это жутко-скользкого вида злой дух, который вкладывает бомбу в руку рабочего. Тогда же, в начале 20-го века появился сам термин "экстремист", и им величали прежде всего политиков, придерживающихся крайних взглядов и готовых проводить эти взгляды в жизнь с помощью крайних методов. В начале 21 века этот термин стал по-настоящему резиновым – его использует кто угодно и в каком угодно контексте. Эта растяжимость понятия стала особенно очевидной на проходящей в Страсбурге сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы, где на одном из заседаний рассматривался доклад под названием "Борьба с экстремизмом – успехи, упущения и провалы". Можно было ожидать, что Россию в этом документе раскритикуют в пух и прах за то, что в ней набирают силу неонацистские движения, а в экстремисты записывают оппозиционных политиков. Но ничего такого в документе не обнаружилось, поэтому глава российской делегации в ПАСЕ, председатель комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев еще до обсуждения доклада рассказывал Радио Свобода, как он доволен его текстом:

Константин Косачев: Я увидел в этом докладе позиции, которые обращены скорее не к властям, а к тем, кто склонен прибегать к экстремистским, либо пограничным с экстремизмом действиям, отстаиванию своих политических целей. Скажем, в этом докладе есть целый параграф по теме свободы собраний, известная в России тема 31 числа каждого второго месяца. Так вот в этом докладе достаточно четко говорится о том, что свобода собраний не может быть безграничной и возможны ограничения этой свободы собраний по определенным обстоятельствам, эти обстоятельства тоже в докладе перечислены. Это тоже важный вклад в ту дискуссию, которая ведется в России.

Данила Гальперович: На самом заседании Ассамблеи по экстремизму российская делегация бурно атаковала коллег претензиями по поводу того, как так получилось, что на предыдущую сессию ПАСЕ в Страсбург приезжал Ахмед Закаев. Особенно громко по этому поводу возмутился жириновец Леонид Слуцкий:

Леонид Слуцкий: В 2001 году в международный розыск по обвинению в терроризме был объявлен Ахмед Закаев. Имеются доказательства по семи эпизодам с его непосредственным участием. Тем не менее, он, во-первых, свободно проживает в Великобритании, где его считают политическим деятелем и где он может вести активную пропагандистскую работу. В июне он непонятным образом присутствовал в этом здании на сессии. В сентябре он посетил Польшу для участия в конгрессе чеченского народа, достаточно сомнительное собрание с точки зрения представительства его участников. Польские власти в соответствии с международными обязательствами задержали Закаева, но тут же его освободили. Таким образом ему была предоставлена возможность участвовать в мероприятиях, направленных на разжигание межнациональной и межрелигиозной розни, нарушение территориальной целостности моей страны – России. Этим примером хочу показать, что достаточно террористу приклеить ярлык борца и активиста для того, чтобы в угоду сиюминутным политическим интересам предоставить площадку для экстремистской пропаганды.

Данила Гальперович: Потом на ту же тему отметился член Совета Федерации Валерий Парфенов:

Валерий Парфенов: Это задача наша общая. Если мы ее не решим вместе, у нас так же будет, как в прошлые наши заседания, господин Закаев сидеть в нашем зале, улыбаться, и самое страшное, он будет выступать экспертом в некоторых наших комиссиях по вопросам Северного Кавказа.

Данила Гальперович: Когда в речах еще двух российских парламентариев прозвучала фамилия "Закаев", стало ясно, что такое выступление хором, скорее всего, делается по предварительной договоренности и задумано как демарш. О самом экстремизме в России упоминавшие Закаева говорили довольно мало, а лидер Компартии России Геннадий Зюганов с удовольствием воспользовался дебатами по экстремизму, чтобы заклеймить капитализм и показать, что левых в России называют экстремистами за их критику действующей власти:

Геннадий Зюганов: Прежде всего на планете господствует финансово-экономический экстремизм. Сегодня, несмотря на научно-технический прогресс, огромные капиталы, каждому четвертому на планете не хватает куска свежего хлеба и стакана чистой воды. Лозунг "разделяй и властвуй" по-прежнему господствует и он привел к 12 за последние 150 лет тяжелому финансово-экономическому кризису. Что касается экстремизма, он прежде всего родился на Уолл-Стрите, где банкиры обвалили финансовую систему.

Данила Гальперович: Дальше – больше: армянская и азербайджанская делегации называли экстремистами друг друга, члены Ассамблеи, исповедующие ислам, говорили о преследованиях мусульман в Европе, были политики, говорившие об экологическом экстремизме и даже экстремизме музыкальном. Текст резолюции по докладу в итоге получился довольно сбалансированным, в нем говорилось и о том, что свободу собраний нельзя использовать в экстремистских целях, и о том, что экстремистами нельзя называть не стремящихся к насилию граждан. При этом член грузинской делегации Чиора Тактакишвили в интервью Радио Свобода подчеркнула, что хотела бы видеть в рекомендациях ПАСЕ прямые указания на невозможность преследования журналистов под видом борьбы с экстремизмом:

Чиора Тактакишвили: Конечно, мы должны делать все для того, чтобы пресекать экстремистские выступления, но мы также должны соблюдать право на свободу высказываний, в особенности, когда речь идет о государствах с советским прошлым, где свобода слова и свобода средств информации пока не соблюдаются. Это относится в первую очередь к Российской Федерации. У нас есть множество сообщений от международных организаций, в которых говорится об использовании антиэкстремистского законодательства в России. Например, речь идет о правозащитных организациях, деятельность которых расследуется после того, как их обвинили в экстремизме за то, что они просто критиковали государственных чиновников. Речь также идет о закрытии целых интернет-сайтов, на которых критиковалось правительство, или о давлении на журналистов, пишущих критические материалы.

Данила Гальперович: Член эстонской делегации Андрес Херкель считает, что российские парламентарии могли бы выступить по проблеме экстремизма по-настоящему содержательно, а не ограничиваться одними обличениями чеченских активистов в изгнании:

Андрес Херкель: Я думаю, что некоторые члены Парламентской Ассамблеи неверно использовали свою возможность выступить по теме экстремизма. На самом деле мы должны очень четко различать, где идет речь о реальной борьбе с экстремизмом и терроризмом, а где этот повод используется для подавления оппозиции в стране. Время от времени у меня здесь на заседаниях создается впечатление, что некоторые страны, в том числе и Российская Федерация, просто имитируют действующие демократические институты, и реальный смысл наших усилий здесь ими не разделяется.

Данила Гальперович: Для ветерана ПАСЕ швейцарского парламентария Андреаса Гросса сам термин "экстремизм" кажется представляющим опасность именно из-за его нынешней размытости:

Андреас Гросс: Мне не понравился доклад, как не понравилась и сама дискуссия. Термин "экстремизм" очень беден в смысле его определенности и очень плох в смысле настоящего анализа ситуации. Нужно говорить о людях, которые используют насилие или которые не имеют уважения к фундаментальным правам и свободам других людей. Это, в частности, террористы. Лучше использовать термины, являющиеся гораздо более определенными.

Данила Гальперович: Андреас Гросс полагает, что термин "экстремизм" удобен как раз тем, кто разгоняет мирные митинги оппозиции в Москве на Триумфальной площади или отказывается от переговоров с политическими оппонентами. И для них "экстремизм" - это не злой дух, протягивающий рабочему бомбу, а любой человек, который подвергает сомнению право власти править так, как ей хочется.
XS
SM
MD
LG