Марина Тимашева: Новая книга, доставленная к нам Ильёй Смирновым, посвящена властям разных стран в разные эпохи, это сборник Института Африки ''Правитель и его подданные: социокультурная норма и ограничения единоличной власти''. Рядом с фараонами и императорами я с удивлением обнаружила и такое высшее должностное лицо, как афинский демос, то есть народ…
Илья Смирнов: Да, любопытная статья ''Державный демос…'' Сурикова Игоря Евге́ньевича http://www.humanitatis.info/surikov%202.html, который как раз объясняет, что гражданский коллектив в Афинах наделялся (то есть наделил себя) примерно теми же правами и полномочиями, что и абсолютные монархи. ''В роли верховного, ничем не ограниченного правителя выступал демос …, действовавший на политической арене в форме народного собрания… органа власти, являвшегося не просто высшим, но единственным абсолютно правомочным'' (82). Тут даже сказано: ''Демократия в классических Афинах была реальной – пожалуй, более реальной, нежели где-либо и когда-либо в мировой истории'', с чем трудно согласиться. Вряд ли всё-таки ''более реальной'', чем в современной Швейцарии, достаточно вспомнить, что афинская демократия была демократией меньшинства. Большая часть постоянных жителей этого прекрасного города-государства была по разным причинам лишена гражданских, а многие так и всяких человеческих прав, официально приравнивались к скотине http://www.centant.pu.ru/sno/lib/kumanec/greece/liberIV.htm Невиданные права и свободы граждан обеспечивались как раз абсолютным бесправием рабов, это две стороны одной медали.
Ну, а само представление, что стабильное сообщество людей, например, профессиональное, приобретает некоторые свойства личности, своего рода ''коллективное сознание'', эта идея не новая и, по-моему, довольно разумная.
300-страничный сборник состоит из 11 глав, на самом деле вполне самостоятельных очерков: Древний Египет, Месопотамия, Афины, ранняя империя в Риме. Далее: майя, Бенин, Япония, Монголия при Чингис-хане, Сокотский халифат в Африке, современный Таджикистан. Поскольку авторы – признанные специалисты каждый в своей области, они могут рассказать много такого, что вряд ли известно даже людям, интересующимся историей. Например, Дмитрий Дмитриевич Беляев http://www.rsuh.ru/article.html?id=3581 и Александр Владимирович Пакин http://www.inafran.ru/ru/content/view/118/49/ по ходу дела знакомят нас с последними данными о майя того самого классического периода, история которого, вроде бы, безнадёжно утонула в джунглях. Так нет же. Восстановлены взаимоотношения затерянных городов, имена правителей, их родственные связи, детали государственного устройства и религиозного культа. В общем, открыта новая глава мировой истории по сравнению с тем, что могли прочитать в учебниках студенты моего поколения. А еще говорят, что в гуманитарных науках не бывает прогресса.
Для всех включенных в книгу очерков характерно стремление развести юридическую норму – и реальные отношения между правителем и подданными, то есть право и социальную психологию. Объясняя важность такого подхода, редакторы в предисловии приводят характерные примеры: ту же Японию, где император имел божественный авторитет, но не имел реальной власти, и Советский Союз при Сталине: весьма сложное сочетание элементов формальной демократии и партийной олигархии, а на самом деле единовластие одного человека, ''при этом упоминание о разрыве между декларируемой и практической нормой каралось как тяжкое преступление''.
''В подавляющем большинстве военных уставов всех времен… не было специального упоминания о ситуации ''преступного приказа''…; солдат формально обязывается выполнять любой приказ. Означает ли это…, что приказ… о переходе на сторону врага или о поголовном самоубийстве должен быть выполнен? Разумеется, нет'' (11)
Большинство героев книги – это неограниченные монархи, то есть, с правовой точки зрения нет таких инстанций, которым они были бы подотчетны. Но оказывается, абсолютизм абсолютизму рознь. Правители Древнего Египта, Вавилона и даже великие ассирийские завоеватели были, по мнению авторов, вовсе не так самовластны, как им, наверное, хотелось бы, и как принято считать. Этим традиционным монархиям противопоставляется другая линия развития – персидско-эллинистическая, в которой ''всё, что идет от великого царя, должно почитаться справедливым'' (19). Интересно, как быстро свободолюбивые дети Эллады восприняли худшее из того, что сами считали признаком варварства.
А дальше общие проблемы. Съест-то он съест, да кто ж ему даст. Тирания не везде приживается. И даже там, где приживается, по-разному заканчивается. Нерон, Коммод, Иван Грозный, Сталин – все были тираны, находившие удовольствие в убийствах ни в чем не повинных людей. Но первые двое получили по заслугам от благодарных подданных, а Иван Грозный и Сталин умерли естественной смертью среди всеобщего благоговения, и даже заговоры сколько-нибудь серьезные не угрожали их власти. Почему?
Наверное, для того, чтобы существо, ''потерявшее даже образ человеческий, не только высокий лик царский'' http://www.portal-slovo.ru/history/40183.php , могло безнаказанно самовыражаться на троне, окружающие должны находиться от него в полной зависимости, не только правовой, но и экономической. Не должно быть в обществе ничего такого автономного, на что мог бы опереться человек с нормальным, критическим взглядом на политику правительства.
Я понимаю, что нельзя предъявлять к отдельному очерку объемов 25 страниц требование объять необъятное. Но смотрите. Статья о вавилонских и ассирийских правителях. Автор, Александр Аркадьевич Немировский для начала четко определяет, с одной стороны, ''материальную базу'' царской власти (это ''государственный земельный фонд'') и, с другой стороны, ее вечный противовес: ''сельские и городские общины, обладавшие определенным самоуправлением, их земля считалась принадлежавшей им самим, а не царю'' (46). ''Реальное могущество царей варьировалось в зависимости от соотношения их сил с частными магнатами, храмовыми корпорациями и общинами'' (47). И уже после этого историк переходит к правовым нормам, идеологии, социальной психологии. К сожалению, для сборника в целом такой подход нехарактерен. В предисловии оговаривается, что ''общества древности и ли средневековья'' были ''классовыми'' (8), но потом это слово – ''классы'' - теряется в потоке разных труднопроизносимых из области новой науки под названием ''политическая антропология'', ''доосевые, осевые и постосевые, гомоархические и гетероархические'', в таблицах, претендующих на математическую формализацию весьма смутных понятий. Получается что-то вроде бланков пресловутого ЕГЭ. Показательно, что в списке ''общих вопросов'', предложенных от редакции авторам сборника ''в качестве единообразной ''анкеты'', позиции которой должны быть по возможности освещены применительно к каждому описываемому обществу'', нет вопросов об отношениях собственности, а социальная тема ненавязчиво переводится в политическую. При таком подходе, конечно, можно рассматривать и рабовладельческую демократию как идеальную на все времена.
К сожалению, такова ситуация в гуманитарной науке последних десятилетий: прогресс в конкретных исследованиях при таком состоянии теоретической мысли, которое просто не дает возможности обобщить и систематизировать новый материал.
