Ирина Лагунина: О необходимости реформы торгово-экспортной политики США, и особенно торговли товарами оборонной и высокотехнологичной промышленности, говорилось давно. И вот, президент Обама объявил, что реформа все-таки состоится. В чем смысл предполагаемой новой системы и чем она будет отличаться от старой? Рассказывает наш корреспондент в Вашингтоне Эмма Тополь.
Эмма Тополь: В Америке компании, работающие в оборонной промышленности, начали активно высказывать недовольство существующими жесткими внешнеторговыми ограничениями в политике экспорта практически сразу после развала Советского Союза. Они аргументировали свои претензии тем, что "экспортный контроль времен холодной войны" обходится им в миллиарды долларов из-за несостоявшихся сделок с иностранными партнерами.
Нынешняя система проверок и лицензирования неоправданно сложна и устанавливает контрпродуктивные стандарты для контроля над торговлей вооружением. Опять же, об этом неустанно твердили все, кто хоть в какой-то степени соприкасался с системой. Один из ведущих научных сотрудников фонда "Наследие" Бэйкер Спринг утверждает, что военная индустрия несет серьезные потери даже в торговле со своими самыми близкими союзниками. И главной причиной он называет отсутствие ясности и четкости в экспортной политике США.
Бэйкер Спринг: Существуют две категории товаров, которые идут на экспорт, и спектр этих товаров настолько широкий, что это само по себе создает определенные сложности. Первая категория – это военное снаряжение: боеприпасы, орудия, снаряды, патроны и т.д. За их международным распространением следит агентство по контролю за вооружением или ITAR (АЙТАР). Вторая категория входит в группу так называемого двойного использования, когда экспортируемые товары и технологии могут применяться как в военных целях, так и на гражданские нужды. Они входят в юрисдикцию министерства торговли. Казалось бы, все это не так сложно. Но проблема в том, что, к примеру, для получения лицензии или утверждения сделки продавец и покупатель проходят еще с десяток разных организаций, прежде чем им удается добраться до этих двух главных агентств, ставящих решающую печать. И в каждой из этих организаций свои стандарты, свои требования. А если говорить о двух отдельных списках товаров, разобраться в которых часто не могут ни правительственные чиновники, ни эксперты, ни даже адвокаты, то все это порождает определенную запутанность и усложненность в экспортной политике Соединенных Штатов.
Эмма Тополь: Интересно, существует ли при такой сложной схеме хотя бы четкий список стран, в которые такие-то товары можно отправлять, а в какие-то нельзя. Разработаны ли четкие стандарты в этом вопросе? Бэйкер Спринг отвечает отрицательно.
Бэйкер Спринг: На сегодняшний день, эти решения принимаются согласно правилам, которые практически неизвестны широкой публике. Есть отдельные случаи, в которых согласно решению Конгресса, какие-то страны не имеют права закупать у нас амуницию и технологии. Но в основном, в этом вопросе нет прозрачности, и не существует одного списка, который ясно дает понять, куда запрещен экспорт военной продукции, с кем разрешено или не разрешено торговать. Не будет преувеличением сказать, что, в основном, контракты с каждой страной обсуждаются отдельно, и решения принимаются в индивидуальном порядке. И эти правила не достаточно гибкие. Даже наши самые близкие союзники проходят крайне тщательную проверку.
Эмма Тополь: В августе 2009-го, администрация Белого Дома создала специальную комиссию, которая должна была провести межведомственное расследование системы контроля за торговлей военной амуницией и технологиями – экспортом, приносящим сотни миллиардов долларов в казну. После изучения процесса торговли и сопутствующих проблем в этой сфере, специалисты пришли к выводу, что система требует пересмотра, что она неповоротлива, излишне многоступенчата, усложнена бюрократически и, соответственно, нуждается в упрощении. Вот один из примеров, который упоминается в отчете этой комиссии:
"Вы, возможно, будете удивлены тем, что во время нашего исследования, - говорится в отчете, - мы обнаружили копию самого первого списка военного снаряжения, датированного 1935 годом. В нем включены еще военные поезда. Но что еще больше вас удивит, это то, что эти поезда все еще находятся в современном списке экспортного снаряжения".
31-го августа этого года Белый Дом наконец объявил о реформах системы контроля экспорта военных товаров и технологий. Это предложение стало результатом многомесячного изучения экспертами застаревшей проблемы. Барак Обама, ознакомившись с отчетом комиссии, немедленно со свойственной ему энергичностью включился в решение проблемы и выступил с видеообращением к участникам конференции по вопросам экспорта, которую проводило министерство торговли США. Президент упомянул о жалобах компаний-экспортеров на существующую политику внешней торговли, напомнив, что многие из них вынуждены были даже покинуть Соединенные Штаты, иначе им грозило разорение.
После перечисления проблем, президент объявил о том, что отныне будет введен только один общий список и руководство станет более централизованным. Он так же оптимистично пообещал, что разработанная реформа позволит упростить процесс получения лицензий – один из наиболее уязвимых и труднопреодолимых аспектов экспорта.
Мой собеседник Аллан Данн с 1989 по 1995 годы занимал пост помощника министра торговли, а сейчас он член комиссии по международной экономической политике США при Госдепартаменте и юридический консультант в Вашингтонской адвокатской фирме Стюарт Стюарт. Его отношение к вводимым реформам более чем положительное.
Аллан Данн: Я думаю, что если исходить из того, что эти реформы крайне необходимы, то они, безусловно, очень хорошие. Но здесь, конечно же, есть свои сложности. Главная проблема в том, что заинтересованные стороны не могут договориться по двум вопросам: первый - какие технологии можно экспортировать, и второй - в какие страны. Одна из причин такого рода разногласий кроется в отсутствии консенсуса между американскими правительственными агентствами и частным сектором, производящим товары на экспорт. И здесь, главный вопрос, который всех занимает – насколько широко мы можем распространять наши технологии. Благодаря реформе, мне кажется, многие вещи изменятся. Например, будут выработаны новые критерии для выдачи разрешений на экспорт, упростится и сократится процесс выдачи экспортных лицензий. При этом, признаюсь, я еще никогда не сталкивался с такой мощной поддержкой реформ экспортной политики, как та, которая существует сейчас. Среди активных защитников реформ и руководство министерства обороны, и офицеры из объединенного командования штабов, и Белый Дом и сам президент. Поверьте, такое единодушие - достаточно редкое явление. Плюс, министерство торговли выступает активно за реформы. Единственный, пожалуй, кто не проявляет горячей поддержки – это Госдепартамент, но они и не возражают.
Эмма Тополь: В свою очередь научный сотрудник фонда "Наследие" Бэйкер Спринг считает, что предложенная президентом Обамой реформа слишком амбициозна и нереалистична.
Бэйкер Спринг: В силу того, что новая экспортная политика создавалась как унифицированное руководство по продаже самых разных технологий, отличающихся уровнями секретности, в страны, как союзные, так и не дружественные, Соединенным Штатам будет очень трудно, если не почти невозможно, добиться поставленной цели. Надо отдать должное, попытка упростить всю систему, предпринятая администрацией Обамы, заслуживает определенной похвалы, тем не менее, реформа не гарантирует успех. Альтернативой должен был бы стать план по принятию более дифференцированного и более дискриминационного процесса по контролю за экспортом. Прежде всего необходимо четко обозначить, что на каждую страну распространяются свои правила контроля за экспортом. А пока Белый Дом заявил, что запреты будут по-прежнему касаться только торговли с Кубой и Ираном. Другими словами, несмотря на то, что создание унифицированной системы контроля кажется логичным и правильным, перспектива ее внедрения, на мой взгляд, достаточно проблематична.
Эмма Тополь: Судьба реформы окончательно еще не решена. Для того, чтобы она, как говорится, "зажила", необходимо участие в этом процессе Конгресса, который должен принять соответствующие законы. Можно ли ожидать, что это произойдет, если в результате предстоящих в ноябре промежуточных выборов в большинстве в Конгрессе окажутся республиканцы?
Аллан Данн: Интересно, что республиканцы всегда настроены более положительно в расширении экспорта в целом, и военного снаряжения в частности. Но они при этом придерживаются, так скажем, политики "ястребов" в отношении защиты национальных интересов и обороны и более упорно сопротивляются продаже технологий слишком большому числу стран. То есть, с одной стороны, они поддерживают реформы, но в то же время слегка опасаются их вводить. Другой положительный момент, республиканцы выступают активными защитниками НАТО. Поэтому, я думаю, они поддержат реформы по увеличению экспорта в государства-члены Североатлантического союза.
Эмма Тополь: А Бэйкер Спринг считает, что реформа контроля экспорта, пожалуй, одна из немногих сфер, где не сталкиваются партийные интересы.
Бэйкер Спринг: Я не думаю, что в этом вопросе будут какие-то межпартийные разногласия. Все понимают, что реформы нужны. Я уверен, что изменения в Конгрессе, если они произойдут, не будут играть какую-то заметную роль в реализации этих реформ. Это не вопросы внутриполитические, такие, как повышение или понижение налогов или бюджетные траты – здесь партийные платформы резко отличаются, и перемены в Конгрессе могут играть решающую роль. Или, скажем, куда и как тратят деньги на оборону. Но в вопросах о политике контроля над экспортом – здесь различия минимальные.
Эмма Тополь: По самым оптимистическим прогнозам экспертов, реформы могут последовать не ранее августа-сентября 2011 года.
Эмма Тополь: В Америке компании, работающие в оборонной промышленности, начали активно высказывать недовольство существующими жесткими внешнеторговыми ограничениями в политике экспорта практически сразу после развала Советского Союза. Они аргументировали свои претензии тем, что "экспортный контроль времен холодной войны" обходится им в миллиарды долларов из-за несостоявшихся сделок с иностранными партнерами.
Нынешняя система проверок и лицензирования неоправданно сложна и устанавливает контрпродуктивные стандарты для контроля над торговлей вооружением. Опять же, об этом неустанно твердили все, кто хоть в какой-то степени соприкасался с системой. Один из ведущих научных сотрудников фонда "Наследие" Бэйкер Спринг утверждает, что военная индустрия несет серьезные потери даже в торговле со своими самыми близкими союзниками. И главной причиной он называет отсутствие ясности и четкости в экспортной политике США.
Бэйкер Спринг: Существуют две категории товаров, которые идут на экспорт, и спектр этих товаров настолько широкий, что это само по себе создает определенные сложности. Первая категория – это военное снаряжение: боеприпасы, орудия, снаряды, патроны и т.д. За их международным распространением следит агентство по контролю за вооружением или ITAR (АЙТАР). Вторая категория входит в группу так называемого двойного использования, когда экспортируемые товары и технологии могут применяться как в военных целях, так и на гражданские нужды. Они входят в юрисдикцию министерства торговли. Казалось бы, все это не так сложно. Но проблема в том, что, к примеру, для получения лицензии или утверждения сделки продавец и покупатель проходят еще с десяток разных организаций, прежде чем им удается добраться до этих двух главных агентств, ставящих решающую печать. И в каждой из этих организаций свои стандарты, свои требования. А если говорить о двух отдельных списках товаров, разобраться в которых часто не могут ни правительственные чиновники, ни эксперты, ни даже адвокаты, то все это порождает определенную запутанность и усложненность в экспортной политике Соединенных Штатов.
Эмма Тополь: Интересно, существует ли при такой сложной схеме хотя бы четкий список стран, в которые такие-то товары можно отправлять, а в какие-то нельзя. Разработаны ли четкие стандарты в этом вопросе? Бэйкер Спринг отвечает отрицательно.
Бэйкер Спринг: На сегодняшний день, эти решения принимаются согласно правилам, которые практически неизвестны широкой публике. Есть отдельные случаи, в которых согласно решению Конгресса, какие-то страны не имеют права закупать у нас амуницию и технологии. Но в основном, в этом вопросе нет прозрачности, и не существует одного списка, который ясно дает понять, куда запрещен экспорт военной продукции, с кем разрешено или не разрешено торговать. Не будет преувеличением сказать, что, в основном, контракты с каждой страной обсуждаются отдельно, и решения принимаются в индивидуальном порядке. И эти правила не достаточно гибкие. Даже наши самые близкие союзники проходят крайне тщательную проверку.
Эмма Тополь: В августе 2009-го, администрация Белого Дома создала специальную комиссию, которая должна была провести межведомственное расследование системы контроля за торговлей военной амуницией и технологиями – экспортом, приносящим сотни миллиардов долларов в казну. После изучения процесса торговли и сопутствующих проблем в этой сфере, специалисты пришли к выводу, что система требует пересмотра, что она неповоротлива, излишне многоступенчата, усложнена бюрократически и, соответственно, нуждается в упрощении. Вот один из примеров, который упоминается в отчете этой комиссии:
"Вы, возможно, будете удивлены тем, что во время нашего исследования, - говорится в отчете, - мы обнаружили копию самого первого списка военного снаряжения, датированного 1935 годом. В нем включены еще военные поезда. Но что еще больше вас удивит, это то, что эти поезда все еще находятся в современном списке экспортного снаряжения".
31-го августа этого года Белый Дом наконец объявил о реформах системы контроля экспорта военных товаров и технологий. Это предложение стало результатом многомесячного изучения экспертами застаревшей проблемы. Барак Обама, ознакомившись с отчетом комиссии, немедленно со свойственной ему энергичностью включился в решение проблемы и выступил с видеообращением к участникам конференции по вопросам экспорта, которую проводило министерство торговли США. Президент упомянул о жалобах компаний-экспортеров на существующую политику внешней торговли, напомнив, что многие из них вынуждены были даже покинуть Соединенные Штаты, иначе им грозило разорение.
После перечисления проблем, президент объявил о том, что отныне будет введен только один общий список и руководство станет более централизованным. Он так же оптимистично пообещал, что разработанная реформа позволит упростить процесс получения лицензий – один из наиболее уязвимых и труднопреодолимых аспектов экспорта.
Мой собеседник Аллан Данн с 1989 по 1995 годы занимал пост помощника министра торговли, а сейчас он член комиссии по международной экономической политике США при Госдепартаменте и юридический консультант в Вашингтонской адвокатской фирме Стюарт Стюарт. Его отношение к вводимым реформам более чем положительное.
Аллан Данн: Я думаю, что если исходить из того, что эти реформы крайне необходимы, то они, безусловно, очень хорошие. Но здесь, конечно же, есть свои сложности. Главная проблема в том, что заинтересованные стороны не могут договориться по двум вопросам: первый - какие технологии можно экспортировать, и второй - в какие страны. Одна из причин такого рода разногласий кроется в отсутствии консенсуса между американскими правительственными агентствами и частным сектором, производящим товары на экспорт. И здесь, главный вопрос, который всех занимает – насколько широко мы можем распространять наши технологии. Благодаря реформе, мне кажется, многие вещи изменятся. Например, будут выработаны новые критерии для выдачи разрешений на экспорт, упростится и сократится процесс выдачи экспортных лицензий. При этом, признаюсь, я еще никогда не сталкивался с такой мощной поддержкой реформ экспортной политики, как та, которая существует сейчас. Среди активных защитников реформ и руководство министерства обороны, и офицеры из объединенного командования штабов, и Белый Дом и сам президент. Поверьте, такое единодушие - достаточно редкое явление. Плюс, министерство торговли выступает активно за реформы. Единственный, пожалуй, кто не проявляет горячей поддержки – это Госдепартамент, но они и не возражают.
Эмма Тополь: В свою очередь научный сотрудник фонда "Наследие" Бэйкер Спринг считает, что предложенная президентом Обамой реформа слишком амбициозна и нереалистична.
Бэйкер Спринг: В силу того, что новая экспортная политика создавалась как унифицированное руководство по продаже самых разных технологий, отличающихся уровнями секретности, в страны, как союзные, так и не дружественные, Соединенным Штатам будет очень трудно, если не почти невозможно, добиться поставленной цели. Надо отдать должное, попытка упростить всю систему, предпринятая администрацией Обамы, заслуживает определенной похвалы, тем не менее, реформа не гарантирует успех. Альтернативой должен был бы стать план по принятию более дифференцированного и более дискриминационного процесса по контролю за экспортом. Прежде всего необходимо четко обозначить, что на каждую страну распространяются свои правила контроля за экспортом. А пока Белый Дом заявил, что запреты будут по-прежнему касаться только торговли с Кубой и Ираном. Другими словами, несмотря на то, что создание унифицированной системы контроля кажется логичным и правильным, перспектива ее внедрения, на мой взгляд, достаточно проблематична.
Эмма Тополь: Судьба реформы окончательно еще не решена. Для того, чтобы она, как говорится, "зажила", необходимо участие в этом процессе Конгресса, который должен принять соответствующие законы. Можно ли ожидать, что это произойдет, если в результате предстоящих в ноябре промежуточных выборов в большинстве в Конгрессе окажутся республиканцы?
Аллан Данн: Интересно, что республиканцы всегда настроены более положительно в расширении экспорта в целом, и военного снаряжения в частности. Но они при этом придерживаются, так скажем, политики "ястребов" в отношении защиты национальных интересов и обороны и более упорно сопротивляются продаже технологий слишком большому числу стран. То есть, с одной стороны, они поддерживают реформы, но в то же время слегка опасаются их вводить. Другой положительный момент, республиканцы выступают активными защитниками НАТО. Поэтому, я думаю, они поддержат реформы по увеличению экспорта в государства-члены Североатлантического союза.
Эмма Тополь: А Бэйкер Спринг считает, что реформа контроля экспорта, пожалуй, одна из немногих сфер, где не сталкиваются партийные интересы.
Бэйкер Спринг: Я не думаю, что в этом вопросе будут какие-то межпартийные разногласия. Все понимают, что реформы нужны. Я уверен, что изменения в Конгрессе, если они произойдут, не будут играть какую-то заметную роль в реализации этих реформ. Это не вопросы внутриполитические, такие, как повышение или понижение налогов или бюджетные траты – здесь партийные платформы резко отличаются, и перемены в Конгрессе могут играть решающую роль. Или, скажем, куда и как тратят деньги на оборону. Но в вопросах о политике контроля над экспортом – здесь различия минимальные.
Эмма Тополь: По самым оптимистическим прогнозам экспертов, реформы могут последовать не ранее августа-сентября 2011 года.
