Ссылки для упрощенного доступа

Из «Пресс-клуба» убрали политику. Но страсти оставили


Иван Засурский
Иван Засурский

Елена Рыковцева: Полгода назад на российском телевидении возродилась программа «Пресс-клуб». С одной стороны, его делает прежняя команда - Авторского телевидения. С другой стороны, это никакой не прежний «Пресс-клуб», хотя бы потому, что изменилось время, а главное, сменился канал, который показывает эту программу. Теперь это «Культура», канал, во-первых, государственный, во-вторых, неполитический. Новый «Пресс-клуб» тоже неполитический. И главный редактор канала Сергей Шумаков даже подвел теоретическую базу под эту новую ориентацию «Пресс-клуба» в разговоре с моей коллегой Анной Качкаевой. Он сказал следующее: «Не скрою, была моя идея открыть форточку, все-таки попытаться на канале «Культура» создавать дискуссионные площадки, обладающие другой лексикой. То, что происходит с журналистикой вообще, - вещь очень грустная. И поэтому мне очень хотелось бы с помощью «Пресс-клуба» вернуть уважение к настоящим пишущим журналистам, которые способны мыслить, анализировать, точно выстраивать концептуальное представление о том, как живет человек. Потому что такая журналистика растворена в чудовищной коммерческой журналистике и там похоронена». И тут наша Анна Качкаева все-таки спрашивает: «Да, но «Пресс-клуб» всегда был связан с актуальным разговором не только на темы культуры». «Простите меня, Аня, - отвечает Шумаков, - но у моего любимого писателя Честертона есть такая замечательная почти поговорка, звучит как русская народная присказка: «Женщина, которая покупает самую модную шляпку, в тот момент, когда идет к кассе, обрекает себя на старомодность». То есть отношение журналистики с реальностью как жесткий политический диалог умертвляет журналистику. Поэтому и «Пресс-клуб» достаточно быстро закончился, когда сменились наряды. Не хотелось бы, чтобы тот «Пресс-клуб», который мы сейчас начинаем, постигла вот эта печальная участь».

Может ли программа «Пресс-клуб» быть вне политики? Это вопрос нашим слушателям сегодня. И я представляю вам гостей нашей программы. Это ведущий нового «Пресс-клуба» Иван Засурский. Иван, кроме того, еще и заведует кафедрой новых медиа и теории коммуникации журфака МГУ…

Иван Засурский: А также главный редактор «Частного корреспондента», президент Ассоциации интернет-издателей, и еще у меня работы три есть.

Елена Рыковцева: Ну, какой удобный гость, который сам за себя все рассказывает. С нами также Сергей Мулин, зам. главного редактора интернет-проекта К2К.

Должна сказать, что программу «Пресс-клуб» до нас посмотрели разные люди, начиная с апреля, она выходит. Я в апреле, когда увидела первый выпуск, никак не думала, что ее «издает» АТВ, поскольку по стилистике и, главное, по составу участников это был совсем-совсем другой формат. Я никого, кроме тогдашнего ведущего Дмитрия Глуховского, не узнала, решила, что это новое поколение журналистов. Но нет, прошло полгода, увидела еще один выпуск, который теперь ведет Иван Засурский, и вижу, что все-таки повзрослела эта программа, по крайней мере, с точки зрения состава участников. О чем были вот эти несколько выпусков на протяжении последних нескольких месяцев, можно судить по оценкам, мнениям и комментариям. Все они не слишком доброжелательные. «Московская правда», 23 апреля, "Дом-2" для тех, кто покультурнее?» так ставит вопрос автор Татьяна Сергеева. «Увы, молодых участников "Пресс-клуба ХХI" интеллигентами не назовешь. Словно бы в веке старом они оставили за ненадобностью элементарные навыки цивилизованного общения». Автор негодует по поводу того, как общались эти самые молодые участники с директором музея изобразительных искусств имени Пушкина Ириной Александровной Антоновой. «Грустно и стыдно было видеть наскоки даже не на позицию директора музея, а именно на саму личность этой потрясающей женщины». «Независимая газета», тоже апрель. Анна Берсенева, писатель, пишет: «Раз уж решились объявить себя преемниками одной из самых остро-блестящих передач, то необходимо соответствовать ее прежнему уровню. Вы же помните, каким интересным и ярким был спор». А спор о технических особенностях современного кинематографа вряд ли согласились бы вести те блестящие журналисты. То есть претензия к тематике, в первую очередь. То же самое Анатолий Голубовский, социолог, там же в «НГ»: «Бессмысленный разговор в «Пресс-клубе на тему - публиковать или не публиковать мемуары». Вера Цветкова, тоже «Независимая газета»: «Пресс-клуб», присоединив к нему число 21, выпустил невзрачный продукт, в котором от клуба – только кофейная пауза перед камерами». Ну, а вам лично досталось от «Советской России», Александр Бобров. Ведущий программы «Пресс-клуб ХХI» с игривым названием «Поэзия уже не в моде?» Иван Засурский бросал корявые вопросы: «Кто такие поэты сегодня? Где сегодня хорошие стихи?» – в переполненную аудиторию, чтобы никто не мог высказать до конца толковую мысль. Здесь были собраны привычные лица, в основном из столичной тусовки, не русские и не одухотворенные». Ну, это же «Советская Россия». «Никого из провинции, из тех творцов, кто верен традициям отечественной поэзии. Больше всех рассуждали почему-то журналист радио «Свобода» и вездесущий писатель – сын священника Сергей Шергунов».

Иван Засурский: Ах, вот вы какие!

Елена Рыковцева: Да, да. Ну, вот, пожалуй, это все, что было сказано. Больше ничего.

Иван Засурский: Вы знаете, журналисты не очень интересно пишут. Это, наверное, часть кризиса профессии. Потому что журналистов неинтересно читать, интересно читать блоггеров.

Сергей Мулин: А я заметил, что и в студию зовут больше блогеров, чем журналистов.

Иван Засурский: А вот по той же причине. Журналисты как бы работают внутри конвенций каких-то. Они должны себя блюсти как приличные люди, как минимум. Есть много вещей, которые они должны учитывать. И получается усредненный серенький продукт. Блогер вроде как ничего никому не должен, поэтому может делать все, что хочет, а в результате половина ведет себя безобразно, еще половина ведет себя непредсказуемо и неинтересно. Но есть какие-то 5-10%, которые ты открываешь.

Елена Рыковцева: Я, собственно, не для того, чтобы ругать «Пресс-клуб», прочитала эти рецензии, а для того, чтобы, во-первых, поняли, что пишут, не особенно пишут много пока. И не нравится в основном тематика. Кажется не очень интересной. Почему музеи, почему кинематограф? Вас не смущает такое ограничение? Вы ведь ограничены, безусловно, в выборе тем.

Иван Засурский: Еще как.

Сергей Мулин: Видимо, его позвали и сказали: «У нас канал называется «Культура», и не надо при этом слове хвататься за маузер.

Иван Засурский: Вы знаете, совсем нет. Мне очень нравится АТВ, мне очень нравится команда, они такие классные. Но они ведут переговоры все время с каналом «Культура». Канал «Культура» мне тоже очень нравится, он тоже очень классный. Но темы утверждает канал. Редколлегия их представляет, канал их утверждает. Я не хочу ни про кого никакого плохого слова сказать, потому что я считаю, что все молодцы. Но мне было бы интереснее работать (я сейчас звучу, как Лужков после отставки) в прямом эфире.

Елена Рыковцева: Бог с ним даже с прямым эфиром.

Сергей Мулин: Вы начинаете вещать за полночь.

Иван Засурский: Я сейчас выхожу в 23:50, это самая рейтинговая программа на канале «Культура» при этом.

Елена Рыковцева: Доля, наверное, высокая в это время тех, кто смотрит телевизор.

Сергей Мулин: Пятница, за полночь.

Иван Засурский: У меня есть несколько желаний, я не знаю, реализуются они или нет. Я хочу сделать про йогу оздоровительной практики, культуру тела, я хочу сделать программу по астрологии, по изотерическим всяким историям.

Елена Рыковцева: Необычайно актуальная тема.

Иван Засурский: Ну, актуальная, конечно, и она неоднозначная.

Сергей Мулин: В наше смутное время.

Иван Засурский: Есть же люди со сверхспособностями, есть мошенники, где эта грань? Какие исследования?

Елена Рыковцева: Ну, вам с удовольствием разрешат все это обсудить.

Иван Засурский: Вы так думаете?

Елена Рыковцева: Да.

Сергей Мулин: Безусловно.

Иван Засурский: Мне кажется, вы заблуждаетесь. Мое ощущение, что канал подходит очень осторожно, и они все-таки себя видят действительно таким местом, где не все можно.

Елена Рыковцева: Но вам скорее разрешат астрологию, чем дискуссию на тему, следует ли навязывать москвичам человека, о котором они ничего не знают? Правда же? Например.

Иван Засурский: Собянин – ужасно симпатичный.

Сергей Мулин: Ну, на канале есть второе ток-шоу, навязывается «Культурная революция» со Швыдким. У нее больше свобода в выборе тем или меньше?

Иван Засурский: Ну, конечно, больше. Швыдкой – серьезный человек. Я – просто клоун по сравнению с ним. А он – как бы Полунин. Если бы мы были в мире клоунов, он был бы Полунин, а я был бы маленький зеленый клоун.

Елена Рыковцева: Или собачка Карандаша.

Сергей Мулин: Тем не менее, у него вечерний прайм-тайм, а у вас время за полночь.

Иван Засурский: Вы знаете, просто очень важно понимать, кто я. На самом деле, я в этой истории как актер, то есть ведущий в первозданном смысле ведущего. Человека берут с улицы, вот я шел по улице.. Вообще-то я пришел на программу с Глуховским, у Глуховского было желание время от времени и, может быть, у АТВ, время от времени можно было пробовать разных ведущих. Диме, к моей величайшей скорби, неописуемой, что-то не понравилось. И оказалось, что мне пришлось вести все это. Единственная моя претензия к Диме – это то, что он свалил…

Елена Рыковцева: Он книжки писать. Мы, кстати, уважаемые слушатели, в четверг обсудим с вами его новую книгу «Рассказы о родине».

Иван Засурский: Хорошая?

Елена Рыковцева: Не знаю, еще не прочитала, но прочитаю к четвергу. По крайней мере, я заказала ее уже в интернет-магазине.

Иван Засурский: Для меня это очень необычный опыт. Я вел раньше программы телевизионные, но не так много, и на канале, который особо никто не видел, кроме как в Питере, «Рамблер-телевидение» было когда-то. И тут просто так получилось, они меня позвали. Это каждый раз для меня замечательный опыт.

Елена Рыковцева: Так им вообще повезло с вами, что у вас такие потребности любопытные – астрология.

Иван Засурский: Мне кажется, это их не интересует.

Елена Рыковцева: И вас не тянет на политику совсем. Им хорошо с вами будет, комфортно.

Иван Засурский: Вы знаете, меня не тянет на политику по совершенно осознанным и четким причинам. Первая состоит в том, что в отличие от многих молодых людей, у которых сегодня режутся зубы, я все-таки участвовал и в протестной активности, и так далее, то есть я пробовал на прочность эту систему. Люди, которые сейчас в оппозиции, в 2000 году, когда я бил телевизоры о памятник Карлу Марксу, и говорил, что нужно бойкот телевидению, потому что через выборы в Чечне у нас устраивают кое-что здесь, я все высказал, что я мог. Я все пытался сделать, что я мог. Я ни на секунду не сделал никакого компромисса. Когда сейчас эти люди оказываются где-то, у меня очень мало к ним уважения, потому что я им все время все говорил, я все время все делал. Они же играли в другие игры. В 2000-х годах они торговали поддержкой войны за место в парламенте. Поэтому у меня сейчас совесть чиста. И я вижу, что сделать ничего нельзя в принципе, потому что я пробовал. Но я даже считаю, пришел к выводу, что не в этом вообще проблема. Потому что мне вообще совершенно все равно, кто эти управленцы, которые в нашей стране сидят. Но мне очень важно, чтобы решались проблемы. И я понял, что путь к решению проблем состоит в том, что нужно перестать обращать внимание и испытывать придирки конкретно к управленцам, потому что менеджеры в любом месте могут быть уроды. Это не важно. Компания все равно должна работать. И значит, соответственно я перехожу к сущностным вещам. А там, где ты переходишь к сущностным вещам, эти люди перестают быть твоими врагами. Они становятся неожиданно, и это шокирует, по крайней мере, кто-то из них, не то что все сразу вдруг, а кто-то из них вдруг оказывается твоим союзником. Потому что они условно уже давно в этом говне сидят, и они тоже хотят что-то сделать. И там есть всегда приятные какие-то люди, с которыми можно о чем-то поговорить.

Сергей Мулин: Так вы – буржуазный спец при коммунистах.

Иван Засурский: Или коммунистический спец при буржуазии. Я вообще, вижу историю очень странно. Я считаю, мы сейчас проживаем некий откат за красных. То есть у нас как бы сейчас белые, Врангель в городе, красные кончились, белые остались, а компромисса нет. А должна быть гармония.

Сергей Мулин: У нас тандемократия и распутица.

Иван Засурский: У нас белые, я считаю, что белые, то есть либеральные и одновременно жесткие власти. И я считаю, что в принципе политический дискурс абсолютно неадекватный. Это все смешно, какая к черту политика? Вот смотрите, есть Советский Союз. Что он сделал? Под каждым заводом есть токсичная пещера или какое-нибудь кислотное озеро рядом, или какая-нибудь еще гадость. Значит, соответственно, вот проблемы, которые реальные проблемы. Можно про политику много говорить, но вот токсичная гадость расползается по воде, вода течет в водозабор, люди травятся.

Елена Рыковцева: Ну да, это такая позиция государственного телевидения, что мы сейчас отобьем эту конкретную проблему, мы не будем говорить, откуда ноги растут у этой конкретной проблемы. Но мы ее обязательно сейчас вскроем.

Иван Засурский: Ну, ноги известно откуда растут.

Елена Рыковцева: Известно.

Сергей Мулин: Главное, не углубляться.

Елена Рыковцева: Михайлов пишет: «Пресс-клуб» без политики – это салат без соли. В стране, где население политично, а власть коррумпирована, возникает крайняя необходимость дискутировать по многим политическим проблемам».

Иван Засурский: Это как салат с брынзой, это шопский салат, его можно не солить.

Елена Рыковцева: И вот такой салат мы с Сергеем наблюдали в пятницу. Посвящена была дискуссия Перми, Пермскому краю и в частности тому, что пытается в этом крае делать Марат Гельман, столичный галерист, который приехал туда со своей командой, со своей программой и пытается из Перми делать такую культурную столицу.

Сергей Мулин: Поволжья.

Елена Рыковцева: И эта его позиция не очень то радостно приветствуется местной культурной элитой.

Иван Засурский: Не всей, не всей.

Елена Рыковцева: Он даже был встречен в штыки. Вот есть известный пермский писатель Алексей Иванов, это оппонент номер один Марата Гельмана. Недавно было с ним интервью в «Русском репортере», где он жестко сказал следующее: «Мой враг - местная власть, которая отдала местную культуру на усмотрение Гельмана. А Гельман ничего хорошего в ней не усмотрел. Он вообще создал структуру, которая называется «Культурный альянс» - будут распространять опыт пермской культурной революции на другие регионы. Теперь местная культура начнет загибаться везде, куда придет этот мезальянс». То есть жесткая полемика в самой Перми существует вокруг этого проекта. И давайте для того, чтобы что-то понять, а я догадываюсь, что не все наши слушатели смотрели в пятницу «Пресс-клуб», тот сюжет, который представлял Иван Засурский своей аудитории, мы сейчас дадим и вам послушать, чтобы вы тоже эту ретроспективу «культурной революции» в Перми как-то попробовали уловить.

Фрагмент передачи «Пресс-клуб»:

Сентябрь 2008 – выставка «Русское бедное», дает старт проекту века – превращение тупика горнозаводской цивилизации в культурную столицу Европы. Лидер и стратег – Марат Гельман.

Декабрь 2008. Рождается Пермский музей современного искусства. Журнал «Афиша» называет Пермь городом года.

Январь 2009. Министерство культуры Пермского края продвигает целых 59 фестивалей. Первый протест недовольной общественности. В авангарде оппозиции пермские художники. Симметричный ответ революционера. Гельман привозит евангельский проект Врубеля и Тимофеевой.

Март 2009. Пермь захватила новая драма. В последние дни фестиваля задуман новый пермский театр – сцена «Молот» под руководством Эдуарда Боякова.

Апрель 2009. Оппозиция во главе с Равилем Исмагиловым организует Конгресс пермской интеллигенции. Девиз конгресса – «Гельман, вон из Перми». Начало противостояния. Писатель Алексей Иванов против культуртрегера Марата Гельмана.

Май 2009. Фестивали «Дягилевские сезоны», Пермь, Петербург, Париж. «Живая Пермь». Город ошеломлен количеством культурных событий на 1 километр площади. «Нью-йорк Таймс», «Дейли телеграф» и «Шпигель» публикуют интригующие рецензии о Перми.

Июнь 2009. Пермская газета «Новый компаньон» поднимает гельмановский вопрос. Прямо во время дискуссии рождается очередная оппозиционная группировка «Спецназ культуры». Ее активисты предлагают подготовить им продемонстрировать проекты, альтернативные гельмановским. Пока предъявить нечего.

Июль 2009. Историко-литературный фестиваль «Сердце Пармы» по одноименной книге Алексея Иванова впервые обходится без ее автора. Очередной скандал шумно обсуждается в блогосфере.

Август 2009. Этнофутуристический фестиваль «Кампа», выставка видеоарта «Видение» сменяется фестивалем школы «Территория».

Декабрь 2009. Поэтический фестиваль «Слово ново», все звезды поэзии на пермском небосклоне.

2010 год. Темп событий все ускоряется. Начинает работу Пермский центр развития дизайна Артемия Лебедева. Придумана концепция пермской киноиндустрии. Освоена Хохловка как площадка для музыкальных опен-эйров, открыты книжные магазины и отдельные экспозиции искусства 20-го века в Пермской государственной художественной галерее. Вопрос – какова роль денег и личности в истории? Какова роль самой Перми в ее остоличивании? И как долго продержится культурный нимб, когда уйдут культуртрегеры?»

Голос участницы программы «Пресс-клуб», главного редактора газеты «Пятница» (Пермь) Юлии Баталиной: - На самом деле, в этом ролике очень много лукавства. В частности, когда там перечислены события, там вперемешку события, которые принесла с собой новая команда, и те, которые были в Перми до нее. Фестиваль «Дягилевские сезоны», перечисленный здесь, существовал задолго до Гельмана. Это инициатива Георгия Исаакяна. Фестиваль «Камва» - этнофутуристический, который существовал задолго до Гельмана и был закрыт благодаря ему. Причем эту пермскую инициативу лично я считала очень перспективной. Это этнографический фестиваль с финно-угорским уклоном, который был признан лучшим финно-угорским фестивалем мира. То есть на самом деле Пермь могла стать этнической столицей огромного количества людей, и впервые мне хочется уехать из города, который я люблю и считаю достойным того, чтобы его продвигать во внешний мир. Если вы такие крутые, если вы такие молодцы, покажите Пермь какая она есть. Не надо нам наносного. И это будет благородная роль.

Елена Рыковцева: Вот забыла вас предупредить, что специально оставила на подверстку к этому ролику голос главного редактора газеты «Пятница», чтобы вы увидели, как остро некоторые пермяки воспринимают этот новый проект.

Иван Засурский: Крик души.

Елена Рыковцева: Да, крик души. Вы сознательно, как я понимаю, Иван, приглашали из Перми тех, которые недовольны, не нравится им.

Иван Засурский: Да, у АТВ была задача, они не хотели делать ангажированную программу, они хотели баланс мнений.

Сергей Мулин: Ну, если бы там не было вот этого депутата Законодательного собрания Пермского края, я бы поверил, что это заказуха.

Елена Рыковцева: То есть?

Сергей Мулин: Про Марата Гельмана и Пермь как культурную столицу Поволжья столько везде всего и разного…

Иван Засурский: Почему Поволжья вы говорите?

Сергей Мулин: Пермь вообще традиционно относилась к Уралу. Когда Путин нарезал страну на округа, он случайно взял и прирезал Пермь к Поволжью. Она входит в Поволжский федеральный округ.

Иван Засурский: Вы не шутите?

Сергей Мулин: Серьезно, со столицей в Нижнем Новгороде.

Иван Засурский: Смешно.

Сергей Мулин: Поскольку там все уже сложилось, есть Нижний Новгород, есть Самара, есть Саратов, которые о себе много понимают, у губернатора Чиркунова возник комплекс неполноценности. И он хотел доказать, что культурной столицей Поволжья является именно Пермь. И под эту задачу он ангажировал команду Гельмана.

Иван Засурский: Не он, а сенатор Гордеев и причем, похоже, что за свои. Я ездил на Пермский экономический форум. Мне очень понравился сенатор Гордеев. Я от сенаторов многого не жду. Не могу сказать, что я давно видел какого-нибудь еще сенатора.

Сергей Мулин: Но Чиркунов до этого тоже был сенатором.

Иван Засурский: Но вот мне очень понравился Гордеев, собственно, Марат мне его представил как человека, который его привел туда. Может быть, в контексте того, что вы хотели сказать, это совсем не даст ему никаких комплиментов.

Сергей Мулин: В принципе, после того, как туда пришла вот эта блистательная команда Гельмана, которая и славится тем, что умеет осваивать очень большие объемы денег и производить большое количество шума, это я знаю на примере кампании 1997 года «Долой царя» в Москве против Петра Первого, которая, как известно, кончилась тем, что Петра поставили, а деньги потрачены были.

Иван Засурский: Я был вне этой кампании, но я очень боролся с Петром. Вы понимаете, что, к сожалению, в данный момент единственной возможностью убрать Петра является взрыв.

Елена Рыковцева: Давайте не будем сейчас обсуждать Петра.

Сергей Мулин: Меня больше интересует, произвела ли эта команда хоть какой-то действительный эффект. Кроме медиа-ссылок, в основном в столичных медиа, я ничего не вижу.

Елена Рыковцева: Значит, давайте так, чтобы все последовательно. В чем была, конечно, проблема этого «Пресс-клуба», этого выпуска? В том, что кроме этого ролика, который сейчас услышали наши слушатели, ничего больше, никакой истории вопроса не было. Там не было стороннего журналиста московского, который бы приезжал в Пермь и глубоко вникал в эту историю взаимоотношений.

Иван Засурский: И не могло быть, потому что локальный контекст пермской культуры - это для Иванова, это не для московского журналиста.

Елена Рыковцева: Иван, вы меня просто сейчас убили, потому что, готовясь к моей программе о вашем «Пресс-клубе», я нашла десятки статей об этом пермском феномене, написанных журналистами из Москвы, глубоких, больших, серьезных.

Иван Засурский: Вы имеете в виду пермский феномен культурный?

Елена Рыковцева: Да, приезд Марата Гельмана и весь конфликт.

Иван Засурский: Я думал, вы говорите про то, что было до Марата.

Елена Рыковцева: Нет. Я имею в виду, что московский журналист, который бы приехал и разобрался, чем же недовольны пермяки, почему им не нравится Марат, что они в нем отторгают. Такие журналисты есть. Они не были приглашены. Поэтому на этой дискуссии стороннему зрителю многое было непонятно: эти-то в теме - пермяки бьются за свое, Марат бьется за свое. А вот судьи между ними, который был бы над схваткой, журналистов, которые писали бы этом из Москвы, их там не было, к сожалению. Так что какие-то вещи остались непроговоренными, непроясненными. К примеру, пытался ставить депутат местного Заксобрания вопрос – ведь как я понимаю, там, конечно, рубятся вокруг денег, упрекают Гельмана в том, что он сел на бюджет края, на бюджет вот этого местного Министерства культуры. Но так и не было понятно, сколько же Гельман за свой проект получил? Депутат озвучил: в целом на всю культуру выделяется 1 млрд. 200 тысяч, рублей, бюджет Министерства культуры и массовых коммуникаций – это 480 млн. рублей, а сколько же Гельману в итоге от этого всего?

Иван Засурский: Я запомнил в программе его такое высказывание, что в основном финансирование идет не по государственным каналам.

Елена Рыковцева: Нет, по бюджету там все идет у них.

Сергей Мулин: Есть бюджетные средства, а есть то, что выделено бюджетом на целевые программы.

Иван Засурский: И есть спонсорские тоже какие-то.

Сергей Мулин: Есть, видимо, спонсорские деньги.

Елена Рыковцева: Тогда просто прочитаю начало статьи Ирины Любарской в «Итогах», которая ездила туда, как раз про деньги.

«Все держится на дружеском альянсе губернатора Олега Чиркунова с сенатором Сергеем Гордеевым. Это "западники", предпочитающие работать с зарубежными экспертами, поклонники русского авангарда и концептуализма. Они призвали в город бывшего пермяка, известного театрального режиссера Бориса Мильграма, чтобы он порулил культурой и массовыми коммуникациями. И выделили на это бюджетные и внебюджетные средства, причем совсем немаленькие. На помощь приехал Марат Гельман, бывший столичный политтехнолог и галерист с мировым именем. Впрочем, бывают ли политтехнологи бывшими - вопрос дискуссионный»...

Иван Засурский: Эта программа была очень тяжелая. Ведь бывают разные программы. Бывают программы, в которых люди друг друга готовы убить, это была одна из них.

Елена Рыковцева: Давайте мы это подтвердим сейчас кусочком из этой программы, в котором участвуют депутат Законодательного собрания Пермского края Андрей Агишев и сам Марат Гельман.

Фрагмент программы «Пресс-клуб»:

Андрей Агишев: Две недели назад был проведен опрос жителей города Перми, которым задавался один единственный вопрос: «Поддерживаете ли вы новую культурную политику, проводимую в Перми Маратом Гельманом?» 1005 пермяков ответили на этот вопрос…

Марат Гельман: Ни одна реальная социологическая служба так вопрос не сформулирует. Нет никакой культурной политики, проводимой Маратом Гельманом. Есть культурная политика, проводимая властью.

Андрей Агишев: «Поддерживаете ли вы новую культурную политику?»..

Марат Гельман: Это было сделано, чтобы поссорить меня. Ты врешь!

Андрей Агишев: Я не закончил.

Марат Гельман: Одно вранье, второе вранье, третье вранье.

Андрей Агишев: Я не закончил.

Марат Гельман: Вы говорите, «я представляю здесь Законодательное собрание Перми». Это личный враг губернатора, он говорит, «я представляю Законодательное собрание Перми». Говори правду!

Андрей Агишев: Я представляю Законодательное собрание Перми.

Марат Гельман: Ты не представляешь Законодательное собрание Перми, ты всегда голосуешь в меньшинстве, Андрюша. Я тебя люблю, но врать не надо.

Андрей Агишев: И варианты ответа: «затрудняюсь ответить», «да, поддерживаю», «нет, не поддерживаю», «плохо знаю о ней», «ничего о ней не слышал». Пять вариантов ответов.

Иван Засурский: И что, какой же самый большой?

Андрей Агишев: Самый большой вариант – «ничего не слышал о ней». Угадайте цифру. 84,3%!

Марат Гельман: Назовите Гельмана и задайте этот вопрос еще раз, а ты назови название организации, потому что ты ее не назовешь.

Андрей Агишев: Почему?

Марат Гельман: Потому что нет ни одной социологической службы, которая так формулирует вопрос.

Андрей Агишев: Я назову. НИО «Общественное мнение».

Марат Гельман: Нет такой организации.

Андрей Агишев: Есть.

Марат Гельман: Ты ее у себя в кармане зарегистрировал?

Елена Рыковцева: Итак, мы послушали фрагмент программы «Пресс-клуб», прошедшей в пятницу на канале «Культура», в которой обсуждался пермский феномен, пермская культурная революция. Это пример дискуссии не политической, но очень острой, очень актуальной, из которой понять, на чьей стороне правда, было невозможно, поскольку было две стороны, каждая отстаивала свою правду, а судьи над ними не было. И вы, Иван, сказали, что тяжело было вести эту программу.

Сергей Мулин: Все было бы проще, если бы передача записывалась в Перми с пермской публикой, с приглашением нескольких московских звезд. А так действительно на передаче солировал Марат Гельман, который незаметно перешел на ты с человеком, которого вроде бы видит первый раз в жизни. И самое яркое в этой передаче - как раз очки на Марате Гельмане. Они настолько стильные и дорогие, что…

Иван Засурский: Вопрос же не в том, дорогие они или нет.

Сергей Мулин: Видно, что вся дискуссия идет преимущественно вокруг денег. А когда требовались голоса с места, их там не было, потому что очень мало в Москве нашлось пермяков.

Иван Засурский: Да, не знаю, может быть. Мне показалось, что программа была в принципе интересной.

Елена Рыковцева: Мне тоже так показалось.

Иван Засурский: Знаете почему? Вот приходят эти люди ко мне на программу, я действительно большую часть из них вижу первый раз. Про кого-то я, может быть, слышал, но я их вижу первый раз. И вот люди себя начинают определенным образом вести. И моя работа сводится к тому, что я модератор дискуссии, то есть могу чуть-чуть сделать звук потише, погромче, переключить немножко тему и так далее. Но я считаю, что все равно эта история с Пермью была позитивной по одной причине, что действительно Пермь стала городом, где спорят о культуре. Это не так плохо.

Сергей Мулин: Но там и раньше спорили о культуре. Всемирно известный театр оперы и балета, это Юрятин из «Доктора Живаго».

Елена Рыковцева: Сергей, но вы же согласитесь, что никогда о Перми столько не писали.

Сергей Мулин: Все делается пиар-усилиями команды Марата Гельмана.

Иван Засурский: И именно за это им и платят. Это очень важно. Если вы, есть последний роман Тома Вулфа, он про студенческую жизнь в Америке. Там одна из тем – это баскетбол в колледжах, и он пишет про баскетбол в колледже, что пока ты просто работаешь в колледже, ты смотришь, зачем моему колледжу эти баскетболисты, эти тупые, двухметровые люди, которых вытаскивают за оценки и так далее. Когда ты становишься президентом колледжа, вдруг тебе становится абсолютно понятно, зачем это нужно и так далее. И вот я думаю, что здесь такая же история. Сейчас пошла такая ситуация более-менее соревновательная между разными регионами.

Сергей Мулин: Ну, конечно, губернатору приятнее, когда о Перми вспоминают как о культурной столице, чем как о городе, где сгорела «Хромая лошадь».

Иван Засурский: И больше того, есть, например, такая ситуация, что из-за нового порядка назначения губернаторов, если раньше губернатор держал территорию, то есть его основной политический рынок был внутри области, то сейчас губернатор – фигура подвешенная. И поэтому основной рынок политический, на который ориентируется губернатор, федеральный, то есть как я смотрюсь в соотношении с другими областями.

Сергей Мулин: Неслучайно Чиркунов – один из известных блоггеров.

Иван Засурский: Конечно. И это очень сильно. Мы видим, что появились новые мотивы у губернаторов. И я считаю, что это неплохо, потому что мне импонирует американский пример. В чем он состоит? Что у каждого штата должен быть свой девиз. Например, Нью-Джерси – garden-state, штат-сад, Нью-Йорк – эмпайер-стейт и так далее. В России тоже эти все губернии, конечно, каким-то образом должны, наверное, стать узнаваемыми, различными и найти какое-то свое самобытное лицо. Есть вопрос цены качества. Я вам по этому поводу хочу сказать. Я на Пермском экономическом форуме был на закрытии, и там как раз Бояков, другие люди на музыку Мартынова делали «Распорядок дня», спектакль. Ну, это было круто! Я имею в виду, что это было не по пермским меркам круто, не по московским меркам круто, это было реально круто!

Сергей Мулин: Это было только для участников, или это показали по пермскому телевидению?

Иван Засурский: Это было только для участников. Там было три экрана в зале. Дело не в этом, я просто к чему клоню?

Елена Рыковцева: А без приезда Марата Гельмана в Пермь невозможна была бы такая замечательная постановка?

Иван Засурский: Причем здесь Гельман? У меня нет никакого желания ему дополнительно профессиональную репутацию повышать, все знают, кто такой Гельман, более-менее, кому это интересно, и у всех уже есть свое мнение о нем. Но я считаю, что вообще, это неплохо, когда есть какие-то люди, которых можно нанять, и вдруг начинается движуха.

Елена Рыковцева: Вот знаете, вообще-то, конечно, жаль, что время нашей программы ограничено. Ведь это совершенно отдельная тема – сохранять ли эту аутентичность или приглашать варяга, быть где-то там в забвении, или приглашать варяга и все-таки попадать на первые страницы центральных газет?

Иван Засурский: Я вам скажу: еще более странно все. Возможно, для того, чтобы сохранить то, что внутри, и найти это, и разглядеть, нужно пригласить просто еще одного, но другого варяга. Потому что музейные экспозиции…

Елена Рыковцева: Битва варягов.

Иван Засурский: Настоящие крутые музейные экспозиции, которые вы можете посмотреть в хороших музеях Европы и так далее, с мультимедиа, с глубокими краеведческими исследованиями, с волнующими артефактами – это все делается тоже профессионалами. Просто, в отличие от Гельмана, их в России не знают, они не раскручены, никто не имеет понятия, вообще как работает музейная индустрия.

Елена Рыковцева: Для того, чтобы все-таки мнение здесь прозвучало местного человека, который в прямой оппозиции к Гельману находится, прочитаю еще одну цитату из интервью с Алексеем Ивановым: «Я недавно говорил с одним важным чиновником и высказал свое требование: 50% пермского культурного бюджета тратьте на московских деятелей, а 50% - на пермских». (То есть они больше, чем 50, тратят на московских –Е.Р.) . «Но и с таким требованием я выгляжу как идиот, потому что должно быть 100% на своих и 0 – на остальных. Разве бюджет города Москвы раскошеливается на пермских режиссеров, художников и музыкантов? Но это еще полбеды. Настоящая беда в том, что власть решила сделать из Перми эдакий косопузый и колченогий «Винзавод» и объявить его в 2016 году культурной столицей Европы. Убиться веником! Губернатор твердит: «У города должна быть мечта», а я так мечтать не хочу. Широко шагаешь – штаны порвешь. Я хочу, чтобы Пермь стала хотя бы просто Пермью, аутентичным городом, который адекватен своему культурному потенциалу».

Иван Засурский: Главное, чтобы молодежь не уезжала.

Сергей Мулин: Я недавно в Перми провел неделю времени, был в командировке. Мне бросились в глаза два факта, которые показывают изнанку вот этого процесса. Есть широко раскрученный ребрендинг Перми, сделанный Артемием Лебедевым. В самой Перми его нигде нет. Это только сугубо экспортный вариант. И вторая ключевая проблема пермской культуры – они отдали под кафедральный собор здание Художественного музея с уникальной экспозицией, он сейчас ютится бог знает где. И новая команда ему никак не помогает. Она равнодушна к этому.

Иван Засурский: Это, я думаю, конечно, неприятно.

Елена Рыковцева: Давайте послушаем Элю из Москвы.

Слушатель: Мне хочется сказать, что, наверное, вот эта акция Гельмана в Перми - как закаливание, местные поднялись на защиту. И, в общем, это, наверное, неплохо. А второе, что вот, как я поняла, история с Гельманом имеет характер акции в Перми. А может быть, есть какие-то культурные шаги сродни воспитанию чего-то постоянного, то есть культуры не как акции, а культуры как нормы жизни?

Елена Рыковцева: Хороший вопрос, чем все это в конце концов закончится? Но времени уже не остается. Когда-нибудь продолжим этот разговор, еще найдется информационный повод поговорить именно о Перми.

XS
SM
MD
LG