Выборы в Конгресс, которые республиканская половина Америки ждет с нетерпением, а демократическая – с ужасом, обещают изменить политический пейзаж страны. Но избиратели надеются на другие перемены – экономические. Кризис вроде отступил, но пятится он неохотно. Безработица застыла на 10-процентном пороге, недвижим рынок недвижимости, и только дефицит растет, как бешеный.
Столкнувшись с угрозой, американцы ищут примера и, как это сделала недавно "Нью-Йорк Таймс", находят его в Японии, где разразившийся в 90-е годы экономический кризис так и не кончился. Японская экономика сегодня там же, где была 20 лет назад.
- Не ждет ли это Америку? - спрашивают одни обозреватели.
- Не ждет, - отвечают им другие, которым мне легче верить, потому что все это я уже видел, когда приехал в Америку.
В конце 70-х, как сейчас, в Америке преобладали панические настроения. Инфляция достигла 17%, безработица – 15%. Но тогда, я не знал, что значит ни первая, ни вторая, и считал жизнь прекрасной. Моим сбережениям уж точно ничего не угрожало – их не было. Зарплату (грузчика) я по привычке тратил сразу. На первую получку купил у белорусского авангардиста картину "Дзен-буддизм", которая до сих пор висит над столом. Со второй зарплаты повел жену в ресторан японской кухни, которая как раз тогда начала свое победное шествие. И это тоже пугало Америку.
Япония тогда, как сегодня Китай, считалась внезапной сверхдержавой. Американцы привыкли к Холодной войне, а не к экономической, и на японцев смотрели с ужасом, завистью, восхищением и отчаянием. Особенно после того, как фирма "Сони" купила голливудскую студию, а "Мицубиси" - Рокфеллер-центр, где Америка привыкла справлять Рождество. "Реванш за Хиросиму", - писала одна газета. "Вместо елки, - пророчила другая, - здесь будет стоять бонсай". Но японцы не торопились менять купленный город. Они ждали своего часа и публиковали графики. Кривая неутомимо приближала тот роковой момент, когда Япония выйдет на первое место по валовому продукту. Америка готовилась к этому дню, как к Судному. Ее закат казался неизбежным. Студенты учили японский, фабриканты – методы японского менеджмента, хулиганы резали шины "Тойотам". Теперь об этом все забыли, потому что японскую угрозу сменила китайская. Американцы давно привыкли ждать беды с Востока – с красного, Ближнего, Дальнего…
Сами японцы, в чем я убедился, навестив в этом году их страну, относятся к своему будущему без ажиотажа: сверхдержава на пенсии. Эффективность осталась, но - в меру. 15 лет назад мои токийские знакомые держали в офисе раскладушку, теперь в больших фирмах силой гасят свет в 10 часов вечера, чтобы выставить самых усердных. В газетах по-прежнему печатают графики, но теперь кривая показывает, что Китай вытеснил Японию на третье место.
Это еще не значит, что японцы отстали безнадежно. Ничего подобного: их Интернет в 10 раз быстрее американского, их мобильные телефоны работают безотказно, их экспорт серьезно превышает импорт, чего про США точно не скажешь. И все-таки никто в Америке больше не учит японский, как это было тогда, когда экономисты хором пророчили Японии первое место. По их подсчетам это должно было произойти в 2010-м году, то есть сегодня. Но не произошло, ибо американская экономика, с ее свободой, изобретательностью и умением рисковать, за эти 20 лет выросла вдвое. И этот пример позволяет избирателям смотреть в будущее с надеждой - за кого бы они ни голосовали в первый вторник ноября.
Столкнувшись с угрозой, американцы ищут примера и, как это сделала недавно "Нью-Йорк Таймс", находят его в Японии, где разразившийся в 90-е годы экономический кризис так и не кончился. Японская экономика сегодня там же, где была 20 лет назад.
- Не ждет ли это Америку? - спрашивают одни обозреватели.
- Не ждет, - отвечают им другие, которым мне легче верить, потому что все это я уже видел, когда приехал в Америку.
В конце 70-х, как сейчас, в Америке преобладали панические настроения. Инфляция достигла 17%, безработица – 15%. Но тогда, я не знал, что значит ни первая, ни вторая, и считал жизнь прекрасной. Моим сбережениям уж точно ничего не угрожало – их не было. Зарплату (грузчика) я по привычке тратил сразу. На первую получку купил у белорусского авангардиста картину "Дзен-буддизм", которая до сих пор висит над столом. Со второй зарплаты повел жену в ресторан японской кухни, которая как раз тогда начала свое победное шествие. И это тоже пугало Америку.
Япония тогда, как сегодня Китай, считалась внезапной сверхдержавой. Американцы привыкли к Холодной войне, а не к экономической, и на японцев смотрели с ужасом, завистью, восхищением и отчаянием. Особенно после того, как фирма "Сони" купила голливудскую студию, а "Мицубиси" - Рокфеллер-центр, где Америка привыкла справлять Рождество. "Реванш за Хиросиму", - писала одна газета. "Вместо елки, - пророчила другая, - здесь будет стоять бонсай". Но японцы не торопились менять купленный город. Они ждали своего часа и публиковали графики. Кривая неутомимо приближала тот роковой момент, когда Япония выйдет на первое место по валовому продукту. Америка готовилась к этому дню, как к Судному. Ее закат казался неизбежным. Студенты учили японский, фабриканты – методы японского менеджмента, хулиганы резали шины "Тойотам". Теперь об этом все забыли, потому что японскую угрозу сменила китайская. Американцы давно привыкли ждать беды с Востока – с красного, Ближнего, Дальнего…
Сами японцы, в чем я убедился, навестив в этом году их страну, относятся к своему будущему без ажиотажа: сверхдержава на пенсии. Эффективность осталась, но - в меру. 15 лет назад мои токийские знакомые держали в офисе раскладушку, теперь в больших фирмах силой гасят свет в 10 часов вечера, чтобы выставить самых усердных. В газетах по-прежнему печатают графики, но теперь кривая показывает, что Китай вытеснил Японию на третье место.
Это еще не значит, что японцы отстали безнадежно. Ничего подобного: их Интернет в 10 раз быстрее американского, их мобильные телефоны работают безотказно, их экспорт серьезно превышает импорт, чего про США точно не скажешь. И все-таки никто в Америке больше не учит японский, как это было тогда, когда экономисты хором пророчили Японии первое место. По их подсчетам это должно было произойти в 2010-м году, то есть сегодня. Но не произошло, ибо американская экономика, с ее свободой, изобретательностью и умением рисковать, за эти 20 лет выросла вдвое. И этот пример позволяет избирателям смотреть в будущее с надеждой - за кого бы они ни голосовали в первый вторник ноября.
