В Хамовническом суде Москвы сторона обвинения в пятницу, 22 октября, огласила сроки заключения, которые считает справедливыми для бывших руководителей "ЮКОСа" Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, - 14 лет лишения свободы для каждого в колонии общего режима. Этот срок, по словам юристов, включает в себя наказание, назначенное обоим подсудимым по первому приговору, вынесенному в 2005 году. Тогда Ходорковский и Лебедев были признаны виновными по семи статьям Уголовного кодекса России и осуждены на 8 лет лишения свободы каждый.
Владимир Кара-Мурза: Бывший глава концерна ЮКОС Михаил Ходорковский и экс-руководитель "Менатепа" Платон Лебедев должны получить по 14 лет свободы каждый. Такую позицию в пятницу огласила сторона обвинения в Хамовническом суде Москвы. Если суд согласится с новыми сроками, то на свободу Ходорковский и Лебедев выйдут в 2017 году. В своем выступлении гособвинитель прокурор Валерий Лахтин подчеркнул, что "у прокуратуры нет предвзятого отношения к Ходорковскому и Лебедеву, а мнение обвинения о них складывается только из оценки доказательств". Он напомнил, что "за подобные преступления в ведущих странах Европы и США предусмотрено наказание, превышающее 20 лет лишения свободы" и назвал эти сроки "естественными и оправданными". Лахтин отметил, что "первый приговор Мещанского суда, вынесенный в 2005 году, касался неуплаты налогов с хозяйственной деятельности, а второе уголовное дело прояснило, что эта легальная деятельность была необходима для прикрытия действий организованной группы, занимавшейся хищениями". Напомним, что Ходорковский был арестован в октябре 2003 года, а глава "Менатеп" Платон Лебедев в июле того же года. Выступление защиты в Хамовническом суде ожидается в среду 27 октября. О том, убедительны ли требования обвинения приговорить экс-владельцев ЮКОСа к 14-летнему тюремному сроку, мы сегодня говорим с бывшим депутатом Государственной думы, бывшим главой аналитического отдела копании ЮКОС Алексеем Кондауровым и бывшим директором проектов фонда "Открытая Россия" Ириной Ясиной, членом Президентского совета по правам человека. Чем вы объясняете столь суровое наказание, которого требует сторона обвинения?
Ирина Ясина: Сложный вопрос. Трудно влезть в голову людей, которые думают совершенно не так, как ты, еще и законом не руководствуются. Кто-то говорит, что какими-то соображениями личной мести. Кто-то говорит, что опасениями за то, что будет, если Ходорковский скоро выйдет на свободу, что он действительно сплотит вокруг себя людей честных и желающих перемен. Кто-то говорит, что они просто боятся. Чего боятся, я не понимаю. Мне сложно судить, я не могу влезть в их голову, а моя голова такого не рождает.
Владимир Кара-Мурза: Чем вы объясняете то, зачем понадобился второй процесс по делу ЮКОСа?
Алексей Кондауров: Он понадобился для того, чтобы продолжить преследование Ходорковского, для того, чтобы оставить его еще на энное количество лет в тюрьме, подтверждая тем самым в глазах обывателей, что господин Путин в 2003 году был прав, когда дал отмашку отправить Ходорковского за решетку по совершенно надуманным основаниям.
Владимир Кара-Мурза: Подсудимые не признали, естественно свою, вину, называют процесс политически мотивированным. Убедительно ли мнение обвинения, что, по мнению прокурора, оно отвергает в политизации дела и что вина доказана подсудимых уже предыдущим приговором?
Ирина Ясина: Любой человек, который бывал на процессе, а я там бывала не раз, понимает, что вообще обвинение - это не более, чем набор букв, набор слов. Они имеют право на существование, такие слова есть в русском языке, но смысла из них никаким образом не получается. Поэтому говорить, что это не политический заказ тогда, когда под ним вообще нет экономической составляющей, собственно я экономист по образованию и вижу это сразу. А уж юристы просто держатся за живот, потому что у них колики от смеха, если, конечно, позволено будет смеяться в такой грустной истории. Конечно, это политический заказ - это было ясно с самого начала. И собственно, позиция премьер-министра, который постоянно еще и добавляет к тому, что на Ходорковском убийства висят, хотя даже такие обвинения вообще не были предъявлены и не могут быть предъявлены Михаилу, только подтверждает заказ, причем, заказ с самого верха.
Владимир Кара-Мурза: Давайте окинем взглядом весь этот второй процесс по делу ЮКОСа, были ли у вас какие-то иллюзии, особенно когда появлялись летом на процессе в Хамовническом суде свидетели защиты и обвинения высокопоставленные российские чиновники?
Алексей Кондауров: В нашей стране при нынешнем режиме иллюзии иметь вредно. Но я всегда исходил из того, что при отсутствии событий преступлений по двум эпизодам, по эпизоду состава преступления в нормальном суде вопрос решается очень просто – людей оправдывают. Поэтому я не думаю, что хватит наглости, повторяю, при отсутствии событий преступлений по двум эпизодам и по одному эпизоду срок давности истек состава преступления, хватит наглости произнести слова вообще о каком-то сроке. А когда заявляют о 14 годах, то, я считаю, здесь присутствует гремучая смесь непрофессионализма, злой воли и человеческой подлости.
Владимир Кара-Мурза: Елена Липцер, адвокат Платона Лебедева, растолковала юридическую сторону дела.
Елена Липцер: Если вновь вмененное преступление было совершено тогда же, когда было совершено преступление, по которому вынесен приговор, то есть до первого приговора, то тогда учитывается весь срок нахождения обвиняемого по первому приговору суда. Соответственно, в этом случае срок наказания, который назначит судья Данилкин, не факт, что он будет такой же, как попросила прокуратура, этот срок наказания будет исчисляться с момента ареста Платона Леонидовича Лебедева 2 июля 2003 года, Михаила Борисовича Ходорковского 25 октября 2003 года. Если считать, что к настоящему моменту Михаил Борисович Ходорковский отбыл практически ровно 7 лет, а Платон Леонидович чуть больше семи лет, то, соответственно, если будет назначен срок такой же, который попросили государственные обвинители, то через 7 лет.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Бывший глава концерна ЮКОС Михаил Ходорковский и экс-руководитель "Менатепа" Платон Лебедев должны получить по 14 лет свободы каждый. Такую позицию в пятницу огласила сторона обвинения в Хамовническом суде Москвы. Если суд согласится с новыми сроками, то на свободу Ходорковский и Лебедев выйдут в 2017 году. В своем выступлении гособвинитель прокурор Валерий Лахтин подчеркнул, что "у прокуратуры нет предвзятого отношения к Ходорковскому и Лебедеву, а мнение обвинения о них складывается только из оценки доказательств". Он напомнил, что "за подобные преступления в ведущих странах Европы и США предусмотрено наказание, превышающее 20 лет лишения свободы" и назвал эти сроки "естественными и оправданными". Лахтин отметил, что "первый приговор Мещанского суда, вынесенный в 2005 году, касался неуплаты налогов с хозяйственной деятельности, а второе уголовное дело прояснило, что эта легальная деятельность была необходима для прикрытия действий организованной группы, занимавшейся хищениями". Напомним, что Ходорковский был арестован в октябре 2003 года, а глава "Менатеп" Платон Лебедев в июле того же года. Выступление защиты в Хамовническом суде ожидается в среду 27 октября. О том, убедительны ли требования обвинения приговорить экс-владельцев ЮКОСа к 14-летнему тюремному сроку, мы сегодня говорим с бывшим депутатом Государственной думы, бывшим главой аналитического отдела копании ЮКОС Алексеем Кондауровым и бывшим директором проектов фонда "Открытая Россия" Ириной Ясиной, членом Президентского совета по правам человека. Чем вы объясняете столь суровое наказание, которого требует сторона обвинения?
Ирина Ясина: Сложный вопрос. Трудно влезть в голову людей, которые думают совершенно не так, как ты, еще и законом не руководствуются. Кто-то говорит, что какими-то соображениями личной мести. Кто-то говорит, что опасениями за то, что будет, если Ходорковский скоро выйдет на свободу, что он действительно сплотит вокруг себя людей честных и желающих перемен. Кто-то говорит, что они просто боятся. Чего боятся, я не понимаю. Мне сложно судить, я не могу влезть в их голову, а моя голова такого не рождает.
Владимир Кара-Мурза: Чем вы объясняете то, зачем понадобился второй процесс по делу ЮКОСа?
Алексей Кондауров: Он понадобился для того, чтобы продолжить преследование Ходорковского, для того, чтобы оставить его еще на энное количество лет в тюрьме, подтверждая тем самым в глазах обывателей, что господин Путин в 2003 году был прав, когда дал отмашку отправить Ходорковского за решетку по совершенно надуманным основаниям.
Владимир Кара-Мурза: Подсудимые не признали, естественно свою, вину, называют процесс политически мотивированным. Убедительно ли мнение обвинения, что, по мнению прокурора, оно отвергает в политизации дела и что вина доказана подсудимых уже предыдущим приговором?
Вообще обвинение - это не более, чем набор букв, набор слов. Они имеют право на существование, такие слова есть в русском языке, но смысла из них никаким образом не получается
Ирина Ясина: Любой человек, который бывал на процессе, а я там бывала не раз, понимает, что вообще обвинение - это не более, чем набор букв, набор слов. Они имеют право на существование, такие слова есть в русском языке, но смысла из них никаким образом не получается. Поэтому говорить, что это не политический заказ тогда, когда под ним вообще нет экономической составляющей, собственно я экономист по образованию и вижу это сразу. А уж юристы просто держатся за живот, потому что у них колики от смеха, если, конечно, позволено будет смеяться в такой грустной истории. Конечно, это политический заказ - это было ясно с самого начала. И собственно, позиция премьер-министра, который постоянно еще и добавляет к тому, что на Ходорковском убийства висят, хотя даже такие обвинения вообще не были предъявлены и не могут быть предъявлены Михаилу, только подтверждает заказ, причем, заказ с самого верха.
Владимир Кара-Мурза: Давайте окинем взглядом весь этот второй процесс по делу ЮКОСа, были ли у вас какие-то иллюзии, особенно когда появлялись летом на процессе в Хамовническом суде свидетели защиты и обвинения высокопоставленные российские чиновники?
Алексей Кондауров: В нашей стране при нынешнем режиме иллюзии иметь вредно. Но я всегда исходил из того, что при отсутствии событий преступлений по двум эпизодам, по эпизоду состава преступления в нормальном суде вопрос решается очень просто – людей оправдывают. Поэтому я не думаю, что хватит наглости, повторяю, при отсутствии событий преступлений по двум эпизодам и по одному эпизоду срок давности истек состава преступления, хватит наглости произнести слова вообще о каком-то сроке. А когда заявляют о 14 годах, то, я считаю, здесь присутствует гремучая смесь непрофессионализма, злой воли и человеческой подлости.
Владимир Кара-Мурза: Елена Липцер, адвокат Платона Лебедева, растолковала юридическую сторону дела.
Елена Липцер: Если вновь вмененное преступление было совершено тогда же, когда было совершено преступление, по которому вынесен приговор, то есть до первого приговора, то тогда учитывается весь срок нахождения обвиняемого по первому приговору суда. Соответственно, в этом случае срок наказания, который назначит судья Данилкин, не факт, что он будет такой же, как попросила прокуратура, этот срок наказания будет исчисляться с момента ареста Платона Леонидовича Лебедева 2 июля 2003 года, Михаила Борисовича Ходорковского 25 октября 2003 года. Если считать, что к настоящему моменту Михаил Борисович Ходорковский отбыл практически ровно 7 лет, а Платон Леонидович чуть больше семи лет, то, соответственно, если будет назначен срок такой же, который попросили государственные обвинители, то через 7 лет.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
