Елена Рыковцева: Мы обсуждаем послание президента РФ Федеральному собранию. Еще чуть-чуть – и он закончит. В студии Николай Руденский, обозреватель «Граней.Ру», с нами на связи из Тбилиси Матвей Ганапольский, обозреватель радио «Эхо Москвы», который продолжает слушать Медведева. И я хотела бы спросить Николая Руденского, который очень внимательно слушал это обращение к Федеральному Собранию. Николай, вы почувствовали, что это обращение и к вам тоже как к гражданину, как к отцу, как к налогоплательщику? Что вы скажете о своих личных впечатлениях по этому поводу? Пока не как политический обозреватель «Граней.Ру», пока как гражданин Российской Федерации.
Николай Руденский: Елена, вы ставите меня в несколько сложное положение. Действительно, я старался как можно внимательнее выслушать то, что говорилось. Но единственная ассоциация, которая мне приходила в голову несколько раз за этот час, - это из какой-то давней-давней пародии позднесоветского, застойного времени, где на слете ударников какой-то промышленности на сцене висел лозунг «Труд – украшение работы и необходимое условие всякой деятельности!». И вот многое из того, что говорилось Дмитрием Анатольевичем, было именно по такому разряду. Такие сентенции, что, вроде бы, молодежь, дети – это наша надежда, что надо их воспитывать хорошо, что желательно при этом, чтобы они были здоровые, потому что им дальше жить и трудиться. Что родители несут за них ответственность, и не только родители, а это и педагоги, и местные власти – в этом, видимо, был элемент новаторства. Не знаю, насколько было обоснованно ставить во главу угла эти проблемы, где опять-таки ничего не было сказано принципиально нового. То, что демографическая проблема у нас действительно острая, отчасти звучало наивно. Наше давнее представление, что низкая рождаемость – это от невысокого уровня жизни, от материальных проблем. Я не буду сейчас в это углубляться, но это сильно не так, зависимость гораздо сложнее.
Елена Рыковцева: Да, мы знаем очень благополучные страны, где рождаемость гораздо ниже, чем в России.
Николай Руденский: И несмотря на такие решительные интонации, серьезное выражение лица (видимо, позаимствованного у старшего партнера по тандему), не было впечатления, что говорит «Бэтмен», а не «Робин».
Елена Рыковцева: Матвей, он заканчивает?
Матвей Ганапольский: Мы видим, как сейчас Дмитрий Анатольевич Медведев посвятил минут 7 или 8 разговору об интеграционных процессах европейских. В частности, он вспомнил Лиссабонский саммит НАТО, где Россия и страны блока НАТО договаривались о какой-то новой взаимной стратегии. Он сейчас закончил эту часть, и говорит: «И сейчас мы переходим к теме... Обычно не пишут в официальных документах...». Я вам цитирую президента. «Мы обновляем страну».
Елена Рыковцева: То есть идет к концу уже. Тогда не будем вас, Матвей, отвлекать. Николай, а мы продолжим вот о чем говорить. Самые очевидные вещи были высказаны Медведевым. Отсюда вопрос: в чем смысл послания как жанра? Когда человек выходит на такую высокую трибуну один раз в год, все ждут... Вы же помните: прогнозы строят – скажет или не скажет, а вдруг вот это, какие-то утечки, что-то на сайтах появляется, в какой день это произойдет, а почему в этот день, а не в тот. То есть масса каких-то конспирологических схем возникает вокруг послания. И вдруг выходит президент и говорит: «Мы рассчитываем на молодых, на те творческие жилки, которые в них бьются, дадим возможность им развиваться дальше». И зачем нужно было выходить с этим? В чем смысл?
Николай Руденский: С чем-то выходить было нужно. Это одна из тех статей Конституции, которая у нас все-таки неукоснительно соблюдается, что раз в год президент обращается к парламенту и к стране с этим посланием. А то, что говорили об оживлении перед посланием, ну, это тоже довольно старая история. Вспоминается «История одного города» Щедрина, где глуповцы каждого нового градоначальника, даже не видя его, называли, кажется, душенькой и красавчиком. Но сейчас это едва ли не самая главная тема разговоров в журналистских, в околополитических кругах в Москве и, вероятно, в других больших наших городах: Путин – Медведев, проблема 2012 года, будет ли либерализация. Нашумевшее выступление Медведева в качестве блогера, употреблено слово «застой», и что это значит, не похоже ли это на 85-ый год, на предвестие «перестройки» и гласности? И в послании ждали сигнала какого-то по этому поводу. Боюсь ошибиться, я слышал не все, но похоже, что ответ уже дан – сообщения о новой «перестройке» и гласности оказались несколько преувеличены. И видимо, истинное послание президента стране будет оглашено в середине декабря в Хамовническом суде города Москвы на процессе Ходорковского.
Елена Рыковцева: Матвей, мы очень надеемся, что президент Медведев уже не продолжает свое послание Федеральному Собранию. Мои надежды сбываются?
Матвей Ганапольский: Вы очень странную вещь сейчас сказали, Лена. А я скажу, что президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев под гимн России, который является одновременно гимном Советского Союза, закончил свое выступление такими словами. Он сказал: «А теперь скажу от себя...». Я сжался. То есть он должен был сказать какие-то слова, и он сказал: «Надежда президента, конечно, о молодом поколении». И дальше я практически его цитирую: «Чтобы молодые люди были лучше, чем мы, достойно и хорошо жили в нашей великой Родине». После этого раздались аплодисменты наиболее громкие, а это я могу сказать, потому что я смотрел все его выступление, и заиграл гимн России. Вот на этом все закончилось.
Елена Рыковцева: Спасибо большое. Было бы странно, если бы он сказал: «Мы не надеемся, не рассчитываем на молодых. Образ жизни должен быть нездоровым. Экологическая обстановка вокруг вас не играет никакой роли».
Николай Руденский: «А коррупция позволяется и поощряется».
Елена Рыковцева: Да, «коррупцию нужно продолжать, взятки наказывать не следует». Нам показалось, что это самый большой из всех наборов очевидных проповедей. Это такие правила игры или все-таки чего-то недоделали, недодумали его выдумщики при работе над этим текстом?
Николай Руденский: Меня тронуло то, что в предварительном комментарии по государственному телевидению было сказано, что президент лично участвовал в подготовке послания. Это, видимо, неординарная вещь.
Елена Рыковцева: Меня немножко смущает то, что всякий раз обсуждение этой темы начинается как с чистого листа бумаги. Ведь кто выступил перед нами – автор, инициатор, идеолог и самый главный исполнитель национальных проектов: образование, дети и так далее. Он забыл об этом. А должен об этом напоминать. Особенно когда мы говорим об отчетной части доклада, ведь там не прозвучало, что сделали для детей, чего добились для детей. Кроме пособий, конечно, которые выплачивались.
Николай Руденский: И в зале сидел премьер-министр Путин, который раньше работал президентом, и тоже много говорил обо всех этих проблемах.
Елена Рыковцева: И как бы все сначала: давай новые программы... Вот я насчитала сходу, как минимум, три программы: программы завтрашнего дня для каждой школы, программы инвестиционного климата для каждого региона, годовой отчет об экологии для каждого района. Отчет – программа. Но видели проекты, программы национальные, не национальные, наднациональные. И как будто бы опять с нуля. Матвей, у вас нет такого же ощущения?
Матвей Ганапольский: Я чуть шире взгляну на это дело. Когда Дмитрий Анатольевич Медведев начинал свою речь, то, безусловно, он должен был сказать ту самую главную фразу, которая называется «политическая стратегия». И я ожидал, что он все-таки позиционирует себя как президент. Если брать его основные темы, я напомню, как они у него сформулированы: третий ребенок в семье – земельный участок под дом или дачу; благотворительная помощь детям – полностью освобождаются от налога; качество жизни россиян зависит от развития инновационных проектов. И даже необычное, весьма дискуссионное его предложение, что доступ в детские учреждения людям, осужденным за насилие, будет закрыт. Хотя это очень странно.
Елена Рыковцева: Говорят, что есть такое лобби, которое не дает вот эту поправку принять.
Матвей Ганапольский: Да. Дети-инвалиды. Будем освобождаться от непрофильной собственности. Законопроект о замене реальных сроков штрафом и принудительными работами, что я лично горячо поддерживаю. Стократные штрафы, обращаю ваше внимание, за взятки и посредничество при подкупе. Под всеми этими пунктами, наверное, любой человек подпишется не двумя руками, а десятью.
Николай Руденский: Ну, не знаю...
Матвей Ганапольский: Я понимаю, Николай, что может быть разный взгляд на разное. Просто я вот о чем. В самом начале выступления я практически дословно записал слова Дмитрия Анатольевича Медведева, когда он сказал: «Мы, в первую очередь, должны сказать о нашей политической стратегии». Вот когда он сказал «политическая стратегия», я напрягся и записал следующее: «Мы должны иметь в стране (я тут существительное не написал – М.Г.) свободных, образованных, политически зрелых граждан». И самая главная проблема, на мой взгляд, в выступлении Медведева – то, что эту фразу он сказал как президент, а далее он выступал как премьер страны. Я не хочу его обижать, я понимаю, что каждый человек существует в рамках своих возможностей, но, конечно, выступление это чисто президентским назвать нельзя. Хотя я абсолютно понимаю, что он не мог витать в эмпиреях. Если бы он произнес несколько ритуальных фраз: а) живем плохо; б) Магнитский; в) Ходорковский, - он бы порадовал меня, порадовал, наверное, Руденского, порадовал бы слушателей Радио Свобода и так далее. Но народ бы его спросил: «Парень, а ты чего делаешь? Ты у нас президент или нет?». Потому что, в общественном понимании, президент – прежде всего, крепкий хозяйственник. Как и парламент – это не та структура, которая делает умные законы, а та структура, куда можно написать письмо, что плохая крыша. И в «Единой России» Грызлов, например, подпишет это письмо, а местный губернатор сделает крышу.
Елена Рыковцева: То есть вы считаете, что он адаптировал свое послание под главный общественный запрос, а вот ваш с Руденским запрос -не главный, он второстепенный? Это запрос очень маленькой части общества, поэтому удовлетворять его никакого смысла нет.
Матвей Ганапольский: И да, и нет. Все-таки Дмитрий Анатольевич Медведев, давайте прямо говорить, несмотря на то, что за него кто-то голосовал, а кто-то не голосовал, является президентом всех россиян. Поэтому нельзя работать на часть россиян. Дело в том, что мы видим, что страна уже не та, которая была при Путине, и существует общественный запрос на совершенно другую политику. Когда он сказал, что такое политическая стратегия, а после этого объяснил, что политическая стратегия по обеспечению жизни свободных, образованных, половозрелых, политически зрелых граждан – это борьба с низкой массой тела и экстракорпоральной беременностью - тут что-то не совпадает. Я понимаю, что он связан по рукам, по ногам и прочее, но, в конце концов, парень, ты президент или нет, ты же все-таки президент всех россиян.
Перечислением того, что он сказал, я говорю следующее: «Ребята, это то, над чем Дмитрий Анатольевич Медведев, президент Российской Федерации, будет работать». Так вот, есть вещи, теперь уже понятно методом исключения, как советская власть – это что-то минус электрификация, например, коммунизм, уже понятно, над чем он работать не будет, и чего, несмотря на все его заявления, ждать особенно не следует. Это кого-то может радовать или огорчать, но он, как президент, вышел на подмостки перед всей страной и сказал: «Вот этого, ребята, от меня ждите». И одновременно парень сказал, чем он будет дальше заниматься.
Елена Рыковцева: Все поняли.
Николай Руденский: Мы не знаем, чем он будет заниматься, мы знаем только то, что он сказал, чем он будет заниматься. У меня сильное подозрение, что в повседневных заботах и делах Дмитрия Анатольевича проблема экстракорпорального оплодотворения занимает не такое большое место, как в его послании, которое мы слышали. И я сомневаюсь в том, что вы сказали, Матвей, насчет того, что он ориентировался на широкие народные массы, сосредоточившись на социально-демографических, условно говоря, проблемах. Если рассуждать так, то, видимо, самым большим мастером политического пиара был Леонид Ильич Брежнев и его спичрайтеры, поскольку отчетные доклады ЦК КПСС съездам были на 80% посвящены перечислению роста общественных фондов потребления, качества продукции и так далее. И я хорошо помню, не очень-то это вдохновляло широкие массы населения. Если же в том маловероятном случае Медведев сделал то, о чем вы вскользь упомянули, скажем, резко бы высказался о деле Магнитского или о процессе Ходорковского и о каких-то своих решениях по этому поводу, уверяю вас, многие в России, а не только узкая группа крайне далеких от народа интеллектуалов, это бы оценили. О Ходорковском лучше и не говорить сейчас, но о Магнитском, о проблеме дикого беспредела, беззакония, коррупции и убийств в милиции – эта проблема волнует достаточно широкие массы.
Елена Рыковцева: Петр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Все-таки президент – не только президент Ходорковского, но и всего народа. Основная проблема сейчас – это ГУЛАГ в России. Ситуация в Краснодарском крае, и то, что говорят, что это по всей стране, это действительно так. Вот проблемы, которые надо решать. Не может быть развития в стране, где ГУЛАГ.
Елена Рыковцева: Петр, я поняла вашу мысль – вы возвращаете нас к тому, о чем мы уже говорили, что некоторые вещи хотели услышать, но не услышали.
Я прочитаю пейджерные сообщения. «Страна, пораженная коррупцией, бюрократизмом, круговой порукой, бандитизмом и беспределом властных структур, слушала послание президента, рассуждавшего о детстве, отрочестве, юношестве и вскользь о недостатках чиновников, старательно обходившего критику антинародного правительства». Ну, понятно, что ж он напрямую критиковать-то будет, было бы даже как-то странно.
«Если в двух словах, - пишет Сергей Петрович, - то все свелось к тому, что за кущевское смертоубийство страдает только глава милиции Краснодара». Это правда, назван один виновник.
Николай Руденский: Это вообще, на мой взгляд, совершенно возмутительная ситуация. Когда к бывшему мэру Лужкову были претензии, ему было отказано в доверии. Не буду сейчас говорить, насколько правомерно, причины, безусловно, были. Но такая одиозная фигура, как Ткачев, который еще на заре своего губернаторского срока получил одиозную известность этническими чистками, практически нацистской практикой на территории края, и теперь он, в силу то ли глупости, то ли не знаю чего, рассказывает, что на всей территории края господствует такой же криминальный беспредел, как в Кущевской, есть банды и бандочки, и этому человеку президент продолжает доверять. Это уже выходит, по-моему, за всяческие рамки.
Елена Рыковцева: Тагир Якупов из Казани пишет: «Из года в год лидеры страны проникновенными голосами говорят правильные вещи о нуждах людей, изъянах государства: надо то, надо это, чтобы улучшить и облегчить. Но чиновничьи лживые слова ничего не улучшают и не облегчает, и никто эти бесплодные мудрствования всерьез не воспринимает. По методу: мели Емеля – твоя неделя».
«Во время этого мероприятия я с ужасом смотрела из окна на Бородинский мост и на Новоарбатский, потому что нам с внучкой в 2 часа нужно ехать из детского сада. Новоарбатский перекрывали 3 раза. Теперь он так рано закончил, наверное, нам из детсада не выехать. И вся его забота о молодых – это словоблудие». Грустно смеемся. Действительно, у человека проблема, как из детского сада домой вернуться после этого послания.
«Речь президента напоминает речь Остапа Бендера о детях в Старгороде перед отъемом денег», - Петр из Москвы. Надо же, как вы совпали! Николай, я не выдам страшную тайну, если скажу, что вам тоже эту речь напомнило?
Николай Руденский: Да, дети – цветы асфальта.
Елена Рыковцева: Серафим Михайлович обратил внимание на слова из послания о том, что семьям с третьим ребенком хорошо бы выделять земельные участки. Думаю, их будут выделять с тем же успехом, как всем ветеранам – отдельные квартиры.
Николай Руденский: Да, было сказано удивительно: «В какой-то области дают за третьего ребенка земельный участок. Хорошо бы распространить эту практику на другие регионы». Откуда появятся земельные участки? С неба? Конечно, неплохо бы в Москве давать дома и земельные участки за третьего ребенка. И это пожелание, конечно, сопровождалось бурными аплодисментами.
Елена Рыковцева: «Далеко, - пишет Александр из Москвы, - Анатольевичу до товарища Сталина. Тот просто говорил: «В этой пятилетке сделано то и то. А если не сделано, то все виновные уже сидят или расстреляны». Видимо, поэтому все и делалось». Я теперь опять буду цитировать Николая Руденского, потому что он сидел рядом со мной, час смотрел послание, и говорил: «У Сталина тоже все по пунктам было: во-первых, во-вторых, в-третьих...».
Николай Руденский: Ну, у Сталина было еще церковное образование. Это из Катехизиса, там много таких перечислений.
Елена Рыковцева: Юрий пишет SMS-сообщение: «Ничего принципиально нового, обычный набор «правильностей». Лицо Путина, кстати, не было каменным, скорее, с оттенком пренебрежения. Другие тоже не лучше. Читалась полускрытая насмешка». «Все эти послания президента – пустые слова, которые в стране ни к чему не приводят. Это просоветский стиль. Наверное, пора брать пример с цивилизованных стран и отменять все подобные пустые послания, а заниматься делом. Нужно менять систему», - пишет Савельева. В цивилизованных странах тоже есть послания все-таки.
Николай Руденский: Да, это скопировано с американской Конституции. Но там все-таки это более краткий и, как правило, гораздо более деловой документ.
Елена Рыковцева: «Причем тут Ходорковский? - пишет Александр. – Все в открытую говорят, что существует лобби, которое препятствует принятию законов против педофилов. И если этому лобби до сих пор не дали в лобяру, чтобы мозги выбить, то Медведев – не президент, а слабак». Я читала об этом, но также читала и о том, что грозятся в суд подавать представители партий, представленных в Думе, за то, что намекают, что в их рядах есть такое лобби. Не названо поименно это лобби, которое существует якобы в Думе, по мнению средств массовой информации.
Василий из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Хочу такой пример привести. Недавно мы с матерью смотрели фильм с Джеком Николсоном. Мама говорит: «Какой же все-таки замечательный актер Джек Николсон!». Мы случайно переключили телевизор на другой канал, где выступал президент Медведев. На что моя мама сказала: «А это очень плохой актер!». И еще. По поводу Кущевской, агрессии, педофилии, убийств и всего прочего. Вы не замечали, что лексика у Медведева и Путина постоянно агрессивная? У него постоянно вырываются такие слова: «Мы не дадим, мы не позволим. С нами никто не сможет ничего сделать». Хоть бы раз от одного из них услышать «милость к падшим», что-нибудь доброе, из классики. Нет, агрессия, перемежающаяся с вульгаризмами.
Елена Рыковцева: Василий, когда им собак дарят – сразу же добрые слова и звучат из их уст.
Николай Руденский: Вы совершенно правы. Я даже не думаю, что вырывается, что касается Медведева. Эти слова у него не вырываются, они тщательно запланированы. В принципе, он, учитывая особенности его воспитания...
Елена Рыковцева: Они неорганичны для него. Ему сказали, что хорошо бы вот так.
Николай Руденский: Совершенно верно. Вот у Путина его «сортирные» перлы именно вырывались. Он отрывался от бумажки и их выдавал. А Медведев, как кто-то заметил, как раз за подобными выражениями заглядывает в бумажку, они ему не так уж свойственны. А казаться крутым, тем не менее, хочется.
Елена Рыковцева: Я хочу обратить Матвею следующее SMS-сообщение и цитату из послания Медведева. Сергей Д. пишет: «Господа, что же Медведев должен был сказать в этом послании? «Половину зала на выходе ждет конвой с этапом для воплощения моих идей»? Или: «Господа-коррупционеры, даю вам 24 часа, чтобы деньги из оффшоров вы перевели в российские банки. С этой минуты в России наступает валютный контроль»? Нужно искать что-то между строк о том, что он хотел сказать». Я все-таки не между строк попросила бы Матвея прокомментировать, а именно конкретные строки. Все ждали политической либерализации, которую он провозгласил в своем блоге, но в послании это не воплотилось. Почему-то в блоге, в Интернете можно, а с трибуны нельзя. Так же ярко и резко о том, что застой в политической системе, он не рискнул сказать с трибуны. Он мягко сказал, что должна быть политическая конкуренция, и также сказал в связи с этим, что пропорциональная система на местных выборах станет обязательной.
Матвей Ганапольский: Не мое дело защищать Дмитрия Анатольевича Медведева. Я просто хочу напомнить, что вот это его выступление, и вообще выступления такие, они посвящаются какой-то главной теме, если можно так сказать, по которой, как предполагает президент, дальше будет жить страна. Помните, как у нас было: год чего-то, год какой-то дружбы, «завершальник», «начинальник». Так вот, он следующий год, пусть не по-настоящему, а условно, объявил Годом детей, что ли, фигурально выражаясь. Вот три проблемы: демография, образование и поддержка семьи. Он для массового выступления избрал такую тему. Считать, что при этом те слова, которые он сказал в видеообращении в «Twitter»... По этому поводу я тоже хочу сказать, чтобы мы совсем уж не закатывали его в асфальт. Ну, попробуй быть президентом при Путине! Это, наверное, вещь непростая. Поэтому я считаю, что когда он говорил те слова о либерализации, о том, что главная партия, оппозиционная партия, что должна быть какая-то политическая жизнь вменяемая, его никто за язык не тянул. Я по этому поводу даже публикацию написал. Он мог этого и не говорить. Но он это сказал. То есть, не буду домысливать, не буду его защищать, но, по всей видимости, «всем гражданам – вот это, а может быть, над этим будем работать». Предыдущий слушатель, который позвонил - замечательный звонок! И вы прочитали замечательную фразу. Ну, действительно, всем этим ребятам, которые холодно его встречали и три хлопка, как нелюбимой актрисе, - у них были такие аплодисменты, и злобные взгляды на него, и что, им сказать: «Ребята, пора судить вас, пора на нары»? Тут есть какая-то советская политическая манера. И она хороша тем, что привычна. Потому что мне не хотелось бы, чтобы Медведева повязали прямо в зале. А плоха она тем, что она делает нашу жизнь в ближайшей перспективе крайне непонятной.
Елена Рыковцева: Вот читаю сейчас анонс следующей программы, которая прозвучит, а это «Поверх барьеров. Американский час» с Александром Генисом, и первый сюжет на рождественскую тему будет называться «Между душой и бумажником». И я подумала: может быть, смысл послания в этом?
