Михаил Соколов: Президентское послание оставило без ответа множество вопросов, связанных с будущим политической системы, о которой сам же Дмитрий Медведев сообщал в Интернете читателям, что она нуждается в модернизации.
В речи же главы государств существующая имитационная демократия оказалась верхом совершенства, а единственной предложенной реформой стала ликвидация чисто мажоритарных выборов в муниципалитетах с населением более 30 тысяч человек.
Результатом этой линии станет дальнейшее ограничение прав беспартийных граждан избираться.
Что до борьбы с проникновением криминала в представительную власть, то ничто не мешало обвиняемым в массе преступлений авторитетам из Кущевской господам Цепку и Цеповязу представлять на выборах "Единую Россию" и общаться с губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым, который из-за скандала с убийства бандой 12 человек никак не пострадал, и под телекамеры делает перед главой государства вид, что бандитизм в станице – для него откровение.
Впрочем, Дмитрия Медведева создание и очередной имитации и псевдо-наказания виновных – на уровне публичного увольнения начальника краевого УВД, видимо, вполне устраивает.
Дмитрий Медведев говорит о возможности своего участия в президентских выборах 2012 года. С этим политическим багажом он может это сделать только в том случае, если такое решение примет премьер Владимир Путин, современный Бэтмен, - тут можно согласиться с оценками из утекших в прессу текстов дипломатических депеш: Медведеву уготовлена вторая роль – место Робин…
Сама же нынешняя российская политическая система, если вернуться со столичного на уровень регионов, сегодня продуцирует очередные странные процессы, и трудно понять, где интриги, а где борьба с криминалом.
Арестован глава горда Энгельса - города-спутника Саратова Михаил Лысенко.
Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Саратовской области Ольга Бакуткина.
Ольга Бакуткина: С момента задержания главы Энгельского муниципального района Михаила Лысенко прошло больше недели, но четкого понимания произошедшего до сих пор нет ни у местных журналистов, ни у жителей города Энгельса. По федеральному каналу в минувшие выходные вновь показали кадры задержания неизвестного лица и арсенал оружия, найденный в неизвестном частном доме. Опять говорили о связи главы Энгельса с организованной преступной группировкой, терроризирующей город.
Кто кого убил и почему тихий благополучный город Энгельс оказался чуть ли ни криминальной столицей России, понять из предоставленных официальными источниками сведений невозможно. Путаются в комментариях даже первые лица саратовской политической элиты.
Пока достоверно можно сказать лишь то, что Михаил Лысенко находится в саратовском изоляторе временного содержания. Адвокат Станислав Зайцев сообщил, что его подзащитный арестован по решению Волжского районного суда Саратова на два месяца в связи с подозрениями в причастности к организации умышленного убийства в 98 году.
Обвинение необходимо предъявить до 7 декабря, в противном случае подозреваемый должен быть освобожден. Решение об аресте обжаловано на том основании, что нет ни одной ссылки на причастность Михаила Лысенко к убийству, не приведены факты о возможности давления на участников процесса или попытки скрыться. Нарушены, по мнению адвоката, и правила территориальной подсудности: дело рассматривается саратовским, а не энгельсским судом.
Судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы адвоката назначено на 8 декабря. Между в Энгельсе началась активная кампания в защиту опального главы города. С письмами в адрес президента, премьер-министра страны, руководителей правоохранительных структур государства обратились депутаты энгельсского муниципального собрания, общественных организаций, создан штаб по сбору подписей в поддержку Михаила Лысенко. За минувшую неделю собрано около 17 тысяч подписей жителей города. Вот что говорит одна из организаторов штаба по сбору подписей Таисия Морарец.
Таисия Морарец: Воспринимают это все как политический заказ. Люди уже адекватно все понимают. Понимают то, что кому-то понадобился город. За 10 лет, которые Михаил Алексеевич привел его в идеальный порядок. Кому-то нужен такой красивый, чистый и уютный город.
Ольга Бакуткина: Город Энгельс, расположенный через Волгу от Саратова, действительно в последние годы стал так разительно отличаться от областного центра, что многие саратовцы предпочли переехать на противоположный берег. Вдоль Волги в Энгельсе расположились престижные районы с коттеджами значительной части саратовской элиты. Михаил Лысенко неуклонно укреплял позиции крепкого хозяйственника, не афишируя политические амбиции.
Депутат саратовской думы от КПРФ Ольга Алимова считает, что именно успешность и независимость мэра города Энгельса Михаила Лысенко стали причиной явной неприязни к нему однопартийцев-единороссов.
Ольга Алимова: У них всегда было желание проверить, доказать, унизить, растоптать и изгнать. Но население в городе видит положительные моменты по сравнению с городом Саратовом, что там и чище, что там и жилье строится, и люди получают квартиры, и очередь движется. И проблемы решаются по образованию и по здравоохранению и так далее. Саратов резко отличается в худшую сторону.
И поэтому человек, который выделяется из их серой массы, им всегда неугоден. Поэтому, я думаю, здесь больше политической составляющей.
Ольга Бакуткина: Руководство отделения "Единой России" действительно дружно одобрило действия федеральных силовых структур по декриминализации Энгельсского района, не жалея обличающих эпитетов в адрес его главы. А губернатор Саратовской области Павел Ипатов, комментируя арест Михаила Лысенко, заявил на пресс-конференции, что знал о ситуации в Энгельсском районе и пообещал также декриминализацию Балакова и даже Саратова.
Непонятно одно: если губернатор знал о разгуле преступности в Энгельсе, почему именно этот район как лучший был продемонстрирован президенту Дмитрию Медведеву во время его сентябрьского визита в регион. Вот как комментирует ситуацию Ольга Алимова.
Ольга Алимова: Президента повезли в Энгельсский район, наверное, замечаний к нему не было. Прошерстили всех от и до, проверили до седьмого колена, до бабушки, до дедушки и так далее. Президент был, подвергался опасности, губернатор здесь ни причем. А вы тогда чего смотрели, сознательно толкали сюда президента в самый криминальный район? Сложно предполагать, хотя есть такие варианты, разговоры не зря идут, с назначением нашего великого земляка начали расправы с теми, с кем он здесь когда-то работал, кто ему очень не нравился.
Ольга Бакуткина: "Великий земляк", о котором говорит Ольга Алимова, не так давно ставший вице-премьером Вячеслав Володин. Он начинал карьеру вице-губернатором Саратовской области, был депутатом Госдумы от региона. Михаил Лысенко действительно не встраивался в индивидуальную вертикаль власти, выстроенную Вячеславом Володиным в Саратовской области. Но это недостаточный повод, чтобы считать его автором политического заказа, считает местный аналитик Алексей Колобродов.
Алексей Колобродов: Недоброжелателей в политических кругах у него хватало. Другое дело, что в отсутствии каких-то видимых фактов говорить о политическом заказе, я считаю, преждевременно, потому что в количество заказчиков записали людей, совершенно противоположных – вице-премьера Володина, губернатора Ипатова и чуть ли ни соратников Лысенко по так называемому сообществу "партовские". Вот это все взаимоисключающие версии. И как раз их взаимоисключаемость показывает, что фактов никаких нет.
То, что он претендовал, начиная с 2005 года, на губернаторское кресло – это факт. Но ничего другого у нас пока нет.
Ольга Бакуткина: Есть еще возможный повод для устранения неугодного главы. В марте в Энегельсском районе пройдут муниципальные выборы. Но если в течение трех оставшихся месяцев Михаилу Лысенко не будет вынесен приговор, он сможет не только принять участие в выборах, но и победить. Так что его арест значительно осложнил предвыборную ситуацию для регионального отделения "Единой России".
Алексей Колобродов: Уже начались выходы из партии. Естественно, рейтинг очень низкий, будет снижаться. До выборов буквально три месяца, и у меня даже нет понимания как партия будет эту ситуацию в Энгельсе разруливать.
Здесь нужна какая-то ясная, трезвая голова и достаточно сильная железная рука. Я таких голов и рук ни в региональном отделении, ни тем более в региональной власти не вижу.
Ольга Бакуткина: 7 декабря в Энгельсе пройдет митинг в защиту Михаила Лысенко. Говорит аналитик Алексей Колобродов.
Алексей Колобродов: Вот эти протестные настроения, попытки защитить своего главу со стороны властей, оставшихся в Энгельсе, и со стороны простого населения, во многом стихийны – это искренний порыв. Лысенко может только осложнить его арестантскую карму, потому что здесь уже речь не только о каком-то уголовном деле, не в обвинении сколь угодно тяжких преступлений, а в том, что человек вольно или невольно бросает вызов системе – системе власти, системе властных отношений, властных нравов, которые сложились в нашем государстве. Вот это может быть для него по-настоящему опасно.
Ольга Бакуткина: Организаторы акции заявили 4 тысячи участников. Такое количество людей в Саратовской области не выходило на улицу со времен тревожных 90-х годов.
Михаил Соколов: В Петропавловске-Камчатском партия "Единая Россия" взялась за свержение мера города. Рассказывает Ярослав Мельник.
Ярослав Мельник: Мэр Петропавловска-Камчатского, возможно, уже не вернется в свой кабинет из внепланового отпуска, хотя сам Владислав Скворцов утверждает, что пока не собирается свой пост покидать. Однако камчатские политологи считают, что ему придется это сделать. Отставки Скворцова требует исключившее мэра из партии руководство региональной организации партии "Единая Россия".
Владислав Скворцов ушел в отпуск до мая следующего года. За это время он намерен как следует отдохнуть, написать кандидатскую диссертацию. Кроме того, градоначальник намерен убедить высшее руководство "Единой России" восстановить его в рядах партии власти.
Мэр Петропавловска-Камчатского Владислав Скворцов говорит, что решение об его исключении из партии было неожиданным и вообще считает, что руководители партии введены в заблуждение.
Владислав Скворцов: Это было очень неожиданное решение. Честно говоря, я полагал, что такому решению должно предшествовать серьезное разбирательство по существу проблем. Я намерен сначала проанализировать все те замечания, которые мне были высказаны на заседании президиума политсовета. Более того, озвучены руководителями партии, которые, я полагаю, просто-напросто введены во многих вопросах в заблуждение. И буду доказывать свою преданность делу.
Ярослав Мельник: Если для Владислава Скворцова исключение было, как он говорит, неожиданностью, то для его коллег по партии - вряд ли, как и для жителей Петропавловска-Камчатского.
Горожан мало интересуют политические игры - они прежде всего хотят нормально жить в своем городе, а ситуация в краевом центре сложная. Например, летом, будучи на Камчатке, главный санитарный врач России Геннадий Онищенко, назвал Петропавловск самым грязным городом страны. А ведь он не заезжал внутрь микрорайонов, а ездил только по центральным улицам!
Зимой администрация Петропавловска-Камчатского и вовсе не справляется с обычными для региона проблемами. На улицах сплошной гололед, а когда пурга - весь город стоит в пробках, потому что коммунальщики почему-то начинают работать только вечером или ночью. К этому добавились и экономические проблемы: уже второй год в Петропавловске фактически дефицитный бюджет.
После неоднократных жалоб горожан на мэра и было принято решение об исключении его из партии, - объясняет лидер камчатских единороссов Борис Невзоров.
Борис Невзоров: Мы неоднократно разговаривали с Владиславом Евгеньевичем, вели с ним беседу, что необходимо работать с населением, необходимо не защищать свою команду, а заставить ее, этих чиновников, которые ему подчинены, выполнять законы и решать проблемы наших жителей. Он обещал, что он будет прислушиваться к мнению партии, к мнению жителей Петропавловска-Камчатского, но все это осталось только обещаниями.
Да, он неплохой человек, неплохой оратор, но как хозяйственник, как руководитель большого коллектива, он, конечно, не справился со своей задачей.
Концепция должна быть одна – не люди для чиновника, а чиновник для людей.
Ярослав Мельник: Работу градоначальника не раз критиковали и другие его оппоненты. В частности, депутат законодательного собрания Камчатки от ЛДПР Сергей Голубев неоднократно в своих выступлениях призывал Владислава Скворцова уйти в отставку.
Он считает, что мэр Петропавловска не способен справится с поставленными задачами и не может организовать работу своей команды.
Сергей Голубев: Многие члены партии "Единая Россия", которые были приведены этой партией во власть, вступили в партию только ради собственной наживы и сейчас любыми путями стараются удержаться у власти.
Если уж сложилась такая ситуация, то лучше уйти по-хорошему для того, чтобы не навредить ни себе, ни людям, тебя окружающим. Понятно, что не во всем виноват сам Скворцов, но ситуация создана такая, что если даже усидит на своем месте и вернуть его к власти и в партии, и в городе Петропавловске-Камчатском, то ничего хорошего из этого не получится.
Ярослав Мельник: Отстранить мэра от должности может и суд по запросу следователей: в рамках уголовного дела, которое после потери партбилета было возбуждено в отношении градоначальника Петропавловска-Камчатского. Такую возможность не исключил руководитель отдела по особо важным делам Следственного управления Камчатского края Владимир Жданов.
Владимир Жданов: К нему может быть применена мера конституционного принуждения в виде отстранения от должности. Этот вопрос будет решен в ходе следствия. В настоящее время проводятся следственные действия, направленные на установление всех обстоятельств совершенного преступления, в том числе будут проводиться допросы подчиненных работников, будет достоверно устанавливаться порядок выделения служебного жилья и порядок его приватизации.
Ярослав Мельник: Градоначальника Петропавловска подозревают в превышении полномочий и со дня на день могут предъявить ему обвинение.
По версии следствия Владислав Скворцов выделил в прошлом году начальнику следственного управления УВД Камчатки служебную квартиру из муниципального фонда, а потом разрешил ее приватизировать. Бюджет на этом потерял более 2-х миллионов рублей. Мэр Петропавловска своей вины не признает и отказывается давать показания.
По данным из достоверных источников, еще до весны дума Петропавловска-Камчатского может заявить о самороспуске. Это и будет означать начало нового этапа борьбы за власть в городе.
Дело в том, что не так давно был изменен механизм выборов нового мэра. Теперь глава Петропавловска должен быть избран из числа депутатов городской думы. Но эта норма вступит в силу только после окончания полномочий действующего мэра и городского парламента. Таким образом, сейчас не выгодно оставлять город без главы, так как ситуация в корне не изменится: даже если Владислав Скворцов уйдет немедленно - его команда будет работать дальше.
Получается, чтобы избавится от власти и подчиненных Владислава Скворцова - надо для начала распустить думу Петропавловска. Вот это и может произойти уже в ближайшие месяцы.
Отмечу, что подавляющее большинство депутатов - единороссы, и мало кто из них, в отличие от мэра, рискнет не прислушаться к рекомендации своего партийного руководства. Если это произойдет, то выборы в гордуму Петропавловска-Камчатского могут пройти уже в марте, тогда же Владислав Скворцов и уйдет в отставку, а потом из числа депутатов изберут нового главу города.
Известный на Камчатке независимый журналист Владимир Ефимов говорит, что останется ли мэр на своем посту или уйдет - зависит только от того, способен ли Владислав Скворцов выдержать оказываемое на него давление.
Владимир Ефимов: Его физически снять нельзя, можно только, чтобы он сам написал заявление и ушел в отставку. Потому что механизма снятия нет. А вот смогут ли они сейчас надавить на Скворцова таким образом и сфальсифицировать, найти, докопаться, перевернуть в том числе его грязное белье, я не знаю, что они еще придумают. Если Скворцов не выдержит всего этого, он напишет заявление.
Ярослав Мельник: По всей видимости, Владислав Скворцов пока держится. Вместо того, чтобы уйти в отставку, он отступил в отпуск, и, скорее всего, все же не теряет надежды вернутся в свой кабинет.
На прошлой неделе началась атака и на команду мэра Петропавловска-Камчатского. Милиция на днях возбудила дело в отношении председателя комитета по имуществу города. Елену Надменко подозревают в халатности. Покупая новое здание для "скорой помощи" и продавая старое, она, по версии следствия, причинила бюджету ущерб более чем на 16 миллионов рублей. Также под следствием находится и советник мэра Петропавловска Евгений Кабанов. Его обвиняют в мошенничестве.
Лишится должности мэра на Камчатке в ближайшее время может не только Владислав Скворцов. Его коллега из закрытого города-подводников Виолючинска скоро предстанет перед судом. Александра Маркмана обвиняют в злоупотреблении должностными полномочиями. Выполняя программу переселения людей из закрытого города, он выделил за счет бюджета квартиры «на материке" начальнику местной милиции и двум чиновникам из своей администрации.
Михаил Соколов: Перед визитом Дмитрия Медведева в Польшу Государственная дума приняла постановление, в котором виновником расстрела 20 тысяч польских граждан в 1940 году в СССР признан советский режим и лидер страны и Коммунистической партии Иосиф Сталин. Сам президент подчеркнул вину Сталина в Катынской трагедии. Но внешнеполитические жесты не влияют на ситуацию с доступом российских историков в архивы сталинского времени: им не только не предоставляют документы, но против некоторых возбуждают уголовные дела, явно, чтобы запугать историческое сообщество.
Про так называемое архангельское дело рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Книгу памяти о репрессированных и высланных в Архангельскую область немцах взялись делать заведующая кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета Михаил Супрун и начальник информационного центра УВД по Архангельской области Александр Дударев. Это был в 2007 году. Инициатива исходила от немецкого Красного креста и немецкого общества "Этнические немцы". Говорит сотрудница научно-информационного центра "Мемориал" Татьяна Косинова.
Татьяна Косинова: Следствие совершенно безграмотно написало, что там какие-то фильтрационные дела, что там какие-то военнопленные. Ничего подобного. Все сведения о военнопленных были переданы еще в 90-х годах немецкой стороне и опубликованы давно в Германии. Речь идет о тех немцах, этнических немцах, которые были сосланы, начиная с 30-х годов, с периода коллективизации в Архангельскую область. Их даже никто ни разу не пересчитывал.
Тот фонд следственных дел, который хранится в Архангельске, он насчитывает минимум от 80 тысяч единиц дел, и в каждом деле может быть семья на 10 человек, на два человека, на три человека.
Сам инициатор Антон Бош этого проекта с немецкой стороны, он как раз из такой семьи, семьи раскулаченных немцев из Поволжья.
После того, как в этом архиве работали десять лет поляки, решили немцы в 2007 году устроить такой совместный проект, заключив договор с Поморским университетом. Поморский университет заключил договор с информационным центром УВД по Архангельской области, и дело началось. ФСБ Архангельска оно почему-то не понравилось.
Дело позорное, оно не прекращено, оно развивается так вязко. В течение двух-трех месяцев производится одно следственное действие. Например, следствие решило провести на 7 месяце графологическую экспертизу подписей под договором между Поморским университетом, УВД и немецкой стороной. Это никому непонятно. От этих подписей никто не отказывался из фигурантов. И вот теперь якобы они ждут ответа из Германии, где тоже пошли опрашивать немецкую сторону.
Татьяна Вольтская: О своей работе вспоминает Александр Дударев.
Александр Дударев: Работу с этими документами было решено поручить научным сотрудникам Поморского государственного университета, два человека. Все эти документы рассекречены по указу президента. Но в 9 году было возбуждено уголовное дело.
Татьяна Вольтская: На этом работа и закончилась. А ведь уже был готов первый том, его собирались отправить в немецкую типографию. Когда разразился международный скандал, дело передали из Архангельска в Петербург. Сейчас идет 15 месяц следствия, обвинение до сих пор не предъявлено, изъятые у историков архивы, жесткие диски и рукописи не возвращены.
Александр Дударев: Только благодаря возмущению мировой общественности это дело тянется, иначе бы нам вынесли обвинения и были бы там, где следует быть. Несостоятельность обвинения настолько очевидна, они сами это понимают. Постоянно идет поиск компромата на нас. На Супруна поднимаются материалы 93 года, его работа, какие документы он использовал. В отношении меня, у меня много знакомых в различных культурных обществах, есть у нас польское общество, немецкое, прибалтийское, ФСБ проводит беседы, с кем из дипломатов я встречался, где это происходило. Очевидно, что ничего нет, и идет усиленный поиск.
Татьяна Вольтская: Александр Дударев предполагает, что цель у этого преследования одна – напугать уголовным делом заведующих архивами, чтобы они закрыли их для исследователей. Эту догадку уже подтверждают факты, говорит Татьяна Косинова.
Татьяна Косинова: Что вызвало это дело? Оно вызвало цепную реакцию к нашему ужасу. Именно информационные центры по стране стали отказывать в доступе к материалам. Например, такой отказ получил Ива Джуха в Магадане в феврале этого года именно со ссылкой на архангельское дело. Люди, которые работают в информационных центрах МВД в разных регионах, стали бояться преследования такого же, которому подвергся Дударев, и заранее отказывать следователям в работе с архивами, которые раньше были открыты.
Дело переведено в Северо-западную прокуратуру. В связи с обращениями, в связи с тем резонансом, который оно вызвало, оно было достаточно быстро переведено в Петербург. В тот момент, в ноябре прошлого года мы надеялись, что его быстро закроют, прекратят. Нет, его продолжают. Адвокат не может скопировать материалы дела, не может получить перечень тех материалов, которые связаны с его доверителем.
Татьяна Вольтская: 24 ноября Иван Павлов, адвокат Михаила Супруна, направил в Конституционный суд жалобу, где он оспаривает положение 137 статьи Уголовного кодекса, которая предусматривает уголовную ответственность за сбор сведений о частной жизни лиц, составляющих из частную семейную тайну. Иван Павлов утверждает, что эта норма недостаточно конкретно сформулирована, поскольку понятия "личной семейной тайны" в российском законодательстве нет.
Михаил Соколов: В начале декабря самой яркой конференцией, на которой я побывал, оказалась сессия Гайдаровских чтений в Институте экономики переходного периода, посвященная ситуации на Северном Кавказе.
Как известно, в республиках региона высока социальная напряженность. Невозможно не видеть терактов, бандитизма, массовых настроений исламского радикализма, и это при
грандиозных дотациях из федерального бюджета. Бюджеты таких регионов как Дагестан, Чечня, Ингушетия на 80-90 процентов наполняются за счет дотаций из федерального центра. При этом политико-экономическая стабилизация не наступает, продолжается миграция местного населения из этого региона, некоторые республики постепенно превращаются в мононациональные.
Ответом Кремля на все эти негативные процессы стало создание Северокавказского федерального округа и назначение полпредом фактически с полномочиями генерал-губернатора Александра Хлопонина. Команда бывшего красноярского губернатора предложила свою концепцию развития Северного Кавказа. Это планы массированных государственных инвестиций, создания новых горнолыжных курортов – в нынешней среде.
Рассказывает зам полпреда президента в Северокавказском федеральном округе Максим Быстров.
Максим Быстров: Приоритетами этой стратегии являлось развитие реального сектора экономики, повышение уровня жизни населения, создание новых рабочих мест. Понимая, что основная проблема Кавказа в экономическом плане – это сильная зависимость от федерального бюджета, упор мы делали на расширение собственной доходной базы всех субъектов, которые входят в СКФО.
Такая известная цифра – это 400 тысяч рабочих мест, снижение безработицы с 16% до 5%. Это рост ВРП региона в целом в 2,7 раза. И это увеличение среднемесячной заработной платы с 9,6 тысяч рублей сегодня до 23,8 к 25 году. А также повышение доходов региональных бюджетов в 4 раза. Это улучшение инвестиционного климата, туристический кластер, создание и организация функционирования институтов развития. Это разработка государственной программы развития Северокавказского округа.
Мы попытались просто посчитать, сколько это денег. На горизонте 10-13 года три региональных бюджета весят около 80 миллиардов рублей, 23 федеральные отраслевые весят опять же на горизонте до 13 года более 45 миллиардов рублей. То есть мы не останавливаем федеральное финансирование в силу того, что это невозможно.
На Кавказе присутствуют все наши основные крупные компании с госучастием, помимо этого присутствуют крупные компании частные. И уже сейчас реализуется ряд достаточно амбициозных проектов – это энергетика в Дагестане, гидроэнергетика в Осетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии. Это крупный проект ЛУКОЙЛа по переработке попутного газа, супер-проект, который позволит попутный газ от добычи нефти на Каспии перерабатывать в очень нужную и важную продукцию. Это в Буденновске будет проект реализовываться, он уже реализовывается.
Ряд больших проектов в сельском хозяйстве, в логистике и так далее.
Туристический кластер – четыре площадки в нашем округе – это Осетия, Дагестан, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия. Принято постановление правительства, четыре зоны созданы уже на Кавказе туристско-рекреационных, зарегистрировали компанию "Курорты Северного Кавказа", которая является дочкой ОАО "Особые экономические зоны". В этом году она будет капитализирована на 5 миллиардов рублей для развития инфраструктуры, а в целом она будет капитализирована на 60 миллиардов рублей.
Михаил Соколов: Механизм осуществления реформ на Северном Кавказе явно административный, как видно из выступления зама полпреда президента в Северокавказском федеральном округе Максима Быстрова.
Максим Быстров: Руководителю округа Александру Хлопонину были даны серьезные полномочия и как вице-премьеру, и как человеку, и как полпреду по возможности кадровой политики, по возможности влиять на назначение в территориальные органы всех федеральных ведомств. С этой точки зрения управление округом, я думаю, улучшится. Хотим уйти от пресловутой клановости при назначении, хотим сделать нормальный кадровый резерв, хотим все-таки набирать людей по профессиональным признакам.
Михаил Соколов: Научный руководитель исследований Северного Кавказа Инта Гайдар Ирина Стародубовская считает, что официальная концепция исходит их уже сложившихся в обществе представлений о модернизации – как о сталинской.
Ирина Стародубовская: Возникает совершенно определенная картинка – это ведущая роль государства и подчиненная роль инициативы снизу. Это концентрация финансовых ресурсов в центре и использование этих ресурсов на финансирование масштабных проектов. И это абсолютно второстепенная роль, которая отводится качеству человеческого капитала, институциональной среды.
Эти механизмы использовались не только в Советском Союзе, они использовались в ряде других стран. Они дают достаточно серьезный модернизационный рывок, но очень краткосрочный.
Михаил Соколов: Власть исходит из того, то в республиках Северного Кавказа не хватает средств и накачивает Северный Кавказ деньгами, которые тут же в силу неустойчивой коррупционной среды утекают в более спокойные территории в рамках округа в Ставропольский край, в российские областные центры и столицы, деньги вкладываются в недвижимость. В Махачкале работают сотни свадебных салонов. Каждая свадьба обходится чуть ли не в миллион долларов. Поскольку одна сторона должна купить дома, а другая его обставить.
Средства доля развития в республиках Северного Кавказа есть, другое дело, что для их работы там нет нормальной среды, - подчеркивает экономист Ирина Стародубовская.
Ирина Стародубовская: Проблема не в том, что нет накоплений или сбережений людей или накоплений в другой форме. Проблема в том, что нет стимулов к их производительному использованию. Дело в том, что на Кавказе существует в двух формах, которые мы условно назвали модернизация снизу и модернизация сверху. Что такое модернизация снизу? Это собственно, когда производство растет, как оно росло в тех же странах, пионерах модернизации – из небольших предприятий, которые успешно развиваются, которые возглавляются талантливыми собственниками и менеджерами. Производство постепенно растет, развивается, модернизируется.
Какие условия созданы на Северном Кавказе? Условия таковы, что потолок такому развитию ставится очень быстро. Во-первых, так или иначе, обычно этот бизнес начинается в нелегальных или полулегальных формах. Дальше он растет, развивается, ему нужны инвестиции, ему нужен брэнд. И возникает тот момент, когда нужно легализовываться. Риски легализации бизнеса на Кавказе очень высоки.
Вот это очень яркая фраза, которая была сказана в одном из интервью представителем обувного рынка, производителя обуви в Махачкале: "У меня мечта создать такую фирму, как "Адидас", "Пума", мы ведь тоже так можем. Я просто боюсь сделать вдох, потому что тут же набегут хищники".
И хотя очень часто, когда собственно спрашиваешь: а почему не легализовать бизнес? Говорят, что очень высокие налоги. Когда начинаешь разбираться, выясняется, что люди боятся не высоких налогов, люди боятся собственной уязвимости, когда бизнес прозрачен. Потому что этот бизнес собственно рассматривается скорее как неприятельская территория, на которую нужно совершать набеги. Это делают очень разные субъекты – муниципальные, региональные, разные федеральные, налоговые, силовые.
Поэтому бизнес во многих случаях остается нелегальным или полулегальным. Коррупционная надбавка, закладываясь в цену, повышает эту цену до того уровня, когда продукция становится неконкурентоспособной.
По разным оценкам, коррупционные надбавки, которые мы слышали от разных респондентов, - это от 15-20% в цене продукции до 40-45. Совершенно очевидно, что даже по нижней границе это всерьез ставит под вопрос конкурентоспособность производства на Северном Кавказе.
Когда коррупция централизована, есть стационарные бандиты, некий один субъект, который собственно собирает дань с этого производства, то этот субъект заинтересован в росте производства. А вот когда коррупция децентрализована, когда этих хищников много, любой модернизационный фактор, инвестор, приходящий на рынок, новый производитель сырья, который может обеспечить сырье более высокого качества, рассматривается как угроза. Он может нарушить этот сложившийся баланс между разными хищниками, и в результате может начаться война всех против всех.
И в результате экономика попадает в такую специфическую институциональную ловушку, когда для всех модернизация и модернизационные субъекты – это угроза. А в долгосрочной перспективе это ведет в никуда.
Другие проекты модернизации – это уже не тот случай, когда предприятия растут снизу органическим путем. Это когда приходит крупный инвестор, а приходит он собственно не только в рамках стратегии, он приходил и до этого, вкладывает достаточно большие средства и создает современное производство. И вот тут уже административный ресурс на самом деле играет на него. Потому что ясно, что без этого административного ресурса он бы просто туда не пришел. Но именно в этом административном ресурсе при всем при том его наибольшая уязвимость.
Административный ресурс не вечен. Сегодня у нас один руководитель республики, завтра у нас другой руководитель республики, его административный ресурс уже может делиться совершенно по-другому. Ситуация очень нестабильная.
Михаил Соколов: Ученые исходят не из необходимости накачивания государственных инвестиций в регион, а из нужды в поддержке тех процессов, которые идут на уровне мелкого и среднего бизнеса и опоре на местные сообщества.
Говорит Ирина Стародубовская.
Ирина Стародубовская: Что происходит с рынком, коррупция, а рынок базово коррупционен, когда на него выбрасываются большие деньги? Коррупционная надбавка будет расти. Расти она будет не только для тех инвесторов, которым эти деньги даны, расти она будет в целом для всего рынка. То есть коррупционные издержки повысятся для всех.
Когда выбраны победители, а эти победители будут крупные проекты, там собственно относительно мелкие проекты, которые выросли снизу, они вряд ли будут в ряду победителей, у них лоббистский ресурс не настолько силен, для них вот эти победители будут реальной угрозой.
Уже есть сложившиеся центры горнолыжных курортов на Северном Кавказе, они всем известны. Есть очень большая вероятность, что когда начнут развиваться эти новые центры, традиционные центры обрушатся, потому что для них просто не останется клиентов.
Есть очень большой риск, что мы обрушим уже сложившуюся, растущую, развивающуюся систему и не получим взамен ее более эффективной и качественной, созданной искусственно за счет мер государственной поддержки.
Михаил Соколов: Нужна иная долгосрочная стратегия – действовать по принципу не навреди – экономист Ирина Стародубовская формулирует альтернативу официальной концепции развития Северного Кавказа.
Ирина Стародубовская: Эти меры должны поддерживать коалицию роста, а не перераспределительную коалицию. Выигрывать должны не те, кто есть, а те, кто работают, если говорить совсем просто. Они должны включать в себя модернизацию человеческого капитала и это должно быть основным приоритетом. Они не должны повышать конфликтогенность, не приводить к повышению коррупционной надбавки, не ослаблять существующие ростки модернизации и не нести масштабных финансовых рисков.
Вероятность ошибки достаточно высока, а проекты очень крупные, финансовые риски становятся неоправданными.
Мы считаем, что специфические меры селективной поддержки крупных инвесторов для Северокавказского федерального округа не нужны. Мы считаем, что риски, которые с ними связаны, больше, чем те плюсы, которые они могут принести. Мы считаем, что если мы говорим о финансовой поддержке, то это должна быть поддержка малых инфраструктурных проектов, направленных на развитие экономики местных сообществ.
В очень многих местах для того, чтобы экономика начала развиваться, не хватает не каких-то глобальных, огромных, масштабных инвестиций, не хватает мелочи – не хватает хорошо построенной дороги, не хватает системы орошения.
Поддержка кооперации, я даже убрала отсюда слово "сельскохозяйственной", потому что по-хорошему кооперацию надо поддерживать и в городах. Очень серьезно изучая опыт Италии, и развитие мелкого производства, и попытки модернизации юга, успешные, неуспешные, в основном неуспешные, по принципу, чего делать не надо, очень для нас важно.
Будущее Кавказа, как, собственно, и любого государства – это молодежь. От того, в каких условиях у нас сейчас будет формироваться молодежь, будет зависеть Северный Кавказ завтра. Очень значительная часть получает высшее образование в тех республиках, в которых они росли. Очень важно сформировать для этих молодых людей возможность выбора системы ценностей, которой они дальше хотят придерживаться. Одним из инструментов ее решения могло бы быть создание автономных университетских кампусов, которые бы были на отдельной замкнутой территории, где молодежи могла бы быть предоставлена такая возможность.
Формирование новой элиты. Очень важно, чтобы этот кадровый резерв, во-первых, чтобы он был общим для всех республик, чтобы люди изначально учились общаться, воспринимать друг друга не как врагов, а как коллег. Очень важно, чтобы это были серьезнейшие элитные обучающие программы.
На самом деле мы прекрасно понимаем, что то, что мы предлагаем, тоже несет определенные риски. Видим риски, во-первых, в организационной сложности, потому что гораздо проще оценить пять крупных масштабных проектов, которые еще и хорошо профессионально подготовлены, чем 50 или 500 мелких проектов. Второй момент – это политическая непривлекательность. Нет ничего такого большого, явного, что можно предъявить и сказать: вот, мы ведем модернизацию, мы сделали огромный горнолыжный комплекс, мы построили аэропорт, мы построили дорогу. Хотя, наверное, аэропорт и дороги все равно строить нужно.
Но что более существенно в этой ситуации: мы не предлагаем быстрых и выигрышных решений. И хотя с нашей точки зрения эта программа позволяет медленно и постепенно развивать процессы конструктивные, деструктивные процессы могут идти быстрее.
Мы видим этот риск. Мы считаем, что стратегия существующая тоже с этим риском не очень справляется. Но мы признаем, что этот риск есть и у нас, не отрицаем. Потому что, что делать с городской молодежью в первом поколении?
Михаил Соколов: Это теория. Не очень понято, что делать с северокавказской элитой.
Вот реальность.
Одной из самых ярких утечек дипломатической переписки на сайт WikiLeaks стало описание свадьбы сына мэра Махачкалы Гаджи Махачева.
"Летний дом Гаджи в Каспийске — огромная постройка на берегу Каспийского моря, основную часть которой составляет громадная круглая зала для приемов — похожая на большой ресторан — к ней примыкает 40-метровая зеленая башня с колоннами, похожая на контрольную башню аэропорта. Попасть в нее можно только на лифте, в ней находятся две спальни, гостиная и грот, стеклянный пол которого является крышей огромного аквариума. В усиленно охраняемом комплексе имеется также второй дом, хозяйственные постройки, теннисный корт и два пирса, уходящих в Каспийское море, один из которых оборудован всем необходимым для водных лыж.
Во второй половине дня 21 августа дом заполнен посетителями со всего Кавказа. Председатель парламента Ингушетии приехал с двумя парламентариями, среди гостей из Москвы — политики, предприниматели и тренер аварской футбольной команды.
Два шеф-повара Гаджи предлагали множество разнообразных необычных блюд (в дополнение к вездесущим вареному мясу и жирному бульону).
Потребление алкоголя до, во время и после этой мусульманской свадьбы было колоссальным. Из-за дефицита алкоголя в этих местах Гаджи заказал самолетом с Урала тысячи бутылок водки Beluga Export . "Рекомендуется употреблять с черной икрой"
К восьми вечера в комплекс вторглись десятки вооруженных до зубов моджахедов, предваряя появление чеченского лидера Рамзана Кадырова, одетого в джинсы и футболку.
После приветствия от Гаджи, Рамзан и два десятка человек из его свиты уселись за столики и стали слушать Беню — короля аккордеона. Гаджи затем объявил о фейерверке в честь дня рождения покойного отца Рамзана, Ахмат-хаджи Кадырова. Фейерверк начался с такого громкого взрыва, что Гаджи и Рамзан вздрогнули.
После фейерверка музыканты заиграли лезгинку во дворе, а группа из двух девочек и трех мальчиков (один из них был не старше шести лет) исполняла гимнастические версии танца. Первым к ним присоединился Гаджи, а затем и Рамзан, который танцевал неуклюже, мешал торчащий из заднего кармана джинсов позолоченный пистолет.
Как Гаджи, так и Рамзан осыпали танцоров-детей стодолларовыми банкнотами, танцоры подняли с пола примерно $5000. Гаджи позже рассказал нам, что Рамзан принес счастливой паре "слиток золота килограмм на пять" в качестве свадебного подарка.
После танца и краткого тура по имению Рамзан и его армия уехали обратно в Чечню.
"Горизонталь власти", представленная отношениями Гаджи с Рамзаном, является антитезой создаваемой Москвой "вертикали власти". Бизнес-партнер Гаджи партнер Халик Гиндиев, глава НК "Роснефть-Каспойл" жаловался на то, что Москва должна позволять местным кавказцам, а не русским ("Магомедовым и Алиевым, а не Ивановым и Петровым") урегулировать конфликты в регионе".
Михаил Соколов: С этой свадьбы я и начали разговор с одним из авторов доклада о ситуации на Северном Кавказе главным редактором журнала "Фронтир" Денисом Соколовым.
Денис, у человека, который прочитает в WikiLeaks отчет о свадьбе, возникнет сразу диссонанс с темой, которую вы заявляете. Какая модернизация может быть на Северном Кавказе?
Денис Соколов: Вообще разговоры о модернизации на Северном Кавказе – это сомнительное мероприятие, рискованное, как разговоры про модернизацию в России. Модернизация на Северном Кавказе зависит от модернизации в России, а не наоборот.
Про свадьбу это очень интересная история, потому что в принципе свадебная индустрия в Дагестане на самом деле большее имеет отношение к реальному бюджету республики, к расходам, чем те расходы, которые принято учитывать в расходных статьях бюджета. Потому что, что такое свадьба? Это большое мероприятие, стоимостью от 300 до 500 тысяч рублей в среднем. Это часто покупка дома молодым, обстановка этого дома, покупка им машины. Перед свадьбой молодые должны получить диплом о высшем образовании. То есть практически все статьи расходов нормального дагестанского домохозяйства – дом, диплом, должность, машина и все это с прицелом на миграцию либо в Махачкалу, если из сельской местности, либо дальше. То есть это основные расходы свадебные вполне себе учитывают.
Михаил Соколов: Если посмотреть на эту свадьбу, то слово "коррупция" очень мягко сказано. Это образ жизни.
Денис Соколов: Я согласен, что слово "коррупция" устаревший термин и неадекватный для того, чтобы описывать, что происходит на Северном Кавказе. На самом деле во всей России происходит то, что словом "коррупция" описывать сложно. То есть это гораздо более широкое и глубокое явление, чем коррупция. Это может быть такой наш стиль модернизации.
Я думаю, что мы не можем, мы не вольны определять, интегрировать нам кого-то или не интегрировать. У нас для этого нет ни политической воли, ни проекта. Если Кавказ интегрируется в Россию, а он сейчас находится формально в составе России и, собственно, если посмотреть на население и бизнес многих регионов Российской Федерации, то Кавказ интегрирован в Россию. И в Москве, и в Петербурге, и в Сибири Кавказ достаточно хорошо интегрирован в Россию.
Вопрос не в том, делать это или нет – это не мы решаем. Делать такое большое переселение народа из села в город, с гор на равнину, я имею в виду не только из села в Российскую Федерацию дагестанского, но еще и таджикского, еще из узбекского. Переселение сельского населения в города, вопрос стоит, что с этим потоком делать, и можем ли мы вообще в принципе что-то с ним сделать вразумительное.
Михаил Соколов: А что делать?
Денис Соколов: Не только мы не можем решить, что с этим потоком делать. Кто кого отформатирует – это еще надо посмотреть со временем. Сможет ли город, глобальный город или просто большой мегаполис отформатировать этот поток переселенцев или этот поток переселенцев отформатирует город – посмотрим, ближайшие годы нам это покажут.
Михаил Соколов: В хлопонинской концепции говорилось о переселениях людей с Кавказа на материковую Россию и наоборот этнических русских возвращение на территорию Северного Кавказа.
Денис Соколов: Вряд ли Хлопонин в состоянии со всеми концепциями повлиять на тот процесс, который идет. Если вся стратегия построена на финансировании бюджетном существования республиканских элит, а те ресурсы, которые являются излишними по сохранению их власти на территории республик, они направляются на покупку недвижимости и бизнесов за пределами северокавказских республик, потому что вкладывать там деньги очень рискованно, то я не думаю, что вся эта концепция направлена на то, чтобы русскоязычное население возвращалось.
Наоборот будет продолжаться, не могу сказать, вытеснение, постепенно куда-то надо девать ресурсы, которые падают на Чечню, на Дагестан, на Ингушетию, на Северокавказские республики, я сейчас назвал восточную часть, но на самом деле в принципе все финансирование бюджетное этих республик под 300 миллиардов рублей в год – это огромные деньги, которые нужно куда-то деть.
Вложить их в недвижимость или бизнес в республиках, бессмысленно вкладывать, потому что там все равно прав тот, у кого больше батальон. Куда вкладывать? В Кисловодск, в Ставрополье. В Ставрополье прекрасная земля, которая не полностью использовалась, и очень много эффективных хозяйств и дагестанских, и чеченских, других выходцев из республик Северного Кавказа.
Это процесс, который нельзя сказать, что он плохой или хороший, он идет. И чем больше денег будет вложено в северокавказские республики, тем больше денег окажется на рынке недвижимости Ставрополья, Астрахани, Волгограда, Москвы. Потому что на самом деле очень многие инвестиции возвращаются в Москву не только в виде откатов, но и в виде скупки недвижимости.
Миграция именно из республик Северного Кавказа в 2000 годах по сравнению с 90-ми возросла намного достаточно. Доля увеличилась от 15-18, даже 20%.
Михаил Соколов: А что делать с тем настроением, которое, мы видим, если не публично, то в Интернете оно укрепляется, что республики Северного Кавказа или надо выделить в территорию особого статуса или вообще избавиться от них, как от этой черной дыры? Это растущее настроение, по опросам это видно.
Денис Соколов: Это растущее настроение, но оно никакого отношения к политическим решениям на сегодня не имеет. А завтра оно будет иметь к политическим решениям, а к противостоянию на земле и противостоянию достаточно жестокому. И на самом деле во многом это противостояние уже начинается на Северном Кавказе – Кущевская, недавно в Ставропольском крае была история. Это же не единичные случаи.
Это противостояние, в котором нельзя обвинить ни одну, ни другую сторону, просто так устроен мир. За ресурсы будет конкуренция. Если эту конкуренцию можно отмаркировать по этническому принципу, она будет легко отмаркирована по этническому принципу. Если эта конкуренция за ресурсы бюджетные, то она будет еще более жесткой и бессмысленной для развития территории, чем конкуренция за то, чтобы производить на этой земле что-то.
Михаил Соколов: Есть мнение, что империя должна превратиться в национальные государства, лучше облегчить процесс деколонизации.
Денис Соколов: Я не знаю, как его можно облегчить, потому что в принципе процесс деколонизации идет, то быстрее, то медленнее. Он спадает в тех регионах, где практически деколонизация закончилась. В Дагестане количество русского населения уменьшилось значительно, в меньшей степени в Карачаево-Черкесии, в меньшей степени в Осетии. Есть регионы, в которых асимметричная была миграция со стороны русского населения, и там она уже спадает, потому что некому мигрировать.
Михаил Соколов: Что будет в перспективе 10-15 лет? Будет этот образ жизни с феодалами, будут эти бесконечные дотации из федерального центра на подкормку тех людей, которые способны так или иначе удерживать ситуацию в своих руках с помощью малых наемных армий?
Денис Соколов: На самом деле ситуация предреволюционная на Северном Кавказе, особенно в восточной части. И все это будет происходить до тех пор, пока будет хватать бюджетных средств на то, чтобы поддерживать те режимы этнических элит, республиканских правительств, которые там сейчас существуют. Если денег на поддержку этих режимов перестанет хватать, это необязательно уменьшится количество денег, просто перестанет хватать, потому что нужно будет больше, тут, возможно, произойдет революция снизу.
Эта революция будет иметь скорее всего религиозную окраску, религиозный флаг над ней будет. Но на этом все не кончится, потому что потом Кавказу от этого не станет хорошо. Потому что потом внутри победившей этой массы возникнет дифференциация этническая, потому что ресурсов будет все равно не хватать. Опасность есть, что начнется война всех со всеми.
Михаил Соколов: Другой сценарий есть?
Денис Соколов: Он, наверное, есть, но его сложнее нарисовать, исходя из того, что мы видим сегодня. Этот сценарий рисуется просто – это революция сверху. Кто будет эту революцию сверху делать – большой вопрос.
Михаил Соколов: Интересно, что дальновиднее представители российской власти понимают и уязвимость своих подходов, и на словах воспринимают критику ученых. Но они вынуждены реагировать как чиновники, которые не могут играть длинную партию. Заместитель полпреда президента в Северокавказском федеральном округе Максим Быстров откровенно сказал в интервью Радио Свобода.
Максим Быстров: Стратегия принята, корректировать ее мы готовы. Я же сказал, что у нас правительственная комиссия создана. Мы будем на этой правительственной комиссии смотреть, как она будет реализовываться. Мне очень понравилась, я нисколько не лукавлю. Работают всегда естественные вещи, то, что должно работать.
У нас идеи были такие же. Единственное, мы хотим, правильно сказала Ирина Викторовна, у нас нет 10 лет, нам нужно быстро показать результат. Но, к сожалению, так политика устроена.
Мы хотим дать удочку людям.
Михаил Соколов: Если у российских наместников нет возможности пользоваться научно-обоснованными долгосрочными стратегиями стабилизации и развития, если они идут по пути пожарных мер, заливая недовольство денежными вливаниями в коррупционную среду,
возникает вопрос – а есть ли у такой российской власти будущее в республиках Северного Кавказа?
