Ирина Лагунина: Химкинский лес – это правило, а не исключение для России. Мы рассказывали уже о проблемах с вырубкой лесопарка "Вепсский лес" под Санкт-Петербургом. А еще российские экологи обратились в правительство РФ с требованием остановить незаконную, как они доказывают, приватизацию в национальном парке "Нижняя Кама", который расположен в Татарстане. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Основным владельцем территорий, на которых расположен национальный парк "Нижняя Кама" в Татарстане, является концерн "КамАЗ". Представители предприятия поставили землю на учет в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Татарстан. Ее собираются продавать по коммерческим ценам. Однако экологи и руководство национального парка говорят, что приватизация земель федеральной собственности запрещена по закону. Представители парка "Нижняя Кама" оспаривают приватизацию его земель в арбитражном суде. О том, что из себя представляет этот парк, рассказывает руководитель экологической организации "Чистый город" из Республики Татарстан Ирек Шайдуллин…
Ирек Шайдуллин: Национальный парк "Нижняя Кама" был основан в 1991 году. Географически находится на реке Кама возле города Набережные Челны, между городами Елабуга и Набережные Челны. Это лесопарковая зона, она в достаточно живописных местах находится.
Любовь Чижова: В чем ценность этого парка?
Ирек Шайдуллин: Ценность в том, что там и животный мир достаточно обширный, и само место уникальное, множество всего находится. То есть это район Куйбышевского водохранилища.
Любовь Чижова: Как жители Татарстана относятся к национальному парку "Нижняя Кама"?
Ирек Шайдуллин: Это зона, в которой парк находится, достаточно загрязненная, там множество нефтяных и перерабатывающих комбинатов, то есть нефтяная химия достаточно сильное влияние оказывает. И этот парк является легкими для данного региона. Если парк будет уничтожен на пятьсот гектаров, как планируется согласно документам, то это очень значительно повлияет как на жизнь региона.
Любовь Чижова: А что в республике говорят, в случае, если КамАЗу удастся приватизировать территории национального парка, на что пойдут эти земли?
Ирек Шайдуллин: Большинство таких земель, которые более-менее привлекательны, они могут разобраться на коттеджи, на поселки какие-то, на обустройство элитных баз отдыха, для таких целей. Инфраструктура была развита, пионерские лагеря были, при строительстве Набережных Челнов это все закладывалось. А в данный момент это уже будут земли разбираться не для широких масс трудовых.
Любовь Чижова: В случае, если удастся приватизировать КамАЗу территории национального парка, общественность Татарстана, экологические активисты будут выражать свой протест по этому поводу? Как общественное мнение относится к этому процессу приватизации?
Ирек Шайдуллин: Вы знаете, в Татарстане регион такой, что общественно-экологическое на таком уровне, у нас в Казани несколько активистов, где-то в Челнах несколько есть, то есть все разрознено, экологическое движение достаточно слабое. Оно было раньше мощное, было на базе казанского университета, сейчас буквально единицы остались людей, которые активно занимаются защитой природы.
Любовь Чижова: Ирек, а какие еще экологические проблемы есть в Татарстане сегодня?
Ирек Шайдуллин: Их множество. Я занимаюсь проблемами куйбышевского водохранилища. Дело в том, что куйбышевское водохранилище такое уникальное место, которым никто не занимается. Это такое искусственное море, которое брошено на произвол судьбы. Тут и эрозия берегов, и загрязнение воды, и прочее, уничтожение животного мира, множество проблем.
Любовь Чижова: Говорил эколог из Татарстана Ирек Шайдуллин…Ситуацию, которая сложилась в национальном парке "Нижняя Кама", прокомментировала координатор программы WWF России по экологическому праву Екатерина Хмелева…
Екатерина Хмелева: На мой взгляд, данная ситуация сложилась из-за правового нигилизма и несоблюдения требований законодательства и их незнание со стороны КамАЗа, регистрирующих органов. Во-вторых, мы считаем, что в соответствии с законодательством территорию национальных парков заменяют на земельные ресурсы, которые не являются федеральной собственностью, но все равно изъяты фактически из гражданского оборота, не принадлежат приватизации, так же как и земли лесного фонда на которых находится территория национального парка. Поэтому все, что касается приватизации, это является посягательством на собственность Российской Федерации, что подтвердило недавнее решение. Мы надеемся, что при новом рассмотрении дела суд правомерно посмотрит на все обстоятельства дела.
Любовь Чижова: Насколько характерна для России такая ситуация, когда какое-то крупное предприятие пытается приватизировать территорию, принадлежащую, к примеру, национальному парку?
Екатерина Хмелева: Такая ситуация, к сожалению, не единична. Доходит к приватизации, передачи в собственность и постановки на кадастровый учет, в основном связана с ситуация с самозахватом, где-то по согласованию молчаливому, не молчаливому, продавливания теми или иными способами строительства на территории национальных парков коттеджей, прочих рекреационных объектов. К сожалению, сейчас мы получили новый законопроект об изменения в закон об особо охраняемых территориях, предложения, которые предлагается внести, к сожалению, они направлены все полностью на разрешение всех видов рекреаций нацпарков, вплоть до заповедных зон. То есть это на самом деле настораживает.
Любовь Чижова: Что в итоге может получиться?
Екатерина Хмелева: В итоге может получиться, что в заповедной зоне, которая предназначена только для сохранения природы. Национальный парк в том числе рекреационный, можно осуществлять, но в заповедной зоне этого делать нельзя в соответствии с действующим законодательством. А в соответствии с теми изменениями, которые предлагаются, можно вплоть до строительства горнолыжной трассы в этой зоне. Если это пройдет, это будет не очень хорошо для всей системы особо охраняемых территорий.
Любовь Чижова: Это было мнение координатора программы WWF России по экологическому праву Екатерина Хмелева. Руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис России Михаил Крейндлин рассказал, что российская государственная Дума готовит поправки в закон об особо охраняемых природных территориях. Эти поправки, считает эколог, окончательно разрушат заповедную систему России. Вот что, по мнению Михаила Крейндлина, происходит сегодня в национальном парке "Нижняя Кама"…
Михаил Крейндлин: Там ситуация не совсем простая, потому что до парка на этой территории были всякие детские учреждения, типа лагерей, которые действительно принадлежали КамАЗу. Потому они были включены в границу законно, но по законодательству участки, которые включены в границу национального парка, не подлежат приватизации и вообще только государство, точнее сам национальный парк имеет право выкупить эти территории. А если он их не выкупает, они остаются в пользовании, но не могут быть приватизированы – это требование закона. Произошло, понятно, что в годы кризиса было не до этого, соответственно теперь они почувствовали, что это дело выгодное, что это земля, которая стоит денег и начали приватизировать, продавать частным лицам под коттеджи.
Любовь Чижова: Есть с чем сравнить эту ситуацию? Где-то в российских регионах еще так происходит?
Михаил Крейндлин: Я думаю, что так практически происходит везде. Просто территория лесного фонда это происходит повсеместно, особенно вокруг крупных городов, Москвы, Санкт-Петербурга. Происходит ползучая экспансия, потому что берется участок лесного фонда, потом он застраивается для рекреационных целей, дальше строения приватизируются, по суду участок изымается из лесного фонда. По нацпаркам такие попытки были в Лосином острове. Немножко по другой схемы, там включили часть Лосиного острова в Генплан города Балашихи, по Генплану там предполагалось строительство. По суду сейчас этот Генплан отменен. Вокруг крупных городов это такая стандартная ситуация. Сейчас пытаются новые поправки в закон об особо охраняемых территориях, которые могут практически узаконить эту ситуацию. На самом деле поправки, которые идут прямо на второе чтение, потому что есть такой хитрый ход, когда в первом чтении принимается какой-нибудь короткий закончик, который ни о чем не говорит, а дальше ко второму чтению вносится все, что можно, что не имеет никакого отношения к тому, что было в первом чтении, но в итоге подсовывается. Так вот, принят в первом чтении, закон об особо охраняемых природных территориях. Он принят в первом чтении в 2008 году, потом какое-то время завис, появилась редакция ко второму чтению, подготовленная Минприродой вместе с Министерством по природным ресурсам. Поправок много. Во-первых, это фактически новая редакция законопроекта. Вообще с точки зрения юридической в соответствии с редакцией Госдумы не может закон идти на второе чтение, должен быть абсолютно новый законопроект. Но тем не менее, это так. Что касается по сути, несколько таких инноваций. Например, впервые, насколько мне известно, за всю историю правового регулирования особо охраняемых природных территорий там прямо прописана возможность изменения границ, то есть фактически территории государственных природных заповедников. Там есть хитрая оговорка, что можно только в случае территории, которая изымается, полностью утратила свою ценность. Но по сути это означает, что если вам что-то хочется, оторвать кусочек заповедника, то начинаете что-то строить или сжигаете этот кусок, после чего комиссия дает заключение, что он естественно утратил свою ценность и есть основания для того, чтобы его изъять. Другой момент – это фактически разрешение строительства любых рекреационных объектов, в том числе горнолыжных трасс, связанные с ними линейные инженерные, транспортные структуры в биосферных полигонах, в биосферных заповедниках. Еще более замечательный момент – это допустимость преобразования заповедников в национальные парки. То есть территория, где практически полностью запрещена хозяйственная деятельность, может только по решению правительства, но по предоставлению органа, в ведении которого находится заповедник, без всякой экспертизы быть преобразован в национальный парк, где, естественно, значительное количество видов хозяйственной деятельности по закону допустимо. Что касается самих национальных парков, во-первых, в основные задачи национальных парков включен странный тип деятельности как организация массовых спортивно-зрелищных мероприятий. Россия, наверное, единственная страна, где в парках разрешено проведение спортивных мероприятий, они не для этого предназначены. Второе – это в национальных парках можно делать практически все, по крайней мере, любые виды рекреационной деятельности. А кроме всего прочего по решению правительства, как написано, и иные виды хозяйственной деятельности. Вот такие значительные инновации. А если к этому присовокупить предложенные правительством поправки в Лесной кодекс, согласно которым в заповеднике можно строить гидротехнические сооружения, а в национальных парках любые виды линейных объектов, то картина складывается довольно забавная.
Любовь Чижова: Говорил руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис в России Михаил Крейндлин… Если депутаты российской Думы примут поправки в закон об особо охраняемых территориях, можно будет изменять границы заповедников, строить в заповедниках и национальных парках гостиницы, базы отдыха, парковки, горнолыжные базы, а также ликвидировать памятники природы регионального значения, которых в России сейчас около 9 тысяч.
Любовь Чижова: Основным владельцем территорий, на которых расположен национальный парк "Нижняя Кама" в Татарстане, является концерн "КамАЗ". Представители предприятия поставили землю на учет в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Татарстан. Ее собираются продавать по коммерческим ценам. Однако экологи и руководство национального парка говорят, что приватизация земель федеральной собственности запрещена по закону. Представители парка "Нижняя Кама" оспаривают приватизацию его земель в арбитражном суде. О том, что из себя представляет этот парк, рассказывает руководитель экологической организации "Чистый город" из Республики Татарстан Ирек Шайдуллин…
Ирек Шайдуллин: Национальный парк "Нижняя Кама" был основан в 1991 году. Географически находится на реке Кама возле города Набережные Челны, между городами Елабуга и Набережные Челны. Это лесопарковая зона, она в достаточно живописных местах находится.
Любовь Чижова: В чем ценность этого парка?
Ирек Шайдуллин: Ценность в том, что там и животный мир достаточно обширный, и само место уникальное, множество всего находится. То есть это район Куйбышевского водохранилища.
Любовь Чижова: Как жители Татарстана относятся к национальному парку "Нижняя Кама"?
Ирек Шайдуллин: Это зона, в которой парк находится, достаточно загрязненная, там множество нефтяных и перерабатывающих комбинатов, то есть нефтяная химия достаточно сильное влияние оказывает. И этот парк является легкими для данного региона. Если парк будет уничтожен на пятьсот гектаров, как планируется согласно документам, то это очень значительно повлияет как на жизнь региона.
Любовь Чижова: А что в республике говорят, в случае, если КамАЗу удастся приватизировать территории национального парка, на что пойдут эти земли?
Ирек Шайдуллин: Большинство таких земель, которые более-менее привлекательны, они могут разобраться на коттеджи, на поселки какие-то, на обустройство элитных баз отдыха, для таких целей. Инфраструктура была развита, пионерские лагеря были, при строительстве Набережных Челнов это все закладывалось. А в данный момент это уже будут земли разбираться не для широких масс трудовых.
Любовь Чижова: В случае, если удастся приватизировать КамАЗу территории национального парка, общественность Татарстана, экологические активисты будут выражать свой протест по этому поводу? Как общественное мнение относится к этому процессу приватизации?
Ирек Шайдуллин: Вы знаете, в Татарстане регион такой, что общественно-экологическое на таком уровне, у нас в Казани несколько активистов, где-то в Челнах несколько есть, то есть все разрознено, экологическое движение достаточно слабое. Оно было раньше мощное, было на базе казанского университета, сейчас буквально единицы остались людей, которые активно занимаются защитой природы.
Любовь Чижова: Ирек, а какие еще экологические проблемы есть в Татарстане сегодня?
Ирек Шайдуллин: Их множество. Я занимаюсь проблемами куйбышевского водохранилища. Дело в том, что куйбышевское водохранилище такое уникальное место, которым никто не занимается. Это такое искусственное море, которое брошено на произвол судьбы. Тут и эрозия берегов, и загрязнение воды, и прочее, уничтожение животного мира, множество проблем.
Любовь Чижова: Говорил эколог из Татарстана Ирек Шайдуллин…Ситуацию, которая сложилась в национальном парке "Нижняя Кама", прокомментировала координатор программы WWF России по экологическому праву Екатерина Хмелева…
Екатерина Хмелева: На мой взгляд, данная ситуация сложилась из-за правового нигилизма и несоблюдения требований законодательства и их незнание со стороны КамАЗа, регистрирующих органов. Во-вторых, мы считаем, что в соответствии с законодательством территорию национальных парков заменяют на земельные ресурсы, которые не являются федеральной собственностью, но все равно изъяты фактически из гражданского оборота, не принадлежат приватизации, так же как и земли лесного фонда на которых находится территория национального парка. Поэтому все, что касается приватизации, это является посягательством на собственность Российской Федерации, что подтвердило недавнее решение. Мы надеемся, что при новом рассмотрении дела суд правомерно посмотрит на все обстоятельства дела.
Любовь Чижова: Насколько характерна для России такая ситуация, когда какое-то крупное предприятие пытается приватизировать территорию, принадлежащую, к примеру, национальному парку?
Екатерина Хмелева: Такая ситуация, к сожалению, не единична. Доходит к приватизации, передачи в собственность и постановки на кадастровый учет, в основном связана с ситуация с самозахватом, где-то по согласованию молчаливому, не молчаливому, продавливания теми или иными способами строительства на территории национальных парков коттеджей, прочих рекреационных объектов. К сожалению, сейчас мы получили новый законопроект об изменения в закон об особо охраняемых территориях, предложения, которые предлагается внести, к сожалению, они направлены все полностью на разрешение всех видов рекреаций нацпарков, вплоть до заповедных зон. То есть это на самом деле настораживает.
Любовь Чижова: Что в итоге может получиться?
Екатерина Хмелева: В итоге может получиться, что в заповедной зоне, которая предназначена только для сохранения природы. Национальный парк в том числе рекреационный, можно осуществлять, но в заповедной зоне этого делать нельзя в соответствии с действующим законодательством. А в соответствии с теми изменениями, которые предлагаются, можно вплоть до строительства горнолыжной трассы в этой зоне. Если это пройдет, это будет не очень хорошо для всей системы особо охраняемых территорий.
Любовь Чижова: Это было мнение координатора программы WWF России по экологическому праву Екатерина Хмелева. Руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис России Михаил Крейндлин рассказал, что российская государственная Дума готовит поправки в закон об особо охраняемых природных территориях. Эти поправки, считает эколог, окончательно разрушат заповедную систему России. Вот что, по мнению Михаила Крейндлина, происходит сегодня в национальном парке "Нижняя Кама"…
Михаил Крейндлин: Там ситуация не совсем простая, потому что до парка на этой территории были всякие детские учреждения, типа лагерей, которые действительно принадлежали КамАЗу. Потому они были включены в границу законно, но по законодательству участки, которые включены в границу национального парка, не подлежат приватизации и вообще только государство, точнее сам национальный парк имеет право выкупить эти территории. А если он их не выкупает, они остаются в пользовании, но не могут быть приватизированы – это требование закона. Произошло, понятно, что в годы кризиса было не до этого, соответственно теперь они почувствовали, что это дело выгодное, что это земля, которая стоит денег и начали приватизировать, продавать частным лицам под коттеджи.
Любовь Чижова: Есть с чем сравнить эту ситуацию? Где-то в российских регионах еще так происходит?
Михаил Крейндлин: Я думаю, что так практически происходит везде. Просто территория лесного фонда это происходит повсеместно, особенно вокруг крупных городов, Москвы, Санкт-Петербурга. Происходит ползучая экспансия, потому что берется участок лесного фонда, потом он застраивается для рекреационных целей, дальше строения приватизируются, по суду участок изымается из лесного фонда. По нацпаркам такие попытки были в Лосином острове. Немножко по другой схемы, там включили часть Лосиного острова в Генплан города Балашихи, по Генплану там предполагалось строительство. По суду сейчас этот Генплан отменен. Вокруг крупных городов это такая стандартная ситуация. Сейчас пытаются новые поправки в закон об особо охраняемых территориях, которые могут практически узаконить эту ситуацию. На самом деле поправки, которые идут прямо на второе чтение, потому что есть такой хитрый ход, когда в первом чтении принимается какой-нибудь короткий закончик, который ни о чем не говорит, а дальше ко второму чтению вносится все, что можно, что не имеет никакого отношения к тому, что было в первом чтении, но в итоге подсовывается. Так вот, принят в первом чтении, закон об особо охраняемых природных территориях. Он принят в первом чтении в 2008 году, потом какое-то время завис, появилась редакция ко второму чтению, подготовленная Минприродой вместе с Министерством по природным ресурсам. Поправок много. Во-первых, это фактически новая редакция законопроекта. Вообще с точки зрения юридической в соответствии с редакцией Госдумы не может закон идти на второе чтение, должен быть абсолютно новый законопроект. Но тем не менее, это так. Что касается по сути, несколько таких инноваций. Например, впервые, насколько мне известно, за всю историю правового регулирования особо охраняемых природных территорий там прямо прописана возможность изменения границ, то есть фактически территории государственных природных заповедников. Там есть хитрая оговорка, что можно только в случае территории, которая изымается, полностью утратила свою ценность. Но по сути это означает, что если вам что-то хочется, оторвать кусочек заповедника, то начинаете что-то строить или сжигаете этот кусок, после чего комиссия дает заключение, что он естественно утратил свою ценность и есть основания для того, чтобы его изъять. Другой момент – это фактически разрешение строительства любых рекреационных объектов, в том числе горнолыжных трасс, связанные с ними линейные инженерные, транспортные структуры в биосферных полигонах, в биосферных заповедниках. Еще более замечательный момент – это допустимость преобразования заповедников в национальные парки. То есть территория, где практически полностью запрещена хозяйственная деятельность, может только по решению правительства, но по предоставлению органа, в ведении которого находится заповедник, без всякой экспертизы быть преобразован в национальный парк, где, естественно, значительное количество видов хозяйственной деятельности по закону допустимо. Что касается самих национальных парков, во-первых, в основные задачи национальных парков включен странный тип деятельности как организация массовых спортивно-зрелищных мероприятий. Россия, наверное, единственная страна, где в парках разрешено проведение спортивных мероприятий, они не для этого предназначены. Второе – это в национальных парках можно делать практически все, по крайней мере, любые виды рекреационной деятельности. А кроме всего прочего по решению правительства, как написано, и иные виды хозяйственной деятельности. Вот такие значительные инновации. А если к этому присовокупить предложенные правительством поправки в Лесной кодекс, согласно которым в заповеднике можно строить гидротехнические сооружения, а в национальных парках любые виды линейных объектов, то картина складывается довольно забавная.
Любовь Чижова: Говорил руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис в России Михаил Крейндлин… Если депутаты российской Думы примут поправки в закон об особо охраняемых территориях, можно будет изменять границы заповедников, строить в заповедниках и национальных парках гостиницы, базы отдыха, парковки, горнолыжные базы, а также ликвидировать памятники природы регионального значения, которых в России сейчас около 9 тысяч.
