Среди активистов оппозиции, отбывавших тюремное наказание в десять суток за административное правонарушение в связи с событиями в Минске 19 декабря - заместитель председателя организации "Молодежь БНФ" Илья Богдан.
– Я был задержан 19 декабря по статье административного кодекса "Нарушение порядка проведения и организации массовых мероприятий". Фактически меня задержали непосредственно напротив Дома правительства. Наша группа оставалась на узкой площадочке возле памятника Ленину. Мы были взяты в кольцо, пытались продавить оцепление, но по ступенькам начали сходить - и началась давка. А в толпе были и женщины, и молодые девушки; поэтому мы немножко притормозили, и на прорыв пойти не получилось. Остались в оцеплении. В скором времени подъехал автозак, выстроили для нас коридор из омоновцев, которые активно размахивали дубинками направо и налево. Мы - один за одним - пошли по коридору в автозак. Причем перепадало кому-то достаточно серьезно. Забили в автозак, наверное, человек 50.
- Где вы отбывали свое административное наказание?
– В Минске, в центре изоляции правонарушителей на улице Окрестина. Я отбывал в старом корпусе, где сидят люди, нарушившие административное законодательство. Был еще новый корпус по соседству – это изолятор временного содержания; в нем нас держали до суда, когда составлялись протоколы. В старом - "сцена" в камере, то есть деревянный настил, на котором ты спишь; а в новом корпусе - нары, то есть у каждого есть какое-то свое место.
– Как выглядел сам суд?
– Судили каждого по одному: у каждого был свой судья, у кого-то эти судьи повторялись. Сам процесс занял около 10 минут. Я указал судье на те нарушения, которые были допущены в ходе составления протоколов. Например, мой протокол был составлен спустя шесть часов с момента задержания, что уже может говорить о его недействительности (по закону – максимум три часа).
– Как с вами обращались там в тюрьме? Били или нет?
– Нет, в тюрьме не били. Били во время задержания, били во время конвоирования. Человек, который не бывал там, не представляет, как это может быть; для него это будет ужасно. А обращение в тюрьме хорошее. Принимались какие-то наши предложения, общались мы и с начальником центра, и с этой стороны ни у кого нареканий не было. Могли шутить с милиционером, который на этаже ходил. Передачи передавали целиком.
– Вы сидели все вместе - группа, которую задержали? Или вас там как-то раскассировали по камерам?
– Камеры на Окрестина – от 6 до 15 человек. Мы сидели первоначально в 23-й камере, она находится на третьем этаже здания, и нас было 14 человек: легли спать – переворачиваться на "раз-два-три". Если кто-то хочет перевернуться, то переворачиваться надо всем. Потом нас стало 11, потому что часть людей переводили из камеры в камеру...
– Вы представляете организацию "Молодежь БНФ". Что происходит с вашими товарищами? Кто-то сейчас еще остался в заключении, кому-то дали больше – может быть, кто-то попал под более серьезную статью?
– Есть опасения по поводу уголовного дела, потому что оно все набирает обороты. Какими могут быть дальнейшие действия, будут ли обыски, будут ли еще задержания - здесь тяжело говорить. Видимо, они знакомятся с видеоматериалами, какие-то делают выводы. Вчера мы вышли на свободу. Парень, с которым мы сидели, вечером позвонил и сказал: "Что мне делать? Я не могу попасть домой, меня там милиция ждет. Мне мама позвонила, чтобы я не являлся домой". Абсолютно схожая ситуация с той, которая сложилась после взрывов в ночь с 3-го на 4-е в 2008 году (в толпе на праздничных мероприятиях в Минске, посвященных празднованию дня освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков. – РС). Тогда отрабатывали всех, и под шумиху этого уголовного дела откатали пальчики всей стране – и имели возможность под прикрытием этого дела конфисковывать оргтехнику, задерживать и так далее.
– Оппозиционное движение в Белоруссии разгромлено?
– Нет, это далеко не разгром. Я бы сказал, наоборот, это новая волна. На фоне разгрома есть волна площади-2010. То есть для нас площадь стала знаковым событием, и все больше и больше людей либо становятся заложниками ситуации, либо заявляют свое желание как-то помочь тем людям, которые оказались в беде. Это заметно по тому, как передавались передачи в тюрьму. То есть лично я получил три передачи от людей, которых я абсолютно не знаю. Если в глобальном плане брать, то Евросоюз не признал выборы в Белоруссии; соответственно, игры в либерализацию, которые продолжались полтора-два года, я думаю, закончены окончательно. Третий сектор в Белоруссии будет поддерживаться и дальше со стороны европейских фондов.
– А вас не напугала тюрьма?
– Я третий раз уже в тюрьме. Были 15 суток в 2008-м, были 10 суток по подозрению в совершении взрывов, также в 2008-м, и 10 суток сейчас. Тюрьма, может быть, пугает слабых, а сильных делает еще сильнее. Как говорил Ницше, все, что не убивает, делает нас сильнее. Я познакомился с очень хорошими людьми, приятно удивился. Есть активисты, которые работают во время кампании, и итогом их работы является площадь. А есть люди простые, которые всю жизнь следят за информацией, но решаются выйти только раз в пять лет, и то не все. Я уверен, что если бы все вышли, то, может быть, ситуация сложилась бы по-другому. В тюрьме их узнаешь ближе. Интересно, что их подвигло, какая у них была мотивация. Мы общались, пытались спорить о каких-то вещах, переходить к каким-то общим решениям – что делать, как жить, в чем виноваты и так далее. Время на дискуссию, время на то, чтобы подумать, есть.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
– Я был задержан 19 декабря по статье административного кодекса "Нарушение порядка проведения и организации массовых мероприятий". Фактически меня задержали непосредственно напротив Дома правительства. Наша группа оставалась на узкой площадочке возле памятника Ленину. Мы были взяты в кольцо, пытались продавить оцепление, но по ступенькам начали сходить - и началась давка. А в толпе были и женщины, и молодые девушки; поэтому мы немножко притормозили, и на прорыв пойти не получилось. Остались в оцеплении. В скором времени подъехал автозак, выстроили для нас коридор из омоновцев, которые активно размахивали дубинками направо и налево. Мы - один за одним - пошли по коридору в автозак. Причем перепадало кому-то достаточно серьезно. Забили в автозак, наверное, человек 50.
- Где вы отбывали свое административное наказание?
– В Минске, в центре изоляции правонарушителей на улице Окрестина. Я отбывал в старом корпусе, где сидят люди, нарушившие административное законодательство. Был еще новый корпус по соседству – это изолятор временного содержания; в нем нас держали до суда, когда составлялись протоколы. В старом - "сцена" в камере, то есть деревянный настил, на котором ты спишь; а в новом корпусе - нары, то есть у каждого есть какое-то свое место.
– Как выглядел сам суд?
– Судили каждого по одному: у каждого был свой судья, у кого-то эти судьи повторялись. Сам процесс занял около 10 минут. Я указал судье на те нарушения, которые были допущены в ходе составления протоколов. Например, мой протокол был составлен спустя шесть часов с момента задержания, что уже может говорить о его недействительности (по закону – максимум три часа).
– Как с вами обращались там в тюрьме? Били или нет?
– Нет, в тюрьме не били. Били во время задержания, били во время конвоирования. Человек, который не бывал там, не представляет, как это может быть; для него это будет ужасно. А обращение в тюрьме хорошее. Принимались какие-то наши предложения, общались мы и с начальником центра, и с этой стороны ни у кого нареканий не было. Могли шутить с милиционером, который на этаже ходил. Передачи передавали целиком.
– Вы сидели все вместе - группа, которую задержали? Или вас там как-то раскассировали по камерам?
– Камеры на Окрестина – от 6 до 15 человек. Мы сидели первоначально в 23-й камере, она находится на третьем этаже здания, и нас было 14 человек: легли спать – переворачиваться на "раз-два-три". Если кто-то хочет перевернуться, то переворачиваться надо всем. Потом нас стало 11, потому что часть людей переводили из камеры в камеру...
– Вы представляете организацию "Молодежь БНФ". Что происходит с вашими товарищами? Кто-то сейчас еще остался в заключении, кому-то дали больше – может быть, кто-то попал под более серьезную статью?
– Есть опасения по поводу уголовного дела, потому что оно все набирает обороты. Какими могут быть дальнейшие действия, будут ли обыски, будут ли еще задержания - здесь тяжело говорить. Видимо, они знакомятся с видеоматериалами, какие-то делают выводы. Вчера мы вышли на свободу. Парень, с которым мы сидели, вечером позвонил и сказал: "Что мне делать? Я не могу попасть домой, меня там милиция ждет. Мне мама позвонила, чтобы я не являлся домой". Абсолютно схожая ситуация с той, которая сложилась после взрывов в ночь с 3-го на 4-е в 2008 году (в толпе на праздничных мероприятиях в Минске, посвященных празднованию дня освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков. – РС). Тогда отрабатывали всех, и под шумиху этого уголовного дела откатали пальчики всей стране – и имели возможность под прикрытием этого дела конфисковывать оргтехнику, задерживать и так далее.
– Оппозиционное движение в Белоруссии разгромлено?
– Нет, это далеко не разгром. Я бы сказал, наоборот, это новая волна. На фоне разгрома есть волна площади-2010. То есть для нас площадь стала знаковым событием, и все больше и больше людей либо становятся заложниками ситуации, либо заявляют свое желание как-то помочь тем людям, которые оказались в беде. Это заметно по тому, как передавались передачи в тюрьму. То есть лично я получил три передачи от людей, которых я абсолютно не знаю. Если в глобальном плане брать, то Евросоюз не признал выборы в Белоруссии; соответственно, игры в либерализацию, которые продолжались полтора-два года, я думаю, закончены окончательно. Третий сектор в Белоруссии будет поддерживаться и дальше со стороны европейских фондов.
– А вас не напугала тюрьма?
– Я третий раз уже в тюрьме. Были 15 суток в 2008-м, были 10 суток по подозрению в совершении взрывов, также в 2008-м, и 10 суток сейчас. Тюрьма, может быть, пугает слабых, а сильных делает еще сильнее. Как говорил Ницше, все, что не убивает, делает нас сильнее. Я познакомился с очень хорошими людьми, приятно удивился. Есть активисты, которые работают во время кампании, и итогом их работы является площадь. А есть люди простые, которые всю жизнь следят за информацией, но решаются выйти только раз в пять лет, и то не все. Я уверен, что если бы все вышли, то, может быть, ситуация сложилась бы по-другому. В тюрьме их узнаешь ближе. Интересно, что их подвигло, какая у них была мотивация. Мы общались, пытались спорить о каких-то вещах, переходить к каким-то общим решениям – что делать, как жить, в чем виноваты и так далее. Время на дискуссию, время на то, чтобы подумать, есть.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
