Ирина Лагунина: Январь минувшего года закончился массовыми, вторыми по счету, демонстрациями в Калининграде, которые вызвали чрезвычайно бурную реакцию властей – в город высадился десант "Единой России". Калининград в какой-то степени открыл волну протестов, которая со временем прокатилась практически по всей стране и сошла на нет. О том, что вызвало столь бурные протестные настроения, мы беседовали с заместителем председателя комитета по международным и межрегиональным отношениями Калининградской областной думы Соломоном Гинзбургом.
Соломон Израилевич, давайте говорить о том, что являлось причиной первой демонстрации в декабре, и как вы сказали, поводом второй демонстрации сейчас, а именно транспортный налог. Просто, чтобы мы имели представление, когда мы говорим о Калининграде и области, насколько затронул интересы людей, состояние людей этот налог?
Соломон Гинзбург: Вы знаете, он очень серьезно затронул интересы людей. Дело в том, что по тому закону, который был принят 30 ноября, ставки возросли на 25-20%. По понятным причинам в Калининграде автомобиль не является роскошью - это является неотъемлемым атрибутом повседневной жизни, как и в Европе. И дело в том, что это была просто маленькая капелька, которая чашу переполнила. Налоги постоянно растут, малый и средний бизнес подавляется, постоянно выстраиваются потемкинские деревни, постоянно даются несбыточные обещания типа того, что мы построим "Формулу-1", самый крупный ипподром в Европе, завод по дирижаблестроению, нефтеперегонный завод. Люди от этого вранья и от этой болтовни устали. В то же время в Москву идут победные реляции местных чиновников, которые с оппозицией, которые с людьми ведут не реальный диалог, а такой, я бы сказал, имитирует взаимодействия с населением.
Например, президент говорит о необходимости ежегодного отчета губернатора области - это в его президентском послании 12 ноября, а у нас недавно, несколько лет назад был отменен один из первых и успешно действующих в России законов о ежегодном послании губернатора области областной думе. То есть нарушена коммуникация, нарушена связь между правительством и населением. Дума и единороссовское засилье в думе перестали быть ретранслятором этого диалога. Произошел разрыв между людьми, думающими людьми, которые отличают пропагандистское вранье по цензурным телевизионным каналам от реальной жизни, и властью.
И конечно, губернатор области стал лидером отрицательного, абсолютно отрицательного рейтинга.
Ирина Лагунина: А крупный бизнес в условиях отсутствия дотаций федерального центра может выжить в Калининграде?
Соломон Гинзбург: Он испытывает достаточно серьезные проблемы в связи с кризисом. Но если ты строишь за бюджетные деньги, как, скажем, Приморское кольцо, известную дорогу, конечно, может. Потому что ты не в результате конкуренции добываешь себе кровь, я имею в виду деньги, а в результате регулярных отстегиваний из бюджета, будь то областной, будь то федеральный, тут особого ума не надо. В условиях отсутствия конкуренции, в условиях монополизма в политике экономической области несложно выжить, несложно развиваться и несложно наращивать свою экономическую макулатуру. Поэтому у нас очень дорогие дороги, я думаю, что они намного дороже, чем в Литве себестоимость, чем в Польше. Я думаю, что на порядок строительство километра дороги в Калининградской области дороже, нежели строительство километра дороги в Каунасе или в районе Вильнюса в соседней Литовской республике. Это нетрудно проверить, посмотрев данные статистики, что российской, что литовской.
Кроме того на днях были обнародованы данные Росстата о том, что самая крупная задолженность из всех субъектов Российской Федерации по заработной плате сложилась в Калининграде. Очень сложна ситуация с инфрастуктурой. Вы знаете, что недавно разорилось предприятие "КД-Авиа" в результате серьезных управленческих ошибок. Там работало более двух тысяч калининградцев. Недавно закрыт поезд на Берлин в конце прошлого года, который действовал 17 лет. На днях закрыт поезд в Польшу. Ну что же это такое? Регион оказывается в транспортной блокаде. Никто больше не вспоминает о необходимости борьбы, кроме оппозиции, за облегчение выезда калининградцев в Европу, за льготы при предоставлении шенгенских виз.
Ирина Лагунина: Соломон Израилевич, из-за того, что было прервано авиа и железнодорожное сообщение, из-за того, что сохраняется визовый режим, я понимаю, что возможности вписать Калининградскую область в Европу, в окружении европейское практически сейчас отсутствует. Но дайте мне картину, покажите мне, как люди при этом выживают, как они общаются, как они строят свою жизнь как бы вне стен своего дома?
Соломон Гинзбург: Во-первых, в приграничных районах области присутствуют и "серая" торговля, об этом говорят сводки милиции, таможни, когда фактически идет контрабанда спиртными напитками, бензином, сигаретами. Здесь большую роль играет разница цен. Людям надо выживать. С другой стороны, я это знаю по количеству обращений в областную думу, усложнились наши контакты с родственниками, которые проживают в Европе, у калиниградцев много браков, дети, например, находятся в Германии, в Швейцарии, я недавно как раз занимался такой серьезной проблемой. Трудно получать визы трудно обеспечивать даже в связи с болезнью близких родственников взаимные встречи. Как решать этот вопрос? Это лежит просто на поверхности - нельзя сидеть сложа руки.
Приведу пример: областной думой подготовлена федеральная законодательная инициатива, я являюсь ее горячим приверженцем. Мы не должны только просить каких-то преференций, льгот у Европы, например, нам надо принять федеральный закон, внести поправки в закон федеральный действующий о снятии визового режима для граждан, проживающих в странах Европейского союза. Преступность идет не оттуда, не с Запада, организованная, наркотики идут не оттуда и так далее. Это позволило бы потребовать от евробюрократии, от Евросоюза встречных уступок, вплоть до предоставления калининградцам шенгенских виз. То, что наш уважаемый министр иностранных дел о том, что Россия чуть ли не в этом году перейдет на безвизовые отношения с Европой, мы понимаем, что это красивая, но несбыточная мечта. И в ближайшее время это не предвидится. Почему бы наш регион не выступил в хорошем смысле в качестве моста, в качестве лаборатории, на котором можно апробировать эту практику. Нас всего здесь 940 тысяч человек - это очень небольшое количество, которое позволило бы в то же время стать индикатором для России. Однако только говорится о том, что Калининград – это пилотный регион. А на самом деле пилотность обеспечивается не громкими достижениями региона, а тем, что тысячи людей, а если потребуется, десятки тысяч могут выйти на улицу и потребовать нормальной человеческой достойной жизни. Потому что им есть, что сравнивать.
Ирина Лагунина: Еще один повод для яростных протестов в январе минувшего года – попытки властей снести поселок "Речник". Протесты остановили лишь тем, что законсервировали снос, а с ним и решение Кунцевского суда, постановившего, что строения в "Речнике" хоть и существуют со времен Хрущева, но незаконно. "Речник" поднял в обществе немало вопросов. Об этом в программе "Время и мир" рассказывала Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Это – лишь одна из многочисленных историй противостояния граждан и государства из-за частной собственности, в которой интересы государства ставятся выше интересов собственников. Все помнят снос частных домов в районе Южное Бутово, когда люди, не желавшие впускать судебных приставов, строили баррикады, а их разгонял вооруженный ОМОН. Ради Олимпийского строительства в Сочи граждан также выселяют из их домов, в которых они прожили долгое время. Взамен предлагают переселяться в коттеджи в другом районе, но право собственности на новое жилье не предоставляют.
Страдают и обычные садоводы. К примеру, члены дачного кооператива "Матвеевка" на 52 километре по Каширскому шоссе также втянуты в противостояние с государством. На территории кооператива собираются строить кассы для въезда на платную дорогу "Дон", для чего планируют снести часть домов. Там уже вырублены более 500 деревьев, снесен забор, снят плодородный слой земли. Люди обратились в суд, но их доводы о том, что наносится вред их имуществу, собственности, там не восприняли – платная дорога – гораздо важнее.
О других технологиях отъема частной собственности у граждан, существующих в современной России, и о эффективности российского законодательства я поговорила с депутатом Российской Госдумы Галиной Хованской…
Галина Хованская: Поджоги, например. Дома нет, земля не была оформлена в установленном порядке, в соответствии с законом и все, на этом все заканчивается. К сожалению, нам не удалось до сих пор провести норму в законодательство о том, что даже если объект этот исчез, недвижимость в виде дома, то все равно надо землю оформить. А все начинается оформление все-таки с земли, а не с дома. Если земля на законных основаниях, то и с домом потом разобраться очень легко.
Любовь Чижова: Кто выступает в роли поджигателя?
Галина Хованская: Заинтересованные лица. Этими лицами могут быть и те, кто заинтересован в этом земельном участке под коммерческое, как правило, строительство.
Любовь Чижова: А какие еще можно вспомнить методы отъема частной собственности? Как еще россияне могут ее лишиться?
Галина Хованская: Есть неопределенность очень большая в том числе на законодательном уровне, и здесь очень массовый идет отъем земли у дольщиков земельных участков. Как правило, земли бывших колхозов, совхозов. Там очень много еще проблем. Сейчас дума пытается урегулировать эти вопросы по земельным долям. Потому что там путем обмана идет захват этих долей у людей, которые абсолютно а правовом смысле безграмотные.
Любовь Чижова: В городах есть случаи, когда у людей пытаются отобрать земельные участки?
Галина Хованская: Сколько угодно. Просто не оформлением под многоквартирными домами по установленным нормам земельных участков. И в Москве это хороший пример, потому что были заявления первых лиц, на уровне первых лиц города о том, что будем оформлять землю по периметру здания. Это совершенно не соответствует документам федеральным и в данном случае можно говорить просто об откровенном саботаже норм жилищного кодекса, а точнее, закона о введении в действие жилищного кодекса, есть там статья 16 о праве граждан, проживающих в многоквартирных домах, на оформление в установленном порядке земельного участка. Потому что понятно, что они собственники этого участка, но границы определяются только межевания, после формирования этого земельного участка, внесения соответствующих сведений в кадастр".
Ирина Лагунина: Параллельно власти несколько раз откладывали запуск Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. О протестных настроениях в Байкальске в начале прошлого года в программе Время и мир рассказывала Екатерина Вертинская.
Екатерина Вертинская: Пока правительственные чиновники планируют, как обустроить жизнь в городе Байкальске, сами байкальчане разделились на два лагеря. В первом – те, кто полтора года, по причине закрытия БЦБК, сидели без работы и фактически без денег, поэтому жизнь города они видят только с работающим комбинатом. Во втором лагере люди, которые никак не связаны с целлюлозно-бумажным, они либо работают в других сферах, либо уже сидят на заслуженном отдыхе и душой болеют за то, что Жемчужину Сибири загрязняет комбинат, а еще потому, что им вновь постоянно ощущать неприятный запах от БЦБК. Тем не менее, всех байкальчан объединяет одно – они хотят видеть свой город процветающим. Вот как отреагировала на сообщение об инициативе губернатора жительница Байкальска, сотрудница БЦБК Елена Меркулова.
Елена Меркулова: Говорить можно все, что угодно, но я даже не знаю, как его можно построить, новый Байкальск. Это надо же, чтобы там и люди были. Мы, наверное, еще не готовы к этому может быть, наверное, не готовы. Пинтаев нам опять начал говорить про строительство завода по переработке ягоды, так извините, это нам каждый мэр говорит. Но, а воз и ныне там, никто ничего не строит. Я не представляю, что будет без комбината.
Екатерина Вертинская: На развитие туризма в Байкальске у Елены Меркуловой, также скептическая точка зрения.
Елена Меркулова: "Туризм, туризм, туризм, вот все они на туризм уповают, что туризм у нас будет. Туризм развивать, так у нас климат не тот. Летом то у нас все равно не такие температуры как в Листвянке".
Екатерина Вертинская: Абсолютно другое мнение у ее землячки и коллеги по работе на целлюлозно-бумажном комбинате Елены Емельяновой.
Елена Емельянова: "Для горнолыжников зимнее время, это самое прекрасное время. Да и в летнее время у нас такая красота здесь, вы, о чем говорите. И на турбазах у нас все хорошо. Я не знаю, мне нравится наш климат. Конечно, немного сыроват в летнее время, но зато в зимнее время для горнолыжки, это прекрасно".
Екатерина Вертинская: Сотрудникам целлюлозно-бумажного сложно представить, какой будет их жизнь без работающего комбината. Однако реальных предложений по созданию альтернативных рабочих мест, а для этих жителей Байкальска это самое главное, были десятки. Но большинство из них развеялись, как только появились намеки на то, что БЦБК оживет. Пока о конкретных проектах новых производств, которые должны через три года заменить работающий БЦБК никто не говорит. Настораживает еще и то, что властьимущим за 1,5 года простоя комбината не удалось сделать ничего нового, чтобы трудоустроить людей. Тем же байкальчанам, кто хоть чуточку материально независим, комбинат не нужен, для них важно, чтобы их дети и внуки жили в чистом городе, на берегу чистого озера.
Ирина Лагунина: Что же касается международных событий, то из них главным была массовая гуманитарная помощь разрушенному землетрясением Гаити.
Во вторник американские вертолеты высадились у разрушенного президентского дворца в столице Гаити Порт-о-Пренсе. Как передают информационные агентства, после того, как пехотинцы расчистили площадку, на которую потом будет выгружаться гуманитарная помощь, они выставили охрану у главной больницы города, переполненной людьми, получившими травмы и увечья во время землетрясения 12 января. Любопытную зарисовку дает агентство "Рейтер". "Мы не знаем точно, зачем они здесь, - приводит агентство слова 40-летнего жителя Порт-о-Пренса, - но я думаю, они здесь, чтобы помогать нам. Так что я говорю им – добро пожаловать!".
Мне удалось дозвониться до жительницы гаитянской столицы Карин Фомбран, у которой в понедельник, наконец, начал работать телефон. До этого она связывалась с миром исключительно по электронной почте. Интернет-компании, как ни странно, продолжали работать, и если вы посмотрите наш сайт svobodanews.ru, вы сможете прочитать там картину происходящего, составленную из сообщений, которые посылал пользователям Twitter владелец той самой гостиницы в Порт-о-Пренсе, где Грэм Грин писал свой роман "Комедианты". Но это – небольшое отступление. Так что представляет собой жизнь горожан в Порт-о-Пренсе? Карин Фомбран.
Карин Фомбран: Я живу с ощущением постоянной опасности. Мы не знаем, что происходит вокруг нас. Мы постоянно чувствуем земные толчки: не знаешь, когда последует еще один, и последует ли. Люди продолжают спать под звездами, потому что боятся оставаться в домах. Что же касается правительства, то его практически не существует, мы от него ничего не слышали, никто не выступил ни с каким заявлением или обращением, никто не объяснил, что сделано, что делается, как, где. Я сейчас получаю больше информации от Си-Эн-Эн и Рейтера, чем от наших собственных радиостанций или правительственных органов. Даже ООН, которая делает замечательную работу в стране, это видно, даже она не предоставляет никакой информации. Когда начнут поступать продукты? Когда откроются школы? Где они откроются? Страна абсолютно парализована. Банки не работают, так что у людей вообще нет денег. Супермаркеты в некоторых районах открылись, но очень мало. Остальные боятся, что их разграбит голодная толпа. Нет воды. Мы живем как в джунглях, каждый находит себе способ пропитания и выживания.
Ирина Лагунина: Карин Фомбран, жительница разрушенной столицы Гаити Порт-о-Пренс.
Почему Гаити стала самой бедной страной Западного полушария? Почему в 21 веке люди до сих пор живут в условиях полнейшей нищеты, когда рядом – через границу в Доминиканской республике – дела обстоят лучше, а сходное по природным богатствам, вернее, по их отсутствию, государство Багамские острова занимает место в первой десятке стран мира по уровню дохода на душу населения – более 30 тысяч долларов в год. Об этом мы беседуем с профессором университета Уэбстера Бобом Корбеттом. В середине 80-х годов Боб Корбетт возглавлял гуманитарную организацию под название “Проект Гаити” (Haiti Project) и работал в различных частях страны.
Что может означать на практике попытка утвердить прогрессивное развитие этого государства?
Боб Корбетт: Я согласен с тем, что говорят аналитики и что вы только что отметили. Ситуация в Порт-о-Пренсе была создана двумя сотнями лет плохо правления и другими связанными с этим факторами. Но я пессимист. Мне кажется, что прогрессивное развитие Гаити, даже само понятие о прогрессивном и не прекращающемся развитии этой страны, практически невозможно. Я начал работать над элементарными проектами развития в Гаити в 1983 году. Тогда было еще не так плохо, как сейчас, но почти так плохо. Тогда еще правил Дювалье. И я в конечно счете понял, что я не должен говорить о Гаити в целом. Меня выбросили с самолета в какую-то деревню, и я потом понял, что надо говорить о деревне – этой, второй, третьей, но о каждой в отдельности. Надо говорить об организации людей в этом районе, в другом, в третьем. И делать это в районах, куда власть правительства не доходит. И вот там я нашел ростки развития, причем довольно прогрессивного развития. И мы достигли там какого-то прогресса. Как только выходишь из этих сообществ, коррупция и исторический опыт развития этой страны берут верх, и все оказывается уничтоженным.
Ирина Лагунина: А в апреле, наконец, состоялось то, что являлось предметом обсуждения экспертов и политиков в течение более года. В Праге был подписан новый американо-российский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. О чем мы беседовали с приглашенным профессором лондонского аналитического центра Чэттем-Хаус Юрием Федоровым.
Все заранее знали, что будет порядка 1500 боезарядов оставлено у обеих сторон. Точная цифра сегодня прозвучала – 1550 единиц. И две полярные точки зрения: одни говорят, что сократили много – почти 30 процентов, а другие говорят, что это, наоборот, слишком небольшое сокращение. Естественно, и с той, и с другой стороны – и в России, и в США - есть "ястребы", которые считают, что это подрывает безопасность.
Юрий Федоров, ваша точка зрения, это максимум, на что могли пойти президенты, не подрывая безопасность своих стран и не подрывая политический баланс во мнениях в своих странах?
Юрий Федоров: Замечательный вопрос. На самом деле, для России и для Соединенных Штатов ситуация совершенно различна. Потому что вот этот потолок в 1550 боезарядов и, соответственно, 700 развернутых носителей стратегических, стратегических боезарядов – это некая условная цифра. Вопрос же в другом: сколько реально есть сегодня боезарядов и носителей у России и у Соединенных Штатов и сколько таких систем будет через 5-10 лет. Так вот, если смотреть на российские цифры, то мы увидим, что 700 и 1500 – это недостижимая величина для России. Суть проблемы в том, что российский стратегический арсенал сокращается. Он в основном - за небольшим исключением - был поставлен на боевое дежурство более 20 лет тому назад. Гарантийные сроки эксплуатации у этих систем уже истекли, их продлевают, что, естественно, снижает надежность вооружений. Через 10 лет, по подсчетам моего коллегии Павла Подвига, насколько я помню, у России максимум может быть порядка 350 носителей, это если будет реализована программа или проект "Булава", в чем я лично очень сомневаюсь. А если эта программа реализована не будет, то, естественно, значительно меньше. Соответственно, для России этот потолок приобретает какое-то иллюзорное, виртуальное значение: если будет 350 носителей и порядка тысячи, может быть, чуть больше боезарядов, то вот с этим России придется считаться. Независимо от того, есть договор, нет договора. Так что для России он имеет все-таки, главным образом, политическое значение.
Что касается Соединенных Штатов, то здесь могут быть гораздо более серьезные дебаты между республиканцами, которые, как я понимаю, уже решили, что они будут выступать против этого договора, в том числе и при ратификации его в Сенате, и сторонниками нынешней администрации, сторонниками Барака Обамы и его команды. Американцы могут поддерживать и такой уровень стратегического арсенала: 700 развернутых, 800 развернутых и неразвернутых, 1500 тысячи боеголовок. Но вопрос в том, сколько нужно Соединенным Штатам".
Ирина Лагунина: Как утверждается в Википедии, 7 апреля произошла Народная революция в Киргизии. Причем вторая. Программа Время и мир познакомила вас с впечатлениями очевидца – нашего корреспондента Вадима Дубнова.
Вадим Дубнов: Наиболее проницательные стали вывозить все ценное из своих магазинов и кафе в центре Бишкека за день до погромов. "Мы с народом! У нас ничего нет" – гласили наспех начертанные таблички на дверях законопаченных офисов, и это текстовое единодушие кое-где разбавлялось посланиями тех, кому повезло меньше: "Не входите! Нас уже ограбили!"
В силу печального опыта пятилетней давности Бишкек разрушен куда меньше, чем во время "тюльпановой революции". А, может быть, еще и потому, что это был совсем другой бунт. Который никто не решается назвать революцией.
На похоронах тех, кто погиб 7 апреля, настроения толпы выразил бизнесмен, представившийся Нурланом. Что делать с президентом Бакиевым?
Нурлан: Сто процентов убить их. Самосуд сделаем.
Вадим Дубнов: Убить Жаныша или Курманбека?
Нурлан: Обоих.
Вадим Дубнов: А Максима?
Нурлан: Максима тоже.
Вадим Дубнов: Растерзать – всех, кто имел отношение к режиму. Вполне приличные люди, которые точно никогда и ни при каких обстоятельствах не вольются в ряды мародеров, с некоторым даже вызовом признаются: "Я, когда увидел, что толпа идет грабить дома бакиевских чиновников, сказал: не оставляйте там камня на камне".
Еще недавно эта ненависть скрывалась за чувством обреченности, потому что власть казалась железобетонной – как это принято у всех таких властей.
То, что случилось в Бишкеке 7 апреля, начиналось с одного рубля – именно ему равняются те полтора сома, до которых в январе выросла в Киргизии цена на киловатт электричества, увеличившись вдвое.
И для бунта не надо никакой оппозиции, и уж тем более - России или Америки. Первые митинги в Нарыне начались еще в феврале. В середине марта оппозиция провозгласила дежурные требования: от снижения пресловутых энерготарифов до отставок членов бакиевского клана. И был объявлен ультиматум, в котором не было только одного – требования отставки самого Курманбека Бакиева.
На 7 марта был назначен "день гнева" по-киргизски. Но уже пролилась за день до этого кровь в Таласе, и все совпало. Лидеры оппозиции были арестованы, и власти уже не с кем было вести переговоры, и даже не на кого было свалить вину за противостояние. Спецназ, показавший себя в Таласе, похоже, почувствовал, что повторение этого опыта в Бишкеке будет для него явным перебором с очевидными румынскими последствиями. Толпа ворвалась в парламент, оппозиция стала временным правительством.
Киргизский политолог Марат Казакбаев нашел случившемуся, пожалуй, самое точное определение: крестьянский бунт".
Смена власти часто выливается в насилие. Но в Киргизии она вылилась в погромы и убийства этнической почве. Большинство жертв – этнические узбеки. Но именно против узбеков – по статье о нападении на киргизов – в течение года продолжали вестись судебные процессы. Вот фрагмент программы "Время и мир" за ноябрь:
Ирина Лагунина: В киргизском городе Таш-Кумыр в среду возобновились слушания по апелляции узбекского активиста, главы правозащитной организации "Воздух" в городе Базар-Коргон Азимжана Аскарова. "Amnesty International призывает немедленно и безусловно освободить правозащитника-узбека, осуждённого за причастность к убийству сотрудника милиции во время июньских беспорядков в Кыргызстане" - выступила по поводу судебного процесса крупнейшая правозащитная организация "Международная амнистия". Свидетельства о грубых нарушениях в ходе судебного процесса собрала и еще одна правозащитная организация – Human Rights Watch. 15 сентября Аскаров был приговорен к пожизненному заключению с конфискацией имущества. Об этом человеке мы сегодня беседуем с правозащитником из киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым.
Абдулмалик Шарипов: С Азимажаном Аскаровым я знаком где-то 10 лет, он бывший художник. И потом каким-то образом он узнал о нашей организации, начал сотрудничать. Он был корреспондентом. Со временем он создал самостоятельную организацию, набрал штат и назвал свою организацию "Воздух". Мы спрашивали, очень много удивлялись, почему "Воздух". Он говорит: права человека нужны человеку как воздух. Он был из таких правозащитников, которые не боялись правоохранительных органов, суда. Я считаю, в Киргизстане один из непримиримых борцов против пыток. Нажил себе, естественно, очень много недоброжелателей в структурах этих органов. Он несколько раз судился с правоохранительными органами, его обвиняли в клевете. Помимо правозащитной деятельности он писал статьи для нашего движения "Право для всех". Эти статьи были очень резонансные, всегда болезненно реагировали правоохранительные органы. Несколько лет судился по этим делам. Ему 60 лет.
Ирина Лагунина: Господин Шарипов, а какого рода нарушения прав человека в основном зафиксированы правозащитными организациями были, скажем, до июньских погромов?
Абдулмалик Шарипов: У нас весь спектр нарушений. В нашей организации в последнее время особый приоритет для нашей организации был – это пытки в правоохранительных органах и мониторинг прав человека в закрытых учреждениях, в СИЗО, в колониях, в тюрьме. Самый трудный участок правоохранительной деятельности. Тем не менее, мы занимаемся и другими вопросами, бесплатно оказываем юридические услуги населению.
Ирина Лагунина: А это касалось исключительно узбекского населения или киргизского тоже?
Абдулмалик Шарипов: И киргизского, и узбекского, у нас нет такого разделения. Потому что город Джалал-Абад интернациональный город и здесь очень много жило русских, сейчас тоже остались русские. И коллеги у нас есть киргизы, русские, узбеки. В основном 90% людей, которые обращаются – это местное население, то есть киргизы, узбеки.
Ирина Лагунина: Его задержали 15 июня и международная правозащитная организация "Эмнести Интернэшнл" подчеркивает, что задержание произошло тогда, когда правозащитник фотографировал и снимал на видеокамеру убийства людей, поджоги домов, в которых преимущественно жили узбеки. Снятые им кадры предположительно свидетельствуют о причастности силовых структур к июньским беспорядкам в Базар-Коргоне.
Абдулмалик Шарипов: В июне, когда начались эти беспорядки, мы не могли находиться в своем офисе, очень опасно было, в городе никого не было, мирных жителей, я имею в виду. Везде стреляли, ездили машины без номеров. Поэтому мы работали через телефон. Все звонили друг другу каждый из своего дома, узнавали. С Азимажаном связались, рассказывал, что там тоже беспорядки. Он сейчас фотографирует, помогает людям. С утра, в первой половине дня он сообщил, что 13 человек ранены. Потом прервалась связь. Затем узнали, что 15 его арестовали. А во время нахождения в милиции мы достоверно знаем, что к нему применяли пытки, очень зверские пытки и жестокие".
Ирина Лагунина: В конце апреля произошло событие, которое продолжает определять жизнь многих и многих тысяч людей в Соединенных Штатах – в Мексиканском Заливе взорвалась нефтяная платформа BP. В воды вылилось почти 5 миллионов баррелей нефти. Пострадала береговая линия Луизины – протяженностью почти в 500 километров. Трагедия животного мира заставила задуматься многих. Любовь Чижова предложила посмотреть на Мексиканский залив глазами российского эксперта.
Любовь Чижова: Утечка нефти в Мексиканском заливе, последствия которой до сих пор ликвидируются, заставляет экологов вновь говорить о том, что абсолютно безопасных технологий по добыче, хранению и переработке нефти не существует. Возможно, эта авария станет самым масштабным ЧП, связанным с разливом нефти – по оценкам специалистов, в день из скважины выбрасывается до 800 тонн нефти, а площадь нефтяного пятна превысила 250 квадратных километров. Руководитель энергетического проекта Гринпис в России Владимир Чупров напоминает хронологию крупнейших аварий, связанных с разливом нефти …
Владимир Чупров: Как показывает опыт, это непросто возможно – это то, что уже было. 94-95 год – разлив в Усинске, республика Коми, когда в окружающую среду попало, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч тонн нефтесодержащей жидкости. Сейчас в Мексиканском заливе, если говорить о дебете примерно 700 тонн в сутки, можно говорить о первых десятках тысячах тонн, что тоже относится к катастрофе, но сравнимо с тем, что было почти 15 лет назад в России. Статистика неумолимо показывает, что подобные катастрофы именно катастрофы, когда наружу выходит порядка десятков или сотен тысяч тонн нефти, случается с завидной периодичностью, 5, 7, 10 раз точно что-то происходит. Это начинается с танкера в 89, потом усинский разлив – ближайшая история, это танкер "Престиж" у берегов Средиземноморья, и сейчас мексиканский разлив. То есть это четко показывает, что в мире в нефтяной области, не только в России, нет технологий, которые бы гарантировали стопроцентное исключение подобных аварий, не просто аварий, но отсутствия технологий по их локализации. С чем-то это можно сравнить с чернобыльской катастрофой, это, конечно, не Чернобыль, все-таки региональный масштаб катастрофы, а то, как и в ядерной энергетике здесь нет технологии, которая бы исключала подобные последствия, так же их локализацию, здесь такого нет. И Россия, к сожалению, находится в первых номерах этого списка зоны риска, которую может в ближайшие несколько лет постичь такая же крупная катастрофа. Предпосылки закладываются уже сейчас. Усинский разлив – это был просто то, что мы узнали, это был не последний к сожалению. То, что мы сейчас видим, происходит и в Коми, в Якутии, на Сахалине. То, что, предполагаем, будет происходить в Арктике, где условия нефтедобычи гораздо сложнее, чем в Мексиканском заливе. То, что происходит на недавно построенном нефтепроводе Восточная Сибирь – Тихий океан, уже начал течь. Там ситуация усугубляется еще и тем, что нефтепровод проектировала компания, которая не имеет опыта строительства в условиях вечной мерзлоты, какая-то краснодарская компания. То есть это еще и российская специфика, которая четко проявилась и во время усинской катастрофы и чернобыльской.
Ирина Лагунина: 1 мая 1960 года в воздушном пространстве Советского Союза произошло то, чего долго добивался Никита Хрущев – был сбит американский самолет-разведчик. В программе Время и мир мы отметили 50-летие этого события через интервью с сыном летчика Фрэнсисом Гэри Пауэрсом, с которым беседовал Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Создание U-2 – это следствие создания соответствующей камеры. В начале 50-х годов астроном и оптик Джеймс Гилберт Бейкер и инженер Эдвин Ленд разработали сверхмощную фотокамеру, способную с высоты 18 километров делать снимки с разрешением 76 сантиметров. Иначе говоря, камера видела не только человека, но и ружье у него в руках. А если опуститься чуть пониже, то и футбольный мяч. Возможности аппарата Бейкера-Ленда в четыре раза превышали разрешение существовавших тогда фотокамер для аэрофотосъемки. В нем использовалась сверхтонкая пленка, которой хватало, чтобы сделать 4 тысячи снимков и покрыть полосу земной поверхности шириной 320 и длиной 3 с половиной тысячи километров. По тем временам это было техническое чудо.
Эдвин Ленд возглавлял научно-технический совет ЦРУ, а Бейкер был его членом. В феврале 1955 года президент Эйзенхауэр получил доклад совета с предложением начать работы по созданию нового высотного самолета-разведчика. Самолет U-2 был создан выдающимся авиаконструктором Кларенсом Джонсоном, работавшим в корпорации Lockheed. Уже в июле 1955 прошли первые летные испытания. А 14 июня 1956 года U-2 впервые пролетел над Советским Союзом. Результаты превзошли все ожидания.
Одним из первых за штурвал U-2 сел военный летчик
Фрэнсис Гэри Пауэрс. До этого он пилотировал стратегический бомбардировщик F-84 и участвовал в Корейской войне. Каким человеком он был? С этим вопросом я обратился к его сыну, Фрэнсису Гэри Пауэрсу-младшему.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Мой отец был обыкновенным человеком. Он вырос на юге Западной Вирджинии, в угольном бассейне Аппалачей. Он первым из всей семьи пошел учиться в колледж. С ранних лет он мечтал стать летчиком и после окончания колледжа в 1950 году пошел служить в Военно-воздушные силы. Отец был человеком отчасти стеснительным, замкнутым. Он не любил публичности. Все это, конечно, изменилось после того, как он был сбит над Советским Союзом, предстал перед судом, а по возвращении домой выступал перед публикой. Но в остальное время он предпочитал оставаться наедине с самим собой или с ближайшими друзьями. Мой отец был вирджинским джентльменом. Если вы с ним о чем-то договорились и пожали друг другу руки, можно было быть уверенным, что он исполнит свое обязательство. Он был человеком, не питающим иллюзий. После всей этой истории он оставался очень скромным, в нем не появилось никакого самомнения.
Владимир Абаринов: 1 мая он вылетел с базы близ Пешавара, сделал промежуточную посадку на базе Инжирлик в Турция, а оттуда взял курс на Урал. Приземлиться он должен был в Норвегии.
Рано утром министр обороны маршал Малиновский доложил по телефону Хрущеву о новом нарушении воздушного пространства. Советский премьер подтвердил свой приказ сбить самолет-нарушитель. Над Свердловском самолет Пауэрса был атакован зенитной ракетой С-75 "Двина", разорвавшейся рядом с хвостовой частью машины. Что произошло с самолетом и летчиком? Гэри Пауэрс-младший.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: 1 мая мой отец выполнял задание и находился над Свердловском, когда яркая оранжевая вспышка осветила внутренность его кабины. От ударной волны самолет тряхнуло, он потерял управление, у него отвалилась носовая часть и отломились крылья. Фюзеляж вошел в перевернутый штопор. В сложившихся обстоятельствах мой отец не мог использовать катапультирующее устройство – если бы он это сделал, он был поранил ноги при выбрасывании. Он это сообразил и сделал следующее. Он открыл фонарь кабины, который открывался наружу, отстегнул ремни безопасности, наполовину выбрался из остатков самолета, но его по-прежнему удерживал воздушный шланг. В таком положении он просто не мог добраться до механизма саморазрушения самолета, который находился на амортизаторе кабины. Он понял, что не сможет дотянуться до кнопки, отцепил воздушный шланг, освободился от самолета, и его парашют раскрылся автоматически на высоте 15 тысяч футов. После приземления он оказался в руках местных властей, которые передали его сотрудникам КГБ, а те доставили в Москву и заключили в лубянскую тюрьму.
Владимир Абаринов: В Вашингтоне знали только то, что Пауэрс не вернулся с боевого задания. Что с ним случилось, оставалось только гадать. 4 мая Национальное агентство по аэронавтике и космическим исследованиям заявило, что 1 мая над озером Ван в Турции пропал без вести самолет, предназначенный для изучения атмосферных явлений на больших высотах. Перед тем, как была потеряна связь с самолетом, пилот успел сообщить о неисправности системы подачи кислорода. Самолет, сообщило НАСА, выполнял сугубо мирную задачу.
Этого и дожидался Хрущев.
Никита Хрущев: Не летайте вы в Советский Союз! Не летайте вы в социалистические страны! Уважайте суверенитет и знайте границу! Не знаете границу – ударим!
Владимир Абаринов: Советский вождь, однако, умолчал о том, что пилот сбитого самолета остался в живых и захвачен в плен. В Вашингтоне были уверены, что Пауэрс погиб.
Ирина Лагунина: Предмет для изучения ООН и протестов в ряде мусульманских стран в 2010 году – операция израильских военных против так называемой "Флотилии мира", которая намеревалась прорваться в Газу, по официальной версии, для того, чтобы доставить гуманитарные грузы. Программа "Время и мир" совместно с Институтом исследования ближневосточной прессы представила альтернативную версию происшедшего. Мы назвали тот выпуск: "Флотилия мира" в походе за мученичеством.
28 мая корреспондент катарского спутникового телеканала передавал с борта одного из судов, которое должно было через два дня отправиться в направлении сектора Газа.
Репортер: Несмотря на израильские угрозы и некоторые непредвиденные обстоятельства прибытие судов на место встречи в процессе подготовки к отплытию в Газу разожгло эмоции и энтузиазм участников.
Пение толпы участников
Репортер: Через песни о палестинской интифаде участники выразили свое стремление достичь Газы.
Участник: Братья выкрикивают лозунги и полны энтузиазма. Они горят желанием отплыть в окружении остальных судов на море. Да видит Аллах, мы достигнем Газы.
Участница: Мы ждем одного из двух – либо пасть смертью мученика, либо достичь Газы.
Ирина Лагунина: Пение этой группы, которое приводит телеканал "Аль-Джазира" на арабском языке переводится так:
"Хайбар, Хайбар, о евреи, армия Мохаммада вернется". Хайбар – это город в 150 километрах от Медины, в котором в 629 году состоялась битва между армией Мохаммада и его сторонников, с одной стороны, и местной еврейской общиной, жившей в этом оазисе. Поражение еврейской общины в 629 году использовалось Ясиром Арафатом для поднятия тонуса палестинского населения в годы первой и второй интифады. Хайбар для палестинцев является своего рода символом уничтожения еврейских соседей. После этой битвы евреев не в подчинении арабов на Аравийском полуострове не осталось.
Институт исследования ближневосточной прессы (memri.org) за прошедшее с понедельника время изучил подготовку к флотилии в арабском мире. Вот что рассказывала арабская пресса об участниках этого мероприятия. Египет:
Диктор: "В ходе пятничной молитвы общий наставник движения "Мусульманские браться" Мухаммад Бади выразил поддержку ХАМАС, неоднократно прибегая к жестким выражениями в поддержку джихада и вооруженной борьбы в Палестине, Ираке и Афганистане. Египетская делегация в составе флотилии включала в себя двоих членов фракции "Мусульманского братства" в египетском парламенте: заместителя председателя этой фракции Мухаммада аль-Балтая и Хазема Фарука. На конференции "Мусульманского братства" в марте 2010 года аль-Балтай заявил, что его движение "никогда не признает Израиль и никогда не откажется от сопротивления". Он также заметил, что "сопротивление – это единственная дорожная карта, которая спасет Иерусалим, восстановит честь арабов и предотвратит превращение Палестины во вторую Андалузию".
Ирина Лагунина: Ливан.
Диктор: Ливанскую делегацию, включающую шесть человек, возглавлял адвокат Хани Сулейман, который ранее уже участвовал в аналогичной флотилии в феврале 2009 года. В 1997 году он выступал общественным защитником японского террориста Козо Окамото, устроившего бойню в израильском аэропорту Лод в 1972 году.
Еще один член ливанской делегации Хуссейн Шакер, известный по имени "Отец мучеников". Отправляясь с флотилией, он заявил, что хочет "встретить своих мучеников (т.е. родственников, погибших во время израильско-ливанской войны 2006 года)", а также рассматривает свое участие в этом походе в качестве мести за смерть членов своей семьи.
Ирина Лагунина: Иордания
Диктор: Иорданская делегация включала активистов движения "Мусульманское братство". Один из них – Салам аль-Фалахат – был с 2006 по 2008 годы духовным наставником движения в стране. В одном из интервью он заявил: "Мы рассматриваем движение ХАМАС в Палестине как организацию, стоящую во главе проекта арабского и мусульманского освобождения, к чему призывает "Мусульманское братство".
Ирина Лагунина: Сирия
Диктор: Единственной представительницей Сирии в составе флотилии была Шада Баракат. Ее направила в состав группы сирийская "Гражданская ассоциация сопротивления терроризму и оказания помощи Палестине". Ее муж рассказал репортерам, что она написала пьесу об убитом лидере ХАМАС шейхе Ахмаде Яссине и собиралась побывать в его доме, чтобы "вдохнуть дух того места, в котором он жил".
Ирина Лагунина: Йемен
Диктор: Во главе йеменской делегации стояли три члена партии Аль-Исла, исламистской группы, близкой по идеологии к мусульманскому братству. Одного из них фотограф запечатлел на борту теплохода Мави Мармара с большим гнутым ножом".
Ирина Лагунина: А в конце года из Таиланда в США был экстрадирован давний герой программы "Время и мир", российский торговец оружием Виктор Бут. Это почти совпало с началом судебного процесса против конголезца Жана-Пьера Бембы. В программе "Время и мир" мы не могли пройти мимо этого совпадения.
"В понедельник в Международном суде в Гааге начался процесс против бывшего вице-президента, а затем сенатора Демократической Республики Конго Жана-Пьера Бембы Гомбо (Jean-Pierre Bemba Gombo). В мае 2008 года он был арестован в своей брюссельской квартире. В июле того же года по решению бельгийского суда Бембу выдали Международному суду в Гааге. Бемба – полевой командир, создатель собственной армии под названием "Движение освобождения Конго", которая позднее превратилась в политическую партию – предстал перед судом в Гааге по обвинению в военных преступлениях и в преступлениях против человечности в Центрально-Африканской республике, куда его отряды вторглись на пять месяцев в 2002 году для того, чтобы подавить переворот против тогдашнего президента этой страны.
И вот, я открываю книгу "Торговец смертью" Дугласа Фара и читаю:
"Однажды вечером в апреле 2001 года Жан-Пьер Бемба, командир армии партизан и играющих с оружием детей, обнаружил, что у него – проблема. Разбив вместе со своей разношерстной армией лагерь – с потрясающим видом на озеро Альберт – в отделенных горах на северо-востоке Демократической республики Конго, Бемба понял, что у него заканчивается пиво. /…/ К счастью, у компаньона Бембы по поездке было решение. У Виктора Бута, который, поставляя оружия в этот отдаленный укрепрайон, следовал за полевым командиром, были с собой не только обычные боеприпасы, но и возможность достать пиво".
Ирина Лагунина: История эта стала достоянием гласности, потому что в той поездке с Бембой и – случайно – с Виктором Бутом оказался бельгийский журналист, корреспондент журнала Knack Дирк Драуланс. Бемба прожил почти 20 лет своего детства и юности в Бельгии, так что появление бельгийских журналистов в его группе было почти логичным. Дирк, так что это за история с пивом, вы ее помните?
Дирк Драуланс: О да, я был там. Это было на северо-востоке Конго. Бемба представлял себя населению в качестве альтернативы президенту Кабиле, ездил по небольшим городкам. И вот, они разбили лагерь, и вдруг кто-то заметил, что пиво они – забыли. Для Бембы и Бута это не было проблемой – ни тот, ни другой не пьет. Но солдатам это не понравилось. И вот тогда Бут взял вертолет, пересек угандийскую границу и приземлился на торговой площади в небольшом городке. Солдаты окружили площадь, а он попросил у какого-то мальчишки пойти найти пиво. Пиво ему принесли, он за него заплатил, и все мы улетели. Но это очень показательно – ему было безразлично, что он пересек границу, что он захватил город, что он до смерти напугал людей, когда приземлился просто на площади в центре города".
Соломон Израилевич, давайте говорить о том, что являлось причиной первой демонстрации в декабре, и как вы сказали, поводом второй демонстрации сейчас, а именно транспортный налог. Просто, чтобы мы имели представление, когда мы говорим о Калининграде и области, насколько затронул интересы людей, состояние людей этот налог?
Соломон Гинзбург: Вы знаете, он очень серьезно затронул интересы людей. Дело в том, что по тому закону, который был принят 30 ноября, ставки возросли на 25-20%. По понятным причинам в Калининграде автомобиль не является роскошью - это является неотъемлемым атрибутом повседневной жизни, как и в Европе. И дело в том, что это была просто маленькая капелька, которая чашу переполнила. Налоги постоянно растут, малый и средний бизнес подавляется, постоянно выстраиваются потемкинские деревни, постоянно даются несбыточные обещания типа того, что мы построим "Формулу-1", самый крупный ипподром в Европе, завод по дирижаблестроению, нефтеперегонный завод. Люди от этого вранья и от этой болтовни устали. В то же время в Москву идут победные реляции местных чиновников, которые с оппозицией, которые с людьми ведут не реальный диалог, а такой, я бы сказал, имитирует взаимодействия с населением.
Например, президент говорит о необходимости ежегодного отчета губернатора области - это в его президентском послании 12 ноября, а у нас недавно, несколько лет назад был отменен один из первых и успешно действующих в России законов о ежегодном послании губернатора области областной думе. То есть нарушена коммуникация, нарушена связь между правительством и населением. Дума и единороссовское засилье в думе перестали быть ретранслятором этого диалога. Произошел разрыв между людьми, думающими людьми, которые отличают пропагандистское вранье по цензурным телевизионным каналам от реальной жизни, и властью.
И конечно, губернатор области стал лидером отрицательного, абсолютно отрицательного рейтинга.
Ирина Лагунина: А крупный бизнес в условиях отсутствия дотаций федерального центра может выжить в Калининграде?
Соломон Гинзбург: Он испытывает достаточно серьезные проблемы в связи с кризисом. Но если ты строишь за бюджетные деньги, как, скажем, Приморское кольцо, известную дорогу, конечно, может. Потому что ты не в результате конкуренции добываешь себе кровь, я имею в виду деньги, а в результате регулярных отстегиваний из бюджета, будь то областной, будь то федеральный, тут особого ума не надо. В условиях отсутствия конкуренции, в условиях монополизма в политике экономической области несложно выжить, несложно развиваться и несложно наращивать свою экономическую макулатуру. Поэтому у нас очень дорогие дороги, я думаю, что они намного дороже, чем в Литве себестоимость, чем в Польше. Я думаю, что на порядок строительство километра дороги в Калининградской области дороже, нежели строительство километра дороги в Каунасе или в районе Вильнюса в соседней Литовской республике. Это нетрудно проверить, посмотрев данные статистики, что российской, что литовской.
Кроме того на днях были обнародованы данные Росстата о том, что самая крупная задолженность из всех субъектов Российской Федерации по заработной плате сложилась в Калининграде. Очень сложна ситуация с инфрастуктурой. Вы знаете, что недавно разорилось предприятие "КД-Авиа" в результате серьезных управленческих ошибок. Там работало более двух тысяч калининградцев. Недавно закрыт поезд на Берлин в конце прошлого года, который действовал 17 лет. На днях закрыт поезд в Польшу. Ну что же это такое? Регион оказывается в транспортной блокаде. Никто больше не вспоминает о необходимости борьбы, кроме оппозиции, за облегчение выезда калининградцев в Европу, за льготы при предоставлении шенгенских виз.
Ирина Лагунина: Соломон Израилевич, из-за того, что было прервано авиа и железнодорожное сообщение, из-за того, что сохраняется визовый режим, я понимаю, что возможности вписать Калининградскую область в Европу, в окружении европейское практически сейчас отсутствует. Но дайте мне картину, покажите мне, как люди при этом выживают, как они общаются, как они строят свою жизнь как бы вне стен своего дома?
Соломон Гинзбург: Во-первых, в приграничных районах области присутствуют и "серая" торговля, об этом говорят сводки милиции, таможни, когда фактически идет контрабанда спиртными напитками, бензином, сигаретами. Здесь большую роль играет разница цен. Людям надо выживать. С другой стороны, я это знаю по количеству обращений в областную думу, усложнились наши контакты с родственниками, которые проживают в Европе, у калиниградцев много браков, дети, например, находятся в Германии, в Швейцарии, я недавно как раз занимался такой серьезной проблемой. Трудно получать визы трудно обеспечивать даже в связи с болезнью близких родственников взаимные встречи. Как решать этот вопрос? Это лежит просто на поверхности - нельзя сидеть сложа руки.
Приведу пример: областной думой подготовлена федеральная законодательная инициатива, я являюсь ее горячим приверженцем. Мы не должны только просить каких-то преференций, льгот у Европы, например, нам надо принять федеральный закон, внести поправки в закон федеральный действующий о снятии визового режима для граждан, проживающих в странах Европейского союза. Преступность идет не оттуда, не с Запада, организованная, наркотики идут не оттуда и так далее. Это позволило бы потребовать от евробюрократии, от Евросоюза встречных уступок, вплоть до предоставления калининградцам шенгенских виз. То, что наш уважаемый министр иностранных дел о том, что Россия чуть ли не в этом году перейдет на безвизовые отношения с Европой, мы понимаем, что это красивая, но несбыточная мечта. И в ближайшее время это не предвидится. Почему бы наш регион не выступил в хорошем смысле в качестве моста, в качестве лаборатории, на котором можно апробировать эту практику. Нас всего здесь 940 тысяч человек - это очень небольшое количество, которое позволило бы в то же время стать индикатором для России. Однако только говорится о том, что Калининград – это пилотный регион. А на самом деле пилотность обеспечивается не громкими достижениями региона, а тем, что тысячи людей, а если потребуется, десятки тысяч могут выйти на улицу и потребовать нормальной человеческой достойной жизни. Потому что им есть, что сравнивать.
Ирина Лагунина: Еще один повод для яростных протестов в январе минувшего года – попытки властей снести поселок "Речник". Протесты остановили лишь тем, что законсервировали снос, а с ним и решение Кунцевского суда, постановившего, что строения в "Речнике" хоть и существуют со времен Хрущева, но незаконно. "Речник" поднял в обществе немало вопросов. Об этом в программе "Время и мир" рассказывала Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Это – лишь одна из многочисленных историй противостояния граждан и государства из-за частной собственности, в которой интересы государства ставятся выше интересов собственников. Все помнят снос частных домов в районе Южное Бутово, когда люди, не желавшие впускать судебных приставов, строили баррикады, а их разгонял вооруженный ОМОН. Ради Олимпийского строительства в Сочи граждан также выселяют из их домов, в которых они прожили долгое время. Взамен предлагают переселяться в коттеджи в другом районе, но право собственности на новое жилье не предоставляют.
Страдают и обычные садоводы. К примеру, члены дачного кооператива "Матвеевка" на 52 километре по Каширскому шоссе также втянуты в противостояние с государством. На территории кооператива собираются строить кассы для въезда на платную дорогу "Дон", для чего планируют снести часть домов. Там уже вырублены более 500 деревьев, снесен забор, снят плодородный слой земли. Люди обратились в суд, но их доводы о том, что наносится вред их имуществу, собственности, там не восприняли – платная дорога – гораздо важнее.
О других технологиях отъема частной собственности у граждан, существующих в современной России, и о эффективности российского законодательства я поговорила с депутатом Российской Госдумы Галиной Хованской…
Галина Хованская: Поджоги, например. Дома нет, земля не была оформлена в установленном порядке, в соответствии с законом и все, на этом все заканчивается. К сожалению, нам не удалось до сих пор провести норму в законодательство о том, что даже если объект этот исчез, недвижимость в виде дома, то все равно надо землю оформить. А все начинается оформление все-таки с земли, а не с дома. Если земля на законных основаниях, то и с домом потом разобраться очень легко.
Любовь Чижова: Кто выступает в роли поджигателя?
Галина Хованская: Заинтересованные лица. Этими лицами могут быть и те, кто заинтересован в этом земельном участке под коммерческое, как правило, строительство.
Любовь Чижова: А какие еще можно вспомнить методы отъема частной собственности? Как еще россияне могут ее лишиться?
Галина Хованская: Есть неопределенность очень большая в том числе на законодательном уровне, и здесь очень массовый идет отъем земли у дольщиков земельных участков. Как правило, земли бывших колхозов, совхозов. Там очень много еще проблем. Сейчас дума пытается урегулировать эти вопросы по земельным долям. Потому что там путем обмана идет захват этих долей у людей, которые абсолютно а правовом смысле безграмотные.
Любовь Чижова: В городах есть случаи, когда у людей пытаются отобрать земельные участки?
Галина Хованская: Сколько угодно. Просто не оформлением под многоквартирными домами по установленным нормам земельных участков. И в Москве это хороший пример, потому что были заявления первых лиц, на уровне первых лиц города о том, что будем оформлять землю по периметру здания. Это совершенно не соответствует документам федеральным и в данном случае можно говорить просто об откровенном саботаже норм жилищного кодекса, а точнее, закона о введении в действие жилищного кодекса, есть там статья 16 о праве граждан, проживающих в многоквартирных домах, на оформление в установленном порядке земельного участка. Потому что понятно, что они собственники этого участка, но границы определяются только межевания, после формирования этого земельного участка, внесения соответствующих сведений в кадастр".
Ирина Лагунина: Параллельно власти несколько раз откладывали запуск Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. О протестных настроениях в Байкальске в начале прошлого года в программе Время и мир рассказывала Екатерина Вертинская.
Екатерина Вертинская: Пока правительственные чиновники планируют, как обустроить жизнь в городе Байкальске, сами байкальчане разделились на два лагеря. В первом – те, кто полтора года, по причине закрытия БЦБК, сидели без работы и фактически без денег, поэтому жизнь города они видят только с работающим комбинатом. Во втором лагере люди, которые никак не связаны с целлюлозно-бумажным, они либо работают в других сферах, либо уже сидят на заслуженном отдыхе и душой болеют за то, что Жемчужину Сибири загрязняет комбинат, а еще потому, что им вновь постоянно ощущать неприятный запах от БЦБК. Тем не менее, всех байкальчан объединяет одно – они хотят видеть свой город процветающим. Вот как отреагировала на сообщение об инициативе губернатора жительница Байкальска, сотрудница БЦБК Елена Меркулова.
Елена Меркулова: Говорить можно все, что угодно, но я даже не знаю, как его можно построить, новый Байкальск. Это надо же, чтобы там и люди были. Мы, наверное, еще не готовы к этому может быть, наверное, не готовы. Пинтаев нам опять начал говорить про строительство завода по переработке ягоды, так извините, это нам каждый мэр говорит. Но, а воз и ныне там, никто ничего не строит. Я не представляю, что будет без комбината.
Екатерина Вертинская: На развитие туризма в Байкальске у Елены Меркуловой, также скептическая точка зрения.
Елена Меркулова: "Туризм, туризм, туризм, вот все они на туризм уповают, что туризм у нас будет. Туризм развивать, так у нас климат не тот. Летом то у нас все равно не такие температуры как в Листвянке".
Екатерина Вертинская: Абсолютно другое мнение у ее землячки и коллеги по работе на целлюлозно-бумажном комбинате Елены Емельяновой.
Елена Емельянова: "Для горнолыжников зимнее время, это самое прекрасное время. Да и в летнее время у нас такая красота здесь, вы, о чем говорите. И на турбазах у нас все хорошо. Я не знаю, мне нравится наш климат. Конечно, немного сыроват в летнее время, но зато в зимнее время для горнолыжки, это прекрасно".
Екатерина Вертинская: Сотрудникам целлюлозно-бумажного сложно представить, какой будет их жизнь без работающего комбината. Однако реальных предложений по созданию альтернативных рабочих мест, а для этих жителей Байкальска это самое главное, были десятки. Но большинство из них развеялись, как только появились намеки на то, что БЦБК оживет. Пока о конкретных проектах новых производств, которые должны через три года заменить работающий БЦБК никто не говорит. Настораживает еще и то, что властьимущим за 1,5 года простоя комбината не удалось сделать ничего нового, чтобы трудоустроить людей. Тем же байкальчанам, кто хоть чуточку материально независим, комбинат не нужен, для них важно, чтобы их дети и внуки жили в чистом городе, на берегу чистого озера.
Ирина Лагунина: Что же касается международных событий, то из них главным была массовая гуманитарная помощь разрушенному землетрясением Гаити.
Во вторник американские вертолеты высадились у разрушенного президентского дворца в столице Гаити Порт-о-Пренсе. Как передают информационные агентства, после того, как пехотинцы расчистили площадку, на которую потом будет выгружаться гуманитарная помощь, они выставили охрану у главной больницы города, переполненной людьми, получившими травмы и увечья во время землетрясения 12 января. Любопытную зарисовку дает агентство "Рейтер". "Мы не знаем точно, зачем они здесь, - приводит агентство слова 40-летнего жителя Порт-о-Пренса, - но я думаю, они здесь, чтобы помогать нам. Так что я говорю им – добро пожаловать!".
Мне удалось дозвониться до жительницы гаитянской столицы Карин Фомбран, у которой в понедельник, наконец, начал работать телефон. До этого она связывалась с миром исключительно по электронной почте. Интернет-компании, как ни странно, продолжали работать, и если вы посмотрите наш сайт svobodanews.ru, вы сможете прочитать там картину происходящего, составленную из сообщений, которые посылал пользователям Twitter владелец той самой гостиницы в Порт-о-Пренсе, где Грэм Грин писал свой роман "Комедианты". Но это – небольшое отступление. Так что представляет собой жизнь горожан в Порт-о-Пренсе? Карин Фомбран.
Карин Фомбран: Я живу с ощущением постоянной опасности. Мы не знаем, что происходит вокруг нас. Мы постоянно чувствуем земные толчки: не знаешь, когда последует еще один, и последует ли. Люди продолжают спать под звездами, потому что боятся оставаться в домах. Что же касается правительства, то его практически не существует, мы от него ничего не слышали, никто не выступил ни с каким заявлением или обращением, никто не объяснил, что сделано, что делается, как, где. Я сейчас получаю больше информации от Си-Эн-Эн и Рейтера, чем от наших собственных радиостанций или правительственных органов. Даже ООН, которая делает замечательную работу в стране, это видно, даже она не предоставляет никакой информации. Когда начнут поступать продукты? Когда откроются школы? Где они откроются? Страна абсолютно парализована. Банки не работают, так что у людей вообще нет денег. Супермаркеты в некоторых районах открылись, но очень мало. Остальные боятся, что их разграбит голодная толпа. Нет воды. Мы живем как в джунглях, каждый находит себе способ пропитания и выживания.
Ирина Лагунина: Карин Фомбран, жительница разрушенной столицы Гаити Порт-о-Пренс.
Почему Гаити стала самой бедной страной Западного полушария? Почему в 21 веке люди до сих пор живут в условиях полнейшей нищеты, когда рядом – через границу в Доминиканской республике – дела обстоят лучше, а сходное по природным богатствам, вернее, по их отсутствию, государство Багамские острова занимает место в первой десятке стран мира по уровню дохода на душу населения – более 30 тысяч долларов в год. Об этом мы беседуем с профессором университета Уэбстера Бобом Корбеттом. В середине 80-х годов Боб Корбетт возглавлял гуманитарную организацию под название “Проект Гаити” (Haiti Project) и работал в различных частях страны.
Что может означать на практике попытка утвердить прогрессивное развитие этого государства?
Боб Корбетт: Я согласен с тем, что говорят аналитики и что вы только что отметили. Ситуация в Порт-о-Пренсе была создана двумя сотнями лет плохо правления и другими связанными с этим факторами. Но я пессимист. Мне кажется, что прогрессивное развитие Гаити, даже само понятие о прогрессивном и не прекращающемся развитии этой страны, практически невозможно. Я начал работать над элементарными проектами развития в Гаити в 1983 году. Тогда было еще не так плохо, как сейчас, но почти так плохо. Тогда еще правил Дювалье. И я в конечно счете понял, что я не должен говорить о Гаити в целом. Меня выбросили с самолета в какую-то деревню, и я потом понял, что надо говорить о деревне – этой, второй, третьей, но о каждой в отдельности. Надо говорить об организации людей в этом районе, в другом, в третьем. И делать это в районах, куда власть правительства не доходит. И вот там я нашел ростки развития, причем довольно прогрессивного развития. И мы достигли там какого-то прогресса. Как только выходишь из этих сообществ, коррупция и исторический опыт развития этой страны берут верх, и все оказывается уничтоженным.
Ирина Лагунина: А в апреле, наконец, состоялось то, что являлось предметом обсуждения экспертов и политиков в течение более года. В Праге был подписан новый американо-российский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. О чем мы беседовали с приглашенным профессором лондонского аналитического центра Чэттем-Хаус Юрием Федоровым.
Все заранее знали, что будет порядка 1500 боезарядов оставлено у обеих сторон. Точная цифра сегодня прозвучала – 1550 единиц. И две полярные точки зрения: одни говорят, что сократили много – почти 30 процентов, а другие говорят, что это, наоборот, слишком небольшое сокращение. Естественно, и с той, и с другой стороны – и в России, и в США - есть "ястребы", которые считают, что это подрывает безопасность.
Юрий Федоров, ваша точка зрения, это максимум, на что могли пойти президенты, не подрывая безопасность своих стран и не подрывая политический баланс во мнениях в своих странах?
Юрий Федоров: Замечательный вопрос. На самом деле, для России и для Соединенных Штатов ситуация совершенно различна. Потому что вот этот потолок в 1550 боезарядов и, соответственно, 700 развернутых носителей стратегических, стратегических боезарядов – это некая условная цифра. Вопрос же в другом: сколько реально есть сегодня боезарядов и носителей у России и у Соединенных Штатов и сколько таких систем будет через 5-10 лет. Так вот, если смотреть на российские цифры, то мы увидим, что 700 и 1500 – это недостижимая величина для России. Суть проблемы в том, что российский стратегический арсенал сокращается. Он в основном - за небольшим исключением - был поставлен на боевое дежурство более 20 лет тому назад. Гарантийные сроки эксплуатации у этих систем уже истекли, их продлевают, что, естественно, снижает надежность вооружений. Через 10 лет, по подсчетам моего коллегии Павла Подвига, насколько я помню, у России максимум может быть порядка 350 носителей, это если будет реализована программа или проект "Булава", в чем я лично очень сомневаюсь. А если эта программа реализована не будет, то, естественно, значительно меньше. Соответственно, для России этот потолок приобретает какое-то иллюзорное, виртуальное значение: если будет 350 носителей и порядка тысячи, может быть, чуть больше боезарядов, то вот с этим России придется считаться. Независимо от того, есть договор, нет договора. Так что для России он имеет все-таки, главным образом, политическое значение.
Что касается Соединенных Штатов, то здесь могут быть гораздо более серьезные дебаты между республиканцами, которые, как я понимаю, уже решили, что они будут выступать против этого договора, в том числе и при ратификации его в Сенате, и сторонниками нынешней администрации, сторонниками Барака Обамы и его команды. Американцы могут поддерживать и такой уровень стратегического арсенала: 700 развернутых, 800 развернутых и неразвернутых, 1500 тысячи боеголовок. Но вопрос в том, сколько нужно Соединенным Штатам".
Ирина Лагунина: Как утверждается в Википедии, 7 апреля произошла Народная революция в Киргизии. Причем вторая. Программа Время и мир познакомила вас с впечатлениями очевидца – нашего корреспондента Вадима Дубнова.
Вадим Дубнов: Наиболее проницательные стали вывозить все ценное из своих магазинов и кафе в центре Бишкека за день до погромов. "Мы с народом! У нас ничего нет" – гласили наспех начертанные таблички на дверях законопаченных офисов, и это текстовое единодушие кое-где разбавлялось посланиями тех, кому повезло меньше: "Не входите! Нас уже ограбили!"
В силу печального опыта пятилетней давности Бишкек разрушен куда меньше, чем во время "тюльпановой революции". А, может быть, еще и потому, что это был совсем другой бунт. Который никто не решается назвать революцией.
На похоронах тех, кто погиб 7 апреля, настроения толпы выразил бизнесмен, представившийся Нурланом. Что делать с президентом Бакиевым?
Нурлан: Сто процентов убить их. Самосуд сделаем.
Вадим Дубнов: Убить Жаныша или Курманбека?
Нурлан: Обоих.
Вадим Дубнов: А Максима?
Нурлан: Максима тоже.
Вадим Дубнов: Растерзать – всех, кто имел отношение к режиму. Вполне приличные люди, которые точно никогда и ни при каких обстоятельствах не вольются в ряды мародеров, с некоторым даже вызовом признаются: "Я, когда увидел, что толпа идет грабить дома бакиевских чиновников, сказал: не оставляйте там камня на камне".
Еще недавно эта ненависть скрывалась за чувством обреченности, потому что власть казалась железобетонной – как это принято у всех таких властей.
То, что случилось в Бишкеке 7 апреля, начиналось с одного рубля – именно ему равняются те полтора сома, до которых в январе выросла в Киргизии цена на киловатт электричества, увеличившись вдвое.
И для бунта не надо никакой оппозиции, и уж тем более - России или Америки. Первые митинги в Нарыне начались еще в феврале. В середине марта оппозиция провозгласила дежурные требования: от снижения пресловутых энерготарифов до отставок членов бакиевского клана. И был объявлен ультиматум, в котором не было только одного – требования отставки самого Курманбека Бакиева.
На 7 марта был назначен "день гнева" по-киргизски. Но уже пролилась за день до этого кровь в Таласе, и все совпало. Лидеры оппозиции были арестованы, и власти уже не с кем было вести переговоры, и даже не на кого было свалить вину за противостояние. Спецназ, показавший себя в Таласе, похоже, почувствовал, что повторение этого опыта в Бишкеке будет для него явным перебором с очевидными румынскими последствиями. Толпа ворвалась в парламент, оппозиция стала временным правительством.
Киргизский политолог Марат Казакбаев нашел случившемуся, пожалуй, самое точное определение: крестьянский бунт".
Смена власти часто выливается в насилие. Но в Киргизии она вылилась в погромы и убийства этнической почве. Большинство жертв – этнические узбеки. Но именно против узбеков – по статье о нападении на киргизов – в течение года продолжали вестись судебные процессы. Вот фрагмент программы "Время и мир" за ноябрь:
Ирина Лагунина: В киргизском городе Таш-Кумыр в среду возобновились слушания по апелляции узбекского активиста, главы правозащитной организации "Воздух" в городе Базар-Коргон Азимжана Аскарова. "Amnesty International призывает немедленно и безусловно освободить правозащитника-узбека, осуждённого за причастность к убийству сотрудника милиции во время июньских беспорядков в Кыргызстане" - выступила по поводу судебного процесса крупнейшая правозащитная организация "Международная амнистия". Свидетельства о грубых нарушениях в ходе судебного процесса собрала и еще одна правозащитная организация – Human Rights Watch. 15 сентября Аскаров был приговорен к пожизненному заключению с конфискацией имущества. Об этом человеке мы сегодня беседуем с правозащитником из киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым.
Абдулмалик Шарипов: С Азимажаном Аскаровым я знаком где-то 10 лет, он бывший художник. И потом каким-то образом он узнал о нашей организации, начал сотрудничать. Он был корреспондентом. Со временем он создал самостоятельную организацию, набрал штат и назвал свою организацию "Воздух". Мы спрашивали, очень много удивлялись, почему "Воздух". Он говорит: права человека нужны человеку как воздух. Он был из таких правозащитников, которые не боялись правоохранительных органов, суда. Я считаю, в Киргизстане один из непримиримых борцов против пыток. Нажил себе, естественно, очень много недоброжелателей в структурах этих органов. Он несколько раз судился с правоохранительными органами, его обвиняли в клевете. Помимо правозащитной деятельности он писал статьи для нашего движения "Право для всех". Эти статьи были очень резонансные, всегда болезненно реагировали правоохранительные органы. Несколько лет судился по этим делам. Ему 60 лет.
Ирина Лагунина: Господин Шарипов, а какого рода нарушения прав человека в основном зафиксированы правозащитными организациями были, скажем, до июньских погромов?
Абдулмалик Шарипов: У нас весь спектр нарушений. В нашей организации в последнее время особый приоритет для нашей организации был – это пытки в правоохранительных органах и мониторинг прав человека в закрытых учреждениях, в СИЗО, в колониях, в тюрьме. Самый трудный участок правоохранительной деятельности. Тем не менее, мы занимаемся и другими вопросами, бесплатно оказываем юридические услуги населению.
Ирина Лагунина: А это касалось исключительно узбекского населения или киргизского тоже?
Абдулмалик Шарипов: И киргизского, и узбекского, у нас нет такого разделения. Потому что город Джалал-Абад интернациональный город и здесь очень много жило русских, сейчас тоже остались русские. И коллеги у нас есть киргизы, русские, узбеки. В основном 90% людей, которые обращаются – это местное население, то есть киргизы, узбеки.
Ирина Лагунина: Его задержали 15 июня и международная правозащитная организация "Эмнести Интернэшнл" подчеркивает, что задержание произошло тогда, когда правозащитник фотографировал и снимал на видеокамеру убийства людей, поджоги домов, в которых преимущественно жили узбеки. Снятые им кадры предположительно свидетельствуют о причастности силовых структур к июньским беспорядкам в Базар-Коргоне.
Абдулмалик Шарипов: В июне, когда начались эти беспорядки, мы не могли находиться в своем офисе, очень опасно было, в городе никого не было, мирных жителей, я имею в виду. Везде стреляли, ездили машины без номеров. Поэтому мы работали через телефон. Все звонили друг другу каждый из своего дома, узнавали. С Азимажаном связались, рассказывал, что там тоже беспорядки. Он сейчас фотографирует, помогает людям. С утра, в первой половине дня он сообщил, что 13 человек ранены. Потом прервалась связь. Затем узнали, что 15 его арестовали. А во время нахождения в милиции мы достоверно знаем, что к нему применяли пытки, очень зверские пытки и жестокие".
Ирина Лагунина: В конце апреля произошло событие, которое продолжает определять жизнь многих и многих тысяч людей в Соединенных Штатах – в Мексиканском Заливе взорвалась нефтяная платформа BP. В воды вылилось почти 5 миллионов баррелей нефти. Пострадала береговая линия Луизины – протяженностью почти в 500 километров. Трагедия животного мира заставила задуматься многих. Любовь Чижова предложила посмотреть на Мексиканский залив глазами российского эксперта.
Любовь Чижова: Утечка нефти в Мексиканском заливе, последствия которой до сих пор ликвидируются, заставляет экологов вновь говорить о том, что абсолютно безопасных технологий по добыче, хранению и переработке нефти не существует. Возможно, эта авария станет самым масштабным ЧП, связанным с разливом нефти – по оценкам специалистов, в день из скважины выбрасывается до 800 тонн нефти, а площадь нефтяного пятна превысила 250 квадратных километров. Руководитель энергетического проекта Гринпис в России Владимир Чупров напоминает хронологию крупнейших аварий, связанных с разливом нефти …
Владимир Чупров: Как показывает опыт, это непросто возможно – это то, что уже было. 94-95 год – разлив в Усинске, республика Коми, когда в окружающую среду попало, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч тонн нефтесодержащей жидкости. Сейчас в Мексиканском заливе, если говорить о дебете примерно 700 тонн в сутки, можно говорить о первых десятках тысячах тонн, что тоже относится к катастрофе, но сравнимо с тем, что было почти 15 лет назад в России. Статистика неумолимо показывает, что подобные катастрофы именно катастрофы, когда наружу выходит порядка десятков или сотен тысяч тонн нефти, случается с завидной периодичностью, 5, 7, 10 раз точно что-то происходит. Это начинается с танкера в 89, потом усинский разлив – ближайшая история, это танкер "Престиж" у берегов Средиземноморья, и сейчас мексиканский разлив. То есть это четко показывает, что в мире в нефтяной области, не только в России, нет технологий, которые бы гарантировали стопроцентное исключение подобных аварий, не просто аварий, но отсутствия технологий по их локализации. С чем-то это можно сравнить с чернобыльской катастрофой, это, конечно, не Чернобыль, все-таки региональный масштаб катастрофы, а то, как и в ядерной энергетике здесь нет технологии, которая бы исключала подобные последствия, так же их локализацию, здесь такого нет. И Россия, к сожалению, находится в первых номерах этого списка зоны риска, которую может в ближайшие несколько лет постичь такая же крупная катастрофа. Предпосылки закладываются уже сейчас. Усинский разлив – это был просто то, что мы узнали, это был не последний к сожалению. То, что мы сейчас видим, происходит и в Коми, в Якутии, на Сахалине. То, что, предполагаем, будет происходить в Арктике, где условия нефтедобычи гораздо сложнее, чем в Мексиканском заливе. То, что происходит на недавно построенном нефтепроводе Восточная Сибирь – Тихий океан, уже начал течь. Там ситуация усугубляется еще и тем, что нефтепровод проектировала компания, которая не имеет опыта строительства в условиях вечной мерзлоты, какая-то краснодарская компания. То есть это еще и российская специфика, которая четко проявилась и во время усинской катастрофы и чернобыльской.
Ирина Лагунина: 1 мая 1960 года в воздушном пространстве Советского Союза произошло то, чего долго добивался Никита Хрущев – был сбит американский самолет-разведчик. В программе Время и мир мы отметили 50-летие этого события через интервью с сыном летчика Фрэнсисом Гэри Пауэрсом, с которым беседовал Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Создание U-2 – это следствие создания соответствующей камеры. В начале 50-х годов астроном и оптик Джеймс Гилберт Бейкер и инженер Эдвин Ленд разработали сверхмощную фотокамеру, способную с высоты 18 километров делать снимки с разрешением 76 сантиметров. Иначе говоря, камера видела не только человека, но и ружье у него в руках. А если опуститься чуть пониже, то и футбольный мяч. Возможности аппарата Бейкера-Ленда в четыре раза превышали разрешение существовавших тогда фотокамер для аэрофотосъемки. В нем использовалась сверхтонкая пленка, которой хватало, чтобы сделать 4 тысячи снимков и покрыть полосу земной поверхности шириной 320 и длиной 3 с половиной тысячи километров. По тем временам это было техническое чудо.
Эдвин Ленд возглавлял научно-технический совет ЦРУ, а Бейкер был его членом. В феврале 1955 года президент Эйзенхауэр получил доклад совета с предложением начать работы по созданию нового высотного самолета-разведчика. Самолет U-2 был создан выдающимся авиаконструктором Кларенсом Джонсоном, работавшим в корпорации Lockheed. Уже в июле 1955 прошли первые летные испытания. А 14 июня 1956 года U-2 впервые пролетел над Советским Союзом. Результаты превзошли все ожидания.
Одним из первых за штурвал U-2 сел военный летчик
Фрэнсис Гэри Пауэрс. До этого он пилотировал стратегический бомбардировщик F-84 и участвовал в Корейской войне. Каким человеком он был? С этим вопросом я обратился к его сыну, Фрэнсису Гэри Пауэрсу-младшему.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Мой отец был обыкновенным человеком. Он вырос на юге Западной Вирджинии, в угольном бассейне Аппалачей. Он первым из всей семьи пошел учиться в колледж. С ранних лет он мечтал стать летчиком и после окончания колледжа в 1950 году пошел служить в Военно-воздушные силы. Отец был человеком отчасти стеснительным, замкнутым. Он не любил публичности. Все это, конечно, изменилось после того, как он был сбит над Советским Союзом, предстал перед судом, а по возвращении домой выступал перед публикой. Но в остальное время он предпочитал оставаться наедине с самим собой или с ближайшими друзьями. Мой отец был вирджинским джентльменом. Если вы с ним о чем-то договорились и пожали друг другу руки, можно было быть уверенным, что он исполнит свое обязательство. Он был человеком, не питающим иллюзий. После всей этой истории он оставался очень скромным, в нем не появилось никакого самомнения.
Владимир Абаринов: 1 мая он вылетел с базы близ Пешавара, сделал промежуточную посадку на базе Инжирлик в Турция, а оттуда взял курс на Урал. Приземлиться он должен был в Норвегии.
Рано утром министр обороны маршал Малиновский доложил по телефону Хрущеву о новом нарушении воздушного пространства. Советский премьер подтвердил свой приказ сбить самолет-нарушитель. Над Свердловском самолет Пауэрса был атакован зенитной ракетой С-75 "Двина", разорвавшейся рядом с хвостовой частью машины. Что произошло с самолетом и летчиком? Гэри Пауэрс-младший.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: 1 мая мой отец выполнял задание и находился над Свердловском, когда яркая оранжевая вспышка осветила внутренность его кабины. От ударной волны самолет тряхнуло, он потерял управление, у него отвалилась носовая часть и отломились крылья. Фюзеляж вошел в перевернутый штопор. В сложившихся обстоятельствах мой отец не мог использовать катапультирующее устройство – если бы он это сделал, он был поранил ноги при выбрасывании. Он это сообразил и сделал следующее. Он открыл фонарь кабины, который открывался наружу, отстегнул ремни безопасности, наполовину выбрался из остатков самолета, но его по-прежнему удерживал воздушный шланг. В таком положении он просто не мог добраться до механизма саморазрушения самолета, который находился на амортизаторе кабины. Он понял, что не сможет дотянуться до кнопки, отцепил воздушный шланг, освободился от самолета, и его парашют раскрылся автоматически на высоте 15 тысяч футов. После приземления он оказался в руках местных властей, которые передали его сотрудникам КГБ, а те доставили в Москву и заключили в лубянскую тюрьму.
Владимир Абаринов: В Вашингтоне знали только то, что Пауэрс не вернулся с боевого задания. Что с ним случилось, оставалось только гадать. 4 мая Национальное агентство по аэронавтике и космическим исследованиям заявило, что 1 мая над озером Ван в Турции пропал без вести самолет, предназначенный для изучения атмосферных явлений на больших высотах. Перед тем, как была потеряна связь с самолетом, пилот успел сообщить о неисправности системы подачи кислорода. Самолет, сообщило НАСА, выполнял сугубо мирную задачу.
Этого и дожидался Хрущев.
Никита Хрущев: Не летайте вы в Советский Союз! Не летайте вы в социалистические страны! Уважайте суверенитет и знайте границу! Не знаете границу – ударим!
Владимир Абаринов: Советский вождь, однако, умолчал о том, что пилот сбитого самолета остался в живых и захвачен в плен. В Вашингтоне были уверены, что Пауэрс погиб.
Ирина Лагунина: Предмет для изучения ООН и протестов в ряде мусульманских стран в 2010 году – операция израильских военных против так называемой "Флотилии мира", которая намеревалась прорваться в Газу, по официальной версии, для того, чтобы доставить гуманитарные грузы. Программа "Время и мир" совместно с Институтом исследования ближневосточной прессы представила альтернативную версию происшедшего. Мы назвали тот выпуск: "Флотилия мира" в походе за мученичеством.
28 мая корреспондент катарского спутникового телеканала передавал с борта одного из судов, которое должно было через два дня отправиться в направлении сектора Газа.
Репортер: Несмотря на израильские угрозы и некоторые непредвиденные обстоятельства прибытие судов на место встречи в процессе подготовки к отплытию в Газу разожгло эмоции и энтузиазм участников.
Пение толпы участников
Репортер: Через песни о палестинской интифаде участники выразили свое стремление достичь Газы.
Участник: Братья выкрикивают лозунги и полны энтузиазма. Они горят желанием отплыть в окружении остальных судов на море. Да видит Аллах, мы достигнем Газы.
Участница: Мы ждем одного из двух – либо пасть смертью мученика, либо достичь Газы.
Ирина Лагунина: Пение этой группы, которое приводит телеканал "Аль-Джазира" на арабском языке переводится так:
"Хайбар, Хайбар, о евреи, армия Мохаммада вернется". Хайбар – это город в 150 километрах от Медины, в котором в 629 году состоялась битва между армией Мохаммада и его сторонников, с одной стороны, и местной еврейской общиной, жившей в этом оазисе. Поражение еврейской общины в 629 году использовалось Ясиром Арафатом для поднятия тонуса палестинского населения в годы первой и второй интифады. Хайбар для палестинцев является своего рода символом уничтожения еврейских соседей. После этой битвы евреев не в подчинении арабов на Аравийском полуострове не осталось.
Институт исследования ближневосточной прессы (memri.org) за прошедшее с понедельника время изучил подготовку к флотилии в арабском мире. Вот что рассказывала арабская пресса об участниках этого мероприятия. Египет:
Диктор: "В ходе пятничной молитвы общий наставник движения "Мусульманские браться" Мухаммад Бади выразил поддержку ХАМАС, неоднократно прибегая к жестким выражениями в поддержку джихада и вооруженной борьбы в Палестине, Ираке и Афганистане. Египетская делегация в составе флотилии включала в себя двоих членов фракции "Мусульманского братства" в египетском парламенте: заместителя председателя этой фракции Мухаммада аль-Балтая и Хазема Фарука. На конференции "Мусульманского братства" в марте 2010 года аль-Балтай заявил, что его движение "никогда не признает Израиль и никогда не откажется от сопротивления". Он также заметил, что "сопротивление – это единственная дорожная карта, которая спасет Иерусалим, восстановит честь арабов и предотвратит превращение Палестины во вторую Андалузию".
Ирина Лагунина: Ливан.
Диктор: Ливанскую делегацию, включающую шесть человек, возглавлял адвокат Хани Сулейман, который ранее уже участвовал в аналогичной флотилии в феврале 2009 года. В 1997 году он выступал общественным защитником японского террориста Козо Окамото, устроившего бойню в израильском аэропорту Лод в 1972 году.
Еще один член ливанской делегации Хуссейн Шакер, известный по имени "Отец мучеников". Отправляясь с флотилией, он заявил, что хочет "встретить своих мучеников (т.е. родственников, погибших во время израильско-ливанской войны 2006 года)", а также рассматривает свое участие в этом походе в качестве мести за смерть членов своей семьи.
Ирина Лагунина: Иордания
Диктор: Иорданская делегация включала активистов движения "Мусульманское братство". Один из них – Салам аль-Фалахат – был с 2006 по 2008 годы духовным наставником движения в стране. В одном из интервью он заявил: "Мы рассматриваем движение ХАМАС в Палестине как организацию, стоящую во главе проекта арабского и мусульманского освобождения, к чему призывает "Мусульманское братство".
Ирина Лагунина: Сирия
Диктор: Единственной представительницей Сирии в составе флотилии была Шада Баракат. Ее направила в состав группы сирийская "Гражданская ассоциация сопротивления терроризму и оказания помощи Палестине". Ее муж рассказал репортерам, что она написала пьесу об убитом лидере ХАМАС шейхе Ахмаде Яссине и собиралась побывать в его доме, чтобы "вдохнуть дух того места, в котором он жил".
Ирина Лагунина: Йемен
Диктор: Во главе йеменской делегации стояли три члена партии Аль-Исла, исламистской группы, близкой по идеологии к мусульманскому братству. Одного из них фотограф запечатлел на борту теплохода Мави Мармара с большим гнутым ножом".
Ирина Лагунина: А в конце года из Таиланда в США был экстрадирован давний герой программы "Время и мир", российский торговец оружием Виктор Бут. Это почти совпало с началом судебного процесса против конголезца Жана-Пьера Бембы. В программе "Время и мир" мы не могли пройти мимо этого совпадения.
"В понедельник в Международном суде в Гааге начался процесс против бывшего вице-президента, а затем сенатора Демократической Республики Конго Жана-Пьера Бембы Гомбо (Jean-Pierre Bemba Gombo). В мае 2008 года он был арестован в своей брюссельской квартире. В июле того же года по решению бельгийского суда Бембу выдали Международному суду в Гааге. Бемба – полевой командир, создатель собственной армии под названием "Движение освобождения Конго", которая позднее превратилась в политическую партию – предстал перед судом в Гааге по обвинению в военных преступлениях и в преступлениях против человечности в Центрально-Африканской республике, куда его отряды вторглись на пять месяцев в 2002 году для того, чтобы подавить переворот против тогдашнего президента этой страны.
И вот, я открываю книгу "Торговец смертью" Дугласа Фара и читаю:
"Однажды вечером в апреле 2001 года Жан-Пьер Бемба, командир армии партизан и играющих с оружием детей, обнаружил, что у него – проблема. Разбив вместе со своей разношерстной армией лагерь – с потрясающим видом на озеро Альберт – в отделенных горах на северо-востоке Демократической республики Конго, Бемба понял, что у него заканчивается пиво. /…/ К счастью, у компаньона Бембы по поездке было решение. У Виктора Бута, который, поставляя оружия в этот отдаленный укрепрайон, следовал за полевым командиром, были с собой не только обычные боеприпасы, но и возможность достать пиво".
Ирина Лагунина: История эта стала достоянием гласности, потому что в той поездке с Бембой и – случайно – с Виктором Бутом оказался бельгийский журналист, корреспондент журнала Knack Дирк Драуланс. Бемба прожил почти 20 лет своего детства и юности в Бельгии, так что появление бельгийских журналистов в его группе было почти логичным. Дирк, так что это за история с пивом, вы ее помните?
Дирк Драуланс: О да, я был там. Это было на северо-востоке Конго. Бемба представлял себя населению в качестве альтернативы президенту Кабиле, ездил по небольшим городкам. И вот, они разбили лагерь, и вдруг кто-то заметил, что пиво они – забыли. Для Бембы и Бута это не было проблемой – ни тот, ни другой не пьет. Но солдатам это не понравилось. И вот тогда Бут взял вертолет, пересек угандийскую границу и приземлился на торговой площади в небольшом городке. Солдаты окружили площадь, а он попросил у какого-то мальчишки пойти найти пиво. Пиво ему принесли, он за него заплатил, и все мы улетели. Но это очень показательно – ему было безразлично, что он пересек границу, что он захватил город, что он до смерти напугал людей, когда приземлился просто на площади в центре города".
