Ссылки для упрощенного доступа

"В России есть политика, есть альтернатива режиму полицейщины, воровства, олигархии и беспредела". Последствия арестов 31 декабря обсуждают Илья Яшин, Владимир Рыжков, Алексей Некрасов


Борис Немцов, задержанный 31 декабря 2010 года, до сих пор находится в заключении
Борис Немцов, задержанный 31 декабря 2010 года, до сих пор находится в заключении

Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии – сопредседатель Партии народной свободы Владимир Рыжков, член бюро движения "Солидарность" Илья Яшин и член "Комитета пяти требований", один из активистов Федерации автовладельцев России Алексей Некрасов.

Мы сегодня говорим о том, почему новый год власти России начали с политических репрессий или закончили прошлый год политическими репрессиями.

Будем обсуждать все происшедшее после митинга 31 декабря на Триумфальной площади и политические последствия этих событий.

И вернемся сначала немного назад, к событиям 31-го числа. Илья Яшин находится с нами, а перед этим он отсидел пять дней в…

Как это называется?

Илья Яшин: Это называется – спецприемник №1 ГУВД города Москвы.

Михаил Соколов: Я чуть не назвал это обезьянником.

Илья Яшин: Нет, обезьянник – это другое. Вы просто не очень опытный в этом человек.

Михаил Соколов: Не так глубоко погрузился, да. Илья, как вы попали туда?

Илья Яшин: Я хочу извинить, у меня голос сел. В камере просто все время была форточка открыта, поэтому голос, к сожалению, у меня не выдержал и вот практически пропал.

Попал я туда, с одной стороны, довольно неожиданно, а с другой стороны, очевидно, что я должен был туда попасть. Неожиданно, потому что митинг, в котором я принимал участие на Триумфальной площади, на этот раз был согласован с властями, и милиция гарантировала организаторам, что у участников митинга не будет проблем с органами правопорядка. Я выступал на митинге, с трибуны, вместе с Борисом Немцовым, вместе с другими политиками, общественными деятелями, с Владимиром Рыжковым.

Однако после митинга прошел слух, что на углу площади, там где улица Тверская, происходит задержание активистов, и мы, собрав небольшую группу, двинулись туда, чтобы понять, что происходит, почему людей арестовывают.

Моментально на нашем пути выросло оцепление из так называемых "космонавтов" – бойцов ОМОНа в полном обмундировании, в камуфляжной форме, в шлемах, с дубинками, – которые преградили нам путь. Сотрудники милиции преградили нам и обратный путь и начали сдавливать со всех сторон эту нашу группу, образовавшуюся на углу площади, и в какой-то момент из толпы начали выхватывать людей, оттаскивать их в автозаки. Меня задержали одним из первых, чуть позже взяли Немцова. Милиция образовала настоящую давку, причем там были и совсем молодые люди, и люди пожилого возраста, и женщины, и пожилые женщины, в том числе.

В общем, милиция вела себя совершенно неадекватно, на мой взгляд, и совершенно непонятна была причина вот этой вот внезапной агрессии.

Позже профессиональный лжец из ГУВД Москвы, полковник Бирюков объявит, что мы с Немцовым якобы призывали людей идти на Красную площадь, в сторону Манежа. Это вранье! Ни к чему такому мы не призывали, и у нас не было планов организовывать какое бы то ни было не согласованное с властями шествие. Наша задача была – добиться освобождения наших товарищей, которые были ранее незаконно задержаны. Но в итоге мы оказались за решеткой сами.

Михаил Соколов: Алексей, а каковы ваши новогодние впечатления, точнее, предновогодние?

Алексей Некрасов: Мои предновогодние приключения закончились примерно в 11 часов вечера. Мне повезло несколько больше, чем Илье. Хотя меня также задержали буквально через две секунды после того, как задержали Илью, потому что мы шли с ним вместе, я шел буквально попятам и делал ровно то же, что делал Илья.

Мне в отделении милиции, точнее, всем нам, задержанным, пытались вменять 19.3 "Неповиновение". Спустя какое-то время решили вменять 22 "Участие в несогласованном митинге". Что этот митинг, где этот митинг был – естественно, там никто не знал, все рапорты были написаны под копирочку, аккуратненько, со слов, видимо, нужных людей сверху, все было сделано таким образом.

Что характерно, что подчеркивает в моих глазах наличие политического заказа конкретно на Яшина, Немцова и других оппозиционеров, - это то, что сразу же после задержания меня привели в один автобус, погрузили, Яшина отвели в другой автобус, и он там сидел в одиночестве.

Михаил Соколов: То есть спецавтобус.

Алексей Некрасов: Это был спецавтобус для Яшина.

Илья Яшин: В целом автозаке сидел один – представляете, какая честь!

Алексей Некрасов: Если задерживают в ходе каких-то массовых мероприятий, как правило, все задержанные находятся вместе.

Илья Яшин: Я добавлю еще пару слов. Если говорить об ОВД, там была довольно забавная ситуация. Меня в итоге привезли в ОВД Басманного района, я еще не знал, что мне предстоит встречать там Новый год и провести двое суток. Я встретился там с двумя десятками оппозиционеров, активистов самых разных организаций – "Солидарности", "Левого фронта", "Другой России", которые были доставлены туда с Триумфальной площади, и сначала нас всех оформили по статье, которая подразумевает ответственность за – внимание! – переход дороги в неположенном месте.

Михаил Соколов: А место-то где было?

Илья Яшин: Непонятно, это не уточнялось в рапортах. Просто было объявлено, что мы не там дорогу перешли. Причем эта статья не подразумевает даже штрафа, она подразумевает исключительно устное предупреждение. Но после того, как нас оформили по этой статье, почему-то всех отправили в обезьянник вот тот самый – камера большая с клеткой. Однако потом участковый, который оформлял мое административное дело, вернулся и сказал, что на меня поступила команда от начальства оформлять новый протокол.

Михаил Соколов: Он так откровенно и сказал?

Илья Яшин: Абсолютно откровенно. Такой простой, откровенный парень – участковый, видимо, первый раз он занимается этим делом. Говорит: "Слушай, ты знаешь, непонятная история, мне вот сейчас начальство сказало оформлять тебя за сопротивление милиции, так что извини, дружище, пошли". Вызвали двух сержантов, которые якобы меня задерживали. Сержанты тоже оказались довольно откровенными ребятами и сказали, что они меня, в общем-то, не задерживали, задерживал ОМОН, они меня только доставили. Но, чертыхаясь, участковый Дима попросили их написать рапорты о доставлении, что они и сделали и поехали встречать Новый год. После чего Дима мне сказал, что он совершенно не хочет "лепить лажу", как он выразился, и сейчас пойдет к начальнику объяснять, что невозможно установить сотрудника милиции, который меня задерживал, соответственно, невозможно установить, кому я не повиновался и кому я сопротивлялся.

Из-за двери начальника я слышал мат-перемат и фразы: "Да ты знаешь, кто мне звонил! Выполнять!" После чего Дима вышел и сказал, что у него есть для меня две новости – хорошая и плохая: хорошая новость – ему за меня дадут четыре выходных, плохая новость – мне придется посидеть. После чего сержанты, поехавшие было отмечать Новый год, вернулись в отделение милиции, не стесняясь меня, под диктовку участкового написали рапорты о том, что они меня якобы задерживали, что я оказывал активное сопротивление. Причем, что самое смешное, якобы я оказывал сопротивление в тот момент, когда происходило задержание Немцова. Якобы я отбивал Немцова у сотрудников милиции.

Михаил Соколов: А вы не отбивали?

Илья Яшин: Это звучит нелепо, потому что, когда Немцова задерживали, я уже минут пять как находился в автозаке и наблюдал за этим из окна милицейского автобуса.

Но вот, нарисовав совершенно липовый, сфабрикованный протокол, Дима передо мной извинился, попросил не держать зла, сказал в телефонную трубку: "Светик, скоро буду. Готовь салат" – и поехал отмечать Новый год. Ну, а мне предстояло встречать Новый год в уютной клетке обезьянника ОВД Басманного района.

Михаил Соколов: Владимир Рыжков тоже был на этом митинге, и ему надо поделиться своими впечатлениями.

Владимир Рыжков: Митинг был совершенно нормальный, напоминаю, что он был согласован, во второй или в третий раз подряд уже.

Михаил Соколов: Но требования были, наверное, неприятные для властей.

Владимир Рыжков: Требования были неприятные, но, кстати, на самом митинге милиция…

Илья Яшин: Неприятные, но митинг законный!

Михаил Соколов: "Путина в отставку" не посылали?

Илья Яшин: Еще как посылали!

Владимир Рыжков: Посылали и многократно. И посылали и его, и судью Данилкина, в общем, посылали всех, кого положено.

Михаил Соколов: А президента посылали?

Владимир Рыжков: Да что о нем говорить-то?

Илья Яшин: Вы кого имеете в виду?

Михаил Соколов: Ну, президент же! Есть такой президент Российской Федерации – Дмитрий Анатольевич Медведев.

Владимир Рыжков: Ну, он же у нас блогер и лыжник, чего на него время тратить?

Михаил Соколов: Понятно, то есть вы его не трогали.

Владимир Рыжков: Я не помню, но, по-моему, всерьез его никто уже не воспринимает.

Вот, смотрите, дальше, на самом митинге все было очень мирно, все было совершенно чудесно. Милиция стояла, ОМОН стоял в отдалении. Как я уже описал, он стоял вдоль Тверской. Я выходил минут через 15 после того, как они были задержаны, и там была тишь да гладь.

Илья Яшин: Опоздал.

Владимир Рыжков: Опоздал, да. Ну, был бы заказ – не опоздал. То есть там уже был открыт пешеходный переход на ту сторону Тверской и был открыт переход к метро. Судя по всему, там произошло следующее. Видимо, там действительно была какая-то группа молодежи, когда нам позвонили, и, видимо, там была определенная стычка между ОМОНом и молодежью, и не знаю, был ли точно заказ пофамильный, как предполагается, либо вы попали под общую раздачу, а потом уже, когда вы попали в автобусы, прошла команда оформить, возможен и второй вариант.

Но что несомненно, это то, что первый раз на санкционированной акции были массовые задержания – раньше такого не было, это новый шаг. Второе, что несомненно, то что протоколы полностью сфальсифицированы, я это могу свидетельствовать, потому что я был на суде над Немцовым, провел там все 4,5 часа, прямо в зале, я выслушал все 13 свидетелей со стороны Немцова.

Илья Яшин: И 2 милиционера со стороны обвинения.

Владимир Рыжков: Я выслушал двух милиционеров, которые не смогли внятно ответить ни на один вопрос, где они стояли, где брали, при каких обстоятельствах, и действительно, на 100 процентов можно быть уверенным, что не они задерживали.

Я просмотрел все имеющиеся видеозаписи в Интернете, где видно совершенно, что Немцов, улыбаясь, просто идет под ручку с ними в автобус, что соответствует его показаниям, что ему предложили пройти – и он мирно прошел. То есть никакого вырывания, сопротивления, призывов, подстрекательства и вызывания суматохи, что написали в рапортах милиционеры и что написала в решении Ольга Юрьевна Боровкова, мировой судья Тверского района…

Илья Яшин: Я бы не стал называть ее судьей.

Михаил Соколов: Но формально-то она на этой должности. Вы не кипятитесь, пожалуйста.

Владимир Рыжков: Поэтому можно сказать, что это абсолютно сфальсифицированные дела по сфальсифицированным протоколам.

Надо сказать, что это не первый в России случай, надо подчеркнуть, что это массовая практика, которая наблюдается по всей стране последние уже несколько лет. Фактически тысячи людей уже в стране отсидели или были оштрафованы по такого рода сфальсифицированным…

Алексей Некрасов: Я бы сказал, что счет уже на миллионы идет.

Владимир Рыжков: Не думаю, что на миллионы, но многие тысячи граждан России прошли через такого рода "суды", где судья отвергает все доказательства защиты, судья отвергает все свидетельства защиты, верит только сотрудникам милиции, их показания берутся на веру без всякой проверки. Поэтому вот новое здесь то, что впервые такие массовые задержания на согласованной акции.

Вторая новость появилась в последние дни – это то, что начали брать участников одиночных пикетов, чего тоже раньше не было. Причем дается новая трактовка закона. Раньше вот мы стояли, я стоял, в том числе, когда мы по Кашину стояли на Петровке, 38…

Илья Яшин: И за Каспарова я стоял в свое время, за Резника…

Владимир Рыжков: …да, Резника и так далее – и не было никаких проблем. Ну, вышел человек, плакат развернул, он стоит один. Теперь милиция начинает трактовать, что если вы меняетесь, то есть ты стоишь один, а потом передаешь плакат Илье Яшину, то это уже не одиночный пикет. Абсолютно абсурдная трактовка – она сейчас на наших глазах начинает рождаться.

То есть мы видим, действительно, ужесточение репрессий даже на согласованных, проводимых совершенно в рамках закона акциях.

Я уже не говорю о том, что все эти смехотворные вещи про переход дороги, когда людей вяжут на тротуаре пешеходном, и так далее, это просто…

Или про то, что якобы Немцов шел со своей дочкой Жанной и с ее подружкой и грубо ругался матом на Медведева, притом что, на самом деле, чего бы он стал при дочери ругаться, да еще идя с нею домой отмечать Новый год.

Михаил Соколов: Интересно, что на суде не были приняты, я так понимаю, многие доказательства невиновности этих людей.

Владимир Рыжков: Да, я был там от первой до последней минуты и могу под присягой свидетельствовать, что судья отклонила все ходатайства. Она отклонила ходатайство о просмотре видеороликов и фотоматериалов, которые были ей прямо физически привезены в виде диска.

Милиционер Ухабов показал, что есть оперативная видеосъемка МВД, и тут же защита ходатайствовала о просмотре официальной съемки МВД. Ну, чего же проще, казалось бы, - вы обвиняете, что он вырывался и призывал, так покажите видеозапись вашу, милицейскую, и все, и вопросов нет.

Илья Яшин: И при этом сам Бирюков заявляет, что видеозапись именно для этого и делается – для судов.

Владимир Рыжков: Конечно! И судья отклонила ходатайство. Я уже не говорю о том, что к Немцову были применены пытки дважды.

Михаил Соколов: Ну, вы преувеличиваете.

Владимир Рыжков: Михаил, оцените сами.

Михаил Соколов: Пусть слушатели оценят.

Владимир Рыжков: Он первые две ночи спал в бетонном стакане 3 на 1,5 на цементном полу, без матраса и кровати. А в суде он пять часов стоял на ногах, потому что судья отказалась предоставить ему стул. Если это не разновидность пытки, то пусть слушатели нас рассудят.

Михаил Соколов: Ну, хорошо, а вот, предположим, милиционеры фальсифицируют вот эти самые протоколы, пишут, что хотят, судьи игнорируют показания, делают опять, что хотят.

А что, собственно, с этим делать? Предложите свои варианты.

Владимир Рыжков: Сегодня мы как раз с Ильей Яшиным дали пресс-конференцию с штаб-квартире "Солидарности", там была Людмила Михайловна Алексеева, были адвокаты Бориса Немцова. Три вещи мы предпримем.

Первое, мы, безусловно, подадим на госпожу Боровкову жалобу, будем добиваться лишения ее судейского статуса. Она недавно, кстати, судья, с июня прошлого года.

Михаил Соколов: Медведевский призыв.

Владимир Рыжков: Медведевский призыв, да, правосудия. Есть квалификационная коллегия, будут собраны все доказательства того, что она нарушила закон, и будем добиваться ее дисквалификации.

По милиционерам Ухабову и Полякову также будет составлена жалоба, потому что они лжесвидетельствовали, а это уголовное преступление. Соответственно, у Ильи там были другие бойцы…

Илья Яшин: Да, другие. Вы знаете, мы составляем целый так называемый "Список негодяев" – людей, которые принимают участие в сфабрикованных процессах против оппозиции, вот наподобие "списка Магнитского".

Мы этот список расширяем, и мы будем добиваться, чтобы он был публичным, мы будем добиваться, чтобы эти люди были персонами нон-грата во всем цивилизованном мире, чтобы визы не давали, чтобы они не могли счета в банках открыть.

Михаил Соколов: В смысле "Запад нам поможет". А сами-то не можем справиться?

Владимир Рыжков: Мы начали с того, что мы сами будем делать.

Илья Яшин: В том числе, мы будем оказывать давление, как в России, так и на международном уровне.

Владимир Рыжков: Еще обращу внимание на одну вещь. Фактически Немцову дважды отказано в праве на правосудие. Во-первых, это сфальсифицированный процесс, в результате которого он получил 15 суток ареста. Во-вторых, он не может апелляцию подать уже несколько дней.

Илья Яшин: Не только Немцов, никто не может подать апелляцию.

Михаил Соколов: Вы тоже не смогли подать, правильно?

Илья Яшин: Потому что суды не работают. Суды работают только на арест!

Владимир Рыжков: Вот я хочу обратить внимание на эту поразительную совершенно вещь. Когда надо посадить, оштрафовать – судья приезжает с дачи, причем это систематически… Последний раз, помнишь, Борю Немцова судили в День российского флага. То есть приезжает судья, его вытаскивают с дачи в выходной день, в субботу или воскресенье, и он там столько угодно часов сидит, чтобы посадить или оштрафовать.

Илья Яшин: В четвертом часу ночи закончился судебный процесс над Немцовым в свое время.

Владимир Рыжков: Да. Но когда надо подать апелляцию, а закон дает право каждому гражданину, который арестован или оштрафован, в течение 24 часов опротестовать это решение, суды не работают. То есть когда сажать, они работают, а когда рассматривать апелляцию, они не работают.

Это однозначно то, что фактически был элемент пытки против Немцова, что дважды отказано в правосудии, - это однозначно подсудность Европейского суда по правам человека. Выигрыш там будет 100-процетный.

Михаил Соколов: Лет через пять.

Владимир Рыжков: Не важно. Важно, чтобы госпожа Боровкова и российское правительство, государство знало, что они подсудны Европейскому суду по правам человека.

Михаил Соколов: У Галича есть фраза: "Мы поименно вспомним всех, кто поднял руку". Помните, кто там за исключение Пастернака голосовал.

Илья Яшин: Я лично не испытываю никакой злобы или личной неприязни ни к судье Боровковой, ни к начальнику ОВД Рябову, ни к участковому, ни к этим несчастным сержантам, лжесвидетелям, я понимаю, что они – маленькие винтики этой системы.

Михаил Соколов: Но они же работающие винтики!

Илья Яшин: Они маленькие винтики системы подавления, которую выстроил Путин.

Владимир Рыжков: Илья, но стульчик-то могла поставить! Винтик винтиком, а стульчик-то Немцову могла поставить.

Илья Яшин: Я не спорю, но я не испытываю личной неприязни. Вот к Путину особый счет, а к этим людям личной неприязни нет.

Нет, мы будем добиваться, чтобы эти люди отвечали перед законом. Пусть не сегодня, пусть не завтра, пусть через 5-7 лет, но эти люди обязательно будут отвечать перед законом. Понимаете, правовое государство – его суть заключается в том, что наказание должно последовать неизбежно. Обязательно когда-нибудь эти люди предстанут перед судом, и мы будем добиваться…

Михаил Соколов: В смысле – перед Божьим судом?

Илья Яшин: Нет, до Божьего суда они еще доживут, но вот, тот суд, которого мы будем над ними добиваться, - это будет нормальный, честный и справедливый суд, где будут соблюдены все их права, но это будет не тот суд, который сегодня отправляет за решетку оппозиционеров.

Владимир Рыжков: Это значит, что над ними этот дамоклов меч висит над каждым.

Илья Яшин: Совершенно верно!

Владимир Рыжков: Каждый из них, кто пойдет на фальсификацию, на лжесвидетельство, на неправосудный приговор, на недачу стула, на ночевку на бетонном полу человека, который, напоминаю, не по уголовке (даже по уголовке это невозможно), а по административной статье попал, - вот они должны понимать, что есть такая вероятность…

Илья Яшин: И он ночевал на бетонном полу, когда еще даже осужден не был по этой административной статье!

Владимир Рыжков: Да, они должны понимать, что такая ответственность может наступить. Возможно, это кого-то в следующий раз охолонит и остановит.

Михаил Соколов: Нам на пейджер пишут. "Яшина и Рыжкова надо определить на 15 суток", - пишет какой-то не подписавшийся товарищ.

Илья Яшин: Судья Боровкова.

Михаил Соколов: Ну, может быть, и так.

Илья Яшин: Только если вместе с ней.

Михаил Соколов: "Яшину. Как насчет реформы МВД после взгляда изнутри? Желаю выдержки и стойкости. Виктор из Орловской области".

Илья Яшин: Вот, кстати, про реформу МВД! Очень подробно, активно обсуждал с сотрудниками милиции реформу МВД. Нашел полную поддержку основных тезисов.

Вообще, надо сказать, что сотрудники милиции считают абсолютно глупостью ту реформу МВД, которая проходит сейчас. Во-первых, они не очень понимают, зачем им нужно быть "полицаями", но это не самый принципиальный вопрос.

Не очень понимают, почему количество генералов увеличивается, а сокращение происходит за счет уборщиц и тех людей, которые "в поле" работают. Вот те идеи, которые мы высказали, - например, отмена "палочной" системы, когда оценивается эффективность милиции по раскрываемости преступлений, децентрализация МВД, - нашли абсолютную поддержку среди рядового состава милиции, ну, по крайней мере среди сотрудников СИЗО. Были очень увлекательные дискуссии с людьми, которых это, собственно, коснется напрямую. Поэтому я думаю, что в результате этих показательных арестов у нас прибавилось сторонников и среди рядовых граждан, которые будут выходить на Триумфальную площадь, но и среди рядового состава московской милиции мы нашли сторонников.

Михаил Соколов: Которые будут вас сажать.

Илья Яшин: Вы знаете, сегодня они нас сажают… Я не могу сказать, кстати, что нам там симпатизируют, конечно, сильно московские милиционеры, они, скорее, относятся к нам с непониманием: какие-то странные люди выходят, защищают какие-то абстрактные ценности, Конституцию какую-то, 31-ю статью, Бог знает что…

Михаил Соколов: А что бы они хотели, чтобы вы защищали? Чтобы их от увольнений защищали?

Илья Яшин: Знаете, они относятся к нам как к таким наивным идеалистам. Вот выходят, идут за решетку – зачем? Вы же знали, что вас посадят, странные какие-то люди.

Но они не испытывают к нам никакой агрессии. Я в свое время, пять лет назад, отсидел несколько суток в белорусском спецприемнике, и там были по-настоящему злые менты, они были абсолютно идеологически подготовлены, с промытыми мозгами, были уверены…

Михаил Соколов: За Батьку Лукашенко?

Илья Яшин: Да, за Батьку, что все тут вот на западные деньги хотят развалить страну и так далее. У нас такие только омоновцы, а рядовые, обычные менты – они относятся к нам, не буду врать, не с симпатией, но не испытывают против нас никакой агрессии.

И когда вы начинаете с ними обсуждать что-то содержательное, чего мы хотим добиться, например, реформу МВД, то что их касается, мы находим поддержку.

Михаил Соколов: Лена пишет: "А Путину самому слабо было встречать Новый год в обесточенной деревне? А то он катается на вертолетах, мотоциклах, а как в деревню – так Громов". Ну, в деревнях Подмосковья действительно многие без электричества сидят.

Владимир Рыжков: Да, плохой сериал с электричеством, когда каждый день нам обещают, что к вечеру все починят, а на следующий день сообщают, что не починили, и так каждый день.

Алексей Некрасов: Так и с пожарами было: каждый день говорили, что завтра потушат.

Владимир Рыжков: Очень жалко людей, тем более, что сейчас морозы.

Михаил Соколов: Да, но лгать-то привычно начальнику. Начальник лжет и думает, что мимо него потом как-то пронесет, высокое начальство на вертикали забудет об этих проблемах.

Мне вот интересно, не будет ли иметь эта история с арестами какого-то продолжения дальше, что людей начнут записывать в экстремисты, вызывать в разные инстанции, а то и пытаться с работы выдавить. Алексей, как вы думаете?

Алексей Некрасов: Эта история уже имеет такое продолжение. Режим оказывает давление на активистов, на участников различных акций. Причем если раньше это происходило по прошествии какого-то времени, когда человек активно действовал в рамках оппозиционных организаций, будь то "Оборона", "Другая Россия" или еще какие-то такие организации, то сейчас давление оказывается уже практически на всех подряд. То есть мне после 31 декабря буквально через пять дней позвонил участковый и настоятельно рекомендовал приехать в отделение, чтобы снять отпечатки моих пальцев. Он аргументировал это тем, что я участвовал в несанкционированном митинге. При этом ни постановление суда еще в силу не вступило, ни рассмотрения дела не было, то есть никакие процедуры, предусмотренные кодексом об административных правонарушениях, еще не состоялись, я не был признана судом участником несанкционированного мероприятия. Но у этого участкового уже есть информация, что я там был, что я там что-то делал.

Михаил Соколов: Вот видите, Илья, вы создаете свои базы данных – и власть составляет базы данных своих врагов. То есть это тоже форма запугивания.

Илья Яшин: Нет сомнений.

Алексей Некрасов: Это попытка задушить оппозицию.

Илья Яшин: Тут есть разница. В принципе, силовые органы с безоружным человеком могут сделать что угодно, а наша задача – показать власти, что их уверенность в собственной безнаказанности может быть ошибочной. Вот безнаказанность власти, безнаказанность сотрудников правоохранительных органов, безнаказанность "нашистов" бесконечно базируется на том, что они уверены, что эти люди будут во власти всегда. А мы хотим мы объяснить, что это может быть заблуждением. И когда у Путина и Медведева перед их должностями появится приставка "экс", к ним будет выставлен очень серьезный счет, и они должны это понимать. И не только Путин и Медведев, но и весь обслуживающий персонал, все эти сотрудники милиции, которые фабрикуют административные, кстати, уголовные дела (Мохнаткин до сих пор находится за решеткой). И все эти "нашисты"-провокаторы, все эти судьи-официанты, которые вместо закона выполняют спущенные сверху заказы, они должны знать, что рано или поздно к ним будет предъявлен очень серьезный счет.

Михаил Соколов: Вот Иван нам пишет: "Я поражен, что присутствующие на передаче забыли, что имеют дело с организованной антинародной системой, а не с отдельными рядовыми представителями. Удивляюсь, почему столько активно обсуждают несколько суток пребывание под арестом отдельных людей и совершенно забыли о практически пожизненном заключении совершенно невинных людей – Ходорковского и его сотрудников. Кстати, Ходорковский – единственный человек, способный спасти Россию", - пишет Иван.

Владимир, ваш комментарий?

Владимир Рыжков: Я не согласен с такой оценкой нашего эфира. Я думаю, что как раз мы обращали внимание на то, что систематические аресты, фабрикации – это касается не тех, о ком мы сейчас говорим, в эти дни, а тысячи, вот Алексей даже говорит – сотни тысяч людей прошли уже через эту мясорубку сфальсифицированных уголовных и административных дел. Как раз мы и стремимся привлечь внимание нашей аудитории, наших граждан к тому, что сегодня как раз сигнал и реальность заключается в том, что беззащитен каждый. Каждый!

Михаил Соколов: А почему надо было год начинать вот с таких репрессий, вот зачем? Ходорковский – 30-го, затем остальное.

Владимир Рыжков: У меня есть очень четкий ответ на то, почему 31-го и все последующие дни мы видим резкое ужесточение режима.

Путин начал свою кампанию по переизбранию президентом на 6 лет своим 4,5-часовым телеобращением к народу. В целом оно было занудное, скучное и почти бессодержательное, но там было три вещи самых главных с политической точки зрения. Первое, когда он сказал, что оппозиции мы никакой не позволим прийти к власти, - он это обставил словами про кормушку, что власть – это кормушка, их от кормушки оттащили.

Илья Яшин: "Я здесь кормлюсь, и вас здесь не будет".

Владимир Рыжков: То есть фактически он сказал: "Я у кормушки и никого к ней не подпущу. Вторая вещь, которую он сказал, - он назвал своего главного врага, и этим врагом была названа наша Партия народной свободы, наша коалиция "За Россию без произвола и коррупции". То есть он четко указал репрессивной машине, кто главный враг. И я думаю, что эти репрессии, которые пошли именно против либералов в последующие дни, они связаны с этим прямым указание.

Михаил Соколов: Подождите, но арестованы сейчас и Владимир Тор, который представляет националистов, и Эдуард Лимонов, который представляет такое крайне левое движение.

Владимир Рыжков: Я согласен, и это отчасти реакция на Манежку и на прошлое. И последнее, он приговорил Ходорковского и Лебедева в этом выступлении. Вот три главные вещи, которые он сказал: никаких демократических выборов и смены власти не допустит; назвал конкретного врага, дал команду "фас" – и отсюда эти аресты; и третье, он приговорил Ходорковского и Лебедева – и буквально через несколько дней они получили по 14 лет.

Это означает, Михаил, отвечая уже прямо на вопрос, что мы вступили в предвыборный период, который будет связан с жесточайшими репрессиями, с массовыми фальсификациями, с преследованиями гражданских активистов и оппозиции.

Путин пошел по пути Лукашенко, он пошел по пути силового переизбрания себя на очередной президентский срок.

Михаил Соколов: "Путинизм отбросил Россию куда-то в направлении ближе к каменному веку. Кстати, со слов знакомого студента юрфака одного из московским вузов, им перестали читать римское право с 2010 года", - пишет Сергей.

Илья Яшин: Я немножко поспорил бы с моим коллегой и товарищем Владимиром Рыжковым. Либералы действительно оппоненты Путина, но мне кажется, что объектов репрессий, объектом удара правоохранительной системы будет не только либеральная, конечно, оппозиция, а демократическая оппозиция в самом широком смысле.

Владимир Рыжков: Вообще любое народное движение.

Илья Яшин: Да, которое включает в себя и левых, и правых…

Владимир Рыжков: Гражданское общество, я согласен.

Алексей Некрасов: Любое проявление гражданское позиции будет наказываться.

Владимир Рыжков: Просто Михаил спросил, почему именно эти были арестованы, и я как раз связываю это с выступлением Путина.

Илья Яшин: Я хотел бы отметить, что вот я первым вышел на свободу после ареста 31 декабря, пять человек остаются за решеткой по абсолютно сфабрикованным, нагло сфальсифицированным административным делам, и это люди разных убеждений, и далеко не все они мои единомышленники.

Михаил Соколов: Ну, не 14 лет же дали, слава Богу.

Илья Яшин: Наверное, не стоит драматизировать, все-таки там 5 или даже 15 суток – это не 14 лет, хотя, собственно, те принципы и стандарты, которые были использованы при фальсификации этих дел, абсолютно те же, просто итоги разные, сроки разные.

Но я вот о чем хотел сказать, о том, что абсолютно все оказались в равных условиях, абсолютно против всех были сфабрикованы наглым образом административные дела. И, например, Лимонов, которого осудили за мыслепреступление, - его судили за выход из своей квартиры за то, что он собирался только участвовать в несанкционированном митинге.

Михаил Соколов: Между прочим, прокурор Москвы предупреждал, что за призывы к участию в несанкционированном митинге уже надо сажать.

Илья Яшин: Да, фамилия прокурора у нас – Оруэлл. И версия такая, что Лимонов вышел из дома, увидел группу сотрудников милиции и давай их материть. Получил 15 суток. Вместе с одним из своих товарищей по "Другой России".

С Владимиром Тором совершенно возмутительная история! Позвонил полковник Бирюков, сказал, что "мы знаем, что вы какую-то акцию планируете, давайте встретимся с вами у памятника Жукову в 23:00 31 декабря". Тор приехал. Вместо полковника Бирюкова приехал наряд ОМОНа, который свинтил его и отправил на 10 суток. Косякина свинтили на подходе к Триумфальной площади. Немцова свинтили, как уже Рыжков рассказывал, по абсолютно нагло сфальсифицированным обвинениям. Все это говорит о том, что мы находимся, несмотря на нашу идеологическую разницу, по одну сторону баррикад.

Михаил Соколов: А кто по другую сторону баррикад?

Илья Яшин: Власть!

Михаил Соколов: А есть ведь еще оппозиционные партии – Коммунистическая партия, "Справедливая Россия", и даже ЛДПР считает себя оппозиционной партией.

Илья Яшин: Слушайте, я не знаю, кто себя считает оппозиционными партиями, я знаю, кого сажают за решетку.

Владимир Рыжков: Не мешайте им отдыхать. Еще 2-3 дня праздника.

Илья Яшин: Кстати, по поводу "Яблока" я бы хотел сказать, что они сделали заявление мпо поводу арестов, это важная история. В "Яблоке" и в других, на самом деле, и в Коммунистической партии есть приличные люди. Руководство этих партий абсолютно подконтрольно Кремлю, но там есть приличные люди, которые не молчат и делают все-таки важное дело.

Я благодарен "яблочникам" и другим людям, которые высказывались в нашу поддержку. Я, кстати, благодарен, конечно, и международным организациям, которые вступились за нас.

Михаил Соколов: Вот американские сенаторы за вас вступились, Госдепартамент – тут же истерическая реакция на это идет.

Илья Яшин: Я хотел сказать о другом. Я хотел сказать о заявлении "Международной амнистии", которая объявила троих из шестерых арестованных 31 декабря узниками совести.

Михаил Соколов: А надо было всех шестерых?

Илья Яшин: Это вызвало у меня некое удивление. С одной стороны, я, конечно, благодарен, это важная поддержка, но, на мой взгляд, конечно, все шесть человек, арестованные 31 декабря, находятся в абсолютно равных условиях, и если уж составлять такие списки, то всех шесть человек должны быть в них включены: и Лимонов, и Тор, и Кирилл Манулин, активист "Другой России". В этом смысле некоторая непоследовательность мне кажется не вполне справедливой.

Михаил Соколов: Вот нам пишет Александр из Москвы: "Конечно, и Медведев не навсегда, но кто вам сказал, что после них придет либеральный душка Ходорковский или что-то в этом роде? Боюсь, после национального лидера вам доведется увидеть такое, что путинскую эпоху вы будете с ностальгией вспоминать как золотой век". Что скажете, Алексей?

Алексей Некрасов: Вы знаете, я не согласен с такими формулировками, что кто-то там придет после или кто-то там не придет после, с вопросами, а кто, если не Путин, если не Медведев, кого вы после Путина или после Медведева хотите.

Есть нормальные демократические процедуры – выборы, есть кандидаты, которые могут баллотироваться на выборах, есть народ, который, в принципе, вполне у нас в состоянии выбрать, сделать свой выбор. У нас страна очень образованная, у нас больше всего людей с высшим образованием, больше чем где бы то ни было в мире, чрезвычайно читающая, умная, образованная страна. Неужели вы думаете, что мы не способны осуществить грамотный выбор?

Михаил Соколов: Способны, способны! Вот Путина выбрали, и не один раз, и Медведева выбрали.

Алексей Некрасов: Знаете, я не голосовал, например, ни разу ни за Путина, ни за Медведева, и я не знаю ни одного человека, кто голосовал бы за них.

Михаил Соколов: Приходится скептически относиться к таким заявлениям. Режим, такая система вполне нормально существует, и будет еще долго существовать.

Илья Яшин: Выборы – это не только голосование, а это очень широкий набор самых разных вещей. Это и регистрация оппозиционных кандидатов, это и свободные дебаты, и равный доступ к средствам массовой информации.

Михаил Соколов: Вы еще скажите, что партию, которую создают Рыжков, Немцов, Касьянов и Милов, зарегистрируют и допустят к выборам!

Владимир Рыжков: Я смотрю на вас скептически по двум причинам. Первая причина: я четырежды побеждал на свободных, конкурентных выборах.

Михаил Соколов: В округе! Нет уже округов.

Илья Яшин: Потому и нет.

Владимир Рыжков: Это большой округ, полмиллиона избирателей. Никакого бешенства и безумия в своих избирателях я ни разу не обнаружил. И никогда не обнаруживал в наших гражданах склонности к самоубийству, политическому или экономическому. Нормальные, вменяемые, разумные люди. И предполагать, что завтра они проголосуют за какого-то идиота, фашиста, безумца, нет никаких оснований.

И социологи это не подтверждают. И практика это не подтверждает. Что касается партий, ситуация быстро меняется, мы видим, что буквально за неделю последнюю политическая ситуация значительно поменялась.

И я вот сегодня встречался с туляками, после нашей пресс-конференции, приехали три человека из Тулы, которые занимаются строительством партии. Пошел приток заявлений в партию. Первая волна пошла после выступления Путина про нас, "поураганавших" в 90-е годы, вторая волна пошла после приговора Ходорковскому и Лебедеву, и третья волна пошла после этих арестов, которые возмутили очень многих людей в Туле, в Новомосковске, в Ясногорске, в Тульской области. Поэтому давайте не будем забегать вперед. Наша задача – набрать минимум 50 тысяч людей минимум в 60 регионах. Наша задача – провести несколько серьезных политических акций. Кстати, мы планируем всероссийскую акцию под лозунгом, пока таким рабочим, "Против коррупции, против Путина, за свободные выборы" – 16 апреля. И все приходите!

Михаил Соколов: Почему 16 апреля?

Владимир Рыжков: Потому что тепло будет и суббота. И потому что к тому времени мы как раз планируем завершить создание партии, то есть выполнить все условия, которые ставит закон. Давайте не будем забегать вперед. Сейчас мы делаем свою работу, а там ближе к делу посмотрим насчет регистрации.

Михаил Соколов: Мила пишет: "Самое главное было в речи Медведева, и похуже путинского. Он обещал нам сто лет без выборов". Действительно же было!

Владимир Рыжков: Да-да. Поэтому чего его обсуждать?

Илья Яшин: А я не понимаю, что, у кого-то какие-то есть иллюзии по поводу Медведева что ли?

Михаил Соколов: Нет, но, дело в том, что Мила просто цитирует человека, который исполняет обязанности президента. Он сказал такую конкретную вещь.

Владимир Рыжков: Когда на Манежке были беспорядки, что написал блогер Медведев в своем Твиттере? "Был на концерте Элтона Джона. Понравилось".

Михаил Соколов: Нет, он потом потребовал задерживать всех участников несанкционированных акций.

Владимир Рыжков: Когда винтили и винтят гражданских активистов, которые просто мирно приходят под окна изолятора выразить свою поддержку арестованным, он пишет Шварценеггеру: "Старик, что-то мы с тобой давно на лыжах не катались".

Михаил Соколов: Не согласен, у него есть еще про единый проездной билет на сочинском транспорте.

Владимир Рыжков: Про единый проездной билет – это очень важная тема. Важнее сейчас ничего нет, кроме как покататься с Терминатором и ввести сочинский проездной.

Алексей Некрасов: Сегодня он поздравил молодежную сборную по хоккею.

Владимир Рыжков: Очень важно!

Илья Яшин: Кстати, важно. С 2003 года чемпионами не были.

Владимир Рыжков: Тут у нас 10-20 тысяч без света при морозе минус 10-15 градусов. Конечно, важно, кто спорит…

Михаил Соколов: Сергей пишет: "В обществе все ваши требования по поводу Конституции власть превращает в требования маргинальных либерастов. А помощь Запада озлобляет".

Владимир Рыжков: У нас требования более конкретные, Сергею хочу ответить. У нас четыре требования, четыре пункта в нашей партийной программе: первое – бой коррупции в высших эшелонах власти; второе – возрождение выборов на всех уровнях, чтобы подчинить чиновников обществу; третье – реформа МВД, про которую мы говорили; четвертое – раскрепощение для бизнеса и гражданских организаций. У нас очень конкретная программа. Я вас уверяю, что под такую программу мы 15-20 миллионов голосов наберем на первых же выборов.

Михаил Соколов: Кто же вас туда пустит!

Владимир Рыжков: Еще раз повторяю, смотри пункт первый, будем добиваться! С помощью тех, кто нас сейчас слушает.

Михаил Соколов: Александр пишет: "У вас совесть есть? Путина не защищаю, но ваши либералы нам годами долбили, что нужна реформа энергетики, что нужно нашу энергосистему раздать по разным рукам. Раздали – и что удивляетесь, что света нет?"

Илья Яшин: Александр, у меня новость для вас. Реформу энергетики проводил Владимир Путин руками Чубайса, высокопоставленного менеджера, который ни одного дня не был в оппозиции. Чубайс как работал на Путина, так и продолжает работать. Один из надежных.

Михаил Соколов: Но он заступился за Бориса Немцова!

Илья Яшин: Заступился, что не отменяет того факта, что он был, остается и будет оставаться верным членом команды Путина и его высокопоставленным менеджером. Поэтому за Чубайса пусть отвечает Путин, а не мы.

Михаил Соколов: А за электричество?

Илья Яшин: Послушайте, мы – оппозиция, у нас нет никаких на сегодняшний день рычагов менять что бы то ни было в государственном устройстве страны, в экономике страны. Этим занимается Путин, вот с него и спрашивайте, уважаемый Александр!

Михаил Соколов: В том числе за электричество.

Владимир Рыжков: Путин, кстати, провел совещание дней пять назад и приказал быстренько все включить. И пропал после того. А что он может сказать-то? Грозно нахмурил бровки, погрозил пальчиком, заставил Громова встречать в деревнях обесточенных и велел все срочно исправить. До сих пор света нет.

Алексей Некрасов: На самом деле, в нормальной стране не должно быть такого, вот то что у нас происходит – ручное управление. То есть Путин либо Медведев сказал что-то – и это сделалось. Путин: "Раз, два, три! Елочка, гори!" – и елочка зажглась.

Владимир Рыжков: Так и этого уже нет. Он сказал включить свет, а света нет до сих пор.

Алексей Некрасов: То есть на местах управление вообще отсутствует! У меня такое ощущение, что на местах нет никого. Вот эти губернаторы, которых он поназначал, понаставил, они не занимаются ничем, кроме вот как строят Путину глазки и всячески заискивают, чтобы он оставил их еще на какое-то время.

Михаил Соколов: Не согласен! Никита Белых сообщил сегодня, что он разбирает бумаги за прошлый год, и еще он бросил курить. Вот, видите, человек чем-то занимается, бывший оппозиционер.

Алексей Некрасов: Очень хорошее занятие – бумаги разбирать, да.

Илья Яшин: Не стреляйте в музыканта, он играет, как умеет. А что касается вот этих вот мантр, невозможно слушать, уже просто раздражают, - о том, что вы, либерасты, в 90-е годы тут все разрушили.

Слушайте, а Путин ваш откуда пришел? Откуда взялся Путин? Да Путин родом из 90-х!

Михаил Соколов: Его Ельцин назначил.

Илья Яшин: Правильно. Может быть, он лидером оппозиции был в 90-е годы? Может быть, он требовал импичмента Ельцину в 90-е годы? Я был членом "Яблока" с 1999 года, когда "Яблоко" было еще приличной партией, которая добивалась импичменту Ельцину. А Путин – преемник Ельцина, он работал у этого мэра Петербурга Собчака, он возглавлял ельцинское ФСБ. Тоже мне буревестник! Откуда он взялся-то? Да он плоть от плоти 90-х годов!

Алексей Некрасов: Путина еще в 1990 году обвиняли в коррупции, в растрате денежных средств, – это известный факт,.

Илья Яшин: А если Путин хочет найти тех, кто "поураганил" и разворовывает миллиарды, пусть он присмотрится к своему ближайшем у окружению. Он во время кризиса раздает миллиарды долларов субсидий ближайшим олигархам на спасение бизнеса утопающих, несчастных миллиардеров, когда людям есть нечего! Когда копейки считают старики, сводят еле-еле концы с концами, он раздает миллиарды Абрамовичам, Сечиным, чтобы они покупали себе яхты…

Михаил Соколов: Слушайте, вы отсидели всего пять суток и стали революционером. А что было бы, если бы дали 15?

Илья Яшин: Спасибо вам, добрый Михаил Соколов!

Михаил Соколов: Господин Стрижев пишет из Ростовской области: "Высылайте книгу о Путине". Я вам передам адрес, пожалуйста, вышлите.

Илья Яшин: Вышлем!

Владимир Рыжков: Я товарищу хочу сказать, если вы пользуетесь интернетом, то "Путин. Итоги" висит в интернете. Может, вам проще скачать? Она не такая большая, кстати. Просто в Яндексе "Путин. Итоги" найдите и скачайте.

Илья Яшин: Но можем и выслать.

Михаил Соколов: Шамиль из Набережных Челнов пишет: "В отношении вас проведена генеральная репетиция. Скоро на ПМЖ в Сибирь". Видите, Илья, как оптимистично настроены люди.

Илья Яшин: Знаете, как говорил Портос в известном романе Дюма, это мы еще посмотрим, кто в Сибирь поедет.

Алексей Некрасов: Я могу сказать, чем заканчиваются все эти генеральные репетиции.

Владимир Рыжков: Я сибиряк и решительно протестую против того, чтобы пугать Сибирью. Замечательное место! Уверяю вас.

Алексей Некрасов: Я хочу сказать по поводу репетиции, по поводу угроз таких власти. Не секрет, что приходят люди с активной гражданской позицией, просто активные люди по жизни, они приходят на какие-то митинги иногда впервые. Как я, например, пришел на один митинг впервые, и на этом митинге меня сразу задержали. То есть я пришел не участвовать, я пришел просто посмотреть, и у меня случился конфликт с милиционером. Я вполне законопослушный человек, знающий действующее законодательство, и я к нему обратился, говорю: "Вы что делаете? На каком основании? Объясните свои претензии, и я, может быть, с ними соглашусь". Вместо того, чтобы что-то объяснять, меня тупо закинули в автобус и все. Вот таким образом я пришел, можно сказать, в оппозицию, хотя я не считаю, что мы находимся в оппозиции. У меня другое мнение, я считаю, что это они, Кремль находится в оппозиции к нам и к народу, а не мы к ним.

Михаил Соколов: А я вот недавно слышал в нашем эфире смелое утверждение одного писателя и философа, что в России вообще нет политики. Как вы это прокомментируете, Владимир?

Владимир Рыжков: Я думаю, что, наверное, писатель хороший и уважаемый, но что значит – нет политики?

Михаил Соколов: Вот нет ее, политики. Есть гражданские какие-то акции и больше ничего.

Владимир Рыжков: Нет, политика – это борьба за повестку дня. Политика – это борьба программ, это борьба идей. В этом смысле у нас есть политика.

Михаил Соколов: Борьба ЛДПР с "Единой Россией"?

Илья Яшин: Партийной политики действительно нет.

Владимир Рыжков: Я еще раз говорю, это борьба сценариев развития страны, это борьба идей, это борьба программ. Вот у нас есть программа, она очень цельная, она очень логическая по-своему, и она описана, она сформулирована, и она опубликована, - и она кардинально отличается от той программы, которую реализует Путин и его режим.

Мы убеждены в том, что этот режим полицейщины, воровства, олигархии и беспредела, он, скорее всего, развалит страну. Если пустить события на самотек, она развалится. Она развалится экономически, по национальному признаку, территориально и так далее. Мы, как патриоты страны, против этого. У нас есть альтернатива.

В этом смысле в России, конечно же, есть политика, и все, что мы наблюдаем последние две недели, это приговор Ходорковскому, события на Триумфальной, то, что последовало за ними, реакция в обществе, это, безусловно, политическая жизнь и политическая борьба.

Михаил Соколов: "А что говорит, и говорит ли, главный правозащитник Лукин?" – спрашивает Александр. Что-нибудь он говорит?

Илья Яшин: Людмиле Михайловне Алексеевой сегодня задали вопрос на нашей пресс-конференции на эту тему.

Владимир Рыжков: Он молчит, он в отпуске.

Илья Яшин: Ее спросили: "Почему молчит Лукин?" Объяснили, что Лукин в отпуске, и когда вернется, обязательно выскажется. Подождем.

Михаил Соколов: Давайте мы слушателям дадим пару минут. Сергей из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: Вы могли бы прокомментировать сообщения о том, что провокаторов "нашистов" тоже арестовывают? И вообще, как дальше с ними разбираются?

Алексей Некрасов: Да, провокаторов "нашистов" тоже задерживают, и в этом плане мы видим как раз проявление демократии на улицах, что милиция задерживает не только оппозиционеров, но и провокаторов "нашистов".

Михаил Соколов: Но протоколы часто не составляют?

Алексей Некрасов: Вы знаете, 3-го числа на провокаторов были составлены протоколы по статье 22: "Участие в несанкционированном, несогласованном массовом мероприятии". То есть они были привлечены к ответственности. Но в этот же день на оппозиционеров не было составлено ни одного протокола.

Михаил Соколов: В общем, по-всякому бывает. Сергей, еще ваш вопрос?

Слушатель: Выведете ли вы народ на митинг?

Владимир Рыжков: Выведем.

Илья Яшин: 31 января мы все снова встретимся на Триумфальной площади. Одна из главных задач власти – запугать людей и попытаться сломить нас психологически. Я уверяю, этого сделать не удастся. 31-го числа в 18:00 на Триумфальной площади, как всегда. Мы там будем, приходите и вы!

Алексей Некрасов: 31-е – это понятно, это традиционная акция. Вот "Комитет пяти требований", который я как раз представляю, он организовывает массовые акции за отставку правительства Путина, и ближайший наш крупный митинг, который будет, при поддержке партии Владимира Рыжкова, - это 19 февраля.

Илья Яшин: Два митинга уже прошло в рамках "Комитета пяти требований".

Владимир Рыжков: День отмены крепостного права.

Михаил Соколов: Да, по старому стилю, но все равно дата символическая. Алла Павловна, коротко, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте! С Новым годом вас! С наступающим Рождеством! Вот я хочу сказать, мне 75 лет, но я первый раз пришла на Триумфальную площадь, я все видела.

Илья Яшин: Какая вы молодец!

Слушатель: Пришла с собачкой, потому что мне надо было ехать в Истру, и уже не было времени заехать домой. И со мной рядом были женщины, которые тоже пришли в первый раз. Удачи вам! А мы обязательно вас поддержим!

Илья Яшин: Спасибо! До встречи на Триумфальной!

Владимир Рыжков: Спасибо!

Алексей Некрасов: Спасибо большое!

Михаил Соколов: Да, вот есть такой прогноз, что страна практически обречена на новый революционный цикл, поскольку правители начали бороться с демократической оппозицией и изживать из общества либерализм.

Владимир Рыжков: Абсолютно уверен, я абсолютно убежден в том, что экспансия, наступление, формирование режима завершилось в прошлом году, и сейчас они перешли в глухую оборону. Так же как Лукашенко. Лукашенко просто обалдел от 40 тысяч на улицах Минска. И они напуганы, они перешли в глухую агрессивную оборону. И чем больше они будут применять насилие, тем больше людей будет переходить на сторону Конституции и демократии.

Илья Яшин: Страну ждут, несомненно, большие перемены. И кретины во власти допускают большущую ошибку – они всеми силами давят как раз тех людей, которые исповедует ненасильственные методы политической борьбы. Вот я искренне желаю нашим оппонентам во власти, чтобы в эпоху больших перемен именно мы были их основными оппонентами. Потому что мы, по крайней мере, гарантируем им жизнь. А вот те люди, которые берут в руки оружие во Владивостоке, которые громили химкинскую администрацию, не гарантируют власти ничего.

Михаил Соколов: Да… Анатолий Иванович интересовался: "Может быть, не надо просто брать никакие разрешения на митинги?"

Владимир Рыжков: Они надеются на своих "Прайветджетах" улететь в свою Ниццу до того, как к ним придет толпа.

Илья Яшин: Могут не успеть.

Владимир Рыжков: Они на это рассчитывают.

Михаил Соколов: Мы завершаем наш разговор, в котором участвовали Владимир Рыжков, сопредседатель Партии народной свободы, член бюро движения "Солидарность" Илья Яшин и представитель "Комитета пяти требований" Алексей Некрасов.

Материалы по теме

XS
SM
MD
LG