«Уважаемый Анатолий Иванович! С долго не преходящим удивлением, переходящим в потрясение, я только недавно и совершенно случайно узнал, что многие жители Восточной Германии, бывшие граждане и патриоты Германской демократической республики, строившей социализм на немецкой земле, до сих пор считают, что ГДР существовала всегда, что и во время Второй мировой войны она доблестно и героически сражалась против Западной Германии, против Гитлера, состояла в антигитлеровской коалиции вместе с Америкой, Англией и Советским Союзом. Неужели это правда? Как это может быть? Тимофей Васильевич Петровский. Луганск».
Ничего удивительного, господин Петровский. Большинство жителей России не знают, что Вторую мировую войну начали Гитлер со Сталиным как друзья-социалисты и первые свои победы отметили совместным парадом немецких и советских войск в Бресте. Гитлер уже вовсю бомбил Англию, а Сталин грозно намекал Черчиллю через свои газеты, что советский народ может помочь немцам проучить его и прочих империалистов. Пропаганда, то есть, казённое враньё, способна творить чудеса. Она только не в силах накормить людей, осуществить модернизацию.

Пишет Вячеслав, называет себя «наблюдателем сверху», пишет о моей особе, но то, что он пишет, имеет некоторое общественное значение: «Мы давно знакомы заочно… Я вас и других слушал сквозь глушилки. Но о вас мнение не положительное. Как многие русские, продались за колбасу. Вас в этом и раньше обвиняли. Вы мне интересны как кролик. Вы же были успешны в Союзе. Что вас потянуло на Запад? Генетика? Если такой умный, надо бороться здесь с этой системой». Вячеславу за меня отвечает Роман из Донбасса, он тоже называет себя наблюдателем, но наблюдателем снизу: «Ты прОдал свою душу американцам, как только прикоснулся к компьютеру, и тем более - после выхода в сеть. Только совок - это неблагодарное людишко, которое фактически без Запада ни единой минуты прожить не сможет, но шаблонный мозг тупо не признаёт этой зависимости от западного мира. Без Америки долбил бы до сих пор пишущую машинку или копил бы на комп половину своей жизни, как кубинцы, но всё равно не воспользовался бы без зоркого ока какого-нибудь гэбэшника». Видите, друзья, какие непростые отношения у национально-государственного патриотизма и глобализма. Первый со всеми своими потрохами давно в плену у второго, но не осознаёт этого. Неплохая картинка к знаменитому образу прогресса. Это образ ангела с распростёртыми крыльями. Он летит вперёд, в будущее, но лицом обращён назад, в прошлое. Он хотел бы остановиться, остаться во вчерашнем дне, что-то там доделать, но не может, потому что у него нет власти над ветром, который со страшной силой дует в его крылья и несёт его в завтрашний день.

Пишет Сергей из Харькова: «Если присмотреться повнимательней, то понимаешь, что за двадцать лет-то можно было построить нормальное общество и жить начАть по-человечески, а не так, как живем, и обида закипает на людей, призвание которых - освещать проблемы и предлагать обществу способы их решения. Этим должны заниматься журналисты, и Анатолий Иванович позиционирует себя на передовых рубежах продвижения идей реформирования российского общества (мне так кажется), а разъяснений внятных я ни разу от него не слышал, только критику». Вот те на, Сергей! Журналисты виноваты… Путин где-то такого же мнения. И Лукашенко, и Чавес. Я тоже сожалею, Сергей, что не дал разъяснений, которые вами были бы признаны внятными. Дело в том, что у меня самого нет внятного и главное – однозначного ответа на вопрос, почему за двадцать лет не появилось «нормальное общество» ни в России, ни у вас в Украине. Есть один ответ, его в последние годы часто приводят, расшифровывают и разжёвывают, но он пришёл из древности, от мудреца, сказавшего следующие золотые слова: «Какие нравы, такое и общество». А я (как раз двадцать лет назад) сочинил крылатое выражение: «Не жди свободы лучше человека». То есть: какой человек, какой народ, такая у него и свобода. Однажды во время застолья подарил это выражение («Не жди свободы лучше человека») поэту Евгению Евтушенко с тем, чтобы оно стало первой строкой его стихотворения. К утру оно было готово. Стоит ли говорить, что лучшей строкой в этом стихотворении считаю мою? Уверен, что Евгений Александрович меня поймёт, а может быть, как человек великодушный, и согласится.
«Анатолий Иванович, - следующее письмо на «Свободу», - всё больше я удивляюсь, почему церковный народ наш так любит дурачков. «Образ Божий в человеке – в разуме», - писал великий христианский подвижник преподобный Максим Исповедник. Так почему же дурачков, в которых нет разума, люд наш держит чуть ли не за святых? Идёт дьякон с ладаном по храму, дурачок выскакивает и, размахивая сумкой, вышагивает за ним, повторяя его походку. Народ, в основном, добродушно смеётся. Это у нас называется молитвой. Недалеко от меня стояла знакомая мне учительница. Дурачок стырил книжку в лавке и принёс ей в подарок. Она приняла его с умилением, как дар святого. Потом дурачок собирал деньги по храму, крича: «На обчую свищу!», подходил по три раза. Как-то я возмутилась этим непотребством, так старухи оборались на меня, - так в письме, не «разорались» или «заорали», а «оборались». - После моления они продолжали орать на автобусной остановке, но уже об американцах. Уверяли друг друга, что зловредные американцы накачивают курятину водой, которая зимой на рынке превратится в сосульки, а ты плати и за них… В другом храме, в селе Игумново, дурачок увязался за мной, ходил по пятам и хрюкал. Служба шла, как ни в чём не бывало».
По-моему, очень интересное письмо. Как только церковь стала угодной верхам, как только было объявлено, что религия – не опиум, а бальзам на русскую душу, так появились в церкви дурачки. Словно все семьдесят лет, что церковь находилась под враждебным управлением безбожного государства, церковные дурачки пребывали в подполье и ждали своего часа. Час настал – и этих семидесяти лет как не бывало. Ничто не началось, всё возобновилось с той точки, на которой прервалось в семнадцатом году. Дурачки, юродивые, блаженные, фанатики, папертные тунеядцы, свирепые или просто дремучие обличья батюшек, среди которых теряются редкие светлые, умные лица… Прихожане, те тоже будто содержались где-то в замороженном виде – их разморозили, и они, встряхнувшись, повалили в церковь, не всегда поймёшь: то ли молиться Богу, то ли с умилением пялиться на дурачков и большое начальство. Да, ничто не началось, всё возобновилось. И замечательное сочетание двух неслиянных и нераздельных начал: понимают, что дурачок, он дурачок и ничего больше, вообще – знают цену всему, и в то же время – верят, что от дурачка что-то исходит, что с ним нужно дружить. Трезвость и дикость в одном флаконе. В двадцать первом веке – точно так же, как и в пятнадцатом…
«Здравствуйте, радио «Свобода»!- следующее письмо. - Я своими глазами видел, как работали советские предприятия, по каким чертежам изготовлялась продукция, видел, как работали колхозы, совхозы – нас, рабочих, выгоняли из городов выполнять сезонные работы на полях бесплатно, - перебью автора, чтобы сообщить молодым слушателям, что это называлось шефством города над селом, - и тогда я думал и считал, что вокруг не жизнь, а сплошная глупость. Но и сегодня здоровому человеку ясно и понятно, что вокруг тоже сплошная глупость. Перечислю возникающие вопросы. Первый. Почему демократия не развивается, а катится назад? Второй. Почему Россия постоянно в конфликте с западными странами? Третий. Почему дедовщина в армии? Четвёртый. Почему коррупция в массовом и крупном масштабе? Пятый. Почему все статьи конституции нарушаются и никто её не защищает? Шестой. Почему нищета в России и люди, попавшие в беду, не могут ниоткуда получить помощь и защиту и массово обращаются в Европейский суд? Седьмой. Почему так много бомжей и детская беспризорность? Восьмой. Почему так много фактов издевательства в детских садах? Девятый. Почему все суды работают в одном направлении: защищают государство, а не человека?», - я читаю вопросы, над которыми размышляет автор этого письма Иванов Василий Иванович. Всего их у него шестнадцать, шестнадцатый звучит так: «Почему В.В.Путин утверждает, что Россия – великая страна и в ней стабилизация?». Автор продолжает: «В 2007 году я по своей инициативе решил поставить людям эти вопросы и убедить их голосовать за Союз правых сил, так как давно пришёл к выводу, что только демократия может решить хотя бы некоторые из этих вопросов.
Из двадцати человек я сумел убедить только двух. Остальные рассуждали так. Первое. От нас ничего не зависит, там всё решено без нас. Второе. Демократы развалили СССР. Третье. СПС и «Яблоко» - не демократы, просто перекрасились. Четвёртое. Во всём виноваты американцы. Иисус Христос говорил таким людям: «Вы, видя, не видите, слыша, не слышите и не разумеете. Иванов Василий Иванович».
Спасибо за письмо, Василий Иванович. Прекрасное письмо, Состояние послесоветской толпы – как на ладони. Что у неё в голове, что – в сердце… В голове – каша, в сердце - злоба и потерянность. Когда говорят про кашу в голове, имеют в виду бессвязность и противоречивость мнений. Одно мнение опровергает другое, одно мнение не стыкуется с другим, и всё это – в одной голове. От нас, говорят, ничего не зависит, но если бы демократы не перекрасились, мы бы за них голосовали, хотя это те негодяи, что развалили СССР, а вообще и они не виноваты, потому что во всём виноваты американцы. От такой каши в голове можно сойти с ума, да, собственно, её наличие как раз о чём-то таком и свидетельствует… Ещё раз спасибо, Василий Иванович, за глоток здравого смысла, если так можно выразиться. Не знаю, кто вы и откуда... Мне кажется, человек вы довольно пожилой, из заводских рабочих, у вас сельские корни, семья была раскулачена. Если слышите меня, то напишите, угадал ли я.

«Лев Толстой? – читаю из следующего письма. - Километровые фразы. Пока дочитаешь, забудешь, чтО в начале. Андрей Болконский - надутый фанфарон, Пьер Безухов - кретин в тридцать лет в розовых очках, Наташа Ростова - курица, сама не знает, чего хочет. Кстати, о силе воображения курицы. Курицу кладут на асфальт, мелом перед ее носом проводят черту. И курица – ни с места. Вы думаете, с тех пор что-то изменилось ? Черта с два, выпускают на сцену зыкиных, буль-буль оглы, розенбаумов, а потом удивляются, почему народ - быдло, откуда деградация элиты и тэ дэ, и тэ пэ. От верблюда! Русская культура - это Лермонтов, Блок и Макаревич. Василий Розанов? Пролистал по диагонали, банальности. Б. Ельцин, при всем уважении к его подвигу, напоминает того драгунского капитана, который был секундантом на пяти дуэлях. Там - "закорючка" (в пистолеты не положим пуль), тут - "загогулина", пресловутый сербский марш. Несчастные сербы, вероятно, и не поняли, ктО и зачем к ним пришел. Американцы в русских мундирах? Позитив тоже есть. Вот вы не поверите, и я тоже глазам своим не поверил, но пришел как-то раз в сберкассу, уронил деньги на пол и не заметил, так какой-то мужик мне на это указал, причем, сразу».
Вступлюсь перед этим слушателем не за Толстого – он ведь не виноват, что его герои такие, а не иные, а за Наташу Ростову. Среди героев «Войны и мира» уж если кто и знает, чего хочет, так это она. Замуж она хочет! Детей нарожать, заботиться, чтобы животы у них не болели… Когда получаю такие письма, желаю, что не стал работать по своей первой специальности – учителем начальной школы.
Днём возился бы с первоклассниками, а по вечерам вёл бы литературный кружок у старшеклассников.

Следующее письмо… Автора не назову, сейчас поймёте причину. Читаю: «Я с моей подружкой (двадцать три года, поступает в аспирантуру, они моя слабость, вспоминаю киношного Моцарта, сказавшего во время примерки шляп: «Ну, почему у меня не три головы?»), - вернулись давеча из Калифорнии. Были в долине Напа (в 30 километрах от Силиконовой). Здесь делают самые лучшие вина Америки. Калифорнийская долина Напа (между двух параллельных хребтов, идущих на 70 километров) располагается удачным образом к Тихому океану - вход в нее открывается достаточно плоским побережьем и низким ущельем Сан-Францисского залива). Облака, нагоняемые океаном, идут прямо в Напу, поднимаются по долине и питают виноградники. Винограду, чтоб нагулять сахар, нужен баланс солнца и влаги. В Напе получается смесь этих свойств. Внизу долины есть влага и мало солнца (ползут туманы из океана и застилают солнце). Вверху долины много солнца и мало влаги (океанские облака ее теряют, пока ползут вверх по долине).Так и получается тонкий баланс солнца и влаги. Внизу сухие красные и белые (мало сахара), повыше - шампанские (побольше сахара), потом порто и мускаты (много сахара), а потом опять (в самом конце долины), сухие вина. Не поверите, Анатолий, но все это я лизал языком. Как говорил один поэт, "прежней радости не надо испившим райского вина». И, кстати, совершенно нет водки. Она здешнему климату несвойственна. Наверно, стоит добавить, что я не беглый российский олигарх. Кутил на честно заработанные. Напа впервые побила французов в 1976 году в анонимном тестировании вин в Париже. Там были лучшие европейские эксперты, всегда любившие Бордо, но единодушно отдавшие свои голоса бутылке Шардоне из Напы . Есть длинная история про перевоз лозы из Франции в Америку и обратно. Во Франции в прошлом веке много виноградников уничтожил грибок, и лоза была реимпортирована из Америки. Та самая лоза, которую в девятнадцатом веке европейцы привезли в Калифорнию из Франции. Русские переселенцы были в этом прямо замешаны. Именно русский открыл Напу как рай для винограда. Отсюда, вслед за долиной Напа, идет Долина Русской Реки - слегка в сторону от Напы».
Прекрасное, по-моему, письмо, только надо уточнить приведённую в нём строку поэта: у Блока речь идёт не об испивших райского вина, а о вкусивших. Наш кутила – человек явно начитанный, как и положено русскому не первой молодости, и начитанный, как вы заметили, вдумчиво. Он не случайно вспомнил именно эту строку Блока. Дело не только в вине и даже не столько. Стихотворение Блока посвящено его матери и – о матери: она ищет пропавшего сына, находит его в райском саду, где он, надо полагать, не в одиночестве, наслаждается новой для него жизнью, - мать зовёт его, но он не идёт, поскольку, как сказано, «прежней радости не надо вкусившим райского вина».

«Уважаемый Анатолий Иванович! Когда-то вы вели передачу «Документы прошлого», - пишет госпожа Кускова. – Из неё я узнала, что Ленин и Дзержинский инициировали такую практику в работе госбезопасности, как составление сводок о слухах и толках политического характера в разных слоях общества по областям, республикам и по стране в целом. Что вам известно о соответствующей практике в наше время?». Да, госпожа Кускова, это продолжается и в России, и в Украине, не говоря уже о Белоруссии или Казахстане. Есть специально, но плохо обученные кадры, идёт выслуга лет, падают звёздочки на погоны. Собранные слухи и толки кладутся на генеральские и президентские столы в бумажном виде – можете себе представить! Как при Ленине, Сталине, Брежневе. Будто нет компьютеров… Эти сводки сами по себе служат доказательством, что свобода слова ограничена. Бизнес не отделён от власти, и публичное слово не отделено от власти. К величайшему сожалению, госпожа Кускова, то, о чём вы написали на радио «Свобода», не является изобретением Ленина и Дзержинского. Уже в пушкинское время существовала соответствующая служба… Литератор Фёдор Глинка, например, «был употреблён на секретное собирание слухов для высочайшего сведения». Это я цитирую из письма Николаю Первому от другого верноподданного стукача – от Каразина, тот давал понять царю, что помянутый Глинка не совсем добросовестно его информирует о настроениях в писательских кругах.


Мусса из Казани: «Уважаемый Анатолий Иванович! То, что поощрение безудержного потребления - путь гибельный даже для капитализма, поняли ещё в середине ХХ века. Если вы помните, в 70-х годах прошлого века возник Римский клуб, объединявший ведущих интеллектуалов той эпохи. Один из членов этого клуба, математик и экономист Медоуз написал книгу с красноречивым названием "Пределы роста". Римский клуб проповедовал теорию "нулевого роста" и необходимость сдержанного потребления, он по сути предсказывал нынешний экономический кризис. Примечательно, что в Римском клубе состоял один из ведущих капиталистов той эпохи, глава концерна ФИАТ Аурелио Печчеи. Но тогда возобладали другие тенденции, на президентских выборах в США победил Рональд Рейган и возникла нынешняя модель экономики сверхпотребления, которую злые языки назвали "рейганомикой". А теперь можно делать некоторые выводы о том, кто же оказался прав. Страны Северной Европы (в основном скандинавские) всегда славились развитой трудовой этикой и высокой мотивацией трудовой активности населения. В тоже время протестантская мораль приучила их к весьма скромному образу жизни, не поощряющему консюмеризм. Именно эти страны сегодня легче других преодолевают кризис.


Когда видишь скромное и высокоморальное поведение таких богачей, как Уоррен Баффет и Билл Гейтс, с горечью думаешь о вызывающем, безудержном консюмеризме российских нуворишей на фоне в общем-то довольно бедной страны. Ведь это один из них по-хамски сказал: "У кого нет миллиона, пускай идёт в ж..."
Спасибо за письмо, Мусса! Члены Римского клуба войдут, точнее, уже вошли в историю рядом таких утверждений, призывов и предсказаний, которые должны были бы раз и навсегда отбить охоту у всех друзей человечества учить его жить. Этого, конечно, не случится. Желающих учить человечество жить всегда будет больше, чем оно сможет выслушивать, не говоря уже о том, чтобы следовать их пожеланиям. Короче: в споре между Римским клубом и жизнью победила, как и следовало ожидать, жизнь. Слова «сверхпотребление», «безудержное потребление» - слова бессодержательные, потому что сразу возникает вопрос: с чьей точки зрения? Что считать сверхпотреблением? Кто это должен решать? Я, например, считаю сверхпотреблением поглощение миллионами россиян тысяч тонн всякой дряни, которую под видом лекарств расхваливает телевидение, негодяи-аптекари и находящиеся с ними в сговоре мерзавцы-врачи. Соглашусь, однако, и с тем, кто скажет, что это не сверхпотребление, а разгул невежества. Но ещё охотнее соглашаюсь, что человек имеет право и на глупость, и на дремучесть… С горечью думается не о шикующих богачах, а о людях, что еле сводят концы с концами. Но бедствуют они совсем не потому, что кто-то шикует. Совсем-совсем не потому, Мусса!.. И не спешу я безоговорочно радоваться, что какой-нибудь талантливый и благородный сверхбогач решил отдать половину своих денег на богоугодные дела. Мне кажется, такой человек мог бы распорядиться своим капиталом с большей пользой для общества. Умно ворочать деньгами – это дар Божий, бесценный творческий дар, им нужно дорожить и дорожить.

На волнах радио «Свобода» - отрывки из выпусков передачи «Ваши письма», звучавших в течение 2010 года. У микрофона Анатолий Стреляный. Я продолжу после новостей.

Радио «Свобода». У микрофона Анатолий Стреляный. В эфире – отрывки из выпусков передачи «Ваши письма», которые шли в течение 2010 года.

«Дикость, Анатолий Иванович, - следующее письмо, - Господи, какая дикость! Моя знакомая, преподавательница биологии, ходит в церковь, думаете, зачем? Чтобы подзаряжаться положительной энергией. Станет посреди церкви, в аккурат под верхней точкой купола, и стоит, как истукан с закрытыми глазами. Не молится, а просто стоит, задрав голову. Вокруг неё с недоумением ходит даже наш батюшка.
А однажды догадался, в чём дело, подошёл к ней и тихо говорит: «Не люблю экстрасенсов». Но и это ещё не конец. Она однажды вызвала дух Иисуса Христа, и тот ей сказал, что он не сын Божий, а обыкновенный человек, философ, и что его учению очень вредят его последователи. Вдумайтесь, Анатолий Иванович! Получается, что в Бога она не верит, а к Его церкви относится, как к месту, где глупые верующие накопили огромные запасы положительной энергии, которую нужно использовать для улучшения здоровья. Щербаков. Подольск». С этим ничего не поделать, господин Щербаков, разве что улыбнуться, глядя на учительницу, которая ходит в церковь, как в баню: чтобы подзарядиться бодростью. Очень многие люди – может быть, большинство - верят не так, как учит писание или священники (хотя… чему там они учат!), а как хотят. Каждый - по своему вкусу, разумению, натуре. Это не совсем новая картина, Есть и опыт приведения людей к общему, так сказать, знаменателю, большой опыт. Лучше бы он был меньшим… Мне вспоминается одно страшное место у Чаадаева. Он говорит о способах, которыми католическая церковь насаждала своё учение. Не было такого зверства, которого она себе не позволила, не было такой подлости… Сейчас об этом чуть легче говорить, потому что папа Павел за неё покаялся. Так вот, Чаадаев говорит, что церковь действовала правильно, что под рукой у неё не было других средств и способов. В тех, мол, условиях… Он не распространяется об этих условиях, но мы знаем, о чём речь. Примерно о том же, что наблюдается сейчас. Верили кто во что горазд, сотни сект, тысячи сумасшедших бродят по дорогам и проповедуют каждый своё учение. Внести какой-то порядок в умы, объединить людей можно было, мол, только огнём и мечём, угрозами и пытками. Другого языка те люди, мол, не поняли бы. Кончилось, как известно, тем, что церковь взяли да и отделили от государства.
Илья Запорожец прислал словесную картинку, которая заслуживает, по-моему, размышления. Читаю: «Есть воспоминания, которые не важны, но при случае видятся такими яркими и длительными, что поневоле думаешь - здесь скрыто настоящее. Одним из таких личных сувениров в коллекции прошлых дней колышется и поскрипывает дорожными ямами водительская кабина загородного автобуса.
Первое, что гипнотизирует взгляд - сотни значков, приколотых к красно-бархатным одеяльцам и укрепленных над широким стеклом. Это хоругви общественного транспорта, охраняющие своей множественностью и мельчайшей эмалевой мишурой салон автобуса и что в нем. Тут же подвешены вымпелы футбольных клубов и городов, остроконечные и прямоугольные. Периметр обзорного стекла венчает вывязанное атласными шелковыми нитками мягкое веко бахромы. Шик и уют утраченных интерьеров. В глубине кабины огромный руль, оплетенный туго-белой пластиковой тесьмой, уже слегка пожелтевшей до благородного оттенка слоновой кости.
Рычаг скоростей одет в резиновый хобот до самого подбородья плексигласовой ручки, а в ней стиснут оптический обман красной розы. И нельзя не упомянуть клетчатый старый плед на кожухе мотора. Шерстяная забота о сердце и смысле движения. Советские водители - забытые боги, их собственноручные алтари, неисследованный культ дороги.
И табличка над портретом Высоцкого: "Водителя во время движения не отвлекать". О чём можно размышлять в связи с этой картинкой Ильи Запорожца? О, есть о чём. Например, о влиянии Запада даже на советскую жизнь, которую самым тщательным образом огораживали со всех сторон. Собирание значков, например, и флажков началось в одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, во дни Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. Само понятие сувенира – западное, что видно из слова. Уж не говорю о таком пустяке – чуть его не забыл – как автомобиль вообще и автобус, и не просто автобус, а рейсовый – это всё тоже западные выдумки. Прообразом рейсовых автобусов послужили английские пассажирские дилижансы, они впервые описаны у Карамзина в «Письмах русского путешественника».

Пишет Сергей Магарил из Российского государственного гуманитарного университета: «Из ваших передач узнаешь немало нового и неожиданного о России и ее народонаселении, о том, как оно мыслит… Давно известно: образ мысли определяет образ действий; массовый образ мысли определяет массовый образ действий. Народ живет так, как научился мыслить». Таким вступлением автор предварил пару своих опусов (его слово) о том, что определяет историю и современность России. Историю и современность России определяет, по его мнению, невежество верхов и большей части интеллигенции. Магарил составил и сопоставляет две подборки. Одна подборка: что конкретно испокон веков делалось для удушения образования. Во второй подборке – суждения известных русских людей о невежестве как причине отсталости страны. Думаю, многим будет полезно услышать, что говорил сто лет назад Владимир Соловьёв: «Ему, - русскому народу в лице его интеллигенции, - кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Если несчастный... останется при своей мании, то ни деньги, ни лекарства не помогут». На Магарила произвело большое впечатление суждение одного нашего современника-англичанина.
Это Теодор Шанин, знаток российского прошлого и настоящего. «Одной из особенностей России, которая особенно видна мне как иностранцу, - говорит он, - является та мера, в которой российская интеллигенция думала через литературу – больше через литературу, чем через социальные науки. В XIX веке очень многое из того, что в англосаксонских странах определялось через социальные науки: социологию, экономику и так далее, в России определялось через русскую литературу».

Не знаю, что происходит с вами, друзья, а у меня, когда слышу такие вещи, горят уши. Зачем нам чему-то учиться, когда можно читать романы наших великих писателей (дневники и письма – в придачу) и стихи наших гениальных поэтов («Дни настают борьбы и торжества,/ Достигнет Русь завещанных границ,/ И будет старая Москва/ Новейшею из трёх её столиц»). Доктор философии Ольга Малинова. много лет докапывается, почему многие вроде бы образованные люди из поколения в поколение доказывают стране и миру, что Россия – родина слонов. «Работы современных российских авторов, - замечает Малинова, - изобилуют цитатами из трудов П.Чаадаева, славянофилов, К.Кавелина, Ф.Достоевского, Н.Данилевского, В.Ключевского, К.Леонтьева, Н.Бердяева и других мыслителей XIX - начала XX в., рефлексировавших… в русле исторических традиций русской общественной мысли с присущей им умозрительностью, принципиальной неориентированностью на процедуры верификации». «Принципиальная неориентированность на процедуры верификации» - это приговор, и приговор беспощадный. Это вот что, если сказать просто. В голову, которая вроде бы и учёная, и вместительная, не приходит мысль хоть иногда сопоставить родившуюся в ней идею с тем, что говорит наука, да просто свериться с действительностью, с её нуждами. Витаем в облаках. Если бы Николай Васильевич Гоголь, прежде чем заявить, что «по-настоящему» мужику «не следует и знать, есть ли какие-нибудь другие книги, кроме святых», представил себе, какой будет артиллерист из такого мужика (люблю этот пример), он бы всё-таки, наверное, придержал перо. Ориентироваться на процедуры верификации – дело не очень простое. Это не то, что: что залетело невзначай в голову неизвестно откуда, то и лепишь, не удосужившись проверить, какое оно имеет отношение к действительности. Каждому нравится его выдумка. А кому охота отказываться от того, что нравится? Думать, что Россия покорит и спасёт мир, нравится, это и сидит в голове, не требуя ни малейшего подкрепления, а то, к примеру, что первая стиральная машина была изготовлена на Западе и произошло это в год отмены крепостного права в России, - не нравится, и в голове это не держится. Да и не в стирке счастье, учит поп. Отцы-пустынники и девы непорочны не этим были заняты – они молились.

Прочитаю письмо от женщины, которой уже нет в живых: «Я армянка. Вернее, я бакинская армянка. Это мой город. Люблю его горячие камни. В детстве я сбрасывала сандалии и шлепала по согретой солнцем, шлифованной глади мостовой. Маму почти не помню…
Папа заботился и баловал меня. Он был врачом, видимо, хорошо зарабатывал, так как лечил первых лиц республики. Жили мы благополучно… Нас окружали добрые соседи, и мы вечно сновали из квартиры в квартиру друг к другу, то угощая, то угощаясь. Всё, что у отца оставалось от заработка, он тщательно размещал на сберегательные книжки для будущего своей дочери… Я стала биологом, соавтором трёх сортов пшеницы… Своих детей у нас с мужем-грузином не было, и мы взяли русского мальчика из дома младенца. Среди ползунков мне сразу приглянулся белобрысый Серёженька. Я устала от своих вечно закопчённых загаром рук, и мне захотелось прикоснуться к беленькому тельцу ребёночка. Через много лет он стал кулинаром, завёл маленькую пекарню. Муку старался подбирать из моих сортов пшеницы. У хачапури румяные бортики не опадали до самого вечера. Он преуспевал, а я радовалась и была счастлива. .. Я много работала, поэтому не следила за политикой. И вот однажды услышала, что решено ликвидировать Советский Союз. Я не знала, радоваться или огорчаться… Через пару дней позвонил в двери знакомый парень из соседнего дома: «Вам лучше уехать из Баку». Я удивилась: «Почему?». Он ничего не ответил… Визиты соседей- азербайджанцев с предложением покинуть город и освободить для них квартиру стали повторяться… Однажды ко мне ворвались несколько молодых мужчин. Одного я знала лучше, чем других. Он подошел ко мне со словами: «Деньги». Посыпались удары. Очнулась я в больнице. Квартира была занята чужими людьми раньше, чем я поднялась. «Куда ехать?.. Конечно, в Москву. Это столица. Там всё должно решиться. Моссовет должен нам выделить квартиру взамен той, что отнята у нас. Это было бы справедливо». И вот я сижу на ступеньках мраморной лестницы особнячка в Армянском переулке в Москве. Мимо проходят хорошо одетые армянки. Они торопятся. Покупают квартиры, комнаты, расселяются по общежитиям. Но меня всё это не устраивает. Мне нужно получить квартиру вместо той, что отобрали у меня в Баку. Квартира честно заработана моим отцом. У него ведь лечились первые лица республики. Я чувствую, что ставлю акцент не на том, на чем необходимо, но напоминаю и напоминаю всё о том, что уже никого не интересует. Ищу сына. Когда нашла его, услышала от него: «Мама, ты устраивайся как-нибудь сама. За меня не беспокойся. Я поселился у одной молодой женщины с ребёнком. Приезжай в гости». От души немного отлегло… Решила наняться в домработницы, но не очень у меня ладилось хозяйство в чужой семье. Наниматели предложили мне пожить у них на даче. Там было холодно… Я продолжала писать, теперь уже Лужкову. Деньги с папиных сберегательных книжек я не трогала. Считала, что они пригодятся сыну… Трудно передать, что я испытала, когда рухнул рубль… Согревала только уверенность, что Юрий Михайлович поступит справедливо и предоставит мне квартиру вместо утраченной благодаря распаду СССР. За десять лет я совершила массу ошибок, но и наказана за них была строго: разлукой с сыном.
И вот, наконец, получаю солидный документ, что правительство Москвы выделяет мне место в доме для престарелых тружеников. Я так устала жить, что и этому была рада. Спасибо, Юрий Михайлович. А ведь в 1992 году я, заплатив 60 тысяч, лежавших на папиных шести сберегательных книжках, могла бы в Москве купить хорошую двухкомнатную квартиру. Не рассчитала».

Женщины, написавшей это письмо уже нет. Мне подумалось: вот если бы её отцом был обычный врач, а не такой, у которого лечились первые лица республики, так щедро его вознаградившие, ей было бы легче перенести свалившуюся на неё беду. Её меньше мучило бы чувство несправедливости или было бы оно несколько иным… Чувства несправедливости, как и справедливости, они бывают довольно причудливы.

Пишет Дмитрий Хоботов из Екатеринбурга. Его письмо можно прочитать на сайте «Свободы», здесь привожу его в сокращённом виде: «Если б мне предложили выбор, куда вложить миллионы - в доллар или в евро, я б, не задумываясь, вложил в доллар. Я б не стал копаться в хитросплетениях волатильности и деривативов, Я просто доверяю политике США, тупо доверяю. А вот множеству европейских держав я не доверяю. Я очень люблю Германию, но после выступления Шредера в защиту Путина я никогда не вложу в евро, никогда и ни за какие проценты. То же я могу сказать в большей степени о Берлускони и в меньшей - о Саркози. Про первого и говорить не хочется, а второй метался, защищая Грузию, а через неделю начал продавать "Мистраль"… Когда корабли тонут, садишься на самый надежный. И, когда человеку плохо, он действует по наитию, как животное. Он жмется к большому и надежному. Поэтому, может, не стоит искать деривативы? Может, люди бегут к большому и надежному, подальше от европейских лидеров, ведущих себя подобно флюгеру. Ведь надежность - это тоже идеология? Или не так?.. Знаете, в лихие годы люди подальше от КГБ и НКВД держались. Хотя, по логике, должно быть наоборот. Вот такая этология», - пишет господин Хоботов из Екатеринбурга. Согласен с вами, Дмитрий. Ваша метода безотказна вообще, а в отношении Кремля – прежде всего. Меня обучили этой методе мои односельчане, умнейшие из них, в первую очередь, мать и родня – та часть родни, что уцелела во время голода тридцать третьего. Эта метода состоит из двух пунктов. Пункт номер один гласит: если Кремль называет что-то белым, значит оно чёрное, если – чёрным, значит оно белое. Если Кремлю не нравится, что американцы что-то там поставили в Польше, значит, поставлено то, что нужно, там, где нужно, и в аккурат тогда, когда нужно. Пункт номер два: Кремль врёт даже тогда, когда говорит правду.

«Уважаемый Анатолий Иванович! Вы приписали себе заслугу создания науки под названием «мусорология», - пишет господин Васнецов и вынуждает меня сразу же уточнить его лестное для меня утверждение. Эту мою заслугу отметил не я, а один из слушателей «Свободы», но отказываться от такой чести я, разумеется, не стал. Не мне принадлежит и название новой науки – оно тоже придумано нашим слушателем, по каковому поводу я сказал и повторю, что мы не зря с ним коптим небо: один основал науку, другой придумал, как её назвать.
За сим возвращаюсь к письму господина Васнецова: «По моему мнению, Анатолий Иванович, - на очереди - появление ещё одной науки, пока не знаю, правда, как её назвать, но более чем хорошо представляю себе, что она должна изучать. Она должна изучать основные источники и составные части нашей отечественной идеологии, суть которой усматриваю в словах «сойдёт и так». Назвать науку «сойдёттаковизмом» - язык сломаешь. Небрежность, недобросовестность, всё делать абы как, и главное – не доводить до логического и эстетического конца всякое изделие и всякую работу, всякое действие», - пишет господин Васнецов.
Мой друг пан Остапенко, как знают постоянные слушатели передачи «Ваши письма», занимается производством и продаже водяных фильтров разной мощности и назначения. Делает он их, понятно, не своими руками – размещает заказы на киевских заводах. Есть в одном из его изделий такое место, где можно смело оставлять заусеницы: на работу аппарата они не оказывают никакого действия. Не портят они и внешнего вида. Тем не менее, пан Остапенко обращает сугубое внимание изготовителей на это место. Заусениц не должно быть, заусениц не должно быть, даже если их не видно, повторяет он из года год. Почему? Да потому, объясняет он, что серьёзный покупатель аппарата осмотрит его, будьте уверены, со всех сторон и обязательно заглянет во все скрытые места, и когда он увидит заусеницы, то сразу поймёт, что над изделием трудился такой же совок, как и он, - и по репутации пана Остапенко будет нанесён ощутимый удар, что непременно скажется на его доходах. Вот, собственно, мы с вами, господин Васнецов, и подошли к основному источнику и ко всем составным частям идеологии «сойдёт и так». Выдумывать название науки об этой штуке, кстати, нет необходимости. Название давно существует, и возникло оно задолго до советской власти, выдумал его немец. «Русская работа» - вот это название. Русская – значит, небрежная, неаккуратная, грубая, не доведённая, по вашему выражению, до логического и эстетического конца. Работа - русская, но натура русская, национальность русская тут, по-моему не так уж при чём, и подтверждение дано той же Германией, её Восточной частью, той, которая была социалистической и называлась Германской демократической республикой, ГДР. Гэдээровский немец был и во многом остаётся признанным мастером «русской работы». Не потому что он немец, а потому что гэдээровский… Не потому что русский по крови, а потому что жизнь его была такая на протяжении столетий. Что значит такая?
Не рыночная и подневольная, что, в общем, одно и то же. Он не работал ни на себя, ни на рынок, а в лучшем случае – на дядю. Он не выходил со своим изделием на рынок. Его благополучие не зависело от того, купят ли его изделие. Он работал на барина, на правительство, на гражданина начальника, на план. Он не имел дела с покупателем с его капризами, придирчивостью, подходом, он не знал, какое внимание обращает покупатель на внешнюю сторону, на мелочи, что встречают по одёжке, провожают, конечно, по уму,
но если одёжка рваная и смердит, то можно получить от ворот поворот, и тебе просто не представится случай показать свой ум… «Мать его так!», «Сойдёт и так!»… Тут ещё и неуважение к человеку, да и к самому себе. Нерыночный человек не может уважать личность, потому что он имеет дело не с личностями, а с такими же подневольными людьми, как сам.

Слдующее письмо: «Я - уже просто неработающий пенсионер (скоро 71). Прожив 55 лет в Латвии, - не гражданка. Я не пойду унижаться и сдавать "экзамен". У меня есть уже свидетельство о знании языка (необходимо было сдать экзамен по языку в своё время, чтобы остаться завлабораторией информационных систем). И гимн я могла бы "спеть" - он мне даже нравится, он почти точная калька со старого русского гимна. Там было: "Боже, царя храни...", а у латышей (похожий напев, все ударения - на первом слоге): "Диевс, свети Латвию...". И многие программы ТВ я смотрю на латышском языке спокойно. Но до сих пор не могу успокоиться, вспоминая, как Народный фронт кинул русских: дескать, идите на референдум, поддержите выход Латвии из СССР и пр., а потом: "А теперь вы все - неграждане!". Какая гадость! Всего доброго вам в год Тигра! Будьте здоровы! Я люблю «Ваши письма"! Продолжайте с нами говорить человечьим голосом и дальше! Ирина Попова».
Большое спасибо, Ирина. Содержание того, что я говорю «человечьим голосом», сам дух того, что говорю, вам, казалось бы, не должен нравиться. А вот нравится же… Вижу тут загадку русской души в Латвии. Весьма загадочная душа, весьма. Не лежит к латышам, к их власти, к их демократам в первую очередь, а к Латвии как к таковой – лежит, хорошо лежит, в Россию переселились единицы из носителей этой души, буквально единицы. Можно, оказывается, любить страну, а людей этой страны – не очень. Местность и всё, что на ней, даже многие порядки – любить, держаться за них руками, ногами и зубами, а о хозяевах этой местности, о создателях этих порядков писать на радио «Свобода»: «Какая гадость!». Загадочная душа, ей, Богу! Лучше буду страдать без латвийского паспорта, но в Латвии, чем ликовать с российским паспортом, но в России… Латвия, напомним себе, была оккупированной страной. Такой её считал свободный мир, такой она и была. Половину её населения составляли те, кто пришёл в составе или в обозах оккупационных войск. Не в переносном смысле, а в буквальном: в составе или в обозах оккупационных войск.
Они стояли там до последнего дня, и ещё как стояли!.. Не четверть, как в Литве и Эстонии, а половину населения составляли пришельцы, их дети и внуки.
Они считали, что настоящие хозяева Латвии – они. Уж я-то это знаю, бывал там не раз. За их спиной – огромное государство с ядерным оружием и хоругвью, на которой Сталин. Вот латыш и задумался, что будет с его страной, если управлять ею с ним на равных станет человек, для которого земля по-прежнему начинается от Кремля.