Михаил Соколов: Сегодня в нашей Московской студии – президент и председатель правления банка «ВТБ24» Михаил Задорнов, в прошлом – министр финансов Российской Федерации.
И я обращу внимание на некоторые прогнозы экспертов и их оценки: что происходит с российской экономикой в 2011 году. В целом доходы россиян продолжают падать, считает ряд экспертов, в частности, журнала «Деньги», инфляция и цены – расти. И похоже, что в 2011 году ситуация лишь ухудшится. Особенно быстрыми темпами дорожает продовольствие, повышаются регулируемые тарифы. И есть такие оценки, прогнозы, что изменение налоговой политики, которое произошло в 2010 году, заставит российский бизнес компенсировать свои издержки за счет потребителя.
Если посмотреть на данные Росстата, в 2010 году рост стоимости фиксированного набора потребительских товаров и услуг составил около 10%, 8 тысяч 591 рубль в Москве. С января по ноябрь этот показатель вырос с 11 тысяч 400 рублей до 12 тысяч. В этот набор входят 83 наименования товаров и услуг: основные продукты питания, алкоголь, табак. Потребительская корзина дополняется разными лекарствами, предметами домашнего обихода и так далее.
Надо сказать, что в начале прошлого года был прогноз Минэкономразвития, что инфляция составит 6,5-7%. Но через некоторое время эти прогнозы стали пересматриваться в сторону увеличения, и уже в августе глава Минфина Алексей Кудрин утверждал, что официальная инфляция дойдет до 7,5%, а на 2011 год (все-таки уговаривал, видимо, себя и успокаивал россиян) ее пределы будут 6-7%. Как выяснилось, в этих рамках удержаться не удалось. Например, продукты подорожали, по официальным данным, почти на 13%, непродовольственные товары – на 5%. Дальше – больше. Если мы возьмем цены по каким-то конкретным товарам, а особенно продовольственным, то цифры действительно впечатляющие. Например, картофель подорожал с 14,5 рублей до 30 в среднем по России, литр молока – с 36 почти до 44, а гречка, рекордсмен – 25.
В общем, разные эксперты нам обещают «ценовое цунами», разнообразные неприятности. Оптовые цены на бензин растут. Банкирам, я думаю, в такой ситуации, когда растут цены и граждане не слишком довольны своим положением, тоже не слишком хорошо.
Михаил Михайлович, довольны ли вы прошедшим годом? Я видел данные, что доходы банков России в целом возросли очень значительно – 550 миллиардов рублей, что выше докризисных. Правда, здесь инфляция не учитывается. Может быть, они меньше докризисных на самом деле, если откинуть инфляцию. Вы, как руководитель крупного банка, довольны результатами?
Михаил Задорнов: Банковская система 2010 год прошла неплохо, и не только с точки зрения финансового результата, а его не только на инфляцию надо дисконтировать, 550 миллиардов рублей. Надо еще учитывать, что важен, как в каждом бизнесе, не абсолютный размер прибыли, а рентабельность, то есть соотношение прибыли и капитала. Капитал банковской системы заметно возрос за три года, с 2007-го, рекордного - с точки зрения прибыли - года. Поэтому соотношение 550 против 507 миллиардов рублей прибыли всей системы в 2007 году соотносится совсем с другим капиталом. А он заметно вырос за это время. И получается, за три года где-то четверть суммы номинальной «съела» инфляция. Все равно показатели еще далеки от докризисных лет, 2006-2007, с точки зрения рентабельности бизнеса. Но итоги неплохие, потому что не только финансовый результат, очень заметный прирост денег населения в силу того, что люди активно сберегают, а не тратят. И я думаю, что прирост остатков на счетах населения в банках, наверное, примерно на треть увеличился за прошлый год. Окончательных данных пока еще нет. Потихонечку развивается кредитование населения. Оно за прошлый год, наверное, процентов на 15 выросло. В 2009 году было падение: примерно на 10% упал кредитный портфель именно кредитов физическим лицам.
Если говорить о «ВТБ24», то для нас год традиционно более удачный, чем для системы. Мы быстрее растем, мы более прибыльные, у нас хороший результат с точки зрения прироста портфеля – портфель вырос на 17% кредита физическим лицам, портфель средств населения мы увеличили примерно на 46% - это для нас абсолютный рекорд. И финансовый результат также очень хороший: рентабельность нашего бизнеса после налогов будет составлять около 20%.
Михаил Соколов: Процветаете.
Михаил Задорнов: Я не могу сказать, что процветаем, потому что устойчивой экономической тенденции нет. Банки – это же кровеносная система экономики. И если экономика не вполне здорова, то банки не могут обладать полной устойчивостью. Но в целом ситуация, конечно, гораздо более благоприятная, чем она была в 2008-2009 годах.
Михаил Соколов: Петр прислал сообщение: «Почему правительство России давит средние и мелкие банки?». Есть такое дело?
Михаил Задорнов: Да не давит оно мелкие и средние банки. Откуда взялось такое представление?
Михаил Соколов: Какие-то нормы собираются повысить для банков.
Михаил Задорнов: Только требование к минимальному капиталу, и то минимальная достаточность капитала должна стать 180 миллионов рублей с 1 января 2012 года. То есть с 1 января 2011 года ничего не произошло, никак не изменилось регулятивное требование. Но я себе слабо представляю нормальный банк в любой стране европейской или азиатской, капитал которого меньше, чем 180 миллионов рублей, то есть 6 миллионов долларов. Это не банк, это вывеска, некоторая имитация деятельности. И чем дальше это будет происходить, тем эта имитация будет больше. В силу того, что технологии развиваются, требуются инвестиции, растут доходы людей, поэтому средний размер кредита растет. Это просто требование времени и здравого смысла, что должна быть минимальная планка для входа на рынок.
Михаил Соколов: Михаил Михайлович, ваш банк ведь государственный, правильно?
Михаил Задорнов: «Внучка» государства, да.
Михаил Соколов: Поэтому вы так хорошо живете, с гарантиями?
Михаил Задорнов: Почему мы поэтому хорошо живем? В банковской сфере работает совершенно четкий принцип – принцип абсолютно равных требований регулятора и соревнования разных форм собственности. Есть банки государственные. Есть банки с участием иностранного капитала, их доля сейчас в российской банковской системе по капиталу – примерно 28-30%. У них, казалось бы, еще более мощные «бабушки» и «матери», чем Российское государство, в силу того, что - при всем нашем представлении о собственном величии – это не самая крупная экономическая держава. И существуют частные банки. Есть три группы банков по форме собственности. Есть региональные банки и банки федерального масштаба. Но вовсе госсобственность не является каким-то вмененным преимуществом. Центральный банк, надо отдать ему должное, старается равные требования предъявлять ко всем. Это просто умение менеджмента. Хотя я не скрою, что особенно в кризисный период, когда начался отток вкладов, конечно, люди переводили деньги к нам, в том числе, они переводили деньги в крупные банки из мелких и средних региональных банков.
Михаил Соколов: Где высокий процент зато.
Михаил Задорнов: В мелких банках более высокий процент, да. Но больше риски.
Михаил Соколов: А государство гарантирует вклады до 700 тысяч?
Михаил Задорнов: Да, государство гарантирует вклады, я подчеркну, во всех банках, государственные или негосударственные. До 700 тысяч рублей вклад, включая накопленные проценты, гарантируются государством. С этой точки зрения никаких здесь преимуществ у госбанков нет.
Михаил Соколов: А правильную политику ведет Центробанк, когда он ограничивает некоторые банки, которые повышают процент на сегодняшний момент, скажем, до 10%?
Михаил Задорнов: Правильно он поступает, я считаю. И не только потому, что это норма закона. Я этот закон, еще будучи в Думе, поддерживал. Такая норма несколько раз вводилась. Потому что с введением системы страхования вкладов возникает у целого ряда банков вполне понятный мотив. Собственники небольших банков, средних банков или достаточно крупных, они за счет искусственного увеличения ставок стягивают на себя большой объем депозитов, которые по адекватным ставкам размещены быть не могут. И в определенный момент они разоряются. Соответственно, значительную часть выплат по вкладам осуществляет не государство, а работает система страхования вкладов. А она формируется не за счет бюджетных денег, это все мы, как вкладчики банков, платим определенный процент – это 0,4% в год. От всей суммы остатков населения, которые у нас на счетах, мы выплачиваем в Агентство по страхованию вкладов, в специальный фонд. Получается, что все сбрасываются, деньги в этот фонд поступают, а потом они выходят на выплаты в те банки-банкроты, собственники которых сознательно привели к этой черте.
Михаил Соколов: А в чем выигрыш собственников-то, если они разорились?
Михаил Задорнов: Они могут сколь угодно долго продлевать жизнь своему учреждению искусственно, во-первых. Во-вторых, многие из них полагали до определенного момента (или полагают), что имя большой запас, «подушку» средств населения, их сложнее лишить лицензии. Потому что они как бы прикрываются вкладчиками, как живым щитом. Все-таки социально это гораздо более сложная вещь – отозвать лицензию у такого банка, чем у банка, который не ведет операции с физическими лицами. И зачастую собственники ведут недальновидную политику, то есть политику краткосрочную, не понимая 2-3-летних последствий своих шагов. Поэтому Центральному банку этот инструмент, я считаю, нужен. Но применяет он его достаточно избирательно.
Михаил Соколов: Очень долго ждали банкротства «Межпромбанка», правда? Было понятно, что дела плохи. И все это тянулось, тянулось...
Михаил Задорнов: Что дела плохи, было понятно еще в 2004 году. Неслучайно тогда Центральный банк не пустил «Межпромбанк» в систему страхования вкладов. Он туда как раз не был включен по причине именно рисков устойчивости его баланса.
Михаил Соколов: То есть в этом смысле для частных лиц все закончилось хорошо. Плохо - для банкира Пугачева.
Михаил Задорнов: Да, для целого ряда кредиторов Пугачева, предприятий и каких-то организаций.
Михаил Соколов: Михаил Михайлович, давайте поговорим об инфляции. Прогноз был один, а стало на самом деле хуже. Сейчас расчеты разные говорят, что может быть еще хуже. Алексей Улюкаев нынче выступал в Лондоне на конференции «Deutsche Bank» и сказал, что в первом квартале увидим ускорение инфляции. Потом, правда, оговорился, что, может быть, что-то изменится во втором квартале. И даже спрогнозировал, что могут быть двузначные значения в годовом выражении. Что вы думаете об этих прогнозах роста цен на 2011 год? И как вы, как финансист, будете себя чувствовать в этой ситуации?
Михаил Задорнов: Ситуация повышения инфляции ни для кого не является благоприятной, ни для населения, прежде всего – беднейшего, которое наибольший урон несет от роста цен, ни для банков, потому что фактически в этой ситуации люди, скорее, склонны к краткосрочному поведению, естественно, они тратят в основном на свои текущие расходы, боятся заимствовать и инвестировать. Кроме того, образуется разрыв между инфляцией, который сейчас уже образовался, и ставками по депозитам, они становятся не столь привлекательными и не обеспечивают сохранность средств, что де-факто в первом квартале уже происходит по вновь открываемым депозитам. Для экономики высокая инфляция опасна, помимо обеднения населения, тем, что при высокой инфляции никакой инвестиционный проект не может быть окупаем в разумные сроки. Потому что ставка кредита априори должна быть выше, чем инфляция. И это делает развитие экономики затруднительным в силу падения объема инвестиций или очень медленного их роста. Инфляция – это очевидное зло. Поэтому правительства, центральные банки многих стран борются с ней.
Россия прошла дно инфляции, самый низкий уровень инфляции за всю историю – 5,5% - в июле 2010 года, после чего ежемесячно инфляция стала нарастать. И здесь не только вопрос засухи, падения объемов ВВП. Дело в том, что на это наложились не только наши проблемы климатические, но и новый виток продовольственного шока – повышение цен на целый ряд продовольственных товаров: какао, сахар...
Михаил Соколов: Гречка – национальный продукт.
Михаил Задорнов: И в Японии. Но это не столь широко распространенный национальный продукт для мирового рынка. Есть более распространенные. Хотя не на все продовольственные товары, например, на рис не произошло резкого скачка цен. Но зерновые, гречка, сахар, кофе, какао. И этот продовольственный шок, безусловно, на нас, как на страну-импортера большого объема продовольствия, сказывается непосредственно, и как на страну, где население в своих расходах имеет очень высокую долю продовольствия. У нас же, как известно, больше 40% текущих расходов населения – это продовольственная корзина. И даже у людей состоятельных это порядка 25-28%.
Инфляция сейчас находится в стадии разгона и достигнет, наверное, где-то 9,5-10% в годовом исчислении в ближайшие пару месяцев. Потом, я уверен, она все-таки будет снижаться. Потому что есть базовые факторы - темпы денежной массы, сокращение бюджетного дефицита, который уже сократился и будет дальше сокращаться при грамотной политике Минфина, и действия самого Центрального банка по абсорбированию излишней денежной ликвидности. Я думаю, что шанс сбить инфляцию ниже 10% во втором квартале есть, и это зависит от действий правительства и Центрального банка.
Михаил Соколов: Но акцизы на бензин, например, подняты, а это значит, что на всей цепочке будет...
Михаил Задорнов: Январь и февраль – всегда самые сложные в этом плане месяцы, потому что это повышение тарифов на ЖКХ, электроэнергию, газ, то есть базовых тарифов, это изменение налоговой политики, которая, в конечном счете, перекладывается на потребителя. Акцизы ведь выросли не только на бензин, они выросли очень сильно на табачные и алкогольные изделия, на пиво очень заметное повышение акцизов. Соответственно, по целому ряду направлений налоговая политика прямо и негативно влияет на цены. Но этот скачок является временным, а потом уменьшается.
Михаил Соколов: Анна, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Во-первых, ваше имя, господин Задорнов, связано с дефолтом страны, когда вы были министром финансов. А во-вторых, вы обобрали миллионы людей, которые поверили вам и отдали деньги «отцу народного IPO». Когда вы вернете людям деньги? Уже несколько лет вы их держите. И тут же завышенные акции упали в цене. Это бессовестно перед нашим населением, которое ничтожно нищенствует, можно сказать, но понесли вам последние крохи.
Михаил Задорнов: Я должен заметить, что с разными законами и действиями парламента и правительства можно ассоциировать мое имя. Сегодня мы не это обсуждаем.
С точки зрения фондового рынка, повторного размещения акций любой организации, в том числе и ВТБ, замечу, никогда люди не вкладывают свои последние деньги на фондовый рынок, поверьте мне. Мы хорошо знаем структуру своих акционеров. И если кто-то говорит, что последние деньги вложены на фондовый рынок, это неверно. И никогда не нужно так поступать. Сам по себе фондовый рынок – это всегда риск. Этот риск может реализоваться, а может не реализоваться.
Михаил Соколов: Но в данном случае не реализовался?
Михаил Задорнов: В данном случае он реализовался в том, что примерно через год после размещения акций ВТБ произошло общее падение рынка достаточно серьезное. А сейчас задача менеджмента группы и моя, как одного из руководителей группы и руководителя розничной «дочки» «ВТБ24», в том, чтобы за счет роста бизнеса, прибыли обеспечить рост капитализации группы. Кстати, за прошлый год рост капитализации ВТБ составил практически 54%. За 2009 год – еще более серьезное значение. И сегодня стоимость акций приблизилась к 11 копейкам, а в последние дни даже пробивала эту цену.
Михаил Соколов: За акцию?
Михаил Задорнов: Да. И у нас есть совершенно четкий план по последовательному увеличению стоимости акций ВТБ.
Михаил Соколов: А как быть с претензиями акционеров? На собрании ВТБ были достаточно большие претензии высказаны руководству «большого» банка, в руководство которого вы тоже входите, что многие проекты не понятно какие, есть элементы коррупционные, какая-то история с нефтекачалками, которые не известно где, то ли работают, то ли не работают, а вложены были большие деньги. Что вы ответите на эти претензии неэффективности работы...
Михаил Задорнов: Здесь нужно конкретно разбирать каждый случай последовательно. Если говорить о буровых установках, то сейчас они находятся на балансе компании «ВТБ-Лизинг», их вернули от неэффективного пользователя. И эти буровые установки сейчас передаются последовательно в лизинг компаниям, которые занимаются геологоразведкой и добычей нефти.
Михаил Соколов: То есть критика подействовала?
Михаил Задорнов: Не то, что критика подействовала. Естественные экономические действия происходят вне критики. Задача менеджмента - забрать активы у неэффективного пользователя и получать доход. И итоговой оценкой деятельности для любой бизнес-структуры, в том числе и банка, является одно – прибыль. Соответственно, чистая прибыль группы «ВТБ» будет в этом году больше 50 миллиардов рублей, может быть, 55 миллиардов рублей, более, чем эти значения. Не менее трети этой суммы, в чем есть и наш вклад, дает уже «ВТБ24» как розничный банк группы. Он оставался прибыльным даже в кризис 2009 года. В основной кризисный год мы, «ВТБ24», были прибыльными. У нас ни в один год не было убытка, даже в кризис. И это тоже говорит о качестве управления. И вклад в капитализацию группы, и в стоимость ее акций.
Михаил Соколов: Сейчас довольно много говорят о возможности покупки 46% акций «Банка Москвы» группой «ВТБ» у городского правительства. «Банк Москвы» работает и на розничном рынке, с разными частными вкладчиками. Что будет в этом случае с розничным бизнесом «Банка Москвы»? Он перейдет к вам? Как бы вы хотели?
Михаил Задорнов: У нас существуют определенные подходы внутри группы. Бизнес группы достаточно четко разделен между тремя банками. Это ВТБ, который является корпоративным, то есть кредитующим предприятия банком, обслуживающим предприятия, и одновременно холдинговой структурой группы, то есть управленцем группы, розничным банком. «ВТБ24», который работает с физическими лицами и малым бизнесом и оказывает весь спектр услуг для населения. И «ВТБ Капитал», который как в Москве, так и в Лондоне, работает еще в целом ряде городов мира, он оказывает инвестиционные услуги предприятиям. С населением мы работаем. Соответственно, любое слияние или поглощение ведет к тому, что бизнес поглощаемого банка делится между розничным и корпоративным бизнесом. До Нового года прошла сделка по приобретению 43% акций «Транскредитбанка». Сейчас обсуждаются следующие шаги. И ясно, что сеть «Транскредитбанка», в которой будет определенное число самостоятельных банков внутри группы работать, она постепенно будет выделяться в чисто розничные корпоративные офисы и клиентская база. Эти офисы будут разделены, в конечном счете, между ВТБ и «ВТБ24».
Михаил Соколов: А «Банк Москвы» побольше, чем упомянутые вами сейчас. Там все-таки солидная организация. Хотя, конечно, она сидит на московских деньгах. И когда дает правительство Москвы деньги туда – это одно, а когда оно не очень дает – это уже совсем другая, наверное, прибыльность, рентабельность и так далее. Вы бы как хотели, чтобы эта розничная сеть по той же схеме ушла?
Михаил Задорнов: Давайте все-таки подождем решения акционеров, то есть решения правительства Москвы, российского правительства.
Михаил Соколов: А им хочется продать.
Михаил Задорнов: Давайте подождем, чтобы состоялось решение, прошла сделка. Я о нашем подходе сказал, он, в принципе, универсален. То есть банк самостоятельно не сохраняется внутри группы, а поглощаемая организация делится между розничным и корпоративным бизнесом. И клиенты - в наиболее благоприятной для них модели - мигрируют на баланс корпоративного, соответственного, и розничного банков группы.
Михаил Соколов: Ольга интересуется: «Собирается ли Центробанк повышать ставку рефинансирования?». Что вы об этом знаете? Или что вы чувствуете?
Михаил Задорнов: Я знаю, что пока Центральный банк наблюдает за развитием тенденций инфляционных и стоимости денег на рынке. Потому что стоимость денег на рынке сейчас достаточно низкая, она намного ниже, чем ставка рефинансирования. И на межбанке сегодня ставки ниже, чем даже ставка депозита в Центральном банке. И я думаю, что ЦБ еще будет выжидать пару месяцев. И если будет очень серьезный инфляционный фон, будет инфляция расти дальше выше ожиданий Центрального банка, возможно, он применит инструмент повышения ставок. Но я не думаю, что это произойдет в первом квартале.
Михаил Соколов: Ну да, предвыборные эффекты будут, наверное, позже от выдачи разнообразных средств.
Владимир Анатольевич, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вашу деятельность министра оценивать уже бесполезно, она ясна. Вот ВТБ. Выступал премьер-министр, бывший тогда еще президентом, Путин, он задал вопрос: «А заработают ли россияне на IPO вашего банка «ВТБ»? Дайте россиянам заработать». Дали – россияне потеряли.
Михаил Задорнов: Россияне ничего не потеряли. Любая инвестиция бывает долгосрочной, краткосрочной. Не надо делать выводы преждевременно.
Слушатель: Хорошо. Скажите мне, пожалуйста, уважаемый Михаил Михайлович, что это такое, что номинал акций у вас 1 копейка? Вот я этого не понимаю. И вы копейку продавали по 11 копеек. Я не могу понять: копейка, которая вообще ничего не стоит, и одна акция.
Михаил Задорнов: Поверьте мне, номинал не имеет никакого отношения к реальным экономическим процессам. Есть дивидендная доходность акций, есть изменение курсовой стоимости. Номинал – копейка, рубль или любой другой, он никак не влияет на заработок человека или другого инвестора, честное слово. Даже не нужно этим заморачиваться.
Михаил Соколов: Но было бы красивее, если был рубль, наверное.
Михаил Задорнов: Но это невозможно было сделать. Акции размещались не первично. Уже был определенный номинал. Но я не буду уходить в технические детали того, что иначе сделать было юридически невозможно.
Михаил Соколов: Петр из Москвы интересуется делом ЮКОСа: «Существуют ли риски ареста активов российской госсобственности в связи с делом ЮКОСа?».
Михаил Задорнов: Я не настолько детально погружен в особенности исков бывших акционеров ЮКОСа к «Роснефти» или государству, чтобы делать какие-то выводы. Для этого есть юристы, которые гораздо лучше знают особенности сегодняшней ситуации.
Михаил Соколов: А сделка «Роснефти» и ВР по обмену акциями – это экономическая сделка? Она выглядит убедительной, интересной с точки зрения экономики?
Михаил Задорнов: Я думаю, что с точки зрения экономики она, безусловно, интересна. Потому что ВР и до событий в Мексиканском заливе, да и после них, эта компания транснациональная входит в «пятерку» крупнейших компаний, в «тройку» ведущих компаний Великобритании разных отраслей. И обмен акций «Роснефти» с акциями ВР, безусловно, выводит «Роснефть» на другой уровень все-таки: от локальной российской компании на уровень международной компании. Это довольно существенный, серьезный шаг. Это первое.
Во-вторых, у нас ведь все последние годы ситуация развивалась так, что мы, скорее, вытесняли инвесторов с Сахалина, из целого ряда других проектов. Я могу вспомнить Ковыкту и еще целый ряд проектов нефтегазовых более мелких. И я являюсь сторонником того, что мы должны привлекать иностранные инвестиции, а не заниматься самообманом, что мы все свои природные ископаемые можем за счет собственного капитала и собственными технологиями освоить. Это важный разворот в тренде к политике привлечения все-таки инвестиций достаточно серьезных. Потому что не только обмен акциями. Это совместное освоение, причем за счет большой доли вложений ВР в целый ряд арктических месторождений.
Михаил Соколов: Алексей Улюкаев, первый зампред Центробанка, не исключает, что приток капитала в Россию в 2011 году будет выше 15 миллиардов. А мне кажется, что это очень оптимистический прогноз, с учетом того, что в последние месяцы был отток порядка 20. Как вы относитесь к таким ярким заявлениям?
Михаил Задорнов: Я думаю, что Центральный банк по определению должен быть в некоторых вопросах оптимистом. В прошлом году Центральный банк серьезно ошибся, потому что вплоть до начала четвертого квартала коллеги ожидали, что либо будет нулевой баланс движения по счету капитала, либо совсем небольшой отток – 10-15 миллиардов долларов. А произошел гораздо более серьезный, как мы знаем, - около 40 миллиардов долларов - отток капитала. Само по себе это не страшно, потому что у нас был большой, позитивный счет текущий. То есть огромное превышение экспорта над импортом. И на устойчивости валюты это никак не сказалось, может быть, даже помогло снять инфляционный навес. Но это свидетельство того, что капитал уходит из страны, потому что и предприниматели, и граждане не видят для себя возможностей инвестирования внутри страны. И это очень негативный сигнал.
Не думаю, что ситуация переломится в 2011 году. Потому что год предвыборный, большая политическая неопределенность, правила игры меняются, идет ужесточение налоговой политики. И с крупными инвестициями, я думаю, предприниматели и люди подождут, видимо, 2012 года, когда будет более ясная определенность не только с политической ситуацией, но и с экономической политикой нового правительства и президента.
Михаил Соколов: Подождут приговора по делу ЮКОСа, по делу Ходорковского и Лебедева окончательного?
Михаил Задорнов: А приговор-то уже, по сути, состоялся.
Михаил Соколов: Нам же все время говорят: не вмешивайтесь в действия суда, еще будет апелляция, будет один суд, другой суд. Вы что, считаете, что уже произнесен приговор окончательный?
Михаил Задорнов: Я не думаю, что апелляции или даже отдельное решение возможное президента принципиально изменят вердикт. Он, в общем-то, уже вынесен.
Михаил Соколов: Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Три года назад я внес 30 тысяч рублей в банк «ВТБ24».
Михаил Задорнов: Вы внесли на депозит?
Слушатель: Я купил IPO.
Михаил Задорнов: Нет, вы не внесли, потому что вы купили акции ВТБ.
Слушатель: Я внес эти деньги. Сейчас стоимость этих акций, стоимость тех денег, которые я внес три года назад, порядка 8 тысяч. Я правильно посчитал?
Михаил Задорнов: Неправильно. Если вы внесли 30 тысяч и приобрели акции по 13,6 копеек, а сегодня акции стоят 11 копеек, то сегодня дисконтируете, то есть уменьшаете на 20% - получается разница между 11 копейками и 13,6 в 20% - соответственно, сегодня это будет 24 тысячи рублей.
Слушатель: То есть за три года я потерял 6 тысяч.
Михаил Задорнов: Вы не потеряли. Потери фиксируются тогда, когда из актива уходят, то есть его продают. Представим себе, что через год или через два года пакет в 30 тысяч будет стоить 40 тысяч рублей – вот тогда и надо подводить итоги. То есть пока вы еще ничего не потеряли, если говорить об этом конкретном примере.
Михаил Соколов: Вадим, пожалуйста.
Слушатель: Радио Свобода передавало данные Левада-Центра о популярности политических сил, где, конечно, наши лидеры, а особенно национальный, вне конкуренции. И очень популярна «Единая Россия» - 60% за нее готовы проголосовать. Михаил, одновременно вы говорите о росте цен, что капитал бежит. Мы знаем на фоне Кущевской и Гусь-Хрустального о сращивании криминала с властью. В Питере гибнут люди от сосулек.
Михаил Соколов: Вадим, нас не агитируйте, пожалуйста.
Слушатель: Как вы, как экономист и как политик, объясняете такое чудо, что наше население поддерживает тех, кто творит с ними такие «чудеса»?
Михаил Соколов: Парадоксы жизни.
Михаил Задорнов: Дело в том, что на протяжении довольно длительного периода времени, с 2001-го до 2008 года, в среднем, я подчеркиваю, хотя это никогда не нравится людям, и каждый себя ощущает по-разному, у каждого по-своему складывается работа, жизнь, доходы, но ежегодный рост реальных доходов населения колебался от 7 до 10% на протяжении семи лет подряд. Это очень благоприятный период, во многом это произошло благодаря устойчивому ежегодному росту цен на нефть и на целый ряд других сырьевых товаров – это главная причина.
Михаил Соколов: И сейчас 90 за баррель.
Михаил Задорнов: Но ведь в глазах людей, у довольно широких слоев, безусловно, серьезное улучшение даже не то что уровня, а просто качества жизни, которое произошло, определенный потребительский бум, который в этот момент произошел в России, в общем-то, люди это улучшение связывают с Путиным как главой государства в этот период. И это было бы смешно отрицать, сводя все только к контролю над телевидением или каким-то другим политическим инструментам.
Михаил Соколов: Что, кризис не повлиял, вы считаете?
Михаил Задорнов: Я считаю, что кризис, безусловно, повлиял, и мы увидели достаточно серьезные изменения в этот период. Возьмем последние данные Росстата по безработице. Вопреки ожиданиям, в том числе ожиданиям Минздравсоцразвития, мы видим существенное снижение безработицы за декабрь.
Михаил Соколов: А вы знаете, как это делается? Не регистрируют безработных, а отправляют их без регистрации на временные работы. Этот способ известен уже пару лет.
Михаил Задорнов: Этот способ не применяется только к одному месяцу, он как бы является достаточно устойчивым. Я утверждаю, что в силу целого ряда причин тренд по безработице идет ниже, чем ожидали, в том числе и мы ожидали. Есть достаточно серьезные основания для поддержки руководителей правительства. Но сама по себе эта экономическая модель дошла до какого-то предела. Надо понимать, что цена нефти не может расти ежегодно, и 2008-2010 годы это показали.
Михаил Соколов: А теперь разговоры о модернизации идут.
Михаил Задорнов: Сама по себе экономическая модель нуждается в серьезных изменениях.
Михаил Соколов: 1 февраля исполнилось бы 80 лет Борису Ельцину. Вы работали с первым президентом Российской Федерации. Считаете ли вы его выдающимся реформатором? Ему памятник будут открывать, конференции проводить и так далее.
Михаил Задорнов: Я не могу сказать, что Борис Ельцин был выдающимся реформатором. Реформатор – это все-таки человек, который осуществляет план действий, серьезных реформ и изменений по выработанному, намеченному и осознанному плану. Лучше, конечно, чтобы одновременно он был обсужден с достаточно широкими слоями и поддержан обществом. Скорее, Ельцин был и разрушителем, и революционером. То есть он смог возглавить нацию в период фактически распада уже, во многом неуправляемого Советского Союза и удержать не от всех, безусловно, но от серьезных межнациональных и классовых, если хотите, конфликтов внутри страны.
Михаил Соколов: Обещал-то он демократическую, современную Россию, а получили коррумпированную, бюрократическую страну.
Михаил Задорнов: Давайте не будем ответственность за это изменение Борису Николаевичу приписывать.
Михаил Соколов: Самая успешная «реформа» Ельцина – это спасение своей семьи через сдачу власти, я бы так сказал.
Михаил Задорнов: Не будем сводить все то, что было сделано Борисом Николаевичем, к последним годам или месяцам его работы на этом посту.
Михаил Соколов: А вы интересуетесь еще деятельностью партии, в которой вы состояли, - партии «Яблоко»?
Михаил Задорнов: Я интересуюсь на уровне газет, общения с коллегами, как я интересуюсь политической жизнью большинства партий. Я в «Яблоке», как в партии, в силу целого ряда причин, к сожалению, уже с 97-го года не состою.
Михаил Соколов: То есть у вас чисто теоретический интерес?
Михаил Задорнов: У меня интерес неравнодушного человека, который активно интересуется и экономической жизнью, и политикой.
