Девятнадцатого января исполняется два года со дня убийства в центре Москвы адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Как население России относится к ситуации, связанной с убийствами журналистов и правозащитников?
Аналитический центр Юрия Левады спросил у россиян: можете ли вы назвать имена журналистов и правозащитников, ставших жертвами нападений или убитых в течение последних 10-15 лет? Лидирует в этом списке журналист Владислав Листьев (его называли 58% опрошенных), за ним с большим отрывом (29%) идет Анна Политковская, дальше – Олег Кашин и Дмитрий Холодов (они набирают, соответственно, 22 и 20%). Фамилии, следующие далее по списку, набирают менее 10% голосов, среди них – Станислав Маркелов, Анастасия Бабурова, Михаил Бекетов, Наталья Эстемирова. Об этой стороне российской жизни жители страны осведомлены мало, – такой вывод делает социолог Денис Волков:
– Наверное, это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, тем как устроена человеческая память. Нельзя сказать, что совсем не сообщается о тех или иных случаях, когда журналисты становятся жертвами нападений, избиений. Но вот институты, которые должны бы напоминать о событиях, объяснять, почему они происходят, объясняют важность темы, – работают плохо. Те группы специалистов, которые могли бы обсуждать важность этих событий, не имеют большого доступа к средствам массовой информации. Поэтому эта тема не становится предметом живых, серьезных дискуссий – на телевидении, прежде всего.
– Именно поэтому имена Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой назвали только по пять процентов опрошенных?
– Отчасти поэтому. И здесь, наверное, можно говорить, во-первых, о значимости профессии журналиста и правозащитника вообще и об изменении ее значимости в последние годы. Если убийство Листьева – это начало 1990-х, когда профессия журналиста была одной из самых влиятельных, то сегодня люди в основном знают нескольких известных телевизионных журналистов, но даже они, в принципе, не влияют на происходящее.
– Можно ли сказать, что российское общество не очень-то волнует судьба журналистов и правозащитников?
– С одной стороны, да. Но, с другой стороны, есть определенная группа населения – 15-20%, которые живут прежде всего в крупных городах и относят себя к интеллектуальной сфере. Вот они действительно следят за тем, что происходит, для них важны эти процессы, эти случаи. Так что нельзя говорить, что это вообще никому не интересно. Но в общей массе населения эти группы людей, которые оценивают ситуацию, анализируют происходящее, все-таки теряются.
– Надеются ли люди на раскрытие подобных убийств?
– На раскрытие подобных убийств люди не надеются. Это подтверждается всех их опытом. Ведь нераскрытыми остаются не только дела, связанные с убийствами журналистов, но и многие политические громкие убийства. Так что люди адекватно оценивают ситуацию.
– Если бы общество реагировало по-другому, если бы были общественные протесты, подобных убийств стало бы меньше?
– В той ситуации, когда большинство населения считает, что оно не влияет на то, что происходит в стране, в городе, сложно ожидать массовых протестов. Для этого необходимы действительно свободные средства массовой информации, тогда бы больше обращали внимание на то, что происходит. А, с другой стороны, в обществе уже отчасти есть некоторое привыкание к таким убийствам. Сегодня – это не что-то из ряда вон выходящее. Это можно назвать адаптацией к тому, что происходит. Для людей все это связывается в общий фон произвола и незащищенности. И тут, скорее, о себе нужно думать, чем о других. В обществе нет сильных горизонтальных связей, нет опыта успешного объединения для защиты своих интересов. В таком разрозненном состоянии речь скорее идет о беспокойстве, о накоплении какой-то агрессии, но не о попытках объединяться для решения проблем.
Аналитический центр Юрия Левады спросил у россиян: можете ли вы назвать имена журналистов и правозащитников, ставших жертвами нападений или убитых в течение последних 10-15 лет? Лидирует в этом списке журналист Владислав Листьев (его называли 58% опрошенных), за ним с большим отрывом (29%) идет Анна Политковская, дальше – Олег Кашин и Дмитрий Холодов (они набирают, соответственно, 22 и 20%). Фамилии, следующие далее по списку, набирают менее 10% голосов, среди них – Станислав Маркелов, Анастасия Бабурова, Михаил Бекетов, Наталья Эстемирова. Об этой стороне российской жизни жители страны осведомлены мало, – такой вывод делает социолог Денис Волков:
– Наверное, это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, тем как устроена человеческая память. Нельзя сказать, что совсем не сообщается о тех или иных случаях, когда журналисты становятся жертвами нападений, избиений. Но вот институты, которые должны бы напоминать о событиях, объяснять, почему они происходят, объясняют важность темы, – работают плохо. Те группы специалистов, которые могли бы обсуждать важность этих событий, не имеют большого доступа к средствам массовой информации. Поэтому эта тема не становится предметом живых, серьезных дискуссий – на телевидении, прежде всего.
– Именно поэтому имена Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой назвали только по пять процентов опрошенных?
– Отчасти поэтому. И здесь, наверное, можно говорить, во-первых, о значимости профессии журналиста и правозащитника вообще и об изменении ее значимости в последние годы. Если убийство Листьева – это начало 1990-х, когда профессия журналиста была одной из самых влиятельных, то сегодня люди в основном знают нескольких известных телевизионных журналистов, но даже они, в принципе, не влияют на происходящее.
– Можно ли сказать, что российское общество не очень-то волнует судьба журналистов и правозащитников?
– С одной стороны, да. Но, с другой стороны, есть определенная группа населения – 15-20%, которые живут прежде всего в крупных городах и относят себя к интеллектуальной сфере. Вот они действительно следят за тем, что происходит, для них важны эти процессы, эти случаи. Так что нельзя говорить, что это вообще никому не интересно. Но в общей массе населения эти группы людей, которые оценивают ситуацию, анализируют происходящее, все-таки теряются.
– Надеются ли люди на раскрытие подобных убийств?
– На раскрытие подобных убийств люди не надеются. Это подтверждается всех их опытом. Ведь нераскрытыми остаются не только дела, связанные с убийствами журналистов, но и многие политические громкие убийства. Так что люди адекватно оценивают ситуацию.
– Если бы общество реагировало по-другому, если бы были общественные протесты, подобных убийств стало бы меньше?
– В той ситуации, когда большинство населения считает, что оно не влияет на то, что происходит в стране, в городе, сложно ожидать массовых протестов. Для этого необходимы действительно свободные средства массовой информации, тогда бы больше обращали внимание на то, что происходит. А, с другой стороны, в обществе уже отчасти есть некоторое привыкание к таким убийствам. Сегодня – это не что-то из ряда вон выходящее. Это можно назвать адаптацией к тому, что происходит. Для людей все это связывается в общий фон произвола и незащищенности. И тут, скорее, о себе нужно думать, чем о других. В обществе нет сильных горизонтальных связей, нет опыта успешного объединения для защиты своих интересов. В таком разрозненном состоянии речь скорее идет о беспокойстве, о накоплении какой-то агрессии, но не о попытках объединяться для решения проблем.
