В этот день пять лет назад в Америке была отправлена последняя телеграмма. Пять лет мы живем, даже не заметив утраты. Между тем, именно телеграф был самым ярким свидетельством прогресса. Первым найдя практическое применение электричеству, он стал родным отцом деловитому ХIХ столетию, по которому мы так тоскуем в своем безумном постмодернистском настоящем. Телеграф регулировал железнодорожное расписание, биржевые ставки и передвижение войск. Американцы и Аляску-то купили у России, чтобы через Берингов пролив установить телеграфное сообщение с Азией.
Еще важнее, что только телеграф открыл истинную цену слов и, считая, как Чехов, краткость сестрой таланта, научился зарабатывать на речи, которая до него ничего не стоила. Для экономии он придумал универсальный, как нотная грамота, язык - эсперанто нашей цивилизации. Не чуждый суховатой киплинговской поэзии, телеграфный ямб тире и точек помог воспеть (а не только создать) тяжелую индустрию и мировые империи.
И все же телеграммы умерли неоплаканными. Возможно, из-за того, что мы их всегда боялись – уж слишком часто телеграф сообщал о смерти. После "похоронок" Первой мировой "Вестерн Юнион", пытаясь исправить смертоносную репутацию, придумал "поющие телеграммы", но никакое сопрано не смогло заглушить барабаны судьбы. Собственно Сэмюэл Морзе потому и занялся изобретением мгновенной связи, что новость о кончине его 25-летней жены две недели шла к еще ничего не подозревающему вдовцу.
С тех пор телеграмма верно до навязчивости служила нам вестником - ангелом - смерти. В этой роли она не только бессердечна, но и бессмысленна. Это как раз тот случай, когда и исправить нечего, и торопиться некуда. Но телеграф, упрямо предпочитая плохие новости хорошим, добавляет им таинственной многозначительности. Любой телеграмме свойственна некоторая загадочность. Надеясь, что пунктуация поможет избежать ее (КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ), телеграф завел обычай изображать знаки буквами. Точка, например, на всех языках передается словом "СТОП". Но это только усиливает природную величественность, свойственную телеграфу. Его не знающая строчных букв и лишних слов клинопись напоминает рубленый стиль триумфальных арок и могильных плит.
Однако та же лапидарность, что создает державную серьезность, порождает и юмор: короткое - уже смешно. СтрогАя речь, как карандаш с поломанным грифелем, лаконизм сумел и историю свести к анекдоту. Характерно, что от спартанцев остались одни остроты, похожие на телеграммы: "НА ЩИТЕ ИЛИ СО ЩИТОМ".
Похоронив телеграмму, мы о ней не вспоминаем потому, что ее дело перешло достойному преемнику. Хотя электронная почта богаче и дешевле телеграфа, ей идет его сдержанность, подбивающая и электронное письмо ограничить необходимой информацией и нелишней шуткой. Этот урок стиля, пожалуй, - главное и единственное наследство телеграмм.
Еще важнее, что только телеграф открыл истинную цену слов и, считая, как Чехов, краткость сестрой таланта, научился зарабатывать на речи, которая до него ничего не стоила. Для экономии он придумал универсальный, как нотная грамота, язык - эсперанто нашей цивилизации. Не чуждый суховатой киплинговской поэзии, телеграфный ямб тире и точек помог воспеть (а не только создать) тяжелую индустрию и мировые империи.
И все же телеграммы умерли неоплаканными. Возможно, из-за того, что мы их всегда боялись – уж слишком часто телеграф сообщал о смерти. После "похоронок" Первой мировой "Вестерн Юнион", пытаясь исправить смертоносную репутацию, придумал "поющие телеграммы", но никакое сопрано не смогло заглушить барабаны судьбы. Собственно Сэмюэл Морзе потому и занялся изобретением мгновенной связи, что новость о кончине его 25-летней жены две недели шла к еще ничего не подозревающему вдовцу.
С тех пор телеграмма верно до навязчивости служила нам вестником - ангелом - смерти. В этой роли она не только бессердечна, но и бессмысленна. Это как раз тот случай, когда и исправить нечего, и торопиться некуда. Но телеграф, упрямо предпочитая плохие новости хорошим, добавляет им таинственной многозначительности. Любой телеграмме свойственна некоторая загадочность. Надеясь, что пунктуация поможет избежать ее (КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ), телеграф завел обычай изображать знаки буквами. Точка, например, на всех языках передается словом "СТОП". Но это только усиливает природную величественность, свойственную телеграфу. Его не знающая строчных букв и лишних слов клинопись напоминает рубленый стиль триумфальных арок и могильных плит.
Однако та же лапидарность, что создает державную серьезность, порождает и юмор: короткое - уже смешно. СтрогАя речь, как карандаш с поломанным грифелем, лаконизм сумел и историю свести к анекдоту. Характерно, что от спартанцев остались одни остроты, похожие на телеграммы: "НА ЩИТЕ ИЛИ СО ЩИТОМ".
Похоронив телеграмму, мы о ней не вспоминаем потому, что ее дело перешло достойному преемнику. Хотя электронная почта богаче и дешевле телеграфа, ей идет его сдержанность, подбивающая и электронное письмо ограничить необходимой информацией и нелишней шуткой. Этот урок стиля, пожалуй, - главное и единственное наследство телеграмм.
