Сегодня мы продолжим разговор на ставшую уже постоянной в нашем эфире в течение последних нескольких лет тему – уничтожение исторического центра Петербурга. После того, как на днях в Петербурге разгорелся скандал после обращения губернатора Валентины Матвиенко к премьеру Владимиру Путину с просьбой исключить город из перечня исторических поселений, группа известных общественных деятелей (Олег Басилашвили, Борис Стругацкий, Борис Фирсов и многие другие) направили премьеру письмо с просьбой отклонить предложение губернатора. Другое обращение, под которым подписалось уже более 1000 петербуржцев направлено губернатору Валентине Матвиенко, градозащитниками, требующими сохранить Литературный дом, расположенный на Невском проспекте.
Петербуржцы протестуют. И все же, несмотря на эти протесты, днем за днем появляются все новые сообщения о том, что власти собираются уничтожить тот или иной очередной дом в центре города. Таких сообщений немало. Как же можно остановить уничтожение Петербурга? И можно ли вообще? В этом мы сегодня попытаемся разобраться.
Давайте обсудим тему об исключении Петербурга из перечня исторических поселений. Вообще, история эта продолжается сегодня. Стало известно, что Совет по культурному наследию создаст рабочую специальную группу по уточнению понятий "историческое поселение" и определение его границ в составе Петербурга. Такое предложение выдвинул археолог Олег Ионесян, заявив, что на территории Петербурга находится как минимум 7 исторических поселений.
Вообще, как вы расценили этот демарш Валентины Матвиенко с призывом к Владимиру Путину? Почему это происходит сейчас перед парламентскими выборами, вызывать такой резонанс, который невыгоден губернатору? Чем это можно объяснить?
Сергей Малков: На самом деле, это заявление Валентины Ивановны, когда мне о нем сообщили, оно мне просто показалось абсолютно нелепым. Нелепым с одной точки зрения – это первая мысль, которая пришла ко мне в голову, которую я произнес, что если уж Санкт-Петербург исключать из перечня исторических поселений, причем, Санкт-Петербург единственный город не в России, а на всей планете Земля, который сохранил целые кварталы исторической застройки, тогда какой смысл остальным порядка 39 городам находится в этом перечне?! По некоторому размышлению, учитывая свой предыдущий опыт общения с КГА, когда я задавал вопросы по тому, что же это означает для Санкт-Петербурга, я подумал, что, может быть, мы не совсем правильно поняли обращение Валентины Ивановны. К сожалению, на руки его получить не удалось. Когда в свое время, где-то несколько месяцев назад я обращался в КГА с просьбой прокомментировать, что означает для Санкт-Петербурга включение его в перечень, то комментарий был абсолютно правильный и здравый. Он состоял в том, что это включение будет что-либо означать только в том случае, когда будут определены границы этого исторического поселения.
Виктор Резунков: КГА – это Комитет по градостроительству и архитектуре.
Сергей Малков: Естественно, что административная граница Санкт-Петербурга, которая включает огромное количество новых кварталов, построенные и в советское время, и сегодня, явно не может быть историческим поселением. Поэтому может быть - я не знаю, это мое предложение – разумно было бы, если бы Валентина Ивановна обратилась именно с вопросом о том, чтобы эти границы исторического поселения определить. А все остальное, если что-то еще другое, то это просто абсурдно.
Виктор Резунков: Алексей, некоторые считают это атакой на Росохранкульутуру со стороны Петербурга. У вас нет такого мнения?
Алексей Ярэма: Есть, разумеется. Но в первую очередь я бы здесь поспорил в оценках с Сергеем Александровичем. Потому что мы восприняли это письмо Матвиенко как просто наглый демарш, выпад против культурной общественности даже не города, а страны. Я бы поспорил с Сергеем Александровичем на тему необходимости определения границ.
Собственно говоря, список, утвержденный совместным приказом двух министерств, представляет собой просто список 41 города на данный момент. Никаких дополнительных определений либо положений, регулирующих обращение с данным списком, не существует за исключением положения о том, что следует согласовывать с Росохранкультурой. Это генеральные планы, это регламенты и проекты планировки. Соответственно, большинство городов в этом списке это небольшие города и даже села. Почему список и называется "поселений", а не городов, потому что там присутствуют села. Мегаполис там единственный. В соответствии с общим юридическим принципом, если не обозначено иное, то действует то, что мы имеем. В данном случае действует существующая административная граница Петербурга. Историческое поселение следует понимать в его административных существующих границах. Закону это не противоречит.
С другой стороны, наезд на Росохранкультуру здесь есть. Это очередная попытка переделить полномочия. Отжать часть полномочий у федерального центра и получить полную независимость, творить все, что угодно на всей территории Петербурга. Естественно, что если Владимир Владимирович Путин пошел бы на реализацию этого письма, то это привело бы, в первую очередь, к снижению статуса охраны тех памятников, которые расположены на периферии города.
Сергей Малков: Дело в том, что любую здравую идею можно погубить двумя способами: первое – ее невыполнение, второе – доведение ее до абсурда. Выполнение требования, которое налагает такое понятие как историческое поселение к Санкт-Петербургу в его административных границах, доводит эту идею до такого абсурда, что это равносильно тому, что этого закона вообще не существует.
Виктор Резунков: Сергей Александрович, определение вот этого так называемого исторического поселения, если, допустим, определят исторический центр. У нас ведь существует какой-то регламент определенного исторического центра или что?
Сергей Малков: У нас есть охранная зона. Есть та зона, которая была обозначена в ЮНЕСКО.
Виктор Резунков: В Генплане, наверное, тоже есть.
Сергей Малков: В Генплан она как раз перекочевала из зон охраны. Лично мое мнение, я считаю, что эти все зоны, даже те зоны, которые указаны в зонах охраны, ущербны.
Виктор Резунков: Почему?
Сергей Малков: Они не охватывают всю территорию. Мало охватить всю историческую территорию Санкт-Петербурга. Нужно прихватить еще чуть-чуть. Почему? Потому что то, что идет на периферии, то что граничит, оно создает тот фон, который очень серьезно влияет на восприятие исторической зоны. Поэтому, конечно же, на мой взгляд, эта зона должна совпадать с той зоной, которая обозначена ЮНЕСКО и быть даже чуть-чуть больше.
Виктор Резунков: А все-таки разрушаются. Как это объяснить? Просто выводят дома из охранной структуры? Как это объяснить?
Сергей Малков: Коротко скажу. На мой взгляд, здесь идет просто прямое нарушение действующего законодательства.
Виктор Резунков: Это все дома, которые у нас разрушаются и на Невском, в том числе, и т. д. Это все нарушение законодательства?
Сергей Малков: Все - я сказать не могу. Но те случаи, с которыми приходилось сталкиваться, каждый раз, когда граждане обращаются, и мы начинаем заниматься этим, и дом Рогова, и дом Юргенса…
Виктор Резунков: Литературный дом.
Сергей Малков: Да, на Невском, 68. Каждый раз прямое нарушение действующего законодательства. Наверное, где-то, что-то делается и по закону, но по закону нам пока не попадалось.
Алексей Ярэма: Сергей Александрович, совершенно прав. Порядка 95% строительства в Петербурге – это полное беззаконие. Причем, по нашей группе по целому ряду проектов, которые мы курируем, это неоднократно и постоянно вылезало. Возвращаясь к письму Матвиенко, к тому, что сказал Сергей Александрович, я бы хотел обратить внимание на то, что у нас два года назад зоны охраны были сокращены по территории в 4,5 раза в Петербурге. В результате чего за границами оказались тысячи исторических зданий и целые огромные массивы, особенно за Обводным каналом. В результате на данный момент эти территории не имеют никакого территориального охранного статуса за исключением списка исторических городов. Соответственно, в письме Матвиенко, когда они апеллирует к тому, что в Петербурге действуют такие-сякие охранные регулирующие документы…
Виктор Резунков: Лукавство.
Алексей Ярэма: Да. Она ссылается на местный закон, например, 820 о режимах и границах зоны охраны, который в декабре решениями городского суда наполовину отменен и отправлен на доработку, в связи с грубыми нарушениями порядка его согласования. Фактически нормативная база на уровне Петербурга сейчас настолько ущербна и выхолощена, что исключать еще Петербург из такого общего списка – абсолютный нонсенс. Как сказала лидер инициативной группы на нашем объекте, на Тележной улице (там отправлено на снос полквартала), надо создать 10 новых списков, а не исключать из какого-то уже существующего для того, чтобы оградить исторический город и от чиновников, и от коммерсантов.
Виктор Резунков: Чем это объясняется? Это объясняется несовершенством…
Сергей Малков: Это – что?
Виктор Резунков: То, что происходит в Петербурге. Я имею в виду постоянные нарушения законодательства. Может быть, это можно объяснить несовершенством петербургских законов или федеральных законов?
Сергей Малков: Нет. Это можно объяснить только тем, что сегодня исполнительная власть не в состоянии проконтролировать выполнение собственных законов. Не в состоянии по одной простой причине, что давление инвестора, интересы инвестора для власти очень часто превыше, чем требования закона. Если мы обратимся к дому на Невском, 68, здесь прямая иллюстрация. Сегодня я выяснил, что КГА, кстати, не давал никаких разрешений. Все сделано в обход КГА, с одной стороны. С другой стороны, ОРТ принят решение о сносе и демонтаже в обход действующего законодательства. Потому что, когда мы видим градостроительный план, то те требования, которые изложены в градостроительном плане, с точки зрения правил землепользования, застройки и других законов, в явно виде нарушены. Самое главное, что простое требование, изложенное в законе, о том, что аварийность должна быть не обратимой, на нее вообще закрываются глаза. Здесь мы видим явное прямое нарушение законодательства, и нежелание власти обеспечить соблюдение этого законодательства.
Виктор Резунков: Поэтому градозащитники потребовали две вещи – распустить экспертную строительную комиссию при жилищном комитете правительства Санкт-Петербурга (председатель Гринберг) и освободить от занимаемой должности руководителя службы строительного надзора и экспертизы ОРТа? Вы согласны с этими требованиями?
Сергей Малков: Если бы мне принесли эти бумаги, я бы под ними поставил свою подпись.
Виктор Резунков: А вы, Алексей?
Алексей Ярэма: Безусловно. Служба госстройнадзора ОРТа стала уже синонимом органа, который можно назвать коррумпированным. Комиссия Гринберга отличается исключительными, феерическими решениями. Например, у нас есть акт о признании аварийным комиссией Гринберга, по-моему, в 2007 или в 2004 году дома 14 по улице Розенштейна, который был снесен за несколько десятков лет до этого момент. Люди, видимо, вообще, не выходили на объект, а просто написали бумажку. Я уж не говорю о том, что в здании 121 по Лиговскому проспекту, где находится комиссия Гринберга, располагаются также еще две коммерческие организации, которые возглавляет все тот же господин Гринберг.
Виктор Резунков: А это можно по закону?
Алексей Ярэма: У меня возникают очень серьезные вопросы по этому поводу.
Сергей Малков: Касаясь комиссии Гринберга, было сказано о том, что люди, которые входят в комиссию, одновременно и работают в тех экспертных комиссиях, которые определяют аварийность, хотел бы обратить внимание еще на один факт. Я не могу его ни доказать, ни опровергнуть. Где-то полгода назад, изучая информацию в Интернете, я наткнулся на информацию о том, что Генпрокуратура дала указание региональным прокуратурам проверить действующее законодательство на предмет того, чтобы убрать из него те веди, которые препятствуют развитию инвестиционной строительной деятельности. Сегодня, не знаю – правда это или нет, сталкиваясь с теми действиями, которые предпринимает наша Санкт-петербургская прокуратура, я вижу, что, как правило, ее действия направлены на то, чтобы поставить препоны на пути развития градостроительства в Санкт-Петербурге. Первое, с чем мы столкнулись, это предписание прокуратуры, что градпланы выдавать в отсутствии проектов планировки межевания. Для граждан, может быть, это непонятно, но могу сказать – это примерно то же самое, что вернуться ко временам уплотнительной застройки. В связи с этим яркий пример – это комиссия Гринберга, где прокуратура как раз и должна была найти коррупционную составляющую. Но здесь она не нашла. Поэтому у меня есть подозрения, что эта информация, которая была в Интернете, выполняется и выполняется в пользу инвестора. Последнее постановление правительства от 30 декабря, где полномочия от Комитета по градостроительству и архитектуре передаются в Комитет по строительству, в Комитет по инвестициям.
Виктор Резунков: К чему это приводит, если такие полномочия передаются?
Сергей Малков: Это приводит к деградации градостроительной деятельности в Санкт-Петербурге. Потому что сегодня на пути произвола инвесторов у нас стоит только один комитет – это Комитет по градостроительству и архитектуре. Вообще абсурд! Сегодня на комиссии по землепользованию и застройке было заседание. Мы предложили в устав Санкт-Петербурга внести такое понятие, как согласование архитектурных решений, дать полномочия архитекторам. Сегодня все настолько упрощено, что архитектор в КГА даже не может потребовать соблюдения архитектурного решения фасада. Все! Ему по закону могут сказать – у тебя нет полномочий. Фактически можно строить все, что угодно.
Виктор Резунков: И где угодно.
Сергей Малков: И где угодно.
Алексей Ярэма: Я бы не стал так оптимистично смотреть на деятельность Комитета по градостроительству и архитектуре. На самом деле, с их стороны регулярно фиксируются грубейшие нарушения закона. По нашим объектам мы это видим. Собственно говоря, здесь порочна вся система, которая существует не только в Петербурге, но и на федеральном уровне. Собственно, ведь даже 73-й закон об охране объектов культурного наследия, который мы сейчас имеем, корректировался 12 раз! Причем, все эти корректировки были исключительно в сторону снижения охраны.
Виктор Резунков: Уничтожение парков, лесов, скверов в Петербурге. Насколько это актуально сейчас? Что делается с нарушениями законов?
Сергей Малков: Эта тема была очень актуальна еще несколько месяцев назад. Но сегодня актуальность этой темы несколько снята. Я не говорю, что эта угроза ликвидирована. Я говорю, что сегодня актуальности ее нет. Я хочу поблагодарить те общественные организации, тех экспертов, которые приняли самое непосредственное участие в разработке нового закона о зеленых насаждениях. У нас был закон об охране зеленых насаждений, сейчас он просто называется закон о зеленых насаждений. В этот закон нам удалось прописать новые понятия, новые категории, новые режимы защиты. Сегодня очень тяжело покушаться на наши территории зеленых насаждений. Но это не означает, что они на 100% защищены. Есть некоторые новеллы в этом законе, которые позволяют так или иначе передвигать, корректировать эти границы. Это с одной стороны. С другой стороны, есть возможность частичного, поэтапного захвата, вывода территорий. Но, в общем-то, серьезные барьеры нам поставить удалось.
Виктор Резунков: Евгений из Воронежа, пожалуйста.
Слушатель: Ваш гость сказал, что можно входить во власть и влиять на нее изнутри. Кто ж туда пустит общественность? Кто?
Сергей Малков: Дело в том, что в Санкт-Петербурге сложилась такая ситуация, когда губернатор сама пригласила ряд общественных организаций принять участие в работе комитетов и комиссий Смольного. Насколько я знаю, с очень большими трудностями, но эта работа идет и приносит свои плоды.
Виктор Резунков: Похоже, сейчас это все под угрозой, в особенности после истории с Невским, 68.
Сергей Малков: На мой взгляд, конечно же, это произошло очень внезапно и неожиданно. Конечно же, ни общественность, ни сама исполнительная власть к этому готовы не были. Фактически и те, и другие прыгнули в воду. Поэтому опасность утонуть есть.
Алексей Ярэма: Наша организация как раз считает иначе. Мы не согласны с Сергеем Александровичем по поводу того, что это путь решения каких-то проблем - интеграция во власть. Мы категорически не согласны идти на такой диалог с властью. Мы считаем его принципиально недопустимым именно по принципиальным соображениям. Интеграция во властные структуры этого режима ведет лишь к конформизму и перекупке активистов властями, то есть попадание их в глубокую глухую зависимость, превращение в пешек этого режима, которые проводят политику властей, которая заведомо направлена на разрушение города, на создание антисоциальных каких-то условий для населения и т. д. Это принципиально недопустимо - интегрироваться в такой режим.
Сергей Малков: Я бы хотел возразить, потому что очень серьезный упрек сделан людям, которые находятся на передовой. Это все равно, что бить в спину по своим. Дело в том, что это все теоретические рассуждения. А я бы хотел вернуться к практике. Ведь общественность, хоть она и пошла сейчас на сотрудничество с исполнительной властью, но на самом деле этот опыт уже был наработан и до этого в стенах Законодательного собрания. Опыт сотрудничества есть. Они пришли с некоторым опытом. Им сейчас очень тяжело. Сегодня им нужна поддержка. В спину им бить нельзя.
Виктор Резунков: Это вопрос философский. Очень много сейчас идет споров о том - надо ли сотрудничать или не надо с властью.
Алексей, очень много сейчас обсуждается о захвате мансард и строительство мансард достаточно известными людьми в городе. Боярский себе построил мансарду, причем, с нарушением градостроительных законов. Что вы можете сказать? Как обстоит ситуация?
Алексей Ярэма: Ситуация, на самом деле, катастрофическая. Сотни мансард, уродующих исторические здания, причем любой категории охраны - от просто исторических до федеральных памятников. Это реальность современного Петербурга. Прямо сейчас заканчивается строительство мансарды на особняке Шишмарева (это Невский, 3), которая полностью изменила объемно пространственное решение памятника архитектуры. Несмотря на то, что в здании живут очень известные люди, богатые люди, даже они не смогли противостоять рейдерскому захвату данного чердака и строительству этого сооружения. Основная причина была в том, что, как нам сказал представитель инвестора, мансарда строится для второго лица в партии "Единая России". Трактовать можем как хотим - либо это Путин, либо Грызлов, уж не знаю. Самый колоссальный объект, просто Клондайк, это Невский 22-24 - комплекс из семи памятников, на которых настроено семь монсард, некоторые из них двухэтажные. Причем, там такие фамилии фигурируют как Кутабаева, Записоцкий, один из детей Боярского и т. д. Это полный правовой беспредел как по участию рейдерства (обращение с частной собственностью или общедолевой собственностью, которой являются чердаки), так и в области охраны наследия.
Виктор Резунков: Где депутаты Законодательного собрания?
Сергей Малков: Здесь я могу добавить только одно, что действительно не все получается. С мансардами очень тяжелая проблема. Я могу здесь добавить, что здесь кроме всего прочего есть и прямое нарушение и Градостроительного и Жилищного кодексов, о чем я писал запрос Валентине Ивановне. Но это, к сожалению, та проблема, которую нам пока решить не удается. Не все получается.
Виктор Резунков: Еще одна болевая точка - это уничтожение трамвайного парка № 2. По идее, как я понимаю, Смольный осуществляет политику постепенного уничтожения вообще трамвая в городе.
Алексей Ярэма: Эта политика последовательно проводится с начала 90-х годов. Трамвайная сеть за этот период сокращена вдвое. Вдвое сократилось и количество маршрутов. В центре трамвай фактически исчез. Все это делается в угоду интересам автовладельцев, соответственно, поставщиков нефти, бензина, частных каких-то владельцев автотранспортных предприятий и т. д. На Васильевском острове - это действительно один из трампарков, над которым нависла наибольшая угроза уничтожения. Его администрация Матвиенко вознамерилась снести для того, чтобы построить огромный коммерческий центр с дворцом для экономических форумов. Естественно, что это вызвало огромные протесты целого ряда организаций. Мы считаем, что необходимо сохранить не только трамвайный музей в полном объеме, который там существует, мы считаем, что необходимо возрождение этого трамвайного парка, как действующего транспортного предприятия для того, чтобы сделать возможным возрождение всей трамвайной сети в Петербурге, которое в принципе неизбежно. Мы все равно к этому вернемся через 5-10 лет. Город будет поставлен перед этим.
Виктор Резунков: А вот строительство нового здания Управления ФСБ, которое является тоже нарушением, в центре Петербурга. Оно превышает все возможности...
Сергей Малков: Я не в курсе, не могу это прокомментировать.
Алексей Ярэма: К сожалению, такой информации еще не получили.
Виктор Резунков: Как можно прекратить уничтожение Петербурга?
Сергей Малков: То, о чем я говорил всегда, хочу повторить еще раз. Нужно вернуться к нормальной градостроительной политике, нужно усиливать градостроительные институты, нужно повышать роль КГА, роль планирования. Сегодня, к сожалению, у нас основной перекос делается в сторону интересов инвестора. Кроме как усиление роли градостроительного планирования другого пути я не вижу.
