Ирина Лагунина: 22 депутата парламента Великобритании обратились к правительству страны с призывом ввести санкции на въезд и арест активов российских чиновников, причастных к убийству Сергея Магнитского – российского юриста, защищавшего интересы фонда Hermitage. В обращении подчеркивается, что в течение более чем года, прошедшего со смерти Магнитского в следственном изоляторе в Москве, правоохранительные органы России ничего не сделали для того, чтобы расследовать обстоятельства его гибели. Об инициативах законодателей западных стран с целью добиться правосудия в России мы беседуем с основателем и главой инвестиционного фонда Hermitage Уильямом Браудером. Напомню, что до этого комитет ООН по предотвращению пыток принял к рассмотрению дело юриста Магнитского. Именно с решения комитета ООН мы с моим коллегой Грегори Файфером и начали разговор с Уильямом Браудером.
Уильям Браудер: Мы, конечно, были крайне удовлетворены тем, что ООН решила вступить в дело расследования обстоятельств смерти Сергея, потому что на каждом этапе российская сторона пыталась замять это дело. И чем больше они пытаются замять, чем больше они питают людей пустыми разговорами, чем больше они награждают тех людей, которые были причастны к гибели Сергея, тем важнее, что есть уважаемые международные организации, которые готовы вступиться. И среди них ООН – наиболее уважаемая организация, которая может это сделать. И мы надеемся, что три специальных докладчика ООН, которые приняли это дело к рассмотрению, призовут российскую сторону к ответственности.
Грегори Файфер: Вы думаете, что это хоть в какой-то степени повлияет на российское правительство и заставит его пойти на какие-то меры? Была предпринята уже масса попыток на уровне законодательных органов различных стран наказать официальных лиц в России, причастных к смерти Магнитского, но пока эти инициативы ни к чему не привели? Вас не разочаровывает такое отсутствие реальных действий со стороны западных правительств и государств?
Уильям Браудер: Наоборот. Я провел немало времени, разговаривая с политиками во многих странах Европы и Северной Америки, и могу сказать, что на Западе есть огромное желание сделать что-то извне России для того, чтобы повлиять на то, что происходит в России - особенно сейчас, после скандала с приговором Михаилу Ходорковскому и после ареста Бориса Немцова 31 декабря прошлого года. Я недавно был в Вашингтоне и могу сказать, что политики готовы действовать. Просто ситуация в России дошла до какой-то критической точки, насколько я могу это видеть.
Ирина Лагунина: Но посмотрите, Конгресс США выдвинул инициативу запретить въезд и заморозить счета 60-ти официальным лицам из Российской Федерации. Так называемый "Список сенатора Кардина". За этой инициативой последовали аналогичные призывы парламента Великобритании, Канады, Европейского парламента и так далее. Но никаких практических шагов сделано не было. На протяжении года эти призывы так и остались призывами.
Уильям Браудер: Эти шаги, образно говоря, предпринимаются в то самое время, пока мы с вами говорим. Например, в Праге я встречался с рядом министров и говорил с ними о том, что настало время претворить в жизнь призыв Европейского парламента об отказе в выдаче. До этого я побывал в польском парламенте и побеседовал с представителями польского министерства иностранных дел. Мы работаем с целым рядом стран. Этот год станет годом санкций. Эту цель я поставил перед собой в Новый Год – превратить все эти разговоры в реальность. И российская сторона может сколько угодно пытаться скрыть следы преступления, но для Запада это уже не имеет смысла. Точка поставлена. И нынешний год докажет это.
Грегори Файфер: Вы говорите, что российские власти держали Сергея Магнитского в заложниках и, в конце концов, убили его. Какими доказательствами, подтверждающими эти обвинения, вы располагаете?
Уильям Браудер: Первое доказательство – они арестовали его за преступление, которое он просто не мог совершить. Они заявили, что он был директором компании, которая не платила налоги. Во-первых, он не был директором этой компании. Во-вторых, эта компания исправно платила налоги. Второе доказательство – его арестовали те же самые сотрудники правоохранительных органов, против которых он дал показания и обвинил их в том, что они участвовали в незаконной схеме возвращения налогов из государственной казны. Они его арестовали после того, как он дал показания. Затем его подвергли невероятным пыткам в тюрьме – именно за то, что он дал показания против офицеров правоохранительных органов. И в конечном итоге в результате этих пыток его здоровье ухудшилось, ему было отказано в медицинской помощи и он умер. Какие еще доказательства нужны? Есть тысячи страниц документов, которые все это подтверждают. Это, я бы сказал, наиболее доказанный случай незаконного ареста и пыток, потому что документы говорят сами за себя. Именно этот факт и подвиг политиков в мире потребовать, чтобы что-то было предпринято в отношении лиц, участвовавших во всем этом. Это просто очень наглядное дело – в нем нет серых тонов, оно черно-белое.
Ирина Лагунина: Напомню, что Сергей Магнитский вскрыл махинации с документами трех фирм, ранее принадлежавших фонду Hermitage. Учредительные документы фирм были изъяты из офиса фонда и адвокатской конторы, которая этот фонд обслуживала, во время обыска. Затем эти фирмы задним числом были переведены во владение другому лицу. Так же задним числом эти фирмы были объявлены банкротами, некие кредиторы предъявили иски по контрактам, которые эти фирмы якобы не выплатили, и в результате этих исков налоговое управление постановило вернуть этим фирмам сумму налога, который они уплатили, на покрытие якобы существующих долгов. Сумма налога, которую государство вернуло новым подставным владельцам, составила 230 миллионов долларов. Это был самый большой возврат налогов в современной российской истории. Запрос был подан 23 декабря 2007 года и удовлетворен на следующий же день. Вот именно это и выявил Сергей Магнитский. К его делу, вернее, к его смерти оказались так или иначе причастны 60 российских официальных лиц. Продолжим разговор с главой фонда Hermitage Уильямом Браудером. Что это за группа лиц? Насколько они связаны? Это что – государство в государстве? Они олицетворяют власть в России? Или они действуют как отдельная группа?
Уильям Браудер: Хороший вопрос. Давайте я сначала расскажу вам, как вообще появился этот список. Он появился, как ни странно, из-за российской бюрократии. В России существует сумасшедшая бюрократическая система – каждый, кто совершает нечто чудовищное, обязательно записывает это на бумаге. И чудовищные пытки, которым подвергался Сергей, полностью документированы. Так что мы знаем имя судьи, которая отказала Сергею во врачебном посещении и оказании медицинской помощи, знаем имена следователей, которые выдвинули заведомо ложные обвинения, чтобы упечь его в тюрьму и держать там, знаем имя врача, который отказал ему в медицинской помощи и так далее, и так далее. Мы составили этот список, основываясь исключительно на бюрократической документации. Все те, чье участие в деле невозможно было подтвердить документами, были из списка исключены. Так что список включает в себя только тех, чьи действия можно доказать. Есть масса других людей, которые были вовлечены в это дело, и может быть, эта цепочка ведет намного выше, чем мы предполагаем, но мы были исключительно консервативны в этом вопросе, и когда мы говорим с представителями правительств и политиками в разных странах, мы показываем им этот список и говори: вот доказательства. Теперь что касается вашего вопроса: представляет ли собой эта группа группировку? Чем больше мы говорим о деле Сергея Магнитского, тем больше к нам приходят людей, пострадавших от тех же самых людей. Нам говорят: как интересно, вот вы составили этот список из 60 официальных лиц, а семеро из них совершили чудовищные вещи против нас, или наших родственников, или нашего отца… Уже около десяти человек сообщили нам, что та же группа участвовала и в их деле. И все более складывается впечатление, что это – бригада, которая работает на верхушке России. И это не какая-то случайно сформировавшаяся банда, это группа, которая получила полную свободу и разрешение на проведение незаконных махинаций, в результате которых разрушаются жизни и людей убивают.
Ирина Лагунина: О ходе международной кампании по привлечению к ответственности лиц, причастных к смерти юриста Сергея Магнитского, мы беседовали с главой инвестиционного фонда Hermitage Уильямом Браудером.
Уильям Браудер: Мы, конечно, были крайне удовлетворены тем, что ООН решила вступить в дело расследования обстоятельств смерти Сергея, потому что на каждом этапе российская сторона пыталась замять это дело. И чем больше они пытаются замять, чем больше они питают людей пустыми разговорами, чем больше они награждают тех людей, которые были причастны к гибели Сергея, тем важнее, что есть уважаемые международные организации, которые готовы вступиться. И среди них ООН – наиболее уважаемая организация, которая может это сделать. И мы надеемся, что три специальных докладчика ООН, которые приняли это дело к рассмотрению, призовут российскую сторону к ответственности.
Грегори Файфер: Вы думаете, что это хоть в какой-то степени повлияет на российское правительство и заставит его пойти на какие-то меры? Была предпринята уже масса попыток на уровне законодательных органов различных стран наказать официальных лиц в России, причастных к смерти Магнитского, но пока эти инициативы ни к чему не привели? Вас не разочаровывает такое отсутствие реальных действий со стороны западных правительств и государств?
Уильям Браудер: Наоборот. Я провел немало времени, разговаривая с политиками во многих странах Европы и Северной Америки, и могу сказать, что на Западе есть огромное желание сделать что-то извне России для того, чтобы повлиять на то, что происходит в России - особенно сейчас, после скандала с приговором Михаилу Ходорковскому и после ареста Бориса Немцова 31 декабря прошлого года. Я недавно был в Вашингтоне и могу сказать, что политики готовы действовать. Просто ситуация в России дошла до какой-то критической точки, насколько я могу это видеть.
Ирина Лагунина: Но посмотрите, Конгресс США выдвинул инициативу запретить въезд и заморозить счета 60-ти официальным лицам из Российской Федерации. Так называемый "Список сенатора Кардина". За этой инициативой последовали аналогичные призывы парламента Великобритании, Канады, Европейского парламента и так далее. Но никаких практических шагов сделано не было. На протяжении года эти призывы так и остались призывами.
Уильям Браудер: Эти шаги, образно говоря, предпринимаются в то самое время, пока мы с вами говорим. Например, в Праге я встречался с рядом министров и говорил с ними о том, что настало время претворить в жизнь призыв Европейского парламента об отказе в выдаче. До этого я побывал в польском парламенте и побеседовал с представителями польского министерства иностранных дел. Мы работаем с целым рядом стран. Этот год станет годом санкций. Эту цель я поставил перед собой в Новый Год – превратить все эти разговоры в реальность. И российская сторона может сколько угодно пытаться скрыть следы преступления, но для Запада это уже не имеет смысла. Точка поставлена. И нынешний год докажет это.
Грегори Файфер: Вы говорите, что российские власти держали Сергея Магнитского в заложниках и, в конце концов, убили его. Какими доказательствами, подтверждающими эти обвинения, вы располагаете?
Уильям Браудер: Первое доказательство – они арестовали его за преступление, которое он просто не мог совершить. Они заявили, что он был директором компании, которая не платила налоги. Во-первых, он не был директором этой компании. Во-вторых, эта компания исправно платила налоги. Второе доказательство – его арестовали те же самые сотрудники правоохранительных органов, против которых он дал показания и обвинил их в том, что они участвовали в незаконной схеме возвращения налогов из государственной казны. Они его арестовали после того, как он дал показания. Затем его подвергли невероятным пыткам в тюрьме – именно за то, что он дал показания против офицеров правоохранительных органов. И в конечном итоге в результате этих пыток его здоровье ухудшилось, ему было отказано в медицинской помощи и он умер. Какие еще доказательства нужны? Есть тысячи страниц документов, которые все это подтверждают. Это, я бы сказал, наиболее доказанный случай незаконного ареста и пыток, потому что документы говорят сами за себя. Именно этот факт и подвиг политиков в мире потребовать, чтобы что-то было предпринято в отношении лиц, участвовавших во всем этом. Это просто очень наглядное дело – в нем нет серых тонов, оно черно-белое.
Ирина Лагунина: Напомню, что Сергей Магнитский вскрыл махинации с документами трех фирм, ранее принадлежавших фонду Hermitage. Учредительные документы фирм были изъяты из офиса фонда и адвокатской конторы, которая этот фонд обслуживала, во время обыска. Затем эти фирмы задним числом были переведены во владение другому лицу. Так же задним числом эти фирмы были объявлены банкротами, некие кредиторы предъявили иски по контрактам, которые эти фирмы якобы не выплатили, и в результате этих исков налоговое управление постановило вернуть этим фирмам сумму налога, который они уплатили, на покрытие якобы существующих долгов. Сумма налога, которую государство вернуло новым подставным владельцам, составила 230 миллионов долларов. Это был самый большой возврат налогов в современной российской истории. Запрос был подан 23 декабря 2007 года и удовлетворен на следующий же день. Вот именно это и выявил Сергей Магнитский. К его делу, вернее, к его смерти оказались так или иначе причастны 60 российских официальных лиц. Продолжим разговор с главой фонда Hermitage Уильямом Браудером. Что это за группа лиц? Насколько они связаны? Это что – государство в государстве? Они олицетворяют власть в России? Или они действуют как отдельная группа?
Уильям Браудер: Хороший вопрос. Давайте я сначала расскажу вам, как вообще появился этот список. Он появился, как ни странно, из-за российской бюрократии. В России существует сумасшедшая бюрократическая система – каждый, кто совершает нечто чудовищное, обязательно записывает это на бумаге. И чудовищные пытки, которым подвергался Сергей, полностью документированы. Так что мы знаем имя судьи, которая отказала Сергею во врачебном посещении и оказании медицинской помощи, знаем имена следователей, которые выдвинули заведомо ложные обвинения, чтобы упечь его в тюрьму и держать там, знаем имя врача, который отказал ему в медицинской помощи и так далее, и так далее. Мы составили этот список, основываясь исключительно на бюрократической документации. Все те, чье участие в деле невозможно было подтвердить документами, были из списка исключены. Так что список включает в себя только тех, чьи действия можно доказать. Есть масса других людей, которые были вовлечены в это дело, и может быть, эта цепочка ведет намного выше, чем мы предполагаем, но мы были исключительно консервативны в этом вопросе, и когда мы говорим с представителями правительств и политиками в разных странах, мы показываем им этот список и говори: вот доказательства. Теперь что касается вашего вопроса: представляет ли собой эта группа группировку? Чем больше мы говорим о деле Сергея Магнитского, тем больше к нам приходят людей, пострадавших от тех же самых людей. Нам говорят: как интересно, вот вы составили этот список из 60 официальных лиц, а семеро из них совершили чудовищные вещи против нас, или наших родственников, или нашего отца… Уже около десяти человек сообщили нам, что та же группа участвовала и в их деле. И все более складывается впечатление, что это – бригада, которая работает на верхушке России. И это не какая-то случайно сформировавшаяся банда, это группа, которая получила полную свободу и разрешение на проведение незаконных махинаций, в результате которых разрушаются жизни и людей убивают.
Ирина Лагунина: О ходе международной кампании по привлечению к ответственности лиц, причастных к смерти юриста Сергея Магнитского, мы беседовали с главой инвестиционного фонда Hermitage Уильямом Браудером.
