Дух времени в каждую эпоху выбирает себе свой вид искусства. Скажем, в елизаветинской Англии духовный портрет эпохи запечатлел театр. В просветительской Европе любимым жанром века стали философские беседы. В России 19-го столетия главными были, конечно, литература, толстые журналы, критика. Во Франции того же 19-го века схожую роль играла живопись. На знаменитые или одиозные картины рисовали карикатуры. Репортажи из Салона газеты печатали только на первой полосе.
Сегодня этот самый "дух времени" живет, конечно, в кино, поэтому его главный праздник говорит о ХХI веке не меньше, чем о награжденных или обойденных фильмах. Ведь "Оскар" – это не только олимпиада масскульта, не только срез нынешний эстетики, это и еще и симптом, намек, свидетельство. Поэтому история оскаровских вкусов столь симптоматична.
С самого начала, с 1929 года, "Оскар" задумывался как рекламное мероприятие – могучее орудие больших голливудских студий. Чем он, собственно, и был много лет, пока, как говорят историки вопроса, в середине 90-х не произошла тихая революция. Она привила "Оскару" уважение к независимому кино и его эстетике. Постепенно Академия научилась поощрять не студийное, а авторское кино. Отчасти это объясняется демографией. Раньше почти все члены были жителями Лос-Анджелеса, голливудскими "инсайдерами". Они предпочитали называть кино "индустрией", умели считать деньги и поощряли тех, кто любил их зарабатывать. Сегодня в Академии появилось немало иностранцев, еще больше – мастеров и ветеранов независимого кино, которые, естественно, с куда большим вниманием относятся к собратьям по разуму.
Это не значит, что большие, по-старомодному величественные картины, вроде "Титаника", перестали соблазнять Академию. Это значит, что сегодня гораздо больше шансов у маленьких, причудливых, относительно дешевых и безусловно оригинальных фильмов.
Должен признаться, что по этому поводу я не испытываю безоговорочного энтузиазма, ибо заметил, что в последние годы вывели особую породу фильмов - специально для "Оскара". Не слишком коммерческие, чтобы быть успешными в прокате, и не слишком замысловатые, чтобы считаться авангардом, эти картины, как все искусственные гибриды, не готовы жить на свободе. В прошлом году таким "проблемным" фильмом была получившая двух "Оскаров" картина ‘Precious' ("Сокровище"), о страшной судьбе страдающей ожирением афро-американки. В этом году, похоже, подобную роль будет играть лента о проблемах однополых браков "Дети в порядке". Дело, конечно, не в теме, а в том, что она, тема, есть. Настоящее искусство не нуждается в сносках, в оправданиях, в парниковых условиях и в снисходительных социальных комментариях.
Эту точку зрения, впрочем, так легко опровергнуть, что и стараться не стоит. Тем более, с тех пор, как "Оскар" удвоил число финалистов, чтобы среди 10 картин Академии легче было выбрать фильм себе по вкусу. На этот раз больше всего шансов у трех картин, каждая из которых снята в своем времени. "Король говорит" переносит нас в героическое прошлое, "Начало" - в умопомрачительное будущее, "Социальная сеть" - в актуальное, утрированное египетской революцией настоящее.
Возможно, в этом и есть подспудное сообщение, "мессадж" "Оскара" в 21-м веке: мир становится все более открытым, и это значит, что ему – нам – нужно очень разное кино.
Сегодня этот самый "дух времени" живет, конечно, в кино, поэтому его главный праздник говорит о ХХI веке не меньше, чем о награжденных или обойденных фильмах. Ведь "Оскар" – это не только олимпиада масскульта, не только срез нынешний эстетики, это и еще и симптом, намек, свидетельство. Поэтому история оскаровских вкусов столь симптоматична.
С самого начала, с 1929 года, "Оскар" задумывался как рекламное мероприятие – могучее орудие больших голливудских студий. Чем он, собственно, и был много лет, пока, как говорят историки вопроса, в середине 90-х не произошла тихая революция. Она привила "Оскару" уважение к независимому кино и его эстетике. Постепенно Академия научилась поощрять не студийное, а авторское кино. Отчасти это объясняется демографией. Раньше почти все члены были жителями Лос-Анджелеса, голливудскими "инсайдерами". Они предпочитали называть кино "индустрией", умели считать деньги и поощряли тех, кто любил их зарабатывать. Сегодня в Академии появилось немало иностранцев, еще больше – мастеров и ветеранов независимого кино, которые, естественно, с куда большим вниманием относятся к собратьям по разуму.
Это не значит, что большие, по-старомодному величественные картины, вроде "Титаника", перестали соблазнять Академию. Это значит, что сегодня гораздо больше шансов у маленьких, причудливых, относительно дешевых и безусловно оригинальных фильмов.
Должен признаться, что по этому поводу я не испытываю безоговорочного энтузиазма, ибо заметил, что в последние годы вывели особую породу фильмов - специально для "Оскара". Не слишком коммерческие, чтобы быть успешными в прокате, и не слишком замысловатые, чтобы считаться авангардом, эти картины, как все искусственные гибриды, не готовы жить на свободе. В прошлом году таким "проблемным" фильмом была получившая двух "Оскаров" картина ‘Precious' ("Сокровище"), о страшной судьбе страдающей ожирением афро-американки. В этом году, похоже, подобную роль будет играть лента о проблемах однополых браков "Дети в порядке". Дело, конечно, не в теме, а в том, что она, тема, есть. Настоящее искусство не нуждается в сносках, в оправданиях, в парниковых условиях и в снисходительных социальных комментариях.
Эту точку зрения, впрочем, так легко опровергнуть, что и стараться не стоит. Тем более, с тех пор, как "Оскар" удвоил число финалистов, чтобы среди 10 картин Академии легче было выбрать фильм себе по вкусу. На этот раз больше всего шансов у трех картин, каждая из которых снята в своем времени. "Король говорит" переносит нас в героическое прошлое, "Начало" - в умопомрачительное будущее, "Социальная сеть" - в актуальное, утрированное египетской революцией настоящее.
Возможно, в этом и есть подспудное сообщение, "мессадж" "Оскара" в 21-м веке: мир становится все более открытым, и это значит, что ему – нам – нужно очень разное кино.
