Центральной темой российской блогосферы стало землетрясение в Японии. Блогеров восхищает, с каким мужеством японцы переносят катастрофу и насколько эффективно они начали бороться с ее последствиями. Пишет находящийся сейчас в Японии колумнист Слон.ру Максим Крылов:
Никакой паники, беспорядков, спекуляции самым необходимым, а тем более мародёрства не было. Зато телефонные будки работали бесплатно. Автоматы с напитками в некоторых районах бесплатно продавали воду и чай. Многие компании нанимали такси, чтобы развезти своих сотрудников по домам.
И в этом, пожалуй, самый главный урок случившегося. Один из комментаторов в интернете задался вопросом, чего же стоит японское трудолюбие, высокие технологии и третий в мире ВВП, если человек по-прежнему муравей перед лицом стихии. Япония показала, что человек перед лицом стихии остаётся человеком. По-крайней мере, может им остаться. Землетрясение в Японии стало четвёртым по силе в документированной истории. Да, мы потеряли, судя по всему, больше тысячи человек. Но не двести и не триста тысяч. Каждый падающий кирпич здесь не убивал троих – благодаря тем самым технологиям строительства. По улицам затопленных городов не стали гулять в поисках бесхозного имущества "романтики с большой дороги". Железные дороги в Токио встали не из-за разрушений – их миллиметр за миллиметром проверяли, и только проверив, запускали вновь. Можно с уверенностью сказать, что здесь не случилось ни Гаити, ни Нового Орлеана.
На отсутствие мародеров обратил внимание и пользователь ЖЖ Игорь Ковальский:
Велика нация, где нет мародеров. Любых. И тех, кто ворует стереосистему из машины, и тех, кто ворует миллионы, выделенные на помощь и устранение последствий. Еще неизвестно, кто страшнее. Первый хотя бы не скрывает, что он вор.
О структуре японского характера рассуждает в своем блоге на портале Сноб.ру японист Григорий Чхартишвили, более известный как писатель Борис Акунин:
Я думаю, что японцы шаткость экзистенции ощущают гораздо острее других наций. В этом, возможно, и заключается стержень японскости. Люди, выросшие в нормальных странах, в большей степени наделены инстинктивным ощущением незыблемости бытия. Потому что, в конце концов, под ногами – земная твердь, уж она-то, матушка, не выдаст. Другая вроде бы очевидная незыблемость: свое "я". Это центр, вокруг которого вращается вселенная. Японский язык единственный из мне известных, где местоимение "я" является плавающим. В зависимости от возраста, пола, общественного положения, воспитания, самоощущения человек может использовать по меньшей мере пять разных "я" (а когда-то их было чуть ли не семнадцать). Как же шаток японский мир, если и земля, и человеческое эго в нем фиксированы лишь условно. Но я думаю, что нет ничего прочнее системы, учитывающей шаткость как основной закон бытия.
***
В англоязычной сети разворачивается громкий блогоскандал с участием американских медиа-знаменитостей. Инициатор конфликта, ответственный редактор газеты New York Times Билл Келлер, начинает свою реплику с прямого указания на собственную значимость:
Если верить журналу Forbes, я пятидесятый по значимости человек в мире: не такой значимый, как Папа Римский (номер 5), но президента Арабских Эмиратов по значимости превосхожу (он 56-й). Когда журнал New Yorker попросил Вуди Аллена назвать самого влиятельного человека в нашем городе, он назвал – ах, пустяки!! – меня.
Подчеркивать свою значимость Келлеру пришлось в пику растущей популярности агрегаторской стратегии в сетевых изданиях. Редактора New York Times тревожит постепенное обесценивание оригинальной творческой работы журналистов на фоне едва ли не идолопоклоннического отношения к медиа-менеджерам:
Слишком часто агрегирование сводится к тому, что люди берут написанные другими слова, размещают их у себя на сайте и собирают прибыль, которая при другом раскладе могла бы достаться авторам оригинальных материалов. В Сомали это называют пиратством. А в медиа-среде это уважаемый бизнес. Королева агрегации, конечно же, Арианна Хаффингтон: она обнаружила, что если перемешать у себя на сайте сплетни про знаменитостей, видео с прелестными котятами, посты, созданные неоплачиваемыми блогерами, и новостные репортажи с других сайтов, а фоном ко всему этому дать некоторое количество рассуждений левого толка, то на этот сайт придут миллионы посетителей.
Ранее недовольство стратегией основательницы Huffington Post выразили авторы и редакторы портала о изобразительном искусстве Visual Art Source:
Когда в прошлом году нам предложили публиковать материалы наших авторов в блогах Huffington Post, мы понимали, что никаких денег нам за это платить не будут. Мы спросили у авторов, не возражают ли они против бесплатной републикации собственных материалов, и они согласились. В пределах узкоспециальной ниши наш портал имеет довольно высокую посещаемость, но несколько десятков тысяч наших читателей не сравнить с 26 миллионами посетителей, ежемесячно приходящих на Huffington Post. И все же мы объявляем забастовку.
Искусствоведов и арт-критиков в Huffington Post не устраивает ровно те же, что и Келлера: общее качество текстов и агрегационная форма подачи материала, при которой серьезная аналитическая статья может соседствовать с плохо написанным пресс-релизом, а серьезная журналистская работа – с желтоватыми сплетнями. Саму Арианну Хаффингтон эти претензии не смущают. В феврале Huffington Post объявил о слиянии с сайтами компании AOL. По условиям сделки Арианна получила свыше 300 миллионов долларов. Посещаемость – ее основной аргумент:
Совокупная посещаемость Huffington Post и новостного сайта AOL на 70% выше, чем у New York Times. В январе 2011 года количество просмотров наших страниц оказалось в два раза выше, чем у Times.
И она права, утверждает Билл Лазароу в блогах Guardian: замену бесплатным журналистам найти нетрудно. И легкость этой замены с лихвой компенсирует недостаток качества.
Никакой паники, беспорядков, спекуляции самым необходимым, а тем более мародёрства не было. Зато телефонные будки работали бесплатно. Автоматы с напитками в некоторых районах бесплатно продавали воду и чай. Многие компании нанимали такси, чтобы развезти своих сотрудников по домам.
И в этом, пожалуй, самый главный урок случившегося. Один из комментаторов в интернете задался вопросом, чего же стоит японское трудолюбие, высокие технологии и третий в мире ВВП, если человек по-прежнему муравей перед лицом стихии. Япония показала, что человек перед лицом стихии остаётся человеком. По-крайней мере, может им остаться. Землетрясение в Японии стало четвёртым по силе в документированной истории. Да, мы потеряли, судя по всему, больше тысячи человек. Но не двести и не триста тысяч. Каждый падающий кирпич здесь не убивал троих – благодаря тем самым технологиям строительства. По улицам затопленных городов не стали гулять в поисках бесхозного имущества "романтики с большой дороги". Железные дороги в Токио встали не из-за разрушений – их миллиметр за миллиметром проверяли, и только проверив, запускали вновь. Можно с уверенностью сказать, что здесь не случилось ни Гаити, ни Нового Орлеана.
На отсутствие мародеров обратил внимание и пользователь ЖЖ Игорь Ковальский:
Велика нация, где нет мародеров. Любых. И тех, кто ворует стереосистему из машины, и тех, кто ворует миллионы, выделенные на помощь и устранение последствий. Еще неизвестно, кто страшнее. Первый хотя бы не скрывает, что он вор.
О структуре японского характера рассуждает в своем блоге на портале Сноб.ру японист Григорий Чхартишвили, более известный как писатель Борис Акунин:
Я думаю, что японцы шаткость экзистенции ощущают гораздо острее других наций. В этом, возможно, и заключается стержень японскости. Люди, выросшие в нормальных странах, в большей степени наделены инстинктивным ощущением незыблемости бытия. Потому что, в конце концов, под ногами – земная твердь, уж она-то, матушка, не выдаст. Другая вроде бы очевидная незыблемость: свое "я". Это центр, вокруг которого вращается вселенная. Японский язык единственный из мне известных, где местоимение "я" является плавающим. В зависимости от возраста, пола, общественного положения, воспитания, самоощущения человек может использовать по меньшей мере пять разных "я" (а когда-то их было чуть ли не семнадцать). Как же шаток японский мир, если и земля, и человеческое эго в нем фиксированы лишь условно. Но я думаю, что нет ничего прочнее системы, учитывающей шаткость как основной закон бытия.
***
В англоязычной сети разворачивается громкий блогоскандал с участием американских медиа-знаменитостей. Инициатор конфликта, ответственный редактор газеты New York Times Билл Келлер, начинает свою реплику с прямого указания на собственную значимость:
Если верить журналу Forbes, я пятидесятый по значимости человек в мире: не такой значимый, как Папа Римский (номер 5), но президента Арабских Эмиратов по значимости превосхожу (он 56-й). Когда журнал New Yorker попросил Вуди Аллена назвать самого влиятельного человека в нашем городе, он назвал – ах, пустяки!! – меня.
Подчеркивать свою значимость Келлеру пришлось в пику растущей популярности агрегаторской стратегии в сетевых изданиях. Редактора New York Times тревожит постепенное обесценивание оригинальной творческой работы журналистов на фоне едва ли не идолопоклоннического отношения к медиа-менеджерам:
Слишком часто агрегирование сводится к тому, что люди берут написанные другими слова, размещают их у себя на сайте и собирают прибыль, которая при другом раскладе могла бы достаться авторам оригинальных материалов. В Сомали это называют пиратством. А в медиа-среде это уважаемый бизнес. Королева агрегации, конечно же, Арианна Хаффингтон: она обнаружила, что если перемешать у себя на сайте сплетни про знаменитостей, видео с прелестными котятами, посты, созданные неоплачиваемыми блогерами, и новостные репортажи с других сайтов, а фоном ко всему этому дать некоторое количество рассуждений левого толка, то на этот сайт придут миллионы посетителей.
Ранее недовольство стратегией основательницы Huffington Post выразили авторы и редакторы портала о изобразительном искусстве Visual Art Source:
Когда в прошлом году нам предложили публиковать материалы наших авторов в блогах Huffington Post, мы понимали, что никаких денег нам за это платить не будут. Мы спросили у авторов, не возражают ли они против бесплатной републикации собственных материалов, и они согласились. В пределах узкоспециальной ниши наш портал имеет довольно высокую посещаемость, но несколько десятков тысяч наших читателей не сравнить с 26 миллионами посетителей, ежемесячно приходящих на Huffington Post. И все же мы объявляем забастовку.
Искусствоведов и арт-критиков в Huffington Post не устраивает ровно те же, что и Келлера: общее качество текстов и агрегационная форма подачи материала, при которой серьезная аналитическая статья может соседствовать с плохо написанным пресс-релизом, а серьезная журналистская работа – с желтоватыми сплетнями. Саму Арианну Хаффингтон эти претензии не смущают. В феврале Huffington Post объявил о слиянии с сайтами компании AOL. По условиям сделки Арианна получила свыше 300 миллионов долларов. Посещаемость – ее основной аргумент:
Совокупная посещаемость Huffington Post и новостного сайта AOL на 70% выше, чем у New York Times. В январе 2011 года количество просмотров наших страниц оказалось в два раза выше, чем у Times.
И она права, утверждает Билл Лазароу в блогах Guardian: замену бесплатным журналистам найти нетрудно. И легкость этой замены с лихвой компенсирует недостаток качества.
