Ирина Лагунина: Региональный парламент принадлежащих Испании Канарских островов выпустил заявление, в котором призвал власти Венесуэлы прекратить репрессии против живущих в этой стране испанских иммигрантов, в частности, лишение их земельной собственности. Большинство этих иммигрантов – выходцы с Канар. Рассказывает Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Эти люди, в основном, небогатые, а то и просто бедные крестьяне иммигрировали в Венесуэлу в 50-ые годы прошлого столетия. С потомками – их больше четырехсот тысяч. Заняты многие из них в фермерском хозяйстве. Именно канарцам, как считается, Венесуэла была обязана до недавнего времени расцветом своего сельскохозяйственного производства. Именно они, к примеру, лучше других возделывали в стране сахарный тростник. Лучшими животноводами были тоже выходцы с Канарского архипелага. Они обеспечивали снабжение страны мясными продуктами на все сто процентов. Уроженец одного из Канарских островов - Тенерифе - Франсиско Гриньян, еще недавно владел животноводческой фермой в венесуэльском штате Сулия:
Франсиско Гриньян: У нас было примерно четыре тысячи голов крупного рогатого скота: мы производили мясо, молоко, сыр. Выращивали и продавали племенных бычков. Ну а приехал я в Венесуэлу в свое время с женой и четырьмя детьми. Теперь, после стольких лет труда, вижу, что все оказалось лишь неудачным приключением.
Виктор Черецкий: Действительно, сейчас все изменилось. Сельское хозяйство Венесуэлы пришло в упадок. Плодородные пахотные угодья заросли сорняком. Резко сократилось поголовье скота. Стране приходится ввозить почти 80 процентов потребляемого продовольствия. В постоянном дефиците – мясо, молоко, рис, кукурузная мука, сахар, растительное масло, другие продукты питания. Кармен Гонсалес, домохозяйка из Каракаса, венесуэльской столицы, жалуется, что полки в магазинах постоянно пустуют:
Кармен Гонсалес: Мясо нам если и продают, то только низкосортное, залежалое, с дурным запахом. Яиц в продаже нет. Кофе – отвратительный. Сливочного масла не достать, а рис такой, что его есть невозможно.
Виктор Черецкий: Наблюдатели связывают подобную ситуацию с "преобразованиями", проводимыми в стране диктатурой подполковника Чавеса. Последний получил в народе прозвище "красной гориллы". Красной – в виду его коммунистических убеждений, гориллы, поскольку так в Латинской Америке принято называть диктаторов-военных. Осуществляются "преобразования", по оценке наблюдателей, с применением опыта Сталина, Фиделя Кастро и зимбабвийского правителя Мугабе. Иными словами, крестьянские хозяйства "раскулачиваются" и создаются колхозы, именуемые "народными боливарианскими кооперативами" - по имени Симона Боливара, деятеля первой половины 19 столетия, воевавшего за освобождение региона от испанской митрополии. Чавес не скрывает своей ориентации, которой подчинена, в частности, и политика раскулачивания:
Уго Чавес: В свое время я выдвинул лозунг: "Родина, социализм или смерть!" Он означает следующее: если мы хотим жить и иметь родину, то мы должны идти по пути социализма. Потому что капитализм ведет всех нас к смерти. Вместе с ним умрут наши надежды, наше достоинство и вообще весь человеческий род.
Виктор Черецкий: Испанские фермеры-иммигранты, те, кому за полвека тяжелейшего труда удалось выбиться из нищеты, объявлены "эксплуататорами" венесуэльского народа. Они и становятся, в первую очередь, жертвами процесса "раскулачивания". Людям, некогда приехавшим в Венесуэлу с пустой котомкой, предлагается сейчас уехать обратно в Испанию и тоже с пустой котомкой. Говорит один из раскулаченных фермеров Фернандо Пелукеро:
Фернандо Пелукеро: Я приехал в Венесуэлу в поисках лучшей жизни. В то время в Испании жилось очень трудно: не было работы, жизненный уровень был низким. У нас говорили, что надо ехать в Латинскую Америку, и там можно легко решить все свои проблемы. Но это не так. Чтобы выжить в Венесуэле мне приходилось трудиться по 15 часов в сутки. И все пошло прахом – вся жизнь. Ведь мне в этом году исполнится уже 73 года.
Виктор Черецкий: Преобразованиями на селе, то есть коллективизацией, руководит доверенное лицо диктатора - министр сельского хозяйства и земельных угодий Хуан Карлос Лойа. Конфискация земель без какой-либо компенсации ее хозяевам проводится лично министром, который каждый раз приезжает на церемонию отторжения собственности у владельца в красной футболке с портретом Че Гевары и красной бейсбольной кепке со звездой.
Хуан К. Лойа: В настоящий исторический момент производится конфискация 47 хозяйств по решению боливарианской революции и боливарианского правительства во глава с нашим президентом-"команданте" Чавесом. Он приказал вернуть народу земли, что мы и делаем – осуществляем это историческое решение. Ведь на этих землях проводилась жестокая капиталистическая эксплуатация. Но теперь сюда пришла революция и справедливость. Теперь земля будет принадлежать революционному народу. Она будет служить задачам построения социализма, светлому будущему, к которому нас ведет президент Чавес. А ранее она принадлежала меньшинству, что противоречило нашему идеалу всеобщего равенства. Так что мы всего на всего возвращаем землю ее хозяину – народу и нашей родине.
Виктор Черецкий: "Раскулачивание" проводится по классическим правилам "классовой борьбы" в деревне, заимствованным в СССР и на Кубе. Его главными действующими лицами являются военные - автоматчики из так называемой боливарианской революционной армии. Их задача – подавить какое-либо сопротивление со стороны фермеров, которые подлежат "ликвидации как класс". У крестьян отбирается все – от земли и урожая до сельскохозяйственной техники, от личных вещей до наличных денег. Сопротивляться никто не отваживается. Правда, в провинции Сулья 92-летний владелец животноводческой фермы заявил, что будет защищать дело своей жизни до последней капли крови – вместе со своими сыновьями, внуками, правнуками и наемными работниками. Последние почему-то проявили "классовую несознательность" и, вооружившись вилами и топорами, поддержали хозяина. Рассказывает венесуэльская журналистка Каролина Гонсалес:
Каролина Гонсалес: Весьма показательна история фермера Хесуса Эрнандеса Мелеа, который заявил, что скорее умрет, чем отдаст свое хозяйство – источник существования всей его многочисленной семьи. Он предупредил, что окажет сопротивление военным. Его поддержали все работники фермы. Они забаррикадировались, чтобы не пустить солдат и проправительственных активистов, помогавших реквизировать крестьянские хозяйства. Властям пришлось пойти на попятную.
Виктор Черецкий: Подобный эпизод – исключение. Фермеры – народ мирный. Бросать вызов властям и армии никто не берется. Правда, когда государственное телевидение демонстрирует конфискацию земельной собственности, солдат почти не видно. Все камеры обращены на "ликующий народ" - непременный участник преобразований на селе. Людей, в основном, специально нанимают для этой цели и привозят на автобусах из соседних городов. Порой к делу - с помощью телевидения - подключается и сам глава государства Чавес, чтобы напомнить народу о врагах народа - фермерах. "Враги засели повсюду – они виноваты во всех бедах Венесуэлы и с ними надо решительно бороться", - считает Чавес.
Уго Чавес: Нам угрожают, наши враги пытаются создать хаос. И все это потому, что мы отбираем у них земли, с помощью которых они эксплуатировали и морили голодом наш революционный народ. Этого мы не могли более допускать. Это противоречит нашей конституции, идеалам нашей революции. Но если враги народа теперь прибегнут к силе оружия, то мы им ответим тем же. Я не угрожаю, я предупреждаю, а им самим решать, как поступать.
Виктор Черецкий: Как я уже сказал, каких-либо попыток вооруженного сопротивления со стороны крестьян, тем более испанских иммигрантов, за исключением описанного случая с 92-летним старцем, до сих пор не было. Зато насилие повсеместно применяют власти и некие полувоенные формирования. В стране появились бандитские группировки, которые норовят обчистить фермеров до раскулачивания, зная, что после нее с крестьян взять будет нечего. Известны многочисленные случаи избиений, пыток, похищений и даже убийств фермеров-иммигрантов. На подобные действия власти закрывают глаза. Ведь полиция в Венесуэле, как утверждает оппозиционный деятель Антонио Ледесма, политизирована и считает, что "врагов народа", в данном случае, испанских фермеров, защищать от "разгневанного революционного народа" не следует.
Антонио Ледесма: Здесь полиция занята лишь тем, что митингует на тему "родины, социализма или смерти". Она политизирована как нигде в цивилизованном мире. Ведь в нормальных демократических странах не бывает ни социалистической, ни коммунистической, ни неолиберальной полиции. Там полиция борется не за какие-то политические идеалы, а с преступностью.
Виктор Черецкий: Находящиеся в оппозиции к режиму, венесуэльские демократы осуждают политику раскулачивания, как наносящую вред и крестьянам, и городскому населению, и стране в целом. Хулио Монтойа, депутат парламента от оппозиции, защищает интересы трудового крестьянства, на которое повешен ярлык врагов и эксплуататоров:
Хулио Монтойа: Мы отвергаем эту нецивилизованную меру. Меру, которая ведет к безработице и падению сельскохозяйственного производства. Это просто расправа над людьми, которые многие годы трудились в поте лица на земле, часто превращая болота в сельскохозяйственные угодья. Это расправа над теми, кто поставлял в города молоко, овощи и фрукты, над теми, кто работал сам и создавал на селе рабочие места. Теперь у нас постоянно и повсеместно растет безработица – по вине безответственных правителей. Власти разрушают производство, оставляют страну без сельскохозяйственной продукции, обрекают население на голод. Венесуэльское крестьянство отвергает подобную политику вандализма. Мы считаем недопустимым, что в борьбе с фермерами используется армия, которая противостоит старикам, женщинам, безоружным людям.
Виктор Черецкий: Хулио Монтойа и другие венесуэльские демократы утверждают, что политика создания колхозов, которые должны заменить фермерские хозяйства, полностью проваливается. Городские люмпен-пролетарии - основная "движущая сила" боливарианской революции Чавеса – социализма 21-го века, в сельскохозяйственные производители, похоже, не годятся. Получив в пользование конфискованные фермы, они продают на "черном рынке" уже имеющийся урожай, семена, технику, режут скот и сбывают мясо, крадут государственные субсидии, выделенные на укрепление колхозного строя. Так что через пару недель после создания колхоза, так называемое "сознательное революционное боливарианское крестьянство", потратив на выпивку и наркотики украденные деньги, возвращается в город или участвует в очередном раскулачивании – где-нибудь в соседнем хозяйстве. Все, что с фермы утащить невозможно – сжигается. Такая форма "преобразований" на селе ранее имела место в Зимбабве, поэтому венесуэльские оппозиционеры говорят, что Чавес использует как советский и кубинский, так и зимбабвийский опыт. Ноэль Альварес, руководитель объединения предпринимателей "Федекамарас":
Ноэль Альварес: Мы перестаем производить сельхозпродукцию, мы лишаемся лучших сельхозпроизводителей. Не удивительно, что подобная ситуация сказывается на потреблении населения, приводит к нехватке самых элементарных продуктов питания. Правительство озабочено лишь разрушением - в идеологических целях - производственных структур, существующих в стране, всего частного сектора. Не секрет, что подобная практика еще не принесла пользы ни одному государству.
Виктор Черецкий: По свидетельству Ноэля Альвареса, в результате аграрной политики Чавеса, из трех миллионов гектаров сельскохозяйственных угодий в стране используются в настоящее время лишь 50 тысяч. На этой земле пока еще работают фермеры. Однако жить осталось этим хозяйствам недолго. Венесуэльский диктатор выступает за полную ликвидацию фермерского хозяйства и "сплошную коллективизацию". Ноэль Альварес утверждает, что в результате этой политики Венесуэлу ждет "голодомор".
Виктор Черецкий: Эти люди, в основном, небогатые, а то и просто бедные крестьяне иммигрировали в Венесуэлу в 50-ые годы прошлого столетия. С потомками – их больше четырехсот тысяч. Заняты многие из них в фермерском хозяйстве. Именно канарцам, как считается, Венесуэла была обязана до недавнего времени расцветом своего сельскохозяйственного производства. Именно они, к примеру, лучше других возделывали в стране сахарный тростник. Лучшими животноводами были тоже выходцы с Канарского архипелага. Они обеспечивали снабжение страны мясными продуктами на все сто процентов. Уроженец одного из Канарских островов - Тенерифе - Франсиско Гриньян, еще недавно владел животноводческой фермой в венесуэльском штате Сулия:
Франсиско Гриньян: У нас было примерно четыре тысячи голов крупного рогатого скота: мы производили мясо, молоко, сыр. Выращивали и продавали племенных бычков. Ну а приехал я в Венесуэлу в свое время с женой и четырьмя детьми. Теперь, после стольких лет труда, вижу, что все оказалось лишь неудачным приключением.
Виктор Черецкий: Действительно, сейчас все изменилось. Сельское хозяйство Венесуэлы пришло в упадок. Плодородные пахотные угодья заросли сорняком. Резко сократилось поголовье скота. Стране приходится ввозить почти 80 процентов потребляемого продовольствия. В постоянном дефиците – мясо, молоко, рис, кукурузная мука, сахар, растительное масло, другие продукты питания. Кармен Гонсалес, домохозяйка из Каракаса, венесуэльской столицы, жалуется, что полки в магазинах постоянно пустуют:
Кармен Гонсалес: Мясо нам если и продают, то только низкосортное, залежалое, с дурным запахом. Яиц в продаже нет. Кофе – отвратительный. Сливочного масла не достать, а рис такой, что его есть невозможно.
Виктор Черецкий: Наблюдатели связывают подобную ситуацию с "преобразованиями", проводимыми в стране диктатурой подполковника Чавеса. Последний получил в народе прозвище "красной гориллы". Красной – в виду его коммунистических убеждений, гориллы, поскольку так в Латинской Америке принято называть диктаторов-военных. Осуществляются "преобразования", по оценке наблюдателей, с применением опыта Сталина, Фиделя Кастро и зимбабвийского правителя Мугабе. Иными словами, крестьянские хозяйства "раскулачиваются" и создаются колхозы, именуемые "народными боливарианскими кооперативами" - по имени Симона Боливара, деятеля первой половины 19 столетия, воевавшего за освобождение региона от испанской митрополии. Чавес не скрывает своей ориентации, которой подчинена, в частности, и политика раскулачивания:
Уго Чавес: В свое время я выдвинул лозунг: "Родина, социализм или смерть!" Он означает следующее: если мы хотим жить и иметь родину, то мы должны идти по пути социализма. Потому что капитализм ведет всех нас к смерти. Вместе с ним умрут наши надежды, наше достоинство и вообще весь человеческий род.
Виктор Черецкий: Испанские фермеры-иммигранты, те, кому за полвека тяжелейшего труда удалось выбиться из нищеты, объявлены "эксплуататорами" венесуэльского народа. Они и становятся, в первую очередь, жертвами процесса "раскулачивания". Людям, некогда приехавшим в Венесуэлу с пустой котомкой, предлагается сейчас уехать обратно в Испанию и тоже с пустой котомкой. Говорит один из раскулаченных фермеров Фернандо Пелукеро:
Фернандо Пелукеро: Я приехал в Венесуэлу в поисках лучшей жизни. В то время в Испании жилось очень трудно: не было работы, жизненный уровень был низким. У нас говорили, что надо ехать в Латинскую Америку, и там можно легко решить все свои проблемы. Но это не так. Чтобы выжить в Венесуэле мне приходилось трудиться по 15 часов в сутки. И все пошло прахом – вся жизнь. Ведь мне в этом году исполнится уже 73 года.
Виктор Черецкий: Преобразованиями на селе, то есть коллективизацией, руководит доверенное лицо диктатора - министр сельского хозяйства и земельных угодий Хуан Карлос Лойа. Конфискация земель без какой-либо компенсации ее хозяевам проводится лично министром, который каждый раз приезжает на церемонию отторжения собственности у владельца в красной футболке с портретом Че Гевары и красной бейсбольной кепке со звездой.
Хуан К. Лойа: В настоящий исторический момент производится конфискация 47 хозяйств по решению боливарианской революции и боливарианского правительства во глава с нашим президентом-"команданте" Чавесом. Он приказал вернуть народу земли, что мы и делаем – осуществляем это историческое решение. Ведь на этих землях проводилась жестокая капиталистическая эксплуатация. Но теперь сюда пришла революция и справедливость. Теперь земля будет принадлежать революционному народу. Она будет служить задачам построения социализма, светлому будущему, к которому нас ведет президент Чавес. А ранее она принадлежала меньшинству, что противоречило нашему идеалу всеобщего равенства. Так что мы всего на всего возвращаем землю ее хозяину – народу и нашей родине.
Виктор Черецкий: "Раскулачивание" проводится по классическим правилам "классовой борьбы" в деревне, заимствованным в СССР и на Кубе. Его главными действующими лицами являются военные - автоматчики из так называемой боливарианской революционной армии. Их задача – подавить какое-либо сопротивление со стороны фермеров, которые подлежат "ликвидации как класс". У крестьян отбирается все – от земли и урожая до сельскохозяйственной техники, от личных вещей до наличных денег. Сопротивляться никто не отваживается. Правда, в провинции Сулья 92-летний владелец животноводческой фермы заявил, что будет защищать дело своей жизни до последней капли крови – вместе со своими сыновьями, внуками, правнуками и наемными работниками. Последние почему-то проявили "классовую несознательность" и, вооружившись вилами и топорами, поддержали хозяина. Рассказывает венесуэльская журналистка Каролина Гонсалес:
Каролина Гонсалес: Весьма показательна история фермера Хесуса Эрнандеса Мелеа, который заявил, что скорее умрет, чем отдаст свое хозяйство – источник существования всей его многочисленной семьи. Он предупредил, что окажет сопротивление военным. Его поддержали все работники фермы. Они забаррикадировались, чтобы не пустить солдат и проправительственных активистов, помогавших реквизировать крестьянские хозяйства. Властям пришлось пойти на попятную.
Виктор Черецкий: Подобный эпизод – исключение. Фермеры – народ мирный. Бросать вызов властям и армии никто не берется. Правда, когда государственное телевидение демонстрирует конфискацию земельной собственности, солдат почти не видно. Все камеры обращены на "ликующий народ" - непременный участник преобразований на селе. Людей, в основном, специально нанимают для этой цели и привозят на автобусах из соседних городов. Порой к делу - с помощью телевидения - подключается и сам глава государства Чавес, чтобы напомнить народу о врагах народа - фермерах. "Враги засели повсюду – они виноваты во всех бедах Венесуэлы и с ними надо решительно бороться", - считает Чавес.
Уго Чавес: Нам угрожают, наши враги пытаются создать хаос. И все это потому, что мы отбираем у них земли, с помощью которых они эксплуатировали и морили голодом наш революционный народ. Этого мы не могли более допускать. Это противоречит нашей конституции, идеалам нашей революции. Но если враги народа теперь прибегнут к силе оружия, то мы им ответим тем же. Я не угрожаю, я предупреждаю, а им самим решать, как поступать.
Виктор Черецкий: Как я уже сказал, каких-либо попыток вооруженного сопротивления со стороны крестьян, тем более испанских иммигрантов, за исключением описанного случая с 92-летним старцем, до сих пор не было. Зато насилие повсеместно применяют власти и некие полувоенные формирования. В стране появились бандитские группировки, которые норовят обчистить фермеров до раскулачивания, зная, что после нее с крестьян взять будет нечего. Известны многочисленные случаи избиений, пыток, похищений и даже убийств фермеров-иммигрантов. На подобные действия власти закрывают глаза. Ведь полиция в Венесуэле, как утверждает оппозиционный деятель Антонио Ледесма, политизирована и считает, что "врагов народа", в данном случае, испанских фермеров, защищать от "разгневанного революционного народа" не следует.
Антонио Ледесма: Здесь полиция занята лишь тем, что митингует на тему "родины, социализма или смерти". Она политизирована как нигде в цивилизованном мире. Ведь в нормальных демократических странах не бывает ни социалистической, ни коммунистической, ни неолиберальной полиции. Там полиция борется не за какие-то политические идеалы, а с преступностью.
Виктор Черецкий: Находящиеся в оппозиции к режиму, венесуэльские демократы осуждают политику раскулачивания, как наносящую вред и крестьянам, и городскому населению, и стране в целом. Хулио Монтойа, депутат парламента от оппозиции, защищает интересы трудового крестьянства, на которое повешен ярлык врагов и эксплуататоров:
Хулио Монтойа: Мы отвергаем эту нецивилизованную меру. Меру, которая ведет к безработице и падению сельскохозяйственного производства. Это просто расправа над людьми, которые многие годы трудились в поте лица на земле, часто превращая болота в сельскохозяйственные угодья. Это расправа над теми, кто поставлял в города молоко, овощи и фрукты, над теми, кто работал сам и создавал на селе рабочие места. Теперь у нас постоянно и повсеместно растет безработица – по вине безответственных правителей. Власти разрушают производство, оставляют страну без сельскохозяйственной продукции, обрекают население на голод. Венесуэльское крестьянство отвергает подобную политику вандализма. Мы считаем недопустимым, что в борьбе с фермерами используется армия, которая противостоит старикам, женщинам, безоружным людям.
Виктор Черецкий: Хулио Монтойа и другие венесуэльские демократы утверждают, что политика создания колхозов, которые должны заменить фермерские хозяйства, полностью проваливается. Городские люмпен-пролетарии - основная "движущая сила" боливарианской революции Чавеса – социализма 21-го века, в сельскохозяйственные производители, похоже, не годятся. Получив в пользование конфискованные фермы, они продают на "черном рынке" уже имеющийся урожай, семена, технику, режут скот и сбывают мясо, крадут государственные субсидии, выделенные на укрепление колхозного строя. Так что через пару недель после создания колхоза, так называемое "сознательное революционное боливарианское крестьянство", потратив на выпивку и наркотики украденные деньги, возвращается в город или участвует в очередном раскулачивании – где-нибудь в соседнем хозяйстве. Все, что с фермы утащить невозможно – сжигается. Такая форма "преобразований" на селе ранее имела место в Зимбабве, поэтому венесуэльские оппозиционеры говорят, что Чавес использует как советский и кубинский, так и зимбабвийский опыт. Ноэль Альварес, руководитель объединения предпринимателей "Федекамарас":
Ноэль Альварес: Мы перестаем производить сельхозпродукцию, мы лишаемся лучших сельхозпроизводителей. Не удивительно, что подобная ситуация сказывается на потреблении населения, приводит к нехватке самых элементарных продуктов питания. Правительство озабочено лишь разрушением - в идеологических целях - производственных структур, существующих в стране, всего частного сектора. Не секрет, что подобная практика еще не принесла пользы ни одному государству.
Виктор Черецкий: По свидетельству Ноэля Альвареса, в результате аграрной политики Чавеса, из трех миллионов гектаров сельскохозяйственных угодий в стране используются в настоящее время лишь 50 тысяч. На этой земле пока еще работают фермеры. Однако жить осталось этим хозяйствам недолго. Венесуэльский диктатор выступает за полную ликвидацию фермерского хозяйства и "сплошную коллективизацию". Ноэль Альварес утверждает, что в результате этой политики Венесуэлу ждет "голодомор".
