Ведет программу Петр Вайль. Участвуют главный редактор екатеринбургского бюро Радио Свобода Григорий Гилевич, который беседует с лидером группы "Чайф" Владимиром Шахриным.
Петр Вайль: На разных телеканалах России распространен список знаменитостей, которых не рекомендуется приглашать в передачи прямого эфира. Рок-музыкант из Екатеринбурга Владимир Шахрин, лидер группы "Чайф", тоже значится, если в черном, то в темно-сером списке. С ним беседует главный редактор екатеринбургского бюро Радио свобода Григорий Гилевич.
Григорий Гилевич: Что это список рок-персон, запрещенных для приглашения на телевизионные каналы, который вполне официально объявлен, в котором и для вас нашлось местечко? Это на самом деле так?
Владимир Шахрин: Я документа как такового не видел, я видел ссылку, по-моему, на сайте "Дни.ру". Мне позвонил один мой знакомый, школьный приятель и сказал: "Володя, что случилось? Может уже нужно флагами идти махать, выручать?" Я гораздо спокойнее, чем журналисты отнесся к появлению этого списка, потому что там в принципе написано для редакторов прямых эфиров, то есть это список для вас, где говорится о том, что человек может выйти за рамки сценария. Это действительно так, когда тема меня волнует, я могу позволить выйти за рамки оговоренного сценария.
Григорий Гилевич: Я думаю, лишним будет сказать, что Радио Свобода никак под этим таинственным списком не подписывается и очень радо видеть и слышать вас здесь.
Владимир Шахрин: И мне тоже безумно приятно, я как будто на машине времени попал в абсолютно загадочную вещь. У меня дома в спальне стоит старый ламповый приемник 40-х годов, на котором как раз утром я включаю его, а там говорит Радио Свобода. И вот эта атмосфера вне времени и пространства, звуком, как это говорится, с тем темпом. Для меня абсолютно такая волшебная вещь, и я сегодня нахожусь здесь внутри этого волшебного ларчика.
Григорий Гилевич: По поводу списка, чтобы поставить точку, не повело старым недобрым ветерком от того, как вы услышали, увидели?
Владимир Шахрин: Я думаю, что этот ветерок в общем не куда и не пропадал, такой легкий сквознячок всегда был. Я не расслаблялся, себе никогда не говорил – ну все, теперь уже можно все и ничего не будет. Я думаю, что так нет ни в одной стране мира.
Григорий Гилевич: При всей вашей подчеркиваемой время от времени аполитичности, вы способны назвать в любой аудитории вещи своими именами. Я думаю, что это качество как раз когда-то на заре творчества привело вас в депутаты райсовета. Скажите, пожалуйста, сегодня хотя бы иногда не возникает желания вернуться в депутаты какого-нибудь очень серьезного уровня, чтобы получить доступ к принятию решения?
Владимир Шахрин: Григорий, вы сейчас задели тему, которая для меня очень больная на самом деле. Дело в том, что я был депутатом районного совета в 84-85-м году в другое время, в другой стране и слово "депутат" другое значение имело, у него не было такого ругательного характера, у него вообще не было никакого значения. Потому что сейчас молодая аудитория, когда им говорят, что Шахрин был депутатом, они себе представляют в костюме, с портфелем, который садится в служебную машину. Я работал монтажником на стройке, мне, условно говоря, пальцем ткнули, сказали – вот по разнарядке должно быть три доярки, два строителя, пять интеллигентов и один младший научный сотрудник в районный совет. По сути на этом выборы и закончились, я не нашел в себе силы отказаться тогда, потому что мне пообещали бесплатный проезд на трамвае, это было очень заманчиво. Сегодня у меня ни малейшего желания нет оказаться в этой среде. У меня нет ни времени, ни желаний, ни возможностей, я абсолютно удовлетворен тем, чем я сейчас занимаюсь, у меня даже не хватает немножко времени какие-то собственные задумки воплощать в жизнь, не говоря уже о задумках народных, что, собственно и должны делать депутаты.
Григорий Гилевич: В продолжение этой темы, когда-то в году 85-м один мой приятель, который входил в околороковые круги, позвонил мне и сказал: "Я открыл русского Боба Гилана". Хотя, надо подчеркнуть, что песен протеста у тебя как таковых у "Чайфа" не было никогда, ни агиток, ни плакатов, но песни со смыслом и политическим подтекстом, конечно, были. Сегодня необходимость в намеках вроде бы отпала или глаз замылился, примелькалось то, что раньше раздражало. Что взамен осталось?
Владимир Шахрин: Я думаю, что так или иначе все равно основные темы песен "Чайф" остались неизменны. Это отношения между людьми, это любовь, это, самое главное, человек как галактика, его мир человека. Естественно, человек, пытающийся обрести гармонию с самим собой, с окружающим миром, с теми людьми, кто его окружает. И с самим собой там никакой политики, а с окружающим миром так или иначе возникают социальные темы. Но они возникают вполне естественно, я этого в общем не боюсь.
Петр Вайль: На разных телеканалах России распространен список знаменитостей, которых не рекомендуется приглашать в передачи прямого эфира. Рок-музыкант из Екатеринбурга Владимир Шахрин, лидер группы "Чайф", тоже значится, если в черном, то в темно-сером списке. С ним беседует главный редактор екатеринбургского бюро Радио свобода Григорий Гилевич.
Григорий Гилевич: Что это список рок-персон, запрещенных для приглашения на телевизионные каналы, который вполне официально объявлен, в котором и для вас нашлось местечко? Это на самом деле так?
Владимир Шахрин: Я документа как такового не видел, я видел ссылку, по-моему, на сайте "Дни.ру". Мне позвонил один мой знакомый, школьный приятель и сказал: "Володя, что случилось? Может уже нужно флагами идти махать, выручать?" Я гораздо спокойнее, чем журналисты отнесся к появлению этого списка, потому что там в принципе написано для редакторов прямых эфиров, то есть это список для вас, где говорится о том, что человек может выйти за рамки сценария. Это действительно так, когда тема меня волнует, я могу позволить выйти за рамки оговоренного сценария.
Григорий Гилевич: Я думаю, лишним будет сказать, что Радио Свобода никак под этим таинственным списком не подписывается и очень радо видеть и слышать вас здесь.
Владимир Шахрин: И мне тоже безумно приятно, я как будто на машине времени попал в абсолютно загадочную вещь. У меня дома в спальне стоит старый ламповый приемник 40-х годов, на котором как раз утром я включаю его, а там говорит Радио Свобода. И вот эта атмосфера вне времени и пространства, звуком, как это говорится, с тем темпом. Для меня абсолютно такая волшебная вещь, и я сегодня нахожусь здесь внутри этого волшебного ларчика.
Григорий Гилевич: По поводу списка, чтобы поставить точку, не повело старым недобрым ветерком от того, как вы услышали, увидели?
Владимир Шахрин: Я думаю, что этот ветерок в общем не куда и не пропадал, такой легкий сквознячок всегда был. Я не расслаблялся, себе никогда не говорил – ну все, теперь уже можно все и ничего не будет. Я думаю, что так нет ни в одной стране мира.
Григорий Гилевич: При всей вашей подчеркиваемой время от времени аполитичности, вы способны назвать в любой аудитории вещи своими именами. Я думаю, что это качество как раз когда-то на заре творчества привело вас в депутаты райсовета. Скажите, пожалуйста, сегодня хотя бы иногда не возникает желания вернуться в депутаты какого-нибудь очень серьезного уровня, чтобы получить доступ к принятию решения?
Владимир Шахрин: Григорий, вы сейчас задели тему, которая для меня очень больная на самом деле. Дело в том, что я был депутатом районного совета в 84-85-м году в другое время, в другой стране и слово "депутат" другое значение имело, у него не было такого ругательного характера, у него вообще не было никакого значения. Потому что сейчас молодая аудитория, когда им говорят, что Шахрин был депутатом, они себе представляют в костюме, с портфелем, который садится в служебную машину. Я работал монтажником на стройке, мне, условно говоря, пальцем ткнули, сказали – вот по разнарядке должно быть три доярки, два строителя, пять интеллигентов и один младший научный сотрудник в районный совет. По сути на этом выборы и закончились, я не нашел в себе силы отказаться тогда, потому что мне пообещали бесплатный проезд на трамвае, это было очень заманчиво. Сегодня у меня ни малейшего желания нет оказаться в этой среде. У меня нет ни времени, ни желаний, ни возможностей, я абсолютно удовлетворен тем, чем я сейчас занимаюсь, у меня даже не хватает немножко времени какие-то собственные задумки воплощать в жизнь, не говоря уже о задумках народных, что, собственно и должны делать депутаты.
Григорий Гилевич: В продолжение этой темы, когда-то в году 85-м один мой приятель, который входил в околороковые круги, позвонил мне и сказал: "Я открыл русского Боба Гилана". Хотя, надо подчеркнуть, что песен протеста у тебя как таковых у "Чайфа" не было никогда, ни агиток, ни плакатов, но песни со смыслом и политическим подтекстом, конечно, были. Сегодня необходимость в намеках вроде бы отпала или глаз замылился, примелькалось то, что раньше раздражало. Что взамен осталось?
Владимир Шахрин: Я думаю, что так или иначе все равно основные темы песен "Чайф" остались неизменны. Это отношения между людьми, это любовь, это, самое главное, человек как галактика, его мир человека. Естественно, человек, пытающийся обрести гармонию с самим собой, с окружающим миром, с теми людьми, кто его окружает. И с самим собой там никакой политики, а с окружающим миром так или иначе возникают социальные темы. Но они возникают вполне естественно, я этого в общем не боюсь.
