Дмитрий Савицкий, Париж: "Я родился в Виллер-Коттре, небольшом городке, расположенном на дороге, ведущей из Парижа в Лаон, в двухстах метрах от улицы Ноу, где умер Демустье,в двух лье от Ла Ферте-Мелон, где родился Расин и в семи лье от шато Тьерри, где родился Лафонтен. Я родился 24 июля 1802-го года, на улице Лормэ, в доме, которым владеет нынче мой друг Картье, который обещал продать мне егокогда-нибудь, дабы я смог бы умереть в той же комнате, в которой и появился на свет; таким образом я смогу уйти в ночь будущего с того же места, на котором я покинул ночь прошлого…"
Так писал о себе в автобиографии самый читаемый в мире автор, внук небогатого маркиза Александра Антуана де ла Пайетри, Александр Дюма. Жизнь писателя была черновиком его романов: бурной, фантастической, с перепадами, которые мог выдержать лишь гигант. С детства он захлебывался тойсвободой, которой одарила его жизнь. В три с половиной года, узнав о смерти отца, он схватил ружье и заявил матери: "Я иду на небо, чтобы убить боженьку, который убил папу…"
Отец для Дюма был фигурой культовой - такого Эдипа не прикончишь! Незаконный сын маркиза Александра Антуана де ла Пайетри и гаитянской рабыни, этот мулати наполеоновский генерал был таким свирепым, что в 1797-м году в Тироле немцы прозвали его "черным дьяволом". Он обладал чудовищной силой: подвешенный клюстре, он мог подтянуть к себе лошадь; он держал вертикально сразу четыре ружья, вдев в дула пальцы…Александр пошел в отца: он был гигантского роста, и хотя и родился белым, к 18 годам потемнел и волосы его стали виться. У него были изумительной синевыглаза и он был, как и отец, свит из мускулов. Его первый биограф, Ипполит Роман, писал, что "донжуан по ночам, он продолжал охоту и днем, что было не трудно, так как женщин привлекала и его африканская кровь, и его престиж, иего физическая красота, которую однажды удалось наблюдать Виктору Пави во время купания: я был восхищен этой мощной и гибкой мускулатурой, столь редко сочетающейся с такой мощью интеллекта и воображения, - вспоминал Пати".Графиня Даш писала в своих мемуарах: он был невероятно крепок и высок... В те времена мужчины, отправляясь на бал, еще одевали короткие панталоны и чулки. Дюма с удовольствием демонстрировал свои стройные ноги. Он был красавцем с синими глазами цвета сапфира, глазами, в которых сиял ум..."
Дюма вырос на книгах Вальтера Скотта, Фенимора Купера, на поэзии Шиллера, Гете и Байрона, но так же - на уроках любви, которые он начал брать чрезвычайно рано, еще школяром, у розово-белой, как пастила, Аглайи Теллье.Париж был для Дюма, прежде всего - театром, театром жизни и театром в Пале-Руаяль, Комеди Франсез. В 20 лет перебравшись в столицу, он повел атаку по всем направлениям. Дюма был великолепным стратегом: для него путь в Пале-Руаяль лежал через знакомство с герцогом Орлеанским, будущим королем Луи-Филиппом. Вход к герцогу ему обеспечили новые друзья, литераторы ЖанВату и Казимир Делавинь. Первой осуществленной постановкой стала пьеса "Генрих III и его двор". Герцог усиленно способствовал постановке пьесы, у него был свой интерес - привлечение на свою сторону романтически настроенной молодежи.
Но первые пьесы Дюма принимались в штыки консервативно настроенной труппой Комеди Франсез. То была эпоха первых расистских выпадов против сына мулата. Бальзак, к примеру, говорил: "Только не сравнивайте меня с этим негром".Один смельчак, решившийся на вечеринке пошутить над смуглостью кожи Дюма, получил такой ответ: "Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой; а мои прадедушки и прабабушки вообще были обезьянами. Моя родословнаяначинается там, где ваша... заканчивается."
Дюма всю жизнь считал себя не романистом, а драматургом. Не встретив должного понимания в Пале-Руаяль, он начал ставить свои пьесы на Бульварах, в частности в Историческом театре. 22 мая 1832-го года в "театре на воротахСен-Мартан" состоялась премьера его пьесы "Нельская башня". Ее встретили бурными аплодисментами. К этому времени за неполных 17 месяцев было поставлено семь его пьес, пять за его подписью и две - анонимно. Самойуспешной была драма "Антони", но Дюма уже искал новое приложение таланта. Он пытался понять в каком жанре он должен сочинять дальше. То, что он начал писать в начале сороковых получило название популярного историческогоромана. Трилогия Мушкетеров ("Три Мушкетера", "20 Лет Спустя", "Виконт де Бражелон"), трилогия Валуа ("Королева Марго", "Графиня де Монсоро", "Сорок Пять") и "Граф Монте-Кристо" были написаны менее чем за четыре года, с 1844-го по 1847-й.
Дюма печатал свои романы в прессе, с продолжением, гигантски поднимая тиражи. Он богател, покупал дома и земли, просаживал все деньги и снова богател. У него всегда было одновременно несколько любовниц, его донжуанский список, по одним сведениям достигает полутысячи, по другим равен цифре 1003... При этом стоит помнить и цифру опубликованных произведений: 647!
И опять же - Дюма хватало на все, на актрис, на журналы, на театр, на охоту на косуль, на сеансы спиритизма, на покупку недвижимости и на дружбу: он был верным другом, и среди его друзей были - Виктор Гюго, Альфред де Виньи иФердинанд Орлеанский. И опять это не все: Дюма был и неутомимым путешественником. Июльская монархия и холера, гулявшая по Парижу в 1832-м году вытолкнули его в соседнюю Швейцарию. Отсюда начинается бесконечный ряд его путешествий, от Сицилии и России до Кавказа и Туниса. И каждое путешествие становилось книгой…
В конце жизненного пути, в 1870-м году, в двадцатый раз разорившись, Александр Дюма перебрался к сыну в Нормандию. Лежа в кресле на террасе, он смотрел наокеан. Сын, сам к тому времени знаменитый автор, Дюма-младший, перетащил из комнат столик, принес бумагу и чернильницу. Он всю жизнь видел отца пишущим.Но Дюма не хотел больше писать, он отмахнулся от предложения сына. Он смотрел на океан… Позже он заметил сыну: "Про меня говорят, что я расточителен; я приехал в Париж с 20 франками в кармане, - Дюма указалвзглядом сыну на свой последний золотой на каминной доске: - и вот, я сохранил их, смотри".
Третьего октября этого года останки Дюма должны быть перенесены в Пантеон, в национальную усыпальницу великих сынов Франции. Решение это еще требует окончательного подтверждения. С одной стороны Дюма желал покоиться там, где он и лежит нынче, на кладбище Виллер-Коттре, с другой, некоторые политики, как бывший, к примеру, министр культуры Жак Ланг, морщатся от этого решенияЖака Ширака. Что и понятно: министр-социалист и президент-республиканец, скорее всего, выражают свою политическую разницу. Мне это говорит о том, чтоу исторического романа - есть будущее.
Так писал о себе в автобиографии самый читаемый в мире автор, внук небогатого маркиза Александра Антуана де ла Пайетри, Александр Дюма. Жизнь писателя была черновиком его романов: бурной, фантастической, с перепадами, которые мог выдержать лишь гигант. С детства он захлебывался тойсвободой, которой одарила его жизнь. В три с половиной года, узнав о смерти отца, он схватил ружье и заявил матери: "Я иду на небо, чтобы убить боженьку, который убил папу…"
Отец для Дюма был фигурой культовой - такого Эдипа не прикончишь! Незаконный сын маркиза Александра Антуана де ла Пайетри и гаитянской рабыни, этот мулати наполеоновский генерал был таким свирепым, что в 1797-м году в Тироле немцы прозвали его "черным дьяволом". Он обладал чудовищной силой: подвешенный клюстре, он мог подтянуть к себе лошадь; он держал вертикально сразу четыре ружья, вдев в дула пальцы…Александр пошел в отца: он был гигантского роста, и хотя и родился белым, к 18 годам потемнел и волосы его стали виться. У него были изумительной синевыглаза и он был, как и отец, свит из мускулов. Его первый биограф, Ипполит Роман, писал, что "донжуан по ночам, он продолжал охоту и днем, что было не трудно, так как женщин привлекала и его африканская кровь, и его престиж, иего физическая красота, которую однажды удалось наблюдать Виктору Пави во время купания: я был восхищен этой мощной и гибкой мускулатурой, столь редко сочетающейся с такой мощью интеллекта и воображения, - вспоминал Пати".Графиня Даш писала в своих мемуарах: он был невероятно крепок и высок... В те времена мужчины, отправляясь на бал, еще одевали короткие панталоны и чулки. Дюма с удовольствием демонстрировал свои стройные ноги. Он был красавцем с синими глазами цвета сапфира, глазами, в которых сиял ум..."
Дюма вырос на книгах Вальтера Скотта, Фенимора Купера, на поэзии Шиллера, Гете и Байрона, но так же - на уроках любви, которые он начал брать чрезвычайно рано, еще школяром, у розово-белой, как пастила, Аглайи Теллье.Париж был для Дюма, прежде всего - театром, театром жизни и театром в Пале-Руаяль, Комеди Франсез. В 20 лет перебравшись в столицу, он повел атаку по всем направлениям. Дюма был великолепным стратегом: для него путь в Пале-Руаяль лежал через знакомство с герцогом Орлеанским, будущим королем Луи-Филиппом. Вход к герцогу ему обеспечили новые друзья, литераторы ЖанВату и Казимир Делавинь. Первой осуществленной постановкой стала пьеса "Генрих III и его двор". Герцог усиленно способствовал постановке пьесы, у него был свой интерес - привлечение на свою сторону романтически настроенной молодежи.
Но первые пьесы Дюма принимались в штыки консервативно настроенной труппой Комеди Франсез. То была эпоха первых расистских выпадов против сына мулата. Бальзак, к примеру, говорил: "Только не сравнивайте меня с этим негром".Один смельчак, решившийся на вечеринке пошутить над смуглостью кожи Дюма, получил такой ответ: "Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой; а мои прадедушки и прабабушки вообще были обезьянами. Моя родословнаяначинается там, где ваша... заканчивается."
Дюма всю жизнь считал себя не романистом, а драматургом. Не встретив должного понимания в Пале-Руаяль, он начал ставить свои пьесы на Бульварах, в частности в Историческом театре. 22 мая 1832-го года в "театре на воротахСен-Мартан" состоялась премьера его пьесы "Нельская башня". Ее встретили бурными аплодисментами. К этому времени за неполных 17 месяцев было поставлено семь его пьес, пять за его подписью и две - анонимно. Самойуспешной была драма "Антони", но Дюма уже искал новое приложение таланта. Он пытался понять в каком жанре он должен сочинять дальше. То, что он начал писать в начале сороковых получило название популярного историческогоромана. Трилогия Мушкетеров ("Три Мушкетера", "20 Лет Спустя", "Виконт де Бражелон"), трилогия Валуа ("Королева Марго", "Графиня де Монсоро", "Сорок Пять") и "Граф Монте-Кристо" были написаны менее чем за четыре года, с 1844-го по 1847-й.
Дюма печатал свои романы в прессе, с продолжением, гигантски поднимая тиражи. Он богател, покупал дома и земли, просаживал все деньги и снова богател. У него всегда было одновременно несколько любовниц, его донжуанский список, по одним сведениям достигает полутысячи, по другим равен цифре 1003... При этом стоит помнить и цифру опубликованных произведений: 647!
И опять же - Дюма хватало на все, на актрис, на журналы, на театр, на охоту на косуль, на сеансы спиритизма, на покупку недвижимости и на дружбу: он был верным другом, и среди его друзей были - Виктор Гюго, Альфред де Виньи иФердинанд Орлеанский. И опять это не все: Дюма был и неутомимым путешественником. Июльская монархия и холера, гулявшая по Парижу в 1832-м году вытолкнули его в соседнюю Швейцарию. Отсюда начинается бесконечный ряд его путешествий, от Сицилии и России до Кавказа и Туниса. И каждое путешествие становилось книгой…
В конце жизненного пути, в 1870-м году, в двадцатый раз разорившись, Александр Дюма перебрался к сыну в Нормандию. Лежа в кресле на террасе, он смотрел наокеан. Сын, сам к тому времени знаменитый автор, Дюма-младший, перетащил из комнат столик, принес бумагу и чернильницу. Он всю жизнь видел отца пишущим.Но Дюма не хотел больше писать, он отмахнулся от предложения сына. Он смотрел на океан… Позже он заметил сыну: "Про меня говорят, что я расточителен; я приехал в Париж с 20 франками в кармане, - Дюма указалвзглядом сыну на свой последний золотой на каминной доске: - и вот, я сохранил их, смотри".
Третьего октября этого года останки Дюма должны быть перенесены в Пантеон, в национальную усыпальницу великих сынов Франции. Решение это еще требует окончательного подтверждения. С одной стороны Дюма желал покоиться там, где он и лежит нынче, на кладбище Виллер-Коттре, с другой, некоторые политики, как бывший, к примеру, министр культуры Жак Ланг, морщатся от этого решенияЖака Ширака. Что и понятно: министр-социалист и президент-республиканец, скорее всего, выражают свою политическую разницу. Мне это говорит о том, чтоу исторического романа - есть будущее.
