Дмитрий Волчек беседует с кинокритиком Андреем Плаховым.
Дмитрий Волчек: Андрей, киноброкеры, которые принимают ставки на итоги Каннского фестиваля, получают больше всего заявок на фильм Ларса фон Триера "Догвиль", люди считают, что именно он получит "Золотую пальмовую ветвь". Есть у вас такое ощущение?
Андрей Плахов: Конечно, прогнозировать "Золотую пальмовую ветвь" очень трудно. Если Ларс фон Триер ее получит, то это будет его уже вторая большая каннсская награда, такие случаи уже бывали в истории Каннского фестиваля, тем не менее, это все-таки будет большая сенсация. Букмекерские ставки принимались тогда, когда фильм еще не был показан, его никто не видел, и, наверное, деньги давали, так сказать, за имя, но после того, как Догвиль был показан в Канне, уже постфактум можно сказать, что реакция, несмотря на большую полемику и возгласы резкого недовольства, все равно преобладает очень положительная, и картина лидирует во всех рейтингах критики совершенно беспрекословно, это, безусловно, лидер фестиваля на сегодняшний день.
Дмитрий Волчек: Во многих репортажах основной акцент уделяется Николь Кидман, актрисе, которая исполняет главную роль, действительно ли весь фильм держится именно на ней?
Андрей Плахов: Абсолютно нет. Триер использует Николь Кидман как очень хороший инструмент для того, чтобы выразить свои идеи и развить свой стиль, но настоящей звездой фильма является, конечно, никакая не Кидман, а Ларс фон Триер – режиссер, который умеет создавать совершенно уникальный мир, и в данном случае это действительно совершенно уникальное пространство, поскольку фильм разыгран на макете, как бы на топографической карте небольшого американского городка, выстроенного на шведской киностудии. Триера упрекали в том, что он снимает кино про Америку, уже второй раз, не побывав даже в этой стране, на что он ответил, что американцы сняли Касабланку, тоже не побывав в Марокко, и заявил о своем намерении снять целую американскую трилогию под называнием "USA", которая будет завершена фильмом "Wahington" - без буквы "S". Причем во всех трех этих фильмах должна сыграть Николь Кидман, на пресс-конференции Триер попросил ее публично, так сказать, присягнуть ему на верность и сказать, что она сыграет не только в следующем фильме, но и во всей трилогии, что актриса сделала. Это, конечно, говорит о том, что Триер ценит сотрудничество с этой американской кинозвездой, однако, повторяю, что достоинства фильма, его чрезвычайная актуальность, художественная и политическая, связана, конечно, прежде всего, с самим Триером и развитием его эстетики.
Дмитрий Волчек: Имя Ларса фон Триера в таком обыденном сознании связано с манифестом Догмы, хотя сам режиссер отступал от этих принципов, и явно уже разочаровался в них в значительной степени. Вот этот его новый фильм связан ли как-то с этим манифестом, подтверждает ли какие-то его принципы?
Андрей Плахов: В сущности можно сказать, что вся Догма была триеровской провокацией, направленной на то, чтобы обновить язык кинематографа и воспрепятствовать тому, чтобы в жилах кинематографа застаивалась кровь. Чтобы разогнать эту кровь и внести какую-то свежую струю, свежее дыхание в развитие кинематографа, которое уже давно не порождало никаких новых волн. после французской "Новой волны", и Догма стала первым новаторским течением в конце ХХ века, но Догма, повторяю, была лишь провокацией. Совершенно это не означает, что Ларс Фон Триер собирался следовать принципам Думы всю свою жизнь, и сегодня он полностью отказался от этих принципов, и даже их опровергают. Мало того, он возвращается к тому, что можно было бы назвать брехтовской эстетикой, к эстетике, которая сформировалась еще в первой половине ХХ века, и которая казалось совершенно безнадежно устаревшей, но Триер ставит ее в совершенно новый контекст, и как бы оживляет давно умершего монстра. Это поразительно: он заявляет, что все три фильма этой американской трилогии он снимет в том же самом стиле "Догвиля", хотя абсолютно уверен, что пройдет год или два, и Триер опровергнет самого себя, и снова удивит нас чем-то абсолютно неожиданным. Это человек, который не перестает удивлять.
Дмитрий Волчек: Я думаю, здесь мы должны сказать о том, увидят ли этот фильм в ближайшее время российские зрители, насколько я знаю, это будет очень скоро, не так ли?
Андрей Плахов: Да, безусловно, эта картина должна появиться в Москве во время Московского кинофестиваля. Думаю, что это будет событием, хотя надо сказать и признать то, что этот фильм достаточно трудный для восприятия, и для широкой аудитории он будет представлять определенную проблему. Однако, я думаю, и это совершенно интеллектуальное кино, которое, в общем, лишено всяких эмоций, кроме эстетических, в отличие от прежних его картин, таких, как "Танцующая в темноте", построенных во многом на экзальтации, даже на истерике, здесь этого абсолютно нет, и поэтому восприятие этой картины может быть совершенно другим. Тем не менее, я думаю, что поклонников Триера, может быть, уже достаточно много, чтобы эта картина вызвала огромный интерес, в России и других странах мира. Кстати говоря. "Танцующая в темноте" после Золотой пальмовой ветви собрала больше 40 миллионов долларов по всему миру. Не знаю, какова будет судьба "Догвиля", картины, которой, скажем газета "Variety" прочит полный провал в Америке из-за того, что она показывает Америку, как пишет газета, "страной зла, которую следуют аннигилировать" и очень возмущена этой позицией Триера. Но сам Триер объясняет, что его картина абсолютно не носит характер антиамериканский, что, как он считает, 10 процентов людей в Америке рассуждает точно так же, как и он, что и в своей родной Дании он не в большинстве, и что вообще, он делает фильмы не о стране, а о человеке и человечестве.
Дмитрий Волчек: В каннской программе есть и фильм другого режиссера, которого в России любят, может, едва ли не больше чем в родной Франции, Франсуа Озона. что вы можете сказать об этой картине?
Андрей Плахов: Я могу сказать что "Бассейн" - это чрезвычайно изящная и тонкая работа с великолепными ролями которые сыграны в нем двумя актрисами: Шарлоттой Ремплинг - старшего поколения, и совсем молодой Людивин Санье, это блестящий актерский дуэт, великолепная мистификация, оригинальная и сильная шутка режиссера, который рассказывает о процессе творчества. Героиня фильма - это писательница, нечто среднее между Агатой Кристи и Патрицией Хайсмит, и еще другими английскими писательницами-детективщицами, положены в основу какие-то реальные персонажи, но Шарлотта Ремплинг сыграла замечательный обобщенный образ англичанки, которая оказывается во Франции, сталкивается с неожиданной для него ситуацией, которая позволяет ей заново взглянуть на себя на свою жизнь, в том числе и сексуальную, и на процесс творчества. Это действительно очень хороший фильм, который вызывает удовольствие, позволяет испытать просто настоящее психическое наслаждение, хотя, конечно, он не достигает того уровня, который заявлен картиной Триера.
Дмитрий Волчек: Еще один фильм, который пользовался большим успехом на родине, условно говоря, на родине, потому что он сделал аргентинским режиссером, живущим в Бразилии, на бразильские деньги, речь идет о картине Эктора Бабенко о восстании в тюрьме. В Бразилии этот фильм произвел фурор Я слышал, что каннская критика отнеслась к нему достаточно сдержанно, это правда?
Андрей Плахов: Да, это правда. Картина эта имеет достаточно низкие оценки критиков, хотя зрительские перспективы ее довольно высоки. Это фильм, который смотришь на одном дыхании, от начала до конца, действие его почти целиком происходит в тюрьме, там есть очень жестокие сцены, но картина сделана достаточно старомодно, в русле так называемого бразильского поэтического реализма, или поэтического кино, в то же время, это эпос, фильм, где, к счастью, есть достаточно много юмора, который позволяет смотреть его все-таки с некоторым удовольствием, несмотря на жестокость темы и сюжета, но думаю, что в каннском контексте этот фильм больших перспектив не имеет.
Дмитрий Волчек: Перед началом фестиваля многие наблюдатели отмечали, одни с удовольствием, другие - с неодобрением, что в программе довольно мало американских фильмов. Вот голливудская продукция, которая пока в эти дни была представлена в каннской конкурсной программе заинтересовала вас чем-то, в частности, фильм Винсента Галло, например, "Коричневый кролик"?
Андрей Плахов: Дело в том, что два американских фильма, которые были показаны до сих пор, впереди еще фильм Клинта Иствуда, это достаточно маргинальные картины, сделанные талантливыми людьми - Гасом Ван Сэном - это картина "Слон", о стрельбе в американской высшей школе, и картина Винсента Галло, которая называется "Коричневый кролик" - фильм, который вызвал определенный, но специфический интерес. Дело в том, что в этом фильме очень натурально показывают оральный секс между героем картины, которым является сам Винсент Галло, и известной актрисой Хлои Севиньи, эта сцена собственно является кульминацией всей довольно медленно развивающейся картины, герой которой ездит по городам и весям Америки в машине, все девушки Америки предлагают ему себя, но он мечтает только о своей возлюбленной Хлои Севиньи, которой уже нет в живых. Картина сделана с настроением, достаточно искренне, но несколько наивно, и шокирующая сексуальность ключевой сцены вызвала в зале, по крайней мере, среди журналистов смех.
Дмитрий Волчек: Андрей, не могу не спросить вас о картине режиссера, который мне очень симпатичен, речь идет о чилийском режиссере Рауле Руизе, который снял сейчас фильм, в Швейцарии, кажется, он тоже уже был в программе, не так ли?
Андрей Плахов: Да, эта картина вообще открывала конкурсную программу, картина под названием "Тот день", картина которая представляет типичный для Рауля Руиза сюрреалистический метод, это сюрреалистическая комедия, гротескная комедия, которая снята на швейцарском материале, и в титрах стоит обозначение: "Швейцарский фильм Рауля Руиза", - что уже вызвало смех в зале, в хорошем смысле слова, тем более, что Руиз долгие годы был в Канне культовой фигурой, и даже перед просмотрами у журналистов было принято выкрикивать имя "Рауль" перед просмотром не только фильмов Руиза, но и вообще разных других фильмов. На этот раз картина была показана и встречена достаточно положительно, у нее оценки выше, чем у многих других, хотя сенсации она не произвела. Впечатление такое, что время Руиза уже, если не истекло, то истекает, и его художественный мир уже кажется сегодня скорее принадлежащим истории, чем современности кинематографа.
Дмитрий Волчек: Андрей, как воспринято в Канне азиатское кино, которое в этом году тоже, как и американское, представлено довольно скромно, в частности, новый фильм японского режиссера Кийоши Куросавы?
Андрей Плахов: Фильм молодого Куросавы, новой звезды японского кино, под названием "Светлое будущее" встречен весьма холодно и получил очень низкие оценки критиков. Французские критики почти все поставили ему черные рожи - символическое обозначение провала. Я, может, не совсем с этим солидаризируюсь, это талантливый режиссер, но картина действительно несколько претенциозна и утомительна. Она рассказывает о том, как парень с перьевой фабрики после ареста своего друга берет на себя миссию ухаживать за его великолепной медузой, живущей в аквариуме, очень красивой, но чрезвычайно опасной, ядовитой. Вот эти метафизические отношения, которые складываются между человеком и медузой, а также между героем и отцом его друга, в общем-то, становятся основой картины, которая снята очень красиво, очень элегантно, тем не менее, большого впечатления не произвела, поскольку кажется немножко надутым мыльным пузырем. Очень серьезной из азиатских фильмов была картина Самиры Махмальбаф "5 часов пополудни", картина о сегодняшнем Афганистане, о том, что происходит в этой стране после падения режима талибов, и это действительно очень важный, серьезный фильм, который, я думаю, имеет и призовые перспективы.
Дмитрий Волчек: Андрей, в заключение нашей беседы о российском кино - фильм Александра Сокурова "Отец и сын", включенный в конкурсную программу, пока еще не был показан, что говорят в кулуарах о его перспективах?
Андрей Плахов: В общем, в какой-то степени можно сказать, что, как и Ларс фон Триер, Александр Сокуров принадлежит уже к своего рода каннской "номенклатуре", естественно, в кавычках, имеется в виду группа режиссеров из разных стран, которые являются фаворитами каннского конкурса, и почти каждая картина которых попадает сюда. Действительно, уже четвертый раз подряд Сокуров будет участвовать в конкурсе Каннского фестиваля, это говорит о том, что практически здесь Россия и российское кино сегодня ассоциируются именно с Сокуровым, а не с кем-либо другим. Как будет воспринят фильм "Отец и сын" - сказать сложно, потому что эту картину еще никто не видел, можно только предполагать, зная тему, сюжет фильма в самых общих чертах. Ясно и то, что этот фильм резко отличается от предыдущего фильма Сокурова "Русский ковчег", который в Канне вызвал смешанную реакцию, но позднее имел внушительный международный успех даже в американском прокате. Многие ждут от Сокурова повторения того, что мы любили в "Русском ковчеге", то есть, красивых картин, красивых, эффектных сцен, может быть, даже с каким-то историческим или культурологическим пафосом, но вряд ли они появятся в фильме "Отец и сын", потому что это гораздо более интимная и камерная картина, скорее, может быть, ближе по тону к прежним работам Сокурова. Мы это все вскоре узнаем. В любом случае, совершенно ясно, что Сокуров с его картиной – это, пожалуй, единственный сюрприз, который предполагают оставшиеся дни каннского фестиваля. Конечно, еще будут фильмы Дени Аркана, Клода Миллера, Клинта Иствуда и даже Питера Гринуэя. Тем не менее, с Сокуровым связывают наибольшие ожидания в смысле открытия новых перспектив кинематографа, нового языка и создания выдающихся произведений. Хотя, на сегодняшний день Ларс фон Триер остается безусловным лидером фестиваля.
Дмитрий Волчек: Андрей, киноброкеры, которые принимают ставки на итоги Каннского фестиваля, получают больше всего заявок на фильм Ларса фон Триера "Догвиль", люди считают, что именно он получит "Золотую пальмовую ветвь". Есть у вас такое ощущение?
Андрей Плахов: Конечно, прогнозировать "Золотую пальмовую ветвь" очень трудно. Если Ларс фон Триер ее получит, то это будет его уже вторая большая каннсская награда, такие случаи уже бывали в истории Каннского фестиваля, тем не менее, это все-таки будет большая сенсация. Букмекерские ставки принимались тогда, когда фильм еще не был показан, его никто не видел, и, наверное, деньги давали, так сказать, за имя, но после того, как Догвиль был показан в Канне, уже постфактум можно сказать, что реакция, несмотря на большую полемику и возгласы резкого недовольства, все равно преобладает очень положительная, и картина лидирует во всех рейтингах критики совершенно беспрекословно, это, безусловно, лидер фестиваля на сегодняшний день.
Дмитрий Волчек: Во многих репортажах основной акцент уделяется Николь Кидман, актрисе, которая исполняет главную роль, действительно ли весь фильм держится именно на ней?
Андрей Плахов: Абсолютно нет. Триер использует Николь Кидман как очень хороший инструмент для того, чтобы выразить свои идеи и развить свой стиль, но настоящей звездой фильма является, конечно, никакая не Кидман, а Ларс фон Триер – режиссер, который умеет создавать совершенно уникальный мир, и в данном случае это действительно совершенно уникальное пространство, поскольку фильм разыгран на макете, как бы на топографической карте небольшого американского городка, выстроенного на шведской киностудии. Триера упрекали в том, что он снимает кино про Америку, уже второй раз, не побывав даже в этой стране, на что он ответил, что американцы сняли Касабланку, тоже не побывав в Марокко, и заявил о своем намерении снять целую американскую трилогию под называнием "USA", которая будет завершена фильмом "Wahington" - без буквы "S". Причем во всех трех этих фильмах должна сыграть Николь Кидман, на пресс-конференции Триер попросил ее публично, так сказать, присягнуть ему на верность и сказать, что она сыграет не только в следующем фильме, но и во всей трилогии, что актриса сделала. Это, конечно, говорит о том, что Триер ценит сотрудничество с этой американской кинозвездой, однако, повторяю, что достоинства фильма, его чрезвычайная актуальность, художественная и политическая, связана, конечно, прежде всего, с самим Триером и развитием его эстетики.
Дмитрий Волчек: Имя Ларса фон Триера в таком обыденном сознании связано с манифестом Догмы, хотя сам режиссер отступал от этих принципов, и явно уже разочаровался в них в значительной степени. Вот этот его новый фильм связан ли как-то с этим манифестом, подтверждает ли какие-то его принципы?
Андрей Плахов: В сущности можно сказать, что вся Догма была триеровской провокацией, направленной на то, чтобы обновить язык кинематографа и воспрепятствовать тому, чтобы в жилах кинематографа застаивалась кровь. Чтобы разогнать эту кровь и внести какую-то свежую струю, свежее дыхание в развитие кинематографа, которое уже давно не порождало никаких новых волн. после французской "Новой волны", и Догма стала первым новаторским течением в конце ХХ века, но Догма, повторяю, была лишь провокацией. Совершенно это не означает, что Ларс Фон Триер собирался следовать принципам Думы всю свою жизнь, и сегодня он полностью отказался от этих принципов, и даже их опровергают. Мало того, он возвращается к тому, что можно было бы назвать брехтовской эстетикой, к эстетике, которая сформировалась еще в первой половине ХХ века, и которая казалось совершенно безнадежно устаревшей, но Триер ставит ее в совершенно новый контекст, и как бы оживляет давно умершего монстра. Это поразительно: он заявляет, что все три фильма этой американской трилогии он снимет в том же самом стиле "Догвиля", хотя абсолютно уверен, что пройдет год или два, и Триер опровергнет самого себя, и снова удивит нас чем-то абсолютно неожиданным. Это человек, который не перестает удивлять.
Дмитрий Волчек: Я думаю, здесь мы должны сказать о том, увидят ли этот фильм в ближайшее время российские зрители, насколько я знаю, это будет очень скоро, не так ли?
Андрей Плахов: Да, безусловно, эта картина должна появиться в Москве во время Московского кинофестиваля. Думаю, что это будет событием, хотя надо сказать и признать то, что этот фильм достаточно трудный для восприятия, и для широкой аудитории он будет представлять определенную проблему. Однако, я думаю, и это совершенно интеллектуальное кино, которое, в общем, лишено всяких эмоций, кроме эстетических, в отличие от прежних его картин, таких, как "Танцующая в темноте", построенных во многом на экзальтации, даже на истерике, здесь этого абсолютно нет, и поэтому восприятие этой картины может быть совершенно другим. Тем не менее, я думаю, что поклонников Триера, может быть, уже достаточно много, чтобы эта картина вызвала огромный интерес, в России и других странах мира. Кстати говоря. "Танцующая в темноте" после Золотой пальмовой ветви собрала больше 40 миллионов долларов по всему миру. Не знаю, какова будет судьба "Догвиля", картины, которой, скажем газета "Variety" прочит полный провал в Америке из-за того, что она показывает Америку, как пишет газета, "страной зла, которую следуют аннигилировать" и очень возмущена этой позицией Триера. Но сам Триер объясняет, что его картина абсолютно не носит характер антиамериканский, что, как он считает, 10 процентов людей в Америке рассуждает точно так же, как и он, что и в своей родной Дании он не в большинстве, и что вообще, он делает фильмы не о стране, а о человеке и человечестве.
Дмитрий Волчек: В каннской программе есть и фильм другого режиссера, которого в России любят, может, едва ли не больше чем в родной Франции, Франсуа Озона. что вы можете сказать об этой картине?
Андрей Плахов: Я могу сказать что "Бассейн" - это чрезвычайно изящная и тонкая работа с великолепными ролями которые сыграны в нем двумя актрисами: Шарлоттой Ремплинг - старшего поколения, и совсем молодой Людивин Санье, это блестящий актерский дуэт, великолепная мистификация, оригинальная и сильная шутка режиссера, который рассказывает о процессе творчества. Героиня фильма - это писательница, нечто среднее между Агатой Кристи и Патрицией Хайсмит, и еще другими английскими писательницами-детективщицами, положены в основу какие-то реальные персонажи, но Шарлотта Ремплинг сыграла замечательный обобщенный образ англичанки, которая оказывается во Франции, сталкивается с неожиданной для него ситуацией, которая позволяет ей заново взглянуть на себя на свою жизнь, в том числе и сексуальную, и на процесс творчества. Это действительно очень хороший фильм, который вызывает удовольствие, позволяет испытать просто настоящее психическое наслаждение, хотя, конечно, он не достигает того уровня, который заявлен картиной Триера.
Дмитрий Волчек: Еще один фильм, который пользовался большим успехом на родине, условно говоря, на родине, потому что он сделал аргентинским режиссером, живущим в Бразилии, на бразильские деньги, речь идет о картине Эктора Бабенко о восстании в тюрьме. В Бразилии этот фильм произвел фурор Я слышал, что каннская критика отнеслась к нему достаточно сдержанно, это правда?
Андрей Плахов: Да, это правда. Картина эта имеет достаточно низкие оценки критиков, хотя зрительские перспективы ее довольно высоки. Это фильм, который смотришь на одном дыхании, от начала до конца, действие его почти целиком происходит в тюрьме, там есть очень жестокие сцены, но картина сделана достаточно старомодно, в русле так называемого бразильского поэтического реализма, или поэтического кино, в то же время, это эпос, фильм, где, к счастью, есть достаточно много юмора, который позволяет смотреть его все-таки с некоторым удовольствием, несмотря на жестокость темы и сюжета, но думаю, что в каннском контексте этот фильм больших перспектив не имеет.
Дмитрий Волчек: Перед началом фестиваля многие наблюдатели отмечали, одни с удовольствием, другие - с неодобрением, что в программе довольно мало американских фильмов. Вот голливудская продукция, которая пока в эти дни была представлена в каннской конкурсной программе заинтересовала вас чем-то, в частности, фильм Винсента Галло, например, "Коричневый кролик"?
Андрей Плахов: Дело в том, что два американских фильма, которые были показаны до сих пор, впереди еще фильм Клинта Иствуда, это достаточно маргинальные картины, сделанные талантливыми людьми - Гасом Ван Сэном - это картина "Слон", о стрельбе в американской высшей школе, и картина Винсента Галло, которая называется "Коричневый кролик" - фильм, который вызвал определенный, но специфический интерес. Дело в том, что в этом фильме очень натурально показывают оральный секс между героем картины, которым является сам Винсент Галло, и известной актрисой Хлои Севиньи, эта сцена собственно является кульминацией всей довольно медленно развивающейся картины, герой которой ездит по городам и весям Америки в машине, все девушки Америки предлагают ему себя, но он мечтает только о своей возлюбленной Хлои Севиньи, которой уже нет в живых. Картина сделана с настроением, достаточно искренне, но несколько наивно, и шокирующая сексуальность ключевой сцены вызвала в зале, по крайней мере, среди журналистов смех.
Дмитрий Волчек: Андрей, не могу не спросить вас о картине режиссера, который мне очень симпатичен, речь идет о чилийском режиссере Рауле Руизе, который снял сейчас фильм, в Швейцарии, кажется, он тоже уже был в программе, не так ли?
Андрей Плахов: Да, эта картина вообще открывала конкурсную программу, картина под названием "Тот день", картина которая представляет типичный для Рауля Руиза сюрреалистический метод, это сюрреалистическая комедия, гротескная комедия, которая снята на швейцарском материале, и в титрах стоит обозначение: "Швейцарский фильм Рауля Руиза", - что уже вызвало смех в зале, в хорошем смысле слова, тем более, что Руиз долгие годы был в Канне культовой фигурой, и даже перед просмотрами у журналистов было принято выкрикивать имя "Рауль" перед просмотром не только фильмов Руиза, но и вообще разных других фильмов. На этот раз картина была показана и встречена достаточно положительно, у нее оценки выше, чем у многих других, хотя сенсации она не произвела. Впечатление такое, что время Руиза уже, если не истекло, то истекает, и его художественный мир уже кажется сегодня скорее принадлежащим истории, чем современности кинематографа.
Дмитрий Волчек: Андрей, как воспринято в Канне азиатское кино, которое в этом году тоже, как и американское, представлено довольно скромно, в частности, новый фильм японского режиссера Кийоши Куросавы?
Андрей Плахов: Фильм молодого Куросавы, новой звезды японского кино, под названием "Светлое будущее" встречен весьма холодно и получил очень низкие оценки критиков. Французские критики почти все поставили ему черные рожи - символическое обозначение провала. Я, может, не совсем с этим солидаризируюсь, это талантливый режиссер, но картина действительно несколько претенциозна и утомительна. Она рассказывает о том, как парень с перьевой фабрики после ареста своего друга берет на себя миссию ухаживать за его великолепной медузой, живущей в аквариуме, очень красивой, но чрезвычайно опасной, ядовитой. Вот эти метафизические отношения, которые складываются между человеком и медузой, а также между героем и отцом его друга, в общем-то, становятся основой картины, которая снята очень красиво, очень элегантно, тем не менее, большого впечатления не произвела, поскольку кажется немножко надутым мыльным пузырем. Очень серьезной из азиатских фильмов была картина Самиры Махмальбаф "5 часов пополудни", картина о сегодняшнем Афганистане, о том, что происходит в этой стране после падения режима талибов, и это действительно очень важный, серьезный фильм, который, я думаю, имеет и призовые перспективы.
Дмитрий Волчек: Андрей, в заключение нашей беседы о российском кино - фильм Александра Сокурова "Отец и сын", включенный в конкурсную программу, пока еще не был показан, что говорят в кулуарах о его перспективах?
Андрей Плахов: В общем, в какой-то степени можно сказать, что, как и Ларс фон Триер, Александр Сокуров принадлежит уже к своего рода каннской "номенклатуре", естественно, в кавычках, имеется в виду группа режиссеров из разных стран, которые являются фаворитами каннского конкурса, и почти каждая картина которых попадает сюда. Действительно, уже четвертый раз подряд Сокуров будет участвовать в конкурсе Каннского фестиваля, это говорит о том, что практически здесь Россия и российское кино сегодня ассоциируются именно с Сокуровым, а не с кем-либо другим. Как будет воспринят фильм "Отец и сын" - сказать сложно, потому что эту картину еще никто не видел, можно только предполагать, зная тему, сюжет фильма в самых общих чертах. Ясно и то, что этот фильм резко отличается от предыдущего фильма Сокурова "Русский ковчег", который в Канне вызвал смешанную реакцию, но позднее имел внушительный международный успех даже в американском прокате. Многие ждут от Сокурова повторения того, что мы любили в "Русском ковчеге", то есть, красивых картин, красивых, эффектных сцен, может быть, даже с каким-то историческим или культурологическим пафосом, но вряд ли они появятся в фильме "Отец и сын", потому что это гораздо более интимная и камерная картина, скорее, может быть, ближе по тону к прежним работам Сокурова. Мы это все вскоре узнаем. В любом случае, совершенно ясно, что Сокуров с его картиной – это, пожалуй, единственный сюрприз, который предполагают оставшиеся дни каннского фестиваля. Конечно, еще будут фильмы Дени Аркана, Клода Миллера, Клинта Иствуда и даже Питера Гринуэя. Тем не менее, с Сокуровым связывают наибольшие ожидания в смысле открытия новых перспектив кинематографа, нового языка и создания выдающихся произведений. Хотя, на сегодняшний день Ларс фон Триер остается безусловным лидером фестиваля.
