Программу ведет Дмитрий Волчек. Принимают участие телеобозреватель Радио Свобода Анна Качкаева и кандидат в президенты Иван Рыбкин.
Дмитрий Волчек: На этой неделе начались предвыборные теледебаты. За их ходом следила наш телеобозреватель Анна Качкаева.
Анна Качкаева: Кандидат в президенты Харитонов обращается к ведущему дебатов на Первом канале Петру Марченко: "В вашем лице я дебатирую с президентом". Петр Марченко нервно поеживается. Кандидат в президенты Малышкин, опоздав на полчаса, вбегает в студию и кричит о чем-то своем, путаясь сразу и в предлогах, и в падежах и в окончаниях. Кандидат в президенты Хакамада при появлении охранника Жириновского покидает трибунку и начинает демонстративно прогуливаться вдоль декораций. Петр Марченко призывает всех к порядку и почти обижено спрашивает: "Господа, ну что же вы не спорите друг с другом, это же дебаты?".
Ведущий дебатов на Втором канале Эрнест Мацкявичус тоже упрекает четверку Глазьев, Хакамада, Харитонов, Малышкин и говорит, что к дискуссии надо готовиться. Но кандидаты, кроме, пожалуй, Малышкина, между собой дебатировать не хотят. Харитонов традиционно ругает власть от имени коммунистов, Глазьев мягко с ней полемизирует, и только Ирина Хакамада бросает вызов непосредственно президенту.
Кандидат Путин оппонентов из своего царственного далека не замечает. Предвыборную встречу, в отличие от записанных впрок утренних дебатов, сначала транслировали в дневном эфире дневного информационного выпуска "Вестей" как новости, а потом повторяли в самый прайм-тайм, посвятив этому событию почти всю программу "Время". Даже глава ЦИКа назвал все это "элементами перебора" со стороны федеральных каналов. И после такого верховного нарушения правил предвыборной агитации в общем-то уже неважно, что три общенациональных государственных канала - Первый, "Россия", ТВЦ и пять радиостанций предоставят кандидатам в президенты несколько десятков часов эфирного времени. Неважно, что каналы смонтировали новые студии, придумали драматургию программ и еще две недели кряду будут показывать записанные дебаты. Все это только подчеркивает имитационность этого внешне вроде демократического мероприятия.
Один телевизионный начальник любит повторять: "Мы демократию поддерживаем, но не практикуем". Также и с нынешними дебатами: мы их, конечно, проводим, но не практикуем.
Дмитирй Волчек: Бесспорно, главным героем выборной кампании стал на этой неделе Иван Рыбкин. Сейчас Иван Петрович у нас на связи по телефону из Лондона.
Иван Петрович, прежде всего хочу спросить: вы твердо решили не возвращаться в Россию до выборов или можете еще переменить свое решение?
Иван Рыбкин: Я решил не возвращаться в Россию, скорее всего, это до 14 марта, до дня выборов, там посмотрим.
Дмитрий Волчек: Вы уже отправились в Лондон с намерением остаться или это решение возникло у вас спонтанно в Англии?
Иван Рыбкин: Нет, я твердо решил еще с утра, проснувшись рано в тот день, переговорив со своей супругой, и вылетел в Лондон с твердым намерением вести предвыборную борьбу отсюда. Потому что вести предвыборную борьбу в России сегодня по сути дела невозможно кандидатам в президенты. Моя команда большей частью будет работать непосредственно в России во главе с Ксенией Пономаревой.
Дмитрий Волчек: Вы считаете, что существует угроза вашей жизни?
Иван Рыбкин: Я считаю, что существует реальная угроза безопасности моей семьи и моей собственной.
Дмитрий Волчек: Почему власти тогда выпустили вас за границу, ведь они могли вас и задержать?
Иван Рыбкин: Я думаю, что официальный статус кандидата в президенты не позволил им это сделать, хотя в предыдущий мой вылет во вторник 3-го февраля такое шоу разыгрывалось, это маски-шоу, которые знакомы многим.
Дмитрий Волчек: Перед киевской историей вы дали несколько очень ярких интервью, в которых обвинили Владимира Путина в тайных связях с крупным бизнесом и назвали президента главным олигархом. Эта разоблачительная линия останется главной в ваших предвыборных выступлениях?
Иван Рыбкин: Не только. Я, конечно, намерено говорить о том, что делает и вытворяет власть, а подходы везде одинаковые, начиная с того, как попирается закон о выборах президента, только что это было продемонстрировано вашими примерами, я буду говорить и об этом тоже.
Дмитрий Волчек: Как вы намерены вести вашу предвыборную кампанию из Лондона чисто технически? Вы собираетесь участвовать в теледебатах, как-то общаться с избирателями?
Иван Рыбкин: Да. Ксения Пономарева имеет такое поручение обратиться в Центральную избирательную комиссию и на телеканалы, чтобы мне была предоставлена возможность участвовать в теледебатах именно по телевизионным мостам.
Слушатель: Это Дамир Сабибулин вас беспокоит, слушатель передачи Радио Свобода. Иван Петрович, я обращался несколько раз к вам по поводу 2000-го года, 26-го марта. Помните, наверное, проходили выборы президента, а у нас, попал волею судьбы в Санкт-Петербург, совмещались выборы губернатора и главы администрации. При повторном по моему заявлению в избирательную комиссию и прокуратуру Ханты-Мансийского округа - я обратился о вскрытии избирательных бюллетеней - 14 сентября вскрыли бюллетени, там оказались совсем другие бюллетени по цветности, по защитным, то есть другие. Я обращался несколько раз к вам по поводу беспредела, я дошел вплоть до Страсбургского суда. Швеция готова предоставить политическое убежище.
Дмитрий Волчек: Понятен вопрос. Я думаю, его можно переформулировать в общих чертах о фальсификациях на прошлых и, возможно, предстоящих выборах. Что вы думаете об этом, Иван Петрович?
Иван Рыбкин: Я полагаю, что то, что происходило и в те дни, о которых говорит наш уважаемый слушатель, и то, что происходило 7 декабря, и то, что происходит на наших глазах, есть профанация основной демократической процедуры - реализации свободы человека выбрать себе власть такую, какую он желает. Люди, очнитесь, посмотрите что творится, противодействуйте этому.
Слушательница: Добрый вечер. Иван Петрович, я вас слушала, когда вы были в Киеве. Вы сказали, что вас четыре дня там держали. А первое ваше высказывание было: вы через несколько дней вышли на улицу, купили газету, открыли и вдруг увидели, что вас разыскивают, и добавили: "Называется - купил". Это первое высказывание было нормальным голосом, здоровым, как всегда. Второе высказывание: "Мы сидели с друзьями за столом, и вдруг я слышу и вижу - меня разыскивают". Три раза вы высказывались и все время разное. Как это объяснить?
Иван Рыбкин: Скажу просто: из Киева надо было еще улететь и до Москвы долететь.
Дмитрий Волчек: Иван Петрович, в общих чертах, вы знаете сейчас, кто вас похитил в Киеве? И могли бы вы в двух словах буквально очертить свое представление о том, что произошло за эти четыре дня?
Иван Рыбкин: Сказать, кто это сделал, мне трудно, я могу лишь предполагать. А кому это выгодно - мне тоже понятно, как и многим, наверное.
Дмитрий Волчек: Сейчас вы в Лондоне прошли экспертизу на отравляющие вещества. Каковы результаты этой экспертизы?
Иван Рыбкин: Я прошел эту экспертизу вчера с утра. Взяли все необходимые анализы, в том числе анализы крови. Мне предварительно сказали, что скорее всего, помимо того, что было подлито или подсыпано в чай, видимо, была применена газовая маска, более не знаю ничего. Результаты будут готовы в начале следующей недели.
Слушательница: Добрый вечер. Меня зовут Мария Николаевна. У меня вопрос к Ивану Петровичу. Вы знаете, Иван Петрович, мы всей семьей за вас переживали, и когда вы появились, мы были страшно рады, все было ясно, что там какие-то причины более глубокие, чем вы осветили при приезде. Но вот один вопрос к вам: ребята с "Эхо Москвы" так постаралась, организовали вам встречу. Мне кажется, такое обилие журналистов должно было вас обезопасить и в России. Почему вы ничего не сказали? Мне кажется, именно этим вы обидели и журналистов, и нас, и в какой-то степени, - вы меня, ради бога, извините, я вас очень уважаю, все ваши публикации последние читала в газетах, что-то нужно было сказать, хоть какую-то правду. В какой-то степени вы себя этим дискредитировали, и даже не в какой-то степени, а в достаточной, по-моему.
Иван Рыбкин: Хочу принести свои извинения, попросить у вас прощения. Я полагаю, что к тому времени совсем не пришел в себя.
Слушатель: Добрый вечер. Федор Иванович, Москва. Иван Петрович, такой вопрос: вы решили встретиться с Масхадовым, который в розыске, понятны причины. Нет ли здесь какого-то нонсенса?
Иван Рыбкин: Для меня принципиальный момент - прекращение войны в Чечне. Первый пункт моей президентской программы - прекращение бойни, в которой погибли тысячи солдат и офицеров федеральной группировки и продолжают гибнуть граждане, мирные граждане России по всей территории России. Поэтому встреча с Масхадовым принципиальна для меня. Я искал этой встречи со времен, когда написал президенту Путину открытое письмо 28 июня 2002-го года. И только то, что произошло с Ахмедом Закаевым, эту встречу сорвало. Поэтому, да, наверное, сомнительный был подход, но я рисковал. А разве не рисковал, когда ездил в Чечню полтора года, оставив депутатские дела? Получилось так, как получилось. Но еще раз повторю: прекращение бойни в Чечне, когда страна захлебывается кровью, принципиальный для меня вопрос. Потому что подходы в Чечне экстраполируются на всю Россию. Там попирается закон, и сейчас на телеэкранах, на радио, везде это нам демонстрируют. Те же люди, те же подходы.
Дмитрий Волчек: На этой неделе начались предвыборные теледебаты. За их ходом следила наш телеобозреватель Анна Качкаева.
Анна Качкаева: Кандидат в президенты Харитонов обращается к ведущему дебатов на Первом канале Петру Марченко: "В вашем лице я дебатирую с президентом". Петр Марченко нервно поеживается. Кандидат в президенты Малышкин, опоздав на полчаса, вбегает в студию и кричит о чем-то своем, путаясь сразу и в предлогах, и в падежах и в окончаниях. Кандидат в президенты Хакамада при появлении охранника Жириновского покидает трибунку и начинает демонстративно прогуливаться вдоль декораций. Петр Марченко призывает всех к порядку и почти обижено спрашивает: "Господа, ну что же вы не спорите друг с другом, это же дебаты?".
Ведущий дебатов на Втором канале Эрнест Мацкявичус тоже упрекает четверку Глазьев, Хакамада, Харитонов, Малышкин и говорит, что к дискуссии надо готовиться. Но кандидаты, кроме, пожалуй, Малышкина, между собой дебатировать не хотят. Харитонов традиционно ругает власть от имени коммунистов, Глазьев мягко с ней полемизирует, и только Ирина Хакамада бросает вызов непосредственно президенту.
Кандидат Путин оппонентов из своего царственного далека не замечает. Предвыборную встречу, в отличие от записанных впрок утренних дебатов, сначала транслировали в дневном эфире дневного информационного выпуска "Вестей" как новости, а потом повторяли в самый прайм-тайм, посвятив этому событию почти всю программу "Время". Даже глава ЦИКа назвал все это "элементами перебора" со стороны федеральных каналов. И после такого верховного нарушения правил предвыборной агитации в общем-то уже неважно, что три общенациональных государственных канала - Первый, "Россия", ТВЦ и пять радиостанций предоставят кандидатам в президенты несколько десятков часов эфирного времени. Неважно, что каналы смонтировали новые студии, придумали драматургию программ и еще две недели кряду будут показывать записанные дебаты. Все это только подчеркивает имитационность этого внешне вроде демократического мероприятия.
Один телевизионный начальник любит повторять: "Мы демократию поддерживаем, но не практикуем". Также и с нынешними дебатами: мы их, конечно, проводим, но не практикуем.
Дмитирй Волчек: Бесспорно, главным героем выборной кампании стал на этой неделе Иван Рыбкин. Сейчас Иван Петрович у нас на связи по телефону из Лондона.
Иван Петрович, прежде всего хочу спросить: вы твердо решили не возвращаться в Россию до выборов или можете еще переменить свое решение?
Иван Рыбкин: Я решил не возвращаться в Россию, скорее всего, это до 14 марта, до дня выборов, там посмотрим.
Дмитрий Волчек: Вы уже отправились в Лондон с намерением остаться или это решение возникло у вас спонтанно в Англии?
Иван Рыбкин: Нет, я твердо решил еще с утра, проснувшись рано в тот день, переговорив со своей супругой, и вылетел в Лондон с твердым намерением вести предвыборную борьбу отсюда. Потому что вести предвыборную борьбу в России сегодня по сути дела невозможно кандидатам в президенты. Моя команда большей частью будет работать непосредственно в России во главе с Ксенией Пономаревой.
Дмитрий Волчек: Вы считаете, что существует угроза вашей жизни?
Иван Рыбкин: Я считаю, что существует реальная угроза безопасности моей семьи и моей собственной.
Дмитрий Волчек: Почему власти тогда выпустили вас за границу, ведь они могли вас и задержать?
Иван Рыбкин: Я думаю, что официальный статус кандидата в президенты не позволил им это сделать, хотя в предыдущий мой вылет во вторник 3-го февраля такое шоу разыгрывалось, это маски-шоу, которые знакомы многим.
Дмитрий Волчек: Перед киевской историей вы дали несколько очень ярких интервью, в которых обвинили Владимира Путина в тайных связях с крупным бизнесом и назвали президента главным олигархом. Эта разоблачительная линия останется главной в ваших предвыборных выступлениях?
Иван Рыбкин: Не только. Я, конечно, намерено говорить о том, что делает и вытворяет власть, а подходы везде одинаковые, начиная с того, как попирается закон о выборах президента, только что это было продемонстрировано вашими примерами, я буду говорить и об этом тоже.
Дмитрий Волчек: Как вы намерены вести вашу предвыборную кампанию из Лондона чисто технически? Вы собираетесь участвовать в теледебатах, как-то общаться с избирателями?
Иван Рыбкин: Да. Ксения Пономарева имеет такое поручение обратиться в Центральную избирательную комиссию и на телеканалы, чтобы мне была предоставлена возможность участвовать в теледебатах именно по телевизионным мостам.
Слушатель: Это Дамир Сабибулин вас беспокоит, слушатель передачи Радио Свобода. Иван Петрович, я обращался несколько раз к вам по поводу 2000-го года, 26-го марта. Помните, наверное, проходили выборы президента, а у нас, попал волею судьбы в Санкт-Петербург, совмещались выборы губернатора и главы администрации. При повторном по моему заявлению в избирательную комиссию и прокуратуру Ханты-Мансийского округа - я обратился о вскрытии избирательных бюллетеней - 14 сентября вскрыли бюллетени, там оказались совсем другие бюллетени по цветности, по защитным, то есть другие. Я обращался несколько раз к вам по поводу беспредела, я дошел вплоть до Страсбургского суда. Швеция готова предоставить политическое убежище.
Дмитрий Волчек: Понятен вопрос. Я думаю, его можно переформулировать в общих чертах о фальсификациях на прошлых и, возможно, предстоящих выборах. Что вы думаете об этом, Иван Петрович?
Иван Рыбкин: Я полагаю, что то, что происходило и в те дни, о которых говорит наш уважаемый слушатель, и то, что происходило 7 декабря, и то, что происходит на наших глазах, есть профанация основной демократической процедуры - реализации свободы человека выбрать себе власть такую, какую он желает. Люди, очнитесь, посмотрите что творится, противодействуйте этому.
Слушательница: Добрый вечер. Иван Петрович, я вас слушала, когда вы были в Киеве. Вы сказали, что вас четыре дня там держали. А первое ваше высказывание было: вы через несколько дней вышли на улицу, купили газету, открыли и вдруг увидели, что вас разыскивают, и добавили: "Называется - купил". Это первое высказывание было нормальным голосом, здоровым, как всегда. Второе высказывание: "Мы сидели с друзьями за столом, и вдруг я слышу и вижу - меня разыскивают". Три раза вы высказывались и все время разное. Как это объяснить?
Иван Рыбкин: Скажу просто: из Киева надо было еще улететь и до Москвы долететь.
Дмитрий Волчек: Иван Петрович, в общих чертах, вы знаете сейчас, кто вас похитил в Киеве? И могли бы вы в двух словах буквально очертить свое представление о том, что произошло за эти четыре дня?
Иван Рыбкин: Сказать, кто это сделал, мне трудно, я могу лишь предполагать. А кому это выгодно - мне тоже понятно, как и многим, наверное.
Дмитрий Волчек: Сейчас вы в Лондоне прошли экспертизу на отравляющие вещества. Каковы результаты этой экспертизы?
Иван Рыбкин: Я прошел эту экспертизу вчера с утра. Взяли все необходимые анализы, в том числе анализы крови. Мне предварительно сказали, что скорее всего, помимо того, что было подлито или подсыпано в чай, видимо, была применена газовая маска, более не знаю ничего. Результаты будут готовы в начале следующей недели.
Слушательница: Добрый вечер. Меня зовут Мария Николаевна. У меня вопрос к Ивану Петровичу. Вы знаете, Иван Петрович, мы всей семьей за вас переживали, и когда вы появились, мы были страшно рады, все было ясно, что там какие-то причины более глубокие, чем вы осветили при приезде. Но вот один вопрос к вам: ребята с "Эхо Москвы" так постаралась, организовали вам встречу. Мне кажется, такое обилие журналистов должно было вас обезопасить и в России. Почему вы ничего не сказали? Мне кажется, именно этим вы обидели и журналистов, и нас, и в какой-то степени, - вы меня, ради бога, извините, я вас очень уважаю, все ваши публикации последние читала в газетах, что-то нужно было сказать, хоть какую-то правду. В какой-то степени вы себя этим дискредитировали, и даже не в какой-то степени, а в достаточной, по-моему.
Иван Рыбкин: Хочу принести свои извинения, попросить у вас прощения. Я полагаю, что к тому времени совсем не пришел в себя.
Слушатель: Добрый вечер. Федор Иванович, Москва. Иван Петрович, такой вопрос: вы решили встретиться с Масхадовым, который в розыске, понятны причины. Нет ли здесь какого-то нонсенса?
Иван Рыбкин: Для меня принципиальный момент - прекращение войны в Чечне. Первый пункт моей президентской программы - прекращение бойни, в которой погибли тысячи солдат и офицеров федеральной группировки и продолжают гибнуть граждане, мирные граждане России по всей территории России. Поэтому встреча с Масхадовым принципиальна для меня. Я искал этой встречи со времен, когда написал президенту Путину открытое письмо 28 июня 2002-го года. И только то, что произошло с Ахмедом Закаевым, эту встречу сорвало. Поэтому, да, наверное, сомнительный был подход, но я рисковал. А разве не рисковал, когда ездил в Чечню полтора года, оставив депутатские дела? Получилось так, как получилось. Но еще раз повторю: прекращение бойни в Чечне, когда страна захлебывается кровью, принципиальный для меня вопрос. Потому что подходы в Чечне экстраполируются на всю Россию. Там попирается закон, и сейчас на телеэкранах, на радио, везде это нам демонстрируют. Те же люди, те же подходы.
