Александр Гостев: Гость субботнего эфира - Карэн Шахгалдян, московский скрипач, который дает концерты на скрипке Страдивари из коллекции Государственного музея музыкальных инструментов. В разное время на этом инструменте играли Давид Ойстрах и Леонид Коган. Шахгалдян начал выступать на сцене Московской консерватории с 8 лет, несколько лет играл в ансамбле "Виртуозы Москвы".
Ольга Беклемищева: Карэн, почему скрипка?
Карен Шахгалдян: Скрипка, потому что наследственность была - дедушка был мой скрипач, дирижер. И потом в детстве, когда в музыкальную школу, посмотрели по каким-то способностям, по расположенности к тому или иному инструменту и решили, что на скрипку. В общем-то так с этого времени и пошло.
Ольга Беклемищева: А у вас это легко шло? Просто я знаю, по примеру собственного сына - это всегда сопровождалось громадными усилиями с моей стороны и все равно ничем не кончилось. Мальчик сказал: "Нет, мама, я лучше буду прыгать с парашютом".
Карен Шахгалдян: Насчет парашюта это интересно. На самом деле, я думаю, я большого секрета не открою, это, как правило, всегда сопровождается большими стараниями со стороны родителей, очень редко дети горят желанием и действительно занимаются, особенно в детском возрасте. У меня было то же самое. Я с трудом очень занимался, потому что это даже где-то противоречит детской душе, что в то время, когда можно пойти играть, замечательно проводить время, ты должен учить какие-то непонятные гаммы. Что самое печальное, не просто играть, музицировать, а именно что-то учить, какая-то такая планомерная работа. Заставляли, приходилось этому делу подчиняться. Слава богу, что пошло дальше, не было никогда мысли бросить, не было никогда мысли остановиться.
Ольга Беклемищева: Может быть вы помните какое-то сильное музыкальное впечатление из раннего детства, ранней юности, тот момент, когда действительно понимаешь, что ты к этому предназначен?
Карен Шахгалдян: Сказать, что это мое предназначение, наверное, нет. Если музыкальные впечатления, у нас всегда много музыки было в доме, звучала, поэтому отдельные оперы, произведения, я с детства помню "Шахерезаду". Это было одно из первых произведений, которое я внимательно прослушал и мне о нем рассказывали очень много. Потом я очень много ходил в театр музыкальный, в оперу.
Ольга Беклемищева: А это было в Москве?
Карен Шахгалдян: Нет, мы жили в Брянске, потом, когда я поступил ЦМШ, то уже переехали в Москву.
Ольга Беклемищева: Вся семья переехала, потому что вы поступили в Центральную музыкальную школу?
Карен Шахгалдян: Мама переехала. Сначала была со мной, мыкались по разным местам, потом забрали брата и остались в Москве.
Ольга Беклемищева: Можно сказать, что вас мама всегда поддерживала, помогала достичь вершин?
Карен Шахгалдян: Безусловно. Без этой поддержки ничего бы, наверное, не было. Это вообще важно, не только в скрипке, вообще во всем.
Ольга Беклемищева: Не было такого ощущения, что мама заставляет вас прожить ту жизнь, которую не удалось прожить самой?
Карен Шахгалдян: Нет, такого ощущения, безусловно, не было. Во-первых, мне нравилось так жить, ту жизнь, которую мы все вместе выбрали. Естественно, в четыре года ты выбор до конца не делаешь, хотя любой родитель спрашивает: деточка, хочешь ли ты заниматься на скрипке? Деточка говорит "да", не представляя всех последствий, которые будут дальше. Мне каждый день, который я прожил, играя на скрипке, если так можно так сказать, мне, безусловно, нравился, я не хочу ничего менять, не стал бы.
Ольга Беклемищева: После того, как вы кончили ЦМШ, дальше что?
Карен Шахгалдян: Была консерватория, где я учился у замечательного педагога нашего, выдающегося скрипача Виктора Викторовича Третьякова. Я закончил консерваторию у него в классе. И буквально недавно закончил аспирантуру Илизаровой, тоже нашего великого профессора, которая воспитала большую плеяду наших скрипачей замечательных. Сейчас занимаюсь сольной деятельностью, играю концерты. В каждом месяце есть концерты, в каждом месяце я несколько концертов обязательно играю. Так что планы большие. Я буквально на днях уезжаю в Швецию с концертами.
Ольга Беклемищева: Сейчас, как это все устроено в музыкальном мире? Я смотрю, у вас свое собственное агентство, которое занимается организацией вашей концертной деятельности?
Карен Шахгалдян: Не совсем так, это не мое агентство, а есть продюсерский центр "Брависсимо", который, мне так повезло, занимается мной, организовывает мои концерты. Безусловно, хотелось бы, чтобы у каждого исполнителя за спиной был мощный тыл, который тебе помогает. Я понимаю, что это нереально и у меня до недавнего времени всего этого не было. Я вижу, что потихоньку в России начинает развиваться система, которая давно есть на Западе, система агентств концертных, у которых есть набор каких-то исполнителей, с которыми они работают, которым они помогают. У нас, к сожалению, до недавнего времени после того, как не стало Госконцерта, у нас это немножко приостановилось и было на довольно печальном уровне. Сейчас потихоньку это движение началось, буду очень рад, если это будет продолжаться.
Ольга Беклемищева: А не будет такого же развития, как, скажем, в спорте, когда кто-то достигает вершин у себя на родине, а потом его перекупают за большие деньги агентства на Западе?
Карен Шахгалдян: Это есть, было и, я думаю, будет. Просто это выбор каждого - согласен ты перекупаться или не согласен. И сейчас большое количество музыкантов, которые уехали работать на Запад, но в то же время есть большое количество музыкантов, которые живут в России и ни на неделю, ни на год не уезжали даже в самое трудное время из России и прошли весь путь со страной. Так что, я думаю, это выбор каждого, что ты хочешь, какую цель ты себе ставишь.
Ольга Беклемищева: А ваш выбор - какой? Наверное, музыкант - это очень космополитичная фигура, в конце концов, скрипка понятна без перевода.
Карен Шахгалдян: Безусловно, это не значит, что ты должен сидеть в своей стране, в своем городе и никуда не ездить, нигде играть. Речь идет о жизни, где ты живешь, как есть выражение на Западе, где ты платишь налоги. Это немножко грубовато, но в этом есть что-то. Понятие "родина" никто не отменял, оно остается. И поэтому если ты 350 дней в году проводишь за границей, играешь концерты, все равно оставаться ты должен на родине.
Ольга Беклемищева: А что значит в музыкальном смысле "оставаться на родине"? Больше играть русских композиторов или это какой-то особый тембр в музыке?
Карен Шахгалдян: Сложно сказать. Не думаю, играть русских композиторов. Это, наверное, из области того, что нельзя выразить словами, какая-то связь есть. Я не могу, честно говоря, объяснить.
Ольга Беклемищева: Я встречала в Интернете сообщения о том, что вы выступаете с ансамблем Спивакова. Вы сейчас продолжаете с ними сотрудничать или целиком ушли в сольную деятельность?
Карен Шахгалдян: Я около четырех лет проиграл в замечательном, я считаю, мое счастье, что я работал в этом оркестре - "Виртуозы Москвы". То, что я общался с Владимиром Спиваковым, который очень много мне дал, как человек, как личность. Я у него очень многому научился и где-то до сих пор учусь чему-то. Но уже года полтора-два я ушел из оркестра. Самые лучшие воспоминания остались и только хорошие слова могу сказать.
Ольга Беклемищева: А почему происходит решение выйти из оркестра и начать сольную деятельность? Это какое-то музыкальное решение, кажется, что лучше сыграю сам или это организационное решение?
Карен Шахгалдян: У меня было все банальнее и проще. Я поступал в аспирантуру. Потому что, когда я пришел в оркестр, я был студент зеленый, я бы просто чисто физически не смог это совместить и поэтому пришлось уйти из оркестра. И когда окончил аспирантуру, решил не возвращаться.
Ольга Беклемищева: Несколько личных вопросов. Сольный концерт, премьера - что это для вас значит? Это зритель, это, может быть, поклонники, поклонницы, это какой-то производственный процесс? Что после концерта, как вы понимаете, что он удался?
Карен Шахгалдян: После концерта? Интересный вопрос, такого еще не было. Во-первых, внутри каждого из нас сидит кто-то, кто выставляет нам оценки в те или иные периоды нашей жизни. Поэтому, естественно, внутри меня кто-то есть, кто мне говорит - да, ты сделал хорошо или сделал плохо. Нет, по каким-то внешним признакам - количеству аплодисментов, количеству зрителей, зашедших в артистическую, по этому, наверное, определить нельзя. Это приятные моменты, которые либо есть, либо нет. Только если совсем тишина в зале, это провал, наверное, если не хлопают. А так, конечно, потом, когда домой едешь, в голове разбираешь. В принципе, только вышел со сцены, уже внутри себя знаешь, получилось или не совсем.
Ольга Беклемищева: Это как у Паганини, который однажды вышел на сцену, а потом ушел сразу же, потому что мысленно концерт проиграл.
Карен Шахгалдян: Я обожаю этот фильм, очень хорошо этот момент показан. Есть такие, действительно, примеры. Безусловно, ты все равно играешь внутри себя, все равно играешь музыку, а не играешь что-то, шоу какое-то, которое закончилось и все.
Ольга Беклемищева: Что бы вам хотелось, чтобы зрители унесли с собой после вашего концерта?
Карен Шахгалдян: Есть такая утопическая мечта, чтобы после этого они стали чище, лучше, чтобы им было легче и так далее. Хотя говорят часто, что музыка способна влиять на людей и менять их в лучшую или худшую сторону. Сложный вопрос, не стал бы брать такую ответственность и так гордо заявлять, что получается. Но, конечно, хотелось бы видеть, что людям стало легче, что они остались довольны, наверное, самое главное. Если люди уходят довольные - это все равно положительный момент.
Ольга Беклемищева: Но ведь довольные - это какой-то критерий потребительского общества. То есть нужно, чтобы люди были довольны, сыграть несколько шлягеров и все вроде бы довольны. Но в программе ваших концертов вы не стремитесь к такой излишней простоте.
Карен Шахгалдян: Конечно, я немножко утрировано сказал и не совсем точно. Не в том плане, чтобы довольны, похлопали и приятный вечер, не в этом смысле. Если им удалось испытать какую-то эмоцию, какое-то переживание, может быть, даже грустное, где-то тяжелое, то это, наверное, хорошо. Немножко нехорошее желание со стороны артиста, потому что ты должен залезть человеку в душу, там что-то разбередить и быть этим доволен. Наверное, за этим приходят в зал. Потому что сам по себе чувствую, что если я сижу в зале и слушаю чей-то концерт, если я начинаю переживать в душе, волноваться, то это действительно выдающийся человек играет на сцене.
Ольга Беклемищева: Наверное, это логично, потому что большая часть нашей жизни лишена постоянного драматизма, слишком много дней, похожих один на другой. И, наверное, какие-то вехи, когда мы знаем, что день у нас запомнится надолго и он сильно выбивается из общего ритма нашей жизни, это, наверное, хорошо, потому что этих дней не так много. И, наверное, удачный концерт тоже может быть какой-то вехой в жизни?
Карен Шахгалдян: Безусловно. Опять-таки по себе помню, что были концерты, после которых я выходил и долгое время не мог думать, я имею в виду концерты, которые я слушал, не мог думать о чем-то другом, настолько сильное было впечатление.
Ольга Беклемищева: Традиционный вопрос - дальнейшие планы, собираетесь ли вы участвовать в каких-то конкурсах, фестивалях, собирать медали?
Карен Шахгалдян: Конкурсы, медали, грамоты - нет. Конкурсы, я понял в свое время, что это не мое, я не говорю, что это плохо или хорошо, просто для меня это не подходит, потому что очень сильная затрата нервов и энергии, и она в итоге все равно не компенсируется, даже если ты выигрываешь конкурс и получаешь что-то. Нужно иметь такой склад характера особый. Я не скажу, как многие говорят, что это чистый спорт, безусловно, нет. Мне легче сыграть 20-30 сольных концертов, чем участвовать в конкурсе. В каждом месяце будет много концертов и буду всех рад видеть.
Ольга Беклемищева: Какие планы насчет дисков?
Карен Шахгалдян: Сейчас есть такой план, мы заканчиваем монтаж диска, который я хотел записать. Это диск с концерта, то есть "живой". Я думаю, что он скоро выйдет.
Ольга Беклемищева: Карэн, почему скрипка?
Карен Шахгалдян: Скрипка, потому что наследственность была - дедушка был мой скрипач, дирижер. И потом в детстве, когда в музыкальную школу, посмотрели по каким-то способностям, по расположенности к тому или иному инструменту и решили, что на скрипку. В общем-то так с этого времени и пошло.
Ольга Беклемищева: А у вас это легко шло? Просто я знаю, по примеру собственного сына - это всегда сопровождалось громадными усилиями с моей стороны и все равно ничем не кончилось. Мальчик сказал: "Нет, мама, я лучше буду прыгать с парашютом".
Карен Шахгалдян: Насчет парашюта это интересно. На самом деле, я думаю, я большого секрета не открою, это, как правило, всегда сопровождается большими стараниями со стороны родителей, очень редко дети горят желанием и действительно занимаются, особенно в детском возрасте. У меня было то же самое. Я с трудом очень занимался, потому что это даже где-то противоречит детской душе, что в то время, когда можно пойти играть, замечательно проводить время, ты должен учить какие-то непонятные гаммы. Что самое печальное, не просто играть, музицировать, а именно что-то учить, какая-то такая планомерная работа. Заставляли, приходилось этому делу подчиняться. Слава богу, что пошло дальше, не было никогда мысли бросить, не было никогда мысли остановиться.
Ольга Беклемищева: Может быть вы помните какое-то сильное музыкальное впечатление из раннего детства, ранней юности, тот момент, когда действительно понимаешь, что ты к этому предназначен?
Карен Шахгалдян: Сказать, что это мое предназначение, наверное, нет. Если музыкальные впечатления, у нас всегда много музыки было в доме, звучала, поэтому отдельные оперы, произведения, я с детства помню "Шахерезаду". Это было одно из первых произведений, которое я внимательно прослушал и мне о нем рассказывали очень много. Потом я очень много ходил в театр музыкальный, в оперу.
Ольга Беклемищева: А это было в Москве?
Карен Шахгалдян: Нет, мы жили в Брянске, потом, когда я поступил ЦМШ, то уже переехали в Москву.
Ольга Беклемищева: Вся семья переехала, потому что вы поступили в Центральную музыкальную школу?
Карен Шахгалдян: Мама переехала. Сначала была со мной, мыкались по разным местам, потом забрали брата и остались в Москве.
Ольга Беклемищева: Можно сказать, что вас мама всегда поддерживала, помогала достичь вершин?
Карен Шахгалдян: Безусловно. Без этой поддержки ничего бы, наверное, не было. Это вообще важно, не только в скрипке, вообще во всем.
Ольга Беклемищева: Не было такого ощущения, что мама заставляет вас прожить ту жизнь, которую не удалось прожить самой?
Карен Шахгалдян: Нет, такого ощущения, безусловно, не было. Во-первых, мне нравилось так жить, ту жизнь, которую мы все вместе выбрали. Естественно, в четыре года ты выбор до конца не делаешь, хотя любой родитель спрашивает: деточка, хочешь ли ты заниматься на скрипке? Деточка говорит "да", не представляя всех последствий, которые будут дальше. Мне каждый день, который я прожил, играя на скрипке, если так можно так сказать, мне, безусловно, нравился, я не хочу ничего менять, не стал бы.
Ольга Беклемищева: После того, как вы кончили ЦМШ, дальше что?
Карен Шахгалдян: Была консерватория, где я учился у замечательного педагога нашего, выдающегося скрипача Виктора Викторовича Третьякова. Я закончил консерваторию у него в классе. И буквально недавно закончил аспирантуру Илизаровой, тоже нашего великого профессора, которая воспитала большую плеяду наших скрипачей замечательных. Сейчас занимаюсь сольной деятельностью, играю концерты. В каждом месяце есть концерты, в каждом месяце я несколько концертов обязательно играю. Так что планы большие. Я буквально на днях уезжаю в Швецию с концертами.
Ольга Беклемищева: Сейчас, как это все устроено в музыкальном мире? Я смотрю, у вас свое собственное агентство, которое занимается организацией вашей концертной деятельности?
Карен Шахгалдян: Не совсем так, это не мое агентство, а есть продюсерский центр "Брависсимо", который, мне так повезло, занимается мной, организовывает мои концерты. Безусловно, хотелось бы, чтобы у каждого исполнителя за спиной был мощный тыл, который тебе помогает. Я понимаю, что это нереально и у меня до недавнего времени всего этого не было. Я вижу, что потихоньку в России начинает развиваться система, которая давно есть на Западе, система агентств концертных, у которых есть набор каких-то исполнителей, с которыми они работают, которым они помогают. У нас, к сожалению, до недавнего времени после того, как не стало Госконцерта, у нас это немножко приостановилось и было на довольно печальном уровне. Сейчас потихоньку это движение началось, буду очень рад, если это будет продолжаться.
Ольга Беклемищева: А не будет такого же развития, как, скажем, в спорте, когда кто-то достигает вершин у себя на родине, а потом его перекупают за большие деньги агентства на Западе?
Карен Шахгалдян: Это есть, было и, я думаю, будет. Просто это выбор каждого - согласен ты перекупаться или не согласен. И сейчас большое количество музыкантов, которые уехали работать на Запад, но в то же время есть большое количество музыкантов, которые живут в России и ни на неделю, ни на год не уезжали даже в самое трудное время из России и прошли весь путь со страной. Так что, я думаю, это выбор каждого, что ты хочешь, какую цель ты себе ставишь.
Ольга Беклемищева: А ваш выбор - какой? Наверное, музыкант - это очень космополитичная фигура, в конце концов, скрипка понятна без перевода.
Карен Шахгалдян: Безусловно, это не значит, что ты должен сидеть в своей стране, в своем городе и никуда не ездить, нигде играть. Речь идет о жизни, где ты живешь, как есть выражение на Западе, где ты платишь налоги. Это немножко грубовато, но в этом есть что-то. Понятие "родина" никто не отменял, оно остается. И поэтому если ты 350 дней в году проводишь за границей, играешь концерты, все равно оставаться ты должен на родине.
Ольга Беклемищева: А что значит в музыкальном смысле "оставаться на родине"? Больше играть русских композиторов или это какой-то особый тембр в музыке?
Карен Шахгалдян: Сложно сказать. Не думаю, играть русских композиторов. Это, наверное, из области того, что нельзя выразить словами, какая-то связь есть. Я не могу, честно говоря, объяснить.
Ольга Беклемищева: Я встречала в Интернете сообщения о том, что вы выступаете с ансамблем Спивакова. Вы сейчас продолжаете с ними сотрудничать или целиком ушли в сольную деятельность?
Карен Шахгалдян: Я около четырех лет проиграл в замечательном, я считаю, мое счастье, что я работал в этом оркестре - "Виртуозы Москвы". То, что я общался с Владимиром Спиваковым, который очень много мне дал, как человек, как личность. Я у него очень многому научился и где-то до сих пор учусь чему-то. Но уже года полтора-два я ушел из оркестра. Самые лучшие воспоминания остались и только хорошие слова могу сказать.
Ольга Беклемищева: А почему происходит решение выйти из оркестра и начать сольную деятельность? Это какое-то музыкальное решение, кажется, что лучше сыграю сам или это организационное решение?
Карен Шахгалдян: У меня было все банальнее и проще. Я поступал в аспирантуру. Потому что, когда я пришел в оркестр, я был студент зеленый, я бы просто чисто физически не смог это совместить и поэтому пришлось уйти из оркестра. И когда окончил аспирантуру, решил не возвращаться.
Ольга Беклемищева: Несколько личных вопросов. Сольный концерт, премьера - что это для вас значит? Это зритель, это, может быть, поклонники, поклонницы, это какой-то производственный процесс? Что после концерта, как вы понимаете, что он удался?
Карен Шахгалдян: После концерта? Интересный вопрос, такого еще не было. Во-первых, внутри каждого из нас сидит кто-то, кто выставляет нам оценки в те или иные периоды нашей жизни. Поэтому, естественно, внутри меня кто-то есть, кто мне говорит - да, ты сделал хорошо или сделал плохо. Нет, по каким-то внешним признакам - количеству аплодисментов, количеству зрителей, зашедших в артистическую, по этому, наверное, определить нельзя. Это приятные моменты, которые либо есть, либо нет. Только если совсем тишина в зале, это провал, наверное, если не хлопают. А так, конечно, потом, когда домой едешь, в голове разбираешь. В принципе, только вышел со сцены, уже внутри себя знаешь, получилось или не совсем.
Ольга Беклемищева: Это как у Паганини, который однажды вышел на сцену, а потом ушел сразу же, потому что мысленно концерт проиграл.
Карен Шахгалдян: Я обожаю этот фильм, очень хорошо этот момент показан. Есть такие, действительно, примеры. Безусловно, ты все равно играешь внутри себя, все равно играешь музыку, а не играешь что-то, шоу какое-то, которое закончилось и все.
Ольга Беклемищева: Что бы вам хотелось, чтобы зрители унесли с собой после вашего концерта?
Карен Шахгалдян: Есть такая утопическая мечта, чтобы после этого они стали чище, лучше, чтобы им было легче и так далее. Хотя говорят часто, что музыка способна влиять на людей и менять их в лучшую или худшую сторону. Сложный вопрос, не стал бы брать такую ответственность и так гордо заявлять, что получается. Но, конечно, хотелось бы видеть, что людям стало легче, что они остались довольны, наверное, самое главное. Если люди уходят довольные - это все равно положительный момент.
Ольга Беклемищева: Но ведь довольные - это какой-то критерий потребительского общества. То есть нужно, чтобы люди были довольны, сыграть несколько шлягеров и все вроде бы довольны. Но в программе ваших концертов вы не стремитесь к такой излишней простоте.
Карен Шахгалдян: Конечно, я немножко утрировано сказал и не совсем точно. Не в том плане, чтобы довольны, похлопали и приятный вечер, не в этом смысле. Если им удалось испытать какую-то эмоцию, какое-то переживание, может быть, даже грустное, где-то тяжелое, то это, наверное, хорошо. Немножко нехорошее желание со стороны артиста, потому что ты должен залезть человеку в душу, там что-то разбередить и быть этим доволен. Наверное, за этим приходят в зал. Потому что сам по себе чувствую, что если я сижу в зале и слушаю чей-то концерт, если я начинаю переживать в душе, волноваться, то это действительно выдающийся человек играет на сцене.
Ольга Беклемищева: Наверное, это логично, потому что большая часть нашей жизни лишена постоянного драматизма, слишком много дней, похожих один на другой. И, наверное, какие-то вехи, когда мы знаем, что день у нас запомнится надолго и он сильно выбивается из общего ритма нашей жизни, это, наверное, хорошо, потому что этих дней не так много. И, наверное, удачный концерт тоже может быть какой-то вехой в жизни?
Карен Шахгалдян: Безусловно. Опять-таки по себе помню, что были концерты, после которых я выходил и долгое время не мог думать, я имею в виду концерты, которые я слушал, не мог думать о чем-то другом, настолько сильное было впечатление.
Ольга Беклемищева: Традиционный вопрос - дальнейшие планы, собираетесь ли вы участвовать в каких-то конкурсах, фестивалях, собирать медали?
Карен Шахгалдян: Конкурсы, медали, грамоты - нет. Конкурсы, я понял в свое время, что это не мое, я не говорю, что это плохо или хорошо, просто для меня это не подходит, потому что очень сильная затрата нервов и энергии, и она в итоге все равно не компенсируется, даже если ты выигрываешь конкурс и получаешь что-то. Нужно иметь такой склад характера особый. Я не скажу, как многие говорят, что это чистый спорт, безусловно, нет. Мне легче сыграть 20-30 сольных концертов, чем участвовать в конкурсе. В каждом месяце будет много концертов и буду всех рад видеть.
Ольга Беклемищева: Какие планы насчет дисков?
Карен Шахгалдян: Сейчас есть такой план, мы заканчиваем монтаж диска, который я хотел записать. Это диск с концерта, то есть "живой". Я думаю, что он скоро выйдет.
