Программу ведет Дмитрий Волчек. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Владимир Абаринов, Юрий Жигалкин, Виталий Портников и редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов.
Дмитрий Волчек: Конгресс Соединенных Штатов предоставил президенту Джорджу Бушу полномочия применить против Ирака военную силу, если это будет необходимо, чтобы ликвидировать имеющееся в распоряжении Саддама Хусейна оружие массового поражения. Из Вашингтона сообщает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Палата представителей приняла резолюцию значительным большинством – голоса распределились в пропорции два к одному. Из республиканцев в нижней палате против чрезмерных военных полномочий президента проголосовало лишь шесть человек. Фракция демократов разделилась. Лидер демократического меньшинства Дик Гепхардт поддержал резолюцию, однако уже второй человек в партии, Нэнси Пелози, голосовала против.
В Сенате дискуссия с самого начала пошла значительно менее гладко. Противники войны с Ираком во главе с ветераном Конгресса, демократом Робертом Бёрдом, прекрасно знающим процедуру, сделали попытку затянуть дебаты. Однако в полдень четверга Сенат принял решение ограничить обсуждение 30 часами. Сенаторы приготовились ночевать в палате. Президентскую резолюцию поддержал лидер демократов в Сенате Том Дэшл, заявивший, что в результате совместной работы текст проекта «фундаментально изменился». Со своими проектами и поправками выступили такие авторитетные сенаторы от обеих партий, как Джозеф Байден и Ричард Лугар, Эдвард Кеннеди и Карл Левин, Барбара Боксер и Арлен Спектер. Настоящим драматизмом отличалось выступление сенатора Бёрда, который назвал резолюцию проявлением трусости законодателей, которые отдали президенту «всю без остатка власть применять силу как ему будет угодно, где угодно, как угодно и сколь угодно долго».
Все эти ораторы, однако, остались в меньшинстве. Около часа ночи резолюция была поставлена на голосование и прошла 77 голосами против 23.
Джордж Буш-младший получил в результате более весомую поддержку, чем его отец в 91 году перед началом войны в Персидском заливе.
Резолюция обязывает президента использовать все политические возможности давления на Ирак, прежде всего через Совет Безопасности ООН. Если президент придет к выводу, что мирные средства исчерпаны, он должен уведомить об этом Конгресс не позднее 48 часов после начала военных действий.
Дмитрий Волчек: За свержением режима Саддама Хусейна скорее всего последует длительная оккупация Ирака государствами коалиции. Страной на первых порах будет управлять американская военная администрация во главе с одним из высших генералов. С таким предсказанием выступила газета "Нью-Йорк Таймс", опубликовавшая со слов неназванного представителя администрации информацию о плане послевоенного устройства Ирака. С подробностями наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин.
Юрий Жигалкин: Ели верить "Нью-Йорк Таймс", то непоименованные высокопоставленные представители администрации Джоджа Буша впервые признали наличие не проработанного еще детально, но вполне твердого плана послевоенного устройства Ирака. И этот план имеет мало общего с образцами миротворческих операций недавнего прошлого. Думая о том, как обеспечить стабильность Ирака после крушения режима Саддама Хусейна, Соединенные Штаты решили обратиться к модели полувековой давности. Вашингтон намерен использовать в Ираке опыт послевоенной оккупации Германии и Японии. Согласно этому плану, вслед за вступлением союзных войск в Багдад в стране будет организована военная администрация, которую возглавит один из высших американских генералов, скорее всего командующий американскими войсками в регионе Томи Фэнкс. План предусматривает проведение судов над военными преступники и планомерный, но, возможно, длительный переход власти гражданскому иракскому выборному правительству. В этой схеме почти не остается места для иракских оппозиционеров в изгнании, которые надеялись на то, что они станут основой нового иракского правительства. В первое время после освобождения Ирака от Саддама Хусейна роль иракцев в управлении страной будет минимальной, возможно, форме некоего консультативного совета. Как говорят американские представители, этот кардинальный разрыв с миротворческим опытом недавнего прошлого вызван осознанием того, что Соединенные Штаты и их союзники будут вынуждены держать большие силы в Ираке для того, чтобы вести операцию по поиску и уничтожению оружия массового поражения и одновременно поддерживать стабильность и гарантировать единство послевоенного Ирака. Источники "Нью-Йорк Таймс" предупреждают, что этот план не окончателен, президент под ним еще не подписался, он не консультировался с союзниками, поэтому не исключены сюрпризы и ревизия каких-то частей этой программы послевоенного устройства Ирака. Но эти идеи столь сенсационны, что нет гарантии того, что они переживут дебаты, которые наверняка последуют за этой публикацией. Генри Киссенджер, возможно, авторитетнейший в этой области американец, уже сказал о том, что он однозначно против продолжительной оккупации западными странами мусульманской страны в центре мусульманского мира.
Дмитрий Волчек: Завершился визит в Москву премьер-министра Великобритании Тони Блэра. На встрече в подмосковной резиденции президента России в Завидово он обсудил с Владимиром Путиным проблемы, связанные с военной операцией США против Ирака. Владимир Путин в очередной раз высказался за скорейшее возвращение в Ирак международных инспекторов, отметив, что Москва может изменить свою позицию в отношении Ирака, если Багдад не допустит инспекции военных объектов. Продолжит тему Виталий Портников.
Виталий Портников: Переговоры президента России и премьер-министра Великобритании проходили в несколько необычном формате. Весь вчерашний вечер и сегодняшний день Владимир Путин, Тони Блэр и их супруги провели в подмосковной резиденции российского лидера в Завидово. Все должно было убедить журналистов, что речь диет именно о частной встрече семьи Путиных и семьи Блэров. И все же переговоры были достаточно серьезными. Президент России и премьер-министр Великобритании даже провели по их окончании пресс-конференцию, что, разумеется, нехарактерно для частных встреч. А после встречи с журналистами остались в Завидово, чтобы продолжить свои консультации. Никто не скрывал, что главной темой консультаций президента России и премьер-министра Великобритании был Ирак. На какие уступки может пойти Владимир Путин Тону Блэру, который прибыл в российскую столицу не только от своего имени, но и от имени президента Соединенных Штатов Джорджа Буша – вот главный вопрос этих переговоров. И ответ на этот вопрос был отчасти получен. "Мы должны учитывать негативную практику работы предшествующих инспекторов в Ираке. Мы готовы вместе с партнерами искать возможности обеспечить деятельность инспекторов в Ираке. С этой целью я не исключаю возможности выхода на совместные решения, в том числе на резолюцию ООН", - отметил президент Российской Федерации на пресс-конференции. Таким образом Владимир Путин еще раз дал понять, что Москва готова к серьезным уступкам. Несколько дней назад готовность России обсуждать новую резолюцию Совета Безопасности ООН подтвердил министр иностранных дел России Игорь Иванов. Однако президентское признание того факта, что новая резолюция может быть принята при российском участии, является, возможно, самым большим успехом миссии Тони Блэра. Вместе с тем Владимир Путин, разумеется, повторил уже известную российскую позицию относительно того, что Москва считает недоказанным наличие у Ирака оружия массового уничтожения. "Опасение это одно, реальные факты – другое", - отметил Владимир Путин. Именно эти высказывания российского президента дают возможность сегодня официальным средствам массовой информации России утверждать, что президент не сделал никаких серьезных уступок Западу. Однако, по мнению наблюдателей, Тони Бэр так не считает. Премьер-министр Великобритании возвратился в Лондон крайне удовлетворенный своими переговорами с российским партнером.
Дмитрий Волчек: О том, как может измениться позиция России в связи с возможностью начала военной операции против Ирака, я беседовал с главным редактором журнала "Россия в глобальной политике" Федором Лукьяновым.Господин Лукьянов, многие политологи склонны считать, что Москва, в конечном счете, не будет препятствовать принятию в Совете Безопасности ООН новой жесткой резолюции, допускающей возможность использования силы против Ирака. И сегодня Владимир Путин после переговоров с Тони Блэром дал понять, что этот вывод справедлив, в том случае, если Ирак будет как-то препятствовать работе международных инспекторов. Вопрос только о цене такого компромисса. Как вы полагаете, она уже окончательно согласована?
Федор Лукьянов: Я думаю, что цена не согласована окончательно. И поэтому никаких еще окончательных заявлений о дальнейших действиях России в ООН и мирового сообщества против Ирака не сделано. Есть четкое понимание, на мой взгляд, в российской элите и в руководстве страны, что отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами, которые за последний год очень сильно продвинулись вперед, эти отношения важнее, чем ситуация вокруг Ирака. То есть ставить их под угрозу из-за несогласия по Ираку нецелесообразно, даже если Россия не уверена в том, что в Ираке есть оружие массового поражения, как об этом сегодня сказал президент Путин. В любом случае, Россия вряд ли будет препятствовать тому ходу событий, который имеют в виду Соединенные Штаты. Другое дело, что Москва, конечно, заинтересована максимально легитимизировать этот процесс, чтобы это не было односторонними действиями, чтобы это шло через ООН, через принятие резолюции сначала менее жесткой, потом более жесткой. Но в любом случае, таким образом, механизм будет все-таки международным. Насколько я понимаю, Соединенные Штаты сейчас заинтересованы в том же. А что касается конкретной цены, то, я думаю, мы не узнаем, конечно, какая цена, если какая-то цена согласована, то какова она. Наверное, речь идет об учете российских экономических интересов, об этом американские наблюдатели говорят. И политологи говорят, что интересы России они понятны и следует их уважать. Что касается долгов Ирака, то мне лично кажется, что в интересах Запада обеспечит возврат долгов, хотя бы если не в полном объеме то в частичном, по одной простой причине, чтобы не создавать инцидента, когда меняется власть в некой стране, и эта новая власть отказывается от всех обязательств прежней. А то получится ситуация как с большевиками в России.
Дмитрий Волчек: То есть парадоксальным образом, на самом деле, России сейчас выгодно, чтобы режим Хусейна препятствовал проведению инспекции своих объектов, не так ли?
Федор Лукьянов: Если цинично говорить, то да. Потому что в этом случае включается в действие весь спектр международных механизмов и резолюция ООН, и достаточно солидарное голосование Совета Безопасности. И тогда уже Москва вполне может, что называется, умыть руки и сказать, что мы сделали все, что могли, чтобы избежать войны, но коль скоро господин Хусейн сам этого не хочет, то, что можем сделать мы.
Дмитрий Волчек: Тут, конечно, очень важен внутренний вопрос. Большая часть, судя по опросам общественного мнения, населения России категорически против солидарности Кремля с политикой Соединенных Штатов и Великобритании в отношении Ирака. Как необходимо Путину балансировать, чтобы, с одной стороны, и не нарушить международных обязательств, данных открыто или неоткрыто, а с другой стороны – не потерять свой рейтинг?
Федор Лукьянов: Честно говоря, я не вижу перспективы того, что из-за Ирака сильно осложнится ситуация внутри страны. Мне почему-то кажется, конечно, будет недовольство, будет возмущение в определенной части политического спектра, но того, что происходило, например, три года назад во время кампании НАТО против Югославии, на мой взгляд, не будет. Все-таки Ирак это на самом деле, если отвлечься от идеологических штампов, Ирак от нас довольно далеко и связи у нас с Ираком на психологическом, ментальном уровне не Бог весть какие. Я не думаю, что это станет каким-то очень серьезным ударом по политики Путина.
Дмитрий Волчек: И в заключение нашей беседы, господин Лукьянов, я попрошу вас дать небольшой прогноз, как, на ваш взгляд, будут развиваться события вокруг Ирака, скажем, до Рождества?
Федор Лукьянов: Мне кажется, что сейчас, конечно, активизируется процесс вокруг новой резолюции, наверное, инспекторы все-таки поедут в Ирак. Вполне возможно, что они вначале смогут работать достаточно свободно, но затем в любом случае начнут наталкиваться на какое-то вольное, а, может даже невольное, а просто технически обусловленное противодействие со стороны иракских властей. И как только какое-то проявление вот этой нелояльности со стороны Багдада будет замечено, это будет тут же использовано для того, чтобы продемонстрировать всему миру – видите, они опять за свое. И в таком случае, конечно, война станет практически неизбежной. Но еще раз скажу, мне не кажется, что это сильно повлияет на Россию. У меня такое впечатление, что больше оснований для беспокойства у Соединенных Штатов. Потому что, если они возьмут на себя такую ответственность и нанесут удары и, скажем, свергнут режим Хусейна, совершенно непонятно, что делать с Ираком дальше. Хамида Карзая там не найдут, как удержать эту страну, с одной стороны, под контролем, с другой стороны, избежать хаоса хотя бы административного, по-моему, ни в Европе, ни в Америке четкой картины этого нет.
Дмитрий Волчек: Конгресс Соединенных Штатов предоставил президенту Джорджу Бушу полномочия применить против Ирака военную силу, если это будет необходимо, чтобы ликвидировать имеющееся в распоряжении Саддама Хусейна оружие массового поражения. Из Вашингтона сообщает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Палата представителей приняла резолюцию значительным большинством – голоса распределились в пропорции два к одному. Из республиканцев в нижней палате против чрезмерных военных полномочий президента проголосовало лишь шесть человек. Фракция демократов разделилась. Лидер демократического меньшинства Дик Гепхардт поддержал резолюцию, однако уже второй человек в партии, Нэнси Пелози, голосовала против.
В Сенате дискуссия с самого начала пошла значительно менее гладко. Противники войны с Ираком во главе с ветераном Конгресса, демократом Робертом Бёрдом, прекрасно знающим процедуру, сделали попытку затянуть дебаты. Однако в полдень четверга Сенат принял решение ограничить обсуждение 30 часами. Сенаторы приготовились ночевать в палате. Президентскую резолюцию поддержал лидер демократов в Сенате Том Дэшл, заявивший, что в результате совместной работы текст проекта «фундаментально изменился». Со своими проектами и поправками выступили такие авторитетные сенаторы от обеих партий, как Джозеф Байден и Ричард Лугар, Эдвард Кеннеди и Карл Левин, Барбара Боксер и Арлен Спектер. Настоящим драматизмом отличалось выступление сенатора Бёрда, который назвал резолюцию проявлением трусости законодателей, которые отдали президенту «всю без остатка власть применять силу как ему будет угодно, где угодно, как угодно и сколь угодно долго».
Все эти ораторы, однако, остались в меньшинстве. Около часа ночи резолюция была поставлена на голосование и прошла 77 голосами против 23.
Джордж Буш-младший получил в результате более весомую поддержку, чем его отец в 91 году перед началом войны в Персидском заливе.
Резолюция обязывает президента использовать все политические возможности давления на Ирак, прежде всего через Совет Безопасности ООН. Если президент придет к выводу, что мирные средства исчерпаны, он должен уведомить об этом Конгресс не позднее 48 часов после начала военных действий.
Дмитрий Волчек: За свержением режима Саддама Хусейна скорее всего последует длительная оккупация Ирака государствами коалиции. Страной на первых порах будет управлять американская военная администрация во главе с одним из высших генералов. С таким предсказанием выступила газета "Нью-Йорк Таймс", опубликовавшая со слов неназванного представителя администрации информацию о плане послевоенного устройства Ирака. С подробностями наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин.
Юрий Жигалкин: Ели верить "Нью-Йорк Таймс", то непоименованные высокопоставленные представители администрации Джоджа Буша впервые признали наличие не проработанного еще детально, но вполне твердого плана послевоенного устройства Ирака. И этот план имеет мало общего с образцами миротворческих операций недавнего прошлого. Думая о том, как обеспечить стабильность Ирака после крушения режима Саддама Хусейна, Соединенные Штаты решили обратиться к модели полувековой давности. Вашингтон намерен использовать в Ираке опыт послевоенной оккупации Германии и Японии. Согласно этому плану, вслед за вступлением союзных войск в Багдад в стране будет организована военная администрация, которую возглавит один из высших американских генералов, скорее всего командующий американскими войсками в регионе Томи Фэнкс. План предусматривает проведение судов над военными преступники и планомерный, но, возможно, длительный переход власти гражданскому иракскому выборному правительству. В этой схеме почти не остается места для иракских оппозиционеров в изгнании, которые надеялись на то, что они станут основой нового иракского правительства. В первое время после освобождения Ирака от Саддама Хусейна роль иракцев в управлении страной будет минимальной, возможно, форме некоего консультативного совета. Как говорят американские представители, этот кардинальный разрыв с миротворческим опытом недавнего прошлого вызван осознанием того, что Соединенные Штаты и их союзники будут вынуждены держать большие силы в Ираке для того, чтобы вести операцию по поиску и уничтожению оружия массового поражения и одновременно поддерживать стабильность и гарантировать единство послевоенного Ирака. Источники "Нью-Йорк Таймс" предупреждают, что этот план не окончателен, президент под ним еще не подписался, он не консультировался с союзниками, поэтому не исключены сюрпризы и ревизия каких-то частей этой программы послевоенного устройства Ирака. Но эти идеи столь сенсационны, что нет гарантии того, что они переживут дебаты, которые наверняка последуют за этой публикацией. Генри Киссенджер, возможно, авторитетнейший в этой области американец, уже сказал о том, что он однозначно против продолжительной оккупации западными странами мусульманской страны в центре мусульманского мира.
Дмитрий Волчек: Завершился визит в Москву премьер-министра Великобритании Тони Блэра. На встрече в подмосковной резиденции президента России в Завидово он обсудил с Владимиром Путиным проблемы, связанные с военной операцией США против Ирака. Владимир Путин в очередной раз высказался за скорейшее возвращение в Ирак международных инспекторов, отметив, что Москва может изменить свою позицию в отношении Ирака, если Багдад не допустит инспекции военных объектов. Продолжит тему Виталий Портников.
Виталий Портников: Переговоры президента России и премьер-министра Великобритании проходили в несколько необычном формате. Весь вчерашний вечер и сегодняшний день Владимир Путин, Тони Блэр и их супруги провели в подмосковной резиденции российского лидера в Завидово. Все должно было убедить журналистов, что речь диет именно о частной встрече семьи Путиных и семьи Блэров. И все же переговоры были достаточно серьезными. Президент России и премьер-министр Великобритании даже провели по их окончании пресс-конференцию, что, разумеется, нехарактерно для частных встреч. А после встречи с журналистами остались в Завидово, чтобы продолжить свои консультации. Никто не скрывал, что главной темой консультаций президента России и премьер-министра Великобритании был Ирак. На какие уступки может пойти Владимир Путин Тону Блэру, который прибыл в российскую столицу не только от своего имени, но и от имени президента Соединенных Штатов Джорджа Буша – вот главный вопрос этих переговоров. И ответ на этот вопрос был отчасти получен. "Мы должны учитывать негативную практику работы предшествующих инспекторов в Ираке. Мы готовы вместе с партнерами искать возможности обеспечить деятельность инспекторов в Ираке. С этой целью я не исключаю возможности выхода на совместные решения, в том числе на резолюцию ООН", - отметил президент Российской Федерации на пресс-конференции. Таким образом Владимир Путин еще раз дал понять, что Москва готова к серьезным уступкам. Несколько дней назад готовность России обсуждать новую резолюцию Совета Безопасности ООН подтвердил министр иностранных дел России Игорь Иванов. Однако президентское признание того факта, что новая резолюция может быть принята при российском участии, является, возможно, самым большим успехом миссии Тони Блэра. Вместе с тем Владимир Путин, разумеется, повторил уже известную российскую позицию относительно того, что Москва считает недоказанным наличие у Ирака оружия массового уничтожения. "Опасение это одно, реальные факты – другое", - отметил Владимир Путин. Именно эти высказывания российского президента дают возможность сегодня официальным средствам массовой информации России утверждать, что президент не сделал никаких серьезных уступок Западу. Однако, по мнению наблюдателей, Тони Бэр так не считает. Премьер-министр Великобритании возвратился в Лондон крайне удовлетворенный своими переговорами с российским партнером.
Дмитрий Волчек: О том, как может измениться позиция России в связи с возможностью начала военной операции против Ирака, я беседовал с главным редактором журнала "Россия в глобальной политике" Федором Лукьяновым.Господин Лукьянов, многие политологи склонны считать, что Москва, в конечном счете, не будет препятствовать принятию в Совете Безопасности ООН новой жесткой резолюции, допускающей возможность использования силы против Ирака. И сегодня Владимир Путин после переговоров с Тони Блэром дал понять, что этот вывод справедлив, в том случае, если Ирак будет как-то препятствовать работе международных инспекторов. Вопрос только о цене такого компромисса. Как вы полагаете, она уже окончательно согласована?
Федор Лукьянов: Я думаю, что цена не согласована окончательно. И поэтому никаких еще окончательных заявлений о дальнейших действиях России в ООН и мирового сообщества против Ирака не сделано. Есть четкое понимание, на мой взгляд, в российской элите и в руководстве страны, что отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами, которые за последний год очень сильно продвинулись вперед, эти отношения важнее, чем ситуация вокруг Ирака. То есть ставить их под угрозу из-за несогласия по Ираку нецелесообразно, даже если Россия не уверена в том, что в Ираке есть оружие массового поражения, как об этом сегодня сказал президент Путин. В любом случае, Россия вряд ли будет препятствовать тому ходу событий, который имеют в виду Соединенные Штаты. Другое дело, что Москва, конечно, заинтересована максимально легитимизировать этот процесс, чтобы это не было односторонними действиями, чтобы это шло через ООН, через принятие резолюции сначала менее жесткой, потом более жесткой. Но в любом случае, таким образом, механизм будет все-таки международным. Насколько я понимаю, Соединенные Штаты сейчас заинтересованы в том же. А что касается конкретной цены, то, я думаю, мы не узнаем, конечно, какая цена, если какая-то цена согласована, то какова она. Наверное, речь идет об учете российских экономических интересов, об этом американские наблюдатели говорят. И политологи говорят, что интересы России они понятны и следует их уважать. Что касается долгов Ирака, то мне лично кажется, что в интересах Запада обеспечит возврат долгов, хотя бы если не в полном объеме то в частичном, по одной простой причине, чтобы не создавать инцидента, когда меняется власть в некой стране, и эта новая власть отказывается от всех обязательств прежней. А то получится ситуация как с большевиками в России.
Дмитрий Волчек: То есть парадоксальным образом, на самом деле, России сейчас выгодно, чтобы режим Хусейна препятствовал проведению инспекции своих объектов, не так ли?
Федор Лукьянов: Если цинично говорить, то да. Потому что в этом случае включается в действие весь спектр международных механизмов и резолюция ООН, и достаточно солидарное голосование Совета Безопасности. И тогда уже Москва вполне может, что называется, умыть руки и сказать, что мы сделали все, что могли, чтобы избежать войны, но коль скоро господин Хусейн сам этого не хочет, то, что можем сделать мы.
Дмитрий Волчек: Тут, конечно, очень важен внутренний вопрос. Большая часть, судя по опросам общественного мнения, населения России категорически против солидарности Кремля с политикой Соединенных Штатов и Великобритании в отношении Ирака. Как необходимо Путину балансировать, чтобы, с одной стороны, и не нарушить международных обязательств, данных открыто или неоткрыто, а с другой стороны – не потерять свой рейтинг?
Федор Лукьянов: Честно говоря, я не вижу перспективы того, что из-за Ирака сильно осложнится ситуация внутри страны. Мне почему-то кажется, конечно, будет недовольство, будет возмущение в определенной части политического спектра, но того, что происходило, например, три года назад во время кампании НАТО против Югославии, на мой взгляд, не будет. Все-таки Ирак это на самом деле, если отвлечься от идеологических штампов, Ирак от нас довольно далеко и связи у нас с Ираком на психологическом, ментальном уровне не Бог весть какие. Я не думаю, что это станет каким-то очень серьезным ударом по политики Путина.
Дмитрий Волчек: И в заключение нашей беседы, господин Лукьянов, я попрошу вас дать небольшой прогноз, как, на ваш взгляд, будут развиваться события вокруг Ирака, скажем, до Рождества?
Федор Лукьянов: Мне кажется, что сейчас, конечно, активизируется процесс вокруг новой резолюции, наверное, инспекторы все-таки поедут в Ирак. Вполне возможно, что они вначале смогут работать достаточно свободно, но затем в любом случае начнут наталкиваться на какое-то вольное, а, может даже невольное, а просто технически обусловленное противодействие со стороны иракских властей. И как только какое-то проявление вот этой нелояльности со стороны Багдада будет замечено, это будет тут же использовано для того, чтобы продемонстрировать всему миру – видите, они опять за свое. И в таком случае, конечно, война станет практически неизбежной. Но еще раз скажу, мне не кажется, что это сильно повлияет на Россию. У меня такое впечатление, что больше оснований для беспокойства у Соединенных Штатов. Потому что, если они возьмут на себя такую ответственность и нанесут удары и, скажем, свергнут режим Хусейна, совершенно непонятно, что делать с Ираком дальше. Хамида Карзая там не найдут, как удержать эту страну, с одной стороны, под контролем, с другой стороны, избежать хаоса хотя бы административного, по-моему, ни в Европе, ни в Америке четкой картины этого нет.
