Программу ведет Сергей Данилочкин. Участвуют корреспонденты Радио Свобода: Владимир Абаринов, он беседовал с военным экспертом вашингтонского Центра Карнеги Джоном Волфстолом, Наталья Голицына, она беседовала с научным сотрудником Бирмингемского университета и Института европейских исследований Дереком Авэрром, Виктория Мунблит и Александр Соболев.
Сергей Данилочкин: Оружие массового уничтожения в Ираке и на Ближнем Востоке. Если в отношении режима Саддама Хусейна главный вопрос, будет ли применено это оружие, то в отношении других стран Ближнего Востока вопрос стоит так: обладают ли они оружием массового уничтожения, для чего стремятся его получить? И еще один вопрос: какую опасность наличие этого оружия представляет для остального мира, и что необходимо предпринять международному сообществу? Иракский режим уже применял химическое оружие против граждан свой страны, химические удары наносились по городам и населенным пунктам Иракского Курдистана, в результате чего имелись многотысячные жертвы среди мирного населения. Рассказывает Александр Соболев:
Александр Соболев: В военных сводках с севера Ирака в четверг упомянут город Халабджа, который после американских бомбардировок покинули боевики экстремистской группировки "Ансар аль-Ислам" –"Приверженцы ислама". Этот маленький курдский город вблизи от границы с Ираном уже 15 лет является символом страданий иракского и курдского народов, 15 марта 1988-го года иракская армия в отместку за то, что жители приветствовали иранских солдат, обстреляли город с воздуха и с земли боеприпасами с химическим оружием -горчичным газом и заманом. Облака ядовитых газов окутали город, принеся мучительную смерть 5 тысячам его жителей, женщинам, детям и старикам. Сопредседатель курдского объединенного парламента в интервью российской газете "Известия" недавно сказал, вспоминая это преступление Багдада, что курды - народ, первым испытавший на себе химическое оружие Саддама Хусейна. "Мы знаем, - отметил он, - что Саддам Хусейн устраивал химические бомбардировки многих городов Курдистана. Впервые в истории правительство использовало химическое оружие против собственного народа".
Сергей Данилочкин: По мере приближения войск коалиции к Багдаду увеличивается опасность применения против них режимом Саддама Хусейна химического и биологического оружия. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов:
Владимир Абаринов: Американское и британское правительства утверждают, что им точно известно, что у иракского режима есть химическое, биологическое, а возможно и радиологическое оружие – "грязная бомба". Но почему в таком случае Саддам Хусейн его до сих пор не применил? На вопросы Радио Свобода отвечает военный эксперт вашингтонского Центра Карнеги Джон Волфстол:
Джон Волфстол: Это бесспорно важный вопрос. Мы не знаем точно, какое оружие массового уничтожения есть у Саддама Хусейна. Существуют опасения, что у него осталось химическое и биологическое оружие, которое он имел до войны в Заливе, и пополнил свои запасы после того, как выгнал из страны инспекции ООН в 1998-м году. В период подготовки операции и сейчас, когда она уже началась, этот вопрос остается важнейшим, люди продолжают чесать затылки, размышляя на эту тему. Центральное разведывательное управление предполагает, что когда его режим окажется перед угрозой неминуемого краха, он, скорее всего, использует все оружие, которое есть в его распоряжении. Думаю, если у него есть химическое и биологическое оружие, он его, в конце концов, применит.
Владимир Абаринов: Американские солдаты обнаружили на днях в иракской больнице склад с тремя тысячами комбинезонов химической защиты. Доказывает ли эта находка наличие у Саддама химического оружия?
Джон Волфстол: Нет, я так не считаю. Это, конечно, частичная улика, показывающая, что у иракского режима может быть такое оружие. Американские вооруженные силы тоже имеют комбинезоны химической защиты, но это не значит, что у нас есть химическое оружие. Не думаю, что иракцев можно в этом обвинить на основании находки комбинезонов.
Владимир Абаринов: По поводу того, почему Саддам медлит с применением оружия массового уничтожения, высказываются различные мнения. Джон Волфстол считает, что причин несколько:
Джон Волфстол: Полагаю, очень трудно, если вообще возможно, угадать, что творится в голове у Саддама. Американское командование, по-моему, весьма удивлено тактикой, которую он применяет, и мне кажется, строить домыслы на эту тему просто опасно. Я думаю, Саддам сейчас параллельно с боевыми действиями ведет пропагандистскую битву с Соединенными Штатами. И он прекрасно понимает, что если он применит оружие массового уничтожения, он потеряет какую бы то ни было поддержку в мире, поддержку тех, кто считает, что Соединенные Штаты и Великобритания были не правы, начав войну вместо того, чтобы дать возможность инспекциям продолжать работу. Вместе с тем есть все основания считать, что чем ближе мы подходим к Багдаду, чем ближе конец режима, тем выше вероятность использования этого оружия. Существуют различные мнения по поводу того, каким образом он его применит. Нам известно, что он может использовать для этого артиллерийские снаряды сравнительно малого радиуса действия, около двух миль, или ракеты с радиусом 10-15 миль, но у него точно нет технических средств применить это оружие по всей стране, как он мог это сделать еще 5-10 лет назад.
Владимир Абаринов: Министр иностранных дел России Игорь Иванов заявил на днях, что подтвердить наличие в Ираке оружие массового уничтожения имеют право только инспекции ООН. Джон Волфстол согласен с этим:
Джон Волфстол: Думаю, министр Иванов занял хорошую позицию. Она состоит в том, что мандат ООН на инспекции остается в силе, резолюция, которая требует от Ирака допустить проверки, по-прежнему действительна. И не говоря уже о юридической стороне дела, важна и его практическая сторона - тот факт, что оружие ищут, определяют его свойства и уничтожают не эксперты ООН может внушить подозрения другим странам. Уже сейчас некоторые говорят: если даже американские военные скажут, что они нашли такое оружие, где гарантия, что они его не подбросили сами, чтобы оправдать войну? Не думаю, что Соединенные Штаты собираются действовать таким образом, но это мнение демонстрирует кризис доверия, в котором оказались США в период политической подготовки к этой войне. Так что я думаю, совет министра Иванова отнюдь не плох – ради будущего ООН и ради восстановления доверия к Соединенным Штатам в том случае, если оружие массового уничтожения в Ираке будет найдено, нашим интересам отвечает, чтобы этот факт подтвердили эксперты Комиссии ООН по наблюдению и инспекциям.
Владимир Абаринов: По мнению Джона Волфстола, инспекции ООН должны рано или поздно вернуться в Ирак.
Джон Волфстол: Когда бы ни закончилась война и как бы она ни закончилась, потребность в том, чтобы ООН продолжала играть критически важную роль в поисках и уничтожении оружия массового уничтожения, сохранится. Согласятся ли на это Соединенные Штаты - это большой вопрос, но это было бы желательно.
Сергей Данилочкин: Наш корреспондент в Великобритании Наталья Голицына беседовала с научным сотрудником Бирмингемского университета и Института европейских исследований Дереком Авэрром о том, каким оружием может располагать режим Саддама Хусейна:
Дерек Авэрр: По данным британского международного Института стратегических исследований, у Саддама, наверное, еще есть сотни тонн химического отравляющего вещества. Предполагается, что у него есть смесь иприта и вещества нервно-паралитического действия, типа зарина или VX. Я тоже считаю, что у Саддама еще есть сибирская язва, хотя он, якобы, все уничтожил после 1991-го года, и могут быть тоже разные известные токсины, как, например, ботулинический токсин. К тому же, американцы заявили, что у него есть другие средства - возбудители чумы, холеры, сыпного тифа, и что он тоже может производить оспу. Но надо повторить, что у нас очень мало достоверной информации.
Наталья Голицына: Известно, что практически все обычное оружие Ирака - иностранного происхождения, в частности, российского. Известно ли что-либо о связях иракской и российской программ разработки химического и биологического оружия?
Дерек Авэрр: В 1997-м году инспекторы обнаружили документы, содержащие данные о переговорах между Россией и Ираком о продаже Россией оборудования для ферментации биологического оружия. Но опять, нет достоверной информации о том, что Россия на самом деле, в конце концов, поставила подобное оборудование. К тому же, были спекуляции, что Саддам тоже добывал биологические патогены из России, но надо сказать, что никаких сведений нет.
Наталья Голицына: Как вы полагаете, насколько готовы вооруженные силы союзников, которые принимают сейчас участие в военных действиях в Ираке, к возможному использованию Ираком такого оружия?
Дерек Авэрр: В наши дни химическое и биологическое оружие - это не самые эффективные средства для боевых действий. Надо иметь очень хорошие средства доставки. Но, конечно, как средство устрашения, скажем, то есть, психологическое средство, такое оружие имеет смысл. Я бы сказал, что исход войны, вероятно, не будет зависеть от возможного применения Саддамом химического или биологического оружия, но опасения насчет его возможного эффекта, конечно, есть. Британские солдаты готовы в любой момент надеть противогазы и другие защитные средства. Британское командование совсем не рискует жизнью наших солдат.
Сергей Данилочкин: Если с наличием оружия массового уничтожения у Ирака мы разобрались благодаря выступлению экспертов, теперь хотелось бы сказать несколько слов относительно оружия массового уничтожения в других странах региона. Есть ли оно? Я обращаюсь к нашему корреспонденту в Тель-Авиве Виктории Мунблит с таким вопросом: сможет ли решить проблему наличия оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке успешное завершение военной операции США и Великобритании в Ираке?
Виктория Мунблит: По имеющимся у Израиля данным, это решит, если решит, всего лишь ситуацию наличия неконвенционального оружия в Ираке, но опять же, по данным Израиля, Ближний Восток, по сути, начинен неконвенциональным оружием. К примеру, Сирия получила первое химическое оружие от Египта уже в 1972-м году, это были бомбы с горчичным газом, а через 10 лет она начала сама производить зарин и оснащать им свои баллистические ракеты типа "СКАД-Б". Впоследствии, как предполагается, чему, правда, нет четких доказательств, продолжая сотрудничество с Россией в сфере производства химического оружия, Сирия сумела начинать им от 100 до 200 ракет "СКАД" и тысячи авиабомб. Что касается разработок биологического оружия, то к ним Сирия приступила с 1985-го года, и к настоящему моменту производит следующие биологические вооружения: ботулинический токсин, я хочу заметить что ботулин - ядовитый белок, степень которого превосходит все другие яды, рицин, токсин и антракс. Что касается Ливии, мы уже знаем, что пока весь мир пристально следил за Ираном и Ираком, лидером ядерного забега на Ближнем Востоке стала Ливия, которая, видимо, и станет первой ядерной державой региона. Что же до Ирана - обычно толчком к развитию новых видов вооружения, в том числе и неконвенционального, бывает та или иная война. В Иране этим толчком стала война с Ираком, и с тех пор в Иране разрабатываются и бациллы возбудителей ботулизма, и рицина, и фурункулеза, планируется оснастить баллистические ракеты биологическими боеголовками. Вообще в неконвенциональной сфере Иран активно сотрудничает с Сирией и Северной Кореей, и сможет представлять опасность потому, что запас и производство баллистических ракет в Иране значительно опережает все другие государства региона.
Сергей Данилочкин: Виктория, специалисты говорят о том, что помимо самого оружия массового уничтожения необходимо иметь довольно надежные средства его доставки. Скажем, баллистические ракеты в странах Ближнего Востока начали разрабатываться еще в 70-е годы. Почему, вы думаете, именно арабские страны уделяли такое внимание развитию баллистических ракет?
Виктория Мунблит: Совершенно верно, именно в 70-е годы. Причина проста: толчком к развитию новых видов вооружения всегда является та или иная война. После Шестидневной войны 1967-го года ряду арабских стран, в первую очередь, Египту и Сирии, стало ясно, что преодолеть отставание от Израиля в области ВВС, и в плане подготовки личного состава, и в плане оснащенности - невозможно, либо потребуется колоссальное количество средств и времени. Тогда был сделан выбор в пользу баллистических ракет, у которых, с точки зрения египетской и сирийской армий, есть целый ряд преимуществ. Во-первых, это относительно дешевое оружие, намного дешевле, чем боевые самолеты. Во-вторых, оно не требует летчиков, и его применение не ведет к потере квалифицированной, необходимой для применения в бою жилой силы. В-третьих, радиус действия баллистических ракет позволяет поражать территорию Израиля практически на всю ее глубину. Кроме того, баллистические ракеты относительно просты в применении и не требуют подготовки очень квалифицированного обслуживающего персонала. Кроме того, психологическое воздействие этого велико, и сбить ракеты все-таки труднее, чем самолеты.
Сергей Данилочкин: Виктория, еще один вопрос: раньше считалось, что военная мощь стран на Ближнем Востоке измеряется количеством танков и самолетов. Наличие оружия массового уничтожения у некоторых из этих стран сказалось как-то на структуре их вооруженных сил?
Виктория Мунблит: Да, оно сказалось как бы иерархии вооруженных сил. Дело в том, что до вот этой гонки неконвенционального вооружения как бы элитой армий самых разнообразных считались ВВС. Когда мир или регион становится оснащен неконвенциональным вооружением, на сцену выходит тот вид армии, который казался уже почти архаизмом - флот. Флот начинает играть важнейшую роль. Дело в том, что оснащенные стратегическим оружием корабли и подводные лодки очень трудно засечь, а подлодки трудно поразить. В данном случае каждая из сторон знает, что пока флот противника на плаву, даже если эта страна и успеет произвести первую внезапную атаку, в распоряжении противника остается много вооружения, размещенного на подводных лодках, чтобы нанести ответный удар. В данном случае право первого удара мало, что дает, пока есть флот и подлодки.
Сергей Данилочкин: Виктория, совершенно очевидно, что с военной победой над Ираком проблема уничтожения оружия массового поражения на Ближнем Востоке не будет решена, и очевидно, что, конечно, военную силу просто так противопоставлять этому нельзя, нужна какая-то доктрина. Как вы думаете, какой эта доктрина может быть?
Виктория Мунблит: Вы знаете, вообще доктрина, как правило, всегда базируется на двух моментах - обороны и сдерживания. Сегодня многие, не все, но очень многие специалисты в Израиле считают, что, на самом деле, стоит отказаться от доктрины обороны и перейти только к доктрине сдерживания. Что я имею в виду - вот сейчас есть угроза нанесения ракетного удара со стороны Ирака. Израиль размещает "Пэтриоты", размещает ракетные установки "Хец", это оборона - Израиль этим самым признает, что по нему может быть нанесен ракетный удар, что он готов к обороне, то есть, принимает правила игры. Тогда как доктрина сдерживания подразумевает следующее: внушение врагу, что любая попытка нанесения удара повлечет за собой столь сокрушительный, несовместимо сокрушительный, непропорционально сокрушительный ответный удар, что, наверное, лишит смысла любую атаку. Это, конечно же, не абсолют. Это мнение многих специалистов... Но, повторяю, мнение достаточно распространенное.
Сергей Данилочкин: Оружие массового уничтожения в Ираке и на Ближнем Востоке. Если в отношении режима Саддама Хусейна главный вопрос, будет ли применено это оружие, то в отношении других стран Ближнего Востока вопрос стоит так: обладают ли они оружием массового уничтожения, для чего стремятся его получить? И еще один вопрос: какую опасность наличие этого оружия представляет для остального мира, и что необходимо предпринять международному сообществу? Иракский режим уже применял химическое оружие против граждан свой страны, химические удары наносились по городам и населенным пунктам Иракского Курдистана, в результате чего имелись многотысячные жертвы среди мирного населения. Рассказывает Александр Соболев:
Александр Соболев: В военных сводках с севера Ирака в четверг упомянут город Халабджа, который после американских бомбардировок покинули боевики экстремистской группировки "Ансар аль-Ислам" –"Приверженцы ислама". Этот маленький курдский город вблизи от границы с Ираном уже 15 лет является символом страданий иракского и курдского народов, 15 марта 1988-го года иракская армия в отместку за то, что жители приветствовали иранских солдат, обстреляли город с воздуха и с земли боеприпасами с химическим оружием -горчичным газом и заманом. Облака ядовитых газов окутали город, принеся мучительную смерть 5 тысячам его жителей, женщинам, детям и старикам. Сопредседатель курдского объединенного парламента в интервью российской газете "Известия" недавно сказал, вспоминая это преступление Багдада, что курды - народ, первым испытавший на себе химическое оружие Саддама Хусейна. "Мы знаем, - отметил он, - что Саддам Хусейн устраивал химические бомбардировки многих городов Курдистана. Впервые в истории правительство использовало химическое оружие против собственного народа".
Сергей Данилочкин: По мере приближения войск коалиции к Багдаду увеличивается опасность применения против них режимом Саддама Хусейна химического и биологического оружия. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов:
Владимир Абаринов: Американское и британское правительства утверждают, что им точно известно, что у иракского режима есть химическое, биологическое, а возможно и радиологическое оружие – "грязная бомба". Но почему в таком случае Саддам Хусейн его до сих пор не применил? На вопросы Радио Свобода отвечает военный эксперт вашингтонского Центра Карнеги Джон Волфстол:
Джон Волфстол: Это бесспорно важный вопрос. Мы не знаем точно, какое оружие массового уничтожения есть у Саддама Хусейна. Существуют опасения, что у него осталось химическое и биологическое оружие, которое он имел до войны в Заливе, и пополнил свои запасы после того, как выгнал из страны инспекции ООН в 1998-м году. В период подготовки операции и сейчас, когда она уже началась, этот вопрос остается важнейшим, люди продолжают чесать затылки, размышляя на эту тему. Центральное разведывательное управление предполагает, что когда его режим окажется перед угрозой неминуемого краха, он, скорее всего, использует все оружие, которое есть в его распоряжении. Думаю, если у него есть химическое и биологическое оружие, он его, в конце концов, применит.
Владимир Абаринов: Американские солдаты обнаружили на днях в иракской больнице склад с тремя тысячами комбинезонов химической защиты. Доказывает ли эта находка наличие у Саддама химического оружия?
Джон Волфстол: Нет, я так не считаю. Это, конечно, частичная улика, показывающая, что у иракского режима может быть такое оружие. Американские вооруженные силы тоже имеют комбинезоны химической защиты, но это не значит, что у нас есть химическое оружие. Не думаю, что иракцев можно в этом обвинить на основании находки комбинезонов.
Владимир Абаринов: По поводу того, почему Саддам медлит с применением оружия массового уничтожения, высказываются различные мнения. Джон Волфстол считает, что причин несколько:
Джон Волфстол: Полагаю, очень трудно, если вообще возможно, угадать, что творится в голове у Саддама. Американское командование, по-моему, весьма удивлено тактикой, которую он применяет, и мне кажется, строить домыслы на эту тему просто опасно. Я думаю, Саддам сейчас параллельно с боевыми действиями ведет пропагандистскую битву с Соединенными Штатами. И он прекрасно понимает, что если он применит оружие массового уничтожения, он потеряет какую бы то ни было поддержку в мире, поддержку тех, кто считает, что Соединенные Штаты и Великобритания были не правы, начав войну вместо того, чтобы дать возможность инспекциям продолжать работу. Вместе с тем есть все основания считать, что чем ближе мы подходим к Багдаду, чем ближе конец режима, тем выше вероятность использования этого оружия. Существуют различные мнения по поводу того, каким образом он его применит. Нам известно, что он может использовать для этого артиллерийские снаряды сравнительно малого радиуса действия, около двух миль, или ракеты с радиусом 10-15 миль, но у него точно нет технических средств применить это оружие по всей стране, как он мог это сделать еще 5-10 лет назад.
Владимир Абаринов: Министр иностранных дел России Игорь Иванов заявил на днях, что подтвердить наличие в Ираке оружие массового уничтожения имеют право только инспекции ООН. Джон Волфстол согласен с этим:
Джон Волфстол: Думаю, министр Иванов занял хорошую позицию. Она состоит в том, что мандат ООН на инспекции остается в силе, резолюция, которая требует от Ирака допустить проверки, по-прежнему действительна. И не говоря уже о юридической стороне дела, важна и его практическая сторона - тот факт, что оружие ищут, определяют его свойства и уничтожают не эксперты ООН может внушить подозрения другим странам. Уже сейчас некоторые говорят: если даже американские военные скажут, что они нашли такое оружие, где гарантия, что они его не подбросили сами, чтобы оправдать войну? Не думаю, что Соединенные Штаты собираются действовать таким образом, но это мнение демонстрирует кризис доверия, в котором оказались США в период политической подготовки к этой войне. Так что я думаю, совет министра Иванова отнюдь не плох – ради будущего ООН и ради восстановления доверия к Соединенным Штатам в том случае, если оружие массового уничтожения в Ираке будет найдено, нашим интересам отвечает, чтобы этот факт подтвердили эксперты Комиссии ООН по наблюдению и инспекциям.
Владимир Абаринов: По мнению Джона Волфстола, инспекции ООН должны рано или поздно вернуться в Ирак.
Джон Волфстол: Когда бы ни закончилась война и как бы она ни закончилась, потребность в том, чтобы ООН продолжала играть критически важную роль в поисках и уничтожении оружия массового уничтожения, сохранится. Согласятся ли на это Соединенные Штаты - это большой вопрос, но это было бы желательно.
Сергей Данилочкин: Наш корреспондент в Великобритании Наталья Голицына беседовала с научным сотрудником Бирмингемского университета и Института европейских исследований Дереком Авэрром о том, каким оружием может располагать режим Саддама Хусейна:
Дерек Авэрр: По данным британского международного Института стратегических исследований, у Саддама, наверное, еще есть сотни тонн химического отравляющего вещества. Предполагается, что у него есть смесь иприта и вещества нервно-паралитического действия, типа зарина или VX. Я тоже считаю, что у Саддама еще есть сибирская язва, хотя он, якобы, все уничтожил после 1991-го года, и могут быть тоже разные известные токсины, как, например, ботулинический токсин. К тому же, американцы заявили, что у него есть другие средства - возбудители чумы, холеры, сыпного тифа, и что он тоже может производить оспу. Но надо повторить, что у нас очень мало достоверной информации.
Наталья Голицына: Известно, что практически все обычное оружие Ирака - иностранного происхождения, в частности, российского. Известно ли что-либо о связях иракской и российской программ разработки химического и биологического оружия?
Дерек Авэрр: В 1997-м году инспекторы обнаружили документы, содержащие данные о переговорах между Россией и Ираком о продаже Россией оборудования для ферментации биологического оружия. Но опять, нет достоверной информации о том, что Россия на самом деле, в конце концов, поставила подобное оборудование. К тому же, были спекуляции, что Саддам тоже добывал биологические патогены из России, но надо сказать, что никаких сведений нет.
Наталья Голицына: Как вы полагаете, насколько готовы вооруженные силы союзников, которые принимают сейчас участие в военных действиях в Ираке, к возможному использованию Ираком такого оружия?
Дерек Авэрр: В наши дни химическое и биологическое оружие - это не самые эффективные средства для боевых действий. Надо иметь очень хорошие средства доставки. Но, конечно, как средство устрашения, скажем, то есть, психологическое средство, такое оружие имеет смысл. Я бы сказал, что исход войны, вероятно, не будет зависеть от возможного применения Саддамом химического или биологического оружия, но опасения насчет его возможного эффекта, конечно, есть. Британские солдаты готовы в любой момент надеть противогазы и другие защитные средства. Британское командование совсем не рискует жизнью наших солдат.
Сергей Данилочкин: Если с наличием оружия массового уничтожения у Ирака мы разобрались благодаря выступлению экспертов, теперь хотелось бы сказать несколько слов относительно оружия массового уничтожения в других странах региона. Есть ли оно? Я обращаюсь к нашему корреспонденту в Тель-Авиве Виктории Мунблит с таким вопросом: сможет ли решить проблему наличия оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке успешное завершение военной операции США и Великобритании в Ираке?
Виктория Мунблит: По имеющимся у Израиля данным, это решит, если решит, всего лишь ситуацию наличия неконвенционального оружия в Ираке, но опять же, по данным Израиля, Ближний Восток, по сути, начинен неконвенциональным оружием. К примеру, Сирия получила первое химическое оружие от Египта уже в 1972-м году, это были бомбы с горчичным газом, а через 10 лет она начала сама производить зарин и оснащать им свои баллистические ракеты типа "СКАД-Б". Впоследствии, как предполагается, чему, правда, нет четких доказательств, продолжая сотрудничество с Россией в сфере производства химического оружия, Сирия сумела начинать им от 100 до 200 ракет "СКАД" и тысячи авиабомб. Что касается разработок биологического оружия, то к ним Сирия приступила с 1985-го года, и к настоящему моменту производит следующие биологические вооружения: ботулинический токсин, я хочу заметить что ботулин - ядовитый белок, степень которого превосходит все другие яды, рицин, токсин и антракс. Что касается Ливии, мы уже знаем, что пока весь мир пристально следил за Ираном и Ираком, лидером ядерного забега на Ближнем Востоке стала Ливия, которая, видимо, и станет первой ядерной державой региона. Что же до Ирана - обычно толчком к развитию новых видов вооружения, в том числе и неконвенционального, бывает та или иная война. В Иране этим толчком стала война с Ираком, и с тех пор в Иране разрабатываются и бациллы возбудителей ботулизма, и рицина, и фурункулеза, планируется оснастить баллистические ракеты биологическими боеголовками. Вообще в неконвенциональной сфере Иран активно сотрудничает с Сирией и Северной Кореей, и сможет представлять опасность потому, что запас и производство баллистических ракет в Иране значительно опережает все другие государства региона.
Сергей Данилочкин: Виктория, специалисты говорят о том, что помимо самого оружия массового уничтожения необходимо иметь довольно надежные средства его доставки. Скажем, баллистические ракеты в странах Ближнего Востока начали разрабатываться еще в 70-е годы. Почему, вы думаете, именно арабские страны уделяли такое внимание развитию баллистических ракет?
Виктория Мунблит: Совершенно верно, именно в 70-е годы. Причина проста: толчком к развитию новых видов вооружения всегда является та или иная война. После Шестидневной войны 1967-го года ряду арабских стран, в первую очередь, Египту и Сирии, стало ясно, что преодолеть отставание от Израиля в области ВВС, и в плане подготовки личного состава, и в плане оснащенности - невозможно, либо потребуется колоссальное количество средств и времени. Тогда был сделан выбор в пользу баллистических ракет, у которых, с точки зрения египетской и сирийской армий, есть целый ряд преимуществ. Во-первых, это относительно дешевое оружие, намного дешевле, чем боевые самолеты. Во-вторых, оно не требует летчиков, и его применение не ведет к потере квалифицированной, необходимой для применения в бою жилой силы. В-третьих, радиус действия баллистических ракет позволяет поражать территорию Израиля практически на всю ее глубину. Кроме того, баллистические ракеты относительно просты в применении и не требуют подготовки очень квалифицированного обслуживающего персонала. Кроме того, психологическое воздействие этого велико, и сбить ракеты все-таки труднее, чем самолеты.
Сергей Данилочкин: Виктория, еще один вопрос: раньше считалось, что военная мощь стран на Ближнем Востоке измеряется количеством танков и самолетов. Наличие оружия массового уничтожения у некоторых из этих стран сказалось как-то на структуре их вооруженных сил?
Виктория Мунблит: Да, оно сказалось как бы иерархии вооруженных сил. Дело в том, что до вот этой гонки неконвенционального вооружения как бы элитой армий самых разнообразных считались ВВС. Когда мир или регион становится оснащен неконвенциональным вооружением, на сцену выходит тот вид армии, который казался уже почти архаизмом - флот. Флот начинает играть важнейшую роль. Дело в том, что оснащенные стратегическим оружием корабли и подводные лодки очень трудно засечь, а подлодки трудно поразить. В данном случае каждая из сторон знает, что пока флот противника на плаву, даже если эта страна и успеет произвести первую внезапную атаку, в распоряжении противника остается много вооружения, размещенного на подводных лодках, чтобы нанести ответный удар. В данном случае право первого удара мало, что дает, пока есть флот и подлодки.
Сергей Данилочкин: Виктория, совершенно очевидно, что с военной победой над Ираком проблема уничтожения оружия массового поражения на Ближнем Востоке не будет решена, и очевидно, что, конечно, военную силу просто так противопоставлять этому нельзя, нужна какая-то доктрина. Как вы думаете, какой эта доктрина может быть?
Виктория Мунблит: Вы знаете, вообще доктрина, как правило, всегда базируется на двух моментах - обороны и сдерживания. Сегодня многие, не все, но очень многие специалисты в Израиле считают, что, на самом деле, стоит отказаться от доктрины обороны и перейти только к доктрине сдерживания. Что я имею в виду - вот сейчас есть угроза нанесения ракетного удара со стороны Ирака. Израиль размещает "Пэтриоты", размещает ракетные установки "Хец", это оборона - Израиль этим самым признает, что по нему может быть нанесен ракетный удар, что он готов к обороне, то есть, принимает правила игры. Тогда как доктрина сдерживания подразумевает следующее: внушение врагу, что любая попытка нанесения удара повлечет за собой столь сокрушительный, несовместимо сокрушительный, непропорционально сокрушительный ответный удар, что, наверное, лишит смысла любую атаку. Это, конечно же, не абсолют. Это мнение многих специалистов... Но, повторяю, мнение достаточно распространенное.