Программу ведет Андрей Шароградский. Принимают участие корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский и юрист Борис Золотухин.
Андрей Шароградский: Генеральная прокуратура России по-прежнему рассматривает дело представителя Совета федерации от Эвенкии, бывшего главы компании ЮКОС Москва Василия Шахновского. Саратовское подразделение компании ЮКОС оштрафовано сегодня на 51 тысячу рублей за нарушение природоохранного законодательства. Московский городской суд решил рассматривать в закрытом режиме кассационную жалобу на постановление Басманного суда об избрании меры пресечения в отношении Михаила Ходорковского. По мнению суда, присутствие в зале посторонних может привести к разглашению тайны предварительного следствия и к возникновению угрозы для участников процесса. Лахтин указал, что в представленных суду материалах содержатся данные предварительного следствия, разглашение которых приведет к осложнению в ведении расследования и разглашению следственной тайны. И, по словам Лахтина, преступление было совершено Ходорковским в составе организованной группы, и соучастники преступления принимают активные усилия с целью оказать влияние на ход следствия и даже могут находиться в зале суда. Адвокаты Ходорковского Елена Львова и Антон Дрель в свою очередь категорически возражали против удовлетворения ходатайства прокурора. По словам Львовой, сведения, относящиеся к охране конституционных прав и свобод, не относятся к сведениям, составляющим государственную тайну.
Сейчас в прямом эфире Радио Свобода известный юрист Борис Золотухин. Как вы оцениваете действия прокуратуры по отношению к ЮКОСу, руководству этой компанией, тем, кто с ней связан? Насколько они адекватны, с юридической точки зрения, или здесь применим аргумент об избирательности действия прокуратуры - одних преследуют других нет, только этот аргумент работает?
Борис Золотухин: По моему мнению, это именно так. Потому что, судя даже по заявлениям прокуратуры, видно, что одно из обвинений, которое предъявляется Ходорковскому - уклонение от налогов, представляет собой давно известную и отлично отработанную схему, по которой в рамках действующего законодательства некоторые люди уклонялись от уплаты налогов. Но налоговая система всегда позволяет так или иначе регулировать свои налоговые платежи. Вот существовал такой отработанный метод. Им пользовался не только Ходорковский, а, как сообщалось в печати, многие бизнесмены употребляли тот же самый способ. Возможно, что он пограничный, с точки зрения налогового законодательства, но, во всяком случае, ясно, что такой метод и такая система использовались очень многими. Тем не менее, прокуратура остановила свой взгляд именно на Ходорковском. Кампания в отношении ЮКОСа и Ходорковского представляется мне абсолютно политизированной, направленной, как мне кажется, не только на то, чтобы лишить Ходорковского политического виляния, но в том числе и на то, чтобы отобрать у него его бизнес. Но подумайте сами: арестовывается Ходорковский, затем накладывается арест на огромный пакет акций ЮКОСа, что немедленно влечет за собой падение стоимости этих акций на бирже примерно на 30%. Лица, которые заинтересованы в том, чтобы перехватить бизнес Ходорковского, имеют возможность приобрести эти акции по очень низкой цене и, таким образом, по низкой цене завладеть имуществом компании, имуществом Ходорковского. Мне представляется, что такие действия они носят избирательный характер, конечно, они направлены на то, чтобы лишить Ходорковского его бизнеса. И эта кампания, с моей точки зрения, выглядит заранее спланированной, причем, спланированной не только прокуратурой.
Андрей Шароградский: Наш корреспондент Максим Ярошевский находится у здания Московского городского суда. Максим, вынесено ли решение по кассационным жалобам?
Максим Ярошевский: Еще не закончилось заседание. Здесь продолжает находиться огромное количество журналистов, все ждут Антона Дреля, адвоката Михаила Ходорковского. Известно, что заседание носит закрытый характер, то есть к нему не допускаются журналисты, и в итоге оказалось, что не допускаются даже депутаты, которые здесь присутствуют. Я напомню в двух словах, что сегодня может быть вынесено четыре решения. Первое и самое неудачное для адвокатов и защиты Михаила Ходорковского - это, разумеется, решение, при котором олиграх останется в СИЗО. Второе решение - подписка о невыезде, третье - под залог, и четвертое - под поручительство. Вот именно сегодня здесь присутствовали два депутата Московской государственной думы - это Борис Надеждин, зампредседателя партии СПС, и Сергей Иваненко, зампредседателя партии "Яблоко". Они собирались поприсутствовать на заседании суда и представились как депутаты Госдумы, но даже их туда не пустили.
Андрей Шароградский: Я вновь обращаюсь к юристу Борису Золотухину: скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, мера пресечения избранная Михаилу Ходорковскому, насколько она правомерна, если речь идет об экономическом преступлении?
Борис Золотухин: С моей точки зрения, не было никакой необходимости заключать Ходорковского под стражу на этом этапе. Мы должны исходить из того, что действует конституционная норма презумпции невиновности. Следовательно, на сегодня Ходорковский считается невиновным. Окончательное решение о его виновности или невиновности может принять суд только в результате рассмотрения результатов расследования, которые могли бы быть переданы суду и, скорее всего, суду присяжных. Ходорковский не совершил такого преступления, которое представляет собой угрозу личности. Ходорковский не совершил такого преступления, которое вызывало бы необходимость изолировать его от общества.
Уголовно-процессуальный закон предполагает теоретическую возможность избрания такой суровой меры пресечения в том случае, если есть опасения, причем опасения серьезно обоснованные, серьезно мотивированные, что подозреваемый может скрыться от следствия и от суда. Хорошо известно всем тем, кто наблюдает за этим делом, что незадолго до ареста Ходорковский был заграницей - в Америке, и мог там остаться, если бы он хотел уклониться от явки к следствию и суду. Тем не менее, Ходорковский вернулся в Россию в то время, когда уже велось наступление на компанию ЮКОС. Таким образом, опасения, касающиеся того, что Ходорковский может уклониться от явки в суд, они абсолютно беспочвенны. Что касается возможностей препятствия следствию или влияния на каких-то реальных или мифических соучастников, существует широкий спектр иных средств пресечения, которые могли бы применяться эффективно в данном случае, хотя бы такая мера пресечения, как домашний арест. Домашним арестом воспользовался недавно греческий суд в отношении Гусинского, когда рассматривался вопрос о возможной его экстрадиции в Россию. Достаточно было бы, с моей точки зрения, избрать такую меру пресечения, если были серьезные опасения, касающиеся препятствия со стороны Ходорковского ходу расследования.
Андрей Шароградский: Простите, господин Золотухин, я вынужден вас прервать. Только что пришло сообщение о том, что Московский городской суд отказался удовлетворить кассационную жалобу на постановление об избрании меры пресечения в отношении Михаила Ходорковского содержание под стражей. Об этом сообщила на заседании председательствующая судья Марина Селина. И мне остается только попросить вас прокомментировать это решение теперь уже известное, о том, что Михаил Ходорковский остается под стражей и еще раз оценить деятельность правоохранительной системы в отношении ЮКОСа и Михаила Ходорковского лично.
Борис Золотухин: Я не могу сказать, что это решение стало для меня неожиданным. Все развитие событий вокруг этого дела как раз и свидетельствовало о том, что и сегодня ходатайство прокуратуры будет удовлетворено, а защите будет отказано. Уж очень все складывается таким образом, что самые высшие силы сегодня в нашей стране заинтересованы в том, чтобы Ходорковский оставался под стражей, оставался под стражей, несмотря на то, что такой необходимости в этом совершенно нет. Нужно сказать, что последние годы юридическая общественность и даже законодатели потратили много сил на то, чтобы заключение под стражу как мера пресечения из обычной практики, а такая практика была в Советском Союзе, когда существовала очень мощная карательная система, чтобы заключение под стражу из обычной меры пресечения сделалась исключительной мерой пресечения. И в конституции право лишать свободы на предварительном следствии было передано от прокуратуры в суды, и презумпция невиновности была включена как одно из основных положений конституции. И многочисленные высказывания авторитетных юристов сводились к тому, что заключение под стражу является исключительной мерой пресечения и нет необходимости использовать ее широко. Но, к сожалению, ситуация в стране складывается таким образом, что и сегодня, как прежние времена, заключение под стражу является одной из самых распространенных мер пресечения. При этом, я бы сказал даже больше, что заключение под стражу превращается из меры пресечения, как это задумано в странах устойчивой демократии, превращается в меру наказания, которая используется до судебного приговора. Мы можем вспомнить немало таких случаев, когда на предварительном следствии люди арестовываются, они содержатся под стражей годами, а потом дело прекращается, они реабилитируются и оказывается, что они годами сидели, не будучи виновными. Я думаю, что самый вопиющий пример подобного рода, это, может быть, сегодня несколько подзабытая история с бывшим Генеральным прокурором Ильюшенко, который несколько лет просидел под стражей, а потом был освобожден, поскольку он был признан невиновным.
Андрей Шароградский: Генеральная прокуратура России по-прежнему рассматривает дело представителя Совета федерации от Эвенкии, бывшего главы компании ЮКОС Москва Василия Шахновского. Саратовское подразделение компании ЮКОС оштрафовано сегодня на 51 тысячу рублей за нарушение природоохранного законодательства. Московский городской суд решил рассматривать в закрытом режиме кассационную жалобу на постановление Басманного суда об избрании меры пресечения в отношении Михаила Ходорковского. По мнению суда, присутствие в зале посторонних может привести к разглашению тайны предварительного следствия и к возникновению угрозы для участников процесса. Лахтин указал, что в представленных суду материалах содержатся данные предварительного следствия, разглашение которых приведет к осложнению в ведении расследования и разглашению следственной тайны. И, по словам Лахтина, преступление было совершено Ходорковским в составе организованной группы, и соучастники преступления принимают активные усилия с целью оказать влияние на ход следствия и даже могут находиться в зале суда. Адвокаты Ходорковского Елена Львова и Антон Дрель в свою очередь категорически возражали против удовлетворения ходатайства прокурора. По словам Львовой, сведения, относящиеся к охране конституционных прав и свобод, не относятся к сведениям, составляющим государственную тайну.
Сейчас в прямом эфире Радио Свобода известный юрист Борис Золотухин. Как вы оцениваете действия прокуратуры по отношению к ЮКОСу, руководству этой компанией, тем, кто с ней связан? Насколько они адекватны, с юридической точки зрения, или здесь применим аргумент об избирательности действия прокуратуры - одних преследуют других нет, только этот аргумент работает?
Борис Золотухин: По моему мнению, это именно так. Потому что, судя даже по заявлениям прокуратуры, видно, что одно из обвинений, которое предъявляется Ходорковскому - уклонение от налогов, представляет собой давно известную и отлично отработанную схему, по которой в рамках действующего законодательства некоторые люди уклонялись от уплаты налогов. Но налоговая система всегда позволяет так или иначе регулировать свои налоговые платежи. Вот существовал такой отработанный метод. Им пользовался не только Ходорковский, а, как сообщалось в печати, многие бизнесмены употребляли тот же самый способ. Возможно, что он пограничный, с точки зрения налогового законодательства, но, во всяком случае, ясно, что такой метод и такая система использовались очень многими. Тем не менее, прокуратура остановила свой взгляд именно на Ходорковском. Кампания в отношении ЮКОСа и Ходорковского представляется мне абсолютно политизированной, направленной, как мне кажется, не только на то, чтобы лишить Ходорковского политического виляния, но в том числе и на то, чтобы отобрать у него его бизнес. Но подумайте сами: арестовывается Ходорковский, затем накладывается арест на огромный пакет акций ЮКОСа, что немедленно влечет за собой падение стоимости этих акций на бирже примерно на 30%. Лица, которые заинтересованы в том, чтобы перехватить бизнес Ходорковского, имеют возможность приобрести эти акции по очень низкой цене и, таким образом, по низкой цене завладеть имуществом компании, имуществом Ходорковского. Мне представляется, что такие действия они носят избирательный характер, конечно, они направлены на то, чтобы лишить Ходорковского его бизнеса. И эта кампания, с моей точки зрения, выглядит заранее спланированной, причем, спланированной не только прокуратурой.
Андрей Шароградский: Наш корреспондент Максим Ярошевский находится у здания Московского городского суда. Максим, вынесено ли решение по кассационным жалобам?
Максим Ярошевский: Еще не закончилось заседание. Здесь продолжает находиться огромное количество журналистов, все ждут Антона Дреля, адвоката Михаила Ходорковского. Известно, что заседание носит закрытый характер, то есть к нему не допускаются журналисты, и в итоге оказалось, что не допускаются даже депутаты, которые здесь присутствуют. Я напомню в двух словах, что сегодня может быть вынесено четыре решения. Первое и самое неудачное для адвокатов и защиты Михаила Ходорковского - это, разумеется, решение, при котором олиграх останется в СИЗО. Второе решение - подписка о невыезде, третье - под залог, и четвертое - под поручительство. Вот именно сегодня здесь присутствовали два депутата Московской государственной думы - это Борис Надеждин, зампредседателя партии СПС, и Сергей Иваненко, зампредседателя партии "Яблоко". Они собирались поприсутствовать на заседании суда и представились как депутаты Госдумы, но даже их туда не пустили.
Андрей Шароградский: Я вновь обращаюсь к юристу Борису Золотухину: скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, мера пресечения избранная Михаилу Ходорковскому, насколько она правомерна, если речь идет об экономическом преступлении?
Борис Золотухин: С моей точки зрения, не было никакой необходимости заключать Ходорковского под стражу на этом этапе. Мы должны исходить из того, что действует конституционная норма презумпции невиновности. Следовательно, на сегодня Ходорковский считается невиновным. Окончательное решение о его виновности или невиновности может принять суд только в результате рассмотрения результатов расследования, которые могли бы быть переданы суду и, скорее всего, суду присяжных. Ходорковский не совершил такого преступления, которое представляет собой угрозу личности. Ходорковский не совершил такого преступления, которое вызывало бы необходимость изолировать его от общества.
Уголовно-процессуальный закон предполагает теоретическую возможность избрания такой суровой меры пресечения в том случае, если есть опасения, причем опасения серьезно обоснованные, серьезно мотивированные, что подозреваемый может скрыться от следствия и от суда. Хорошо известно всем тем, кто наблюдает за этим делом, что незадолго до ареста Ходорковский был заграницей - в Америке, и мог там остаться, если бы он хотел уклониться от явки к следствию и суду. Тем не менее, Ходорковский вернулся в Россию в то время, когда уже велось наступление на компанию ЮКОС. Таким образом, опасения, касающиеся того, что Ходорковский может уклониться от явки в суд, они абсолютно беспочвенны. Что касается возможностей препятствия следствию или влияния на каких-то реальных или мифических соучастников, существует широкий спектр иных средств пресечения, которые могли бы применяться эффективно в данном случае, хотя бы такая мера пресечения, как домашний арест. Домашним арестом воспользовался недавно греческий суд в отношении Гусинского, когда рассматривался вопрос о возможной его экстрадиции в Россию. Достаточно было бы, с моей точки зрения, избрать такую меру пресечения, если были серьезные опасения, касающиеся препятствия со стороны Ходорковского ходу расследования.
Андрей Шароградский: Простите, господин Золотухин, я вынужден вас прервать. Только что пришло сообщение о том, что Московский городской суд отказался удовлетворить кассационную жалобу на постановление об избрании меры пресечения в отношении Михаила Ходорковского содержание под стражей. Об этом сообщила на заседании председательствующая судья Марина Селина. И мне остается только попросить вас прокомментировать это решение теперь уже известное, о том, что Михаил Ходорковский остается под стражей и еще раз оценить деятельность правоохранительной системы в отношении ЮКОСа и Михаила Ходорковского лично.
Борис Золотухин: Я не могу сказать, что это решение стало для меня неожиданным. Все развитие событий вокруг этого дела как раз и свидетельствовало о том, что и сегодня ходатайство прокуратуры будет удовлетворено, а защите будет отказано. Уж очень все складывается таким образом, что самые высшие силы сегодня в нашей стране заинтересованы в том, чтобы Ходорковский оставался под стражей, оставался под стражей, несмотря на то, что такой необходимости в этом совершенно нет. Нужно сказать, что последние годы юридическая общественность и даже законодатели потратили много сил на то, чтобы заключение под стражу как мера пресечения из обычной практики, а такая практика была в Советском Союзе, когда существовала очень мощная карательная система, чтобы заключение под стражу из обычной меры пресечения сделалась исключительной мерой пресечения. И в конституции право лишать свободы на предварительном следствии было передано от прокуратуры в суды, и презумпция невиновности была включена как одно из основных положений конституции. И многочисленные высказывания авторитетных юристов сводились к тому, что заключение под стражу является исключительной мерой пресечения и нет необходимости использовать ее широко. Но, к сожалению, ситуация в стране складывается таким образом, что и сегодня, как прежние времена, заключение под стражу является одной из самых распространенных мер пресечения. При этом, я бы сказал даже больше, что заключение под стражу превращается из меры пресечения, как это задумано в странах устойчивой демократии, превращается в меру наказания, которая используется до судебного приговора. Мы можем вспомнить немало таких случаев, когда на предварительном следствии люди арестовываются, они содержатся под стражей годами, а потом дело прекращается, они реабилитируются и оказывается, что они годами сидели, не будучи виновными. Я думаю, что самый вопиющий пример подобного рода, это, может быть, сегодня несколько подзабытая история с бывшим Генеральным прокурором Ильюшенко, который несколько лет просидел под стражей, а потом был освобожден, поскольку он был признан невиновным.
