Программу ведет Андрей Шароградский. В программе принимает участие корреспондент Радио Свобода Михаил Саленков.
Андрей Шароградский: Сегодня исполнилось два года со дня штурма Театрального центра на Дубровке, который был захвачен 23 октября 2002 года отрядом чеченского полевого командира Мовсара Бараева. Сегодня в Москве на площади около Театрального центра прошла акция памяти погибших в результате террористического акта.
Михаил Саленков: Во вторник в полдень у Театрального центра на Дубровке прошла панихида по погибшим. На площадь перед театром пришли родственники погибших, бывшие заложники, спецназовцы, освобождавшие людей, и простые москвичи. Всего – около 300 человек.
У мемориальной доски и памятника жертвам теракта становилось все больше цветов. На ступенях перед входом в Театральный центр пришедшие зажгли длинный ряд свечей перед фотографиями тех, кому не удалось спастись.
У Норы во время захвата театра чеченскими боевиками внутри здания находился сын.
Нора: У меня погиб сын. Был на спектакле. Ему было 40 лет, военный, подполковник. Мы с мужем инвалиды, он у нас единственный сын был. Мы судились, нам назначили крошечную пенсию по потере кормильца, и все.
Михаил Саленков: В этот день очень многие говорили о том, как приходилось добиваться компенсаций и что это за выплаты. Рассказывает Зоя.
Зоя: То, что по закону нужно людям, мы отсуживаем в судах вот с такими слезами, вот с такими нервами и прочее. То, что нам нужно по Конституции и по всем законам. Лично я через два года только получила то, что мне полагается по потере моего единственного сына, кормильца. Я не работаю, я пенсионерка. Полтора года я судилась с властью, чтобы высудить эти 1800 рублей за потерю кормильца. Разве это можно допустить?
Михаил Саленков: В Москву к Театральному центру приехали люди и из других городов России. О своей судьбе после гибели сына рассказывает Алексей Митин из Чебоксар.
Алексей Митин: На другой день после гибли я и жена были уволены с работы в Чебоксарах, жены документы были все уничтожены - якобы вообще не работала. Два года мы по судам бьемся, а толку никакого нет. Приезжал я и в администрацию президента. К нашему президенту, конечно, не попадешь, принимали чиновники, но толку тоже никакого. Мы живем в деревне с родителями, в старом деревянном доме. Вся надежда была на сына, честно говоря. Ничего не добились. Писали письма и сюда, на мэра Лужкова. Военные нас отсылают на Москву, Москва отсылает нас на местную власть, а местная власть говорит, что у нее денег нет. Вот так.
Михаил Саленков: На площади я встретил с цветами в руках и одного из спецназовцев, которые освобождали заложников два года назад. Сергей Шаврин считает, что без штурма было не обойтись.
Сергей Шаврин: Я здесь по той причине, что два года тому назад я участвовал в штурме этого здания, в освобождении заложников, которые здесь находились. Руководил подразделением, которое освобождало балкон. Те жертвы, которые здесь были, они очень большие, - мы о них скорбим и сожалеем, сотрудники, которые принимали непосредственное участие в этом. И мы чтим память тех людей, которые погибли здесь, которых мы не смогли спасти. Я принес сюда цветы сегодня.
Михаил Саленков: Региональная общественная организация НОРД-ОСТ акцию памяти готовила давно. Время проведения акции – 11 часов – было согласовано с местными властями. Однако накануне вечером представители московских властей перенесли начало мероприятия на час раньше. Они приехали в десять утра, возложили венки к памятнику жертвам теракта и за пятнадцать минут до известного остальным времени уехали. Оставшийся на месте пресс-секретарь Юго-Восточного округа Алексей Козловский не смог объяснить, почему начало акции решили перенести.
Алексей Козловский: Это был экстренный перенос, однозначно. То есть перенесли и не до конца смогли предупредить всех. Это никакой не уход, чтобы не увидеться с родственниками. Это было связано с организационными моментами. Именно причина, почему, - честно говоря, меня не поставили о ней в известность.
Михаил Саленков: Когда родственники погибших заложников узнали о том, что московские чиновники приезжали, но к их приходу уже разъехались, их реакция была предсказуема. Говорит Зоя.
Зоя: Все чиновники приехали к десяти для того, чтобы мы их за руки не хватали и не просили, не было бы слез. Видите, люди приехали из Чебоксар, из союзных республик, отовсюду. Были все оповещены: к 11 часам. Мы не торопились, без четверти пришли, а оказывается - уже все. Хотели много чего сказать им в глаза и спросить у них.
Михаил Саленков: Из известных политиков к Театральному центру на акцию памяти приехала только Ирина Хакамада, лидер партии «Свободная Россия». Хакамада говорила о расследовании, которое, по ее мнению, невыгодно властям.
Ирина Хакамада: Как вы помните, после "Норд-Оста", во-первых, было запрещено какое-либо независимое расследование, это было как инструмент, как институт уничтожено. Хотя тогда еще были силы в парламенте что-либо сделать, поскольку были независимые фракции. У сегодняшней власти больший приоритет - все затоптать, все замолчать, вместо того чтобы реально, честно попробовать действительно бороться вместе с людьми. И что самое ужасное в трагедии "Норд-Оста" - это то, что вся помощь, которая потом оказывалась, материальная, она осуществлялась в потоке, как вы знаете, грандиозного унижения людей.
Михаил Саленков: С Ириной Хакамадой согласны родственники погибших в «Норд-Осте». Говорит сопредседатель региональной общественной организации НОРД-ОСТ Татьяна Карпова.
Татьяна Карпова: Мы сделали вывод и пришли к полному убеждению, что прокуратура не заинтересована в расследовании теракта на Дубровке, как, впрочем, и других терактов. А наоборот, все факты, которые имели место во время этого теракта, пытаются как-то завуалировать, затереть. Все наши прошения и требования в прокуратуру, когда мы подавали такие требования - исследовать тот или иной эпизод, они принимаются в штыки, и нам дается отказ по всему этому делу. Наши дети погибли от газа. У меня сын в течение 7 часов, валяясь где-то здесь, в районе театра, не получал вообще никакой медицинской помощи.
Пока мы все вместе не будем требовать то, что нам положено, чтобы наши законы, в конце концов, начали работать и действовать, чтобы наши суды, наконец, приобрели значимость и стали действительно независимыми органами, тогда, может быть, что-то и сдвинется с места. Посмотрим. Беслан, в принципе, хорошую волну в этом отношении внес. Конечно, это жуткая совершенно трагедия, и нельзя так говорить, но, может быть, хоть после Беслана дойдет до нашего правительства, что надо принимать какие-то категорические меры по безопасности всего населения России.
Михаил Саленков: Говорила сопредседатель региональной общественной организации НОРД-ОСТ Татьяна Карпова.
О том, какое будущее ждет мюзикл «Норд-Ост», мне рассказал режиссер детской группы по пластике Сергей Лобанков.
Сергей Лобанков: Он сделан в обновленной версии и готов сейчас к выезду в Нижний Новгород, где 19 ноября состоится официальная премьера, которая должна была быть 24 сентября в Питере, но не состоялась. А дальше он будет ездить по городам и весям.
Михаил Саленков: Почему решили модернизировать его, немножко изменить?
Сергей Лобанков: А модернизировать его решили потому, что здесь он был стационарный, здесь был фундамент на 8 метров, потому что огромные декорационные конструкции, много весящие, не могли перевозиться, они были установлены стационарно. Он был не перевозной. А теперь сделали облегченные декорации другой конструкции, которые могут перевозиться с одной площадки на другую.
Михаил Саленков: Через два-три года, после гастрольного турне, рассказал Сергей Лобанков, мюзикл «Норд-Ост» вернется в Москву.
Андрей Шароградский: Сегодня исполнилось два года со дня штурма Театрального центра на Дубровке, который был захвачен 23 октября 2002 года отрядом чеченского полевого командира Мовсара Бараева. Сегодня в Москве на площади около Театрального центра прошла акция памяти погибших в результате террористического акта.
Михаил Саленков: Во вторник в полдень у Театрального центра на Дубровке прошла панихида по погибшим. На площадь перед театром пришли родственники погибших, бывшие заложники, спецназовцы, освобождавшие людей, и простые москвичи. Всего – около 300 человек.
У мемориальной доски и памятника жертвам теракта становилось все больше цветов. На ступенях перед входом в Театральный центр пришедшие зажгли длинный ряд свечей перед фотографиями тех, кому не удалось спастись.
У Норы во время захвата театра чеченскими боевиками внутри здания находился сын.
Нора: У меня погиб сын. Был на спектакле. Ему было 40 лет, военный, подполковник. Мы с мужем инвалиды, он у нас единственный сын был. Мы судились, нам назначили крошечную пенсию по потере кормильца, и все.
Михаил Саленков: В этот день очень многие говорили о том, как приходилось добиваться компенсаций и что это за выплаты. Рассказывает Зоя.
Зоя: То, что по закону нужно людям, мы отсуживаем в судах вот с такими слезами, вот с такими нервами и прочее. То, что нам нужно по Конституции и по всем законам. Лично я через два года только получила то, что мне полагается по потере моего единственного сына, кормильца. Я не работаю, я пенсионерка. Полтора года я судилась с властью, чтобы высудить эти 1800 рублей за потерю кормильца. Разве это можно допустить?
Михаил Саленков: В Москву к Театральному центру приехали люди и из других городов России. О своей судьбе после гибели сына рассказывает Алексей Митин из Чебоксар.
Алексей Митин: На другой день после гибли я и жена были уволены с работы в Чебоксарах, жены документы были все уничтожены - якобы вообще не работала. Два года мы по судам бьемся, а толку никакого нет. Приезжал я и в администрацию президента. К нашему президенту, конечно, не попадешь, принимали чиновники, но толку тоже никакого. Мы живем в деревне с родителями, в старом деревянном доме. Вся надежда была на сына, честно говоря. Ничего не добились. Писали письма и сюда, на мэра Лужкова. Военные нас отсылают на Москву, Москва отсылает нас на местную власть, а местная власть говорит, что у нее денег нет. Вот так.
Михаил Саленков: На площади я встретил с цветами в руках и одного из спецназовцев, которые освобождали заложников два года назад. Сергей Шаврин считает, что без штурма было не обойтись.
Сергей Шаврин: Я здесь по той причине, что два года тому назад я участвовал в штурме этого здания, в освобождении заложников, которые здесь находились. Руководил подразделением, которое освобождало балкон. Те жертвы, которые здесь были, они очень большие, - мы о них скорбим и сожалеем, сотрудники, которые принимали непосредственное участие в этом. И мы чтим память тех людей, которые погибли здесь, которых мы не смогли спасти. Я принес сюда цветы сегодня.
Михаил Саленков: Региональная общественная организация НОРД-ОСТ акцию памяти готовила давно. Время проведения акции – 11 часов – было согласовано с местными властями. Однако накануне вечером представители московских властей перенесли начало мероприятия на час раньше. Они приехали в десять утра, возложили венки к памятнику жертвам теракта и за пятнадцать минут до известного остальным времени уехали. Оставшийся на месте пресс-секретарь Юго-Восточного округа Алексей Козловский не смог объяснить, почему начало акции решили перенести.
Алексей Козловский: Это был экстренный перенос, однозначно. То есть перенесли и не до конца смогли предупредить всех. Это никакой не уход, чтобы не увидеться с родственниками. Это было связано с организационными моментами. Именно причина, почему, - честно говоря, меня не поставили о ней в известность.
Михаил Саленков: Когда родственники погибших заложников узнали о том, что московские чиновники приезжали, но к их приходу уже разъехались, их реакция была предсказуема. Говорит Зоя.
Зоя: Все чиновники приехали к десяти для того, чтобы мы их за руки не хватали и не просили, не было бы слез. Видите, люди приехали из Чебоксар, из союзных республик, отовсюду. Были все оповещены: к 11 часам. Мы не торопились, без четверти пришли, а оказывается - уже все. Хотели много чего сказать им в глаза и спросить у них.
Михаил Саленков: Из известных политиков к Театральному центру на акцию памяти приехала только Ирина Хакамада, лидер партии «Свободная Россия». Хакамада говорила о расследовании, которое, по ее мнению, невыгодно властям.
Ирина Хакамада: Как вы помните, после "Норд-Оста", во-первых, было запрещено какое-либо независимое расследование, это было как инструмент, как институт уничтожено. Хотя тогда еще были силы в парламенте что-либо сделать, поскольку были независимые фракции. У сегодняшней власти больший приоритет - все затоптать, все замолчать, вместо того чтобы реально, честно попробовать действительно бороться вместе с людьми. И что самое ужасное в трагедии "Норд-Оста" - это то, что вся помощь, которая потом оказывалась, материальная, она осуществлялась в потоке, как вы знаете, грандиозного унижения людей.
Михаил Саленков: С Ириной Хакамадой согласны родственники погибших в «Норд-Осте». Говорит сопредседатель региональной общественной организации НОРД-ОСТ Татьяна Карпова.
Татьяна Карпова: Мы сделали вывод и пришли к полному убеждению, что прокуратура не заинтересована в расследовании теракта на Дубровке, как, впрочем, и других терактов. А наоборот, все факты, которые имели место во время этого теракта, пытаются как-то завуалировать, затереть. Все наши прошения и требования в прокуратуру, когда мы подавали такие требования - исследовать тот или иной эпизод, они принимаются в штыки, и нам дается отказ по всему этому делу. Наши дети погибли от газа. У меня сын в течение 7 часов, валяясь где-то здесь, в районе театра, не получал вообще никакой медицинской помощи.
Пока мы все вместе не будем требовать то, что нам положено, чтобы наши законы, в конце концов, начали работать и действовать, чтобы наши суды, наконец, приобрели значимость и стали действительно независимыми органами, тогда, может быть, что-то и сдвинется с места. Посмотрим. Беслан, в принципе, хорошую волну в этом отношении внес. Конечно, это жуткая совершенно трагедия, и нельзя так говорить, но, может быть, хоть после Беслана дойдет до нашего правительства, что надо принимать какие-то категорические меры по безопасности всего населения России.
Михаил Саленков: Говорила сопредседатель региональной общественной организации НОРД-ОСТ Татьяна Карпова.
О том, какое будущее ждет мюзикл «Норд-Ост», мне рассказал режиссер детской группы по пластике Сергей Лобанков.
Сергей Лобанков: Он сделан в обновленной версии и готов сейчас к выезду в Нижний Новгород, где 19 ноября состоится официальная премьера, которая должна была быть 24 сентября в Питере, но не состоялась. А дальше он будет ездить по городам и весям.
Михаил Саленков: Почему решили модернизировать его, немножко изменить?
Сергей Лобанков: А модернизировать его решили потому, что здесь он был стационарный, здесь был фундамент на 8 метров, потому что огромные декорационные конструкции, много весящие, не могли перевозиться, они были установлены стационарно. Он был не перевозной. А теперь сделали облегченные декорации другой конструкции, которые могут перевозиться с одной площадки на другую.
Михаил Саленков: Через два-три года, после гастрольного турне, рассказал Сергей Лобанков, мюзикл «Норд-Ост» вернется в Москву.
