Программу ведет Сергей Соловьев. Гость студии – Иван Иосифович Выгнанский.
Сергей Соловьев: Сегодня наш гость Иван Иосифович Выгнанский, заместитель Главного судебного пристава Свердловской области. Служба судебных приставов РФ была создана семь лет назад. В ноябре вы отметите очередной день рождения, а вот сегодня находитесь накануне реорганизации. Хотелось бы услышать от вас, какие изменения в вашем ведомстве произойдут и с чем они связаны?
Иван Выгнанский: В настоящее время Служба судебных приставов функционирует в системе органов Министерства юстиции РФ. То есть с 1997 года, с момента ее создания, и по сегодняшний день мы являемся структурным подразделением Министерства юстиции. В апреле месяце был издан Указ президента о реформировании органов исполнительной власти, в соответствии с которым Служба судебных приставов преобразуется в самостоятельный федеральный орган исполнительной власти, будет Федеральная Служба судебных приставов, юридическое лицо, а это прямое подчинение президенту РФ, соответственно, задача и ответственность возрастут.
Сергей Соловьев: У нас есть звонок от наших слушателей. Здравствуйте.
Слушатель: Валентин Кузнецов из Омска. Я хочу вам сказать, что у нас в Омской области систематически нарушаются права и свободы человека: не допускают граждан в суды без паспортов, установили паспортный режим, обыскивают без всякого составления протокола, применяют физическую силу. Буквально вчера в центральном суде судебные приставы избили правозащитника Иванова Олега. А я недавно подал в суд на представителей юстиции в лице главного судебного пристава Омской области, председателя Арбитражного суда и председателя Омского областного суда, в связи с тем, что они своими местными приказами установили вот такие жесткие полицейские режимы.
Сергей Соловьев: Иван Иосифович, что можно ответить человеку на его вопрос?
Иван Выгнанский: Конечно, те факты, которые привел Валентин, заслуживают внимания. С ними надо очень тщательно разбираться.
Что касается ограничений прав и свобод граждан РФ в части доступа к правосудию, то, я считаю, что здесь никоим образом права не ущемляются и не ограничиваются. В соответствии с действующим законодательством, каждый имеет право на беспрепятственный доступ, единственное с учетом той социально-политической обстановки, в которой сейчас развивается наше государство, все органы, в том числе и Служба судебных приставов, ужесточили контроль за доступом граждан. Поэтому сейчас для того, чтобы пройти в суд нужно предъявить документ, удостоверяющий личность, с точки зрения безопасности не только проходящего, но и других присутствующих в здании судов. Это разумная мера, здесь ничего такого нет.
С точки зрения возможности применения насилия физического, но это не насилие, а это физическая сила, которая, в соответствии с нашим законом, может применяться к лицам, которые нарушают общественный порядок и не выполняют законные требования суда либо судебного пристава. Поэтому, я думаю, может быть, здесь произошел какой-то эксцесс. Гражданам надо более внимательно относиться к требованиям, которые предъявляются сотрудниками Службы судебных приставов.
Сергей Соловьев: Насколько мне известно, в законодательстве о Судебных приставах довольно подробно расписаны процедуры, при которых могут быть применены специальные средства или физическая сила.
Иван Выгнанский: Да.
Сергей Соловьев: Часто решения суда, которые вынуждены выполнять приставы, какие-то правозащитные организации, адвокаты или государственные органы, призванные защищать законные интересы каких-то отдельных категорий граждан – детей, инвалидов или еще каких-то других, вот эти организации получают возможность объявить незаконными какие-то действия судов, используя определенные пробелы в нашем законодательстве. Но чаще граждане, не зная законов, оказываются в самых непростых и трудно разрешимых ситуациях.
Светлана Толмачева: Жительница Екатеринбурга Татьяна Ливытчинкова судится со своей бывшей свекровью. Татьяна доказывает, что вместе с пятилетней дочерью Катей имеет право жить в частном доме, который по документам ей не принадлежит. Со своим мужем Николаем Габасовым Татьяна состояла в гражданском браке. Три года назад муж ушел из семьи, отказавшись прописать свою дочь в доме, где они жили и живут до сих пор.
Юрист Ольга Рождественская представляет в суде интересы Ливытчинковых уже два года, с самого начала судебного разбирательства. Несколько месяцев назад она пыталась опротестовать решение Ленинского районного суда о выселении без предоставления жилплощади как Татьяны, так и ее дочери. Вердикт Коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда поверг ее в шок.
Ольга Рождественская: Областной суд, кассационная инстанция вынесла вот такое решение, когда 5-летняя девочка должна остаться проживать в доме, то есть она признана членом семьи собственника, за ней признано право пользования. Она пусть остается, а ее мать выселить. Когда мы получили повестки о том, что должны исполнить судебное решение, я пришла на прием к судебному приставу и объяснила ситуацию, написала заявление с просьбой отложить исполнительное производство. Невозможно выселить мать, оставив там ребенка одного. Судебный пристав уточнил: «В доме никого больше нет? Никто не живет?» Я говорю: «Нет, не живет». А Габасова Нина Ивановна говорит, что она живет. Говорить она может все что угодно, но она там не живет. У нее есть своя двухкомнатная квартира, где она и проживает со всеми удобствами.
Светлана Толмачева: Габасова Нина Ивановна – родная бабушка пятилетней Кати. В октябре прошлого года, чтобы выжить свою бывшую невестку, написала заявление в Екатеринбургскую электросетевую компанию с просьбой обесточить дом.
Татьяна Ливытчинкова: У нас на данный момент нет света, и подключать его отказываются. Газ, естественно, тоже отключили по просьбе владелицы дома. Сейчас газ подключили обратно, пошли навстречу люди в газовой компании. Но так и живем без света.
Светлана Толмачева: Татьяна по профессии врач-ветеринар. Накопить на отдельную квартиру она не в состоянии, а потому надеется, что ей удастся отстоять право жить в доме Габасовых.
Юрист Ольга Рождественская добивается отмены незаконного, с ее точки зрения, решения об отселении своей подзащитной. Пятилетний ребенок не может оставаться один в пустом доме. Накануне она написала третье заявление судебным приставам с просьбой отложить исполнение. Однако сегодня в 10 часов утра участники этого конфликта должны собраться в доме, чтобы разделить имущество. Судебные приставы придут выселять Татьяну.
Сергей Соловьев: Ваше мнение? Героиня этого репортажа, а точнее сказать, если юридическую терминологию применять, ответчица - может ли она надеяться, что судебные исполнители не разлучат ее с дочерью и не выселят из дома?
Иван Выгнанский: Если я правильно понял суть судебного акта, то речь идет не о разлучении, а о выселении матери из жилого помещения. К сожалению, судебный пристав - исполнитель. Он должен буквально слово в слово, буква в букву исполнить то, что решил суд.
В данной ситуации, чтобы судебный пристав-исполнитель, мог объективно не совершать какие-то исполнительные действия, направленные на выселение, здесь адвокату нужно обратиться в областной суд с жалобой и с ходатайством о приостановлении исполнения судебного акта. В этом случае, если суд удовлетворит это заявление, то будет решаться вопрос о приостановлении исполнительного производства, то есть действия не будут совершаться.
Что же касается заявления об отложении исполнительных действий, то данная мера кратковременная – до 10 дней, по усмотрению судебного пристава-исполнителя. Суд, вынося решение о выселении матери, учел обстоятельства все. Поэтому я считаю, что в данном случае у судебного пристава-исполнителя нет оснований для отложения. Все вопросы нужно решать в суде.
Сергей Соловьев: Часто решения суда, которые вынуждены выполнять приставы, основываются на решениях судебных, которые можно назвать не очень грамотными. Ваша служба стоит в самом конце судебного производства. И чаще всего именно вашим сотрудникам приходится нести ответственность за последовательное и непременное выполнение решение суда. В обыденном сознании часто отношение к судебным приставам - как к беспощадным и хладнокровным жандармам, которым совершенно нет никакой разницы кто перед ними – мать-одиночка, которую выселяют на улицу, или директор завода, который не платит зарплату своим рабочим.
А у нас звонок от слушателя. Здравствуйте.
Слушатель: Меня зовут Александр Иванович. Ситуация такова. Одному человеку я отдал определенное количество вещей. Проходит много времени, он мне их не отдает – ни деньги, ни вещи. Я на него подал в суд. Суд решил в мою пользу – или вещи мне вернуть, или деньги.
Я обратился в Службу судебных исполнителей. Там дама молодая (оказывается, она еще училась), то ее нет на месте, то «я скоро появлюсь». В конце концов, она уволилась, передали дело другому приставу. Другой пристав тоже ни разу не выходил на меня. Я приехал к нему. Он пообещал что-то - и опять тишина. То есть эта служба бездейственна, она никакого значения не имеет для юриспруденции. Как мне быть, скажите, как выйти из этого положения?
Сергей Соловьев: Иван Иосифович, мы еще раз получили мнение от наших слушателей, где резко негативно относятся к судебным приставам. С вашей точки зрения, среди простого населения, в чем причина такого негативного отношения?
Иван Выгнанский: Если говорить о негативном отношении, то причин может быть несколько. Первая причина это то, что в глазах граждан и должностных лиц организаций и учреждений судебный пристав-исполнитель является олицетворением всего плохого, так как он приходит к ним, он описывает имущество. К сожалению, граждане не понимают, что судебный пристав-исполнитель – это последнее звено в той цепочки правосудия, которая начинает вершиться задолго до него. Поэтому судебный пристав исполняет то, что решил суд или то, что указал соответствующий административный орган. Поэтому не исполнить он не может, а чтобы гражданин или должностные лица организаций могли защищать свои права, то это им нужно делать еще в ходе судебного процесса, чтобы судебный акт был не против них, а в их пользу. Это первое.
Второе. Вот Александр Иванович привел факты бездействия судебных приставов-исполнителей. Что можно сказать по этому вопросу? Единственная причина этого в том, что в настоящее время у нас нагрузка по количеству исполнительных документов, которые находятся на исполнении одного нашего сотрудника штатного, она превышает все мыслимые и немыслимые размеры. Поэтому данный вопрос можно решить только увеличением штатной численности либо снижением количества исполнительных документов. Второй вариант, естественно, невозможен, потому что государство у нас становится все более и более правовым, и каждый считает своей обязанностью или своим долгом попытаться защитить свои нарушенные права.
В этом конкретном случае, я считаю, что вам, Александр Иванович, нужно обратиться к начальнику, к руководителю этого подразделения, к старшему судебному приставу этого подразделения, обрисовать проблему и, я думаю, что требования вашего исполнительного документа будут исполнены.
Сергей Соловьев: Мы говорили о том, что несовершенство законодательства влечет за собой часто несправедливые судебные решения, которые вы вынуждены исполнять просто в силу ваших государственных обязанностей.
Существует мнение и в юридической среде, и в частности в вашем ведомстве, что в работу судебных приставов вносят неясность некоторые положения, скажем так, федерального закона об исполнительном производстве. Можно сказать, каких вы изменений, прежде всего, ждете от законодательства, касающегося исполнительного производства, и в законе о судебных приставах? Нужно ли вообще там что-то менять для повышения эффективности вашей работы?
Иван Выгнанский: Действующие законы, которые регулируют порядок принудительного исполнения, прямо регулируют, потому что кроме этих законов мы руководствуемся и всей нормативной базой, которая имеется на данный момент в Российском государстве. Они вступили в законную силу в 1997 году. Вступлению в силу предшествовал длительный процесс их разработки, рассмотрения, принятия и, естественно, они на сегодняшний момент не отражают тех реалий социально-экономических, которые уже сложились в нашем обществе.
Поэтому, естественно, мы ожидаем, что в связи с реформой Службы судебных приставов будут внесены соответствующие поправки. Что мы ждем от этих поправок? Что касается закона о судебных приставах, во-первых, это то, что в нем должны быть повышенные требования к кандидатам на должность судебных приставов-исполнителей, то есть образование у них должно быть только юридическое, потому что без юридических знаний сейчас исполнять судебные акты просто становится невозможно. Также необходимо усилить процессуальную роль старших судебных приставов в части принятия ими решений о законности и незаконности действий и возможности регулирования этих моментов. Конечно, улучшить материально-техническое обеспечение территориальных подразделений службы в целом и финансовую заинтересованность сотрудников Службы судебных приставов, то есть увеличить зарплату.
Что же касается закона об исполнительном производстве, то это закон, который определяет процессуальные моменты при совершении исполнительных действий, и накопилось большое количество вопросов по применению действующих статей. Я думаю, что законодатели внесут соответствующие поправки.
Очень много неясностей в части обращения взыскания на имущество должника, в части оценки этого арестованного имущества. Роль сторонних организаций в реализации этого имущества должна быть более жестко прописана. Потому что сейчас существующая схема реализации предопределяет двоякое толкование – то ли это пристав-исполнитель должен определять, диктовать, проверять и контролировать реализацию арестованного имущества, то ли эта функция возложена на государственное учреждение - Российский Фонд федерального имущества. На практике это вызывает определенные затруднения, естественно, страдает конечный результат. И есть еще много-много процессуальных вопросов, которые сейчас требуют более четкого и ясного толкования.
Сергей Соловьев: Есть надежда, что эти изменения будут внесены? Какие-то процессы идут?
Иван Выгнанский: Конечно. Сейчас рассматривается в Государственной Думе проект Закона о внесении изменений в данные законы, а в перспективе мы ожидаем принятия Исполнительного кодекса, то есть в нем будет собрано все, что касается принудительного исполнения.
Сергей Соловьев: Иван Иосифович, ваша служба, с одной стороны, стоит на защите государственных интересов, а с другой стороны, на защите законных интересов граждан. Вы считаете, что эти интересы у нас в России сегодня совпадают?
Иван Выгнанский: Я считаю, что практически совпадают в полном объеме. Мы как орган принудительного исполнения исполняем требования не только судебных актов, но и требования иных органов, допустим, взыскиваем налоги на основании постановления налоговых органов.
Что такое налоги вы сами понимаете. Налог – это денежная составляющая бюджета. К сожалению, субъекты хозяйственной деятельности еще недостаточно сознательно их платят. Поэтому возникает необходимость в том, чтобы кто-то занимался принудительным взысканием. Эти налоги мы взыскиваем с 1 января 2001 года (передали нам эту функцию из органа Налоговой полиции). Взыскивая налог, мы тем самым обеспечиваем государство необходимыми средствами на развитие социальных программ и тех, которые направлены на потребности граждан.
Что же касается конкуренции интересов гражданина и интересов государства при совершении исполнительных действий в отношении конкретного должника, то, в соответствии с нашим действующим законодательством, распределение денежных средств, взысканных, осуществляется строго в той очередности, которая прописана нашим законом. И в первую очередь денежные средства взыскиваются гражданам в счет погашения задолженности по заработной плате, возмещение вреда, причиненного здоровью, алиментов. И только после этого мы соблюдаем интересы государства – налогов, платежей во внебюджетные фонды (это уже платежи третьей очереди). Поэтому я считаю, что действующее гражданское процессуальное законодательство обеспечивает приоритеты интересов личности, так как требует Конституция РФ.
Сергей Соловьев: В свое время для того, чтобы законно взыскивать налоги, были даже созданы совместные с налоговыми органами рабочие группы. Как такое взаимодействие происходит между вашими ведомствами? Насколько это взаимодействие продуктивно?
Иван Выгнанский: В Свердловской области, я считаю, что взаимодействие с налоговыми органами у нас налажено на достаточно высоком уровне. Аппарат Службы судебных приставов напрямую контактирует и работает с Управлением Министерства по налогам и сборам по Свердловской области. У нас на каждое полугодие заключаются планы совместной работы, причем они предусматривают ежемесячные рабочие встречи по тем вопросам, которые требуют обсуждения. Кроме этих запланированных встреч, мы раз в месяц минимум обсуждаем те вопросы, которые возникают в текущей деятельности двух органов, планируем и проводим совместные совещания на местах, с выездом на места, с привлечением как руководителей налоговых органов местных, так и наших старших судебных приставов территориальных подразделений. Разрабатываем совместные рекомендации, методические указания для того, чтобы упорядочить или устранить те проблемы, которые имеются в законодательстве в части взыскания налогов, платежей. Все это позволило нам достичь приличных результатов.
Уже второй год подряд Министерство юстиции устанавливает для каждого судьи план по взысканию налоговых платежей. В прошлом году мы взыскали свыше 1 миллиарда рублей, перевыполнив план на 24 процента, а за первое полугодие 2004 года мы перевыполнили плановое задание на 137 процентов и взыскали более 300 миллионов рублей в бюджеты всех уровней. Соответственно, от этого растут показатели и налоговых органов Свердловской области.
Сергей Соловьев: Вашей службе, насколько мне известно, часто приходится сталкиваться с постановлениями о взыскании налогов, в том числе и заведомо неплатежеспособных или просто уже давно не существующих предприятий. Понятно, что такие постановления чаще всего выносятся исключительно для того, чтобы получить акт о невозможности взыскания. По сути дела, работа бессмысленная, и она просто отвлекает и без того загруженных реальными исками работников ваших и Службу судебных приставов в целом. Вы считаете, что эта работа необходима или как-то можно решить эту проблему с меньшими затратами?
Иван Выгнанский: Я считаю, что в отношении несуществующих должников или неплательщиков налогов проблема должна быть решена более упрощенным способом. Мы вышли с соответствующей инициативой в Арбитражный суд, для того чтобы упростить эту процедуру – признание данных юридических лиц банкротами. Посмотрим, к чему это приведет. Вы абсолютно правы, что и без того наши немногочисленные людские ресурсы отвлекаются на пустую бумажную работу. Поэтому я думаю, что в этой части тоже законодатели пойдут нам навстречу и упростят эту процедуру.
Сергей Соловьев: Сегодня наш гость Иван Иосифович Выгнанский, заместитель Главного судебного пристава Свердловской области. Служба судебных приставов РФ была создана семь лет назад. В ноябре вы отметите очередной день рождения, а вот сегодня находитесь накануне реорганизации. Хотелось бы услышать от вас, какие изменения в вашем ведомстве произойдут и с чем они связаны?
Иван Выгнанский: В настоящее время Служба судебных приставов функционирует в системе органов Министерства юстиции РФ. То есть с 1997 года, с момента ее создания, и по сегодняшний день мы являемся структурным подразделением Министерства юстиции. В апреле месяце был издан Указ президента о реформировании органов исполнительной власти, в соответствии с которым Служба судебных приставов преобразуется в самостоятельный федеральный орган исполнительной власти, будет Федеральная Служба судебных приставов, юридическое лицо, а это прямое подчинение президенту РФ, соответственно, задача и ответственность возрастут.
Сергей Соловьев: У нас есть звонок от наших слушателей. Здравствуйте.
Слушатель: Валентин Кузнецов из Омска. Я хочу вам сказать, что у нас в Омской области систематически нарушаются права и свободы человека: не допускают граждан в суды без паспортов, установили паспортный режим, обыскивают без всякого составления протокола, применяют физическую силу. Буквально вчера в центральном суде судебные приставы избили правозащитника Иванова Олега. А я недавно подал в суд на представителей юстиции в лице главного судебного пристава Омской области, председателя Арбитражного суда и председателя Омского областного суда, в связи с тем, что они своими местными приказами установили вот такие жесткие полицейские режимы.
Сергей Соловьев: Иван Иосифович, что можно ответить человеку на его вопрос?
Иван Выгнанский: Конечно, те факты, которые привел Валентин, заслуживают внимания. С ними надо очень тщательно разбираться.
Что касается ограничений прав и свобод граждан РФ в части доступа к правосудию, то, я считаю, что здесь никоим образом права не ущемляются и не ограничиваются. В соответствии с действующим законодательством, каждый имеет право на беспрепятственный доступ, единственное с учетом той социально-политической обстановки, в которой сейчас развивается наше государство, все органы, в том числе и Служба судебных приставов, ужесточили контроль за доступом граждан. Поэтому сейчас для того, чтобы пройти в суд нужно предъявить документ, удостоверяющий личность, с точки зрения безопасности не только проходящего, но и других присутствующих в здании судов. Это разумная мера, здесь ничего такого нет.
С точки зрения возможности применения насилия физического, но это не насилие, а это физическая сила, которая, в соответствии с нашим законом, может применяться к лицам, которые нарушают общественный порядок и не выполняют законные требования суда либо судебного пристава. Поэтому, я думаю, может быть, здесь произошел какой-то эксцесс. Гражданам надо более внимательно относиться к требованиям, которые предъявляются сотрудниками Службы судебных приставов.
Сергей Соловьев: Насколько мне известно, в законодательстве о Судебных приставах довольно подробно расписаны процедуры, при которых могут быть применены специальные средства или физическая сила.
Иван Выгнанский: Да.
Сергей Соловьев: Часто решения суда, которые вынуждены выполнять приставы, какие-то правозащитные организации, адвокаты или государственные органы, призванные защищать законные интересы каких-то отдельных категорий граждан – детей, инвалидов или еще каких-то других, вот эти организации получают возможность объявить незаконными какие-то действия судов, используя определенные пробелы в нашем законодательстве. Но чаще граждане, не зная законов, оказываются в самых непростых и трудно разрешимых ситуациях.
Светлана Толмачева: Жительница Екатеринбурга Татьяна Ливытчинкова судится со своей бывшей свекровью. Татьяна доказывает, что вместе с пятилетней дочерью Катей имеет право жить в частном доме, который по документам ей не принадлежит. Со своим мужем Николаем Габасовым Татьяна состояла в гражданском браке. Три года назад муж ушел из семьи, отказавшись прописать свою дочь в доме, где они жили и живут до сих пор.
Юрист Ольга Рождественская представляет в суде интересы Ливытчинковых уже два года, с самого начала судебного разбирательства. Несколько месяцев назад она пыталась опротестовать решение Ленинского районного суда о выселении без предоставления жилплощади как Татьяны, так и ее дочери. Вердикт Коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда поверг ее в шок.
Ольга Рождественская: Областной суд, кассационная инстанция вынесла вот такое решение, когда 5-летняя девочка должна остаться проживать в доме, то есть она признана членом семьи собственника, за ней признано право пользования. Она пусть остается, а ее мать выселить. Когда мы получили повестки о том, что должны исполнить судебное решение, я пришла на прием к судебному приставу и объяснила ситуацию, написала заявление с просьбой отложить исполнительное производство. Невозможно выселить мать, оставив там ребенка одного. Судебный пристав уточнил: «В доме никого больше нет? Никто не живет?» Я говорю: «Нет, не живет». А Габасова Нина Ивановна говорит, что она живет. Говорить она может все что угодно, но она там не живет. У нее есть своя двухкомнатная квартира, где она и проживает со всеми удобствами.
Светлана Толмачева: Габасова Нина Ивановна – родная бабушка пятилетней Кати. В октябре прошлого года, чтобы выжить свою бывшую невестку, написала заявление в Екатеринбургскую электросетевую компанию с просьбой обесточить дом.
Татьяна Ливытчинкова: У нас на данный момент нет света, и подключать его отказываются. Газ, естественно, тоже отключили по просьбе владелицы дома. Сейчас газ подключили обратно, пошли навстречу люди в газовой компании. Но так и живем без света.
Светлана Толмачева: Татьяна по профессии врач-ветеринар. Накопить на отдельную квартиру она не в состоянии, а потому надеется, что ей удастся отстоять право жить в доме Габасовых.
Юрист Ольга Рождественская добивается отмены незаконного, с ее точки зрения, решения об отселении своей подзащитной. Пятилетний ребенок не может оставаться один в пустом доме. Накануне она написала третье заявление судебным приставам с просьбой отложить исполнение. Однако сегодня в 10 часов утра участники этого конфликта должны собраться в доме, чтобы разделить имущество. Судебные приставы придут выселять Татьяну.
Сергей Соловьев: Ваше мнение? Героиня этого репортажа, а точнее сказать, если юридическую терминологию применять, ответчица - может ли она надеяться, что судебные исполнители не разлучат ее с дочерью и не выселят из дома?
Иван Выгнанский: Если я правильно понял суть судебного акта, то речь идет не о разлучении, а о выселении матери из жилого помещения. К сожалению, судебный пристав - исполнитель. Он должен буквально слово в слово, буква в букву исполнить то, что решил суд.
В данной ситуации, чтобы судебный пристав-исполнитель, мог объективно не совершать какие-то исполнительные действия, направленные на выселение, здесь адвокату нужно обратиться в областной суд с жалобой и с ходатайством о приостановлении исполнения судебного акта. В этом случае, если суд удовлетворит это заявление, то будет решаться вопрос о приостановлении исполнительного производства, то есть действия не будут совершаться.
Что же касается заявления об отложении исполнительных действий, то данная мера кратковременная – до 10 дней, по усмотрению судебного пристава-исполнителя. Суд, вынося решение о выселении матери, учел обстоятельства все. Поэтому я считаю, что в данном случае у судебного пристава-исполнителя нет оснований для отложения. Все вопросы нужно решать в суде.
Сергей Соловьев: Часто решения суда, которые вынуждены выполнять приставы, основываются на решениях судебных, которые можно назвать не очень грамотными. Ваша служба стоит в самом конце судебного производства. И чаще всего именно вашим сотрудникам приходится нести ответственность за последовательное и непременное выполнение решение суда. В обыденном сознании часто отношение к судебным приставам - как к беспощадным и хладнокровным жандармам, которым совершенно нет никакой разницы кто перед ними – мать-одиночка, которую выселяют на улицу, или директор завода, который не платит зарплату своим рабочим.
А у нас звонок от слушателя. Здравствуйте.
Слушатель: Меня зовут Александр Иванович. Ситуация такова. Одному человеку я отдал определенное количество вещей. Проходит много времени, он мне их не отдает – ни деньги, ни вещи. Я на него подал в суд. Суд решил в мою пользу – или вещи мне вернуть, или деньги.
Я обратился в Службу судебных исполнителей. Там дама молодая (оказывается, она еще училась), то ее нет на месте, то «я скоро появлюсь». В конце концов, она уволилась, передали дело другому приставу. Другой пристав тоже ни разу не выходил на меня. Я приехал к нему. Он пообещал что-то - и опять тишина. То есть эта служба бездейственна, она никакого значения не имеет для юриспруденции. Как мне быть, скажите, как выйти из этого положения?
Сергей Соловьев: Иван Иосифович, мы еще раз получили мнение от наших слушателей, где резко негативно относятся к судебным приставам. С вашей точки зрения, среди простого населения, в чем причина такого негативного отношения?
Иван Выгнанский: Если говорить о негативном отношении, то причин может быть несколько. Первая причина это то, что в глазах граждан и должностных лиц организаций и учреждений судебный пристав-исполнитель является олицетворением всего плохого, так как он приходит к ним, он описывает имущество. К сожалению, граждане не понимают, что судебный пристав-исполнитель – это последнее звено в той цепочки правосудия, которая начинает вершиться задолго до него. Поэтому судебный пристав исполняет то, что решил суд или то, что указал соответствующий административный орган. Поэтому не исполнить он не может, а чтобы гражданин или должностные лица организаций могли защищать свои права, то это им нужно делать еще в ходе судебного процесса, чтобы судебный акт был не против них, а в их пользу. Это первое.
Второе. Вот Александр Иванович привел факты бездействия судебных приставов-исполнителей. Что можно сказать по этому вопросу? Единственная причина этого в том, что в настоящее время у нас нагрузка по количеству исполнительных документов, которые находятся на исполнении одного нашего сотрудника штатного, она превышает все мыслимые и немыслимые размеры. Поэтому данный вопрос можно решить только увеличением штатной численности либо снижением количества исполнительных документов. Второй вариант, естественно, невозможен, потому что государство у нас становится все более и более правовым, и каждый считает своей обязанностью или своим долгом попытаться защитить свои нарушенные права.
В этом конкретном случае, я считаю, что вам, Александр Иванович, нужно обратиться к начальнику, к руководителю этого подразделения, к старшему судебному приставу этого подразделения, обрисовать проблему и, я думаю, что требования вашего исполнительного документа будут исполнены.
Сергей Соловьев: Мы говорили о том, что несовершенство законодательства влечет за собой часто несправедливые судебные решения, которые вы вынуждены исполнять просто в силу ваших государственных обязанностей.
Существует мнение и в юридической среде, и в частности в вашем ведомстве, что в работу судебных приставов вносят неясность некоторые положения, скажем так, федерального закона об исполнительном производстве. Можно сказать, каких вы изменений, прежде всего, ждете от законодательства, касающегося исполнительного производства, и в законе о судебных приставах? Нужно ли вообще там что-то менять для повышения эффективности вашей работы?
Иван Выгнанский: Действующие законы, которые регулируют порядок принудительного исполнения, прямо регулируют, потому что кроме этих законов мы руководствуемся и всей нормативной базой, которая имеется на данный момент в Российском государстве. Они вступили в законную силу в 1997 году. Вступлению в силу предшествовал длительный процесс их разработки, рассмотрения, принятия и, естественно, они на сегодняшний момент не отражают тех реалий социально-экономических, которые уже сложились в нашем обществе.
Поэтому, естественно, мы ожидаем, что в связи с реформой Службы судебных приставов будут внесены соответствующие поправки. Что мы ждем от этих поправок? Что касается закона о судебных приставах, во-первых, это то, что в нем должны быть повышенные требования к кандидатам на должность судебных приставов-исполнителей, то есть образование у них должно быть только юридическое, потому что без юридических знаний сейчас исполнять судебные акты просто становится невозможно. Также необходимо усилить процессуальную роль старших судебных приставов в части принятия ими решений о законности и незаконности действий и возможности регулирования этих моментов. Конечно, улучшить материально-техническое обеспечение территориальных подразделений службы в целом и финансовую заинтересованность сотрудников Службы судебных приставов, то есть увеличить зарплату.
Что же касается закона об исполнительном производстве, то это закон, который определяет процессуальные моменты при совершении исполнительных действий, и накопилось большое количество вопросов по применению действующих статей. Я думаю, что законодатели внесут соответствующие поправки.
Очень много неясностей в части обращения взыскания на имущество должника, в части оценки этого арестованного имущества. Роль сторонних организаций в реализации этого имущества должна быть более жестко прописана. Потому что сейчас существующая схема реализации предопределяет двоякое толкование – то ли это пристав-исполнитель должен определять, диктовать, проверять и контролировать реализацию арестованного имущества, то ли эта функция возложена на государственное учреждение - Российский Фонд федерального имущества. На практике это вызывает определенные затруднения, естественно, страдает конечный результат. И есть еще много-много процессуальных вопросов, которые сейчас требуют более четкого и ясного толкования.
Сергей Соловьев: Есть надежда, что эти изменения будут внесены? Какие-то процессы идут?
Иван Выгнанский: Конечно. Сейчас рассматривается в Государственной Думе проект Закона о внесении изменений в данные законы, а в перспективе мы ожидаем принятия Исполнительного кодекса, то есть в нем будет собрано все, что касается принудительного исполнения.
Сергей Соловьев: Иван Иосифович, ваша служба, с одной стороны, стоит на защите государственных интересов, а с другой стороны, на защите законных интересов граждан. Вы считаете, что эти интересы у нас в России сегодня совпадают?
Иван Выгнанский: Я считаю, что практически совпадают в полном объеме. Мы как орган принудительного исполнения исполняем требования не только судебных актов, но и требования иных органов, допустим, взыскиваем налоги на основании постановления налоговых органов.
Что такое налоги вы сами понимаете. Налог – это денежная составляющая бюджета. К сожалению, субъекты хозяйственной деятельности еще недостаточно сознательно их платят. Поэтому возникает необходимость в том, чтобы кто-то занимался принудительным взысканием. Эти налоги мы взыскиваем с 1 января 2001 года (передали нам эту функцию из органа Налоговой полиции). Взыскивая налог, мы тем самым обеспечиваем государство необходимыми средствами на развитие социальных программ и тех, которые направлены на потребности граждан.
Что же касается конкуренции интересов гражданина и интересов государства при совершении исполнительных действий в отношении конкретного должника, то, в соответствии с нашим действующим законодательством, распределение денежных средств, взысканных, осуществляется строго в той очередности, которая прописана нашим законом. И в первую очередь денежные средства взыскиваются гражданам в счет погашения задолженности по заработной плате, возмещение вреда, причиненного здоровью, алиментов. И только после этого мы соблюдаем интересы государства – налогов, платежей во внебюджетные фонды (это уже платежи третьей очереди). Поэтому я считаю, что действующее гражданское процессуальное законодательство обеспечивает приоритеты интересов личности, так как требует Конституция РФ.
Сергей Соловьев: В свое время для того, чтобы законно взыскивать налоги, были даже созданы совместные с налоговыми органами рабочие группы. Как такое взаимодействие происходит между вашими ведомствами? Насколько это взаимодействие продуктивно?
Иван Выгнанский: В Свердловской области, я считаю, что взаимодействие с налоговыми органами у нас налажено на достаточно высоком уровне. Аппарат Службы судебных приставов напрямую контактирует и работает с Управлением Министерства по налогам и сборам по Свердловской области. У нас на каждое полугодие заключаются планы совместной работы, причем они предусматривают ежемесячные рабочие встречи по тем вопросам, которые требуют обсуждения. Кроме этих запланированных встреч, мы раз в месяц минимум обсуждаем те вопросы, которые возникают в текущей деятельности двух органов, планируем и проводим совместные совещания на местах, с выездом на места, с привлечением как руководителей налоговых органов местных, так и наших старших судебных приставов территориальных подразделений. Разрабатываем совместные рекомендации, методические указания для того, чтобы упорядочить или устранить те проблемы, которые имеются в законодательстве в части взыскания налогов, платежей. Все это позволило нам достичь приличных результатов.
Уже второй год подряд Министерство юстиции устанавливает для каждого судьи план по взысканию налоговых платежей. В прошлом году мы взыскали свыше 1 миллиарда рублей, перевыполнив план на 24 процента, а за первое полугодие 2004 года мы перевыполнили плановое задание на 137 процентов и взыскали более 300 миллионов рублей в бюджеты всех уровней. Соответственно, от этого растут показатели и налоговых органов Свердловской области.
Сергей Соловьев: Вашей службе, насколько мне известно, часто приходится сталкиваться с постановлениями о взыскании налогов, в том числе и заведомо неплатежеспособных или просто уже давно не существующих предприятий. Понятно, что такие постановления чаще всего выносятся исключительно для того, чтобы получить акт о невозможности взыскания. По сути дела, работа бессмысленная, и она просто отвлекает и без того загруженных реальными исками работников ваших и Службу судебных приставов в целом. Вы считаете, что эта работа необходима или как-то можно решить эту проблему с меньшими затратами?
Иван Выгнанский: Я считаю, что в отношении несуществующих должников или неплательщиков налогов проблема должна быть решена более упрощенным способом. Мы вышли с соответствующей инициативой в Арбитражный суд, для того чтобы упростить эту процедуру – признание данных юридических лиц банкротами. Посмотрим, к чему это приведет. Вы абсолютно правы, что и без того наши немногочисленные людские ресурсы отвлекаются на пустую бумажную работу. Поэтому я думаю, что в этой части тоже законодатели пойдут нам навстречу и упростят эту процедуру.
