Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии председатель санкт-петербурского регионального общества инвалидов "Грань" Светлана Фильченкова. Доброе утро.
Светлана Фильченкова: Доброе утро.
Ольга Писпанен: И исполнительный директор этого общества Алевтина Смирнова. Доброе утро.
Алевтина Смирнова: Доброе утро.
Ольга Писпанен: В начале давайте послушаем репортаж на тему, которую мы будем сегодня в прямом эфире Радио Свобода обсуждать. В Петербурге в эти дни проходит 9-й российский национальный конгресс "Человек и его здоровье", в ходе которого состоится выставка трудовых вакансий для людей с ограниченными возможностями. Улучшит ли эта ярмарка вакансий ситуацию с рабочими местами в городе, где живет более 600 тысяч инвалидов? Об этом корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Конгресс проходит в Петербурге в девятый раз. Специалисты из разных стран обсуждают проблемы реабилитации инвалидов, от новых технологий в протезировании до социальной адаптации. С одной стороны, в России появилось много нового, например, в области протезирования. Говорит заведующий кафедрой травматологии и ортопедии Медицинской Академии последипломного образования Валентин Неверов.
Валентин Неверов: Последние лет 8 на наш рынок пришли очень много прогрессивных фирм из Европы, из Америки. Наши люди, которые после конверсии вынуждены были чем-то заняться, они объединились в такие творческие группы, стали поглядывать на зарубежных коллег и пытаться делать не хуже.
Татьяна Вольтская: С другой стороны, всем ли нуждающимся удается воспользоваться плодами прогресса?
Валентин Неверов: Конечно, нет. Если взять Европу, Америку, на здравоохранение выделяется от 5 до 12 процентов национального дохода, то в нашей стране 3,8 - 3 процента, вместе с культурой.
Татьяна Вольтская: Совершенно не приспособлена для инвалидов и городская инфраструктура: нет пандусов, лифтов, низких подножек в транспорте.
На конгрессе две большие экспозиции: одна - международная выставка ортопедических изделий, оборудования, медицинских товаров и инструментов, другая - выставка изделий, созданных руками инвалидов. Чего здесь только нет, от игрушек до фарфора с тончайшей росписью. Владимир Волошин руководит художниками из Общественной организации инвалидов, где слабослышащих людей обучают росписи по фарфору.
Владимир Волошин: Закупаем на заводе Ломоносова образцы чистые, добавляем свою роспись. Это делается вручную. Очень красиво, но на этом богатым не будешь.
Татьяна Вольтская: Средний заработок художников до 5 тысяч рублей. Хороший слуховой аппарат стоит 200, а то и 500 долларов. Многие пришли сюда искать работу, но найдут ее немногие. Участник выставки Николай Вихренко рассказывает о том, как относятся к инвалидам в Швеции.
Николай Вихренко: Служба занятости предпринимает все меры для того, чтобы найти ему рабочее место, вплоть до выделения консультанта, который его бы сопровождал некоторое время на рабочем месте. Переоборудуют компьютеры, стол.
Татьяна Вольтская: России до этого далеко. Кроме того, в общегородском банке вакантных мест и в специализированным банке вакансий всего 115 предприятий и 890 рабочих мест. Достаточно ли это для такого города, как Петербург? Цифры говорят сами за себя. Инвалиду все еще очень трудно интегрироваться в общество.
Ольга Писпанен: О том, насколько трудно инвалиду в городе, мы увидели буквально сегодня утром, когда наша гостья пыталась попасть к нам в студию по очень высоким ступенькам, мы с трудом поднялись. Спасибо проходящему мимо молодому человеку.
Вы сталкиваетесь с этим каждый день. Насколько в городе вы можете себя почувствовать в каких-то местах комфортно? Или вообще нигде нет никаких приспособлений?
Светлана Фильченкова: Практически в городе нет никаких приспособлений.
Ольга Писпанен: Как вы живете дома? У вас постоянно сопровождающий или как-то иначе пытаетесь выкрутиться из этой ситуации?
Светлана Фильченкова: Квартира у меня более-менее приспособлена. То есть это старый фонд, естественно, более широкая дверь, более широкие коридоры, чем в новостройках. Я, конечно, могу перемещаться по своей квартире сама, обходясь без посторонней помощи.
Ольга Писпанен: Вы куда-то из квартиры часто выходите?
Светлана Фильченкова: Из квартиры практически выйти я не могу. Живу на втором этаже, два лестничных пролета, выйти могу только с помощью посторонних людей. То есть или сына, который живет вместе со мной, или кто приходит ко мне в гости.
Ольга Писпанен: А хотелось бы? Я развиваю эту тему потому, что до эфира мы успели поговорить уже с нашей гостьей Светланой. Как только ты становишься инвалидом, сразу очень резко сужается круг общения и в какой-то момент уже даже не хочется его расширять.
Светлана Фильченкова: Да, его не хочется расширять в связи с тем, что люди смотрят на тебя широко раскрытыми глазами, удивляются, как-то даже не понимают нас, инвалидов. И это очень сильно действует на нервную систему, что приходиться именно просить, все время обращаться за помощью, чтобы помогли или войти, или выйти из помещения, так же на улице. Попасть в метро или автобус не представляется возможным.
Ольга Писпанен: Кстати, недавно была новость о том, что город закупил несколько автобусов специальных, со специальными подножками для инвалидов, поднимающимися лифтами и так далее. Вы видели их? Вы пробовали пользоваться ими?
Светлана Фильченкова: Несколько лет назад уже были приобретены такие автобусы. Несколько раз мне приходилось пользоваться, буквально раза два или три. А потом, как выяснилось, один автобус сломался, другой автобус возил работников-муниципалов или же Мариинского дворца.
Ольга Писпанен: Они инвалиды-колясочники?
Светлана Фильченкова: Нет, они не инвалиды. Просто они использовали его в своих целях. И когда звонишь по телефону и вызываешь транспорт, что нужно попасть или в больницу, или в какую-то поликлинику, или лично по своим делам, допустим, съездить в магазин, то говорили, "извините, сегодня нет возможности предоставить вам автотранспорт, у нас очередь, через неделю можете воспользоваться". Через неделю выясняется то же самое. На этом все закончилось.
Ольга Писпанен: У нас есть звонок слушателя.
Слушатель: Добрый день, уважаемые гости студии. Николай Николаевич, Санкт-Петербург. Согласитесь, что сегодня демократия со звериным лицом практически не занимается инвалидами. Декларируют, обсуждают тему, кроху сделают где-то, 2-3 автобуса, а такой шум подымут, что все должны восхищаться. Сделали пандусы на дорогах по европейскому образцу. А инвалиды по этим пандусам и не ходят, он даже из дома выйти не могут. Их в метро возят на колясках. Когда такое было? Вспомните советский период, который вы так все дружно хаете.
Ольга Писпанен: Понятно, что это очень эмоциональное мнение. Давайте вспомним советский период, тогда инвалидов просто в здоровом советском обществе, считалось, что их нет. Их тогда именно начали закрывать в специализированные заведения, ограждать от общества, чтобы, не дай бог, не осквернять наш взор этими людьми.
Скажите, пожалуйста, Светлана, вы пытались найти работу?
Светлана Фильченкова: Да, пыталась. В 96-м году я дала объявление в газету "Шанс": прошу предоставить работу. Настоящий наш исполнительный директор, нашей организации, нашла меня, позвонила и предложила мне работать диспетчером на телефоне по ремонту квартир. Так мы с ней познакомились. Потом, спустя какое-то время, решили организовать общество инвалидов.
Ольга Писпанен: Для того, чтобы помогать.
Светлана Фильченкова: Для того, чтобы предоставить рабочие места инвалидам, вообще, для общения. В 97-м году мы официально зарегистрировали наше общество.
Ольга Писпанен: Вам кто-то помогал?
Светлана Фильченкова: Нет, мы делали все сами.
Ольга Писпанен: Вы обращались к властям, чтобы вам помогли, выделили какие-то субсидии, гранты, в конце концов?
Светлана Фильченкова: Нет. На грант мы, конечно, подавали, составляли программу, но нам отказали. А за помощью к администрации города мы не обращались.
Ольга Писпанен: Сколько сегодня людей в вашем обществе?
Светлана Фильченкова: В настоящее время 20 человек только. Только инвалиды-колясочники, но колясочники узкой специфики - спинальники в простонародье. Люди, которые повредили позвоночник или же опухолевые заболевания, или же травмы.
Ольга Писпанен: Алевтина, вы исполнительный директор Общества инвалидов. Вы сама не инвалид-колясочник как председатель этого общества. Почему вы этим занимаетесь?
Алевтина Смирнова: Потому что я считаю, что, возможно, я хочу приготовить город для себя. Потому что сейчас любой человек никаким образом не гарантирован от того, что он не попадет в какую-то техногенную катастрофу, какую-то автомобильную аварию. То есть все мы под богом ходим, и я допускаю такую возможность, что в один прекрасный или непрекрасный день я сяду на коляску. И я вижу, что совершенно буду чувствовать себя некомфортно, потому что город полностью не приспособлен, несмотря на, наконец-то, наметившиеся желания у администрации города, у депутатов Заксобрания что-то сделать в этом направлении.
Ольга Писпанен: Даже на некоторых светофорах в центре появились звуковые сигналы. Я сама слышала.
Алевтина Смирнова: Да. Это достаточно дорого, но, тем не менее, город старается что-то сделать. Прошло почти 10 лет с тех пор, как был принят федеральный закон о социальной защите инвалидов, согласно которому с 99-го года все строящиеся здания и сооружения должны быть полностью оборудованы для нужд людей с ограниченными возможностями.
Ольга Писпанен: Вы считаете, существуют какие-то проверки, принимающие эти здания именно на этот предмет?
Алевтина Смирнова: Да, существуют СНИПы - государственные строительные нормы. В других частях эти СНИПы соблюдаются, например, определенная жесткость бетона. Почему, скажем, не проверяют при приемке на предмет наличия пандусов и доступности для людей на колясках зданий, я не знаю. Возможно, прокуратура должна этим заниматься. Она этим не занимается. Хотя это прямое нарушение федерального закона.
Ольга Писпанен: В этой социальной программе идет речь о какой-то социальной помощи, поддержке инвалидов? Вы с городскими властями общаетесь на вопрос помощи, реальной денежной помощи?
Алевтина Смирнова: Дело в том, что когда наша организация формировалась, создавалась, основное пожелание, которое было высказано - не просить материальной помощи, потому что мы считаем, что инвалид должен иметь возможность. Мы придерживаемся принципов независимого образа жизни, который очень широко распространен по всему миру. Это такие же люди, и им государство не должно, скажем так, ничего, кроме того, чтобы предоставить возможность жить так же, как все. Эта возможность проявляется в соблюдении давно уже принятых европейских стандартов, например, при строительстве. Когда дверной проем должен быть рассчитан не на среднего человека, как у нас все нормы, а на человека с максимальным ростом и на человека с минимальным ростом. Точно так же ширина стула должна рассчитываться не на среднего человека, а на человека с самым большим объемом. И вот эти нормы должны быть, тогда люди смогут совершенно спокойно перемещаться туда, куда им заблагорассудится, и будет фактически соблюден основной конституционный принцип - свобода передвижения. То есть я считаю, что здесь нарушается Конституция. Люди не имеют возможности передвигаться туда, куда они хотят.
Ольга Писпанен: Но при нарушении Конституции, естественно, любой человек, который считает, что ущемляют его права, имеет право обратиться в суд, заявить о своих правах. Инвалиды знают о своих правах?
Алевтина Смирнова: Да, инвалиды прекрасно знают о своих правах. Даже в 1999 году Светлана подала иск в наш суд Центрального района на комитет по здравоохранению о том, что были нарушены ее права по возможности попасть в этот комитет. Это государственная структура. Как вы знаете, в 99-м году был закончена реконструкция Малой Садовой улицы, достаточно большие деньги были затрачены на это, но все входы как были необорудованными для колясочников, так и остались. То есть новые гранитные ступени, которые преодолеть невозможно. Плюс громадная тяжелая дверь, которую тоже открыть человек на коляске просто не в состоянии. То есть человек вынужден подъезжать и, унижаясь, просить прохожих, чтобы ему помогли зайти.
Ольга Писпанен: И чем закончилась эта история?
Алевтина Смирнова: Эта история закончилась очень печально. Во-первых, Светлана не смогла попасть в здание суда, потому что зал заседания располагался на самом верхнем этаже. А суд Центрального района, который располагается на улице Караванной, там ни лифта, ничего нет. Судья сказала, что она не будет спускаться вниз, что она не понесет человека на коляске, что у нее нет возможности. В результате, дело было тихо закрыто производством якобы по неявке истца, хотя истец предупреждал, что находится в Сестрорецке на реабилитации.
Ольга Писпанен: То есть, в принципе, зная свои права, имея право их отстаивать, инвалид все равно этого сделать не может, потому что перед ним никто не закрывает двери, просто ему на дают туда попасть.
Скажите, пожалуйста, Алевтина. Светлана в первой части нашей беседы рассказала о том, что вы нашли друг друга как раз-таки в тот момент, когда Светлана искала работу. Вы эту работу предоставили. Насколько трудно найти сегодня инвалиду работу? На конгрессе, который проходит в городе, заявлено о квотировании, о том, что существует в городское энное количество квот, любой инвалид может придти и потребовать некое рабочее место.
Алевтина Смирнова: Придти и потребовать, в этом я сомневаюсь. Да, существует закон, принятый в 2003 году, дополнения были внесены в мае 2004 года. В законе оговорен порядок формирования целевого бюджетного фонда трудоустройства инвалидов в Санкт-Петербурге, он так называется. Я, например, в бюджете на 2005 год, который открыто опубликован в интернете, не нашла статьи, которая озвучивает вот этот фонд. То есть в доходах бюджета Санкт-Петербурга этого фонда нет, так же нет и в расходной части, в функциональной структуре. Я не знаю, куда эти деньги пойдут, соответственно, я не знаю, что на эти деньги, какие рабочие места будут создаваться.
Кроме того, сам закон о квотировании, может быть и хорош, но не сейчас. Потому что человек на коляске все равно не сможет попасть на свое рабочее место только потому, что он не сможет выйти из квартиры и не сможет зайти в учреждение. То есть в создании рабочего места на данный момент получаются совершенно дикие затраты, потому что практически получается, что весь путь инвалида тоже должен быть оборудован.
Ольга Писпанен: У нас есть дозвонившийся.
Слушатель: Доброе утро. Виктор из Омска. Такой вопрос. Какова вообще средняя зарплата инвалида? Может быть, наше государство не может их чем-то обеспечить, и человек просто вынужден идти работать?
Светлана Фильченкова: В общем-то, инвалид должен идти работать, так как пенсии не хватает на жизнь.
Ольга Писпанен: У инвалидов повышенная пенсия?
Светлана Фильченкова: Нет, не повышенная пенсия. Например, у инвалидов детства нет трудового стажа, они получают пенсию где-то в пределах 1500-1700 рублей. А инвалиды, которые имеют хотя бы какой-то минимальный стаж, естественно, имеют пенсию побольше.
Ольга Писпанен: У нас есть звонок.
Слушатель: Здравствуйте. Радио Свобода пора судиться с теми, кто обслуживает телефонную сеть. Так как постоянно звонки срываются.
И теперь к вопросу. Тема жизни инвалидов очень актуальна, так как мы, как нация, сегодня стремительно вымираем. Если рыночные глобализаторы мира озвучивают тему сокращения численности населения с 6 с лишним миллиардов человек то до так называемого "золотого миллиарда", а их российские сподвижники заявляют, что для России хватит 60 миллионов вместо сегодняшнего населения более 140 миллионов человек, то разве принимаемые законы в России - позорные зарплаты для так называемых бюджетников, позорно низкие детские пособия, пенсии для инвалидов и стариков, отмена льгот и так далее - разве не направлено на сокращение не только инвалидов, но и здоровых людей?! Не считаете ли вы, что нам надо объединяться всем, чтобы этому противостоять.
Ольга Писпанен: Можете ответить на этот вопрос, Светлана?
Светлана Фильченкова: Нет, это очень эмоционально.
Алевтина Смирнова: Я могу ответить.
Ольга Писпанен: Пожалуйста.
Алевтина Смирнова: Объединяться, бесспорно, нужно. Но если, скажем, я сейчас захочу и пойду объединяться с вами, я это могу сделать. А вот Светлана, к сожалению, не сможет сделать, потому что ей выходить нужно будет тем же порядком. Поэтому наша задача на данный момент - это все-таки обеспечить возможность таким людям передвигаться.
Ольга Писпанен: В городе есть больше десятка общественных организаций инвалидов, общественных организаций. Вы общаетесь, вы как-то объединяете свои усилия?
Алевтина Смирнова: Да, естественно, по каким-то ключевым, принципиальным вопросам объединяемся.
Ольга Писпанен: Существуют ли профсоюзы какие-то?
Алевтина Смирнова: Нет. Нельзя быть профессиональным инвалидом, по-моему. Это просто ограниченные возможности и не более, профессии у всех разные.
Ольга Писпанен: Тем не менее, очень эмоциональное было высказывание нашей слушательницы. Численность населения уменьшается, тем не менее, численность инвалидов, число людей с приобретенной инвалидностью или с врожденной инвалидностью растет год от года. Тем не менее, у нас не работают школы, не интегрированы инвалиды в общество. Как вы считаете, что именно сегодня должна сделать администрация для того, чтобы хоть как-то облегчить жизнь инвалидов.
Светлана Фильченкова: Я считаю, что инвалид - это такой же нормальный человек, он должен не сидеть дома и учиться дома отдельно с учителями, а ходить в обычную школу, общаться с вполне здоровыми, нормальными людьми.
Ольга Писпанен: Существует в городе какая-то психологическая помощь? Одно дело, может взрослый человек перенести приобретение инвалидности, а ребенку достаточно трудно, когда от него все отворачиваются. И оказаться один на один со своим горем...
Алевтина Смирнова: Дело в том, что психологическая помощь может оказываться только тогда, когда человек о ней просит, обращается за этой помощью. А возможности обратиться за помощью, скажем, у человека, который заперт... Есть кризисные центры, скажем, для женщин, куда можно позвонить, там звонят люди с инвалидностью. То есть человек связан с миром только через телефон.
Ольга Писпанен: Это если он говорит, извините.
Алевтина Смирнова: Да. Если он говорит, совершенно верно. На самом деле, действительно, Светлана очень верно отметила, что это нужно с детского сада, детские сады уже должны быть интегрированы и там уже дети должны понимать, что есть люди разные. Они простые разные, они не хуже и не лучше. Если это будет с детского сада, через школу идти в жизнь, то общество у нас изменится.
Ольга Писпанен: У нас есть звонок.
Слушатель: Здравствуйте. Инна, из Москвы. Сын мой два года как стал инвалидом первой группы. Упал он с третьего этажа. У него было много переломов, но врачи не заметили самое главное - перелом позвоночника. У него отказали ноги. Сейчас он, правда, ходит на костылях, но только до туалета и обратно, как говорится. Немного на костылях передвигается. В связи с этим такой вопрос. Мне 70 лет. Сын инвалид первой группы, к тому же у него еще ВИЧ-инфекция. У меня приватизированная 3-комнатная квартира. Со мной может все что угодно случится, у меня уже пожилой возраст. И куда денется мой сын?
Ольга Писпанен: Вы можете, Алевтина, ответить?
Алевтина Смирнова: Я предполагаю, что в ситуации, когда не будет родственников, которые смогут ему помогать, он будет помещен в государственное учреждение.
Ольга Писпанен: Никому не дай бог узнать, что это такое на самом деле.К сожалению, у нас уже вышло время беседы с нашими гостями. Большое спасибо. Сегодня в петербургской студии Радио Свобода мы беседовали с председателем санкт-петербургского регионального общества инвалидов "Грань" Светланой Фильченковой и исполнительным директором этого общества Алевтиной Смирновой.
Светлана Фильченкова: Доброе утро.
Ольга Писпанен: И исполнительный директор этого общества Алевтина Смирнова. Доброе утро.
Алевтина Смирнова: Доброе утро.
Ольга Писпанен: В начале давайте послушаем репортаж на тему, которую мы будем сегодня в прямом эфире Радио Свобода обсуждать. В Петербурге в эти дни проходит 9-й российский национальный конгресс "Человек и его здоровье", в ходе которого состоится выставка трудовых вакансий для людей с ограниченными возможностями. Улучшит ли эта ярмарка вакансий ситуацию с рабочими местами в городе, где живет более 600 тысяч инвалидов? Об этом корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Конгресс проходит в Петербурге в девятый раз. Специалисты из разных стран обсуждают проблемы реабилитации инвалидов, от новых технологий в протезировании до социальной адаптации. С одной стороны, в России появилось много нового, например, в области протезирования. Говорит заведующий кафедрой травматологии и ортопедии Медицинской Академии последипломного образования Валентин Неверов.
Валентин Неверов: Последние лет 8 на наш рынок пришли очень много прогрессивных фирм из Европы, из Америки. Наши люди, которые после конверсии вынуждены были чем-то заняться, они объединились в такие творческие группы, стали поглядывать на зарубежных коллег и пытаться делать не хуже.
Татьяна Вольтская: С другой стороны, всем ли нуждающимся удается воспользоваться плодами прогресса?
Валентин Неверов: Конечно, нет. Если взять Европу, Америку, на здравоохранение выделяется от 5 до 12 процентов национального дохода, то в нашей стране 3,8 - 3 процента, вместе с культурой.
Татьяна Вольтская: Совершенно не приспособлена для инвалидов и городская инфраструктура: нет пандусов, лифтов, низких подножек в транспорте.
На конгрессе две большие экспозиции: одна - международная выставка ортопедических изделий, оборудования, медицинских товаров и инструментов, другая - выставка изделий, созданных руками инвалидов. Чего здесь только нет, от игрушек до фарфора с тончайшей росписью. Владимир Волошин руководит художниками из Общественной организации инвалидов, где слабослышащих людей обучают росписи по фарфору.
Владимир Волошин: Закупаем на заводе Ломоносова образцы чистые, добавляем свою роспись. Это делается вручную. Очень красиво, но на этом богатым не будешь.
Татьяна Вольтская: Средний заработок художников до 5 тысяч рублей. Хороший слуховой аппарат стоит 200, а то и 500 долларов. Многие пришли сюда искать работу, но найдут ее немногие. Участник выставки Николай Вихренко рассказывает о том, как относятся к инвалидам в Швеции.
Николай Вихренко: Служба занятости предпринимает все меры для того, чтобы найти ему рабочее место, вплоть до выделения консультанта, который его бы сопровождал некоторое время на рабочем месте. Переоборудуют компьютеры, стол.
Татьяна Вольтская: России до этого далеко. Кроме того, в общегородском банке вакантных мест и в специализированным банке вакансий всего 115 предприятий и 890 рабочих мест. Достаточно ли это для такого города, как Петербург? Цифры говорят сами за себя. Инвалиду все еще очень трудно интегрироваться в общество.
Ольга Писпанен: О том, насколько трудно инвалиду в городе, мы увидели буквально сегодня утром, когда наша гостья пыталась попасть к нам в студию по очень высоким ступенькам, мы с трудом поднялись. Спасибо проходящему мимо молодому человеку.
Вы сталкиваетесь с этим каждый день. Насколько в городе вы можете себя почувствовать в каких-то местах комфортно? Или вообще нигде нет никаких приспособлений?
Светлана Фильченкова: Практически в городе нет никаких приспособлений.
Ольга Писпанен: Как вы живете дома? У вас постоянно сопровождающий или как-то иначе пытаетесь выкрутиться из этой ситуации?
Светлана Фильченкова: Квартира у меня более-менее приспособлена. То есть это старый фонд, естественно, более широкая дверь, более широкие коридоры, чем в новостройках. Я, конечно, могу перемещаться по своей квартире сама, обходясь без посторонней помощи.
Ольга Писпанен: Вы куда-то из квартиры часто выходите?
Светлана Фильченкова: Из квартиры практически выйти я не могу. Живу на втором этаже, два лестничных пролета, выйти могу только с помощью посторонних людей. То есть или сына, который живет вместе со мной, или кто приходит ко мне в гости.
Ольга Писпанен: А хотелось бы? Я развиваю эту тему потому, что до эфира мы успели поговорить уже с нашей гостьей Светланой. Как только ты становишься инвалидом, сразу очень резко сужается круг общения и в какой-то момент уже даже не хочется его расширять.
Светлана Фильченкова: Да, его не хочется расширять в связи с тем, что люди смотрят на тебя широко раскрытыми глазами, удивляются, как-то даже не понимают нас, инвалидов. И это очень сильно действует на нервную систему, что приходиться именно просить, все время обращаться за помощью, чтобы помогли или войти, или выйти из помещения, так же на улице. Попасть в метро или автобус не представляется возможным.
Ольга Писпанен: Кстати, недавно была новость о том, что город закупил несколько автобусов специальных, со специальными подножками для инвалидов, поднимающимися лифтами и так далее. Вы видели их? Вы пробовали пользоваться ими?
Светлана Фильченкова: Несколько лет назад уже были приобретены такие автобусы. Несколько раз мне приходилось пользоваться, буквально раза два или три. А потом, как выяснилось, один автобус сломался, другой автобус возил работников-муниципалов или же Мариинского дворца.
Ольга Писпанен: Они инвалиды-колясочники?
Светлана Фильченкова: Нет, они не инвалиды. Просто они использовали его в своих целях. И когда звонишь по телефону и вызываешь транспорт, что нужно попасть или в больницу, или в какую-то поликлинику, или лично по своим делам, допустим, съездить в магазин, то говорили, "извините, сегодня нет возможности предоставить вам автотранспорт, у нас очередь, через неделю можете воспользоваться". Через неделю выясняется то же самое. На этом все закончилось.
Ольга Писпанен: У нас есть звонок слушателя.
Слушатель: Добрый день, уважаемые гости студии. Николай Николаевич, Санкт-Петербург. Согласитесь, что сегодня демократия со звериным лицом практически не занимается инвалидами. Декларируют, обсуждают тему, кроху сделают где-то, 2-3 автобуса, а такой шум подымут, что все должны восхищаться. Сделали пандусы на дорогах по европейскому образцу. А инвалиды по этим пандусам и не ходят, он даже из дома выйти не могут. Их в метро возят на колясках. Когда такое было? Вспомните советский период, который вы так все дружно хаете.
Ольга Писпанен: Понятно, что это очень эмоциональное мнение. Давайте вспомним советский период, тогда инвалидов просто в здоровом советском обществе, считалось, что их нет. Их тогда именно начали закрывать в специализированные заведения, ограждать от общества, чтобы, не дай бог, не осквернять наш взор этими людьми.
Скажите, пожалуйста, Светлана, вы пытались найти работу?
Светлана Фильченкова: Да, пыталась. В 96-м году я дала объявление в газету "Шанс": прошу предоставить работу. Настоящий наш исполнительный директор, нашей организации, нашла меня, позвонила и предложила мне работать диспетчером на телефоне по ремонту квартир. Так мы с ней познакомились. Потом, спустя какое-то время, решили организовать общество инвалидов.
Ольга Писпанен: Для того, чтобы помогать.
Светлана Фильченкова: Для того, чтобы предоставить рабочие места инвалидам, вообще, для общения. В 97-м году мы официально зарегистрировали наше общество.
Ольга Писпанен: Вам кто-то помогал?
Светлана Фильченкова: Нет, мы делали все сами.
Ольга Писпанен: Вы обращались к властям, чтобы вам помогли, выделили какие-то субсидии, гранты, в конце концов?
Светлана Фильченкова: Нет. На грант мы, конечно, подавали, составляли программу, но нам отказали. А за помощью к администрации города мы не обращались.
Ольга Писпанен: Сколько сегодня людей в вашем обществе?
Светлана Фильченкова: В настоящее время 20 человек только. Только инвалиды-колясочники, но колясочники узкой специфики - спинальники в простонародье. Люди, которые повредили позвоночник или же опухолевые заболевания, или же травмы.
Ольга Писпанен: Алевтина, вы исполнительный директор Общества инвалидов. Вы сама не инвалид-колясочник как председатель этого общества. Почему вы этим занимаетесь?
Алевтина Смирнова: Потому что я считаю, что, возможно, я хочу приготовить город для себя. Потому что сейчас любой человек никаким образом не гарантирован от того, что он не попадет в какую-то техногенную катастрофу, какую-то автомобильную аварию. То есть все мы под богом ходим, и я допускаю такую возможность, что в один прекрасный или непрекрасный день я сяду на коляску. И я вижу, что совершенно буду чувствовать себя некомфортно, потому что город полностью не приспособлен, несмотря на, наконец-то, наметившиеся желания у администрации города, у депутатов Заксобрания что-то сделать в этом направлении.
Ольга Писпанен: Даже на некоторых светофорах в центре появились звуковые сигналы. Я сама слышала.
Алевтина Смирнова: Да. Это достаточно дорого, но, тем не менее, город старается что-то сделать. Прошло почти 10 лет с тех пор, как был принят федеральный закон о социальной защите инвалидов, согласно которому с 99-го года все строящиеся здания и сооружения должны быть полностью оборудованы для нужд людей с ограниченными возможностями.
Ольга Писпанен: Вы считаете, существуют какие-то проверки, принимающие эти здания именно на этот предмет?
Алевтина Смирнова: Да, существуют СНИПы - государственные строительные нормы. В других частях эти СНИПы соблюдаются, например, определенная жесткость бетона. Почему, скажем, не проверяют при приемке на предмет наличия пандусов и доступности для людей на колясках зданий, я не знаю. Возможно, прокуратура должна этим заниматься. Она этим не занимается. Хотя это прямое нарушение федерального закона.
Ольга Писпанен: В этой социальной программе идет речь о какой-то социальной помощи, поддержке инвалидов? Вы с городскими властями общаетесь на вопрос помощи, реальной денежной помощи?
Алевтина Смирнова: Дело в том, что когда наша организация формировалась, создавалась, основное пожелание, которое было высказано - не просить материальной помощи, потому что мы считаем, что инвалид должен иметь возможность. Мы придерживаемся принципов независимого образа жизни, который очень широко распространен по всему миру. Это такие же люди, и им государство не должно, скажем так, ничего, кроме того, чтобы предоставить возможность жить так же, как все. Эта возможность проявляется в соблюдении давно уже принятых европейских стандартов, например, при строительстве. Когда дверной проем должен быть рассчитан не на среднего человека, как у нас все нормы, а на человека с максимальным ростом и на человека с минимальным ростом. Точно так же ширина стула должна рассчитываться не на среднего человека, а на человека с самым большим объемом. И вот эти нормы должны быть, тогда люди смогут совершенно спокойно перемещаться туда, куда им заблагорассудится, и будет фактически соблюден основной конституционный принцип - свобода передвижения. То есть я считаю, что здесь нарушается Конституция. Люди не имеют возможности передвигаться туда, куда они хотят.
Ольга Писпанен: Но при нарушении Конституции, естественно, любой человек, который считает, что ущемляют его права, имеет право обратиться в суд, заявить о своих правах. Инвалиды знают о своих правах?
Алевтина Смирнова: Да, инвалиды прекрасно знают о своих правах. Даже в 1999 году Светлана подала иск в наш суд Центрального района на комитет по здравоохранению о том, что были нарушены ее права по возможности попасть в этот комитет. Это государственная структура. Как вы знаете, в 99-м году был закончена реконструкция Малой Садовой улицы, достаточно большие деньги были затрачены на это, но все входы как были необорудованными для колясочников, так и остались. То есть новые гранитные ступени, которые преодолеть невозможно. Плюс громадная тяжелая дверь, которую тоже открыть человек на коляске просто не в состоянии. То есть человек вынужден подъезжать и, унижаясь, просить прохожих, чтобы ему помогли зайти.
Ольга Писпанен: И чем закончилась эта история?
Алевтина Смирнова: Эта история закончилась очень печально. Во-первых, Светлана не смогла попасть в здание суда, потому что зал заседания располагался на самом верхнем этаже. А суд Центрального района, который располагается на улице Караванной, там ни лифта, ничего нет. Судья сказала, что она не будет спускаться вниз, что она не понесет человека на коляске, что у нее нет возможности. В результате, дело было тихо закрыто производством якобы по неявке истца, хотя истец предупреждал, что находится в Сестрорецке на реабилитации.
Ольга Писпанен: То есть, в принципе, зная свои права, имея право их отстаивать, инвалид все равно этого сделать не может, потому что перед ним никто не закрывает двери, просто ему на дают туда попасть.
Скажите, пожалуйста, Алевтина. Светлана в первой части нашей беседы рассказала о том, что вы нашли друг друга как раз-таки в тот момент, когда Светлана искала работу. Вы эту работу предоставили. Насколько трудно найти сегодня инвалиду работу? На конгрессе, который проходит в городе, заявлено о квотировании, о том, что существует в городское энное количество квот, любой инвалид может придти и потребовать некое рабочее место.
Алевтина Смирнова: Придти и потребовать, в этом я сомневаюсь. Да, существует закон, принятый в 2003 году, дополнения были внесены в мае 2004 года. В законе оговорен порядок формирования целевого бюджетного фонда трудоустройства инвалидов в Санкт-Петербурге, он так называется. Я, например, в бюджете на 2005 год, который открыто опубликован в интернете, не нашла статьи, которая озвучивает вот этот фонд. То есть в доходах бюджета Санкт-Петербурга этого фонда нет, так же нет и в расходной части, в функциональной структуре. Я не знаю, куда эти деньги пойдут, соответственно, я не знаю, что на эти деньги, какие рабочие места будут создаваться.
Кроме того, сам закон о квотировании, может быть и хорош, но не сейчас. Потому что человек на коляске все равно не сможет попасть на свое рабочее место только потому, что он не сможет выйти из квартиры и не сможет зайти в учреждение. То есть в создании рабочего места на данный момент получаются совершенно дикие затраты, потому что практически получается, что весь путь инвалида тоже должен быть оборудован.
Ольга Писпанен: У нас есть дозвонившийся.
Слушатель: Доброе утро. Виктор из Омска. Такой вопрос. Какова вообще средняя зарплата инвалида? Может быть, наше государство не может их чем-то обеспечить, и человек просто вынужден идти работать?
Светлана Фильченкова: В общем-то, инвалид должен идти работать, так как пенсии не хватает на жизнь.
Ольга Писпанен: У инвалидов повышенная пенсия?
Светлана Фильченкова: Нет, не повышенная пенсия. Например, у инвалидов детства нет трудового стажа, они получают пенсию где-то в пределах 1500-1700 рублей. А инвалиды, которые имеют хотя бы какой-то минимальный стаж, естественно, имеют пенсию побольше.
Ольга Писпанен: У нас есть звонок.
Слушатель: Здравствуйте. Радио Свобода пора судиться с теми, кто обслуживает телефонную сеть. Так как постоянно звонки срываются.
И теперь к вопросу. Тема жизни инвалидов очень актуальна, так как мы, как нация, сегодня стремительно вымираем. Если рыночные глобализаторы мира озвучивают тему сокращения численности населения с 6 с лишним миллиардов человек то до так называемого "золотого миллиарда", а их российские сподвижники заявляют, что для России хватит 60 миллионов вместо сегодняшнего населения более 140 миллионов человек, то разве принимаемые законы в России - позорные зарплаты для так называемых бюджетников, позорно низкие детские пособия, пенсии для инвалидов и стариков, отмена льгот и так далее - разве не направлено на сокращение не только инвалидов, но и здоровых людей?! Не считаете ли вы, что нам надо объединяться всем, чтобы этому противостоять.
Ольга Писпанен: Можете ответить на этот вопрос, Светлана?
Светлана Фильченкова: Нет, это очень эмоционально.
Алевтина Смирнова: Я могу ответить.
Ольга Писпанен: Пожалуйста.
Алевтина Смирнова: Объединяться, бесспорно, нужно. Но если, скажем, я сейчас захочу и пойду объединяться с вами, я это могу сделать. А вот Светлана, к сожалению, не сможет сделать, потому что ей выходить нужно будет тем же порядком. Поэтому наша задача на данный момент - это все-таки обеспечить возможность таким людям передвигаться.
Ольга Писпанен: В городе есть больше десятка общественных организаций инвалидов, общественных организаций. Вы общаетесь, вы как-то объединяете свои усилия?
Алевтина Смирнова: Да, естественно, по каким-то ключевым, принципиальным вопросам объединяемся.
Ольга Писпанен: Существуют ли профсоюзы какие-то?
Алевтина Смирнова: Нет. Нельзя быть профессиональным инвалидом, по-моему. Это просто ограниченные возможности и не более, профессии у всех разные.
Ольга Писпанен: Тем не менее, очень эмоциональное было высказывание нашей слушательницы. Численность населения уменьшается, тем не менее, численность инвалидов, число людей с приобретенной инвалидностью или с врожденной инвалидностью растет год от года. Тем не менее, у нас не работают школы, не интегрированы инвалиды в общество. Как вы считаете, что именно сегодня должна сделать администрация для того, чтобы хоть как-то облегчить жизнь инвалидов.
Светлана Фильченкова: Я считаю, что инвалид - это такой же нормальный человек, он должен не сидеть дома и учиться дома отдельно с учителями, а ходить в обычную школу, общаться с вполне здоровыми, нормальными людьми.
Ольга Писпанен: Существует в городе какая-то психологическая помощь? Одно дело, может взрослый человек перенести приобретение инвалидности, а ребенку достаточно трудно, когда от него все отворачиваются. И оказаться один на один со своим горем...
Алевтина Смирнова: Дело в том, что психологическая помощь может оказываться только тогда, когда человек о ней просит, обращается за этой помощью. А возможности обратиться за помощью, скажем, у человека, который заперт... Есть кризисные центры, скажем, для женщин, куда можно позвонить, там звонят люди с инвалидностью. То есть человек связан с миром только через телефон.
Ольга Писпанен: Это если он говорит, извините.
Алевтина Смирнова: Да. Если он говорит, совершенно верно. На самом деле, действительно, Светлана очень верно отметила, что это нужно с детского сада, детские сады уже должны быть интегрированы и там уже дети должны понимать, что есть люди разные. Они простые разные, они не хуже и не лучше. Если это будет с детского сада, через школу идти в жизнь, то общество у нас изменится.
Ольга Писпанен: У нас есть звонок.
Слушатель: Здравствуйте. Инна, из Москвы. Сын мой два года как стал инвалидом первой группы. Упал он с третьего этажа. У него было много переломов, но врачи не заметили самое главное - перелом позвоночника. У него отказали ноги. Сейчас он, правда, ходит на костылях, но только до туалета и обратно, как говорится. Немного на костылях передвигается. В связи с этим такой вопрос. Мне 70 лет. Сын инвалид первой группы, к тому же у него еще ВИЧ-инфекция. У меня приватизированная 3-комнатная квартира. Со мной может все что угодно случится, у меня уже пожилой возраст. И куда денется мой сын?
Ольга Писпанен: Вы можете, Алевтина, ответить?
Алевтина Смирнова: Я предполагаю, что в ситуации, когда не будет родственников, которые смогут ему помогать, он будет помещен в государственное учреждение.
Ольга Писпанен: Никому не дай бог узнать, что это такое на самом деле.К сожалению, у нас уже вышло время беседы с нашими гостями. Большое спасибо. Сегодня в петербургской студии Радио Свобода мы беседовали с председателем санкт-петербургского регионального общества инвалидов "Грань" Светланой Фильченковой и исполнительным директором этого общества Алевтиной Смирновой.
