Олег Кусов: «После Беслана». Цикл специальных репортажей. «Война против детей».
На месте бесланской трагедии даже не верится, что недавно здесь находилась лучшая в городе школа. Трудно представить, сколько было использовано взрывчатки и боеприпасов, чтобы превратить в развалины вместительное двухэтажное здание. Во дворе школы я встретил бывшего премьер-министра Южной Осетии Олега Тезиева. Годы его работы в руководстве самопровозглашённой республики выпали на грузино-осетинскую войну, поэтому военными вопросами ему довелось заниматься гораздо больше, чем хозяйственными. Бывший премьер Южной Осетии во время разговора не мог сдержать слёз. Он не в состоянии понять, как можно воевать с детьми.
Олег Тезиев: Это как-то в голове не укладывается подобного рода война. В Южной Осетии это противоборство взрослых, а здесь война с детьми. Непонятно. Абсолютно не понятно, абсолютно противоестественное состояние. Осетия теперь будет жить как Америка до 11 сентября и после 11 сентября, а здесь до 1 сентября и после. У очень многих людей переосмысливание. Основные принципы, которых они придерживались, уже начинают как-то забиваться новыми, иногда может быть не очень корректными на мой взгляд.
Олег Кусов: В числе заложников оказались около четырёхсот детей в возрасте до 10 лет. Первое в жизни испытание выпало на их долю очень рано и в очень жестокой форме. Рассказывает бывший заложник Аслан Тебиев.
Аслан Тебиев: Кто ругался, кто держался. В основном, старшее поколение, женщины, они уже морально не выносили - кто-то верил, кто-то не верил. Душно было, воды не было. Люди как бы полусонные были. Уже даже не понимали, что делают. Они говорили сперва - выпустим, потом сказали: «Молитесь, кто попадет в рай, кто - в ад. Пока у нас оружие есть, будем отбиваться, а потом все умрем». У детей был шок. Многие уже как бы с ума сходили, не понимали, что делали. Многие теряли сознание. А детей даже не слушали. Они кричали, орали, плакали. С кем воевали? С детьми? Ничтожества. Они даже не фанатики, это как роботы были. Их подготовили к этому. Кому-то это нужно было. Три дня без сна, они как нелюди ходили, их даже на сон не тянуло.
Олег Кусов: Его племянница Альбина была одной из самых маленьких заложниц.
Альбина: Стреляли. Говорили тихо. Я сидела с бабулей и мамой. Темно было. "Мама, почему темно бывает, а потом нет?" Они говорили тихо. Воду не давали.
Олег Кусов: Во время штурма многие дети приходили своим более слабым товарищам на помощь, подвергая свою жизнь большому риску.Заместитель главного врача Республиканской детской больницы Вера Туккаева рассказала мне о том, как десятиклассник Мурат Калманов в спортзале спас от гибели семилетнего Олега Чипирова, накрыв его своим телом во время разрывов снарядов.
Вера Туккаева: 16 лет. Посмотрите какой диагноз у него, какой огромный: минновзрывная травма, слепые огнестрельные осколочные ранения левого плеча - два осколка, область левого плечевого сустава мягких тканей, головы в левой височной области, огнестрельный дырчатый перелом диафиза плечевой кости, осложнившийся острым остеомиелитом, повреждение лучевого нерва на уровне левого плеча, посттравматический плечевой плексит, баротравма, посттравматический левосторонний средний отит, левосторонняя острая постконтузионная тугоухость. И вот этот мальчик накрыл своим телом мальчика и спас его. Этот мальчик, Олег Чипиров, узнал его и, когда увидел, закричал: "Он меня спас, он, этот мальчик, меня спас". Каждого ребенка судьбу мы прослеживаем - кто без папы, кто без мамы уже, кто вообще всю семью потерял.
Олег Кусов: Подобных случаев оказалось довольно много. Третьеклассник Ацамаз Доев 1 сентября пришёл в школу вместе с братом-первоклассником Давидом и мамой Фатимой. Все три дня они просидели в спортзале рядом. Ацамаз сказал мне, что в такой ситуации просто не имел права умирать, поскольку считал себя ответственным за близких людей.
Ацамаз Доев: Особенно за брата. Он младший. Он только спал, не жаловался, ничего. От мамы никуда не уходил. Даже если в туалет хотел, я не шел. Маму не оставлял. А так все равно, если бы я встал, то место бы заняли. Один раз я шел в туалет, и место чуть-чуть осталось там.
Олег Кусов: У его мамы Фатимы, напротив, не было никакой уверенности в том, что она и её дети выйдут из школы живыми. Но Фатиме посчастливилось остаться в живых, хотя она и получила осколочное ранение в ногу. Спустя две недели после трагедии я побеседовал с ней в ее доме.
Фатима: Все время они кнопки какие-то переключали. Я думала, если даже уйдут, то все равно это все подвзорвут. Потом они проходили какие-то кнопки переключали. Но почему их отношение было третий день во время штурма? Сами нас водой поили, только не бойтесь, мы вас не убьем. Это уже было в столовой. Не все же до столовой дошли, вообще-то. Там откуда-то печенья было две коробки, большие пластмассовые из-под пива большие чашки воды. И сами же ведрами несли. Говорили: «Кричите в окна и машите занавесками, чтобы перестали стрелять».
Олег Кусов: В дом Доевых меня привёл их близкий родственник и мой бывший одноклассник Борис Кантемиров. Он так объясняет поведение членов вооружённой группировки, захватившей бесланскую школу.
Борис Кантемиров: Есть как бы версия того, что их можно было условно разделить на две группы, этих боевиков, то есть основных, тех, которые руководили, и так называемая пехота, которые исполняли. То, что говорит Фатима, что говорит моя невестка, она была в зале и сразу убежала, это как бы разные люди, в то же время, может быть, попытка, надежда сохранить свою жизнь после того как штурм закончился. Было понятно, раз штурм начался, все, их так не оставят, на полпути дело не остановится.
Очень много слухов, но слышал такое, что там тех, кто попытался отступиться, они же сами своих же там и убивали. По свидетельству многих очевидцев это все блеф, что они смертники, что они готовы были умереть. Я не представляю, как их можно условно разделить на добрых и не добрых, хотя моя невестка говорила, что был там один добрый Али, который разрешал зайти в туалет, попить и так далее, а были люди, которые просто смотрели на людей как на пыль.
Олег Кусов: Никто из бесланских заложников, по рассказам очевидцев, не пал духом, не унизился перед захватившими их людьми, не стал тянуть одеяло на себя. Об этом же сказал мне в беседе первый заместитель председателя парламента Северной Осетии Лариса Хабицева.
Лариса Хабицева: Вообще, поведение населения города Беслана вот в эти трагические дни, страшные дни, потому что хуже, страшнее трудно что-то даже придумать, когда три дня твой ребенок находится под дулом автомата, и, тем не менее, сохранять какое-то самообладание, выдержку... Иногда сами смотрели и удивлялись как эти люди там мужественно и стойко переносят эту трагедию.
Олег Кусов: В Республиканской детской больнице я встретил двух друзей - одноклассников Маирбека Цебоева и Артура Музаева. Я справился у них о здоровье, показывая на загипсованную руку Маирбека.
Маирбек Цебоев: Они говорят, что у меня перелом там.
Артур Музаев: У меня на шее маленький осколок. Меня везут в Москву, чтобы этот осколок достать и на спине два ожога.
Олег Кусов: Все эти дни не боялся?
Артур Музаев: Так чуть-чуть.
Олег Кусов: Вы вместе сидели?
Маирбек Цебоев: Он в другом месте сидел, а я там, около окна сидел.
Артур Музаев: Я в середине.
Олег Кусов: В больнице Маирбек и Артур неразлучны, они одинаково оценивают то, что произошло с ними в их родной школе. Только в одном разошлись друзья. Маирбек категорически против того, чтобы ходить в школу, а у Артура другое мнение.
Маирбек Цебоев: Это уже второй раз у нас случилось. Один раз к нам воры окна открыли, сломали, залезли. Давно это было.
Артур Музаев: Если не будут вновь нападать, тогда мы пойдем в школу.
Олег Кусов: Но дни, проведенные в застенках, не могут не сказаться в будущем на здоровье бывших заложников. Особо опасение у врачей вызывают дети. Говорит заместитель главного врача Республиканской больницы Вера Туккаева.
Вера Туккаева: К сожалению, забыла фамилию израильского профессора, который занимается именно такими детьми, в основном, с детьми он сталкивался после терактов. Стрессовые состояния, он так и сказал, что это практически на всю жизнь, к сожалению.
Олег Кусов: Во Владикавказе многие мне говорили, что государство, которое не смогло защитить детей от террористов, теперь обязано приложить максимум усилий, чтобы вернуть детей к нормальному состоянию. Теперь все жители Беслана ждут конкретных действий со стороны государства.
На месте бесланской трагедии даже не верится, что недавно здесь находилась лучшая в городе школа. Трудно представить, сколько было использовано взрывчатки и боеприпасов, чтобы превратить в развалины вместительное двухэтажное здание. Во дворе школы я встретил бывшего премьер-министра Южной Осетии Олега Тезиева. Годы его работы в руководстве самопровозглашённой республики выпали на грузино-осетинскую войну, поэтому военными вопросами ему довелось заниматься гораздо больше, чем хозяйственными. Бывший премьер Южной Осетии во время разговора не мог сдержать слёз. Он не в состоянии понять, как можно воевать с детьми.
Олег Тезиев: Это как-то в голове не укладывается подобного рода война. В Южной Осетии это противоборство взрослых, а здесь война с детьми. Непонятно. Абсолютно не понятно, абсолютно противоестественное состояние. Осетия теперь будет жить как Америка до 11 сентября и после 11 сентября, а здесь до 1 сентября и после. У очень многих людей переосмысливание. Основные принципы, которых они придерживались, уже начинают как-то забиваться новыми, иногда может быть не очень корректными на мой взгляд.
Олег Кусов: В числе заложников оказались около четырёхсот детей в возрасте до 10 лет. Первое в жизни испытание выпало на их долю очень рано и в очень жестокой форме. Рассказывает бывший заложник Аслан Тебиев.
Аслан Тебиев: Кто ругался, кто держался. В основном, старшее поколение, женщины, они уже морально не выносили - кто-то верил, кто-то не верил. Душно было, воды не было. Люди как бы полусонные были. Уже даже не понимали, что делают. Они говорили сперва - выпустим, потом сказали: «Молитесь, кто попадет в рай, кто - в ад. Пока у нас оружие есть, будем отбиваться, а потом все умрем». У детей был шок. Многие уже как бы с ума сходили, не понимали, что делали. Многие теряли сознание. А детей даже не слушали. Они кричали, орали, плакали. С кем воевали? С детьми? Ничтожества. Они даже не фанатики, это как роботы были. Их подготовили к этому. Кому-то это нужно было. Три дня без сна, они как нелюди ходили, их даже на сон не тянуло.
Олег Кусов: Его племянница Альбина была одной из самых маленьких заложниц.
Альбина: Стреляли. Говорили тихо. Я сидела с бабулей и мамой. Темно было. "Мама, почему темно бывает, а потом нет?" Они говорили тихо. Воду не давали.
Олег Кусов: Во время штурма многие дети приходили своим более слабым товарищам на помощь, подвергая свою жизнь большому риску.Заместитель главного врача Республиканской детской больницы Вера Туккаева рассказала мне о том, как десятиклассник Мурат Калманов в спортзале спас от гибели семилетнего Олега Чипирова, накрыв его своим телом во время разрывов снарядов.
Вера Туккаева: 16 лет. Посмотрите какой диагноз у него, какой огромный: минновзрывная травма, слепые огнестрельные осколочные ранения левого плеча - два осколка, область левого плечевого сустава мягких тканей, головы в левой височной области, огнестрельный дырчатый перелом диафиза плечевой кости, осложнившийся острым остеомиелитом, повреждение лучевого нерва на уровне левого плеча, посттравматический плечевой плексит, баротравма, посттравматический левосторонний средний отит, левосторонняя острая постконтузионная тугоухость. И вот этот мальчик накрыл своим телом мальчика и спас его. Этот мальчик, Олег Чипиров, узнал его и, когда увидел, закричал: "Он меня спас, он, этот мальчик, меня спас". Каждого ребенка судьбу мы прослеживаем - кто без папы, кто без мамы уже, кто вообще всю семью потерял.
Олег Кусов: Подобных случаев оказалось довольно много. Третьеклассник Ацамаз Доев 1 сентября пришёл в школу вместе с братом-первоклассником Давидом и мамой Фатимой. Все три дня они просидели в спортзале рядом. Ацамаз сказал мне, что в такой ситуации просто не имел права умирать, поскольку считал себя ответственным за близких людей.
Ацамаз Доев: Особенно за брата. Он младший. Он только спал, не жаловался, ничего. От мамы никуда не уходил. Даже если в туалет хотел, я не шел. Маму не оставлял. А так все равно, если бы я встал, то место бы заняли. Один раз я шел в туалет, и место чуть-чуть осталось там.
Олег Кусов: У его мамы Фатимы, напротив, не было никакой уверенности в том, что она и её дети выйдут из школы живыми. Но Фатиме посчастливилось остаться в живых, хотя она и получила осколочное ранение в ногу. Спустя две недели после трагедии я побеседовал с ней в ее доме.
Фатима: Все время они кнопки какие-то переключали. Я думала, если даже уйдут, то все равно это все подвзорвут. Потом они проходили какие-то кнопки переключали. Но почему их отношение было третий день во время штурма? Сами нас водой поили, только не бойтесь, мы вас не убьем. Это уже было в столовой. Не все же до столовой дошли, вообще-то. Там откуда-то печенья было две коробки, большие пластмассовые из-под пива большие чашки воды. И сами же ведрами несли. Говорили: «Кричите в окна и машите занавесками, чтобы перестали стрелять».
Олег Кусов: В дом Доевых меня привёл их близкий родственник и мой бывший одноклассник Борис Кантемиров. Он так объясняет поведение членов вооружённой группировки, захватившей бесланскую школу.
Борис Кантемиров: Есть как бы версия того, что их можно было условно разделить на две группы, этих боевиков, то есть основных, тех, которые руководили, и так называемая пехота, которые исполняли. То, что говорит Фатима, что говорит моя невестка, она была в зале и сразу убежала, это как бы разные люди, в то же время, может быть, попытка, надежда сохранить свою жизнь после того как штурм закончился. Было понятно, раз штурм начался, все, их так не оставят, на полпути дело не остановится.
Очень много слухов, но слышал такое, что там тех, кто попытался отступиться, они же сами своих же там и убивали. По свидетельству многих очевидцев это все блеф, что они смертники, что они готовы были умереть. Я не представляю, как их можно условно разделить на добрых и не добрых, хотя моя невестка говорила, что был там один добрый Али, который разрешал зайти в туалет, попить и так далее, а были люди, которые просто смотрели на людей как на пыль.
Олег Кусов: Никто из бесланских заложников, по рассказам очевидцев, не пал духом, не унизился перед захватившими их людьми, не стал тянуть одеяло на себя. Об этом же сказал мне в беседе первый заместитель председателя парламента Северной Осетии Лариса Хабицева.
Лариса Хабицева: Вообще, поведение населения города Беслана вот в эти трагические дни, страшные дни, потому что хуже, страшнее трудно что-то даже придумать, когда три дня твой ребенок находится под дулом автомата, и, тем не менее, сохранять какое-то самообладание, выдержку... Иногда сами смотрели и удивлялись как эти люди там мужественно и стойко переносят эту трагедию.
Олег Кусов: В Республиканской детской больнице я встретил двух друзей - одноклассников Маирбека Цебоева и Артура Музаева. Я справился у них о здоровье, показывая на загипсованную руку Маирбека.
Маирбек Цебоев: Они говорят, что у меня перелом там.
Артур Музаев: У меня на шее маленький осколок. Меня везут в Москву, чтобы этот осколок достать и на спине два ожога.
Олег Кусов: Все эти дни не боялся?
Артур Музаев: Так чуть-чуть.
Олег Кусов: Вы вместе сидели?
Маирбек Цебоев: Он в другом месте сидел, а я там, около окна сидел.
Артур Музаев: Я в середине.
Олег Кусов: В больнице Маирбек и Артур неразлучны, они одинаково оценивают то, что произошло с ними в их родной школе. Только в одном разошлись друзья. Маирбек категорически против того, чтобы ходить в школу, а у Артура другое мнение.
Маирбек Цебоев: Это уже второй раз у нас случилось. Один раз к нам воры окна открыли, сломали, залезли. Давно это было.
Артур Музаев: Если не будут вновь нападать, тогда мы пойдем в школу.
Олег Кусов: Но дни, проведенные в застенках, не могут не сказаться в будущем на здоровье бывших заложников. Особо опасение у врачей вызывают дети. Говорит заместитель главного врача Республиканской больницы Вера Туккаева.
Вера Туккаева: К сожалению, забыла фамилию израильского профессора, который занимается именно такими детьми, в основном, с детьми он сталкивался после терактов. Стрессовые состояния, он так и сказал, что это практически на всю жизнь, к сожалению.
Олег Кусов: Во Владикавказе многие мне говорили, что государство, которое не смогло защитить детей от террористов, теперь обязано приложить максимум усилий, чтобы вернуть детей к нормальному состоянию. Теперь все жители Беслана ждут конкретных действий со стороны государства.