Программу ведут Андрей Шароградский и Ирина Лагунина. В программе принимают участие корреспондент Радио Свобода Владимир Абаринов, обозреватель Алексей Цветков, эксперты Федор Лукьянов и Анна Васильева.
Андрей Шароградский: Сегодня одновременно с президентскими выборами проходят и выборы в Сенат США. И об этом - корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В нижней палате у республиканцев прочное большинство в 24 голоса. Никто не ожидал, что демократам удастся существенно изменить соотношение сил. И результаты голосования подтверждают этот прогноз: демократы, по последним данным, потеряли три места в Палате представителей, республиканцы получили четыре дополнительных. Четвертый мандат принадлежал независимому конгрессмену.
Совершенно другая ситуация в верхней палате. На этих выборах шла упорная борьба за контроль над Сенатом, у республиканцев там 51 место, у демократов - 48. На этот час известно, что баланс сил остается прежним. Кандидат демократов одержал принципиально важную победу в Иллинойсе, зато в Джорджии республиканец выиграл место, принадлежавшее демократу. Таким образом, расклад сил пока не изменился, но в 13 штатах подсчет голосов продолжается. В Южной Дакоте может потерять свой мандат не кто иной, как лидер фракции демократов Том Дэшл. По последним сведениям, он проигрывает кандидату-республиканцу, молодому политику Джону Туну. Сенатор от Северной Каролины Джон Эдвардс, который избирается в вице-президенты, не стал участвовать в выборах в Сенат, и это место, скорее всего, перейдет к республиканцам.
Ирина Лагунина: Владимир заметил, что борьба за места в Сенате идет очень напряженная. У меня вопрос Алексею Цветкову. Алексей, почему это так важно? Почему выборы в Сенат освещаются сегодня также, как и президентские выборы?
Алексей Цветков: В общем, это, конечно, важно, но теперь эта важность стала уже чисто теоретической, потому что мы понимаем, что Сенат останется за республиканцами. У демократов была теоретическая возможность получить большинство в Сенате, в Палате представителей не было. Почему это важно? Дело в том, что это система сдержек и противовесов, и исторически, по крайней мере в последнее десятилетие, сложилось так, что американцы любят "разделенное" правительство: если президент принадлежит к одной партии, то, по крайней мере, одна палата (предпочтительнее - Сенат) должна принадлежать другой. Но вот в последние выборы мы видим, что это правило не соблюдается. Эксперты считают, что в этом случае, если они принадлежат к одной партии, то президент и Сенат как бы подстегивают экстремистские инстинкты и уводят друг друга либо дальше на правый фланг, либо дальше не левый фланг, чем это предпочтительно электорату. А когда они принадлежат к разным партиям, они сдерживают друг друга - и программа выходит более умеренная. И даже если это неэффективно, то американцы именно так и предпочитают. Но, как мы видим, если не победит Джон Керри (что вполне возможно, кстати, несмотря на все догадки), то останется все правительство республиканским, то есть и Сенат, и Палата представителей, и президент.
Ирина Лагунина: У нас в прямом эфире в студии Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике". И по телефону из Калифорнии - профессор Монтеррейского института международных исследований Анна Васильева. Господа, я хотела бы предложить поговорить немного о внешней политике и для России, и для Соединенных Штатов. Тем более что интересы стран здесь совпадают. Возможно ли стратегическое партнерство, будет ли оно развиваться в том случае, если останется Джордж Буш президентом США? Продолжится ли оно, если к власти придет Джон Керри?
Федор Лукьянов: Если к власти придет Джон Керри, то, безусловно, следует ждать некоторого охлаждения отношений, поскольку после того, как Владимир Путин публично и однозначно поддержал его соперника, Джону Керри довольно тяжело будет, особенно на первых порах, налаживать взаимопонимание. Но, конечно, интересы Соединенных Штатов никуда не денутся, и даже если президентом будет Керри, ему никуда не деться ни от Ирака, ни от Ирана, ни от Северной Кореи, ни от проблем международного терроризма. Поэтому в той степени, в какой Россия может быть полезна Соединенным Штатам, взаимодействие будет продолжаться. Я думаю, что то же самое относится и ко второму президентству Буша, просто там не будет этого негативного эмоционального фона.
Что же касается стратегического партнерства, то вообще за последние годы как-то стало не очень понятно, что это такое, потому что о стратегическом партнерстве говорят в отношениях между самыми разными субъектами мировой политики, и я бы сказал, что это понятие несколько девальвировалось. Если под стратегическим партнерством понимать то, что понималось традиционно, то есть основы, общность неких ценностей и идей, идеологий, то очень сомнительно, что Россия в том виде, как она есть сейчас, и в том направлении, как она сейчас развивается, может и захочет строить такого рода идейное стратегическое партнерство с США или Западной Европой.
Ирина Лагунина: Федор ссылался на слова Владимира Путина, сказанные 18 октября, незадолго до выборов в США. Президент России фактически поддержал на выборах Джорджа Буша.
Владимира Путин: Международный терроризм ставит перед собой цель - не допустить переизбрание Буша на второй президентский срок в Америке. Если они добьются этой цели, то, конечно, они будут праздновать победу. Будут праздновать победу тактическую, но весьма важную для них, и над Америкой, и в известном смысле над силами международной антитеррористической коалиции.
Ирина Лагунина: Анна Васильева, я помню тот день, когда Владимир Путин произнес эти слова. Они звучали в заголовках американских новостей фактически 24 часа после того, как они были сказаны. Как эти слова Путина повлияли или еще повлияют на отношения США и России?
Анна Васильева: Думаю, что приведенная цитата из речи президента Путина будет иметь какое-то долгосрочное влияние. Хотя вы совершенно правы в том, что отголоски были и на страницах газет, и люди обсуждали. Естественно совершенно, что это заявление было замечено, и поддержка Путина была замечена. Нужно сказать, что президент Путин вообще не пользуется особой популярностью в Соединенных Штатах, и демократами это было воспринято как очередной недостаток, очередная негативная черта президента Путина. Явная попытка поддержать президента Буша была интерпретирована очень негативно.
Но в плане последствий, люди, которые занимаются политикой, и те, кто анализирует политику на телевидении и в газетах, все отмечают, что США придется - будет ли это Буш или Керри - как-то добиваться расширения коалиции в борьбе против терроризма. Несмотря на то, что президент Буш утверждал убедительно, что мощная коалиция создана в борьбе против терроризма, факты были известны о том, что самые главные игроки, которые могли бы присоединиться к этой борьбе, на самом деле не присоединились к Соединенным Штатам, и коалиции нет. Поэтому Россия до сих пор является важным игроком. Господин Лукьянов был прав, когда говорил об избирательности понятия стратегического партнерства, потому что глубинного, традиционного понимания возможного полного партнерства нет. Мы посмотрим, эти выборы крайне важны. Президенту Бушу, если он останется президентом, и возможному президенту Керри придется прежде всего заняться вопросами строительства коалиции.
Вы упомянули о том, как может измениться политика США по отношению к России, если придет новый возможный президент Керри. Я слежу достаточно близко за риторикой, которая разворачивается на страницах американских журналов и газет, по поводу того, какой должна быть новая политика президента Керри. И я думаю, что господин Лукьянов прав в том, что это будет нелегкий период - начальный период. Потому что люди, которые придут на место советников Керри, они заинтересованы в демократической России, которая развивается по образцу западной демократии, - это то, что российские либералы хотели бы видеть. И я должна сказать, что американская интеллектуальная элита поддерживает эту точку зрения. И те изменения, которые были привнесены в политическую систему России с приходом Владимира Путина, они, естественно, будут стоять на повестке дня. И как президент Путин среагирует на замечания новой американской администрации, если таковая придет в Белый Дом, - это остается вопросом. Но я готова подтвердить, что мое ощущение - политика по отношению к России несколько изменится, если придет новая администрация, но, тем не менее, Россия будет важна как потенциальный партнер в строительстве альянса Франции, Германии и, возможно, России в борьбе против терроризма.
Ирина Лагунина: А я хочу вернуться к опросам избирателей после голосования. Две трети избирателей волновала угроза терроризма. Верят ли они в то, что Буш может решить проблему терроризма? 47 процентов не верят, 46 процентов верят. Но удивительно, что 55 процентов из тех, кто верит и не верит в Джорджа Буша проголосовали за Керри, то есть считают, что Керри тоже может справиться с угрозой терроризма не хуже Джорджа Буша.
Андрей Шароградский: Анна, я хотел бы задать вам такой вопрос. Несколько дней назад было еще одно довольно громкое заявление, которое передал телеканал "Аль Джазира". Это было заявление "врага номер один" Америки Усамы бин Ладена, который выступил с угрозами в адрес Соединенных Штатов, если Джордж Буш будет переизбран. Если "враг номер один" выступает с подобным заявлениям, реакция должна быть ответной: общество должно сплотиться вокруг того человека, в адрес которого высказана подобная угроза. Прав ли я, говоря о подобных выводах? Как сказалось такое заявление на настроениях в американском обществе накануне выборов?
Анна Васильева: Вы правы. И нужно сказать, что выступление Усамы бин Ладена явилось вот таким звоночком, сигналом к новому какому-то этапу сплочения нации вокруг своего главнокомандующего. Нужно сказать, что основная масса американцев знала и до этого выступления Усамы бин Ладена, за кого они будут голосовать, и сформировала свое мнение по поводу верховного главнокомандующего. Но при этом нужно знать, что фактор войны необычайно важен в этих выборах, потому что, насколько я знаю, не было ни одних выборов, во время войны проводимых в Соединенных Штатах, когда верховный главнокомандующий не был бы переизбран. То есть это одна из святых основ американского менталитета: когда идет война, то компетентность верховного главнокомандующего, праведность этой войны, она не должна оспариваться, нация должна объединиться. Особенно - после такой трагедии, как 11 сентября. И многие американцы так и говорят, что этот день колоссально повлиял на сплочение нации.
Нужно сказать, что появление Усамы бин Ладена на телевидении вызвало желание поддерживать Буша, потому что американцам не нравится, когда их враги так вольготно, спокойно рассуждают, учат их жизни, дают им какие-то советы. Опять же одна из черт американского характера: лучшая защища - нападение. И вид этого врага, хорошо себя чувствующего и морализирующего на телевизионных экранах, конечно, вызвал среди многих желание поддержать верховного главнокомандующего. Я считаю, что это сыграло на руку Бушу. Многие люди не задумываются о тонкостях военной кампании, и когда они слышат пламенные речи Буша и советников, представителей Министерства обороны, естественно, традиционно поддерживается мнение, что нужно защищать страну, нужно поддерживать солдат, и дело это праведное. Еще религиозный фактор, конечно, играет роль. Фактор войны и фактор религии - такие объединяющие моральные факторы, которые, я считаю, в этих выборах превалируют над экономическими факторами.
Ирина Лагунина: У меня есть вопрос к Федору Лукьянову. Вот мы несколько раз сегодня произносили фразу, что так называемое стратегическое партнерство носит достаточно выхолощенный характер сейчас. Действительно, интересы наших двух стран соприкасаются вроде как только в одной области - это область борьбы с терроризмом. Причем каждая из стран понимает под этим свои какие-то интересы и дает свое наполнение этим понятиям. Тем не менее, по всем прогнозам, если придет Джон Керри, он будет больше опираться на международную поддержку во внешней политике, он будет создавать коалицию, в том числе коалицию в Ираке, это его предвыборная платформа. Каким-то образом на политику России эта возможная позиция возможной будущей администрации повлияет?
Федор Лукьянов: Я думаю, что Джон Керри прежде всего обратит свои взоры к Западной Европе. Поскольку не раз декларировалось во время его кампании, что Буш безобразно вел себя по отношению к ближайшим союзникам и впервые добился того, что они выступили против Америки. Поэтому все силы будут брошены на восстановление хороших отношений с Францией и Германией. Тем более что Джон Керри говорит по-французски, и это большой плюс для президента. Я думаю, что касается России и сотрудничества между США и Россией, допустим, в том же Ираке, скорее это вероятно в случае победы Буша. И я не удивлюсь, честно говоря, если после победы и инаугурации Буша между США и Россией будет серьезное взаимодействие именно по Ираку.
Ирина Лагунина: А в какой области Россия и США могут взаимодействовать сейчас в Ираке?
Федор Лукьянов: Я думаю, что максимально возможное взаимодействие - это отправка туда какого-то российского контингента. Слухи об этом, такие спекуляции ходили давно, где-то с лета, наверное. Едва ли это будет легкое решение, тем не менее, учитывая то самое заявление Путина двухнедельной давности, я бы не исключил возможность каких-то договоренностей в этой сфере. И кроме того, вполне возможно, что будет продолжена работа в Совете безопасности ООН в плане новых резолюций, расширения роли ООН, новых инициатив.
Андрей Шароградский: Сегодня одновременно с президентскими выборами проходят и выборы в Сенат США. И об этом - корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В нижней палате у республиканцев прочное большинство в 24 голоса. Никто не ожидал, что демократам удастся существенно изменить соотношение сил. И результаты голосования подтверждают этот прогноз: демократы, по последним данным, потеряли три места в Палате представителей, республиканцы получили четыре дополнительных. Четвертый мандат принадлежал независимому конгрессмену.
Совершенно другая ситуация в верхней палате. На этих выборах шла упорная борьба за контроль над Сенатом, у республиканцев там 51 место, у демократов - 48. На этот час известно, что баланс сил остается прежним. Кандидат демократов одержал принципиально важную победу в Иллинойсе, зато в Джорджии республиканец выиграл место, принадлежавшее демократу. Таким образом, расклад сил пока не изменился, но в 13 штатах подсчет голосов продолжается. В Южной Дакоте может потерять свой мандат не кто иной, как лидер фракции демократов Том Дэшл. По последним сведениям, он проигрывает кандидату-республиканцу, молодому политику Джону Туну. Сенатор от Северной Каролины Джон Эдвардс, который избирается в вице-президенты, не стал участвовать в выборах в Сенат, и это место, скорее всего, перейдет к республиканцам.
Ирина Лагунина: Владимир заметил, что борьба за места в Сенате идет очень напряженная. У меня вопрос Алексею Цветкову. Алексей, почему это так важно? Почему выборы в Сенат освещаются сегодня также, как и президентские выборы?
Алексей Цветков: В общем, это, конечно, важно, но теперь эта важность стала уже чисто теоретической, потому что мы понимаем, что Сенат останется за республиканцами. У демократов была теоретическая возможность получить большинство в Сенате, в Палате представителей не было. Почему это важно? Дело в том, что это система сдержек и противовесов, и исторически, по крайней мере в последнее десятилетие, сложилось так, что американцы любят "разделенное" правительство: если президент принадлежит к одной партии, то, по крайней мере, одна палата (предпочтительнее - Сенат) должна принадлежать другой. Но вот в последние выборы мы видим, что это правило не соблюдается. Эксперты считают, что в этом случае, если они принадлежат к одной партии, то президент и Сенат как бы подстегивают экстремистские инстинкты и уводят друг друга либо дальше на правый фланг, либо дальше не левый фланг, чем это предпочтительно электорату. А когда они принадлежат к разным партиям, они сдерживают друг друга - и программа выходит более умеренная. И даже если это неэффективно, то американцы именно так и предпочитают. Но, как мы видим, если не победит Джон Керри (что вполне возможно, кстати, несмотря на все догадки), то останется все правительство республиканским, то есть и Сенат, и Палата представителей, и президент.
Ирина Лагунина: У нас в прямом эфире в студии Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике". И по телефону из Калифорнии - профессор Монтеррейского института международных исследований Анна Васильева. Господа, я хотела бы предложить поговорить немного о внешней политике и для России, и для Соединенных Штатов. Тем более что интересы стран здесь совпадают. Возможно ли стратегическое партнерство, будет ли оно развиваться в том случае, если останется Джордж Буш президентом США? Продолжится ли оно, если к власти придет Джон Керри?
Федор Лукьянов: Если к власти придет Джон Керри, то, безусловно, следует ждать некоторого охлаждения отношений, поскольку после того, как Владимир Путин публично и однозначно поддержал его соперника, Джону Керри довольно тяжело будет, особенно на первых порах, налаживать взаимопонимание. Но, конечно, интересы Соединенных Штатов никуда не денутся, и даже если президентом будет Керри, ему никуда не деться ни от Ирака, ни от Ирана, ни от Северной Кореи, ни от проблем международного терроризма. Поэтому в той степени, в какой Россия может быть полезна Соединенным Штатам, взаимодействие будет продолжаться. Я думаю, что то же самое относится и ко второму президентству Буша, просто там не будет этого негативного эмоционального фона.
Что же касается стратегического партнерства, то вообще за последние годы как-то стало не очень понятно, что это такое, потому что о стратегическом партнерстве говорят в отношениях между самыми разными субъектами мировой политики, и я бы сказал, что это понятие несколько девальвировалось. Если под стратегическим партнерством понимать то, что понималось традиционно, то есть основы, общность неких ценностей и идей, идеологий, то очень сомнительно, что Россия в том виде, как она есть сейчас, и в том направлении, как она сейчас развивается, может и захочет строить такого рода идейное стратегическое партнерство с США или Западной Европой.
Ирина Лагунина: Федор ссылался на слова Владимира Путина, сказанные 18 октября, незадолго до выборов в США. Президент России фактически поддержал на выборах Джорджа Буша.
Владимира Путин: Международный терроризм ставит перед собой цель - не допустить переизбрание Буша на второй президентский срок в Америке. Если они добьются этой цели, то, конечно, они будут праздновать победу. Будут праздновать победу тактическую, но весьма важную для них, и над Америкой, и в известном смысле над силами международной антитеррористической коалиции.
Ирина Лагунина: Анна Васильева, я помню тот день, когда Владимир Путин произнес эти слова. Они звучали в заголовках американских новостей фактически 24 часа после того, как они были сказаны. Как эти слова Путина повлияли или еще повлияют на отношения США и России?
Анна Васильева: Думаю, что приведенная цитата из речи президента Путина будет иметь какое-то долгосрочное влияние. Хотя вы совершенно правы в том, что отголоски были и на страницах газет, и люди обсуждали. Естественно совершенно, что это заявление было замечено, и поддержка Путина была замечена. Нужно сказать, что президент Путин вообще не пользуется особой популярностью в Соединенных Штатах, и демократами это было воспринято как очередной недостаток, очередная негативная черта президента Путина. Явная попытка поддержать президента Буша была интерпретирована очень негативно.
Но в плане последствий, люди, которые занимаются политикой, и те, кто анализирует политику на телевидении и в газетах, все отмечают, что США придется - будет ли это Буш или Керри - как-то добиваться расширения коалиции в борьбе против терроризма. Несмотря на то, что президент Буш утверждал убедительно, что мощная коалиция создана в борьбе против терроризма, факты были известны о том, что самые главные игроки, которые могли бы присоединиться к этой борьбе, на самом деле не присоединились к Соединенным Штатам, и коалиции нет. Поэтому Россия до сих пор является важным игроком. Господин Лукьянов был прав, когда говорил об избирательности понятия стратегического партнерства, потому что глубинного, традиционного понимания возможного полного партнерства нет. Мы посмотрим, эти выборы крайне важны. Президенту Бушу, если он останется президентом, и возможному президенту Керри придется прежде всего заняться вопросами строительства коалиции.
Вы упомянули о том, как может измениться политика США по отношению к России, если придет новый возможный президент Керри. Я слежу достаточно близко за риторикой, которая разворачивается на страницах американских журналов и газет, по поводу того, какой должна быть новая политика президента Керри. И я думаю, что господин Лукьянов прав в том, что это будет нелегкий период - начальный период. Потому что люди, которые придут на место советников Керри, они заинтересованы в демократической России, которая развивается по образцу западной демократии, - это то, что российские либералы хотели бы видеть. И я должна сказать, что американская интеллектуальная элита поддерживает эту точку зрения. И те изменения, которые были привнесены в политическую систему России с приходом Владимира Путина, они, естественно, будут стоять на повестке дня. И как президент Путин среагирует на замечания новой американской администрации, если таковая придет в Белый Дом, - это остается вопросом. Но я готова подтвердить, что мое ощущение - политика по отношению к России несколько изменится, если придет новая администрация, но, тем не менее, Россия будет важна как потенциальный партнер в строительстве альянса Франции, Германии и, возможно, России в борьбе против терроризма.
Ирина Лагунина: А я хочу вернуться к опросам избирателей после голосования. Две трети избирателей волновала угроза терроризма. Верят ли они в то, что Буш может решить проблему терроризма? 47 процентов не верят, 46 процентов верят. Но удивительно, что 55 процентов из тех, кто верит и не верит в Джорджа Буша проголосовали за Керри, то есть считают, что Керри тоже может справиться с угрозой терроризма не хуже Джорджа Буша.
Андрей Шароградский: Анна, я хотел бы задать вам такой вопрос. Несколько дней назад было еще одно довольно громкое заявление, которое передал телеканал "Аль Джазира". Это было заявление "врага номер один" Америки Усамы бин Ладена, который выступил с угрозами в адрес Соединенных Штатов, если Джордж Буш будет переизбран. Если "враг номер один" выступает с подобным заявлениям, реакция должна быть ответной: общество должно сплотиться вокруг того человека, в адрес которого высказана подобная угроза. Прав ли я, говоря о подобных выводах? Как сказалось такое заявление на настроениях в американском обществе накануне выборов?
Анна Васильева: Вы правы. И нужно сказать, что выступление Усамы бин Ладена явилось вот таким звоночком, сигналом к новому какому-то этапу сплочения нации вокруг своего главнокомандующего. Нужно сказать, что основная масса американцев знала и до этого выступления Усамы бин Ладена, за кого они будут голосовать, и сформировала свое мнение по поводу верховного главнокомандующего. Но при этом нужно знать, что фактор войны необычайно важен в этих выборах, потому что, насколько я знаю, не было ни одних выборов, во время войны проводимых в Соединенных Штатах, когда верховный главнокомандующий не был бы переизбран. То есть это одна из святых основ американского менталитета: когда идет война, то компетентность верховного главнокомандующего, праведность этой войны, она не должна оспариваться, нация должна объединиться. Особенно - после такой трагедии, как 11 сентября. И многие американцы так и говорят, что этот день колоссально повлиял на сплочение нации.
Нужно сказать, что появление Усамы бин Ладена на телевидении вызвало желание поддерживать Буша, потому что американцам не нравится, когда их враги так вольготно, спокойно рассуждают, учат их жизни, дают им какие-то советы. Опять же одна из черт американского характера: лучшая защища - нападение. И вид этого врага, хорошо себя чувствующего и морализирующего на телевизионных экранах, конечно, вызвал среди многих желание поддержать верховного главнокомандующего. Я считаю, что это сыграло на руку Бушу. Многие люди не задумываются о тонкостях военной кампании, и когда они слышат пламенные речи Буша и советников, представителей Министерства обороны, естественно, традиционно поддерживается мнение, что нужно защищать страну, нужно поддерживать солдат, и дело это праведное. Еще религиозный фактор, конечно, играет роль. Фактор войны и фактор религии - такие объединяющие моральные факторы, которые, я считаю, в этих выборах превалируют над экономическими факторами.
Ирина Лагунина: У меня есть вопрос к Федору Лукьянову. Вот мы несколько раз сегодня произносили фразу, что так называемое стратегическое партнерство носит достаточно выхолощенный характер сейчас. Действительно, интересы наших двух стран соприкасаются вроде как только в одной области - это область борьбы с терроризмом. Причем каждая из стран понимает под этим свои какие-то интересы и дает свое наполнение этим понятиям. Тем не менее, по всем прогнозам, если придет Джон Керри, он будет больше опираться на международную поддержку во внешней политике, он будет создавать коалицию, в том числе коалицию в Ираке, это его предвыборная платформа. Каким-то образом на политику России эта возможная позиция возможной будущей администрации повлияет?
Федор Лукьянов: Я думаю, что Джон Керри прежде всего обратит свои взоры к Западной Европе. Поскольку не раз декларировалось во время его кампании, что Буш безобразно вел себя по отношению к ближайшим союзникам и впервые добился того, что они выступили против Америки. Поэтому все силы будут брошены на восстановление хороших отношений с Францией и Германией. Тем более что Джон Керри говорит по-французски, и это большой плюс для президента. Я думаю, что касается России и сотрудничества между США и Россией, допустим, в том же Ираке, скорее это вероятно в случае победы Буша. И я не удивлюсь, честно говоря, если после победы и инаугурации Буша между США и Россией будет серьезное взаимодействие именно по Ираку.
Ирина Лагунина: А в какой области Россия и США могут взаимодействовать сейчас в Ираке?
Федор Лукьянов: Я думаю, что максимально возможное взаимодействие - это отправка туда какого-то российского контингента. Слухи об этом, такие спекуляции ходили давно, где-то с лета, наверное. Едва ли это будет легкое решение, тем не менее, учитывая то самое заявление Путина двухнедельной давности, я бы не исключил возможность каких-то договоренностей в этой сфере. И кроме того, вполне возможно, что будет продолжена работа в Совете безопасности ООН в плане новых резолюций, расширения роли ООН, новых инициатив.
