Программу ведет Юрий Жигалкин. Участвуют корреспондент Радио Свобода Владимир Морозов и бывший сотрудник Пентагона Дэниэл Гурэ.
Юрий Жигалкин: Во вторник Соединенные Штаты отметили День ветеранов. У страны, хорошо повоевавшей в прошлом веке, страны одержавшей много побед, нет праздника "День победы", нет традиции военных парадов, есть лишь День ветеранов, который начали отмечать восемьдесят пять лет назад. Тогда он назывался "День перемирия". Подписанным 11 ноября 1918-го года перемирием завершилась Первая мировая война, война, которую мы ведем, как убеждал нацию президент Вильсон, ради прекращения всех войн. С тех пор 11 ноября тихими поминальными церемониями американцы вспоминают погибших в различных войнах и чествуют ветеранов.
На Арлингтонском военном национальном кладбище президент Буш возложил венок к Могиле Неизвестного Солдата.
Джордж Буш: Мы отмечаем День ветеранов не в годовщину великой битвы или начала войны, а в день, когда закончилась война, когда вернулся мир. В этот день мы вспоминаем погибших и всех, кто с честью носил форму военнослужащих американской армии. Ветераны вынесли на своих плечах тяготы войн и стояли на страже мира. Сегодня каждый из вас может быть уверен: страна, которой вы верно служили, нация, которую вы защитили, благодарна вам. Через два года и два месяца после нападения на нашу страну, наша армия ведет бой на нескольких фронтах, она освободила от тирании диктаторов две страны: Ирак и Афганистан, более пятидесяти миллионов человек. Америка благодарит их за отвагу, за благородство, за самопожертвование.
Юрий Жигалкин: Сегодняшний День ветерана – прежде всего праздник удивительно молодых ветеранов. Они стали ветеранами с первыми выстрелами афганской и иракской кампаний, и для многих из них это тяжкое звание. Мой коллега Владимир Морозов встретился с матерью одного из ветеранов:
Владимир Морозов: Ветерану 20 лет. На первый взгляд и ей ненамного больше, и имя у нее красивое: Трэйси Делавеккиа, она программист.
Трэйси Делавеккиа: Я никогда не была в такой панике. Дерек - мой единственный сын, я растила его без мужа, и теперь сын идет на войну. Но ничего не поделаешь, оставалось только надеяться и молиться.
Владимир Морозов: Дерек был в Ираке с самого начала. Участвовал в боевых действиях, дошел до Багдада, потом его часть вернули в Калифорнию, всего он провел в Ираке 5 месяцев.
Трэйси Делавеккиа: Ночью они с напарником выехали на джипе проверять посты. На мосту их обстреляли, и машина упала в реку. Когда Дерек выплыл, он понял, что Уильям остался на дне. Он несколько раз нырял за ним, и, наконец, смог вытащить. Он долго приводил его в чувство, делал искусственное дыхание, на какое-то время Уильям пришел в себя, Дерек долго нес его на себе к своим, принес уже мертвым. Уильям снится сыну до сих пор. Сын вернулся домой в каком-то странном возбуждении и буквально 5 дней подряд, не переставая, подробно рассказывал о том, что с ним было. С тех пор он об этом не говорит. Я много общалась с матерями солдат и знаю, что другие, бывает, совершенно ничего не рассказывают. Многие, вернувшись, не хотят встречаться со своими подругами. Многие солдаты, у которых были жены и дети, привыкают к ним с трудом, им нужно время, так сказать, для декомпрессии. Большей частью все кончается благополучно. Я слышала только одну печальную историю: товарищ Дерека вернулся домой в Калифорнию и застрелился.
Владимир Морозов: Трэйси Делавеккиа поддерживает операцию в Ираке, но считает, что Джорджу Бушу следовало начинать ее вместе с союзниками по НАТО. Трэйси, а что, если бы ваш сын все еще был в Ираке, вы были бы за вывод американских войск?
Трэйси Делавеккиа: Нет, потому что мой сын всегда мечтал стать морским пехотинцем, говорил, что хочет сражаться за права людей. Мы обязаны помогать иракцам. Я была очень горда, что Дерек в Ираке, до смерти перепугана, но и горда, потому что сын делает все, что обещал, держит слово.
Владимир Морозов: Дерек не жалеет, что побывал на войне, но не может дождаться дня, когда его служба закончится.
Юрий Жигалкин: Морской пехотинец Дерек Делавеккиа, отслуживший в Ираке, ждет дня, когда закончится его служба, истечет срок его контракта, он хочет вернуться на гражданку. Желание естественное для людей, испытавших войну. Однако, как эти настроения могут отразиться на боеспособности американской армии, что, если ей потребуется больше солдат для выполнения миссий в Ираке и Афганистане? В день ветеранов в Вашингтон для экстренных встреч прибыл глава американской администрации в Ираке Пол Бремер. Хотя американское командование твердо заявляет, что у армии достаточно сил, чтобы выполнить задания в Ираке, кое-кто из экспертов, пока вполголоса, произнес тревожную знаковую фразу – обязательный призыв в армию. Это был повод, чтобы задать несколько непраздничных вопросов бывшему сотруднику Пентагона Дэниэлу Гурэ. Прежде всего, хватит ли Америке солдат, чтобы одержать победы в Ираке и Афганистане?
Дэниэл Гуре: Пока Пентагон уверяет, что американская армия располагает достаточным количеством военнослужащих для выполнения поставленных перед нею задач. И это действительно так, если исходить из существующей оборонительной доктрины. Она требует от Пентагона быть готовым к одновременному участию в двух региональных военных конфликтах. Но с победами в Афганистане на плечи армии была возложена задача, или, если хотите, на армию свалилась непредвиденная обуза – масштабные мировтворческие операции. Нам должно хватить войск и для стабилизации Ирака, и для операций в Афганистане, и на случай ухудшения ситуации на Корейском полуострове. Серьезный вопрос может возникнуть лишь в будущем, когда потребуются свежие подразделения для ротации сил, отслуживших свой срок на передовой. Некоторые части уже получили уведомления о том, что срок их иракской службы увеличивается вдвое - с шести месяцев до года. Если Пентагон не сумеет значительно сократить численность американского контингента в Ираке, эта проблема даст о себе знать года через полтора, ему будет чрезвычайно трудно держать в Ираке крупные силы и одновременно выполнять другие операции.
Юрий Жигалкин: Не приводят ли эти соображения к непраздничному и тревожному выводу. О нем уже заикнулись некоторые политологи накануне Дня ветерана - о том, что Америке нужно подумать о возвращении к обязательному призыву в армию?
Дэниэл Гуре: Все эти разговоры о возобновлении воинской повинности – дымовая завеса, скрывающая желание некоторых политиков сбить с толку население, разжечь эмоции незадолго до всеобщих выборов. Понятно, какие страсти может вызвать у людей перспектива возвращения обязательной службы в армии, особенно у аполитичного поколения восемнадцатилетних, поколения, которое, по большому счету, заставило политиков вывести американскую армию из Вьетнама. Все это чисто политические трюки, любой профессиональный военный вам скажет, что мы не только не нуждаемся во всеобщей воинской повинности, но она ляжет бременем на вооруженные силы и на страну. Расходы на содержание и обучение миллионов призывников будут непредсказуемыми, а чего будут стоить солдаты, которых заберут в армию против их воли? Проблему потенциальной нехватки солдат можно решить другими способами. Например, ограничить наши стратегические планы, или выполнить их более эффективно, используя существующие возможности. Есть и третий способ: вывести американские войска с Балкан и отдать ответственность за стабилизацию Боснии европейцам, если американцы больше не способны поспеть всюду: и в Ираке, и в Афганистане и в войне с терроризмом.
Юрий Жигалкин: Но это дело будущего. А что сегодня можно сказать о настроениях тех, кто служит в армии, кто служит в Ираке?
Дэниэл Гуре: Было лишь два случая, когда прибывшие на побывку из Ирака военнослужащие не вернулись в свою часть, причем по уважительным причинам. Два человека из десяти тысяч получивших двухнедельный отпуск. Этот факт, я думаю, говорит о многом. Американская армия сегодня - высокоэффективный, прекрасно отлаженный механизм, американские военнослужащие – отлично подготовленные профессионалы, которые добровольно выбрали эту службу. Они знают, ради чего они в армии, они верят в то, что они делают и, быть может, самое главное то, что придает силу американской армии – это взаимное доверие между солдатами и офицерами, между военным командованием и гражданским руководством страны.
Юрий Жигалкин: Во вторник Соединенные Штаты отметили День ветеранов. У страны, хорошо повоевавшей в прошлом веке, страны одержавшей много побед, нет праздника "День победы", нет традиции военных парадов, есть лишь День ветеранов, который начали отмечать восемьдесят пять лет назад. Тогда он назывался "День перемирия". Подписанным 11 ноября 1918-го года перемирием завершилась Первая мировая война, война, которую мы ведем, как убеждал нацию президент Вильсон, ради прекращения всех войн. С тех пор 11 ноября тихими поминальными церемониями американцы вспоминают погибших в различных войнах и чествуют ветеранов.
На Арлингтонском военном национальном кладбище президент Буш возложил венок к Могиле Неизвестного Солдата.
Джордж Буш: Мы отмечаем День ветеранов не в годовщину великой битвы или начала войны, а в день, когда закончилась война, когда вернулся мир. В этот день мы вспоминаем погибших и всех, кто с честью носил форму военнослужащих американской армии. Ветераны вынесли на своих плечах тяготы войн и стояли на страже мира. Сегодня каждый из вас может быть уверен: страна, которой вы верно служили, нация, которую вы защитили, благодарна вам. Через два года и два месяца после нападения на нашу страну, наша армия ведет бой на нескольких фронтах, она освободила от тирании диктаторов две страны: Ирак и Афганистан, более пятидесяти миллионов человек. Америка благодарит их за отвагу, за благородство, за самопожертвование.
Юрий Жигалкин: Сегодняшний День ветерана – прежде всего праздник удивительно молодых ветеранов. Они стали ветеранами с первыми выстрелами афганской и иракской кампаний, и для многих из них это тяжкое звание. Мой коллега Владимир Морозов встретился с матерью одного из ветеранов:
Владимир Морозов: Ветерану 20 лет. На первый взгляд и ей ненамного больше, и имя у нее красивое: Трэйси Делавеккиа, она программист.
Трэйси Делавеккиа: Я никогда не была в такой панике. Дерек - мой единственный сын, я растила его без мужа, и теперь сын идет на войну. Но ничего не поделаешь, оставалось только надеяться и молиться.
Владимир Морозов: Дерек был в Ираке с самого начала. Участвовал в боевых действиях, дошел до Багдада, потом его часть вернули в Калифорнию, всего он провел в Ираке 5 месяцев.
Трэйси Делавеккиа: Ночью они с напарником выехали на джипе проверять посты. На мосту их обстреляли, и машина упала в реку. Когда Дерек выплыл, он понял, что Уильям остался на дне. Он несколько раз нырял за ним, и, наконец, смог вытащить. Он долго приводил его в чувство, делал искусственное дыхание, на какое-то время Уильям пришел в себя, Дерек долго нес его на себе к своим, принес уже мертвым. Уильям снится сыну до сих пор. Сын вернулся домой в каком-то странном возбуждении и буквально 5 дней подряд, не переставая, подробно рассказывал о том, что с ним было. С тех пор он об этом не говорит. Я много общалась с матерями солдат и знаю, что другие, бывает, совершенно ничего не рассказывают. Многие, вернувшись, не хотят встречаться со своими подругами. Многие солдаты, у которых были жены и дети, привыкают к ним с трудом, им нужно время, так сказать, для декомпрессии. Большей частью все кончается благополучно. Я слышала только одну печальную историю: товарищ Дерека вернулся домой в Калифорнию и застрелился.
Владимир Морозов: Трэйси Делавеккиа поддерживает операцию в Ираке, но считает, что Джорджу Бушу следовало начинать ее вместе с союзниками по НАТО. Трэйси, а что, если бы ваш сын все еще был в Ираке, вы были бы за вывод американских войск?
Трэйси Делавеккиа: Нет, потому что мой сын всегда мечтал стать морским пехотинцем, говорил, что хочет сражаться за права людей. Мы обязаны помогать иракцам. Я была очень горда, что Дерек в Ираке, до смерти перепугана, но и горда, потому что сын делает все, что обещал, держит слово.
Владимир Морозов: Дерек не жалеет, что побывал на войне, но не может дождаться дня, когда его служба закончится.
Юрий Жигалкин: Морской пехотинец Дерек Делавеккиа, отслуживший в Ираке, ждет дня, когда закончится его служба, истечет срок его контракта, он хочет вернуться на гражданку. Желание естественное для людей, испытавших войну. Однако, как эти настроения могут отразиться на боеспособности американской армии, что, если ей потребуется больше солдат для выполнения миссий в Ираке и Афганистане? В день ветеранов в Вашингтон для экстренных встреч прибыл глава американской администрации в Ираке Пол Бремер. Хотя американское командование твердо заявляет, что у армии достаточно сил, чтобы выполнить задания в Ираке, кое-кто из экспертов, пока вполголоса, произнес тревожную знаковую фразу – обязательный призыв в армию. Это был повод, чтобы задать несколько непраздничных вопросов бывшему сотруднику Пентагона Дэниэлу Гурэ. Прежде всего, хватит ли Америке солдат, чтобы одержать победы в Ираке и Афганистане?
Дэниэл Гуре: Пока Пентагон уверяет, что американская армия располагает достаточным количеством военнослужащих для выполнения поставленных перед нею задач. И это действительно так, если исходить из существующей оборонительной доктрины. Она требует от Пентагона быть готовым к одновременному участию в двух региональных военных конфликтах. Но с победами в Афганистане на плечи армии была возложена задача, или, если хотите, на армию свалилась непредвиденная обуза – масштабные мировтворческие операции. Нам должно хватить войск и для стабилизации Ирака, и для операций в Афганистане, и на случай ухудшения ситуации на Корейском полуострове. Серьезный вопрос может возникнуть лишь в будущем, когда потребуются свежие подразделения для ротации сил, отслуживших свой срок на передовой. Некоторые части уже получили уведомления о том, что срок их иракской службы увеличивается вдвое - с шести месяцев до года. Если Пентагон не сумеет значительно сократить численность американского контингента в Ираке, эта проблема даст о себе знать года через полтора, ему будет чрезвычайно трудно держать в Ираке крупные силы и одновременно выполнять другие операции.
Юрий Жигалкин: Не приводят ли эти соображения к непраздничному и тревожному выводу. О нем уже заикнулись некоторые политологи накануне Дня ветерана - о том, что Америке нужно подумать о возвращении к обязательному призыву в армию?
Дэниэл Гуре: Все эти разговоры о возобновлении воинской повинности – дымовая завеса, скрывающая желание некоторых политиков сбить с толку население, разжечь эмоции незадолго до всеобщих выборов. Понятно, какие страсти может вызвать у людей перспектива возвращения обязательной службы в армии, особенно у аполитичного поколения восемнадцатилетних, поколения, которое, по большому счету, заставило политиков вывести американскую армию из Вьетнама. Все это чисто политические трюки, любой профессиональный военный вам скажет, что мы не только не нуждаемся во всеобщей воинской повинности, но она ляжет бременем на вооруженные силы и на страну. Расходы на содержание и обучение миллионов призывников будут непредсказуемыми, а чего будут стоить солдаты, которых заберут в армию против их воли? Проблему потенциальной нехватки солдат можно решить другими способами. Например, ограничить наши стратегические планы, или выполнить их более эффективно, используя существующие возможности. Есть и третий способ: вывести американские войска с Балкан и отдать ответственность за стабилизацию Боснии европейцам, если американцы больше не способны поспеть всюду: и в Ираке, и в Афганистане и в войне с терроризмом.
Юрий Жигалкин: Но это дело будущего. А что сегодня можно сказать о настроениях тех, кто служит в армии, кто служит в Ираке?
Дэниэл Гуре: Было лишь два случая, когда прибывшие на побывку из Ирака военнослужащие не вернулись в свою часть, причем по уважительным причинам. Два человека из десяти тысяч получивших двухнедельный отпуск. Этот факт, я думаю, говорит о многом. Американская армия сегодня - высокоэффективный, прекрасно отлаженный механизм, американские военнослужащие – отлично подготовленные профессионалы, которые добровольно выбрали эту службу. Они знают, ради чего они в армии, они верят в то, что они делают и, быть может, самое главное то, что придает силу американской армии – это взаимное доверие между солдатами и офицерами, между военным командованием и гражданским руководством страны.
