Программу ведет Андрей Шарый. Участвуют корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Ян Рунов и профессор кафедры физики Мэрилендского университета Роальд Сагдеев.
Андрей Шарый: Первый марсоход-геолог на пути к Марсу. Второй тоже вскоре будет запущен. О том, какие надежды возлагают на программу исследования Марса американские ученые - Ян Рунов из Нью-Йорка:
Ян Рунов: Первый, уже летящий к цели космический робот назван "Spirit" - "Воодушевление". Второй - "Opportunity" - "Возможность". Его запуск намечен на 25 июня. Высадка на Марс обоих должна быть в январе следующего года. Два шестиколесных геологических робота общей стоимостью 800 миллионов долларов сядут в разных районах планеты и должны будут собрать и передать на Землю данные о том, была ли жизнь на Марсе и одни ли мы в этом мире? Роботы должны вести фотосъемку, анализировать минеральный состав почвы, врезаться в каменную породу, чтобы ученые могли понять, что могло происходить на Марсе миллионы лет назад. Но американские ученые понимают, что миссия рискованна и успех не гарантирован. Из 30 американских и советско-российских миссий, связанных с Марсом, 16 постигла неудача. Мы попросили известного ученого Роальда Сагдеева, профессора кафедры физики Мэрилендского университета, ответить на наши вопросы:
Профессор, эту программу называют уникальной, в чем ее уникальность?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, каждая следующая программа, каждый следующий проект должен быть по определению уникальным по сравнению с предыдущим, иначе очень трудно будет обосновать новые ассигнования, новый бюджет. Но если говорить о научной или технической стороне дела, то действительно сейчас новые экспедиции предпринимаются в условиях, когда ученые уже кое что знают о том, где нужно искать. Ну, это связано с тем, что лучше понимают рельеф геологическое прошлое Марса, и, кроме того, появилось очень крупное достижение - обнаружение слоя замерзшей воды вблизи поверхности на достаточно большой части территории Марса, в особенности, вблизи полярных шапок. Все это привело к тому, что нынешняя экстрадиция содержит в своем составе довольно сложный и тяжелый марсоход, оборудованный очень большим количеством тонких приборов для анализа вещества, которое приборы этого марсохода будут забирать из почвы, из грунта Марса и помещать внутрь своих тонких отсеков.
Ян Рунов: Так ли уж это важно?
Роальд Сагдеев: Ну, вы знаете, это философский вопрос. Еще Карл Саган незадолго до своей кончины говорил, что в принципе, наверное, не так уж важно, если человек высадится на Марсе через 5 лет, или через 20 лет, рано или поздно наука получит новые данные. Но в то же время действительно пока Земля остается единственным уголком Вселенной, о котором мы знаем, во всяком случае, что жизнь существует. Науку всегда будет мучить вопрос, а есть ли где-то еще что-то подобное, пусть даже на уровне микроорганизмов, и это помогло бы понять в целом, как вообще возникла жизнь во Вселенной. Существование замерзшей воды в виде вечной мерзлоты сейчас уже доказано, и речь идет уже о том, чтобы попытаться в тех районах посадки на Марс, где есть признаки воды, поискать признаки хотя бы ископаемой жизни, на уровне микроорганизмов.
Ян Рунов: Если эта задача будет выполнена, это будет победа мировой науки, или американской?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, в науке давно уже существует такой принцип: наука имеет коллективный характер деятельности, а, естественно, результаты научных исследований - приоритет будет принадлежать тем, кто сможет первыми получить, тем ученым, и здесь, конечно, мы будем свидетелями соревнования между европейским "Марс-Экспрессом", в котором участвуют, в частности, и российские ученые, и американскими аппаратами.
Ян Рунов: В случае удачи сможет ли таким образом НАСА реабилитировать себя после неудачи с шаттлом "Колумбия"?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, это очень сложный вопрос, просто масштаб катастрофы "Колумбии" и масштаб бюджета, связанного с пилотируемыми полетами, намного больше, чем бюджет, связанный с беспилотными исследованием Марса. Поэтому, конечно, реабилитации здесь никакой не будет, но скорее успех, если действительно будем свидетелями успеха в исследовании Марса - это подольет масла в огонь дискуссии, которая сейчас в Штатах разгорается: а не изменить ли акцент, в общем, в космической программе в пользу беспилотных, автоматических исследований?
Ян Рунов: А ваша точка зрения - вы на чьей стороне?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, я на протяжении многих лет, пока я работал в Москве в нашей космической программе, советской, ныне российской, я считал, что баланс, пожалуй, неправилен, он слишком сильно перегружен пилотируемыми полетами. Но сейчас на орбите находится Международная космическая станция, 16 стран вложили в это, и сегодня отказаться односторонне было бы большой ошибкой. Я считаю, что мы должны искать правильный баланс между этими двумя ветвями космической программы, и его можно найти, но не нужно принимать скороспелых решений, скажем, бросить станцию, отказаться от полетов, и так далее.
Ян Рунов: То есть, за какую-то при этом модификацию, скажем, тех же шаттлов?
Роальд Сагдеев: Я думаю, что модификация автоматически возникнет в процессе обсуждения, в чем была причина катастрофы шаттла, как ее поправить, и как международная команда с участием России, как одного из важнейших партнеров станции, как она сформулирует правильно научные задачи перед международной станцией.
Ян Рунов: Как появились у двух марсоходов названия "Spirit" - и "Opportunity". На недавней пресс-конференции стояли вместе управляющий НАСА Шон О’Киф и 9-летняя школьница Софи Коллис. Это она выиграла конкурс среди 10 тысяч школьников на лучшее название марсоходов. На пресс-конференции выяснилось, что Софи Коллис родилась в Сибири. Её двухлетним ребенком удочерила американская семья из города Скотсдейл в Аризоне. По словам главы НАСА О’Кифа эта девочка как бы объединяет в себе две ведущие космические державы - Америку и Россию.
Андрей Шарый: Первый марсоход-геолог на пути к Марсу. Второй тоже вскоре будет запущен. О том, какие надежды возлагают на программу исследования Марса американские ученые - Ян Рунов из Нью-Йорка:
Ян Рунов: Первый, уже летящий к цели космический робот назван "Spirit" - "Воодушевление". Второй - "Opportunity" - "Возможность". Его запуск намечен на 25 июня. Высадка на Марс обоих должна быть в январе следующего года. Два шестиколесных геологических робота общей стоимостью 800 миллионов долларов сядут в разных районах планеты и должны будут собрать и передать на Землю данные о том, была ли жизнь на Марсе и одни ли мы в этом мире? Роботы должны вести фотосъемку, анализировать минеральный состав почвы, врезаться в каменную породу, чтобы ученые могли понять, что могло происходить на Марсе миллионы лет назад. Но американские ученые понимают, что миссия рискованна и успех не гарантирован. Из 30 американских и советско-российских миссий, связанных с Марсом, 16 постигла неудача. Мы попросили известного ученого Роальда Сагдеева, профессора кафедры физики Мэрилендского университета, ответить на наши вопросы:
Профессор, эту программу называют уникальной, в чем ее уникальность?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, каждая следующая программа, каждый следующий проект должен быть по определению уникальным по сравнению с предыдущим, иначе очень трудно будет обосновать новые ассигнования, новый бюджет. Но если говорить о научной или технической стороне дела, то действительно сейчас новые экспедиции предпринимаются в условиях, когда ученые уже кое что знают о том, где нужно искать. Ну, это связано с тем, что лучше понимают рельеф геологическое прошлое Марса, и, кроме того, появилось очень крупное достижение - обнаружение слоя замерзшей воды вблизи поверхности на достаточно большой части территории Марса, в особенности, вблизи полярных шапок. Все это привело к тому, что нынешняя экстрадиция содержит в своем составе довольно сложный и тяжелый марсоход, оборудованный очень большим количеством тонких приборов для анализа вещества, которое приборы этого марсохода будут забирать из почвы, из грунта Марса и помещать внутрь своих тонких отсеков.
Ян Рунов: Так ли уж это важно?
Роальд Сагдеев: Ну, вы знаете, это философский вопрос. Еще Карл Саган незадолго до своей кончины говорил, что в принципе, наверное, не так уж важно, если человек высадится на Марсе через 5 лет, или через 20 лет, рано или поздно наука получит новые данные. Но в то же время действительно пока Земля остается единственным уголком Вселенной, о котором мы знаем, во всяком случае, что жизнь существует. Науку всегда будет мучить вопрос, а есть ли где-то еще что-то подобное, пусть даже на уровне микроорганизмов, и это помогло бы понять в целом, как вообще возникла жизнь во Вселенной. Существование замерзшей воды в виде вечной мерзлоты сейчас уже доказано, и речь идет уже о том, чтобы попытаться в тех районах посадки на Марс, где есть признаки воды, поискать признаки хотя бы ископаемой жизни, на уровне микроорганизмов.
Ян Рунов: Если эта задача будет выполнена, это будет победа мировой науки, или американской?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, в науке давно уже существует такой принцип: наука имеет коллективный характер деятельности, а, естественно, результаты научных исследований - приоритет будет принадлежать тем, кто сможет первыми получить, тем ученым, и здесь, конечно, мы будем свидетелями соревнования между европейским "Марс-Экспрессом", в котором участвуют, в частности, и российские ученые, и американскими аппаратами.
Ян Рунов: В случае удачи сможет ли таким образом НАСА реабилитировать себя после неудачи с шаттлом "Колумбия"?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, это очень сложный вопрос, просто масштаб катастрофы "Колумбии" и масштаб бюджета, связанного с пилотируемыми полетами, намного больше, чем бюджет, связанный с беспилотными исследованием Марса. Поэтому, конечно, реабилитации здесь никакой не будет, но скорее успех, если действительно будем свидетелями успеха в исследовании Марса - это подольет масла в огонь дискуссии, которая сейчас в Штатах разгорается: а не изменить ли акцент, в общем, в космической программе в пользу беспилотных, автоматических исследований?
Ян Рунов: А ваша точка зрения - вы на чьей стороне?
Роальд Сагдеев: Вы знаете, я на протяжении многих лет, пока я работал в Москве в нашей космической программе, советской, ныне российской, я считал, что баланс, пожалуй, неправилен, он слишком сильно перегружен пилотируемыми полетами. Но сейчас на орбите находится Международная космическая станция, 16 стран вложили в это, и сегодня отказаться односторонне было бы большой ошибкой. Я считаю, что мы должны искать правильный баланс между этими двумя ветвями космической программы, и его можно найти, но не нужно принимать скороспелых решений, скажем, бросить станцию, отказаться от полетов, и так далее.
Ян Рунов: То есть, за какую-то при этом модификацию, скажем, тех же шаттлов?
Роальд Сагдеев: Я думаю, что модификация автоматически возникнет в процессе обсуждения, в чем была причина катастрофы шаттла, как ее поправить, и как международная команда с участием России, как одного из важнейших партнеров станции, как она сформулирует правильно научные задачи перед международной станцией.
Ян Рунов: Как появились у двух марсоходов названия "Spirit" - и "Opportunity". На недавней пресс-конференции стояли вместе управляющий НАСА Шон О’Киф и 9-летняя школьница Софи Коллис. Это она выиграла конкурс среди 10 тысяч школьников на лучшее название марсоходов. На пресс-конференции выяснилось, что Софи Коллис родилась в Сибири. Её двухлетним ребенком удочерила американская семья из города Скотсдейл в Аризоне. По словам главы НАСА О’Кифа эта девочка как бы объединяет в себе две ведущие космические державы - Америку и Россию.
