Ведущий программы – Юрий Жигалкин.
Юрий Жигалкин: Президент Буш и вице-президент Чейни выступают за закрытыми дверями перед комиссией по расследованию терактов 11 сентября, российской прессе закрыли рот - отчет американской правозащитной организации; все чиновники воруют? - выводы ревизоров Конгресса. Об этих темах - в рубрике "Сегодня в Америке".
Президент США Джордж Буш и вице-президент Дик Чейни выступают сегодня на закрытом заседании комиссии, расследующей обстоятельства терактов 11 сентября 2001-го года. Это кульминационное событие в многомесячных слушаниях - первый за десятилетия случай, когда первый и второй лица государства одновременно дают показания комиссии Конгресса. Из Вашингтона рассказывает Владимир Дубинский:
Владимир Дубинский: Маловероятно, что показания, которые президент и вице-президент дадут на заседании этой комиссии когда-нибудь станут достоянием гласности. По настоянию Белого Дома, беседа будет происходить за закрытыми дверями и без использования звукозаписывающей аппаратуры. Не будет вестись даже стенографическая запись заседания. Предполагается, однако, что президент Буш намерен повторить свое утверждение о том, что до 11 сентября 2001-го года он знал об угрозе, которую представляла террористическая группировка "Аль-Каида", однако у него не было конкретных данных о планах террористов атаковать Нью-Йорк и Вашингтон. Как сказал пресс-секретарь Белого Дома Скот МакКлеллан, Джордж Буш и Дик Чейни расскажут комиссии все, что им было известно. Cпециалисты считают, что сам факт согласия президента и вице-президента дать такие показания, чрезвычайно важен для расследования. Вот что сказал директор центра по изучению проблем терроризма при Филадельфийском институте внешней политики Майкл Раду:
Майкл Раду: Все, что скажут президент или вице-президент по этому вопросу, значимо по определению. Последнее слово в принятии важных решений принадлежит именно им, и именно в их распоряжении была информация, доступа к которой больше нет ни у кого. На выступлении перед комиссией они могут подтвердить или опровергнуть данные, которыми уже располагает комиссия, а возможно поделятся и новой информацией. Хочу отметить, что и президент, и вице-президент решили выступить перед комиссией, так сказать, добровольно, закон их к этому не обязывает. Я уверен, что бы они ни сказали на заседании, это поможет комиссии в ее работе.
Владимир Дубинский: Многие обозреватели подвергают Белый Дом и членов комиссии критике за то, что заседание проводится за закрытыми дверями. Майкл Раду, однако, считает правильным решение не обнародовать показания, которые дадут президент Буш и вице-президент Чейни.
Майкл Раду: Изначально работа эта этой комиссии была задумана как серьезная попытка разобраться в том, что произошло 11 сентября. Однако по мере того, как комиссия работала, ее деятельность становилась все более политизированной, именно потому, что выступления многих официальных лиц и самих членов комиссии были публичными и транслировались по телевидению. Я ничего не имею против того, чтобы граждане имели право знать о том, что говорят официальные лица, но есть вещи, о которых лучше говорить за закрытыми дверями, поскольку открытые слушания иногда превращаются в игру на публику.
Юрий Жигалкин: Российская пресса - несвободна. К такому выводу пришла авторитетная американская правозащитная организация "Freedom House" в своем ежегодном отчете о состоянии свободы слова в мире, обнародованном в среду. Россия оказалась сто сорок седьмой в ряду из ста девяносто трех стран, где проводилось исследование. Если верить экспертам организации, второй год подряд пресса в России лишена свободы, причем в 2003-м году ситуация ухудшилась. Моя собеседница - редактор списка Карен Карлекар.
Что заставило вас отнести Россию в ту часть списка, где доминируют завуалированные и откровенные диктатуры?
Карен Карлекар: В этом году особую тревогу вызывает то, что правительство обрело, по сути, полный контроль над электронными средствами информации, а учитывая их уникальное воздействие на аудиторию огромной страны, власти тем самым получили возможность манипулировать информационным потоком, определять, какие темы будут освещены и что предпочтительней замолчать. Две тысячи третий год был печальным для российской журналистики. В июне власти нейтрализовали последнюю независимую всероссийскую телекомпанию, законодатели давили на прессу, пытаясь ввести закон, ограничивающий закон об освещении предвыборных кампаний, откровенно запугивали средства информации, в результате оппозиция, по сути, потеряла право на слово накануне думских выборов, это, скорее всего, отразилось на их исходе. Словом, поводов для тревоги много, тем более, что ситуация в этом году усугубляется, были убиты, похищены несколько журналистов, многим угрожают.
Юрий Жигалкин: Ну, а что можно сказать о печати? Ведь кое-кто упрекает вас, что в своих опросах вы игнорируете этот важный сегмент российского рынка прессы, который, как считается, вполне свободен от государственного вмешательства?
Карен Карлекар: Нет сомнений в том, что печать остается более независимой, отражающей разные точки зрения. Но проблема в том, что ее влияние несравнимо с силой воздействия телевидения и радио. Беда в том, что в России тот, кто контролирует электронную прессу, держит в руках контроль за потоком информации. Можно однозначно сказать, что газеты или Интернет в России куда более свободны, чем в центрально-азиатских республиках, скажем, Туркменистане или Узбекистане, и, объективности ради напомню, что рейтинг свободы российской прессы все-таки вверху последней трети стран в нашем списке.
Юрий Жигалкин: Кстати, а кто находится в ее компании?
Карен Карлекар: Из африканских стран - Камерун, ближневосточных - Йемен, в Азии - Бангладеш, из соседей - Украина. Рейтинги Азербайджана, Киргизии, Таджикистана - чуть ниже российских.
Юрий Жигалкин: А теперь - о некоторых из любопытных новостей дня в Соединенных Штатах.
Один из элитарнейших американских университетов - Принстон - намерен бороться за качество образования новаторским путем, пытаясь с помощью закона восстановить репутацию высокой отметки. Преподавательский состав ВУЗа проголосовал за то, чтобы число отличников не зашкаливало за двадцать пять процентов общего числа студентов. Студенты-принстонцы встретили решение педагогов отчетливым гулом недовольства, поскольку отличные оценки в выпускном аттестате престижного университета в 98 процентах случаев гарантируют отличную работу. Но, как опасается профессура, девальвация оценки, - а в некоторых ведущих американских университетах более восьмидесяти процентов студентов выходят из стен с красным дипломом, - приведет к подрыву и уровня обучения штучного вуза и имиджа Принстона. С этим соглашаются многие эксперты, считая, что в последние полтора десятилетия элитарные вузы стали отчасти жертвой рыночного подхода к образованию, превратив студентов в потребителей, которые уплатив десятки тысяч долларов в год за обучение, требуют соответствующего вознаграждения в виде оценок от университета.
Корейские автомобили, продаваемые в Америке, уступают в надежности лишь лучшим японским моделям, опережая по качеству почти все американские и европейские модели. В среду американская рейтинговая фирма J.D. Power and Associates опубликовала результаты опроса покупателей новых машин, согласно этим данным, на каждые сто седанов корейской фирмы Hyunday пришлось лишь сто семнадцать жалоб покупателей, причем они включали такие мелочи, как огрехи с окраской автомобиля или чрезмерный шум ветра в кабине. Традиционный рекордсмен по качеству бренд Lexus компании Toyota опять стал лучшим. Его владельцы отметили 87 проблем на сто автомобилей. Следом за ним идет американский Cadillac и японская Honda. Интересно, что крайне уважаемые марки BMW, Volkswagen, Daimler, Porsche серьезно уступают по качеству корейскому Hyunday, который всего шесть лет назад покупали исключительно по причине смехотворно низких цен - новый автомобиль по цене подержанного.
Американские госслужащие, как и их собратья в других странах, готовы незаметно поживиться за счет государства в отсутствие надлежащего контроля со стороны начальства. Департамент финансового надзора Конгресса обнародовал в среду отчет, где приводятся многочисленные факты злоупотреблений служебными кредитными картами, на которые должны приобретаться лишь товары, необходимые по работе. Ревизоры пришли к выводу, что сотни миллионов долларов могли быть сэкономлены, если бы на эти карты покупались лишь необходимые в государственном хозяйстве вещи по умеренным ценам. Из наиболее интересных покупок на служебные кредитные карты упомянуто, например, чучело головы оленя, которое, якобы, было куплено для ознакомления личного состава военной части с местной оленьей популяцией. О том, как другой госчиновник оправдывал покупку на госсредства двух автомобилей, мотоцикла и оплату пластической операции, в отчете не сообщается.
В эти дни отзвук иракских событий, разыгрывающихся для американцев в основном на экранах телевизоров, коснулся Соединенных Штатов неожиданным эпизодом. Две сестры Рэчел и Черити Уитмер, служившие в Ираке и прилетевшие несколько недель назад домой на похороны своей сестры Мишель, которая была в Ираке вместе с ними и погибла в перестрелке, решили не возвращаться в Ирак. Слово - Рае Вайль:
Рая Вайль: На войне люди гибнут. Но что привлекло к семье Уитмер всеобщее внимание, так это то, что три сестры из одной семьи - все три военнослужащие, 20-летние близнецы Мишель и Черити и 24-летняя Рейчел, были направлены, так сказать, на передовую, - в Ирак. 9 апреля в перестрелке под Багдадом Мишель Уитмер погибла. И вот теперь Рейчел и Черити... Одна служила в Национальной гвардии, как и убитая Мишель, другая - в медицинском батальоне... Они приехали на похороны сестры в свой родной Висконсин.... Останутся ли они, на что имеют полное право в соответствии с армейским законом, или вернутся в Ирак? Вся Америка ожидала их решения. Ожидание это побудило ньюйоркцев заговорить на темы, давно преданные забвению. А надо ли вообще женщинам служить в армии, есть ли в этом такая уж необходимость?
"Их незачем было посылать в Ирак с самого начала, - сердится сотрудник магазина "Барнс энд Нобелс", 60-летний Кристофер Кроун. - Нечего женщинам делать на передовой. Ладно, парни... хотя и им незачем умирать за демократию в чужой и недружелюбной нам стране. Но это ведь молодые красивые женщины, будущие матери. Не знаю, как родители позволили, куда смотрело армейское руководство, как допустили, чтобы три сестры из одной семьи в Ираке оказались, где уже погибло много наших солдат. Это неуважение к жизни... Беспардонное использование людей в своих целях..."
К слову сказать, внимание всей страны к истории сестер Уитмер привлек их отец, когда обратился с мольбой к армейскому руководству воспрепятствовать возвращению двух его дочерей обратно в Ирак. Куда угодно, только не на войну. Кристоферу история сестер Уитмер напомнила фильм Спилберга "Рядовой Райан", которого во время Второй мировой войны специальная группа искала, чтобы привезти живым к матери, у которой четыре сына уже погибли в этой войне... Но то, - говорит он, - были мужчины, а не девчонки, да и война была справедливая.
Кристофер: Отпустил бы я своих дочерей воевать в Ирак? Никогда. Только в том случае, если в этом действительно возникнет необходимость, если бы на Америку напали, и пришлось бы ее защищать. Но, в данном случае и война сомнительная, и потери большие.
Рая Вайль: Между тем, армейское начальство не только согласилось на то, чтобы сестры Уитмер не возвращались в Ирак, но настоятельно это им рекомендовало. Это было трудное решение для сестер Уитмер, но взвесив все за и против, они решили не возвращаться в Ирак, что вызвало вздох облегчения у многих американцев. Вот что говорит бывший военный Шон Вашингтон:
Шон Вашингтон: Вся Америка с сочувствием относится к горю этой семьи. Было непонятно, зачем эти две девочки должны возвращаться в Ирак? Потерять дочь... Да об этом подумать даже страшно. Патриотизм - хорошо... Мы все ими гордимся. Но хватит с них патриотизма. Та жертва, которую они принесли, для любой семьи достаточна. Я помню, когда я служил, был такой закон армейский, если в семье два брата и одного забирают в армию, другой остается дома. Я не против, чтобы и девушки служили в армии. Это хорошо во многих отношениях. Это дисциплинирует. Но если вы спросите меня, должны ли они идти на войну, то я скажу - нет!
Юрий Жигалкин: Президент Буш и вице-президент Чейни выступают за закрытыми дверями перед комиссией по расследованию терактов 11 сентября, российской прессе закрыли рот - отчет американской правозащитной организации; все чиновники воруют? - выводы ревизоров Конгресса. Об этих темах - в рубрике "Сегодня в Америке".
Президент США Джордж Буш и вице-президент Дик Чейни выступают сегодня на закрытом заседании комиссии, расследующей обстоятельства терактов 11 сентября 2001-го года. Это кульминационное событие в многомесячных слушаниях - первый за десятилетия случай, когда первый и второй лица государства одновременно дают показания комиссии Конгресса. Из Вашингтона рассказывает Владимир Дубинский:
Владимир Дубинский: Маловероятно, что показания, которые президент и вице-президент дадут на заседании этой комиссии когда-нибудь станут достоянием гласности. По настоянию Белого Дома, беседа будет происходить за закрытыми дверями и без использования звукозаписывающей аппаратуры. Не будет вестись даже стенографическая запись заседания. Предполагается, однако, что президент Буш намерен повторить свое утверждение о том, что до 11 сентября 2001-го года он знал об угрозе, которую представляла террористическая группировка "Аль-Каида", однако у него не было конкретных данных о планах террористов атаковать Нью-Йорк и Вашингтон. Как сказал пресс-секретарь Белого Дома Скот МакКлеллан, Джордж Буш и Дик Чейни расскажут комиссии все, что им было известно. Cпециалисты считают, что сам факт согласия президента и вице-президента дать такие показания, чрезвычайно важен для расследования. Вот что сказал директор центра по изучению проблем терроризма при Филадельфийском институте внешней политики Майкл Раду:
Майкл Раду: Все, что скажут президент или вице-президент по этому вопросу, значимо по определению. Последнее слово в принятии важных решений принадлежит именно им, и именно в их распоряжении была информация, доступа к которой больше нет ни у кого. На выступлении перед комиссией они могут подтвердить или опровергнуть данные, которыми уже располагает комиссия, а возможно поделятся и новой информацией. Хочу отметить, что и президент, и вице-президент решили выступить перед комиссией, так сказать, добровольно, закон их к этому не обязывает. Я уверен, что бы они ни сказали на заседании, это поможет комиссии в ее работе.
Владимир Дубинский: Многие обозреватели подвергают Белый Дом и членов комиссии критике за то, что заседание проводится за закрытыми дверями. Майкл Раду, однако, считает правильным решение не обнародовать показания, которые дадут президент Буш и вице-президент Чейни.
Майкл Раду: Изначально работа эта этой комиссии была задумана как серьезная попытка разобраться в том, что произошло 11 сентября. Однако по мере того, как комиссия работала, ее деятельность становилась все более политизированной, именно потому, что выступления многих официальных лиц и самих членов комиссии были публичными и транслировались по телевидению. Я ничего не имею против того, чтобы граждане имели право знать о том, что говорят официальные лица, но есть вещи, о которых лучше говорить за закрытыми дверями, поскольку открытые слушания иногда превращаются в игру на публику.
Юрий Жигалкин: Российская пресса - несвободна. К такому выводу пришла авторитетная американская правозащитная организация "Freedom House" в своем ежегодном отчете о состоянии свободы слова в мире, обнародованном в среду. Россия оказалась сто сорок седьмой в ряду из ста девяносто трех стран, где проводилось исследование. Если верить экспертам организации, второй год подряд пресса в России лишена свободы, причем в 2003-м году ситуация ухудшилась. Моя собеседница - редактор списка Карен Карлекар.
Что заставило вас отнести Россию в ту часть списка, где доминируют завуалированные и откровенные диктатуры?
Карен Карлекар: В этом году особую тревогу вызывает то, что правительство обрело, по сути, полный контроль над электронными средствами информации, а учитывая их уникальное воздействие на аудиторию огромной страны, власти тем самым получили возможность манипулировать информационным потоком, определять, какие темы будут освещены и что предпочтительней замолчать. Две тысячи третий год был печальным для российской журналистики. В июне власти нейтрализовали последнюю независимую всероссийскую телекомпанию, законодатели давили на прессу, пытаясь ввести закон, ограничивающий закон об освещении предвыборных кампаний, откровенно запугивали средства информации, в результате оппозиция, по сути, потеряла право на слово накануне думских выборов, это, скорее всего, отразилось на их исходе. Словом, поводов для тревоги много, тем более, что ситуация в этом году усугубляется, были убиты, похищены несколько журналистов, многим угрожают.
Юрий Жигалкин: Ну, а что можно сказать о печати? Ведь кое-кто упрекает вас, что в своих опросах вы игнорируете этот важный сегмент российского рынка прессы, который, как считается, вполне свободен от государственного вмешательства?
Карен Карлекар: Нет сомнений в том, что печать остается более независимой, отражающей разные точки зрения. Но проблема в том, что ее влияние несравнимо с силой воздействия телевидения и радио. Беда в том, что в России тот, кто контролирует электронную прессу, держит в руках контроль за потоком информации. Можно однозначно сказать, что газеты или Интернет в России куда более свободны, чем в центрально-азиатских республиках, скажем, Туркменистане или Узбекистане, и, объективности ради напомню, что рейтинг свободы российской прессы все-таки вверху последней трети стран в нашем списке.
Юрий Жигалкин: Кстати, а кто находится в ее компании?
Карен Карлекар: Из африканских стран - Камерун, ближневосточных - Йемен, в Азии - Бангладеш, из соседей - Украина. Рейтинги Азербайджана, Киргизии, Таджикистана - чуть ниже российских.
Юрий Жигалкин: А теперь - о некоторых из любопытных новостей дня в Соединенных Штатах.
Один из элитарнейших американских университетов - Принстон - намерен бороться за качество образования новаторским путем, пытаясь с помощью закона восстановить репутацию высокой отметки. Преподавательский состав ВУЗа проголосовал за то, чтобы число отличников не зашкаливало за двадцать пять процентов общего числа студентов. Студенты-принстонцы встретили решение педагогов отчетливым гулом недовольства, поскольку отличные оценки в выпускном аттестате престижного университета в 98 процентах случаев гарантируют отличную работу. Но, как опасается профессура, девальвация оценки, - а в некоторых ведущих американских университетах более восьмидесяти процентов студентов выходят из стен с красным дипломом, - приведет к подрыву и уровня обучения штучного вуза и имиджа Принстона. С этим соглашаются многие эксперты, считая, что в последние полтора десятилетия элитарные вузы стали отчасти жертвой рыночного подхода к образованию, превратив студентов в потребителей, которые уплатив десятки тысяч долларов в год за обучение, требуют соответствующего вознаграждения в виде оценок от университета.
Корейские автомобили, продаваемые в Америке, уступают в надежности лишь лучшим японским моделям, опережая по качеству почти все американские и европейские модели. В среду американская рейтинговая фирма J.D. Power and Associates опубликовала результаты опроса покупателей новых машин, согласно этим данным, на каждые сто седанов корейской фирмы Hyunday пришлось лишь сто семнадцать жалоб покупателей, причем они включали такие мелочи, как огрехи с окраской автомобиля или чрезмерный шум ветра в кабине. Традиционный рекордсмен по качеству бренд Lexus компании Toyota опять стал лучшим. Его владельцы отметили 87 проблем на сто автомобилей. Следом за ним идет американский Cadillac и японская Honda. Интересно, что крайне уважаемые марки BMW, Volkswagen, Daimler, Porsche серьезно уступают по качеству корейскому Hyunday, который всего шесть лет назад покупали исключительно по причине смехотворно низких цен - новый автомобиль по цене подержанного.
Американские госслужащие, как и их собратья в других странах, готовы незаметно поживиться за счет государства в отсутствие надлежащего контроля со стороны начальства. Департамент финансового надзора Конгресса обнародовал в среду отчет, где приводятся многочисленные факты злоупотреблений служебными кредитными картами, на которые должны приобретаться лишь товары, необходимые по работе. Ревизоры пришли к выводу, что сотни миллионов долларов могли быть сэкономлены, если бы на эти карты покупались лишь необходимые в государственном хозяйстве вещи по умеренным ценам. Из наиболее интересных покупок на служебные кредитные карты упомянуто, например, чучело головы оленя, которое, якобы, было куплено для ознакомления личного состава военной части с местной оленьей популяцией. О том, как другой госчиновник оправдывал покупку на госсредства двух автомобилей, мотоцикла и оплату пластической операции, в отчете не сообщается.
В эти дни отзвук иракских событий, разыгрывающихся для американцев в основном на экранах телевизоров, коснулся Соединенных Штатов неожиданным эпизодом. Две сестры Рэчел и Черити Уитмер, служившие в Ираке и прилетевшие несколько недель назад домой на похороны своей сестры Мишель, которая была в Ираке вместе с ними и погибла в перестрелке, решили не возвращаться в Ирак. Слово - Рае Вайль:
Рая Вайль: На войне люди гибнут. Но что привлекло к семье Уитмер всеобщее внимание, так это то, что три сестры из одной семьи - все три военнослужащие, 20-летние близнецы Мишель и Черити и 24-летняя Рейчел, были направлены, так сказать, на передовую, - в Ирак. 9 апреля в перестрелке под Багдадом Мишель Уитмер погибла. И вот теперь Рейчел и Черити... Одна служила в Национальной гвардии, как и убитая Мишель, другая - в медицинском батальоне... Они приехали на похороны сестры в свой родной Висконсин.... Останутся ли они, на что имеют полное право в соответствии с армейским законом, или вернутся в Ирак? Вся Америка ожидала их решения. Ожидание это побудило ньюйоркцев заговорить на темы, давно преданные забвению. А надо ли вообще женщинам служить в армии, есть ли в этом такая уж необходимость?
"Их незачем было посылать в Ирак с самого начала, - сердится сотрудник магазина "Барнс энд Нобелс", 60-летний Кристофер Кроун. - Нечего женщинам делать на передовой. Ладно, парни... хотя и им незачем умирать за демократию в чужой и недружелюбной нам стране. Но это ведь молодые красивые женщины, будущие матери. Не знаю, как родители позволили, куда смотрело армейское руководство, как допустили, чтобы три сестры из одной семьи в Ираке оказались, где уже погибло много наших солдат. Это неуважение к жизни... Беспардонное использование людей в своих целях..."
К слову сказать, внимание всей страны к истории сестер Уитмер привлек их отец, когда обратился с мольбой к армейскому руководству воспрепятствовать возвращению двух его дочерей обратно в Ирак. Куда угодно, только не на войну. Кристоферу история сестер Уитмер напомнила фильм Спилберга "Рядовой Райан", которого во время Второй мировой войны специальная группа искала, чтобы привезти живым к матери, у которой четыре сына уже погибли в этой войне... Но то, - говорит он, - были мужчины, а не девчонки, да и война была справедливая.
Кристофер: Отпустил бы я своих дочерей воевать в Ирак? Никогда. Только в том случае, если в этом действительно возникнет необходимость, если бы на Америку напали, и пришлось бы ее защищать. Но, в данном случае и война сомнительная, и потери большие.
Рая Вайль: Между тем, армейское начальство не только согласилось на то, чтобы сестры Уитмер не возвращались в Ирак, но настоятельно это им рекомендовало. Это было трудное решение для сестер Уитмер, но взвесив все за и против, они решили не возвращаться в Ирак, что вызвало вздох облегчения у многих американцев. Вот что говорит бывший военный Шон Вашингтон:
Шон Вашингтон: Вся Америка с сочувствием относится к горю этой семьи. Было непонятно, зачем эти две девочки должны возвращаться в Ирак? Потерять дочь... Да об этом подумать даже страшно. Патриотизм - хорошо... Мы все ими гордимся. Но хватит с них патриотизма. Та жертва, которую они принесли, для любой семьи достаточна. Я помню, когда я служил, был такой закон армейский, если в семье два брата и одного забирают в армию, другой остается дома. Я не против, чтобы и девушки служили в армии. Это хорошо во многих отношениях. Это дисциплинирует. Но если вы спросите меня, должны ли они идти на войну, то я скажу - нет!
