Программу ведет Арслан Саидов. Участвуют обозреватель Радио Свобода Андрей Бабицкий, корреспондент РС в Лондоне Наталья Голицына и член правления правозащитной организации "Мемориал" Александр Черкасов.
Арслан Саидов: В Лондоне завершились судебные слушания по делу об экстрадиции Ахмеда Закаева. Магистратский суд отклонил ходатайство российской Генпрокуратуры о выдаче России эмиссара Аслана Масхадова. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Лондоне Наталья Голицына:
Наталья Голицына: Продолжавшееся без малого год судебное разбирательство по делу Ахмеда Закаева завершилось в среду вердиктом суда. Судья Тимоти Уоркман отклонил ходатайство Генпрокуратуры России, требовавшей выдачи Закаева и обвинявшей его в убийствах, пытках и похищении людей.
Следует отметить, что британский суд не пожалел времени на рассмотрение представленных Генпрокуратурой документов. В суде выступили эксперты и свидетели - со стороны защиты и обвинения. Российскую сторону в суде представляла британская прокуратура, которая и поддерживала обвинения против Закаева. Целью судебного разбирательства было не установление вины Закаева в преступлениях, а установление обоснованности и убедительности этих обвинений, а также возможных оснований для его экстрадиции. Суд должен был учесть и действующие британские законы об экстрадиции, запрещающие ее в том случае, если на родине жизни подлежащего выдаче обвиняемого угрожает опасность, и если он не сможет рассчитывать на объективный и беспристрастный суд. Кстати, по британскому закону, судебные издержки оплачивает сторона, проигравшая процесс.
В оглашенном на суде заключении, озаглавленном: "Правительство Российской Федерации против Ахмеда Закаева", судья Тимоти Уоркман подробно остановился на аргументах и фактах, которые заставили его отказать России в выдаче Ахмеда Закаева. Прежде всего, судья отклонил утверждение обвинения, настаивающего на том, что в Чечне идет не война, а проводится антитеррористическая операция, и что поэтому деяния Закаева подпадают под обвинения в терроризме и бандитизме. Масштаб происходящего в Чечне военного конфликта и огромное число его жертв - только при штурме и бомбардировке Грозного, отмечено в вердикте суда, погибло сто тысяч человек - заставляют, по мнению Тимоти Уоркмана, рассматривать Закаева как военнослужащего одной из воюющих сторон. И если это так, то согласно Женевской конвенции, действия военнослужащих на войне не являются убийством и не подпадают под уголовное наказание. Судья также выразил недоумение тем, что российская Генпрокуратура выдала ордер на арест Закаева спустя семь-восемь лет после инкриминируемых ему преступлений, совершенных в 1995-м-96-м годах. Кроме того, подчеркнул судья, за одним лишь исключением, 11 представленных Генпрокуратурой свидетельских показаний о преступлениях Закаева были даны уже после ареста Закаева в Дании. Первоначально, отметил судья, Россия обвиняла Закаева и в организации захвата заложников в Москве, однако, позднее сняла это обвинение.
Одной из причин отказа в экстрадиции Закаева судья назвал и невозможность проведения в России беспристрастного суда над ним, и отсутствие гарантий сохранения там его жизни. К этому выводу Тимоти Уоркман пришел, по его словам, на основании заключения, полученного от экспертов комитета Совета Европы по борьбе с пытками и показаний российских свидетелей со стороны защиты.
На проведенной после оглашения судебного вердикта пресс-конференции выступили актриса Ванесса Редгрейв, адвокат Ахмеда Закаева, бывший представитель Парламентской ассамблеи Совета Европы по Чечне лорд Джадд, бывший секретарь Совета безопасности России Иван Рыбкин и сам Ахмед Закаев. Лорд Джадд в частности, сказал:
Фрэнк Джадд: Ситуация с правами человека в Чечне ужасна. Политическая ситуация также крайне неблагоприятна. Российское правительство пытается превратить своими действиями умеренных чеченских лидеров, таких, как Ахмед Закаев, в экстремистов. Его политика лишь усиливает позиции экстремистов в лагере чеченских сепаратистов. Эта политика абсолютна конртпродуктивна.
Наталья Голицына: И в заключении перед собравшимися в зале журналистами выступил Ахмед Закаев:
Ахмед Закаев: Россия и Чечня впервые разговаривали не с позиции силы, а с позиции права, и это произошло здесь, в Англии, в Лондоне. Сегодня суд вынес своей вердикт, и мы совместно с теми прогрессивными силами, которые есть в России, выиграли этот раунд. Но это еще не победа. Не победа потому, что сегодня еще продолжают гибнуть люди в Чечне. Сегодня еще сидят в российских тюрьмах, томятся абсолютно ни в чем не повинные люди. Это Михаил Трепашкин, это Игорь Сутягин, это Михаил Ходорковский. Может быть, кому-то сегодня и кажется, что эти люди в чем-то виноваты. Но мне одного достаточно, чтобы не считать их виновными, одного факта – того, кто их обвиняет. Их обвиняют люди, у которых руки по локоть в крови.
Арслан Саидов: Рядом со мной в московской студии Радио Свобода член правления правозащитной организации "Мемориал" Александр Черкасов. Александр, вы выступали в качестве свидетеля по делу об экстрадиции Закаева - в чем заключалась ваша роль?
Александр Черкасов: Моя роль заключалась в свидетельстве, прежде всего, по одному из эпизодов. Закаеву первоначально инкриминировали похищение и убийство двух православных священников. Увидев это обвинение, я понял, что с одним из этих священников, уже после того, как их якобы убил Закаев, я беседовал. Действительно, один из этих двух священников погиб, но другой был жив, и организатором похищения был отнюдь не Ахмед Закаев, о чем я знал еще летом 1996-го года. У меня были соответствующие документы. Я направил их в российскую прокуратуру, в Данию, потом в Англию. Потом меня вызвали свидетелем в суд, только по одному эпизоду - по эпизоду похищения священников. В суде, на самом деле, разбирали подробно все эпизоды, больше 10, с точки зрения правдоподобия представленных прокуратурой материалов. Прокуратура представляла все новые материалы, и лучше бы она, честно говоря, этого не делала. Оттуда выплывало и такое, что английскому судье было трудно понять. А когда понимали, становилось ясно, что выдавать Закаева невозможно.
Арслан Саидов: Что вы имеете в виду?
Александр Черкасов: Например, когда предъявляются суду показания свидетеля, который говорит, что он слышал, как Закаев организовал похищение и убийство священников. Правда, показания эти получены под пыткой у свидетеля. Потом сам свидетель Дук-Ваха Душуев неожиданно материализуется в Англии и рассказывает, как у него получали эти показания, и это очень сильно действует на суд. Или - в одном из материалов, представленных прокуратурой, фигурировал Андрей Бабицкий. Якобы, вместе с Закаевым они распивали за гибель российского генерала, вместе стреляли, торговали наркотиками, и так далее... 40 бочек арестантов... Этот материал был очевидно получен прокуратурой для того, чтобы организовать процесс над Бабицким весной 2000-го года. Эти материалы передали в Лондон. Такие сказки, естественно, потребовали отдельного разбора. Андрей Бабицкий выступил, прокомментировал это. Ясно, что это не добавило доверия к остальным материалам прокуратуры. И так - по всем эпизодам.
Арслан Саидов: По вашему мнению, российская Генпрокуратура сделала все возможное. чтобы сегодняшнее решение лондонского суда было именно таким? Оно было ожидаемым?
Александр Черкасов: Генпрокуратура на каждом следующем этапе добавляла, можно сказать, поленьев в огонь. Например, по поводу гибели в тюрьме арестованных чеченцев. В суде говорилось о том, что, как минимум, два известных чеченских полевых командира, Салман Радуев и Турпал-Али Атгериев, умерли, уже находясь в тюрьме. Прокуратура представила документы об обстоятельствах смерти Атгериева. Достаточно было прочесть медицинское заключение, чтобы понять: такая тюрьма, такое заключение равносильны смертной казни. Так буквально по каждому пункту обвинений. Так работает прокуратура, когда ее результаты рассматриваются действительно беспристрастным судом, а не штамповочной машиной. Так работает прокуратура, если ее результат рассматривает не Басманный суд.
Арслан Саидов: Суд в Лондоне не только отказался выдать Закаева в Россию, но еще в определении суда говорится, что Закаев представлен как военнослужащий одной из воюющих сторон. В определении суда говорится и о многочисленных жертвах чеченской войны, о российском правосудии, о пытках в российских тюрьмах. Как вы думаете, какие последствия может иметь это решение суда?
Александр Черкасов: Я должен согласиться с Ахмедом Закаевым, что впервые столь важные обстоятельства рассматриваются судом за пределами России. И вынесенное сегодня судебное решение очень важно. Все те пункты, все те аспекты, на которых настаивали правозащитники в последние годы, что, во-первых, на Северном Кавказе не происходит контртеррористическая операция, но вооруженный конфликт, что в зоне вооруженного конфликта происходят пытки людей, что по всей территории России чеченцы, покинувшие зону конфликта, подвергаются этнической дискриминации, и многие другие аспекты современной российской жизни, которые в Чечне просто сгущены в тысячу раз - они теперь получили подтверждение в суде. А там господствует прецедентное право. Впервые на международный суд вынесена чеченская война, и сделано это усилиями российской Генпрокуратуры. Прокуратура приложила огромные усилия, чтобы было вынесено это решение.
Арслан Саидов: Вы думаете, это не просто поражение российской Генеральной прокуратуры, но и политическое поражение Кремля?
Александр Черкасов: В определенном смысле - да. Или - победа права.
Арслан Саидов: А как вы думаете, какие дальнейшие действия будет предпринимать Закаев, может ли он стать фигурой, с которой Кремль способен вести в будущем переговоры, если он на это решится?
Александр Черкасов: Об этом нужно спросить у Закаева. А спросив у Закаева, еще и выяснить, какие у него есть возможности представлять руководство чеченского сопротивления, в какой степени тот, кого он представляет - Аслан Масхадов - руководит чеченским сопротивлением. Это отдельный большой вопрос. который можно и нужно исследовать. Но теперь у него есть такая возможность. Он свободный человек. Он не связан обязательством извещать полицию обо всех своих перемещениях. Он вновь может вернуться к своей работе представителя. Но потеряно время. Год назад, сразу после трагедии на Дубровке, еще какие-то возможности могли бы организовать переговоры через Закаева. 4 года назад, в начале второй чеченской войны, наверное, можно было бы избежать огромных жертв. Очень жалко упущенного года, потерянных жизней, потерянных возможностей.
Арслан Саидов: Комментарий моего коллеги Андрея Бабицкого:
Андрей Бабицкий: Решение по делу Закаева – приговор, вынесенный английским правосудием всей российской правовой системе. Предстоящее оглашение мотивировочной части даст развернутое представление о том, что именно в российском правопроизводстве является недопустимым с точки зрения британского закона, но уже сейчас можно говорить о катастрофическом для России исходе лондонского процесса.
Почему не будет выдан Закаев? Во-первых, судья Тимоти Уоркмен более чем серьезно отнесся к аргументам защиты относительно опасности применения пыток. Уоркмен сослался на показания одного из свидетелей: "Чеченцев почти всегда пытают". Этот тезис, если расширить его звучание по всем возможным аспектам, во-первых, приобретает статус обвинения в адрес российской следственной системы, применяющей пытки. С другой стороны, это обвинения можно адресовать политическим властям, с попустительства которых, или же, как доказывала защита, по прямому их указанию, в стране легально функционирует режим расовой дискриминации, осуществляющий преследование людей по этническим мотивам. Все российские чиновники, высшего ранга и пониже, гарантировавшие Закаеву справедливое и беспристрастное следствие, а потом и судебное разбирательство, квалифицируются британской Фемидой в лучшем случае как идеалисты, едва понимающие, что происходит в стенах их же собственных ведомств. В худшем случае, они - лжецы, пытавшиеся сознательно ввести в заблуждение английский суд. Репутацию лжеца, фальсификатора заработала себе Генеральная прокуратура. Судья признал, что большая часть доказательств, представленных почтенным правоохранительным ведомством, были сфабрикованы.
И, наконец, последнее. Решение о невыдаче основано на принципиальном непризнании военного конфликта в Чечне внутренней полицейской операцией. Судья квалифицировал происходящее как войну, а значит, признал за чеченцами право на вооруженную оборону, на защиту с оружием в руках. По каким мотивам - станет известно позднее. Но уже сейчас вполне можно говорить о юридическом прецеденте, который защита Закаева надеется сделать основой будущих международных процессов уже против России.
Арслан Саидов: В Лондоне завершились судебные слушания по делу об экстрадиции Ахмеда Закаева. Магистратский суд отклонил ходатайство российской Генпрокуратуры о выдаче России эмиссара Аслана Масхадова. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Лондоне Наталья Голицына:
Наталья Голицына: Продолжавшееся без малого год судебное разбирательство по делу Ахмеда Закаева завершилось в среду вердиктом суда. Судья Тимоти Уоркман отклонил ходатайство Генпрокуратуры России, требовавшей выдачи Закаева и обвинявшей его в убийствах, пытках и похищении людей.
Следует отметить, что британский суд не пожалел времени на рассмотрение представленных Генпрокуратурой документов. В суде выступили эксперты и свидетели - со стороны защиты и обвинения. Российскую сторону в суде представляла британская прокуратура, которая и поддерживала обвинения против Закаева. Целью судебного разбирательства было не установление вины Закаева в преступлениях, а установление обоснованности и убедительности этих обвинений, а также возможных оснований для его экстрадиции. Суд должен был учесть и действующие британские законы об экстрадиции, запрещающие ее в том случае, если на родине жизни подлежащего выдаче обвиняемого угрожает опасность, и если он не сможет рассчитывать на объективный и беспристрастный суд. Кстати, по британскому закону, судебные издержки оплачивает сторона, проигравшая процесс.
В оглашенном на суде заключении, озаглавленном: "Правительство Российской Федерации против Ахмеда Закаева", судья Тимоти Уоркман подробно остановился на аргументах и фактах, которые заставили его отказать России в выдаче Ахмеда Закаева. Прежде всего, судья отклонил утверждение обвинения, настаивающего на том, что в Чечне идет не война, а проводится антитеррористическая операция, и что поэтому деяния Закаева подпадают под обвинения в терроризме и бандитизме. Масштаб происходящего в Чечне военного конфликта и огромное число его жертв - только при штурме и бомбардировке Грозного, отмечено в вердикте суда, погибло сто тысяч человек - заставляют, по мнению Тимоти Уоркмана, рассматривать Закаева как военнослужащего одной из воюющих сторон. И если это так, то согласно Женевской конвенции, действия военнослужащих на войне не являются убийством и не подпадают под уголовное наказание. Судья также выразил недоумение тем, что российская Генпрокуратура выдала ордер на арест Закаева спустя семь-восемь лет после инкриминируемых ему преступлений, совершенных в 1995-м-96-м годах. Кроме того, подчеркнул судья, за одним лишь исключением, 11 представленных Генпрокуратурой свидетельских показаний о преступлениях Закаева были даны уже после ареста Закаева в Дании. Первоначально, отметил судья, Россия обвиняла Закаева и в организации захвата заложников в Москве, однако, позднее сняла это обвинение.
Одной из причин отказа в экстрадиции Закаева судья назвал и невозможность проведения в России беспристрастного суда над ним, и отсутствие гарантий сохранения там его жизни. К этому выводу Тимоти Уоркман пришел, по его словам, на основании заключения, полученного от экспертов комитета Совета Европы по борьбе с пытками и показаний российских свидетелей со стороны защиты.
На проведенной после оглашения судебного вердикта пресс-конференции выступили актриса Ванесса Редгрейв, адвокат Ахмеда Закаева, бывший представитель Парламентской ассамблеи Совета Европы по Чечне лорд Джадд, бывший секретарь Совета безопасности России Иван Рыбкин и сам Ахмед Закаев. Лорд Джадд в частности, сказал:
Фрэнк Джадд: Ситуация с правами человека в Чечне ужасна. Политическая ситуация также крайне неблагоприятна. Российское правительство пытается превратить своими действиями умеренных чеченских лидеров, таких, как Ахмед Закаев, в экстремистов. Его политика лишь усиливает позиции экстремистов в лагере чеченских сепаратистов. Эта политика абсолютна конртпродуктивна.
Наталья Голицына: И в заключении перед собравшимися в зале журналистами выступил Ахмед Закаев:
Ахмед Закаев: Россия и Чечня впервые разговаривали не с позиции силы, а с позиции права, и это произошло здесь, в Англии, в Лондоне. Сегодня суд вынес своей вердикт, и мы совместно с теми прогрессивными силами, которые есть в России, выиграли этот раунд. Но это еще не победа. Не победа потому, что сегодня еще продолжают гибнуть люди в Чечне. Сегодня еще сидят в российских тюрьмах, томятся абсолютно ни в чем не повинные люди. Это Михаил Трепашкин, это Игорь Сутягин, это Михаил Ходорковский. Может быть, кому-то сегодня и кажется, что эти люди в чем-то виноваты. Но мне одного достаточно, чтобы не считать их виновными, одного факта – того, кто их обвиняет. Их обвиняют люди, у которых руки по локоть в крови.
Арслан Саидов: Рядом со мной в московской студии Радио Свобода член правления правозащитной организации "Мемориал" Александр Черкасов. Александр, вы выступали в качестве свидетеля по делу об экстрадиции Закаева - в чем заключалась ваша роль?
Александр Черкасов: Моя роль заключалась в свидетельстве, прежде всего, по одному из эпизодов. Закаеву первоначально инкриминировали похищение и убийство двух православных священников. Увидев это обвинение, я понял, что с одним из этих священников, уже после того, как их якобы убил Закаев, я беседовал. Действительно, один из этих двух священников погиб, но другой был жив, и организатором похищения был отнюдь не Ахмед Закаев, о чем я знал еще летом 1996-го года. У меня были соответствующие документы. Я направил их в российскую прокуратуру, в Данию, потом в Англию. Потом меня вызвали свидетелем в суд, только по одному эпизоду - по эпизоду похищения священников. В суде, на самом деле, разбирали подробно все эпизоды, больше 10, с точки зрения правдоподобия представленных прокуратурой материалов. Прокуратура представляла все новые материалы, и лучше бы она, честно говоря, этого не делала. Оттуда выплывало и такое, что английскому судье было трудно понять. А когда понимали, становилось ясно, что выдавать Закаева невозможно.
Арслан Саидов: Что вы имеете в виду?
Александр Черкасов: Например, когда предъявляются суду показания свидетеля, который говорит, что он слышал, как Закаев организовал похищение и убийство священников. Правда, показания эти получены под пыткой у свидетеля. Потом сам свидетель Дук-Ваха Душуев неожиданно материализуется в Англии и рассказывает, как у него получали эти показания, и это очень сильно действует на суд. Или - в одном из материалов, представленных прокуратурой, фигурировал Андрей Бабицкий. Якобы, вместе с Закаевым они распивали за гибель российского генерала, вместе стреляли, торговали наркотиками, и так далее... 40 бочек арестантов... Этот материал был очевидно получен прокуратурой для того, чтобы организовать процесс над Бабицким весной 2000-го года. Эти материалы передали в Лондон. Такие сказки, естественно, потребовали отдельного разбора. Андрей Бабицкий выступил, прокомментировал это. Ясно, что это не добавило доверия к остальным материалам прокуратуры. И так - по всем эпизодам.
Арслан Саидов: По вашему мнению, российская Генпрокуратура сделала все возможное. чтобы сегодняшнее решение лондонского суда было именно таким? Оно было ожидаемым?
Александр Черкасов: Генпрокуратура на каждом следующем этапе добавляла, можно сказать, поленьев в огонь. Например, по поводу гибели в тюрьме арестованных чеченцев. В суде говорилось о том, что, как минимум, два известных чеченских полевых командира, Салман Радуев и Турпал-Али Атгериев, умерли, уже находясь в тюрьме. Прокуратура представила документы об обстоятельствах смерти Атгериева. Достаточно было прочесть медицинское заключение, чтобы понять: такая тюрьма, такое заключение равносильны смертной казни. Так буквально по каждому пункту обвинений. Так работает прокуратура, когда ее результаты рассматриваются действительно беспристрастным судом, а не штамповочной машиной. Так работает прокуратура, если ее результат рассматривает не Басманный суд.
Арслан Саидов: Суд в Лондоне не только отказался выдать Закаева в Россию, но еще в определении суда говорится, что Закаев представлен как военнослужащий одной из воюющих сторон. В определении суда говорится и о многочисленных жертвах чеченской войны, о российском правосудии, о пытках в российских тюрьмах. Как вы думаете, какие последствия может иметь это решение суда?
Александр Черкасов: Я должен согласиться с Ахмедом Закаевым, что впервые столь важные обстоятельства рассматриваются судом за пределами России. И вынесенное сегодня судебное решение очень важно. Все те пункты, все те аспекты, на которых настаивали правозащитники в последние годы, что, во-первых, на Северном Кавказе не происходит контртеррористическая операция, но вооруженный конфликт, что в зоне вооруженного конфликта происходят пытки людей, что по всей территории России чеченцы, покинувшие зону конфликта, подвергаются этнической дискриминации, и многие другие аспекты современной российской жизни, которые в Чечне просто сгущены в тысячу раз - они теперь получили подтверждение в суде. А там господствует прецедентное право. Впервые на международный суд вынесена чеченская война, и сделано это усилиями российской Генпрокуратуры. Прокуратура приложила огромные усилия, чтобы было вынесено это решение.
Арслан Саидов: Вы думаете, это не просто поражение российской Генеральной прокуратуры, но и политическое поражение Кремля?
Александр Черкасов: В определенном смысле - да. Или - победа права.
Арслан Саидов: А как вы думаете, какие дальнейшие действия будет предпринимать Закаев, может ли он стать фигурой, с которой Кремль способен вести в будущем переговоры, если он на это решится?
Александр Черкасов: Об этом нужно спросить у Закаева. А спросив у Закаева, еще и выяснить, какие у него есть возможности представлять руководство чеченского сопротивления, в какой степени тот, кого он представляет - Аслан Масхадов - руководит чеченским сопротивлением. Это отдельный большой вопрос. который можно и нужно исследовать. Но теперь у него есть такая возможность. Он свободный человек. Он не связан обязательством извещать полицию обо всех своих перемещениях. Он вновь может вернуться к своей работе представителя. Но потеряно время. Год назад, сразу после трагедии на Дубровке, еще какие-то возможности могли бы организовать переговоры через Закаева. 4 года назад, в начале второй чеченской войны, наверное, можно было бы избежать огромных жертв. Очень жалко упущенного года, потерянных жизней, потерянных возможностей.
Арслан Саидов: Комментарий моего коллеги Андрея Бабицкого:
Андрей Бабицкий: Решение по делу Закаева – приговор, вынесенный английским правосудием всей российской правовой системе. Предстоящее оглашение мотивировочной части даст развернутое представление о том, что именно в российском правопроизводстве является недопустимым с точки зрения британского закона, но уже сейчас можно говорить о катастрофическом для России исходе лондонского процесса.
Почему не будет выдан Закаев? Во-первых, судья Тимоти Уоркмен более чем серьезно отнесся к аргументам защиты относительно опасности применения пыток. Уоркмен сослался на показания одного из свидетелей: "Чеченцев почти всегда пытают". Этот тезис, если расширить его звучание по всем возможным аспектам, во-первых, приобретает статус обвинения в адрес российской следственной системы, применяющей пытки. С другой стороны, это обвинения можно адресовать политическим властям, с попустительства которых, или же, как доказывала защита, по прямому их указанию, в стране легально функционирует режим расовой дискриминации, осуществляющий преследование людей по этническим мотивам. Все российские чиновники, высшего ранга и пониже, гарантировавшие Закаеву справедливое и беспристрастное следствие, а потом и судебное разбирательство, квалифицируются британской Фемидой в лучшем случае как идеалисты, едва понимающие, что происходит в стенах их же собственных ведомств. В худшем случае, они - лжецы, пытавшиеся сознательно ввести в заблуждение английский суд. Репутацию лжеца, фальсификатора заработала себе Генеральная прокуратура. Судья признал, что большая часть доказательств, представленных почтенным правоохранительным ведомством, были сфабрикованы.
И, наконец, последнее. Решение о невыдаче основано на принципиальном непризнании военного конфликта в Чечне внутренней полицейской операцией. Судья квалифицировал происходящее как войну, а значит, признал за чеченцами право на вооруженную оборону, на защиту с оружием в руках. По каким мотивам - станет известно позднее. Но уже сейчас вполне можно говорить о юридическом прецеденте, который защита Закаева надеется сделать основой будущих международных процессов уже против России.
