Программу ведет Андрей Шарый. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Юрий Жигалкин и Марина Катыс - она беседовала с руководителем климатической программы "Гринпис России" Натальей Олефиренко.
Андрей Шарый: Россия не будет торопиться с подписанием Киотского протокола, предусматривающего сокращение вредных выбросов в атмтосферу. Об этом заявил президент России Владимир Путин, выступая в Москве на открытии Всемирной конференции по проблемам изменения климата. О Киотском протоколе и его непростой судьбе рассказывает наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин:
Юрий Жигалкин: Киотский протокол, подписанный 11 декабря 1997-го года - одно из самых честолюбивых начинаний человечества. В восьмидесятых годах многочисленные научные изыскания указали на так называемый парниковый эффект, как на одну из основных опасностей, угрожавших человечеству. Скопление в атмосфере углекислоты, метана и нескольких других труднопроизносимых газов, согласно этим исследованиям, препятствуют, если можно так выразиться, нормальной вентиляции Земли, вырабатываются эти газы в основном за счет сжигания нефти и угля. По предсказаниям ученых, подъем температуры, вызванный этим феноменом, может привести к катастрофическим последствиям. Вооруженные этими исследованиями, представители десятков стран подписали протокол, в котором содержится обязательство радикально, до уровня 1990-го года, сократить выбросы углекислоты и других газов к 2012-м году.
Но когда дело дошло до ратификации протокола, у некоторых ведущих индустриальных стран возникли серьезные проблемы. Дело в том, что по подсчетам специалистов Министерства энергетики, выполнение киотских соглашений может сократить валовой национальный продукт США на 4 процента - 400 миллиардов долларов, и повлечь за собой потерю миллионов рабочих мест. Таким может быть результат сокращения потребления энергии и переход на дорогостоящие энергосберегающие технологии. Предчувствуя подобные возражения, авторы Киотского документа предусмотрели псевдорыночные способы нейтрализации этой опасности. Например, страны загрязняющие атмосферу больше положенных им квот могут покупать неиспользованные лимиты у других стран, например, России, но, как выясняется, эти покупки обойдутся в десятки миллиардов долларов и приведут к повышению цен на энергоносители. Протокол предполагает и другие меры, среди которых, например, посадки лесов, в качестве компенсации за выбросы углекислоты, но большинство стран не согласны с системой учетов лесопосадок, предлагаемых США. Так что Соединенные Штаты остаются твердыми противниками протокола, и президент Буш предложил другие необязательные меры для борьбы с выбросом газов, среди этих мер - налоговые послабления за внедрение энергосберегающих технологий.
Между тем, для того, чтобы протокол вступил в действие, необходима его ратификация странами, на которые приходится 55 процентов загрязнения атмосферы. Ныне, с отсутствием США, Россия может вынести окончательный приговор Киотскому протоколу. Если она откажется его ратифицировать – протокол не вступит в силу, несмотря на то, что на его стороне Европейский Союз. А Москва, судя по всему, готова подороже продать свое согласие, требуя, чтобы основные загрязнители атмосферы гарантировали закупки ее неиспользованных лимитов, а они наверняка будут довольно значительными, поскольку Киотский протокол оставил за Россией советский уровень выбросов в атмосферу. Но теперь непонятно, кому могут потребоваться эти лимиты, поскольку США остались за рамками договора.
Андрей Шарый: Предполагалось, что Россия ратифицирует Киотский протокол в ходе Всемирной конференции по изменению климата. Почему же позиция Кремля вдруг изменилась? На эту тему обозреватель нашего радио Марина Катыс беседовала с руководителем климатической программы "Гринпис России" Натальей Олефиренко:
Марина Катыс: Какова позиция российской стороны по Киотскому протоколу?
Наталья Олефиренко: Если проанализировать то, что сказал Путин, то позиция такая: давайте подождем еще, проанализируем, и может только после этого примем какое-нибудь решение, да еще так, чтобы, не дай Бог, интересы России не были как-то ущемлены. Это позиция Путина, которая была озвучена несколько часов назад. Это противоречит тем высказываниям, которые были сделаны ранее тем же самым Владимиром Путиным на 300-летии Петербурга, когда он вместе со своими коллегами из стран ЕС говорил о том, что это очень важное международное соглашение, России оно принесет большие выгоды, безусловно, Россия готова его ратифицировать и сделает это в ближайшее время. Это и противоречит заявлением Касьянова на саммите Земли более года назад.
Марина Катыс: Почему они теперь ищут какие-то экономические выгоды от ратификации Киотского протокола?
Наталья Олефиренко: Дело в том, что экономические выгоды очевидны были давно и всем, потому что в результате переговорного процесса, удачного для России, удалось добиться очень льготных условий, то есть, затрат на реализацию программ по Киотскому протоколу никаких не предусматривается. Говорить о том, что это для нас будет очень невыгодно, это говорить о том, что невыгодно вообще перестраивать экономику, делать модернизацию. Безусловно, выгодно, потому что в рамках Киотского протокола предусматриваются механизмы реализации его, продажа квот, осуществление совместных проектов, которое позволит принести в российский бизнес, не много, ни мало, но около 20 миллиардов долларов. Это, безусловно, будут целевые инвестиции, и они позволят нам во многом улучшить ситуацию в экономическом секторе, и, наверное, это единственный способ добиться двукратного увеличения ВВП за этот период. Почему Россия сейчас заговаривает о каких-то выгодах – я думаю, это не более чем торг.
Марина Катыс: И что хочет российская сторона получить в результате этого торга?
Наталья Олефиренко: Если вспомнить заявления в июле, то российская сторона хотела в результате торга получить вступление в ВТО. Теперь Россия заявляет о том, что нам нужны официальные гарантии того, что мы будем иметь какие-то экономические выгоды. И, как это было сказано в официальным заявлении Кремля, 26 сентября эти официальные экономические гарантии оцениваются от 5 до 10 миллиардов долларов. С нашей точки зрения, это верх цинизма, стране, у которой и так достаточно льготные условия в рамках этого киотского соглашения, требовать еще каких-то гарантий. Безусловно, многие страны очень в жестких условиях оказались, и это страны европейские, потому что при том уровне энергоэффективности, который у них есть, им достаточно тяжело будет осуществлять снижение объемов выбросов, но они серьезно задумываются о том, чтобы искать партнеров, таких, как Россия, где это можно было бы сделать за меньшие деньги с большим эффектом. Но если Россия не решится ратифицировать протокол в ближайшее время, то все инвесторы просто уйдут в развивающиеся страны и страны, которые дружественны Киотскому протоколу.
Марина Катыс: Но если мировое сообщество не предпримет никаких действий по сокращению выбросов в атмосферу, каковы будут последствия в ближайшие 100 лет?
Наталья Олефиренко: Последствия могут быть очень трагичными, и даже не в ближайшие 100 лет, а уже в ближайшие 50 лет. Сценарии показывают, что тенденции роста средней температуры по земле будут возрастать, то есть, это уже будет не на 2 градуса, а на 3-4, на полюсах до 5-6 градусов, это приведет к значительному таянию ледников. Безусловно, мы в ближайшие десятилетия получим значительные изменения в функционировании климатической системы и ее расбалансировку. Мы уже сейчас чувствуем, как на Европу наваливается жара, которая приводит к смерти более 15 тысяч человек, в прошлом году та же Европа страдала от катастрофических наводнений, что принесло ей убытки более 30 миллиардов долларов. В России это проявляется в меньшей степени, но также проявляется везде. Это изменение погодных ситуаций в больших городах, скачки температуры, давления, которые не могут не отразиться на здоровье жителей. Это наводнения, которые могут снести в Сибири целые деревни. По прогнозам ущерб будет расти в геометрической прогрессии.
Андрей Шарый: Россия не будет торопиться с подписанием Киотского протокола, предусматривающего сокращение вредных выбросов в атмтосферу. Об этом заявил президент России Владимир Путин, выступая в Москве на открытии Всемирной конференции по проблемам изменения климата. О Киотском протоколе и его непростой судьбе рассказывает наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин:
Юрий Жигалкин: Киотский протокол, подписанный 11 декабря 1997-го года - одно из самых честолюбивых начинаний человечества. В восьмидесятых годах многочисленные научные изыскания указали на так называемый парниковый эффект, как на одну из основных опасностей, угрожавших человечеству. Скопление в атмосфере углекислоты, метана и нескольких других труднопроизносимых газов, согласно этим исследованиям, препятствуют, если можно так выразиться, нормальной вентиляции Земли, вырабатываются эти газы в основном за счет сжигания нефти и угля. По предсказаниям ученых, подъем температуры, вызванный этим феноменом, может привести к катастрофическим последствиям. Вооруженные этими исследованиями, представители десятков стран подписали протокол, в котором содержится обязательство радикально, до уровня 1990-го года, сократить выбросы углекислоты и других газов к 2012-м году.
Но когда дело дошло до ратификации протокола, у некоторых ведущих индустриальных стран возникли серьезные проблемы. Дело в том, что по подсчетам специалистов Министерства энергетики, выполнение киотских соглашений может сократить валовой национальный продукт США на 4 процента - 400 миллиардов долларов, и повлечь за собой потерю миллионов рабочих мест. Таким может быть результат сокращения потребления энергии и переход на дорогостоящие энергосберегающие технологии. Предчувствуя подобные возражения, авторы Киотского документа предусмотрели псевдорыночные способы нейтрализации этой опасности. Например, страны загрязняющие атмосферу больше положенных им квот могут покупать неиспользованные лимиты у других стран, например, России, но, как выясняется, эти покупки обойдутся в десятки миллиардов долларов и приведут к повышению цен на энергоносители. Протокол предполагает и другие меры, среди которых, например, посадки лесов, в качестве компенсации за выбросы углекислоты, но большинство стран не согласны с системой учетов лесопосадок, предлагаемых США. Так что Соединенные Штаты остаются твердыми противниками протокола, и президент Буш предложил другие необязательные меры для борьбы с выбросом газов, среди этих мер - налоговые послабления за внедрение энергосберегающих технологий.
Между тем, для того, чтобы протокол вступил в действие, необходима его ратификация странами, на которые приходится 55 процентов загрязнения атмосферы. Ныне, с отсутствием США, Россия может вынести окончательный приговор Киотскому протоколу. Если она откажется его ратифицировать – протокол не вступит в силу, несмотря на то, что на его стороне Европейский Союз. А Москва, судя по всему, готова подороже продать свое согласие, требуя, чтобы основные загрязнители атмосферы гарантировали закупки ее неиспользованных лимитов, а они наверняка будут довольно значительными, поскольку Киотский протокол оставил за Россией советский уровень выбросов в атмосферу. Но теперь непонятно, кому могут потребоваться эти лимиты, поскольку США остались за рамками договора.
Андрей Шарый: Предполагалось, что Россия ратифицирует Киотский протокол в ходе Всемирной конференции по изменению климата. Почему же позиция Кремля вдруг изменилась? На эту тему обозреватель нашего радио Марина Катыс беседовала с руководителем климатической программы "Гринпис России" Натальей Олефиренко:
Марина Катыс: Какова позиция российской стороны по Киотскому протоколу?
Наталья Олефиренко: Если проанализировать то, что сказал Путин, то позиция такая: давайте подождем еще, проанализируем, и может только после этого примем какое-нибудь решение, да еще так, чтобы, не дай Бог, интересы России не были как-то ущемлены. Это позиция Путина, которая была озвучена несколько часов назад. Это противоречит тем высказываниям, которые были сделаны ранее тем же самым Владимиром Путиным на 300-летии Петербурга, когда он вместе со своими коллегами из стран ЕС говорил о том, что это очень важное международное соглашение, России оно принесет большие выгоды, безусловно, Россия готова его ратифицировать и сделает это в ближайшее время. Это и противоречит заявлением Касьянова на саммите Земли более года назад.
Марина Катыс: Почему они теперь ищут какие-то экономические выгоды от ратификации Киотского протокола?
Наталья Олефиренко: Дело в том, что экономические выгоды очевидны были давно и всем, потому что в результате переговорного процесса, удачного для России, удалось добиться очень льготных условий, то есть, затрат на реализацию программ по Киотскому протоколу никаких не предусматривается. Говорить о том, что это для нас будет очень невыгодно, это говорить о том, что невыгодно вообще перестраивать экономику, делать модернизацию. Безусловно, выгодно, потому что в рамках Киотского протокола предусматриваются механизмы реализации его, продажа квот, осуществление совместных проектов, которое позволит принести в российский бизнес, не много, ни мало, но около 20 миллиардов долларов. Это, безусловно, будут целевые инвестиции, и они позволят нам во многом улучшить ситуацию в экономическом секторе, и, наверное, это единственный способ добиться двукратного увеличения ВВП за этот период. Почему Россия сейчас заговаривает о каких-то выгодах – я думаю, это не более чем торг.
Марина Катыс: И что хочет российская сторона получить в результате этого торга?
Наталья Олефиренко: Если вспомнить заявления в июле, то российская сторона хотела в результате торга получить вступление в ВТО. Теперь Россия заявляет о том, что нам нужны официальные гарантии того, что мы будем иметь какие-то экономические выгоды. И, как это было сказано в официальным заявлении Кремля, 26 сентября эти официальные экономические гарантии оцениваются от 5 до 10 миллиардов долларов. С нашей точки зрения, это верх цинизма, стране, у которой и так достаточно льготные условия в рамках этого киотского соглашения, требовать еще каких-то гарантий. Безусловно, многие страны очень в жестких условиях оказались, и это страны европейские, потому что при том уровне энергоэффективности, который у них есть, им достаточно тяжело будет осуществлять снижение объемов выбросов, но они серьезно задумываются о том, чтобы искать партнеров, таких, как Россия, где это можно было бы сделать за меньшие деньги с большим эффектом. Но если Россия не решится ратифицировать протокол в ближайшее время, то все инвесторы просто уйдут в развивающиеся страны и страны, которые дружественны Киотскому протоколу.
Марина Катыс: Но если мировое сообщество не предпримет никаких действий по сокращению выбросов в атмосферу, каковы будут последствия в ближайшие 100 лет?
Наталья Олефиренко: Последствия могут быть очень трагичными, и даже не в ближайшие 100 лет, а уже в ближайшие 50 лет. Сценарии показывают, что тенденции роста средней температуры по земле будут возрастать, то есть, это уже будет не на 2 градуса, а на 3-4, на полюсах до 5-6 градусов, это приведет к значительному таянию ледников. Безусловно, мы в ближайшие десятилетия получим значительные изменения в функционировании климатической системы и ее расбалансировку. Мы уже сейчас чувствуем, как на Европу наваливается жара, которая приводит к смерти более 15 тысяч человек, в прошлом году та же Европа страдала от катастрофических наводнений, что принесло ей убытки более 30 миллиардов долларов. В России это проявляется в меньшей степени, но также проявляется везде. Это изменение погодных ситуаций в больших городах, скачки температуры, давления, которые не могут не отразиться на здоровье жителей. Это наводнения, которые могут снести в Сибири целые деревни. По прогнозам ущерб будет расти в геометрической прогрессии.
