В последнее время в США не проходит недели, чтобы в свет не вышла очередная книга, посвященная горячим политическим сюжетам. В год президентских выборов такая литература пользуется особым спросом. Но книга Боба Вудварда "План атаки" выбивается из общего ряда. В списке бестселлеров крупнейшего книжного интернет-магазина amazon.com она сразу заняла первую позицию, опередив детектив Дэна Брауна "Код да Винчи" и новую книгу о диете. Скромное седьмое место в этом рейтинге занимает Билл Клинтон со своей еще не появившейся в продаже книгой с чеховским названием "Моя жизнь".
Исключительная популярность книг Боба Вудварда объясняется в первую очередь безупречной репутацией автора. Боб Вудвард - живой классик американской журналистики, ее эталон и непревзойденный образец. Именно он вместе с другим молодым репортером газеты Washington Post Карлом Бернстайном 31 год назад пошел по следу взломщиков, пытавшихся установить подслушивающие "жучки" в штаб-квартире национального комитета Демократической партии. Спустя два года результаты журналистского расследования заставили президента Никсона досрочно подать в отставку во избежание импичмента. Такой эффективности своей работы еще никакому журналисту свободного мира не удалось добиться ни до, ни после Вудварда и Бернстайна. Боб Вудвард написал с тех пор с десяток книг о вашингтонской политической кухне.
Осведомленность Боба Вудварда кажется непостижимой. В вашингтонских политических салонах после выхода в свет его очередного бестселлера всегда витает один и тот же вопрос: откуда он всё знает? И впрямь ощущение такое, будто автор надел шапку-невидимку и лично присутствовал на самых секретных переговорах и самых тайных совещаниях. Разгадка проще: высшие должностные лица государства сами все рассказывают Вудварду, потому что знают, что он не вывернет их слова наизнанку и не вырвет их из контекста. Когда-то Вудвард зарабатывал себя профессиональную репутацию - теперь репутация работает на него.
В силу всего сказанного, а также вследствие остроты своей темы книга Вудварда "План атаки" была обречена на успех. Она рассказывает о том, как планировалась война с Ираком.
В Соединенных Штатах не существует коллегиального руководства. Члены кабинета участвуют в обсуждении проблем, стоящих перед страной, в качестве советников президента. Окончательные политические решения принимает только один человек - глава государства, он же главнокомандующий; объем его властных полномочий невероятно велик, но и ответственность лежит только на нем. У президента нет ни заместителя, ни политбюро. Книга Боба Вудварда - о том, как президент Джордж Буш-младший принял решение воевать с Ираком.
Первый разговор на эту тему между президентом и министром обороны Дональдом Рамсфелдом состоялся в ноябре 2001 года. И этого разговора президент узнал, что у Пентагона, в сущности, нет никакого оперативного плана войны в Ираке. Тот план, который имелся в наличии, представлял собой модифицированный вариант войны в Персидском Заливе 10-летней давности и последний раз обновлялся в 98 году. Он предусматривал переброску в регион полумиллиона солдат в течение семи месяцев.
"Давайте займемся этим, - сказал президент. - Пусть Томми Фрэнкс посмотрит, что нужно сделать, чтобы защитить Америку и, если потребуется, сместить Саддама Хусейна".
Уже 28 декабря генерал Фрэнкс прибыл на ранчо президента в Кроуфорде и представил главнокомандующему первый вариант нового плана. В режиме видеоконференции в совещании участвовали вице-президент Чейни, министр обороны Рамсфелд, государственный секретарь Пауэлл и советник президента по национальной безопасности Кондолизза Райс. Согласно новой концепции Фрэнкса, боевые действия могли начаться через четыре месяца, в апреле 2002 года.
После совещания президент и генерал Фрэнкс вышли к журналистам. Об Ираке их никто не спросил. На вопрос, чего он ждет от нового года, Джордж Буш ответил: "Надеюсь, 2002 год будет годом мира. Но я реалист".
Январь 2003 года.
"Вскоре после Нового года Кондолизза Райс улучила минуту наедине с президентом.
"Давление уходит в песок", - сказал ей президент.
Репортажи, в которых улыбающиеся иракцы обводят инспекторов вокруг пальца, распахивают двери и говорят "вот видите, здесь ничего нет" - эти репортажи бесили Буша: как раз в то время разведка докладывала ему, что иракцы что-то перевозят и прячут. Что именно - было неясно, но выглядело это так, что Саддам занялся своими старыми трюками и близок к тому, чтобы в очередной раз обвести мир вокруг пальца. Президент понимал, что антивоенные протесты в европейских городах и в США укрепят Саддама в мысли о том, что американского вторжения не будет.
Ханс Бликс сказал Райс: "Я никогда не жаловался на ваше военное давление. Я считаю его положительным фактором". Райс передала эту фразу президенту.
"Сколько еще, по его мнению, я смогу сохранять это давление? - спросил Буш. - Год? Не могу. Соединенные Штаты не могут оставаться в нынешнем положении, в то время как Саддам играет в кошки-мышки с инспекторами".
"Вы должны довести свою угрозу до конца, - сказала Райс. - Если вы проводите принудительную дипломатию, вы должны свыкнуться с этим решением".
Президента беспокоили заявления ЦРУ о том, что если дело затянется, тайные операции и агентурную сеть придется свернуть. Военные приготовления шли полным ходом. Держать в напряжении все переброшенные войска бесконечно долго было невозможно. Боевой дух и тыловое обеспечение не могут постоянно находиться на высоком уровне. Он пытался разгадать Саддама. "Он становится все нахальнее, - сказал президент. - Он опять манипулирует международной системой. Мы не выигрываем. Время работает не на нас. Возможно, чтобы выиграть, мы должны воевать".
По мнению Райс, именно тогда президент принял решение начать войну. Он достиг точки необратимости. Буш оказался теперь в противоречивом положении: внутренне решившись на войну, публично он должен был продолжать заниматься дипломатией".
Владимир Абаринов: Напомню, Ханс Бликс возглавлял группу инспекторов в Ираке. А разговор этот произошел на техасском ранчо Бушей. Туда же в первых числах Нового 2003 года приехал политический советник президента Карл Роув. Его главная задача - обеспечить переизбрание Джорджа Буша на второй срок.
"Роув сказал, что соперничество будет таким же плотным, как в 2000 году, что страна расколота пополам так же, как тогда.
Да, все будет как тогда, сказал президент. Когда ты хотел бы начать?
Роув заметил, что прошлая кампания Буша началась 8 марта 1999 года, и собрать намеченную сумму оказалось трудновато, хотя они и справились с этой задачей. Он сказал, что хочет, чтобы президент начал кампанию сбора средств в феврале или марте нынешнего года. Потребуется, по-видимому, 200 миллионов долларов. У него уже был составлен календарь. В феврале, марте и апреле намечалось от 12 до 16 мероприятий.
"Приближается война, - твердо сказал президент. - Так что тебе придется подождать".
Президент не назвал никакой даты, но у Роува осталось впечатление, что речь идет о январе, феврале, в крайнем случае, - марте.
"Не забывайте проблему, с которой столкнулся ваш отец, - ответил Роув. - Многие считают, что он начал свою вторую кампанию слишком поздно".
Владимир Абаринов: Начать поздно - это значит не собрать необходимую сумму. Но начинать кампанию накануне войны немыслимо.
Вернувшись в Вашингтон, президент остается в двойственном положении. "Если мы не сможем представить убедительные доказательства, я не пошлю войска", - заявляет он на заседании полного состава своего кабинета 6 января. Спустя два дня Буш встречается с лидерами Конгресса от обеих партий. "Иногда надо поиграть мускулами, чтобы обеспечить успех дипломатии, - говорит он законодателям. - Перед тем, как я приму решение, я доведу этот аргумент до сведения Конгресса и каждого американца". В тот же день позднее он встретился отдельно с лидерами республиканцев и с ними был более откровенным. "Существует высокая вероятность того, что я буду вынужден обратиться к нации и послать войска на войну, - цитирует президента Боб Вудвард. - Ясно, что Саддам Хусейн не разоружается. Я хочу, чтобы процесс заработал до того, как я подыму шум".
9 января в Вашингтон прилетел генерал Томми Фрэнкс, чтобы ознакомить президента с последним вариантом оперативного плана. Главной заботой Фрэнкса была Турция, которая всё никак не могла решиться на размещение на своей территории американских войск, предназначенных для вторжения в Ирак. Задержка означала для Фрэнкса отказ от идеи северного фронта. Генерала также беспокоила возможная потеря поддержки граничащих с Ираком Иордании и Саудовской Аравии.
"Когда мне необходимо принять решение - крайний срок?" - спросил Буш.
Когда вы направите в Ирак Силы специального назначения для проведения наступательных наземных боевых операций, ответил Фрэнкс. Операций, которые воспрепятствуют запускам СКАДов и возьмут под контроль нефтеносные районы на севере и юге. Фрэнкс сказал, что будет готов выполнить такой приказ примерно через три недели. "Я буду готов в начале феврале, но мне лично больше нравится первое марта", - сказал он.
10 января Буш и Чейни негласно встретились в Овальном кабинете с тремя иракскими диссидентами. Президент был прямолинеен. "Я верю в свободу и мир. Я уверен, что Саддам Хусейн - угроза для Америки и своих соседей, - сказал он. - Он должен разоружиться, но он не сделает этого, а потому мы отстраним его от власти. Мы не изменим его натуру. Его сердце сделано из камня".
"Вы разрушите стереотип, - сказал ему один из гостей. - Регион увидит совершенно другой образ Соединенных Штатов. Демократия вполне осуществима в Ираке. Деструктивные силы могут быть обращены на созидание".
"Мы готовимся к худшему", - сказал Буш.
"Народ встретит войска цветами и сладостями", - сказал гость".
Владимир Абаринов: Мы вплотную приблизились к эпизоду, который возбудил самые сильные страсти в Вашингтоне. Речь идет о визите в Белый Дом посла Саудовской Аравии в США принца Бандара бин Султана. В оперативном плане генерала Фрэнкса Саудовской Аравии отводилась исключительно важная роль. Переговоры с саудовцами взял на себя вице-президент Дик Чейни - он уже выполнял аналогичную миссию в августе 1990 года, будучи министром обороны. В тот раз Саудовская Аравия согласилась стать плацдармом для операции по освобождению Кувейта.
"Чейни пригласил Бандара в свой кабинет в Западном крыле в субботу 11 января 2003 года. В беседе также участвовали Дональд Рамсфелд и председатель Объединенного штаба генерал Ричард Майерс.
Одна из задач встречи состояла в том, чтобы убедить Бандара предоставить американским силам возможность транзита в Ирак через саудовскую территорию. Разрешения на спасательные операции, размещение средств связи и дозаправку было недостаточно. Из пяти граничащих с Ираком стран военную операцию поддерживали только Иордания и Кувейт. 500 миль саудовско-иракской границы имели критически важное значение. Она закрывала громадную брешь между кувейтским участком границы протяженностью в 150 миль и иорданским длиной всего в 100 миль.
Мы должны закрыть саудовско-иракскую границу, сказал генерал Майерс. Если бы у нас была альтернатива, мы бы не просили саудовцев.
Пристально всматриваясь в совершенно секретную карту, Бандар, в прошлом военный пилот, задал несколько вопросов о воздушных операциях. Может ли он взять копию карты, чтобы ознакомить с ней наследного принца?
"Не в моей власти", - сказал Майерс.
"Мы предоставим вам какую угодно информацию", - сказал Рамсфелд. Что касается карты, "то я, пожалуй, вам ее все-таки не дам, однако вы можете, если хотите, сделать записи".
"Нет, это неважно. Просто позвольте мне взглянуть на нее", - сказал Бандар.
По мнению Бандара, прямое участие Саудовской Аравии в войне исключалось, если американцы всего лишь сотрясают воздух в надежде, что Саддам уйдет или вступит в мирные переговоры. Для саудовцев победа обернется поражением, если Саддам удержится у власти. Если на кону стоит голова Саддама, они будут платить и участвовать в такой войне. Бандар вспомнил президента Линдона Джонсона, который говорил: "Не посылай человека ко всем чертям, если ты не собираешься на самом деле его туда отправить".
Рамсфелд посмотрел Бандару в глаза. "Будьте уверены, - сказал он, указывая на карту. - Можете смело ставить на это. Так все и будет".
"Какова вероятность того, что Саддам устоит?" - спросил Бандар.
Рамсфелд и Майерс не ответили.
Чейни, который, как обычно, в основном молчал, сказал: "Принц Бандар, как только мы начнем, Саддама можно будет считать конченым человеком".
Бандар собрался уходить. "Теперь я убежден, что мне есть о чем доложить принцу Абдалле, - сказал он. - Полагаю, что смогу уговорить его. Но я не могу прийти и сказать, что Майерс и Рамсфелд сказали мне то-то и то-то. Я должен передать послание президента".
"Я свяжусь с вами", - ответил вице-президент.
Бандар уходил, не питая никаких сомнений, что его заверили в том, что война приближается, но он и раньше слышал много обещаний, которые так и не стали реальностью. Для полной страховки он хотел услышать это от самого президента.
Когда он вышел, Рамсфелд забеспокоился по поводу реплики вице-президента о "конченом человеке": "Бога ради, Дик, что это значит?"
"Я хотел, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений относительно того, что мы собираемся сделать", - сказал Чейни.
Сидя в машине, Бандар торопливо записывал детали, которые успел запомнить, глядя на карту".
Владимир Абаринов: Впоследствии с Саудовской Аравией была достигнута договоренность о том, что она компенсирует временное прекращение иракского нефтяного экспорта и тем самым удержит цены на нефть на приемлемом уровне.
Встреча принца Бандара с президентом состоялась в понедельник, 13 января. Президент рассказал послу, что, по мнению некоторых членов его администрации, реакция на вторжение в арабском и мусульманском мире нанесет серьезный ущерб американским интересам в регионе.
"Господин президент, вы говорите так, будто собираетесь напасть на Саудовскую Аравию и взять в плен короля Фахда. Это Саддам Хусейн. Никто не будет лить слезы по Саддаму, но если он переживет еще одну войну с Америкой и останется у власти - вот тогда его авторитет станет непререкаемым".
Возвращаясь к войне в Заливе 1991 года, Бандар напомнил президенту: "Помните, что говорили вашему отцу - арабский мир восстанет от Атлантики до Залива". Но ничего такого не случилось, не случится и на этот раз. Вот если Саддам выживет - тогда возникнет проблема. Саудовцам требовались заверения, что Саддам - конченый человек.
"У вас был разговор с Диком, Рамми и генералом Майерсом?" - спросил президент.
"Да".
"Есть еще вопросы?"
Нет, господин президент.
"Это и есть послание, которое я прошу вас передать от меня принцу, - сказал Буш. - Все, что вам было сказано, было сказано от моего имени, Бандар".
Владимир Абаринов: В тот же день, пишет Боб Вудвард, президент встретился с государственным секретарем Пауэллом.
В книге Вудварда роли Пауэлла, его особому мнению отведено немало страниц. План Фрэнкса в корне противоречил так называемой "доктрине Пауэлла", которая состоит в том, что войну за пределами США следует начинать только при многократном численном превосходстве и при этом точно определять цели и сроки миссии. В случае с Ираком он не видел ни первого, ни второго, поэтому планируемая операция представлялась ему предприятием крайне рискованным. Еще в августе 2002 года госсекретарь подал президенту записку, в которой обрисовал последствия войны в Ираке. По заключению Пауэлла, эта затея могла дестабилизировать дружественные арабские режимы Саудовской Аравии, Египта и Иордании, взвинтить цены на нефть, а главное, лишить энергии и ресурсов другие направления американской политики, в том числе войну с террором. В Ираке никогда не было демократии, убеждал Пауэлл президента, вам придется надолго взять на себя ответственность за страну и 25-миллионный народ.
Впоследствии Боб Вудвард спросил президента, какой была его реакция на эти слова Пауэлла. "Моя работа - защищать Америку, - ответил Джордж Буш. - И я также верю в то, что все люди жаждут свободы. И что иракцы воспользуются своим шансом, если он у них появится".
Вудвард пишет, что был поражен ответом президента - ведь Пауэлл говорил не о миссии, а о тактике. "Это его работа, - возразил президент. - А моя работа - стратегия".
Один из самых драматических эпизодов книги - обращение президента США к Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2002 года. В ближайшем окружении главы государства кипели жаркие споры о том, стоит ли призывать Совет Безопасности принять еще одну резолюцию или следует с трибуны ООН просто предъявить ультиматум Саддаму. В конце концов, было решено, что президент призовет ООН к действиям, не уточняя, к каким именно. Однако накануне выступления Буш сказал Пауэллу и Райс, что будет просить о новой резолюции и указал место в тексте, куда следует вставить соответствующую фразу. 12 сентября Джордж Буш вышел на трибуну. Дочитав текст речи до того места, где должна была стоять ключевая фраза о необходимости новой резолюции, президент ее не нашел и прочел абзац в старой редакции. У Колина Пауэлла, пишет Вудвард, едва не остановилось сердце. Но президент, вспомнив, как должна звучать эта фраза, произнес ее позже. Впоследствии выяснилось, что она по недосмотру не попала в текст телесуфлера.
Разговор президента с госсекретарем продолжался 12 минут. Джордж Буш поставил Пауэлла в известность о принятом решении. "Вы на моей стороне? - спросил президент. - Я хочу, чтобы вы были со мной". Пауэлл, по словам Вудварда, ни в коей мере не воспринимал этот разговор как проверку на лояльность. Он исповедовал свой личный солдатский кодекс. Для него было немыслимо покинуть президента в такую минуту, а главное - покинуть сотни тысяч молодых американцев, которым предстояло воевать. "Я с вами, господин президент", - ответил Пауэлл.
Журналисты, второпях пролиставшие книгу накануне ее появления в магазинах, сообщили, что госсекретарь узнал о плане войны после саудовского посла и что президент вступил в тайную сделку с саудовцами, дабы обеспечить себе переизбрание. Однако сам Колин Пауэлл тотчас опроверг сообщения о том, что он не был знаком с оперативными планами Пентагона.
Колин Пауэлл: Я работал над ними, со мной консультировались по поводу этих планов. Они были представлены Совету национальной безопасности. Я присутствовал на всех совещаниях, где они обсуждались. Так что предположение о том, что принцу Бандару показали какой-то план, с которым я не знаком, просто не соответствует действительности.
Владимир Абаринов: Свою версию беседы с принцем Бандаром изложил министр обороны Дональд Рамсфелд.
Дональд Рамсфелд: Я не помню, чтобы я показывал какие-либо карты. Вполне возможно, что-то такое ему показывал генерал Майерс. Я терпеть не могу слово "точно", потому что ничья память не запоминает события совершенно точно, но я не думаю, что в этот момент президент уже принял решение. Если решение и было принято, мне об этом было неизвестно.
Владимир Абаринов: С резким осуждением якобы имевшей место тайной нефтяной сделки выступил перед избирателями кандидат демократов Джон Керри.
Джон Керри: Президент, вице-президент и министр обороны заключили сделку с Саудовской Аравией, которая обещала снизить цену на бензин. Однако тут подвох: американский народ должен ждать до выборов, до ноября 2004 года, пока саудовцы собьют цены. И если вам это кажется неверным, то потому, что это неверно в корне. И если, как пишет Боб Вудвард, это правда, что цены на бензин увязаны с выборами и что это результат тайной сделки Белого Дома, то это возмутительно и неприемлемо для американского народа.
Владимир Абаринов: Все эти заявления были сделаны в один и тот же день, 19 апреля - в день выхода книги Вудварда в свет. Вечером того же дня Боб Вудвард был гостем шоу Ларри Кинга. Посреди интервью произошел небывалый случай: как только Кинг начал принимать звонки зрителей, в студию позвонил сам саудовский посол принц Бандар бин Султан. "Ларри, - сказал он, - во-первых, Боб Вудвард - первоклассный журналист". "А во-вторых?" - спросил Кинг. "А во-вторых, я никогда не буду противоречить Бобу Вудварду". "Тогда что в-третьих?" спросил Ларри Кинг. "А в-третьих, - сказал посол, - он совершенно точно излагает события. Правда, там не хватает одной фразы". "Какой же?" "И вице-президент Чейни, и министр Рамсфелд - оба сказали мне в начале разговора, что президент еще не принял решения". Вудвард, однако, настаивал на своей версии.
Боб Вудвард: Тогда почему же они говорили "Можете смело ставить на это, так оно все и будет"? А вице-президент, насколько мне известно, сказал: "Как только мы начнем, Саддама можно будет счесть конченым человеком". Это правильно?
Принц Бандар: Это абсолютно правильно, но важно, в ответ на что это было сказано. Потому что я говорил о том, что последний раз мы оставили Саддама на месте, и я не думаю, что кому-нибудь на Ближнем Востоке хочется, чтобы он снова устоял. Так что Боб совершенно прав, за исключением того, что меня проинформировали о том, что президент еще не принял решения.
Владимир Абаринов: Зашла речь и о тайной нефтяной сделке. Вот что сказал посол.
Принц Бандар: Цены будут оставаться низкими, потому что это хорошо для американской экономики, но еще важнее, что это хорошо для нашей экономики и для международной, и в этом нет ничего необычного. Президент Клинтон просил меня удерживать цены на низком уровне в 2000 году, я могу вспомнить 1979 год, когда о том же меня просил президент Картер. Так что низкие цены отвечают нашим общим интересам.
Владимир Абаринов: Иными словами, президенты-демократы договаривались с саудовцами о том же самом.
Точку в этой бурной дискуссии поставил телевизионный юморист Джей Лино, шоу которого начинается на канале NBC в половине двенадцатого ночи. "Джон Керри ухватился за утверждение Боба Вудварда о том, что саудовцы собираются сбить цены на нефть перед самыми выборами, - начал Лино. - Он сказал, что если его выберут, он ликвидирует все полюбовные сделки с Саудовской Аравией. Он что, собирается таким образом выиграть выборы? Дескать, будьте уверены - когда я стану президентом, цены всегда будут высокими! никаких скидок от арабов! пока я в Белом Доме, будем платить за нефть полновесным долларом!".
Но и после этого Джон Керри настаивал на своем подходе. Правда, осторожнее.
Джон Керри: В воскресенье Боб Вудвард раскрыл, что у саудовского принца Бандара была частная встреча и частные переговоры с президентом США, посвященная войне. Как пишет Боб Вудвард, и он отстаивал подлинность этой информации в интервью на многих общенациональных телевизионных каналах, в ходе этой встречи принц Бандар обсуждал также проблему увеличения производства нефти ближе к президентским выборам, чтобы экономическое положение выглядело лучше для президента. Я, как и вы, не знаю, было ли заключено какое-то соглашение, было ли дано какое-то обещание или это был просто милый разговор двоих друзей. Но правда в том, что, что бы там ни происходило, это ударило по американцам сегодня.
Владимир Абаринов: Сейчас, когда публика прочла книгу Вудварда внимательно, всем ясно, что она гораздо серьезнее скороспелых сенсаций. Это максимально точная реконструкция событий в вашингтонских коридорах власти, документальное повествование о том, как мучительно трудно 51-й президент США принимал важнейшее в своей жизни решение.
Исключительная популярность книг Боба Вудварда объясняется в первую очередь безупречной репутацией автора. Боб Вудвард - живой классик американской журналистики, ее эталон и непревзойденный образец. Именно он вместе с другим молодым репортером газеты Washington Post Карлом Бернстайном 31 год назад пошел по следу взломщиков, пытавшихся установить подслушивающие "жучки" в штаб-квартире национального комитета Демократической партии. Спустя два года результаты журналистского расследования заставили президента Никсона досрочно подать в отставку во избежание импичмента. Такой эффективности своей работы еще никакому журналисту свободного мира не удалось добиться ни до, ни после Вудварда и Бернстайна. Боб Вудвард написал с тех пор с десяток книг о вашингтонской политической кухне.
Осведомленность Боба Вудварда кажется непостижимой. В вашингтонских политических салонах после выхода в свет его очередного бестселлера всегда витает один и тот же вопрос: откуда он всё знает? И впрямь ощущение такое, будто автор надел шапку-невидимку и лично присутствовал на самых секретных переговорах и самых тайных совещаниях. Разгадка проще: высшие должностные лица государства сами все рассказывают Вудварду, потому что знают, что он не вывернет их слова наизнанку и не вырвет их из контекста. Когда-то Вудвард зарабатывал себя профессиональную репутацию - теперь репутация работает на него.
В силу всего сказанного, а также вследствие остроты своей темы книга Вудварда "План атаки" была обречена на успех. Она рассказывает о том, как планировалась война с Ираком.
В Соединенных Штатах не существует коллегиального руководства. Члены кабинета участвуют в обсуждении проблем, стоящих перед страной, в качестве советников президента. Окончательные политические решения принимает только один человек - глава государства, он же главнокомандующий; объем его властных полномочий невероятно велик, но и ответственность лежит только на нем. У президента нет ни заместителя, ни политбюро. Книга Боба Вудварда - о том, как президент Джордж Буш-младший принял решение воевать с Ираком.
Первый разговор на эту тему между президентом и министром обороны Дональдом Рамсфелдом состоялся в ноябре 2001 года. И этого разговора президент узнал, что у Пентагона, в сущности, нет никакого оперативного плана войны в Ираке. Тот план, который имелся в наличии, представлял собой модифицированный вариант войны в Персидском Заливе 10-летней давности и последний раз обновлялся в 98 году. Он предусматривал переброску в регион полумиллиона солдат в течение семи месяцев.
"Давайте займемся этим, - сказал президент. - Пусть Томми Фрэнкс посмотрит, что нужно сделать, чтобы защитить Америку и, если потребуется, сместить Саддама Хусейна".
Уже 28 декабря генерал Фрэнкс прибыл на ранчо президента в Кроуфорде и представил главнокомандующему первый вариант нового плана. В режиме видеоконференции в совещании участвовали вице-президент Чейни, министр обороны Рамсфелд, государственный секретарь Пауэлл и советник президента по национальной безопасности Кондолизза Райс. Согласно новой концепции Фрэнкса, боевые действия могли начаться через четыре месяца, в апреле 2002 года.
После совещания президент и генерал Фрэнкс вышли к журналистам. Об Ираке их никто не спросил. На вопрос, чего он ждет от нового года, Джордж Буш ответил: "Надеюсь, 2002 год будет годом мира. Но я реалист".
Январь 2003 года.
"Вскоре после Нового года Кондолизза Райс улучила минуту наедине с президентом.
"Давление уходит в песок", - сказал ей президент.
Репортажи, в которых улыбающиеся иракцы обводят инспекторов вокруг пальца, распахивают двери и говорят "вот видите, здесь ничего нет" - эти репортажи бесили Буша: как раз в то время разведка докладывала ему, что иракцы что-то перевозят и прячут. Что именно - было неясно, но выглядело это так, что Саддам занялся своими старыми трюками и близок к тому, чтобы в очередной раз обвести мир вокруг пальца. Президент понимал, что антивоенные протесты в европейских городах и в США укрепят Саддама в мысли о том, что американского вторжения не будет.
Ханс Бликс сказал Райс: "Я никогда не жаловался на ваше военное давление. Я считаю его положительным фактором". Райс передала эту фразу президенту.
"Сколько еще, по его мнению, я смогу сохранять это давление? - спросил Буш. - Год? Не могу. Соединенные Штаты не могут оставаться в нынешнем положении, в то время как Саддам играет в кошки-мышки с инспекторами".
"Вы должны довести свою угрозу до конца, - сказала Райс. - Если вы проводите принудительную дипломатию, вы должны свыкнуться с этим решением".
Президента беспокоили заявления ЦРУ о том, что если дело затянется, тайные операции и агентурную сеть придется свернуть. Военные приготовления шли полным ходом. Держать в напряжении все переброшенные войска бесконечно долго было невозможно. Боевой дух и тыловое обеспечение не могут постоянно находиться на высоком уровне. Он пытался разгадать Саддама. "Он становится все нахальнее, - сказал президент. - Он опять манипулирует международной системой. Мы не выигрываем. Время работает не на нас. Возможно, чтобы выиграть, мы должны воевать".
По мнению Райс, именно тогда президент принял решение начать войну. Он достиг точки необратимости. Буш оказался теперь в противоречивом положении: внутренне решившись на войну, публично он должен был продолжать заниматься дипломатией".
Владимир Абаринов: Напомню, Ханс Бликс возглавлял группу инспекторов в Ираке. А разговор этот произошел на техасском ранчо Бушей. Туда же в первых числах Нового 2003 года приехал политический советник президента Карл Роув. Его главная задача - обеспечить переизбрание Джорджа Буша на второй срок.
"Роув сказал, что соперничество будет таким же плотным, как в 2000 году, что страна расколота пополам так же, как тогда.
Да, все будет как тогда, сказал президент. Когда ты хотел бы начать?
Роув заметил, что прошлая кампания Буша началась 8 марта 1999 года, и собрать намеченную сумму оказалось трудновато, хотя они и справились с этой задачей. Он сказал, что хочет, чтобы президент начал кампанию сбора средств в феврале или марте нынешнего года. Потребуется, по-видимому, 200 миллионов долларов. У него уже был составлен календарь. В феврале, марте и апреле намечалось от 12 до 16 мероприятий.
"Приближается война, - твердо сказал президент. - Так что тебе придется подождать".
Президент не назвал никакой даты, но у Роува осталось впечатление, что речь идет о январе, феврале, в крайнем случае, - марте.
"Не забывайте проблему, с которой столкнулся ваш отец, - ответил Роув. - Многие считают, что он начал свою вторую кампанию слишком поздно".
Владимир Абаринов: Начать поздно - это значит не собрать необходимую сумму. Но начинать кампанию накануне войны немыслимо.
Вернувшись в Вашингтон, президент остается в двойственном положении. "Если мы не сможем представить убедительные доказательства, я не пошлю войска", - заявляет он на заседании полного состава своего кабинета 6 января. Спустя два дня Буш встречается с лидерами Конгресса от обеих партий. "Иногда надо поиграть мускулами, чтобы обеспечить успех дипломатии, - говорит он законодателям. - Перед тем, как я приму решение, я доведу этот аргумент до сведения Конгресса и каждого американца". В тот же день позднее он встретился отдельно с лидерами республиканцев и с ними был более откровенным. "Существует высокая вероятность того, что я буду вынужден обратиться к нации и послать войска на войну, - цитирует президента Боб Вудвард. - Ясно, что Саддам Хусейн не разоружается. Я хочу, чтобы процесс заработал до того, как я подыму шум".
9 января в Вашингтон прилетел генерал Томми Фрэнкс, чтобы ознакомить президента с последним вариантом оперативного плана. Главной заботой Фрэнкса была Турция, которая всё никак не могла решиться на размещение на своей территории американских войск, предназначенных для вторжения в Ирак. Задержка означала для Фрэнкса отказ от идеи северного фронта. Генерала также беспокоила возможная потеря поддержки граничащих с Ираком Иордании и Саудовской Аравии.
"Когда мне необходимо принять решение - крайний срок?" - спросил Буш.
Когда вы направите в Ирак Силы специального назначения для проведения наступательных наземных боевых операций, ответил Фрэнкс. Операций, которые воспрепятствуют запускам СКАДов и возьмут под контроль нефтеносные районы на севере и юге. Фрэнкс сказал, что будет готов выполнить такой приказ примерно через три недели. "Я буду готов в начале феврале, но мне лично больше нравится первое марта", - сказал он.
10 января Буш и Чейни негласно встретились в Овальном кабинете с тремя иракскими диссидентами. Президент был прямолинеен. "Я верю в свободу и мир. Я уверен, что Саддам Хусейн - угроза для Америки и своих соседей, - сказал он. - Он должен разоружиться, но он не сделает этого, а потому мы отстраним его от власти. Мы не изменим его натуру. Его сердце сделано из камня".
"Вы разрушите стереотип, - сказал ему один из гостей. - Регион увидит совершенно другой образ Соединенных Штатов. Демократия вполне осуществима в Ираке. Деструктивные силы могут быть обращены на созидание".
"Мы готовимся к худшему", - сказал Буш.
"Народ встретит войска цветами и сладостями", - сказал гость".
Владимир Абаринов: Мы вплотную приблизились к эпизоду, который возбудил самые сильные страсти в Вашингтоне. Речь идет о визите в Белый Дом посла Саудовской Аравии в США принца Бандара бин Султана. В оперативном плане генерала Фрэнкса Саудовской Аравии отводилась исключительно важная роль. Переговоры с саудовцами взял на себя вице-президент Дик Чейни - он уже выполнял аналогичную миссию в августе 1990 года, будучи министром обороны. В тот раз Саудовская Аравия согласилась стать плацдармом для операции по освобождению Кувейта.
"Чейни пригласил Бандара в свой кабинет в Западном крыле в субботу 11 января 2003 года. В беседе также участвовали Дональд Рамсфелд и председатель Объединенного штаба генерал Ричард Майерс.
Одна из задач встречи состояла в том, чтобы убедить Бандара предоставить американским силам возможность транзита в Ирак через саудовскую территорию. Разрешения на спасательные операции, размещение средств связи и дозаправку было недостаточно. Из пяти граничащих с Ираком стран военную операцию поддерживали только Иордания и Кувейт. 500 миль саудовско-иракской границы имели критически важное значение. Она закрывала громадную брешь между кувейтским участком границы протяженностью в 150 миль и иорданским длиной всего в 100 миль.
Мы должны закрыть саудовско-иракскую границу, сказал генерал Майерс. Если бы у нас была альтернатива, мы бы не просили саудовцев.
Пристально всматриваясь в совершенно секретную карту, Бандар, в прошлом военный пилот, задал несколько вопросов о воздушных операциях. Может ли он взять копию карты, чтобы ознакомить с ней наследного принца?
"Не в моей власти", - сказал Майерс.
"Мы предоставим вам какую угодно информацию", - сказал Рамсфелд. Что касается карты, "то я, пожалуй, вам ее все-таки не дам, однако вы можете, если хотите, сделать записи".
"Нет, это неважно. Просто позвольте мне взглянуть на нее", - сказал Бандар.
По мнению Бандара, прямое участие Саудовской Аравии в войне исключалось, если американцы всего лишь сотрясают воздух в надежде, что Саддам уйдет или вступит в мирные переговоры. Для саудовцев победа обернется поражением, если Саддам удержится у власти. Если на кону стоит голова Саддама, они будут платить и участвовать в такой войне. Бандар вспомнил президента Линдона Джонсона, который говорил: "Не посылай человека ко всем чертям, если ты не собираешься на самом деле его туда отправить".
Рамсфелд посмотрел Бандару в глаза. "Будьте уверены, - сказал он, указывая на карту. - Можете смело ставить на это. Так все и будет".
"Какова вероятность того, что Саддам устоит?" - спросил Бандар.
Рамсфелд и Майерс не ответили.
Чейни, который, как обычно, в основном молчал, сказал: "Принц Бандар, как только мы начнем, Саддама можно будет считать конченым человеком".
Бандар собрался уходить. "Теперь я убежден, что мне есть о чем доложить принцу Абдалле, - сказал он. - Полагаю, что смогу уговорить его. Но я не могу прийти и сказать, что Майерс и Рамсфелд сказали мне то-то и то-то. Я должен передать послание президента".
"Я свяжусь с вами", - ответил вице-президент.
Бандар уходил, не питая никаких сомнений, что его заверили в том, что война приближается, но он и раньше слышал много обещаний, которые так и не стали реальностью. Для полной страховки он хотел услышать это от самого президента.
Когда он вышел, Рамсфелд забеспокоился по поводу реплики вице-президента о "конченом человеке": "Бога ради, Дик, что это значит?"
"Я хотел, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений относительно того, что мы собираемся сделать", - сказал Чейни.
Сидя в машине, Бандар торопливо записывал детали, которые успел запомнить, глядя на карту".
Владимир Абаринов: Впоследствии с Саудовской Аравией была достигнута договоренность о том, что она компенсирует временное прекращение иракского нефтяного экспорта и тем самым удержит цены на нефть на приемлемом уровне.
Встреча принца Бандара с президентом состоялась в понедельник, 13 января. Президент рассказал послу, что, по мнению некоторых членов его администрации, реакция на вторжение в арабском и мусульманском мире нанесет серьезный ущерб американским интересам в регионе.
"Господин президент, вы говорите так, будто собираетесь напасть на Саудовскую Аравию и взять в плен короля Фахда. Это Саддам Хусейн. Никто не будет лить слезы по Саддаму, но если он переживет еще одну войну с Америкой и останется у власти - вот тогда его авторитет станет непререкаемым".
Возвращаясь к войне в Заливе 1991 года, Бандар напомнил президенту: "Помните, что говорили вашему отцу - арабский мир восстанет от Атлантики до Залива". Но ничего такого не случилось, не случится и на этот раз. Вот если Саддам выживет - тогда возникнет проблема. Саудовцам требовались заверения, что Саддам - конченый человек.
"У вас был разговор с Диком, Рамми и генералом Майерсом?" - спросил президент.
"Да".
"Есть еще вопросы?"
Нет, господин президент.
"Это и есть послание, которое я прошу вас передать от меня принцу, - сказал Буш. - Все, что вам было сказано, было сказано от моего имени, Бандар".
Владимир Абаринов: В тот же день, пишет Боб Вудвард, президент встретился с государственным секретарем Пауэллом.
В книге Вудварда роли Пауэлла, его особому мнению отведено немало страниц. План Фрэнкса в корне противоречил так называемой "доктрине Пауэлла", которая состоит в том, что войну за пределами США следует начинать только при многократном численном превосходстве и при этом точно определять цели и сроки миссии. В случае с Ираком он не видел ни первого, ни второго, поэтому планируемая операция представлялась ему предприятием крайне рискованным. Еще в августе 2002 года госсекретарь подал президенту записку, в которой обрисовал последствия войны в Ираке. По заключению Пауэлла, эта затея могла дестабилизировать дружественные арабские режимы Саудовской Аравии, Египта и Иордании, взвинтить цены на нефть, а главное, лишить энергии и ресурсов другие направления американской политики, в том числе войну с террором. В Ираке никогда не было демократии, убеждал Пауэлл президента, вам придется надолго взять на себя ответственность за страну и 25-миллионный народ.
Впоследствии Боб Вудвард спросил президента, какой была его реакция на эти слова Пауэлла. "Моя работа - защищать Америку, - ответил Джордж Буш. - И я также верю в то, что все люди жаждут свободы. И что иракцы воспользуются своим шансом, если он у них появится".
Вудвард пишет, что был поражен ответом президента - ведь Пауэлл говорил не о миссии, а о тактике. "Это его работа, - возразил президент. - А моя работа - стратегия".
Один из самых драматических эпизодов книги - обращение президента США к Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2002 года. В ближайшем окружении главы государства кипели жаркие споры о том, стоит ли призывать Совет Безопасности принять еще одну резолюцию или следует с трибуны ООН просто предъявить ультиматум Саддаму. В конце концов, было решено, что президент призовет ООН к действиям, не уточняя, к каким именно. Однако накануне выступления Буш сказал Пауэллу и Райс, что будет просить о новой резолюции и указал место в тексте, куда следует вставить соответствующую фразу. 12 сентября Джордж Буш вышел на трибуну. Дочитав текст речи до того места, где должна была стоять ключевая фраза о необходимости новой резолюции, президент ее не нашел и прочел абзац в старой редакции. У Колина Пауэлла, пишет Вудвард, едва не остановилось сердце. Но президент, вспомнив, как должна звучать эта фраза, произнес ее позже. Впоследствии выяснилось, что она по недосмотру не попала в текст телесуфлера.
Разговор президента с госсекретарем продолжался 12 минут. Джордж Буш поставил Пауэлла в известность о принятом решении. "Вы на моей стороне? - спросил президент. - Я хочу, чтобы вы были со мной". Пауэлл, по словам Вудварда, ни в коей мере не воспринимал этот разговор как проверку на лояльность. Он исповедовал свой личный солдатский кодекс. Для него было немыслимо покинуть президента в такую минуту, а главное - покинуть сотни тысяч молодых американцев, которым предстояло воевать. "Я с вами, господин президент", - ответил Пауэлл.
Журналисты, второпях пролиставшие книгу накануне ее появления в магазинах, сообщили, что госсекретарь узнал о плане войны после саудовского посла и что президент вступил в тайную сделку с саудовцами, дабы обеспечить себе переизбрание. Однако сам Колин Пауэлл тотчас опроверг сообщения о том, что он не был знаком с оперативными планами Пентагона.
Колин Пауэлл: Я работал над ними, со мной консультировались по поводу этих планов. Они были представлены Совету национальной безопасности. Я присутствовал на всех совещаниях, где они обсуждались. Так что предположение о том, что принцу Бандару показали какой-то план, с которым я не знаком, просто не соответствует действительности.
Владимир Абаринов: Свою версию беседы с принцем Бандаром изложил министр обороны Дональд Рамсфелд.
Дональд Рамсфелд: Я не помню, чтобы я показывал какие-либо карты. Вполне возможно, что-то такое ему показывал генерал Майерс. Я терпеть не могу слово "точно", потому что ничья память не запоминает события совершенно точно, но я не думаю, что в этот момент президент уже принял решение. Если решение и было принято, мне об этом было неизвестно.
Владимир Абаринов: С резким осуждением якобы имевшей место тайной нефтяной сделки выступил перед избирателями кандидат демократов Джон Керри.
Джон Керри: Президент, вице-президент и министр обороны заключили сделку с Саудовской Аравией, которая обещала снизить цену на бензин. Однако тут подвох: американский народ должен ждать до выборов, до ноября 2004 года, пока саудовцы собьют цены. И если вам это кажется неверным, то потому, что это неверно в корне. И если, как пишет Боб Вудвард, это правда, что цены на бензин увязаны с выборами и что это результат тайной сделки Белого Дома, то это возмутительно и неприемлемо для американского народа.
Владимир Абаринов: Все эти заявления были сделаны в один и тот же день, 19 апреля - в день выхода книги Вудварда в свет. Вечером того же дня Боб Вудвард был гостем шоу Ларри Кинга. Посреди интервью произошел небывалый случай: как только Кинг начал принимать звонки зрителей, в студию позвонил сам саудовский посол принц Бандар бин Султан. "Ларри, - сказал он, - во-первых, Боб Вудвард - первоклассный журналист". "А во-вторых?" - спросил Кинг. "А во-вторых, я никогда не буду противоречить Бобу Вудварду". "Тогда что в-третьих?" спросил Ларри Кинг. "А в-третьих, - сказал посол, - он совершенно точно излагает события. Правда, там не хватает одной фразы". "Какой же?" "И вице-президент Чейни, и министр Рамсфелд - оба сказали мне в начале разговора, что президент еще не принял решения". Вудвард, однако, настаивал на своей версии.
Боб Вудвард: Тогда почему же они говорили "Можете смело ставить на это, так оно все и будет"? А вице-президент, насколько мне известно, сказал: "Как только мы начнем, Саддама можно будет счесть конченым человеком". Это правильно?
Принц Бандар: Это абсолютно правильно, но важно, в ответ на что это было сказано. Потому что я говорил о том, что последний раз мы оставили Саддама на месте, и я не думаю, что кому-нибудь на Ближнем Востоке хочется, чтобы он снова устоял. Так что Боб совершенно прав, за исключением того, что меня проинформировали о том, что президент еще не принял решения.
Владимир Абаринов: Зашла речь и о тайной нефтяной сделке. Вот что сказал посол.
Принц Бандар: Цены будут оставаться низкими, потому что это хорошо для американской экономики, но еще важнее, что это хорошо для нашей экономики и для международной, и в этом нет ничего необычного. Президент Клинтон просил меня удерживать цены на низком уровне в 2000 году, я могу вспомнить 1979 год, когда о том же меня просил президент Картер. Так что низкие цены отвечают нашим общим интересам.
Владимир Абаринов: Иными словами, президенты-демократы договаривались с саудовцами о том же самом.
Точку в этой бурной дискуссии поставил телевизионный юморист Джей Лино, шоу которого начинается на канале NBC в половине двенадцатого ночи. "Джон Керри ухватился за утверждение Боба Вудварда о том, что саудовцы собираются сбить цены на нефть перед самыми выборами, - начал Лино. - Он сказал, что если его выберут, он ликвидирует все полюбовные сделки с Саудовской Аравией. Он что, собирается таким образом выиграть выборы? Дескать, будьте уверены - когда я стану президентом, цены всегда будут высокими! никаких скидок от арабов! пока я в Белом Доме, будем платить за нефть полновесным долларом!".
Но и после этого Джон Керри настаивал на своем подходе. Правда, осторожнее.
Джон Керри: В воскресенье Боб Вудвард раскрыл, что у саудовского принца Бандара была частная встреча и частные переговоры с президентом США, посвященная войне. Как пишет Боб Вудвард, и он отстаивал подлинность этой информации в интервью на многих общенациональных телевизионных каналах, в ходе этой встречи принц Бандар обсуждал также проблему увеличения производства нефти ближе к президентским выборам, чтобы экономическое положение выглядело лучше для президента. Я, как и вы, не знаю, было ли заключено какое-то соглашение, было ли дано какое-то обещание или это был просто милый разговор двоих друзей. Но правда в том, что, что бы там ни происходило, это ударило по американцам сегодня.
Владимир Абаринов: Сейчас, когда публика прочла книгу Вудварда внимательно, всем ясно, что она гораздо серьезнее скороспелых сенсаций. Это максимально точная реконструкция событий в вашингтонских коридорах власти, документальное повествование о том, как мучительно трудно 51-й президент США принимал важнейшее в своей жизни решение.
