Михаил Соколов:
Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков, умевший привлечь себе внимание домашним крокодиловодством, планами открытия публичных домов и искусством раньше других воспевать любой фортель Кремля, - фигура, узнаваемая не менее обаятельнейшего госсекретаря Пал Палыча Бородина. Но вот обидно: российские телеканалы, увлеченные злоключениями узника бруклинской тюрьмы, не сообщают, как сто пятьдесят тысяч жителей города Балаково лишились своего мэра.
Дмитрий Аяцков уволил Александра Саурина со словами: "Мне плевать на его авторитет, путь судится со мной хоть сто лет". По курской модели, Саурин был отстранен от участия во втором туре выборов мэра Балаково. Горизбирком решение суда, опротестованное в Верховном суде России, не выполнил, выборы провел, семьдесят процентов горожан голосовали за переизбрание мэра. Но власти области результат не признали.
Господин Саурин немедленно разоблачил "аяцковщину", рассказал, как и кем в 2000 году были сфальсифицированы выборы саратовского губернатора. После этого Дмитрий Аяцков лично явился в Балаково, губернатор заставил депутатов отменить всенародные выборы мэра и избрать главу города самим. Жаль, что новые приключения союзного госсекретаря затмевают усмирение Балаково саратовским реформатором.
Подведены итоги выборов областной Думы в Курской области. У коммунистов - 12 депутатских мандатов, но большинства у КПРФ нет. Серьезную конкуренцию левым должны создать избранные законодателями крупные бизнесмены, руководители Курской атомной станции, фирм "ТНВ-нефтепродукты", "Антекс", предприятий "Курскспецкомплект", "Электроаппарат", "Курскрезинотехника", а также мэры городов.
Как и предполагалось, кемеровский губернатор Аман Тулеев 25 января ушел в отставку. Губернаторские выборы 22 апреля будут совмещены с выборами муниципальными. Очень своевременно кемеровская прокуратура предъявила обвинение в злоупотреблении служебным положением экс-губернатору Михаилу Кислюку. Но и без помощи следователей в краткой кампании Тулеев сможет переизбраться без серьезной конкуренции.
В Кузбассе реализуется самарский сценарий прошлого года. Подобную схему может использовать и иркутский губернатор Борис Говорин, которому летом грозит конкуренция со стороны оппозиции, имеющей большинство в законодательном собрании области.
Известные иркутские бизнесмены создали фракцию Союза правых сил, а кандидатом правых и центра на губернаторских выборах может стать бывший глава "Иркутскэнерго", ныне - председатель Законодательного Собрания Виктор Боровский.
К обязанностям губернатора Тюменской области приступает бывший заместитель полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Сергей Собянин. Как Собянину удалось добиться победы над многоопытным Леонидом Рокецким? Репортаж побывавшего в Тюмени специального корреспондента Радио Свобода Карэн Агамирова.
Звучит песня:
Стоит красавица Тюмень
За синими лесами
И отражается весь день, и отражается весь день
В реке Туре домами...
Карэн Агамиров:
Тюмень - первый русский город Сибири. "Тумен", в переводе с татарского - "тысяча", или "тьма", стала матерью сибирских городов.
Тюменская область - нефтегазовый центр России, крупнейший регион-донор. Кто и как здесь руководит, вопрос вопросов, но вот выборы, наконец, прошли, а наблюдатели так и не поняли, кого же поддерживал Кремль, Леонида Рокецкого или Сергей Собянина. Дело в том, что и тот, и другой были обласканы хозяином.
Действующий тогда еще губернатор Рокецкий имел в Москве неоднократные встречи с президентом, был введен им в состав президиума Государственного Совета. Но вот Путин приезжает в регион, и первый заместитель полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Собянин - тоже рядом с ним. Кремль предоставил обоим равновеликие шансы. Победил Сергей Собянин. Почему победил Собянин?
Здесь надо сказать о специфике административно-территориального деления Тюменской области. В нее входит два автономных округа - Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский. Это - север области, притом, ее значительная часть, шестьдесят процентов населения.
Леонид Рокецкий, назначенный губернатором еще семь лет назад указом Бориса Ельцина, не пользовался доверием северян. Они упрекали его в том, что львиной долей плодов их труда, добытыми на севере нефтью и газом, пользуется иждивенец-центр. И четырехлетней давности выборы север бойкотировал. С тех пор победившего на них Леонида Рокецкого прозвали "губернатором юга".
На сей раз Ямал и Югра решили дать югу бой и выдвинули своего кандидата. Им и стал Сергей Собянин. Он - свой, северянин, возглавлял законодательную власть Ханты-Манси. Единым кандидатом от севера он стал не сразу. До него были выдвинуты два тоже вполне реальных оппонента Рокецкому: глава Советского района Павел Митрофанов (он, как и Собянин, выходец из Ханты-Мансийского округа) и еще более сильный Сергей Корепанов, председатель Тюменской областной Думы. Но они оба сняли свои кандидатуры в пользу Собянина. Вот здесь как раз и сыграла свою роль приближенность последнего - в силу свой должности первого зама полпреда - к Кремлю.
И вот, на финишной прямой - южанин Рокецкий и северянин Собянин, остальные не в счет. На севере, как мы уже отмечали, избирателей живет просто больше, шестьдесят процентов против сорока, и уже поэтому шансы Собянина были значительно предпочтительнее. Добавьте сюда действительно тяжелое положение в регионе, и мы поймем, что ничего удивительного в победе Собянина - уже в первом туре - нет.
Как ни пыталась команда Рокецкого спасти ситуацию (и срочное погашение задолженностей перед пенсионерами, и вручение наград хлеборобам, открытие школ, больниц, проведение всевозможных фестивалей, новогодняя елка с губернатором) - ничего не помогло. Губернатор так и не смог ответить на главный вопрос: куда уходят выделенные на общеобластные программы деньги.
Губернаторы автономных образований, Неелов и Филипенко, на каждом шагу утверждали, что значительная часть вырученных от продажи северных нефти и газа денег канула в бездну.
А как оценивает происшедшее сам экс-губернатор Леонид Рокецкий? В Тюмени мне встретиться с ним не удалось, поэтому - запись по телефону.
Настроение у вас?..
Леонид Рокецкий:
Настроение? Нормальное настроение. Что же теперь?
Карэн Агамиров:
Проигрыш, поражение вы восприняли нормально, да? То есть...
Леонид Рокецкий:
Нормально, давно работаю. Переживаю, конечно, за то, как будут продолжены те реформы, которые мы начали и в местном самоуправлении, и земельной реформы, и в других делах.
Карэн Агамиров:
Ну, это лишний раз говорит о вашей стойкости, то, что вы вот так вот хорошо и перенесли, и сейчас вот так вот это оцениваете, в отличие от многих других, кто проиграл.
Леонид Рокецкий:
Да?
Карэн Агамиров:
Да. Они, знаете, начинают на противника там что-то...
Леонид Рокецкий:
Ну, вы видите, у меня есть элементы удовлетворения. Там, где действительно была моя власть, избранной команды, то есть и моя власть, - на этой территории у меня победа полная.
Карэн Агамиров:
Леонид Юлианович, общеизвестно такое мнение, вот насколько оно правильно: что вы, скажем, с северными территориями не поладили потому, что они как бы считали, что вы слишком много отдаете в центр, мало - им, туда. А новый губернатор будет больше внимания уделять этим северным территориям, и поэтому они поставили на него.
Но есть и другая точка зрения. То, что он, как раз, наоборот, еще более жестко будет с ними себя вести, как тот самый троянский конь. Может такое случиться?
Леонид Рокецкий:
Все может быть. Я, кстати, достаточно покладистый, и со мной всегда можно договориться. Здесь, возможно, я не мог договориться по некоторым политическим... да не по некоторым, по основной теме. Это - единство нашей территории. Эта проблема заложена в конституции - сложно построенный субъект Российской Федерации, Тюменская область, с входящими еще двумя субъектами Федерации. И поэтому надо разрешать эту проблему на федеральном уровне. Я подтверждаю, что - да, в этом деле по разделу нашей территории я не мог согласиться.
Карэн Агамиров:
Позволит ли - как вы считаете? - Кремль новому губернатору упасть, так сказать, в объятия своих родных северных территорий и забыть о центре, собственно говоря?
Леонид Рокецкий:
Ну, я думаю, что федеральная власть крепнет. Есть механизмы присмотра за этим делом, потому что деление территорий, хоть в субъекте Федерации, тоже болезненно соотносится со всей структурой построения Российской Федерации. Важно, чтобы была стабильность в регионах.
Карэн Агамиров:
Вот эти два ваших автономных образования, насколько они, в принципе, нужны в том виде, в котором они сегодня существуют?
Леонид Рокецкий:
Понимаете, как получилось - так получилось. Проблема встала с 1993 года. Я к этому уважительно относился, но здесь еще... такой проблемы в других регионах нет, хотя не одна Тюменская область сложно построенная. Это и Камчатка, и Иркутская область, и другие. Но обычно там округа - это бедные и такие... территории внутри области. А наши округа - богатые. Там добывается нефть и газ. И поэтому именно вот с такого чувства, что они сильные, и такие трения были.
Но нефть кончается когда-нибудь. И нефть также появилась и на юге Тюменской области. И поэтому со временем эти разногласия будут мягче.
Карэн Агамиров:
Собянин - как вы считаете, продолжит начатое вами дело?
Леонид Рокецкий:
Я хочу ему пожелать, чтобы продолжил.
Карэн Агамиров:
Чем вы займетесь как бывший губернатор в ближайшее время? Вы по-прежнему член президиума же Госсовета, да?
Леонид Рокецкий:
Наверное, я приеду на президиум Госсовета 30 числа. Я готов дальше работать на пользу нашего государства.
Карэн Агамиров:
Конкретных предложений из администрации президента пока не поступало, да?
Леонид Рокецкий:
Пока не поступило.
Карэн Агамиров:
Какое бы вот видели все-таки для себя (хоть и тяжело сейчас об этом говорить, вы устали) будущее? Политическое?
Леонид Рокецкий:
Ну, у меня есть силы и опыт, здоровье. Я работал бы на благо нашего государства, дальнейшее развитие реформ демократических, которые... ну, многие считают, что они могут быть в той или иной степени остановлены.
Карэн Агамиров:
В Совете Федерации поработали бы дальше? Уже в качестве освобожденного такого члена?
Леонид Рокецкий:
Надо подумать.
Карэн Агамиров:
Это был Леонид Рокецкий, теперь уже бывший губернатор Тюменской области.
Ну, а чем, в первую очередь, займется новый губернатор, Сергей Собянин?
Для начала, заявил он, резко сократит аппарат чиновников администрации. И поэтому уже принятый бюджет области претерпит вскоре существенные изменения. Средства, высвободившиеся от значительного уменьшения расходов на аппарат управления, новая администрация намерена направить на двукратное увеличение финансирования программы по борьбе с наркотиками, социальную помощь и поддержку образования.
Предвыборная кампания в Тюменской области явила собой почти вершин "черного пиара". Собянина, к примеру, одна из газет окрестила "дьяволом", потому как он - Сергей Семенович Собянин, то есть, в инициалах - три "С". Но победитель успокоил: "охоты на ведьм" не будет.
Сергей Собянин:
Оппозиционные СМИ - это замечательно. Если бы их не было, наверное, было бы сложно себе представить нашу демократическую действительность. Дай Бог им здоровья и удачи.
Карэн Агамиров:
Победа Сергея Собянина. Что за ней?
Слово независимому тюменскому эксперту Игорю Боброву.
Игорь Бобров:
Я думаю, что, во-первых, начнется крупная перестройка политической элиты в Тюмени. В перспективе все-таки будет налаживаться процесс консолидации области.
Карэн Агамиров:
То есть, северные губернаторы будут с губернатором области дружить на этот раз.
Игорь Бобров:
Может быть - да, хотя Собянин уже говорил, что ему придется, тем не менее, применять меры довольно жесткие, чтобы убрать лишние препоны к интеграции области. Он об этом уже заявлял во время одного из своих интервью.
Эти округа сейчас есть. Они просто есть, это политический факт. То есть - конституционный факт. Более того, за вот это "время безвременья", скажем так, за десять лет, все-таки население севера стало несколько более отчужденно воспринимать общую область. Такая политика, нигилизм, проводилась в отношении общей области, юга области. Несомненно, так сказать, на севере внедрялась в сознание людей.
Также там сформировалась политическая элита, экономическая элита. То есть, там есть группы интересов. Поэтому если сейчас ломать эту систему, это приведет к лишней конфронтации. Не нужно форсировать (если есть у кого-то планы форсировать) планы ликвидации автономных округов.
Правда, вот тут в Тюмени есть одна особенность. Все-таки автономные округа, на самом-то деле, сами не имеют серьезной национальной подпитки, национального символа. Народы, именем которых названы эти округа, на самом деле, представлены несколькими тысячами человек в каждом округе. И вот эта карта, национальная карта, поначалу разыгрывалась (в начале 1990-х годов) в Тюмени. Сейчас она ушла.
То есть, это региональные образования, и элита мыслит регионально. Но она есть, поэтому нужно исходить именно вот из этой ситуации. Искать какие-то компромиссные пути, которые позволят избежать конфликтов или минимизировать конфликты, скажем, и искать иные пути интеграции области.
А интеграция области, в первую очередь, видимо, все-таки связана с тем, что существуют экономические связи, они никуда не делись. Существуют связи личные. То есть, население, на самом деле, живет и на юге области, те же самые семьи. Но, в связи с тем, что ситуация в стране ухудшилась, многие северяне, кто еще в конце 1980-х или же в начале 1990-х строил квартиры, например, на юге, в Краснодарском, Ставропольском крае, сейчас уже не могут там построить квартиры. Многие потеряли квартиры на Украине, и они вынуждены на старости лет уезжать все-таки на юг Тюменской области.
Вот это как раз является той реальной основой, которая может позволить сохранить область.
Карэн Агамиров:
Игорь Бобров надеется также, что с приходом Сергея Собянина оживет и экономика Тюменской области.
Игорь Бобров:
Ситуация в Тюмени, на юге области, может улучшиться, хотя бы лишь потому, что сейчас за Собянина выступают Тюменские машиностроители. То есть, тут есть несколько машиностроительных заводов, станкостроительных заводов, которые активно поддерживают Собянина. Это зависит от того и связано с тем, чтобы переключить заказы, нефтяные и газовые заказы, скажем, именно на наши промышленные базы. И, в принципе, к этому есть интерес руководства севера.
Если тут заработает экономика (не только сельское хозяйство) функционирует, но оно реально функционирует на уровне 1950-х годов. Сорок процентов продуктов в наших магазинах - завозные продукты из того же Омска, кстати, из той же Курганской области. Многие - вообще импортные, из-за пределов нашей страны. То есть, заработает промышленность, значит, оживут города. Не только Тюмень оживет...
Карэн Агамиров:
Возвратимся к вопросу о взаимоотношениях областного руководства и автономных образований севера Тюменской области.
Да, Сергей Собянин пришел к губернаторству благодаря их поддержке. Но могут ли теперь губернаторы округов Филипенко и Неелов, считать, что Собянин у них в кармане? Могут ли тесно связанные с ними нефтегазовые генералы, поддержавшие кандидатуру Собянина (а среди них представители "ЛУКойла", "Юкоса", "Сургутнефтегаза", "Сургутгазпрома", "Уренгойгазпрома", Сибнефтепровода), могут ли они быть уверенными в том, что новый губернатор будет на сей раз послушным орудием в их руках?
Вряд ли Кремль позволит сорокадвухлетнему Собянину, на раскрутку которого он потратил столько сил, вот так взять и упасть в объятия своих родных северных территорий. Как бы не произошло обратного. И, возможно, то, что не удалось сделать Рокецкому, будет поручено осуществить Собянину. Сколько раз так бывало. Ставили, вроде бы, своего, а "казачок оказывался засланным".
Но не будем загадывать. Вернемся к выборам. Самый их беспристрастный наблюдатель это, конечно же, народ.
Жительница:
Как было, так и есть. Толку, что мы голосовали за это? Что изменится?
Раньше у нас хоть дети в садик ходили, а сейчас что у нас? У нас вот кто богатый, тот живет хорошо. А мы как пахали, так и будем пахать. Раньше мы хоть на свои копейки что-то могли купить, а сейчас - нет. Сейчас мы не можем.
И дети... вот у меня дочь окончила институт, она не может устроиться, потому что она сидит... А я вот с метлой хожу, работаю, деньги зарабатываю. Копейки.
Жительница:
Когда жить начнем? А когда мы начнем? Мы не начнем жить. Молодежь вон без работы сидит. Я против всех голосовала.
Житель:
Да, мне кажется, тут сильных перспектив-то нет. Только вот фабрика да пивзавод наш. Все, больше ничего нет.
Житель:
Воздух более чистый, чем в Тюмени.
Жительница:
Везде тут... банды всякие. Шайки ходят. Всякие обколотые да обкуренные.
Житель:
Продают у нас... вот в этом доме тоже один, говорят, продает. Вот здесь. И там продают.
В нашем подъезде тоже колют. В каждом подъезде ложка, вода, все лежит...
Житель:
Я доволен, что Собянин набрал нужное количество голосов. Потому что нужно обновить власть. Администрация как-то относится очень нехорошо к законам. Фактически, перечеркиваются законы ведомственными инструкциями.
Мы даже, инвалиды, вот те пособия, которые должны получать, мы их часто не получаем. Дать так, что нельзя взять. На автомобиль, например, дотации я должен получать, так? Но я не прошел техосмотр, значит, я не могу получить. А без денег я не могу подготовить машину к техосмотру. Что это за такое?
Я ожидаю лучшего. Нам ничего не остается, кроме как надеяться на лучшее. Мы беспредельно в тяжелом состоянии находимся.
Житель:
Стабильную работу не найти. Молодые никому не нужны.
Житель:
В Тюмени здесь нет работы. Нет вообще никакой, и ее не найти нигде.
Житель:
Вот, пожалуйста, "Кинотеатру "Киномакс-Космос" требуется дворник. Обращаться в отдел кадров". Пожалуйста.
Житель:
Заработная плата начинается 600 рублей в месяц. Ну, у меня даже... я не знаю... поесть нормально себе не купишь.
Житель:
Да проще на севере устроиться рыбаком. Вот как я сейчас живу на севере... Проще устроиться рыбаком. Там больше, чем они платят здесь. Там заработать много больше можно.
Карэн Агамиров:
А от нового, от Собянина, выход есть какой-нибудь?
Житель:
Понадеяться на него можно, что север будет жить лучше, поселки. Поселки будут жить лучше.
Житель:
Да-да, он северный человек. Мы надеемся, что он... северный человек, он... надеемся, что север поднимется.
Житель:
А чего ждать будем от него? Хорошего. Может быть, дождемся.
Михаил Соколов:
Рассказывал Карэн Агамиров.
Государственная Дума России голосами прокремлевских "Единства" и "Народного депутата", ЛДПР и примкнувших к ним ОВР и "Регионов России" приняла новый вариант закона об общих принципах организации власти в субъектах Федерации. Состоялся новый сговор Кремля и глав регионов, чьи интересы лоббировали сторонники Юрия Лужкова.
Теперь не учитываются все губернаторские сроки, начавшиеся до 16 октября 1999 года. Отслужившие 6-10 лет в начальственных креслах руководители регионов вроде Наздратенко или Рахимова начинают свой срок с нуля. Теперь 68 губернаторов смогут баллотироваться на третий срок подряд. Из них для 17-ти - не закрыт и четвертый. Такие махинации могут открыть дорогу и к пожизненному президентству.
Профанация реформ чиновниками Кремля во главе с заместителем главы администрации Сурковым успешно продолжается. Путинский поворот влево ведет к росту популярности компартии. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения, если бы парламентские выборы состоялись 22 января, компартия получила бы на 2 процента больше, чем в декабре, 35 процентов, "Единство" - 21 процент, Союз правых сил - 11 процентов, "Яблоко" - 9, ЛДПР - 6 процентов.
Мы продолжаем начатую 18 января тему "Перспективы конституционной реформы в России". Гость программы "Выборы" - вице-президент подготовившего свой вариант нового Основного закона фонда "Индем", бывший помощник президента России Михаил Краснов.
Михаил Александрович, я хотел бы остановиться на других механизмах ограничения самовластия любого - исполнительной власти или законодательной. Это - Конституционный Суд. Есть судебная система, и, в общем, ее функционирование многих не удовлетворяет.
А вы, насколько я знаю, предлагаете вообще лишить судей пожизненного, так сказать, участия в этих органах, что тоже вызовет многие споры. Плюс вы предлагаете даже упразднить институт уполномоченного по правам человека, который, как я, например, считаю, в последнее-то время как раз стал проявлять себя в положительном смысле.
Михаил Краснов:
Если вы вспоминаете начало 1990-х годов, когда зашли разговоры о новой конституции, и, в общем-то, она стала разрабатываться, американский образец был для нас прямо вот каноном. "Давайте разработаем конституцию, как в Америке, на века". Хотелось стабильности, особенно - на фоне вот хасбулатовского съезда и Верховного Совета, которые "прямо с голоса латали" советскую конституцию. Хотелось стабильный такой получить документ.
Но мы не учли малого. Динамика пост-тоталитарного развития такова, что попытка принять конституцию на века - хорошее, конечно, стремление, но имеющее очень много отрицательных сторон. Будь моя воля, я вообще бы написал, что "временная конституция". Прямо вот так, открыто. Но это очень плохо действует психологически.
Так вот, что касается судов. Я знаю прекрасно, что одна из гарантий независимости суда - это пожизненное назначение судей. Я считаю, что вот на этом этапе, когда еще масса судей остаются советскими по самому своему нутру.... Я их не обвиняю, потому что они учились в советских юридических вузах и впитали до самых атомов идеологию все-таки советской юстиции. Поэтому, для того, чтобы все больше на место судей приходило людей из так называемого "непоротого поколения", вот предложена эта идея. Хотя я понимаю, что она не нравится, конечно, судейскому сообществу.
Михаил Соколов:
А уполномоченного по правам человека?
Михаил Краснов:
Благая была идея, когда писалась эта конституция, но эта идея продиктована все-таки, в большей степени, неверием или недоверием к иным институтам, которые призваны защищать права человека.
Это несет с собой совершенно иную философию. Вот, есть некий чиновник, к которому тоже можно обратиться. "Я обращусь и к прокурору, и к президенту, поскольку райкомов-горкомов не стало. А вот еще появился и уполномоченный. И к нему можно обратиться. Он за меня тоже, может быть, похлопочет".
Это - продуцирование философии патернализма. Это очень нехорошая, с моей точки зрения, вещь. Во-первых, это не очень эффективно, но даже не это важно. Мы не формируем иную философию, философию того, что, кстати, и в самой нашей конституции сказано (но никто на это внимания не обращает) о праве гражданина самому защищать свои права. Я бы сказал, что это должна быть даже обязанность - самому защищать свои права. Требовать от государства. Мы, вообще, государство воспитывать можем реально только одним способом - через судебную власть. Но для этого, конечно, и власть эта должна быть нормальная.
Ну, так вот, институт уполномоченного препятствует (как бы мы ни хотели иного) формированию антипатерналистской философии, философии гражданского достоинства. Мои права нарушены (или даже не только мои, а может быть, публичные какие-то интересы нарушены), значит, я иду в суд и там отстаиваю свои или публичные интересы. Но для этого суд должен быть: а) доступен, и у меня должна быть - б) уверенность, что суд вынесет действительно объективное решение.
Поэтому я последние годы говорю одно и то же. Для России сегодняшней главная власть - это судебная власть, потому что только так мы сможем преобразить нашу государственность. Потому что традиционные институты главных начальников для России (президент там, премьер-министр) - это институты неких сановников, от которых зависит, но которые не обязаны, в общем-то, даже - защищать наши права. Хотя в конституции сказано, что президент - гарант прав и свобод человека, но он гарант - в их таком массовом, масштабном смысле.
Михаил Соколов:
Мы уже говорили о субъектах Федерации. Вы предлагаете достаточно серьезные преобразования здесь. Ну, некоторые идеи я бы поддержал. Глядя на то, что, например, происходит в Тюменской области, где власти двух автономных округов ведут войну с властями самой губернии, - то конечно, идея, скажем, ликвидации вот этой двухсубъектности, этих "матрешек", так сказать, где автономный округ входит в губернию и одновременно является субъектом Федерации, безусловно, интересная. И, наверное, должна бы приветствоваться.
С другой стороны, идея, скажем, ликвидации прав субъектов Федерации Москвы и Петербурга очень спорная и вызовет, безусловно, мощное сопротивление.
Михаил Краснов:
Я с вами соглашусь, во-первых, что, действительно, спорная. Мы сознательно некоторые спорные вещи писали, сознавая, что это вызовет и, в том числе, негативную реакцию, подозрения, и так далее, и так далее вот, в том числе, про федеральные территории вместо субъектов двух, Москвы и Питера. Хотелось вот показать, что может быть и такой вариант.
В федеративном разрезе, то есть, условно говоря, в вертикальном разрезе, важнее совсем другое - тот принцип, который заложен в наш проект. Принцип разделения: Федерации - "федералово", субъектам - "субъектово".
Речь идет о том, что впервые у нас появляется понятие "исключительная компетенция субъекта Федерации". Сейчас такой принцип как раз, наверное, больше похож на принцип унитарного государства. Вот есть исключительная компетенция Федерации, есть совместная компетенция, а все остальное берите себе.
Но когда на практике "до всего остального" доходит дело, Федерация говорит: "Стоп, это мое, потому что я - главнее, по определению". И это людям, которые... мы все воспитаны при советской власти, остались, в общем-то, в глубине советскими, несмотря на даже самые расдемократические убеждения, - это очень близко. Вот они главнее, значит, это, действительно, их. Вот как они скажут, так и будет.
Поэтому субъектам Федерации необходимо дать очень четкое поле для деятельности, куда Федерация вообще не смеет запускать руку. До тех пор, конечно, пока не нарушен федеральный закон. Например, управление собственностью региональной. Мы предложили, например, в исключительные полномочия (если мне память не изменяет) - наказание за административные правонарушения. Зачем Федерации налагать штрафы за нарушение правил дорожного движения, санитарных правил? Мы даже предложили право амнистии по решениям, которые выносят мировые судьи, которые и сейчас уже, по закону, являются не федеральными судами. Вот, и другие полномочия.
Другое дело - можно говорить о списке этих полномочий. Я считаю, что этот список надо как раз расширять - список исключительных полномочий субъектов Федерации. Так вот, есть у нас, в нашем проекте, исключительные полномочия Федерации, исключительные полномочия субъекта Федерации. А вот то, что между ними, не описано никак. Мы считаем это совместными полномочиями, но мы предлагаем и некую модель реализации этих полномочий.
Вообще, федерация нужна не для децентрализации управления. Я здесь, скорее, сторонник того, что выдвигали американские федералисты в конце 18 века. А мысль была, в общем-то, простая. Возможность разных правительств, общефедерального и правительств субъектов федерации, это дает больше гарантий для прав и свобод человека. Не легкость управления, не децентрализация управления, не облегчение бремени финансового для федерации, а именно большая гарантированность от произвола для обычного человека.
Поэтому вопрос о федеративном устройстве, может быть, даже более, в какой-то степени, важен для нас, нежели вопрос об устройстве федеральной власти, то есть, московской, как бы, условно говоря, власти.
Михаил Соколов:
Насколько я понимаю, вы предполагаете и возможность, так сказать, слияния неких субъектов Федерации, или их упразднения, подобные механизмы. То есть, ликвидация того территориального деления, которое осталось, в общем, от советской власти.
Михаил Краснов:
Безусловно. Мы хотели бы идти, не "ломая через колено" (мы понимаем, чем это чревато), но раскрыть возможность более органичного построения, территориального построения Российской Федерации. Потому что тот набор субъектов - это сталинский набор субъектов. Причем, связанный, может быть, не столько с экономическими условиями...как раз он во многом противоречит. Они были связаны, в том числе, и с численностью партийных организаций. Это известно.
Поэтому мы предлагаем, как бы открываем путь для того, чтобы вот эту систему постепенно заменять на более естественную систему территориального разделения России. В том числе - с помощью референдумов, хотя там записана более сложная модель: и квалифицированное большинство, и так далее, должно участвовать в каких-то вопросах. Это непростые вещи, потому что здесь могут быть и спекуляции, в том числе.
Михаил Соколов:
Михаил Александрович, как вы оцениваете возможность претворения в жизнь вот тех идей, которые есть в вашем проекте конституции, нынешней властью без изменения конституции? То, что она, собственно, и пытается сделать разнообразными федеральными законами и новациями, вот которые мы уже упоминали?
С учетом того, что сейчас официальная позиция президента Путина такая: конституцию менять не будем. Хотя для меня его слова, честно говоря, ничего не значат, их можно и "передумать".
Михаил Краснов:
Любые конституционные поправки, даже маленькие, это жуткая встряска для общества. А уж я не говорю о таком глобальном проекте, как если принимать новую редакцию. Это же трясти будет довольно долго.
Поэтому я понимаю осторожность политиков и понимаю наших оппонентов, которые говорят: "Ни в коем случае не надо. Ни в коем случае не надо". Просто власть и общество - ну, к сожалению, общество вряд ли пока, скорее, власть должна решить вопрос: сдерживает ли нынешняя конституция динамичное развитие России в сторону демократического развития, или не сдерживает.
А будет или не будет - ну, чего гадать? Во-первых, все будет зависеть от того, как будет складываться, вообще, ситуация в стране. Мы живем в очень динамичное время, поэтому трудно заглядывать вперед. Но для этого, конечно, нужен консенсус, политический консенсус. Потому что даже при всей силе один президент вряд ли сможет, вопреки всем политическим элитам ,протолкнуть идею конституционной реформы, если захочет.
Михаил Соколов:
А вы не думаете, что вот в нынешнем состоянии, так сказать, общественной поддержки, как раз, президент-автократ, опираясь на 70-80 процентов населения, которое его поддерживает (не понятно почему, но, тем не менее, поддерживает), способен как раз на такие вещи?
Михаил Краснов:
В любом случае, элиты в этом процессе будут задействованы, хотят они, кстати, это или не хотят.
По-другому может получиться. Президент инициирует, и консенсус состоится. Но он должен, в любом случае, состояться, понимаете? Потому что, если будет фронда или оппозиция конституционным изменениям, все-таки, перейдет какую-то критическую точку (то есть, слишком много будет "против"), то я думаю, что, несмотря даже на всю мощь нынешнего Кремля, это вряд ли сможет состояться.
Но я с вами соглашусь, скорее, что, если Кремль решится на конституционную реформу, то, скорее всего, с ней согласится и большинство политических элит.
Михаил Соколов:
В модернизированной, по сравнению с нынешней, преамбуле вашего проекта Основного закона закладывается преемственность конституции России после 1990-х годов с основными законами 1906 года, данными государем-императором Российской империи. Через период, который вы обозначаете как неконституционный, судя, все-таки, по вашим взглядам.
Не думаете ли вы, что эта идея как-то запоздала, и, более того, она расходится с тем содержанием, которое в реформы вкладывает нынешняя власть, которая хочет быть не правопреемником демократического содержания думской монархии начала 20 века, а правопреемником, все-таки, советской империи?
Михаил Краснов:
Эта идея, как я понимаю, не получает одобрения Кремля и других центров власти. Насчет запоздания - не считаю, что это поздно, хотя, конечно же, тактически это было бы гораздо лучше сделать в начале 1990-х годов. Но вот технократизм наших демократов, реформаторов победил. Именно технократизм - в таком негативном смысле, который я вкладываю в это слово, когда сиюминутность кажется оптимальной. Тогда многие не думали о будущем.
Это очень важная вещь. На самом деле, это не простая лирика: с кем мы себя даже не то, что в правовом смысле, а даже в духовном смысле с кем мы себя связываем. Я говорю о советском периоде даже не просто, как неконституционном. Это просто беззаконный режим, который так и не сумел себя легитимировать после того, как разогнал Учредительное собрание. Ведь не было свободных выборов за всю историю советской власти. Ну, я не считаю относительно свободных выборов 1989 года или там... не помню уж, 1988-1989 года и 1990 года - в российский парламент. И то, это нельзя сказать "полностью свободные", потому что еще сильна была КПСС, и уже тогда появилась компартия Российской Федерации, и так далее, и так далее.
Это вопрос очень серьезный. Напрасно ему не придают такое значение и в Кремле, потому что его постановка кажется радикальной, но я убежден, что именно он мог бы стать той твердой почвой, которую бы Россия, наконец, ощутила под ногами. Она под ногами ощущает пока чавкающее болото. Не на что опереться в духовном, и правовом, кстати, смысле.
Ведь, между прочим, это вещь и экономическая, потому что она связана, вот эта правопреемственность, и с массовой (я подчеркиваю - массовой) реституцией собственности. Это очень тоже могло бы оказаться болезненной вещью, но в техническом смысле болезненной.
Но речь идет о возвращении собственности не столько, как говорил Ленин, "фабрикантам, заводчикам и помещикам", сколько массе обычных простых людей, которые сейчас работают шахтерами, врачами, инженерами, рабочими, и так далее. У них, прежде всего, большевики отобрали собственность, у них. Это и земельные наделы, и маленькие домики, и какие-то маленькие, может быть, и мастерские. И, кстати, многие люди помнят, что им рассказывали дедушки и бабушки, что у них было.
Россия была не люмпенизирована. Поэтому тот средний класс, о котором мы мечтали, можно было бы, как раз, создать именно таким образом. Но для этого надо хотя бы твердо сказать, что - да, мы не собираемся реставрировать тот строй, тот режим, который был. Хотя я лично выступаю (я уже об этом публично заявлял) за конституционную монархию. Но сам дух (там и сказано "дух", правовой дух) основных законов 1906 года - Россия должна сказать, что на нем она основана. И - дать юридическую оценку советскому периоду, как полностью беззаконному периоду.
Мало ли, какие там были достижения! Да, но это достижения духа - вопреки этой власти. И, может быть, мы не знаем, какие были бы достижения, если бы не было вот этого насильственного изменения истории России.
Но эта тема, во-первых, требует отдельного разговора, а во-вторых, к сожалению, видимо, возобладает неотехнократизм сегодняшних политиков. Вот, давайте сделаем так, чтобы вот сегодня все было спокойно, гладко, и попытаться угодить всем. Ну, я боюсь, что это плохая основа для динамичного развития.
Михаил Соколов:
Гостем программы "Выборы-2001" был вице-президент фонда "Индем" Михаил Краснов.
В Таймырском Долгано-Ненецком округе 28 января пройдут губернаторские выборы.
В Дудинке, Норильске и на острове Диксон побывал специальный корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
Мумин Шакиров:
На Таймыре в борьбе за власть схлестнулись капитал и административный ресурс. Капитал представлен руководителем РАО "Норильский никель" Александром Хлопониным, административный ресурс - губернатором округа Геннадием Неделиным.
Потенциальная столица Таймыра, Норильск, с прилегающей промышленной зоной, где и находится горнодобывающий комбинат, с 1953 года административно подчинена Красноярскому краю, хоть и расположена на территории автономного округа, и ее жители не участвуют в выборах губернатора.
Но компания "Норильский никель" активно действует в окружающем Норильск Заполярье. Концерн по добыче цветных металлов дает 80 процентов доходов самого Таймыра и на 60 процентов пополняет бюджет всего Красноярского края. Эти цифры продолжают расти.
Команда управленцев "Норильского никеля" во главе с Александром Хлопониным за последние три года вывела из кризиса предприятия концерна, увеличила добычу цветных металлов, выплатила все задолженности по зарплатам.
О своих успехах молодой и амбициозный управленец Александр Хлопонин рассказывает своим избирателям.
Александр Хлопонин:
Люди, вообще, собирались уезжать. Комбинат должен был остановиться и закрыться. Посмотрите, как сейчас люди живут в Норильске. Средняя заработная плата у работников наших предприятий 18 000 рублей.
Мумин Шакиров:
За Хлопониным стоит региональная пресса, опытные московские политтехнологи, новообразованная региональная Северная партия и губернатор Красноярского края Александр Лебедь, который в одном из интервью открыто поддержал руководителя "Норильского никеля".
У Геннадия Неделина, на первый взгляд, позиции куда слабее. Множатся неприятные слухи о непрозрачности окружного бюджета, недружественна окружная Дума, разозлены старорежимным стилем поведения журналиста, к его судьбе равнодушна кремлевская администрация.
Но Неделин - политик даже не ельцинского, а еще брежневского призыва. На руководящих должностях на Таймыре он сидит более 20 лет, 10 лет из них - в качестве губернатора. Местные чиновники не за совесть, а за страх убеждают избирателей голосовать за земляка. Сам Геннадий Неделин запугивает избирателей приходом в таймырскую власть московских олигархов.
Геннадий Неделин:
Власть смыкается с капиталом. А если это произойдет - то, что у нас проходило на федеральном уровне, - произойдет на региональном уровне. Будут исповедоваться интересы той или другой группировки. То, что не связано с производством металла, все отрубается.
Мумин Шакиров:
Неделин рассчитывает на поддержку коренных малочисленных народов Таймара - ненцев, энцев и долган, привыкших к старому хозяину, а также на консерватизм избирателей, боящихся каких-либо перемен.
Выборы на Таймыре пройдут в один тур. Явка - не менее 25 процентов от общего числа избирателей. Согласно последним опросам, Александр Хлопонин ненамного опережает своего конкурента Геннадия Неделина. По мнению наблюдателей, победу одержит тот, кто более эффективно проведет последние дни предвыборной борьбы.
Михаил Соколов:
Рассказывал специальный корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
В следующей нашей передаче 1 февраля - новости партийной жизни, создание движения "Народный депутат", репортаж Мумина Шакирова об итогах губернаторских выборов на Таймыре.
Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков, умевший привлечь себе внимание домашним крокодиловодством, планами открытия публичных домов и искусством раньше других воспевать любой фортель Кремля, - фигура, узнаваемая не менее обаятельнейшего госсекретаря Пал Палыча Бородина. Но вот обидно: российские телеканалы, увлеченные злоключениями узника бруклинской тюрьмы, не сообщают, как сто пятьдесят тысяч жителей города Балаково лишились своего мэра.
Дмитрий Аяцков уволил Александра Саурина со словами: "Мне плевать на его авторитет, путь судится со мной хоть сто лет". По курской модели, Саурин был отстранен от участия во втором туре выборов мэра Балаково. Горизбирком решение суда, опротестованное в Верховном суде России, не выполнил, выборы провел, семьдесят процентов горожан голосовали за переизбрание мэра. Но власти области результат не признали.
Господин Саурин немедленно разоблачил "аяцковщину", рассказал, как и кем в 2000 году были сфальсифицированы выборы саратовского губернатора. После этого Дмитрий Аяцков лично явился в Балаково, губернатор заставил депутатов отменить всенародные выборы мэра и избрать главу города самим. Жаль, что новые приключения союзного госсекретаря затмевают усмирение Балаково саратовским реформатором.
Подведены итоги выборов областной Думы в Курской области. У коммунистов - 12 депутатских мандатов, но большинства у КПРФ нет. Серьезную конкуренцию левым должны создать избранные законодателями крупные бизнесмены, руководители Курской атомной станции, фирм "ТНВ-нефтепродукты", "Антекс", предприятий "Курскспецкомплект", "Электроаппарат", "Курскрезинотехника", а также мэры городов.
Как и предполагалось, кемеровский губернатор Аман Тулеев 25 января ушел в отставку. Губернаторские выборы 22 апреля будут совмещены с выборами муниципальными. Очень своевременно кемеровская прокуратура предъявила обвинение в злоупотреблении служебным положением экс-губернатору Михаилу Кислюку. Но и без помощи следователей в краткой кампании Тулеев сможет переизбраться без серьезной конкуренции.
В Кузбассе реализуется самарский сценарий прошлого года. Подобную схему может использовать и иркутский губернатор Борис Говорин, которому летом грозит конкуренция со стороны оппозиции, имеющей большинство в законодательном собрании области.
Известные иркутские бизнесмены создали фракцию Союза правых сил, а кандидатом правых и центра на губернаторских выборах может стать бывший глава "Иркутскэнерго", ныне - председатель Законодательного Собрания Виктор Боровский.
К обязанностям губернатора Тюменской области приступает бывший заместитель полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Сергей Собянин. Как Собянину удалось добиться победы над многоопытным Леонидом Рокецким? Репортаж побывавшего в Тюмени специального корреспондента Радио Свобода Карэн Агамирова.
Звучит песня:
Стоит красавица Тюмень
За синими лесами
И отражается весь день, и отражается весь день
В реке Туре домами...
Карэн Агамиров:
Тюмень - первый русский город Сибири. "Тумен", в переводе с татарского - "тысяча", или "тьма", стала матерью сибирских городов.
Тюменская область - нефтегазовый центр России, крупнейший регион-донор. Кто и как здесь руководит, вопрос вопросов, но вот выборы, наконец, прошли, а наблюдатели так и не поняли, кого же поддерживал Кремль, Леонида Рокецкого или Сергей Собянина. Дело в том, что и тот, и другой были обласканы хозяином.
Действующий тогда еще губернатор Рокецкий имел в Москве неоднократные встречи с президентом, был введен им в состав президиума Государственного Совета. Но вот Путин приезжает в регион, и первый заместитель полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Собянин - тоже рядом с ним. Кремль предоставил обоим равновеликие шансы. Победил Сергей Собянин. Почему победил Собянин?
Здесь надо сказать о специфике административно-территориального деления Тюменской области. В нее входит два автономных округа - Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский. Это - север области, притом, ее значительная часть, шестьдесят процентов населения.
Леонид Рокецкий, назначенный губернатором еще семь лет назад указом Бориса Ельцина, не пользовался доверием северян. Они упрекали его в том, что львиной долей плодов их труда, добытыми на севере нефтью и газом, пользуется иждивенец-центр. И четырехлетней давности выборы север бойкотировал. С тех пор победившего на них Леонида Рокецкого прозвали "губернатором юга".
На сей раз Ямал и Югра решили дать югу бой и выдвинули своего кандидата. Им и стал Сергей Собянин. Он - свой, северянин, возглавлял законодательную власть Ханты-Манси. Единым кандидатом от севера он стал не сразу. До него были выдвинуты два тоже вполне реальных оппонента Рокецкому: глава Советского района Павел Митрофанов (он, как и Собянин, выходец из Ханты-Мансийского округа) и еще более сильный Сергей Корепанов, председатель Тюменской областной Думы. Но они оба сняли свои кандидатуры в пользу Собянина. Вот здесь как раз и сыграла свою роль приближенность последнего - в силу свой должности первого зама полпреда - к Кремлю.
И вот, на финишной прямой - южанин Рокецкий и северянин Собянин, остальные не в счет. На севере, как мы уже отмечали, избирателей живет просто больше, шестьдесят процентов против сорока, и уже поэтому шансы Собянина были значительно предпочтительнее. Добавьте сюда действительно тяжелое положение в регионе, и мы поймем, что ничего удивительного в победе Собянина - уже в первом туре - нет.
Как ни пыталась команда Рокецкого спасти ситуацию (и срочное погашение задолженностей перед пенсионерами, и вручение наград хлеборобам, открытие школ, больниц, проведение всевозможных фестивалей, новогодняя елка с губернатором) - ничего не помогло. Губернатор так и не смог ответить на главный вопрос: куда уходят выделенные на общеобластные программы деньги.
Губернаторы автономных образований, Неелов и Филипенко, на каждом шагу утверждали, что значительная часть вырученных от продажи северных нефти и газа денег канула в бездну.
А как оценивает происшедшее сам экс-губернатор Леонид Рокецкий? В Тюмени мне встретиться с ним не удалось, поэтому - запись по телефону.
Настроение у вас?..
Леонид Рокецкий:
Настроение? Нормальное настроение. Что же теперь?
Карэн Агамиров:
Проигрыш, поражение вы восприняли нормально, да? То есть...
Леонид Рокецкий:
Нормально, давно работаю. Переживаю, конечно, за то, как будут продолжены те реформы, которые мы начали и в местном самоуправлении, и земельной реформы, и в других делах.
Карэн Агамиров:
Ну, это лишний раз говорит о вашей стойкости, то, что вы вот так вот хорошо и перенесли, и сейчас вот так вот это оцениваете, в отличие от многих других, кто проиграл.
Леонид Рокецкий:
Да?
Карэн Агамиров:
Да. Они, знаете, начинают на противника там что-то...
Леонид Рокецкий:
Ну, вы видите, у меня есть элементы удовлетворения. Там, где действительно была моя власть, избранной команды, то есть и моя власть, - на этой территории у меня победа полная.
Карэн Агамиров:
Леонид Юлианович, общеизвестно такое мнение, вот насколько оно правильно: что вы, скажем, с северными территориями не поладили потому, что они как бы считали, что вы слишком много отдаете в центр, мало - им, туда. А новый губернатор будет больше внимания уделять этим северным территориям, и поэтому они поставили на него.
Но есть и другая точка зрения. То, что он, как раз, наоборот, еще более жестко будет с ними себя вести, как тот самый троянский конь. Может такое случиться?
Леонид Рокецкий:
Все может быть. Я, кстати, достаточно покладистый, и со мной всегда можно договориться. Здесь, возможно, я не мог договориться по некоторым политическим... да не по некоторым, по основной теме. Это - единство нашей территории. Эта проблема заложена в конституции - сложно построенный субъект Российской Федерации, Тюменская область, с входящими еще двумя субъектами Федерации. И поэтому надо разрешать эту проблему на федеральном уровне. Я подтверждаю, что - да, в этом деле по разделу нашей территории я не мог согласиться.
Карэн Агамиров:
Позволит ли - как вы считаете? - Кремль новому губернатору упасть, так сказать, в объятия своих родных северных территорий и забыть о центре, собственно говоря?
Леонид Рокецкий:
Ну, я думаю, что федеральная власть крепнет. Есть механизмы присмотра за этим делом, потому что деление территорий, хоть в субъекте Федерации, тоже болезненно соотносится со всей структурой построения Российской Федерации. Важно, чтобы была стабильность в регионах.
Карэн Агамиров:
Вот эти два ваших автономных образования, насколько они, в принципе, нужны в том виде, в котором они сегодня существуют?
Леонид Рокецкий:
Понимаете, как получилось - так получилось. Проблема встала с 1993 года. Я к этому уважительно относился, но здесь еще... такой проблемы в других регионах нет, хотя не одна Тюменская область сложно построенная. Это и Камчатка, и Иркутская область, и другие. Но обычно там округа - это бедные и такие... территории внутри области. А наши округа - богатые. Там добывается нефть и газ. И поэтому именно вот с такого чувства, что они сильные, и такие трения были.
Но нефть кончается когда-нибудь. И нефть также появилась и на юге Тюменской области. И поэтому со временем эти разногласия будут мягче.
Карэн Агамиров:
Собянин - как вы считаете, продолжит начатое вами дело?
Леонид Рокецкий:
Я хочу ему пожелать, чтобы продолжил.
Карэн Агамиров:
Чем вы займетесь как бывший губернатор в ближайшее время? Вы по-прежнему член президиума же Госсовета, да?
Леонид Рокецкий:
Наверное, я приеду на президиум Госсовета 30 числа. Я готов дальше работать на пользу нашего государства.
Карэн Агамиров:
Конкретных предложений из администрации президента пока не поступало, да?
Леонид Рокецкий:
Пока не поступило.
Карэн Агамиров:
Какое бы вот видели все-таки для себя (хоть и тяжело сейчас об этом говорить, вы устали) будущее? Политическое?
Леонид Рокецкий:
Ну, у меня есть силы и опыт, здоровье. Я работал бы на благо нашего государства, дальнейшее развитие реформ демократических, которые... ну, многие считают, что они могут быть в той или иной степени остановлены.
Карэн Агамиров:
В Совете Федерации поработали бы дальше? Уже в качестве освобожденного такого члена?
Леонид Рокецкий:
Надо подумать.
Карэн Агамиров:
Это был Леонид Рокецкий, теперь уже бывший губернатор Тюменской области.
Ну, а чем, в первую очередь, займется новый губернатор, Сергей Собянин?
Для начала, заявил он, резко сократит аппарат чиновников администрации. И поэтому уже принятый бюджет области претерпит вскоре существенные изменения. Средства, высвободившиеся от значительного уменьшения расходов на аппарат управления, новая администрация намерена направить на двукратное увеличение финансирования программы по борьбе с наркотиками, социальную помощь и поддержку образования.
Предвыборная кампания в Тюменской области явила собой почти вершин "черного пиара". Собянина, к примеру, одна из газет окрестила "дьяволом", потому как он - Сергей Семенович Собянин, то есть, в инициалах - три "С". Но победитель успокоил: "охоты на ведьм" не будет.
Сергей Собянин:
Оппозиционные СМИ - это замечательно. Если бы их не было, наверное, было бы сложно себе представить нашу демократическую действительность. Дай Бог им здоровья и удачи.
Карэн Агамиров:
Победа Сергея Собянина. Что за ней?
Слово независимому тюменскому эксперту Игорю Боброву.
Игорь Бобров:
Я думаю, что, во-первых, начнется крупная перестройка политической элиты в Тюмени. В перспективе все-таки будет налаживаться процесс консолидации области.
Карэн Агамиров:
То есть, северные губернаторы будут с губернатором области дружить на этот раз.
Игорь Бобров:
Может быть - да, хотя Собянин уже говорил, что ему придется, тем не менее, применять меры довольно жесткие, чтобы убрать лишние препоны к интеграции области. Он об этом уже заявлял во время одного из своих интервью.
Эти округа сейчас есть. Они просто есть, это политический факт. То есть - конституционный факт. Более того, за вот это "время безвременья", скажем так, за десять лет, все-таки население севера стало несколько более отчужденно воспринимать общую область. Такая политика, нигилизм, проводилась в отношении общей области, юга области. Несомненно, так сказать, на севере внедрялась в сознание людей.
Также там сформировалась политическая элита, экономическая элита. То есть, там есть группы интересов. Поэтому если сейчас ломать эту систему, это приведет к лишней конфронтации. Не нужно форсировать (если есть у кого-то планы форсировать) планы ликвидации автономных округов.
Правда, вот тут в Тюмени есть одна особенность. Все-таки автономные округа, на самом-то деле, сами не имеют серьезной национальной подпитки, национального символа. Народы, именем которых названы эти округа, на самом деле, представлены несколькими тысячами человек в каждом округе. И вот эта карта, национальная карта, поначалу разыгрывалась (в начале 1990-х годов) в Тюмени. Сейчас она ушла.
То есть, это региональные образования, и элита мыслит регионально. Но она есть, поэтому нужно исходить именно вот из этой ситуации. Искать какие-то компромиссные пути, которые позволят избежать конфликтов или минимизировать конфликты, скажем, и искать иные пути интеграции области.
А интеграция области, в первую очередь, видимо, все-таки связана с тем, что существуют экономические связи, они никуда не делись. Существуют связи личные. То есть, население, на самом деле, живет и на юге области, те же самые семьи. Но, в связи с тем, что ситуация в стране ухудшилась, многие северяне, кто еще в конце 1980-х или же в начале 1990-х строил квартиры, например, на юге, в Краснодарском, Ставропольском крае, сейчас уже не могут там построить квартиры. Многие потеряли квартиры на Украине, и они вынуждены на старости лет уезжать все-таки на юг Тюменской области.
Вот это как раз является той реальной основой, которая может позволить сохранить область.
Карэн Агамиров:
Игорь Бобров надеется также, что с приходом Сергея Собянина оживет и экономика Тюменской области.
Игорь Бобров:
Ситуация в Тюмени, на юге области, может улучшиться, хотя бы лишь потому, что сейчас за Собянина выступают Тюменские машиностроители. То есть, тут есть несколько машиностроительных заводов, станкостроительных заводов, которые активно поддерживают Собянина. Это зависит от того и связано с тем, чтобы переключить заказы, нефтяные и газовые заказы, скажем, именно на наши промышленные базы. И, в принципе, к этому есть интерес руководства севера.
Если тут заработает экономика (не только сельское хозяйство) функционирует, но оно реально функционирует на уровне 1950-х годов. Сорок процентов продуктов в наших магазинах - завозные продукты из того же Омска, кстати, из той же Курганской области. Многие - вообще импортные, из-за пределов нашей страны. То есть, заработает промышленность, значит, оживут города. Не только Тюмень оживет...
Карэн Агамиров:
Возвратимся к вопросу о взаимоотношениях областного руководства и автономных образований севера Тюменской области.
Да, Сергей Собянин пришел к губернаторству благодаря их поддержке. Но могут ли теперь губернаторы округов Филипенко и Неелов, считать, что Собянин у них в кармане? Могут ли тесно связанные с ними нефтегазовые генералы, поддержавшие кандидатуру Собянина (а среди них представители "ЛУКойла", "Юкоса", "Сургутнефтегаза", "Сургутгазпрома", "Уренгойгазпрома", Сибнефтепровода), могут ли они быть уверенными в том, что новый губернатор будет на сей раз послушным орудием в их руках?
Вряд ли Кремль позволит сорокадвухлетнему Собянину, на раскрутку которого он потратил столько сил, вот так взять и упасть в объятия своих родных северных территорий. Как бы не произошло обратного. И, возможно, то, что не удалось сделать Рокецкому, будет поручено осуществить Собянину. Сколько раз так бывало. Ставили, вроде бы, своего, а "казачок оказывался засланным".
Но не будем загадывать. Вернемся к выборам. Самый их беспристрастный наблюдатель это, конечно же, народ.
Жительница:
Как было, так и есть. Толку, что мы голосовали за это? Что изменится?
Раньше у нас хоть дети в садик ходили, а сейчас что у нас? У нас вот кто богатый, тот живет хорошо. А мы как пахали, так и будем пахать. Раньше мы хоть на свои копейки что-то могли купить, а сейчас - нет. Сейчас мы не можем.
И дети... вот у меня дочь окончила институт, она не может устроиться, потому что она сидит... А я вот с метлой хожу, работаю, деньги зарабатываю. Копейки.
Жительница:
Когда жить начнем? А когда мы начнем? Мы не начнем жить. Молодежь вон без работы сидит. Я против всех голосовала.
Житель:
Да, мне кажется, тут сильных перспектив-то нет. Только вот фабрика да пивзавод наш. Все, больше ничего нет.
Житель:
Воздух более чистый, чем в Тюмени.
Жительница:
Везде тут... банды всякие. Шайки ходят. Всякие обколотые да обкуренные.
Житель:
Продают у нас... вот в этом доме тоже один, говорят, продает. Вот здесь. И там продают.
В нашем подъезде тоже колют. В каждом подъезде ложка, вода, все лежит...
Житель:
Я доволен, что Собянин набрал нужное количество голосов. Потому что нужно обновить власть. Администрация как-то относится очень нехорошо к законам. Фактически, перечеркиваются законы ведомственными инструкциями.
Мы даже, инвалиды, вот те пособия, которые должны получать, мы их часто не получаем. Дать так, что нельзя взять. На автомобиль, например, дотации я должен получать, так? Но я не прошел техосмотр, значит, я не могу получить. А без денег я не могу подготовить машину к техосмотру. Что это за такое?
Я ожидаю лучшего. Нам ничего не остается, кроме как надеяться на лучшее. Мы беспредельно в тяжелом состоянии находимся.
Житель:
Стабильную работу не найти. Молодые никому не нужны.
Житель:
В Тюмени здесь нет работы. Нет вообще никакой, и ее не найти нигде.
Житель:
Вот, пожалуйста, "Кинотеатру "Киномакс-Космос" требуется дворник. Обращаться в отдел кадров". Пожалуйста.
Житель:
Заработная плата начинается 600 рублей в месяц. Ну, у меня даже... я не знаю... поесть нормально себе не купишь.
Житель:
Да проще на севере устроиться рыбаком. Вот как я сейчас живу на севере... Проще устроиться рыбаком. Там больше, чем они платят здесь. Там заработать много больше можно.
Карэн Агамиров:
А от нового, от Собянина, выход есть какой-нибудь?
Житель:
Понадеяться на него можно, что север будет жить лучше, поселки. Поселки будут жить лучше.
Житель:
Да-да, он северный человек. Мы надеемся, что он... северный человек, он... надеемся, что север поднимется.
Житель:
А чего ждать будем от него? Хорошего. Может быть, дождемся.
Михаил Соколов:
Рассказывал Карэн Агамиров.
Государственная Дума России голосами прокремлевских "Единства" и "Народного депутата", ЛДПР и примкнувших к ним ОВР и "Регионов России" приняла новый вариант закона об общих принципах организации власти в субъектах Федерации. Состоялся новый сговор Кремля и глав регионов, чьи интересы лоббировали сторонники Юрия Лужкова.
Теперь не учитываются все губернаторские сроки, начавшиеся до 16 октября 1999 года. Отслужившие 6-10 лет в начальственных креслах руководители регионов вроде Наздратенко или Рахимова начинают свой срок с нуля. Теперь 68 губернаторов смогут баллотироваться на третий срок подряд. Из них для 17-ти - не закрыт и четвертый. Такие махинации могут открыть дорогу и к пожизненному президентству.
Профанация реформ чиновниками Кремля во главе с заместителем главы администрации Сурковым успешно продолжается. Путинский поворот влево ведет к росту популярности компартии. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения, если бы парламентские выборы состоялись 22 января, компартия получила бы на 2 процента больше, чем в декабре, 35 процентов, "Единство" - 21 процент, Союз правых сил - 11 процентов, "Яблоко" - 9, ЛДПР - 6 процентов.
Мы продолжаем начатую 18 января тему "Перспективы конституционной реформы в России". Гость программы "Выборы" - вице-президент подготовившего свой вариант нового Основного закона фонда "Индем", бывший помощник президента России Михаил Краснов.
Михаил Александрович, я хотел бы остановиться на других механизмах ограничения самовластия любого - исполнительной власти или законодательной. Это - Конституционный Суд. Есть судебная система, и, в общем, ее функционирование многих не удовлетворяет.
А вы, насколько я знаю, предлагаете вообще лишить судей пожизненного, так сказать, участия в этих органах, что тоже вызовет многие споры. Плюс вы предлагаете даже упразднить институт уполномоченного по правам человека, который, как я, например, считаю, в последнее-то время как раз стал проявлять себя в положительном смысле.
Михаил Краснов:
Если вы вспоминаете начало 1990-х годов, когда зашли разговоры о новой конституции, и, в общем-то, она стала разрабатываться, американский образец был для нас прямо вот каноном. "Давайте разработаем конституцию, как в Америке, на века". Хотелось стабильности, особенно - на фоне вот хасбулатовского съезда и Верховного Совета, которые "прямо с голоса латали" советскую конституцию. Хотелось стабильный такой получить документ.
Но мы не учли малого. Динамика пост-тоталитарного развития такова, что попытка принять конституцию на века - хорошее, конечно, стремление, но имеющее очень много отрицательных сторон. Будь моя воля, я вообще бы написал, что "временная конституция". Прямо вот так, открыто. Но это очень плохо действует психологически.
Так вот, что касается судов. Я знаю прекрасно, что одна из гарантий независимости суда - это пожизненное назначение судей. Я считаю, что вот на этом этапе, когда еще масса судей остаются советскими по самому своему нутру.... Я их не обвиняю, потому что они учились в советских юридических вузах и впитали до самых атомов идеологию все-таки советской юстиции. Поэтому, для того, чтобы все больше на место судей приходило людей из так называемого "непоротого поколения", вот предложена эта идея. Хотя я понимаю, что она не нравится, конечно, судейскому сообществу.
Михаил Соколов:
А уполномоченного по правам человека?
Михаил Краснов:
Благая была идея, когда писалась эта конституция, но эта идея продиктована все-таки, в большей степени, неверием или недоверием к иным институтам, которые призваны защищать права человека.
Это несет с собой совершенно иную философию. Вот, есть некий чиновник, к которому тоже можно обратиться. "Я обращусь и к прокурору, и к президенту, поскольку райкомов-горкомов не стало. А вот еще появился и уполномоченный. И к нему можно обратиться. Он за меня тоже, может быть, похлопочет".
Это - продуцирование философии патернализма. Это очень нехорошая, с моей точки зрения, вещь. Во-первых, это не очень эффективно, но даже не это важно. Мы не формируем иную философию, философию того, что, кстати, и в самой нашей конституции сказано (но никто на это внимания не обращает) о праве гражданина самому защищать свои права. Я бы сказал, что это должна быть даже обязанность - самому защищать свои права. Требовать от государства. Мы, вообще, государство воспитывать можем реально только одним способом - через судебную власть. Но для этого, конечно, и власть эта должна быть нормальная.
Ну, так вот, институт уполномоченного препятствует (как бы мы ни хотели иного) формированию антипатерналистской философии, философии гражданского достоинства. Мои права нарушены (или даже не только мои, а может быть, публичные какие-то интересы нарушены), значит, я иду в суд и там отстаиваю свои или публичные интересы. Но для этого суд должен быть: а) доступен, и у меня должна быть - б) уверенность, что суд вынесет действительно объективное решение.
Поэтому я последние годы говорю одно и то же. Для России сегодняшней главная власть - это судебная власть, потому что только так мы сможем преобразить нашу государственность. Потому что традиционные институты главных начальников для России (президент там, премьер-министр) - это институты неких сановников, от которых зависит, но которые не обязаны, в общем-то, даже - защищать наши права. Хотя в конституции сказано, что президент - гарант прав и свобод человека, но он гарант - в их таком массовом, масштабном смысле.
Михаил Соколов:
Мы уже говорили о субъектах Федерации. Вы предлагаете достаточно серьезные преобразования здесь. Ну, некоторые идеи я бы поддержал. Глядя на то, что, например, происходит в Тюменской области, где власти двух автономных округов ведут войну с властями самой губернии, - то конечно, идея, скажем, ликвидации вот этой двухсубъектности, этих "матрешек", так сказать, где автономный округ входит в губернию и одновременно является субъектом Федерации, безусловно, интересная. И, наверное, должна бы приветствоваться.
С другой стороны, идея, скажем, ликвидации прав субъектов Федерации Москвы и Петербурга очень спорная и вызовет, безусловно, мощное сопротивление.
Михаил Краснов:
Я с вами соглашусь, во-первых, что, действительно, спорная. Мы сознательно некоторые спорные вещи писали, сознавая, что это вызовет и, в том числе, негативную реакцию, подозрения, и так далее, и так далее вот, в том числе, про федеральные территории вместо субъектов двух, Москвы и Питера. Хотелось вот показать, что может быть и такой вариант.
В федеративном разрезе, то есть, условно говоря, в вертикальном разрезе, важнее совсем другое - тот принцип, который заложен в наш проект. Принцип разделения: Федерации - "федералово", субъектам - "субъектово".
Речь идет о том, что впервые у нас появляется понятие "исключительная компетенция субъекта Федерации". Сейчас такой принцип как раз, наверное, больше похож на принцип унитарного государства. Вот есть исключительная компетенция Федерации, есть совместная компетенция, а все остальное берите себе.
Но когда на практике "до всего остального" доходит дело, Федерация говорит: "Стоп, это мое, потому что я - главнее, по определению". И это людям, которые... мы все воспитаны при советской власти, остались, в общем-то, в глубине советскими, несмотря на даже самые расдемократические убеждения, - это очень близко. Вот они главнее, значит, это, действительно, их. Вот как они скажут, так и будет.
Поэтому субъектам Федерации необходимо дать очень четкое поле для деятельности, куда Федерация вообще не смеет запускать руку. До тех пор, конечно, пока не нарушен федеральный закон. Например, управление собственностью региональной. Мы предложили, например, в исключительные полномочия (если мне память не изменяет) - наказание за административные правонарушения. Зачем Федерации налагать штрафы за нарушение правил дорожного движения, санитарных правил? Мы даже предложили право амнистии по решениям, которые выносят мировые судьи, которые и сейчас уже, по закону, являются не федеральными судами. Вот, и другие полномочия.
Другое дело - можно говорить о списке этих полномочий. Я считаю, что этот список надо как раз расширять - список исключительных полномочий субъектов Федерации. Так вот, есть у нас, в нашем проекте, исключительные полномочия Федерации, исключительные полномочия субъекта Федерации. А вот то, что между ними, не описано никак. Мы считаем это совместными полномочиями, но мы предлагаем и некую модель реализации этих полномочий.
Вообще, федерация нужна не для децентрализации управления. Я здесь, скорее, сторонник того, что выдвигали американские федералисты в конце 18 века. А мысль была, в общем-то, простая. Возможность разных правительств, общефедерального и правительств субъектов федерации, это дает больше гарантий для прав и свобод человека. Не легкость управления, не децентрализация управления, не облегчение бремени финансового для федерации, а именно большая гарантированность от произвола для обычного человека.
Поэтому вопрос о федеративном устройстве, может быть, даже более, в какой-то степени, важен для нас, нежели вопрос об устройстве федеральной власти, то есть, московской, как бы, условно говоря, власти.
Михаил Соколов:
Насколько я понимаю, вы предполагаете и возможность, так сказать, слияния неких субъектов Федерации, или их упразднения, подобные механизмы. То есть, ликвидация того территориального деления, которое осталось, в общем, от советской власти.
Михаил Краснов:
Безусловно. Мы хотели бы идти, не "ломая через колено" (мы понимаем, чем это чревато), но раскрыть возможность более органичного построения, территориального построения Российской Федерации. Потому что тот набор субъектов - это сталинский набор субъектов. Причем, связанный, может быть, не столько с экономическими условиями...как раз он во многом противоречит. Они были связаны, в том числе, и с численностью партийных организаций. Это известно.
Поэтому мы предлагаем, как бы открываем путь для того, чтобы вот эту систему постепенно заменять на более естественную систему территориального разделения России. В том числе - с помощью референдумов, хотя там записана более сложная модель: и квалифицированное большинство, и так далее, должно участвовать в каких-то вопросах. Это непростые вещи, потому что здесь могут быть и спекуляции, в том числе.
Михаил Соколов:
Михаил Александрович, как вы оцениваете возможность претворения в жизнь вот тех идей, которые есть в вашем проекте конституции, нынешней властью без изменения конституции? То, что она, собственно, и пытается сделать разнообразными федеральными законами и новациями, вот которые мы уже упоминали?
С учетом того, что сейчас официальная позиция президента Путина такая: конституцию менять не будем. Хотя для меня его слова, честно говоря, ничего не значат, их можно и "передумать".
Михаил Краснов:
Любые конституционные поправки, даже маленькие, это жуткая встряска для общества. А уж я не говорю о таком глобальном проекте, как если принимать новую редакцию. Это же трясти будет довольно долго.
Поэтому я понимаю осторожность политиков и понимаю наших оппонентов, которые говорят: "Ни в коем случае не надо. Ни в коем случае не надо". Просто власть и общество - ну, к сожалению, общество вряд ли пока, скорее, власть должна решить вопрос: сдерживает ли нынешняя конституция динамичное развитие России в сторону демократического развития, или не сдерживает.
А будет или не будет - ну, чего гадать? Во-первых, все будет зависеть от того, как будет складываться, вообще, ситуация в стране. Мы живем в очень динамичное время, поэтому трудно заглядывать вперед. Но для этого, конечно, нужен консенсус, политический консенсус. Потому что даже при всей силе один президент вряд ли сможет, вопреки всем политическим элитам ,протолкнуть идею конституционной реформы, если захочет.
Михаил Соколов:
А вы не думаете, что вот в нынешнем состоянии, так сказать, общественной поддержки, как раз, президент-автократ, опираясь на 70-80 процентов населения, которое его поддерживает (не понятно почему, но, тем не менее, поддерживает), способен как раз на такие вещи?
Михаил Краснов:
В любом случае, элиты в этом процессе будут задействованы, хотят они, кстати, это или не хотят.
По-другому может получиться. Президент инициирует, и консенсус состоится. Но он должен, в любом случае, состояться, понимаете? Потому что, если будет фронда или оппозиция конституционным изменениям, все-таки, перейдет какую-то критическую точку (то есть, слишком много будет "против"), то я думаю, что, несмотря даже на всю мощь нынешнего Кремля, это вряд ли сможет состояться.
Но я с вами соглашусь, скорее, что, если Кремль решится на конституционную реформу, то, скорее всего, с ней согласится и большинство политических элит.
Михаил Соколов:
В модернизированной, по сравнению с нынешней, преамбуле вашего проекта Основного закона закладывается преемственность конституции России после 1990-х годов с основными законами 1906 года, данными государем-императором Российской империи. Через период, который вы обозначаете как неконституционный, судя, все-таки, по вашим взглядам.
Не думаете ли вы, что эта идея как-то запоздала, и, более того, она расходится с тем содержанием, которое в реформы вкладывает нынешняя власть, которая хочет быть не правопреемником демократического содержания думской монархии начала 20 века, а правопреемником, все-таки, советской империи?
Михаил Краснов:
Эта идея, как я понимаю, не получает одобрения Кремля и других центров власти. Насчет запоздания - не считаю, что это поздно, хотя, конечно же, тактически это было бы гораздо лучше сделать в начале 1990-х годов. Но вот технократизм наших демократов, реформаторов победил. Именно технократизм - в таком негативном смысле, который я вкладываю в это слово, когда сиюминутность кажется оптимальной. Тогда многие не думали о будущем.
Это очень важная вещь. На самом деле, это не простая лирика: с кем мы себя даже не то, что в правовом смысле, а даже в духовном смысле с кем мы себя связываем. Я говорю о советском периоде даже не просто, как неконституционном. Это просто беззаконный режим, который так и не сумел себя легитимировать после того, как разогнал Учредительное собрание. Ведь не было свободных выборов за всю историю советской власти. Ну, я не считаю относительно свободных выборов 1989 года или там... не помню уж, 1988-1989 года и 1990 года - в российский парламент. И то, это нельзя сказать "полностью свободные", потому что еще сильна была КПСС, и уже тогда появилась компартия Российской Федерации, и так далее, и так далее.
Это вопрос очень серьезный. Напрасно ему не придают такое значение и в Кремле, потому что его постановка кажется радикальной, но я убежден, что именно он мог бы стать той твердой почвой, которую бы Россия, наконец, ощутила под ногами. Она под ногами ощущает пока чавкающее болото. Не на что опереться в духовном, и правовом, кстати, смысле.
Ведь, между прочим, это вещь и экономическая, потому что она связана, вот эта правопреемственность, и с массовой (я подчеркиваю - массовой) реституцией собственности. Это очень тоже могло бы оказаться болезненной вещью, но в техническом смысле болезненной.
Но речь идет о возвращении собственности не столько, как говорил Ленин, "фабрикантам, заводчикам и помещикам", сколько массе обычных простых людей, которые сейчас работают шахтерами, врачами, инженерами, рабочими, и так далее. У них, прежде всего, большевики отобрали собственность, у них. Это и земельные наделы, и маленькие домики, и какие-то маленькие, может быть, и мастерские. И, кстати, многие люди помнят, что им рассказывали дедушки и бабушки, что у них было.
Россия была не люмпенизирована. Поэтому тот средний класс, о котором мы мечтали, можно было бы, как раз, создать именно таким образом. Но для этого надо хотя бы твердо сказать, что - да, мы не собираемся реставрировать тот строй, тот режим, который был. Хотя я лично выступаю (я уже об этом публично заявлял) за конституционную монархию. Но сам дух (там и сказано "дух", правовой дух) основных законов 1906 года - Россия должна сказать, что на нем она основана. И - дать юридическую оценку советскому периоду, как полностью беззаконному периоду.
Мало ли, какие там были достижения! Да, но это достижения духа - вопреки этой власти. И, может быть, мы не знаем, какие были бы достижения, если бы не было вот этого насильственного изменения истории России.
Но эта тема, во-первых, требует отдельного разговора, а во-вторых, к сожалению, видимо, возобладает неотехнократизм сегодняшних политиков. Вот, давайте сделаем так, чтобы вот сегодня все было спокойно, гладко, и попытаться угодить всем. Ну, я боюсь, что это плохая основа для динамичного развития.
Михаил Соколов:
Гостем программы "Выборы-2001" был вице-президент фонда "Индем" Михаил Краснов.
В Таймырском Долгано-Ненецком округе 28 января пройдут губернаторские выборы.
В Дудинке, Норильске и на острове Диксон побывал специальный корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
Мумин Шакиров:
На Таймыре в борьбе за власть схлестнулись капитал и административный ресурс. Капитал представлен руководителем РАО "Норильский никель" Александром Хлопониным, административный ресурс - губернатором округа Геннадием Неделиным.
Потенциальная столица Таймыра, Норильск, с прилегающей промышленной зоной, где и находится горнодобывающий комбинат, с 1953 года административно подчинена Красноярскому краю, хоть и расположена на территории автономного округа, и ее жители не участвуют в выборах губернатора.
Но компания "Норильский никель" активно действует в окружающем Норильск Заполярье. Концерн по добыче цветных металлов дает 80 процентов доходов самого Таймыра и на 60 процентов пополняет бюджет всего Красноярского края. Эти цифры продолжают расти.
Команда управленцев "Норильского никеля" во главе с Александром Хлопониным за последние три года вывела из кризиса предприятия концерна, увеличила добычу цветных металлов, выплатила все задолженности по зарплатам.
О своих успехах молодой и амбициозный управленец Александр Хлопонин рассказывает своим избирателям.
Александр Хлопонин:
Люди, вообще, собирались уезжать. Комбинат должен был остановиться и закрыться. Посмотрите, как сейчас люди живут в Норильске. Средняя заработная плата у работников наших предприятий 18 000 рублей.
Мумин Шакиров:
За Хлопониным стоит региональная пресса, опытные московские политтехнологи, новообразованная региональная Северная партия и губернатор Красноярского края Александр Лебедь, который в одном из интервью открыто поддержал руководителя "Норильского никеля".
У Геннадия Неделина, на первый взгляд, позиции куда слабее. Множатся неприятные слухи о непрозрачности окружного бюджета, недружественна окружная Дума, разозлены старорежимным стилем поведения журналиста, к его судьбе равнодушна кремлевская администрация.
Но Неделин - политик даже не ельцинского, а еще брежневского призыва. На руководящих должностях на Таймыре он сидит более 20 лет, 10 лет из них - в качестве губернатора. Местные чиновники не за совесть, а за страх убеждают избирателей голосовать за земляка. Сам Геннадий Неделин запугивает избирателей приходом в таймырскую власть московских олигархов.
Геннадий Неделин:
Власть смыкается с капиталом. А если это произойдет - то, что у нас проходило на федеральном уровне, - произойдет на региональном уровне. Будут исповедоваться интересы той или другой группировки. То, что не связано с производством металла, все отрубается.
Мумин Шакиров:
Неделин рассчитывает на поддержку коренных малочисленных народов Таймара - ненцев, энцев и долган, привыкших к старому хозяину, а также на консерватизм избирателей, боящихся каких-либо перемен.
Выборы на Таймыре пройдут в один тур. Явка - не менее 25 процентов от общего числа избирателей. Согласно последним опросам, Александр Хлопонин ненамного опережает своего конкурента Геннадия Неделина. По мнению наблюдателей, победу одержит тот, кто более эффективно проведет последние дни предвыборной борьбы.
Михаил Соколов:
Рассказывал специальный корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
В следующей нашей передаче 1 февраля - новости партийной жизни, создание движения "Народный депутат", репортаж Мумина Шакирова об итогах губернаторских выборов на Таймыре.
