Директор Московского Бюро Радио Свобода Савик Шустер беседует с лауреатом премии ТЭФИ в номинации "Репортер", журналистом РТР Михаилом Дегтярем.
Ведущий итогового информационного часа Петр Вайль:
Основную часть главных телевизионных премий страны -ТЭФИ, получили в этом году журналисты телекомпании НТВ. Однако, репортерский приз, который при отсутствии награды за информационную программу оказался едва ли не главным, достался Михаилу Дегтярю из телекомпании РТР. Во вторник о репортерской профессии в нашей московской студии с Михаилом Дегтярем беседовал директор Московского Бюро Радио Свобода Савик Шустер:
Савик Шустер:
Михаил, второй раз вы получаете премию лучшего репортера года. Эта профессия - основная на телевидении, но не только там, но и в журналистике вообще, потому что это - человек, который дает факты. А уж анализ, комментарии, и все остальные жанры журналистики - они от фактов. Очень у многих создается впечатление, что эта профессия теряет необходимость в России сегодня, потому что, особенно, те, кто руководит и обладает властью - им факты неинтересны. В этой связи у меня вопрос: как дальше быть, как получать третью премию лучшего репортера года?
Михаил Дегтярь:
К сожалению, мы живем в таком военизированном и политизированном обществе, что действительно, факты перестали, к сожалению, быть основополагающим инструментом для репортера. Поэтому я много лет назад категорически отказался снимать репортажи о войне и о политике. И я пытаюсь держаться из последних сил, снимая просто красивые, спокойные репортажи и фильмы.
Савик Шустер:
То есть, вы выискиваете просто созидательные аспекты жизни: есть такие люди, и вы доказываете это в ваших материалах, которые все же, несмотря на все трудности, несмотря на то, что жизнь не простая, в самом деле, несмотря на все это находят в себе силы, знания, умение и желание что-то создавать и производить, и вы этих людей практически противопоставляете всем тем, которые разрушают...
Михаил Дегтярь:
Безусловно, дело в том, что, это знает любой студент журфака: легче сделать красивый материал на негативных фактах - легче сделать о фашизме, порнографии и так далее - это действительно просто, но сделать хороший репортаж о хорошем человеке, хорошем деле - это действительно трудно, потому что велик шанс того, что это поручится невыразительно. Мне кажется, что снимать позитивные репортажи значительно труднее, чем те репортажи, которыми, к сожалению, забиты выпуски новостей наших телеканалов.
Савик Шустер:
Вы работаете на государственном телевидении, и на государственном телевидении, как я полагаю, ваш труд особенно уважают, потому что вы, как представитель государственного СМИ, выискиваете положительное, что как мы только что говорили очень сложно. Может, если бы вы работали не на государственном СМИ, вам бы было труднее?
Михаил Дегтярь:
Нет, я думаю, мне было бы легче, потому что, к сожалению, у государственного телевидения есть свои задачи, и они определяются, конечно, той ситуацией, которой живет страна, а страна живет войной и политикой, и, к сожалению, в последнее время моим репортажам не так часто находится место в эфире.
Савик Шустер:
С другой стороны, вы достаточно часто ездите по стране, вы говорите с многими людьми, вы живете в мире эмоций, ощущений и настоящих радостей, люди, которые являются героями ваших репортажей, они, как говорил Энгельс, руками чувствуют свой продукт, что очень важно, и они не часть "капитализма", который описывали, скажем, Энгельс и Маркс - это, в самом деле, ремесленники, скажем, настоящие люди, которые делают что-то с любовью... Вот они такие же политизированные и такие же военизированные, или это - люди, которым противно все то, что происходит вокруг?
Михаил Дегтярь:
Конечно, это другая страна, другая Россия, вообще, все, что за Москвой - это совершенно другое...
Савик Шустер:
А насколько велика та Россия, та другая?
Михаил Дегтярь:
Она очень велика, и разница между Москвой и той Россией колоссальная, и те, кто хотя бы раз выезжал за пределы Москвы, это, безусловно, знают.
Савик Шустер:
Вы сказали в своей речи после вручении вам ТЭФИ, что вы отказались от бронежилета, и, в принципе, это - та журналистика, которая далека от вас, и в принципе вы нашли свой творческий путь. Я так полагаю - это не идеологическая постановка вопроса, а чисто творческая. С другой стороны, страна, в любом случае, живет в ситуации войны - мы не можем от этого отворачиваться, идет настоящая война в Чечне, каждую неделю погибают десятки молодых ребят. Как вы, глядя на эту войну, на то, что там происходит, на абсолютный запрет работы для наших коллег - как вы на все это смотрите с точки зрения человека созидательного?
Михаил Дегтярь:
Безусловно, военная журналистка должна быть, я отрицаю это просто для себя, но я понимаю, что должны быть мои коллеги - журналисты, которые работают в "горячих точках" и снимают репортажи о том, что происходит в Чечне. Другое дело - как показывает эту войну, чью сторону поддерживает тот или иной журналист, кто руководит его действиями, какие задачи дает ему руководство канала - это очень важно. Я не хотел бы оценивать позицию, как показывает войну мой канал, потому что я работаю в штате и с моей стороны это было бы не очень правильно. Позиция по другим каналам у меня есть, и я не очень доволен тем, как это делают на других каналах.
Савик Шустер:
В каком смысле?
Михаил Дегтярь:
Мне кажется, что все равно, как правило, у нас занимают или одну, или другую позицию, но у нас нет взвешенной позиции ни на одном из каналов - печально, но это так. Вот, если мы смотрим лучшие репортажи "BBC", "CNN", то всегда позиция взвешенная, всегда дают высказываться обеим сторонам. У нас, как правило, во всех репортажах мы видим только одну сторону. Это - ужасно, это неправильно, это противоречит всем законам нашей профессии.
Савик Шустер:
Михаил, а вот вы не опасаетесь критики в свой адрес, что люди, которые были много лет в телевидении и журналистики, пережили все советские годы и были рады горбачевской гласности, и с радостью жили эти 15 лет, всех этих последствий горбачевской гласности - положительных, между прочим, и сейчас все это опять закрывается, и опять ощущение, что информация - вредная для власти вещь - не опасаетесь ли вы в таком контексте обвинений критиков в том, что вы занимается сегодня "соцреализмом"?
Михаил Дегтярь:
Некоторые критики так и оценивают мои работы - что я снимаю их в "советском стиле". Мне очень забавно это - я никогда не был членом партии, я всегда был в каком-то противодействии партийным органам, у меня всегда были проблемы с обкомами партии и так далее, и когда мне сейчас говорят, что я становлюсь "советским", в лучшем смысле этого слова, понятия журналистом - я вижу в этом только похвалу. Я считаю, что лучшие образцы советского телевидения еще никто не превзошел. Все равно, лучшее советское телевидение - это телевидение о человеке, человек был виден крупным планом. А сейчас люди ушли с экрана, нет таких людей, нет истории, нет судеб, это поразительно. Поэтому, если меня обвиняют в том, что я становлюсь "советским журналистом", то я только рад, потому что о качестве моей работы никто никогда не сказал дурных слов, а то, что идеология у моих репортажей советская - это может даже и хорошо.
Савик Шустер:
Тогда я обязан вас спросить: а если вдруг опять возникнет ГУЛАГ - вы снимете ГУЛАГ, вы покажете это власти, вы покажете это миру, то, что они делают?
Михаил Дегтярь:
Савик, я не хочу верить в то, что эти времена могут вернуться. Да, сейчас, конечно, чувствуется некоторое закручивание гаек, я это вижу, как и все мои коллеги, но я все-таки думаю, что оно будет разумным, и что все-таки болты, на которые накручиваются эти гайки, не будут очень длинными, что все-таки будет какой-то предел. И не думаю все-таки я, что речь пойдет о ГУЛАГе. Я просто не хочу об этом думать, у меня растет сын, ему всего 5 лет, и я не хочу, чтобы он попал в один из бараков этого ГУЛАГа.
Ведущий итогового информационного часа Петр Вайль:
Основную часть главных телевизионных премий страны -ТЭФИ, получили в этом году журналисты телекомпании НТВ. Однако, репортерский приз, который при отсутствии награды за информационную программу оказался едва ли не главным, достался Михаилу Дегтярю из телекомпании РТР. Во вторник о репортерской профессии в нашей московской студии с Михаилом Дегтярем беседовал директор Московского Бюро Радио Свобода Савик Шустер:
Савик Шустер:
Михаил, второй раз вы получаете премию лучшего репортера года. Эта профессия - основная на телевидении, но не только там, но и в журналистике вообще, потому что это - человек, который дает факты. А уж анализ, комментарии, и все остальные жанры журналистики - они от фактов. Очень у многих создается впечатление, что эта профессия теряет необходимость в России сегодня, потому что, особенно, те, кто руководит и обладает властью - им факты неинтересны. В этой связи у меня вопрос: как дальше быть, как получать третью премию лучшего репортера года?
Михаил Дегтярь:
К сожалению, мы живем в таком военизированном и политизированном обществе, что действительно, факты перестали, к сожалению, быть основополагающим инструментом для репортера. Поэтому я много лет назад категорически отказался снимать репортажи о войне и о политике. И я пытаюсь держаться из последних сил, снимая просто красивые, спокойные репортажи и фильмы.
Савик Шустер:
То есть, вы выискиваете просто созидательные аспекты жизни: есть такие люди, и вы доказываете это в ваших материалах, которые все же, несмотря на все трудности, несмотря на то, что жизнь не простая, в самом деле, несмотря на все это находят в себе силы, знания, умение и желание что-то создавать и производить, и вы этих людей практически противопоставляете всем тем, которые разрушают...
Михаил Дегтярь:
Безусловно, дело в том, что, это знает любой студент журфака: легче сделать красивый материал на негативных фактах - легче сделать о фашизме, порнографии и так далее - это действительно просто, но сделать хороший репортаж о хорошем человеке, хорошем деле - это действительно трудно, потому что велик шанс того, что это поручится невыразительно. Мне кажется, что снимать позитивные репортажи значительно труднее, чем те репортажи, которыми, к сожалению, забиты выпуски новостей наших телеканалов.
Савик Шустер:
Вы работаете на государственном телевидении, и на государственном телевидении, как я полагаю, ваш труд особенно уважают, потому что вы, как представитель государственного СМИ, выискиваете положительное, что как мы только что говорили очень сложно. Может, если бы вы работали не на государственном СМИ, вам бы было труднее?
Михаил Дегтярь:
Нет, я думаю, мне было бы легче, потому что, к сожалению, у государственного телевидения есть свои задачи, и они определяются, конечно, той ситуацией, которой живет страна, а страна живет войной и политикой, и, к сожалению, в последнее время моим репортажам не так часто находится место в эфире.
Савик Шустер:
С другой стороны, вы достаточно часто ездите по стране, вы говорите с многими людьми, вы живете в мире эмоций, ощущений и настоящих радостей, люди, которые являются героями ваших репортажей, они, как говорил Энгельс, руками чувствуют свой продукт, что очень важно, и они не часть "капитализма", который описывали, скажем, Энгельс и Маркс - это, в самом деле, ремесленники, скажем, настоящие люди, которые делают что-то с любовью... Вот они такие же политизированные и такие же военизированные, или это - люди, которым противно все то, что происходит вокруг?
Михаил Дегтярь:
Конечно, это другая страна, другая Россия, вообще, все, что за Москвой - это совершенно другое...
Савик Шустер:
А насколько велика та Россия, та другая?
Михаил Дегтярь:
Она очень велика, и разница между Москвой и той Россией колоссальная, и те, кто хотя бы раз выезжал за пределы Москвы, это, безусловно, знают.
Савик Шустер:
Вы сказали в своей речи после вручении вам ТЭФИ, что вы отказались от бронежилета, и, в принципе, это - та журналистика, которая далека от вас, и в принципе вы нашли свой творческий путь. Я так полагаю - это не идеологическая постановка вопроса, а чисто творческая. С другой стороны, страна, в любом случае, живет в ситуации войны - мы не можем от этого отворачиваться, идет настоящая война в Чечне, каждую неделю погибают десятки молодых ребят. Как вы, глядя на эту войну, на то, что там происходит, на абсолютный запрет работы для наших коллег - как вы на все это смотрите с точки зрения человека созидательного?
Михаил Дегтярь:
Безусловно, военная журналистка должна быть, я отрицаю это просто для себя, но я понимаю, что должны быть мои коллеги - журналисты, которые работают в "горячих точках" и снимают репортажи о том, что происходит в Чечне. Другое дело - как показывает эту войну, чью сторону поддерживает тот или иной журналист, кто руководит его действиями, какие задачи дает ему руководство канала - это очень важно. Я не хотел бы оценивать позицию, как показывает войну мой канал, потому что я работаю в штате и с моей стороны это было бы не очень правильно. Позиция по другим каналам у меня есть, и я не очень доволен тем, как это делают на других каналах.
Савик Шустер:
В каком смысле?
Михаил Дегтярь:
Мне кажется, что все равно, как правило, у нас занимают или одну, или другую позицию, но у нас нет взвешенной позиции ни на одном из каналов - печально, но это так. Вот, если мы смотрим лучшие репортажи "BBC", "CNN", то всегда позиция взвешенная, всегда дают высказываться обеим сторонам. У нас, как правило, во всех репортажах мы видим только одну сторону. Это - ужасно, это неправильно, это противоречит всем законам нашей профессии.
Савик Шустер:
Михаил, а вот вы не опасаетесь критики в свой адрес, что люди, которые были много лет в телевидении и журналистики, пережили все советские годы и были рады горбачевской гласности, и с радостью жили эти 15 лет, всех этих последствий горбачевской гласности - положительных, между прочим, и сейчас все это опять закрывается, и опять ощущение, что информация - вредная для власти вещь - не опасаетесь ли вы в таком контексте обвинений критиков в том, что вы занимается сегодня "соцреализмом"?
Михаил Дегтярь:
Некоторые критики так и оценивают мои работы - что я снимаю их в "советском стиле". Мне очень забавно это - я никогда не был членом партии, я всегда был в каком-то противодействии партийным органам, у меня всегда были проблемы с обкомами партии и так далее, и когда мне сейчас говорят, что я становлюсь "советским", в лучшем смысле этого слова, понятия журналистом - я вижу в этом только похвалу. Я считаю, что лучшие образцы советского телевидения еще никто не превзошел. Все равно, лучшее советское телевидение - это телевидение о человеке, человек был виден крупным планом. А сейчас люди ушли с экрана, нет таких людей, нет истории, нет судеб, это поразительно. Поэтому, если меня обвиняют в том, что я становлюсь "советским журналистом", то я только рад, потому что о качестве моей работы никто никогда не сказал дурных слов, а то, что идеология у моих репортажей советская - это может даже и хорошо.
Савик Шустер:
Тогда я обязан вас спросить: а если вдруг опять возникнет ГУЛАГ - вы снимете ГУЛАГ, вы покажете это власти, вы покажете это миру, то, что они делают?
Михаил Дегтярь:
Савик, я не хочу верить в то, что эти времена могут вернуться. Да, сейчас, конечно, чувствуется некоторое закручивание гаек, я это вижу, как и все мои коллеги, но я все-таки думаю, что оно будет разумным, и что все-таки болты, на которые накручиваются эти гайки, не будут очень длинными, что все-таки будет какой-то предел. И не думаю все-таки я, что речь пойдет о ГУЛАГе. Я просто не хочу об этом думать, у меня растет сын, ему всего 5 лет, и я не хочу, чтобы он попал в один из бараков этого ГУЛАГа.
