Корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин беседует с Дэвидом Кремером, американским экспертом, главой Общественного Совета по дипломатии, о планах Владимира Путина по созданию в России Госсовета.
Юрий Жигалкин:
Насколько серьезной может, по-вашему, оказаться идея создания Госсовета?
Дэвид Кремер:
Я не думаю, что те, кто сейчас теряет часть своего влияния из-за перетряски Совета Федерации, относятся серьезно к идее создания Госсовета. Трудно рассчитывать на то, что в системе, где власть поделена между Думой, Советом Федерации и правительством, пытающимся сосредоточить в своих руках все больше полномочий, найдется место для нового весомого органа управления. Мало того, если верить тому, что в его составе будут всего лишь 20 человек, представляющих 89 республик и регионов, то не может быть, кстати, никакого разговора о репрезентативности Госсовета. Можно сказать, что создание такого Совета - свидетельство того, что Владимир Путин успешно консолидирует власть в своих руках. Лишив губернаторов представительства в Совете Федерации он уничтожил потенциально самый опасный для него источник оппозиции - людей, обладавших властью, своими собственными интересами и возможностью заблокировать принципиальное решение правительства. Конечно, Госсовет образца Владимира Путина не предназначен для того, чтобы стать органом, обладающим властью. Российский президент целеустремленно продолжает создавать то, что он называет сильным, централизованным государством.
Юрий Жигалкин:
В то время, как многие, видимо, большинство жителей России приветствуют подобные намерения Путина, немало людей говорит об опасности сосредоточения власти в руках Кремля. Какова ваша точка зрения?
Дэвид Кремер:
Все зависит от того, какая у него цель. Пока он лишь говорит о строительстве сильного государства и эффективной системы управления. Но какие цели будут поставлены перед этой системой? Можно признать, что за времена президентства Ельцина децентрализация кое в чем зашла слишком далеко. Но остается прежнее беспокойство: мы до сих пор не знаем, что на уме у Путина, на что он применит свои расширенные полномочия. Мы знаем, что за спиной у него специфическое прошлое, а на щиту - чеченская война, попытки преследования свободной прессы и отдельных критиков властей. Поэтому как мне кажется, остается повод для серьезных опасений, что Кремль станет злоупотреблять своей властью.
Юрий Жигалкин:
Но если рассматривать эти реформы в контексте истории: Борис Ельцин в свое время предоставил огромные права регионам, видимо, рассчитывая на то, что они смогут разобраться в том, что лучше для них самих. Владимир Путин отказывается от этого и опять пытается создать высокоцентрализованное государство. Означает ли это, по-вашему, что модель региональной демократии обречена в России на провал?
Дэвид Кремер:
Основная проблема, которая появляется с консолидацией власти в руках центра - подотчетность власти. Путин в значительной мере отнимает у россиян право влиять на события, забирая себе право решать судьбу губернаторов. Я считаю, что это - серьезная потеря для России как демократического государства. Понятно, что некоторые губернаторы сами дискредитировали идею автономии, превратив регионы в собственные вотчины. Но это просто означает, что у идеи автономии, как таковой, не было времени и возможностей быть опробованной. А сейчас я опасаюсь, что многое возвращается на круги своя, и судьба регионов решается некой кликой в Москве.
Юрий Жигалкин:
Насколько серьезной может, по-вашему, оказаться идея создания Госсовета?
Дэвид Кремер:
Я не думаю, что те, кто сейчас теряет часть своего влияния из-за перетряски Совета Федерации, относятся серьезно к идее создания Госсовета. Трудно рассчитывать на то, что в системе, где власть поделена между Думой, Советом Федерации и правительством, пытающимся сосредоточить в своих руках все больше полномочий, найдется место для нового весомого органа управления. Мало того, если верить тому, что в его составе будут всего лишь 20 человек, представляющих 89 республик и регионов, то не может быть, кстати, никакого разговора о репрезентативности Госсовета. Можно сказать, что создание такого Совета - свидетельство того, что Владимир Путин успешно консолидирует власть в своих руках. Лишив губернаторов представительства в Совете Федерации он уничтожил потенциально самый опасный для него источник оппозиции - людей, обладавших властью, своими собственными интересами и возможностью заблокировать принципиальное решение правительства. Конечно, Госсовет образца Владимира Путина не предназначен для того, чтобы стать органом, обладающим властью. Российский президент целеустремленно продолжает создавать то, что он называет сильным, централизованным государством.
Юрий Жигалкин:
В то время, как многие, видимо, большинство жителей России приветствуют подобные намерения Путина, немало людей говорит об опасности сосредоточения власти в руках Кремля. Какова ваша точка зрения?
Дэвид Кремер:
Все зависит от того, какая у него цель. Пока он лишь говорит о строительстве сильного государства и эффективной системы управления. Но какие цели будут поставлены перед этой системой? Можно признать, что за времена президентства Ельцина децентрализация кое в чем зашла слишком далеко. Но остается прежнее беспокойство: мы до сих пор не знаем, что на уме у Путина, на что он применит свои расширенные полномочия. Мы знаем, что за спиной у него специфическое прошлое, а на щиту - чеченская война, попытки преследования свободной прессы и отдельных критиков властей. Поэтому как мне кажется, остается повод для серьезных опасений, что Кремль станет злоупотреблять своей властью.
Юрий Жигалкин:
Но если рассматривать эти реформы в контексте истории: Борис Ельцин в свое время предоставил огромные права регионам, видимо, рассчитывая на то, что они смогут разобраться в том, что лучше для них самих. Владимир Путин отказывается от этого и опять пытается создать высокоцентрализованное государство. Означает ли это, по-вашему, что модель региональной демократии обречена в России на провал?
Дэвид Кремер:
Основная проблема, которая появляется с консолидацией власти в руках центра - подотчетность власти. Путин в значительной мере отнимает у россиян право влиять на события, забирая себе право решать судьбу губернаторов. Я считаю, что это - серьезная потеря для России как демократического государства. Понятно, что некоторые губернаторы сами дискредитировали идею автономии, превратив регионы в собственные вотчины. Но это просто означает, что у идеи автономии, как таковой, не было времени и возможностей быть опробованной. А сейчас я опасаюсь, что многое возвращается на круги своя, и судьба регионов решается некой кликой в Москве.
