Программу ведет Елена Коломийченко. В ней участвуют: корреспондент Радио Свобода в Париже Семен Мирский, немецкий политический обозреватель Ашот Амирджанян и корреспондент Радио Свобода в Эстонии Ильдар Низаметдинов.
Елена Коломийченко:
Президент Франции Жак Ширак, находящийся с государственным визитом в Германии, во вторник выступил с речью перед депутатами немецкого парламента - Бундестага. Почему это выступление так важно? Так можно определить тему нашей дискуссии. Во-первых, речь Ширака - это первое выступление главы иностранного государства во вновь отреставрированном здании Рейхстага. В десятую годовщину падения Берлинской Стены с речами в здании Рейхстага выступили бывший президент СССР Михаил Горбачев и бывший президент США Джордж Буш. Выступление Ширака имеет символическое значение еще и потому, что на днях - с 22 июля, Франция по ротации становится председателем ЕС. В эти полгода ЕС намеревается разрешить многие жизненно важные для будущего Европы проблемы, касающиеся и реформ самого ЕС, и приема новых членов. По телефону с нами связаны корреспондент Радио Свобода в Париже Семен Мирский, политический обозреватель Радио Свобода Ашот Амирджанян из Берлина и наш корреспондент в Эстонии Ильдар Низаметдинов.
Выступая перед депутатами Бундестага президент Франции Ширак сказал, что "в Европе, несмотря на возражения евроскептиков, к примеру таких, как Британия, для дальнейшего развития необходимы две скорости - часть стран континента может двигаться к более глубокой интеграции, а другие сохранят прежний статус". Фактически, или в общем, если хотите, это совпадает с идеей "европейского ядра притяжения", которую пару недель назад высказал, для начала как частная персона, министр иностранных дел Германии Йошка Фишер. Кстати, комментаторы в Германии говорят, что именно Фишер хотел бы быть наследником Гельмута Коля, последовательно и успешно проводившего общеевропейскую политику на основе франко-германского сотрудничества. Ашот Амирджанян, что было главного в выступлении Ширака. Каковы первые реакции на него немецких политиков - депутатов Бундестага и партийных лидеров, в основном, на предложения Европы двух скоростей? И еще: в общем идеи Фишера и Ширака, как я сказала, совпадают. Есть ли отличия в частностях?
Ашот Амирджанян:
Пока что больших отличий в реакции политиков и комментаторов нет. В общем, все положительно отреагировали на речь Ширака. Может, она была не такой исторической, как все ожидали, но, по крайней мере, очень важной - так ее охарактеризовали почти все комментаторы и политики. Главное в ней, я думаю, то, что выяснилось, какова позиция Франции в принципиальном вопросе ускорения процесса интеграции Франции в ЕС, и какова будет ориентация Франции в ближайшие 6 месяцев, что очень важно, так как Франция будет председательствовать в Совете глав государств ЕС, и в это время должны быть приняты очень важные решения в пределах ЕС. То, что вы сказали, что таким образом Ширак согласился с позицией Фишера по поводу "ядра притяжения" и авангарда европейской интеграции, то я отчасти не согласен с этим. Шираку удалось в своей речи действительно и согласиться с Фишером, и, в то же время, не согласиться. Он предложил создать передовую группу европейских государств, которые будут быстрее двигаться по пути интеграции, чем другие. Это да. И в этом смысле он согласился с Фишером. Но, с другой стороны, он особо отметил, что никак не желает, ни с точки зрения французов, ни, как он предполагает, с точки зрения немцев, жить в будущем европейском, как он выразился "супергосударстве", в котором нации более не играют такой важной роли - в этом смысле он, конечно, противоречил Фишеру.
Елена Коломийченко:
Действительно, Ширак заявил, что он склонен поддерживать скорее идею "Объединенной Европы Государств", которую вы упомянули, нежели "Соединенных Штатов Европы". Как мы уже слышали, Ширак выступает против наднациональных органов и институтов управления. Так или иначе, визит Ширака в Германию показывает, что именно Франция и Германия остаются, как это общепринято говорят, "мотором" или "локомотивом" Европы. Семен Мирский, вы помните, что когда в Великобритании к власти пришли лейбористы Тони Блэра, многие говорили, что теперь именно Великобритания будет играть большую роль в общеевропейских делах, чем это было при консерваторах. Французы даже опасались, что у Блэра и Шредера может оказаться больше общего во взглядах. Оба они призывали отказаться от традиционных социалистических идей и идти прагматичным третьим путем. Но, как мы видим, все же британо-франко-германский треугольник не стал прочным. Лейбористы, а уж тем более - британские консерваторы, находящиеся в оппозиции, не разделяют взгляды Фишера, Шредера и Ширака. Британия не входит в пространство общей валюты - "евро", и отчасти там высказываются сомнения в плодотворности такой идеи "европейского ядра" или "Европы двух скоростей". Там опасаются, что Британия может оказаться вне этого европейского ядра. Премьер-министр Великобритании Блэр прямо говорил об этом и на встрече ЕС в верхах, в Фейре. Семен, как сегодня видятся эти проблемы из Франции?
Семен Мирский:
Первое и очевидное: вы об этом сказали: треугольник Париж-Берлин-Лондон не состоялся. Тони Блэр своей политикой на время вывел Великобританию из игры, и визит Ширака в Германию подтверждает, что отныне большие дела европейского строительства будут вестись по оси Париж-Берлин в обход Лондона, в надежде на то, что или там сменится правительство, или Блэр "образумится" и станет играть по европейским правилам игры. Что касается выступления Ширака в Рейхстаге, то я слушал его в прямой трансляции из Берлина и ясно, что этим своим визитом Ширак пытается шагнуть за ставший слишком узким политический горизонт и делать уже не политику, а живую историю. Доказательством этого тезиса может служить его выступление, о котором мы сейчас говорим. Он действительно, как сказал Ашот Амирджанян, взял основные положения, содержавшиеся в ставшем знаменитым выступлении министра иностранных дел Германии Йошки Фишера о необходимости создания Европейской Федерации. Однако, Ширак поднял тезисы Фишера на более высокую ступень обобщения с некоторыми, разумеется, поправками о которых было сказано.
Французские комментаторы особенно выделяют то место в выступлении Ширака, где он говорит, что лидеры ЕС не стремятся к созданию единого европейского сверхгосударства, и что такие понятия, как нация и народ и впредь останутся основной точкой отсчета. Второе - разумеется, об этом тоже было сказано: положение о создании того, что Ширак назвал "группой первопроходцев, пролагающих путь к объединению Европы". Это понятие -"страны-первопроходцы" имеет и другое менее красивое название - "твердое ядро ЕС". Это название нравится далеко не всем, ибо там, где есть твердое ядро, там есть и периферия, как бы европейские государства второго сорта. Эта интерпретация в принципе верна, но без группы мощных, экономически стабильных и процветающих стран в лоне ЕС, нельзя будет эффективно расширить этот союз до 25 или 30 стран-членов. Если Европа, метафорически говоря, дом, то какой дом долго простоит, если под ним не будет прочного фундамента, построенного из твердого материала. Именно этим строительством твердого фундамента под дом Европы занят сейчас Жак Ширак.
Елена Коломийченко:
С тем же вопросом я обращаюсь в Берлин: пошатнулась ли действительно британская сторона европейского опорного треугольника, и чем это можно объяснить, чем можно объяснить то, что многообещающее начало британско-немецких связей не принесло ожидаемых плодов, или что успех оказался меньше ожиданий?
Ашот Амирджанян:
Я думаю, что это можно объяснить двумя причинами, одна из них частная - она связана с личностью канцлера Шредера, который уже два года руководит Германией, и его происхождением из федеральной земли Нижняя Саксония, его северной ориентацией и прагматизмом. Шредер - юрист, он принадлежит к партии социал-демократов, и восхищен теми успехами, которые были у Блэра после того, как он сумел превратить лейбористов в современную прагматичную партию. Это с одной стороны. С другой стороны, есть и общая причина того, что этот треугольник не стал таким прочным. Дело в том, что не только усиление оси Франция - Германия, но и усиление оси Великобритания - США послужили общей причиной для того, что треугольник стал не таким прочным. Дело не только в Германии и дело не только в ее новом сближении с Францией, но и в том, что сама Великобритания отчасти вернулась на свой остров к своей особой роли в пределах ЕС и к своей особой роли в трансатлантических отношениях с США, иначе говоря, начиная с косовской войны эти отношения получили новый характер, а для Шредера стало ясно, что отношения между Германией и Францией как играли основную роль мотора европейской интеграции при Коле, так и будут продолжат ее играть.
Елена Коломийченко:
Совершенно очевидно, что идея "Европы двух скоростей" связана с предстоящим приемом в ЕС новых стран. Напомню, что первые шесть кандидатов, это - Польша. Венгрия, Словения, Чехия, Эстония и Кипр. Произойдет это в 2003-м году или двумя годами позже - не так уж важно. Переговоры идут. Разумеется, предстоит изменить и принцип представительства, и способ принятия решений. Сейчас я хочу обратиться в Эстонию вот с каким вопросом: как в Эстонии, в стране, которую относят к наиболее успешным кандидатам в ЕС воспринимают предложения о "Европе двух скоростей". Не звучат ли сомнения по поводу того, что Эстония, да и другие кандидаты, станут "членами ЕС второго сорта"? Как это понимают в Эстонии?
Ильдар Низаметдинов:
Да, конечно, такие опасения звучат. Вообще, каждый новый день приносит странам кандидатам, в том числе и Эстонии, противоречивые новости из Брюсселя и других столиц государств ЕС. То в ответ на просьбы стран-кандидатов назвать конкретные сроки вступления в ЕС из Брюсселя холодно отвечают, что такие вопросы просто лишены смысла, а то, напротив, звучат бодрящие сигналы. Например, министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин пообещал, что к концу года каждой стране кандидату будет представлена программа конкретных шагов, которые должны быть приняты до вступления ЕС, и это можно расценить как намек на появление программы, в которой будут оговорены какие-то конкретные сроки. Ведрин также заявил, что на переговорах больше нет групп и успехи или неудачи каждого кандидатов будут оцениваться отдельно. Это именно то, что хочет слышать Эстония. В Таллинне были сильно смущены разговорами о возможном поэтапном расширении ЕС. В первую группу при таком сценарии попадают только страны Вышеградской группы.
Возвращаясь к выступлению президента Франции можно сказать, что идея "Европы двух скоростей" сейчас в Эстонии энтузиазма вызвать не может. Почему? Во-первых, любые дискуссии о внутренних реформах в ЕС таят в себе угрозу того, что процесс его расширения будет отложен на более поздние сроки. Во-вторых, запланированная реформа, как известно, вызывает вообще особые опасения у малых стран, которые опасаются, что в реформированном союзе их голоса будут звучать совсем тихо, и что большие страны, прежде всего, Германия и Франция станут своего рода гегемонами. Я напомню, что, например, канцлер Австрии Вольфганг Шюссель выразил мнение, что реализация идеи Йошки Фишера приведет к дезинтеграции Европы. Так же считают и северные страны, на которые Эстония в значительной степени ориентируется.
Кстати, коллеги говорили о Великобритании и вот несколько неожиданная новость: Великобритания выступила сейчас в роли защитника стран-кандидатов. Газета "Файненшел Таймс" цитирует анонимного правительственного чиновника, по словам которого, не следует форсировать дебаты о будущем ЕС, ибо в них обязательно должны принять участие и новые члены. Великобританию, видимо, беспокоят не столько права будущих членов союза, сколько свое собственное положение в ЕС, но, как бы то ни было, Тони Блэр собирается говорить об этом с канцлером Герхардом Шредером во время визита в Берлин. Сказывается впечатление, что ЕС сейчас слишком много занят внутренними проблемами и реформами. Лишь трое из десяти европейцев считают расширение ЕС приоритетной задачей, и так очевидно полагают не только обычные граждане, но и политики. Их сейчас больше занимают размер и полномочия Европейской Комиссии и процедуры принятия решений в ЕС. Пока эти проблемы не будут решены, союз, скорее всего, не согласится на приятие новых членов.
Елена Коломийченко:
То о чем мы говорили, имеет отношение к общеевропейскому ландшафту, но, разумеется, все, что происходит на общеевропейском ландшафте проявляется и в жизни каждой из стран отдельно. Совсем недавно в конце прошлой недели, несмотря на то, что скандал с анонимными партийными пожертвованиями в Германии продолжается, последние данные опросов общественного мнения продемонстрировали, что оппозиция, в числе которой ХСС и ХДС, впервые обошла правящих социал-демократов и "зеленых". Не намного, по-моему, на 2 процента или даже меньше, но, тем не менее. Так вот, как эти общеевропейские идеи "Европы двух скоростей" и выступление Ширака в Рейхстаге перед депутатами Бундестага проецируются на внутриполитическую арену? Принесет ли это какие-то внутриполитические плоды для нынешней правящей коалиции?
Ашот Амирджанян:
Безусловно. Шредер и его команда воспользуются этой ситуацией. Дело в том, что все, что сейчас происходит во время визита, согласовано и спланировано заранее с партнерами по фракции и полностью соответствует той линии, которую разработали канцлер Шредер и его министр иностранных дел. Поэтому то небольшое преимущество оппозиционных партий, а именно, ХДС и ХСС может через неделю выглядеть несколько иначе. Я думаю, что оппозиционные политики, христианские демократы, в первую очередь, пользуются тем обстоятельством, что за последние несколько недель сильно повысились цены на бензин, а не их конкретной политикой. ХДС все еще находится в стадии стабилизации после того большого кризиса, который эта партия пережила,
Елена Коломийченко:
Семен Мирский, как происходящее в Европе сказывается на внутренней ситуации во Франции. Там ведь тоже не за горами выборы главы государства?
Семен Мирский:
Во Франции все инициативы вокруг европейского строительства - подарок, как ни странно и для Жака Ширака, и для его премьер-министра Лионеля Жоспена, находящегося с политической точки зрения по другую сторону баррикад. Жак Ширак - голлист , а Жоспен - социалист. Тем не менее, ощущение того, что Франция идет с попутным ветром и выходит на роль флагманского корабля европейского каравана вызывает понятное в таких обстоятельствах чувство национальной гордости. Акции Ширака сегодня котируются во Франции достаточно высоко, что подтвердил проводившейся на прошлой неделе газетой "Фигаро" опрос общественного мнения: около 70 процентов опрошенных французов, считают, что Ширак хорошо работает и правильно ставит акценты основных направлений своей деятельности.
Я бы хотел коснуться еще одного момента выступления Ширака в Рейхстаге, о котором мы еще не упоминали. Это - его слова о том, что в течение одного-двух лет необходимо представить проект общеевропейской Конституции. Я думаю, что президент Франции не стал бы говорить о таком кратком сроке, как один - два года, если бы проект общеевропейской Конституции уже не был готов и согласован, по меньшей мере, Берлином и Парижем. Этот проект уже существует, и даже известно, кто приложил руку к его созданию с французской стороны. Речь идет об одном из самых интеллигентных французских политиков, бывшем премьер-министре, а ныне - мэре города Бордо Алэне Жюппэ. Учитывая то, что мы говорим о общеевропейской Конституции, как можно удержаться от мысли о том, что если у Объединенной Европы будет общая Конституция, то не станет ли она в течение какого-то количества лет все-таки общеевропейским государством или "Объединенными Штатами Европы"? Здесь, по-моему, скрывается серьезное противоречие между словами Ширака о том, что нация и впредь останется основной точкой отсчета, и словами об общеевропейской Конституции.
Ашот Амирджанян:
Я согласен с этой интерпретацией и хочу добавить, раз уж мы вернулись к этому, что Ширак высказался за постоянное членство Германии в Совете Безопасности ООН. Это тоже немаловажный жест. В ближайшие недлие или месяцы он не может быть осуществлен, но, тем не менее, это свидетельствует о том, что Германия и Франция смогли при нынешнем руководстве найти не только общий язык в вопросе будущего Европы, но и общие позиции вообще в важных вопросах международной политики.
Елена Коломийченко:
Президент Франции Жак Ширак, находящийся с государственным визитом в Германии, во вторник выступил с речью перед депутатами немецкого парламента - Бундестага. Почему это выступление так важно? Так можно определить тему нашей дискуссии. Во-первых, речь Ширака - это первое выступление главы иностранного государства во вновь отреставрированном здании Рейхстага. В десятую годовщину падения Берлинской Стены с речами в здании Рейхстага выступили бывший президент СССР Михаил Горбачев и бывший президент США Джордж Буш. Выступление Ширака имеет символическое значение еще и потому, что на днях - с 22 июля, Франция по ротации становится председателем ЕС. В эти полгода ЕС намеревается разрешить многие жизненно важные для будущего Европы проблемы, касающиеся и реформ самого ЕС, и приема новых членов. По телефону с нами связаны корреспондент Радио Свобода в Париже Семен Мирский, политический обозреватель Радио Свобода Ашот Амирджанян из Берлина и наш корреспондент в Эстонии Ильдар Низаметдинов.
Выступая перед депутатами Бундестага президент Франции Ширак сказал, что "в Европе, несмотря на возражения евроскептиков, к примеру таких, как Британия, для дальнейшего развития необходимы две скорости - часть стран континента может двигаться к более глубокой интеграции, а другие сохранят прежний статус". Фактически, или в общем, если хотите, это совпадает с идеей "европейского ядра притяжения", которую пару недель назад высказал, для начала как частная персона, министр иностранных дел Германии Йошка Фишер. Кстати, комментаторы в Германии говорят, что именно Фишер хотел бы быть наследником Гельмута Коля, последовательно и успешно проводившего общеевропейскую политику на основе франко-германского сотрудничества. Ашот Амирджанян, что было главного в выступлении Ширака. Каковы первые реакции на него немецких политиков - депутатов Бундестага и партийных лидеров, в основном, на предложения Европы двух скоростей? И еще: в общем идеи Фишера и Ширака, как я сказала, совпадают. Есть ли отличия в частностях?
Ашот Амирджанян:
Пока что больших отличий в реакции политиков и комментаторов нет. В общем, все положительно отреагировали на речь Ширака. Может, она была не такой исторической, как все ожидали, но, по крайней мере, очень важной - так ее охарактеризовали почти все комментаторы и политики. Главное в ней, я думаю, то, что выяснилось, какова позиция Франции в принципиальном вопросе ускорения процесса интеграции Франции в ЕС, и какова будет ориентация Франции в ближайшие 6 месяцев, что очень важно, так как Франция будет председательствовать в Совете глав государств ЕС, и в это время должны быть приняты очень важные решения в пределах ЕС. То, что вы сказали, что таким образом Ширак согласился с позицией Фишера по поводу "ядра притяжения" и авангарда европейской интеграции, то я отчасти не согласен с этим. Шираку удалось в своей речи действительно и согласиться с Фишером, и, в то же время, не согласиться. Он предложил создать передовую группу европейских государств, которые будут быстрее двигаться по пути интеграции, чем другие. Это да. И в этом смысле он согласился с Фишером. Но, с другой стороны, он особо отметил, что никак не желает, ни с точки зрения французов, ни, как он предполагает, с точки зрения немцев, жить в будущем европейском, как он выразился "супергосударстве", в котором нации более не играют такой важной роли - в этом смысле он, конечно, противоречил Фишеру.
Елена Коломийченко:
Действительно, Ширак заявил, что он склонен поддерживать скорее идею "Объединенной Европы Государств", которую вы упомянули, нежели "Соединенных Штатов Европы". Как мы уже слышали, Ширак выступает против наднациональных органов и институтов управления. Так или иначе, визит Ширака в Германию показывает, что именно Франция и Германия остаются, как это общепринято говорят, "мотором" или "локомотивом" Европы. Семен Мирский, вы помните, что когда в Великобритании к власти пришли лейбористы Тони Блэра, многие говорили, что теперь именно Великобритания будет играть большую роль в общеевропейских делах, чем это было при консерваторах. Французы даже опасались, что у Блэра и Шредера может оказаться больше общего во взглядах. Оба они призывали отказаться от традиционных социалистических идей и идти прагматичным третьим путем. Но, как мы видим, все же британо-франко-германский треугольник не стал прочным. Лейбористы, а уж тем более - британские консерваторы, находящиеся в оппозиции, не разделяют взгляды Фишера, Шредера и Ширака. Британия не входит в пространство общей валюты - "евро", и отчасти там высказываются сомнения в плодотворности такой идеи "европейского ядра" или "Европы двух скоростей". Там опасаются, что Британия может оказаться вне этого европейского ядра. Премьер-министр Великобритании Блэр прямо говорил об этом и на встрече ЕС в верхах, в Фейре. Семен, как сегодня видятся эти проблемы из Франции?
Семен Мирский:
Первое и очевидное: вы об этом сказали: треугольник Париж-Берлин-Лондон не состоялся. Тони Блэр своей политикой на время вывел Великобританию из игры, и визит Ширака в Германию подтверждает, что отныне большие дела европейского строительства будут вестись по оси Париж-Берлин в обход Лондона, в надежде на то, что или там сменится правительство, или Блэр "образумится" и станет играть по европейским правилам игры. Что касается выступления Ширака в Рейхстаге, то я слушал его в прямой трансляции из Берлина и ясно, что этим своим визитом Ширак пытается шагнуть за ставший слишком узким политический горизонт и делать уже не политику, а живую историю. Доказательством этого тезиса может служить его выступление, о котором мы сейчас говорим. Он действительно, как сказал Ашот Амирджанян, взял основные положения, содержавшиеся в ставшем знаменитым выступлении министра иностранных дел Германии Йошки Фишера о необходимости создания Европейской Федерации. Однако, Ширак поднял тезисы Фишера на более высокую ступень обобщения с некоторыми, разумеется, поправками о которых было сказано.
Французские комментаторы особенно выделяют то место в выступлении Ширака, где он говорит, что лидеры ЕС не стремятся к созданию единого европейского сверхгосударства, и что такие понятия, как нация и народ и впредь останутся основной точкой отсчета. Второе - разумеется, об этом тоже было сказано: положение о создании того, что Ширак назвал "группой первопроходцев, пролагающих путь к объединению Европы". Это понятие -"страны-первопроходцы" имеет и другое менее красивое название - "твердое ядро ЕС". Это название нравится далеко не всем, ибо там, где есть твердое ядро, там есть и периферия, как бы европейские государства второго сорта. Эта интерпретация в принципе верна, но без группы мощных, экономически стабильных и процветающих стран в лоне ЕС, нельзя будет эффективно расширить этот союз до 25 или 30 стран-членов. Если Европа, метафорически говоря, дом, то какой дом долго простоит, если под ним не будет прочного фундамента, построенного из твердого материала. Именно этим строительством твердого фундамента под дом Европы занят сейчас Жак Ширак.
Елена Коломийченко:
С тем же вопросом я обращаюсь в Берлин: пошатнулась ли действительно британская сторона европейского опорного треугольника, и чем это можно объяснить, чем можно объяснить то, что многообещающее начало британско-немецких связей не принесло ожидаемых плодов, или что успех оказался меньше ожиданий?
Ашот Амирджанян:
Я думаю, что это можно объяснить двумя причинами, одна из них частная - она связана с личностью канцлера Шредера, который уже два года руководит Германией, и его происхождением из федеральной земли Нижняя Саксония, его северной ориентацией и прагматизмом. Шредер - юрист, он принадлежит к партии социал-демократов, и восхищен теми успехами, которые были у Блэра после того, как он сумел превратить лейбористов в современную прагматичную партию. Это с одной стороны. С другой стороны, есть и общая причина того, что этот треугольник не стал таким прочным. Дело в том, что не только усиление оси Франция - Германия, но и усиление оси Великобритания - США послужили общей причиной для того, что треугольник стал не таким прочным. Дело не только в Германии и дело не только в ее новом сближении с Францией, но и в том, что сама Великобритания отчасти вернулась на свой остров к своей особой роли в пределах ЕС и к своей особой роли в трансатлантических отношениях с США, иначе говоря, начиная с косовской войны эти отношения получили новый характер, а для Шредера стало ясно, что отношения между Германией и Францией как играли основную роль мотора европейской интеграции при Коле, так и будут продолжат ее играть.
Елена Коломийченко:
Совершенно очевидно, что идея "Европы двух скоростей" связана с предстоящим приемом в ЕС новых стран. Напомню, что первые шесть кандидатов, это - Польша. Венгрия, Словения, Чехия, Эстония и Кипр. Произойдет это в 2003-м году или двумя годами позже - не так уж важно. Переговоры идут. Разумеется, предстоит изменить и принцип представительства, и способ принятия решений. Сейчас я хочу обратиться в Эстонию вот с каким вопросом: как в Эстонии, в стране, которую относят к наиболее успешным кандидатам в ЕС воспринимают предложения о "Европе двух скоростей". Не звучат ли сомнения по поводу того, что Эстония, да и другие кандидаты, станут "членами ЕС второго сорта"? Как это понимают в Эстонии?
Ильдар Низаметдинов:
Да, конечно, такие опасения звучат. Вообще, каждый новый день приносит странам кандидатам, в том числе и Эстонии, противоречивые новости из Брюсселя и других столиц государств ЕС. То в ответ на просьбы стран-кандидатов назвать конкретные сроки вступления в ЕС из Брюсселя холодно отвечают, что такие вопросы просто лишены смысла, а то, напротив, звучат бодрящие сигналы. Например, министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин пообещал, что к концу года каждой стране кандидату будет представлена программа конкретных шагов, которые должны быть приняты до вступления ЕС, и это можно расценить как намек на появление программы, в которой будут оговорены какие-то конкретные сроки. Ведрин также заявил, что на переговорах больше нет групп и успехи или неудачи каждого кандидатов будут оцениваться отдельно. Это именно то, что хочет слышать Эстония. В Таллинне были сильно смущены разговорами о возможном поэтапном расширении ЕС. В первую группу при таком сценарии попадают только страны Вышеградской группы.
Возвращаясь к выступлению президента Франции можно сказать, что идея "Европы двух скоростей" сейчас в Эстонии энтузиазма вызвать не может. Почему? Во-первых, любые дискуссии о внутренних реформах в ЕС таят в себе угрозу того, что процесс его расширения будет отложен на более поздние сроки. Во-вторых, запланированная реформа, как известно, вызывает вообще особые опасения у малых стран, которые опасаются, что в реформированном союзе их голоса будут звучать совсем тихо, и что большие страны, прежде всего, Германия и Франция станут своего рода гегемонами. Я напомню, что, например, канцлер Австрии Вольфганг Шюссель выразил мнение, что реализация идеи Йошки Фишера приведет к дезинтеграции Европы. Так же считают и северные страны, на которые Эстония в значительной степени ориентируется.
Кстати, коллеги говорили о Великобритании и вот несколько неожиданная новость: Великобритания выступила сейчас в роли защитника стран-кандидатов. Газета "Файненшел Таймс" цитирует анонимного правительственного чиновника, по словам которого, не следует форсировать дебаты о будущем ЕС, ибо в них обязательно должны принять участие и новые члены. Великобританию, видимо, беспокоят не столько права будущих членов союза, сколько свое собственное положение в ЕС, но, как бы то ни было, Тони Блэр собирается говорить об этом с канцлером Герхардом Шредером во время визита в Берлин. Сказывается впечатление, что ЕС сейчас слишком много занят внутренними проблемами и реформами. Лишь трое из десяти европейцев считают расширение ЕС приоритетной задачей, и так очевидно полагают не только обычные граждане, но и политики. Их сейчас больше занимают размер и полномочия Европейской Комиссии и процедуры принятия решений в ЕС. Пока эти проблемы не будут решены, союз, скорее всего, не согласится на приятие новых членов.
Елена Коломийченко:
То о чем мы говорили, имеет отношение к общеевропейскому ландшафту, но, разумеется, все, что происходит на общеевропейском ландшафте проявляется и в жизни каждой из стран отдельно. Совсем недавно в конце прошлой недели, несмотря на то, что скандал с анонимными партийными пожертвованиями в Германии продолжается, последние данные опросов общественного мнения продемонстрировали, что оппозиция, в числе которой ХСС и ХДС, впервые обошла правящих социал-демократов и "зеленых". Не намного, по-моему, на 2 процента или даже меньше, но, тем не менее. Так вот, как эти общеевропейские идеи "Европы двух скоростей" и выступление Ширака в Рейхстаге перед депутатами Бундестага проецируются на внутриполитическую арену? Принесет ли это какие-то внутриполитические плоды для нынешней правящей коалиции?
Ашот Амирджанян:
Безусловно. Шредер и его команда воспользуются этой ситуацией. Дело в том, что все, что сейчас происходит во время визита, согласовано и спланировано заранее с партнерами по фракции и полностью соответствует той линии, которую разработали канцлер Шредер и его министр иностранных дел. Поэтому то небольшое преимущество оппозиционных партий, а именно, ХДС и ХСС может через неделю выглядеть несколько иначе. Я думаю, что оппозиционные политики, христианские демократы, в первую очередь, пользуются тем обстоятельством, что за последние несколько недель сильно повысились цены на бензин, а не их конкретной политикой. ХДС все еще находится в стадии стабилизации после того большого кризиса, который эта партия пережила,
Елена Коломийченко:
Семен Мирский, как происходящее в Европе сказывается на внутренней ситуации во Франции. Там ведь тоже не за горами выборы главы государства?
Семен Мирский:
Во Франции все инициативы вокруг европейского строительства - подарок, как ни странно и для Жака Ширака, и для его премьер-министра Лионеля Жоспена, находящегося с политической точки зрения по другую сторону баррикад. Жак Ширак - голлист , а Жоспен - социалист. Тем не менее, ощущение того, что Франция идет с попутным ветром и выходит на роль флагманского корабля европейского каравана вызывает понятное в таких обстоятельствах чувство национальной гордости. Акции Ширака сегодня котируются во Франции достаточно высоко, что подтвердил проводившейся на прошлой неделе газетой "Фигаро" опрос общественного мнения: около 70 процентов опрошенных французов, считают, что Ширак хорошо работает и правильно ставит акценты основных направлений своей деятельности.
Я бы хотел коснуться еще одного момента выступления Ширака в Рейхстаге, о котором мы еще не упоминали. Это - его слова о том, что в течение одного-двух лет необходимо представить проект общеевропейской Конституции. Я думаю, что президент Франции не стал бы говорить о таком кратком сроке, как один - два года, если бы проект общеевропейской Конституции уже не был готов и согласован, по меньшей мере, Берлином и Парижем. Этот проект уже существует, и даже известно, кто приложил руку к его созданию с французской стороны. Речь идет об одном из самых интеллигентных французских политиков, бывшем премьер-министре, а ныне - мэре города Бордо Алэне Жюппэ. Учитывая то, что мы говорим о общеевропейской Конституции, как можно удержаться от мысли о том, что если у Объединенной Европы будет общая Конституция, то не станет ли она в течение какого-то количества лет все-таки общеевропейским государством или "Объединенными Штатами Европы"? Здесь, по-моему, скрывается серьезное противоречие между словами Ширака о том, что нация и впредь останется основной точкой отсчета, и словами об общеевропейской Конституции.
Ашот Амирджанян:
Я согласен с этой интерпретацией и хочу добавить, раз уж мы вернулись к этому, что Ширак высказался за постоянное членство Германии в Совете Безопасности ООН. Это тоже немаловажный жест. В ближайшие недлие или месяцы он не может быть осуществлен, но, тем не менее, это свидетельствует о том, что Германия и Франция смогли при нынешнем руководстве найти не только общий язык в вопросе будущего Европы, но и общие позиции вообще в важных вопросах международной политики.
