"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
В этом выпуске:
- Шпионские процессы: кто должен хранить государственную тайну. Гость программы - адвокат Людмила Трунова.
- Желание жить со своей семьей может быть преступлением.
У микрофона Владимир Бабурин. Эти темы я представлю вам в программе "Человек имеет право".
"Тихий шпионский процесс" - так мы назвали первую передачу о деле предпринимателя Виктора Калядина. О нем почти не писали. Возможно, потому, что дело Калядина не встает в ряд громких шпионских процессов, таких, как дело Григория Пасько. И, вероятно, впервые за шпионаж к 14 годам лагерей был приговорен человек, не имевший никакого отношения ни к государственной тайне, ни к секретности, и вообще никогда не работавший на секретных объектах. Его осудили за продажу документов, которые посчитали секретными.
Во время следствия и суда Калядин перенес два инфаркта, а судья Любовь Брыкалова (женщина, видимо, с большим чувством юмора) добавила к приговору еще и стихи собственного, вероятно, сочинения:
Всем спасибо за внимание, за взаимопонимание,
Следователям - за старания, ФСБ - за сострадание,
Прокурору - за умение, а защите - за стремление.
Иванову - за признание, а Калядину - за знание.
Изолятору - за здание, ну а всем нам - за терпение.
Ну не Пушкин, конечно. Правда, Виктор Калядин к 14 годам срока получил еще и третий инфаркт после этих стихов. Так что приговор фактически смертный. Судьи очень боялись, чтобы подсудимый не умер прямо в зале суда.
Гость студии сегодня - адвокат Калядина - Людмила Трунова. Но говорить она будет не столько о деле своего клиента, сколько о проблеме сохранения государственной тайны вообще.
Людмила Трунова: Защита государственной тайны - наиболее важное направление деятельности государственных органов. Россия тратит огромные бюджетные средства на обеспечение и защиту безопасности страны и ее граждан. За понятием "государственная тайна" стоят огромные финансовые средства и активы, труд множества поколений ученых, учебных заведений, научно-исследовательских институтов, экспериментальных баз, инфраструктура и многое-многое другое.
Огромных бюджетных вложений требует сегодня разработка научного открытия. Это деньги, которые государство отрывает от пенсионеров, детских учебных заведений и многих других ради завтрашнего дня, нашего с вами завтрашнего дня, поскольку завтрашнее благополучие неразрывно связано с инвестициями в научно-технический прогресс сегодня.
К сожалению, приходится констатировать, что, во-первых, правоохранительные органы не умеют или не хотят пресекать распродажу государственных секретов, которая принимает массовый, рыночный характер. На сегодняшний день отсутствует классификатор, методики расчета ущерба, причиненного преступным посягательством, что не позволяет оценить тяжесть последствий и надлежаще квалифицировать деяние. Правовая база, регламентирующая охрану государственной тайны, недоработана и не соответствует имеющейся нормативной базе, а именно закону о гостайне и указу президента об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне.
Как следует из закона о гостайне, правительство Российской Федерации должно устанавливать порядок определения размера ущерба, наступившего в результате несанкционированного распространения сведений, составляющих государственную тайну, а также ущерба, наносимого собственнику информации в результате ее засекречивания. То есть определить методику, согласно которой можно рассчитать размер ущерба, как, к примеру, крупный, особо крупный и так далее. От этого зависит степень секретности. Она может быть особой важности, совершенно секретно, секретно, для служебного пользования.
На сегодняшний день отсутствие методик расчета ущерба приводит к незащищенности государственной тайны. Одним из основных квалифицирующих признаков таких преступлений как государственная измена и шпионаж, является обязательное наличие ущерба, определить который на сегодняшний день не представляется возможным. Отсутствует четкое законодательное регулирование таких основных вопросов: что есть государственная измена, а что - разглашение государственной тайны, кто несет ответственность, направленность умысла, когда вообще отсутствует состав вышеперечисленных преступлений, какой ущерб причинен безопасности и обороноспособности страны.
К сожалению, пока ответы на эти важные вопросы, от которых зависят не только государственные интересы, но и судьбы граждан, решаются по усмотрению и настроению суда, а не четких и однозначных регламентаций в законе. Данные обстоятельства позволят квалифицировать деяния, что называться, от вольного, а как результат - сомнительная отчетность о раскрытии так называемых громких преступлений, связанных с государственными секретами, и вынесение неправосудных приговоров.
Примером может послужить дело Виктора Калядина, который был признан виновным в шпионаже. В обоснование его вины суд сослался на экспертные заключения, базирующиеся на приказе Министерства обороны № 055. Решения Верховного суда констатировали сомнительность в правомерности применения в уголовном судопроизводстве данного ненормативного документа, разработанного для внутреннего пользования. Абсолютно четко обозначились позиции наших оппонентов - Министерства обороны, Министерства юстиции и, главное, Военной прокуратуры.
Если рассматривать приказ № 055, говорят они, как внутриведомственный акт, он не должен и не может распространяться на гражданских лиц, и они не могут нести никакой ответственности согласно данному приказу, поскольку не являются его субъектами и не могут быть с ним знакомыми. Суд признал перечень ведомственным ненормативным актом, предназначенным для внутреннего применения, чем подтвердил позицию вышеуказанных органов. И закон, и перечень носит общий характер сведений, и определить, какой объект является секретным, а какой нет, можно лишь при наличии развернутого перечня, который, как выяснилось, носит межведомственный характер и не подлежит государственной регистрации и тем более опубликованию.
Таким образом, рядовой граждан, незнакомый с перечнем министерств, ведомств и других субъектов, наделенных правом засекречивания, не в состоянии определить, что есть государственный секрет, а что нет. Парадоксальная вещь: кража мешка картошки или мелочи из кармана уголовным законодательством на сегодняшний день более урегулирована, чем противоправная распродажа государственной тайны стоимостью, на минуточку, в миллионы и миллиарды долларов. Правоохранительная система, в связи с правовой неурегулированностью, пока не может расставить барьеры для предотвращения утечки государственной тайны и госсекретов. Безнаказанность истинных виновных способствует совершению преступлений такого рода вновь и вновь, создает питательную среду для широкой, повсеместной распродажи государственной тайны.
Создается впечатление, что можно безнаказанно продать все, что продается, и пошел за рубеж по заниженной стоимости наш стратегический запас цветных металлов. Особо ловкие носители секретов за рубежом стали патентовать открытия, разработанные в структуре военно-промышленного комплекса. На содержание аппаратов министерств и ведомств идут огромные бюджетные средства, но ответственность за сохранение государственной тайны несут, к сожалению, не чиновники, а простые граждане.
Владимир Бабурин: В Советском Союзе проблема сохранения гостайны решалась проще, и государство об этом даже не слишком заботилось, перекладывая проблему на плечи граждан, как это назвалось, с допуском. Их не выпускали за границу, потому что КГБ был искренне уверен, что секретоноситель либо сам побежит продавать секреты, либо станет жертвой коварных атлантических спецслужб. Сейчас вроде все не так. Только вот не понятно, а что, собственно, изменилось.
Ребенок может остаться без отца, жена без мужа лишь по той причине, что живут они в Краснодарском крае.
Корреспондент Радио Свобода Владимир Долин только что вернулся с Кубани.
Владимир Долин: 40-летний Николоз Агажанов, гражданин Грузии, армянин по национальности, второй месяц ожидает депортации из России. Паспорт у него изъят, и живет он по справке, которая гласит, что "документы предъявителя этой справки находятся в паспортно-визовой службе Управления внутренних дел Коросунского округа города Краснодара для оформления документов на выдворение".
Николоза Агажанова выдворяют за страшное (с точки зрения властей Краснодарского края) нарушение, суть которого сформулировал он сам.
Николоз Агажанов: Единственное нарушение, что я хочу жить со своей семьей, что не уехал в Тбилиси после того, как у меня закончилась регистрация.
Владимир Долин: В Краснодарском крае Николоз Агажанов живет с женой Екатериной Семыкиной и 6-летним сыном Гришей. С будущей женой Николоз Агажанов познакомился 17 лет назад. Она училась вместе с сестрой Николоза в Московском текстильном институте. Покуда Агажанов ухаживал за понравившейся ему девушкой, распался Советский Союз. Молодые люди решили заработать на будущую семейную жизнь за границей. Они вместе выехали в Грецию, где Екатерина Семыкина (по образованию художник-дизайнер) рисовала портреты туристов, а Николоз Агажанов, в прошлом слесарь одного из тбилисских заводов, освоил производство сувениров из дерева.
6 лет назад Екатерина вернулась в родной Краснодар рожать ребенка. Николоз смог присоединиться к ней только через 4 года. Тогда они и зарегистрировали свой брак. Как положено по закону, Николоз Агажанов обратился в паспортный стол за временной регистрацией на полгода. Но оттуда его направили в городскую комиссию по контролю за миграцией. Каково же было удивление соискателя временной регистрации в Краснодаре, когда комиссия отказала ему в праве жить с собственной семьей! Агажанов стал обращаться во все инстанции вплоть до администрации президента Российской Федерации, но его письма неизменно оказывались в Краснодарском крае, где ответ был один: отказ.
Тем временем между Россией и Грузией был установлен визовый режим, и теперь единственным документом, дающим право на законное пребывание в России, стала виза, которую можно получить только в посольстве Российской Федерации в Тбилиси. За визой Агажанов не поехал.
Николоз Агажанов: Тогда виз для граждан Грузии не существовало. Я приехал законно в Россию, а через год было объявлено, чтобы граждане Грузии возвращались получать визы. Но так как я видел, что у меня тут жена и ребенок, я счел, что это для тех, у кого нет тут причины жить.
Я знал, что у меня есть право жить с семьей, что я должен был быть уже зарегистрирован. Я приезжал сюда с целью жить с женой, а не путешествовать туда и обратно.
Владимир Долин: Теперь Николоз Агажанов и рад бы поехать за визой, но власти не позволяют ему уехать по собственной воле. По мнению краснодарских чиновников, он должен быть выдворен с территории России.
Николоз Агажанов: А для того, чтобы поехал я в Тбилиси, я должен сдать ему отпечатки всех своих пальцев, мой паспорт отдать ему, заплатить 200 рублей и ждать разрешения, когда мне дадут бумагу на выдворение. То есть власти будут решать, каким способом меня выдворять: дать ли право мне самому поехать или будут проверять мои отпечатки пальцев. И если решат, что я человек положительный, то дадут право уехать, а если решат, что я человек отрицательный, то, наверное, уже будут по-своему решать, в наручниках, наверное, или как.
Владимир Долин: Выдворение перечеркивает надежду на получение визы и обретение гражданства Российской Федерации в будущем. Но даже если Агажанову и удастся получить визу в российском посольстве в Грузии, это не гарантирует ему возможности спокойно жить со своей семьей в Краснодаре. В ответ на запрос из Министерства внутренних дел Российской Федерации, краснодарские власти высказали отрицательное мнение о возможности регистрации Николоза Агажанова по месту жительства его жены.
Николоз Агажанов недоумевает.
Николоз Агажанов: Я не знаю, почему у руководства Краснодарского края обо мне отрицательное мнение, чтобы регистрировать по месту жительства жены. Нигде я не привлекался - ни в России, ни в Грузии. Приводов в милицию у меня не было.
Владимир Долин: Тем временем власти лишили Агажанова возможности хоть какого-нибудь легального заработка. Ожидая решения своей судьбы, он устроился сторожем в Дом быта, но власти потребовали от директора предприятия уволить незарегистрированного мигранта с этой "престижной" должности. Теперь отец семейства перебивается случайными заработками на рынке. Заработанных денег еле хватает, чтобы снимать две комнатки со скудной мебелью в саманной хате в станице Горячий Ключ в 60 километрах от Краснодара.
Кажется, что единственной целью властей является не выдворение якобы незаконного мигранта с территории края, а разрушение семьи Агажановых. То, что гражданин России 6-летний Григорий Семыкин останется без отца, а его мать Екатерина Семыкина без мужа, власти не беспокоит.
На заседание городской комиссии по контролю за миграцией, отказавшей Агажанову во временной регистрации, меня не пустили. Так, по словам секретаря, единодушно решили все 12 членов комиссии.
Не приглашают на заседание комиссии и соискателей заветной краснодарской регистрации. Рассматриваются только представленные документы. Люди, среди них старики и молодые мамы с грудными детьми на руках, на краснодарском зное ожидают решения своих судеб. Некоторые здесь уже по второму и по третьему разу. В отличие от членов комиссии, большинство пришедших за регистрацией не видят причин скрывать свои проблемы от прессы.
- Я не знаю, какой результат сейчас мне, так сказать, миграционная комиссия города Краснодара... Могут мне отказать, а могут мне, так сказать, и это... Я прописываюсь, так сказать, к своему сыну. Ну, может быть, удача мне не улыбнется.
Владимир Долин: Это ваш сын. Вы имеете право на воссоединение семьи.
- Да, я имею право. Но может, так сказать, комиссия не посчитать мое право. Да, есть закон, но вы знаете, как у нас закон? Закон есть закон, но есть еще кроме закона...
- Добиваемся правды, чтобы получить быстрее разрешение на прописку. Волокиты много, и постоянно вот так - каждый понедельник, вторник, среда собираются, а четверг приемный день. Приемный день, вот, с 15 часов. В 3 часа должен быть. А теперь уже скоро 16, еще ни одного человека не приняли, а больше 100 человек... Вот так и мучаются.
- Приехали с Сахалина, с Южно-Сахалинска. У нас там с этими вещами гораздо проще. Нет такой дискриминации. У нас вообще по Конституции каждый человек и гражданин России имеет право на свободное передвижение на территории России, и постановка граждан на учет у нас носит уведомительный, а не разрешительный характер, как в данном случае. Зная заранее, что вся система получения права на прописку носит незаконный характер, тем не менее создали такую систему, при которой для того, чтобы даже купить квартиру, надо потратить неимоверно много нервов, сил и времени.
Вот если сказанное нами, в общем-то, не только мной, чем-то поможет, и вы нам как-то поможете, чтобы эту систему отменили, я думаю, в будущем вы сохраните нервы многих людей, которые приедут в Краснодар получать прописку.
- Прописываю маму. В прошлом году был отказ. Не ставили на постоянное место жительства, отказали в гражданстве на основании того, что к единственной дочери необходима жилплощадь не менее 12-ти квадратных метров на человека. Не было этих 12 квадратных метров, потому что у меня дети, муж, и я взяла маму из Ташкента. Это мой дочерний долг в настоящее время - свою больную мать же приютить у себя.
Я считаю, что это недопустимо, конечно. Это какая-то дискриминация.
Мама у меня имеет медаль "За доблестный труд в годы Великой отечественной войны". Она была эвакуирована ребенком из Ленинграда в Ташкент в годы блокады. Родилась она на территории России. Ей отказали. Она просто в шоке. У нее еще медаль "Ветеран труда" есть. У нее есть заслуги перед отечеством, которое теперь ей отказывает в гражданстве.
- У меня супруга прописали, а я - 9-й месяц беременности, и ребенок еще у меня есть от этого супруга, и нас не прописывают. То есть жить в Краснодаре может только он, а мы вроде как... У меня паспорт Украины, потому что когда меняли паспорта союзные, была прописана на Украине. Теперь я здесь гражданка Украины, без прав. Детей не прописывают. Единственное, слава Богу, что краснодарские медики украинок еще берут в роддом.
Владимир Долин: После заседания я спросил у члена комиссии Михаила Грекова, чем руководствуется комиссия, разрешая или отказывая в регистрации?
Михаил Греков: Имеются постановления краевые, городские, федеральные, само собой разумеется. И вот в газете "Кубанские известия" (за вчерашнее число) за подписью председателя Федерации (как называется, правильное название?)... Миронова... Миронова имеется большая статья по вопросам миграции вообще. Не только в Краснодарский край, вообще по Российской Федерации. На все вопросы там имеются ответы.
Владимир Долин: Михаил Греков имеет в виду постановление Совета Федерации о ситуации в Краснодарском крае, складывающейся в сфере эмиграции и межнациональных отношений. По мнению краснодарских властей, этот ни к чему не обязывающий документ отменяет Конституцию Российской Федерации, которая провозглашает право граждан и лиц, на законных основаниях находящихся на территории России, на свободный выбор места жительства на территории Российской Федерации.
Комиссия также руководствуется указаниями губернатора Краснодарского края Александра Ткачева (цитирую): "Определить, законный мигрант или незаконный, можно по фамилии, точнее, по ее окончанию. Фамилии, оканчивающиеся на "-ян", "-дзе", "-швили", "-оглы", незаконные так же, как и их носители". Эти слова Александр Ткачев публично произнес 18 марта на краевом совещании в районном центре Абинске. До сих пор федеральная власть не отреагировала на ксенофобские высказывания краснодарского губернатора, очевидно, не усматривая в них экстремизма или призыва к национальной розни.
Владимир Бабурин: Ситуацию с миграцией в Краснодарском крае решал в июле Совет Федерации и решил эту проблему не мусолить.
Рабочая группа Совета Федерации, верхней палаты российского парламента, обсудив ситуацию в Краснодарском крае, предложила рекомендовать правительству разработать и внести проект федерального закона о государственной миграционной политике. И в этом законе предусмотреть, в частности, механизм депортации и временного отселения граждан в целях безопасности других граждан.
Опасность, что понятно, представляют граждане с неславянскими фамилиями. С ними на Кубани встречался наш корреспондент Владимир Долин.
Владимир Долин: В доме Ильи Бишатова праздник. Он женит своего 22-летнего сына Микаила на 19-летней красавице Гизель. Сад у дома накрыт огромным навесом. В центре на возвышении стол, за ним молодые. С ними двое друзей жениха и подружка невесты. На столе торт, размерами напоминающий Пизанскую башню, шампанское, "кока-кола". Но, кажется, за все время свадьбы Микаил и Гюзель к угощению не прикоснулись.
Вдоль стен импровизированного шатра стоят грубо сколоченные столы и лавки. На них уместились больше 500 человек гостей. Семейные торжества турки-месхетинцы отмечают с размахом. Женщины сидят отдельно от мужчин, но встречаются в танце. Зрители встают с мест, вручают танцующим десятки. Те передают их музыкантам. Таков обычай, хотя деньгами здесь разбрасываться не принято, а для подавляющего большинства турецких семей 10 рублей это большие деньги.
Веселье длится всю ночь. Никто не жалеет каблуков, разбивая их об утоптанную землю. Сегодня праздник, а будни начнутся завтра. И в этих буднях у турок-месхетинцев поводов для веселья немного. Семья Микаила Бишатова не будет признана государством. Новоиспеченный глава семейства не имеет постоянной регистрации в крае и российского гражданства. Поэтому брак Микаила и Гюзель не будет зарегистрирован загсом.
Что это означает, рассказывает Рустам Ульфанов.
Рустам Ульфанов: В 1994 году женился, в 1995 году родился первый сын, в 1997 году родился второй сын. И вот они оба на жены фамилии... Ну, я не могу их на свою фамилию, ну как родной отец, как положено, вот Ульфанов, чтобы был. Это получается, я не отец, а какой-то... И загса нету, загса нет из-за того, что нету прописки, нету гражданства. Если бы дали бы прописку и гражданство, то бы, самой собой, загс бы был, и на мою фамилию я мог бы их перевести или как...
Владимир Долин: Турки оказались в Краснодарском крае в 1989 году прошлого века, когда после кровавых погромов были вынуждены бежать из Средней Азии в Россию. В Среднюю Азию месхетинцев выслали в 1944 году из Грузии по приказу Сталина, и по сей день они не могут вернуться в родные селения. Всего в Россию бежали 100 000 человек. Везде кроме Кубани они получили регистрацию по месту жительства или пребывания, а после распада СССР им было предоставлено гражданство Российской Федерации в соответствии с действующим тогда законом.
Приехавший на свадьбу из Ростовской области Мурат Бенали-оглы не сталкивался у себя дома с какими-либо ограничениями прав своих собратьев.
Мурат Бенали-оглы: У нас в Ростовской области насчет прописки или насчет работы никаких проблем. Живем мы с 1989 года. Как только приехали - и гражданство, и работа. Всем обеспечили, и мы живем там... можно сказать, как коренное население.
Владимир Долин: Но в Краснодарском крае положение турок мало отличается от статуса спецпереселенцев, в качестве которых они пребывали в Средней Азии до середины 1950-х годов. Возможно, что у спецпереселенцев было больше прав, чем у их потомков. Любой турок в любое время и в любом месте, в том числе и в собственном доме может быть задержан органами внутренних дел.
Рустама Ульфанова арестовали, когда он поехал на рынок.
Рустам Ульфанов: В Анапу поедешь или в Новороссийск, первый пост сразу останавливает, документы проверяет. Нету прописки, нету гражданства...
У меня лично было такое дело. День рождения мой. Я поехал в Крымск, ну, покупать чего-нибудь такого на день рождения. Новенького такого - или шмоток, или брюки. Чего-нибудь такое. Остановили, проверили паспорт, - там нету регистрации. В то время еще не делали даже и регистрации. Из-за того, что нету прописки и регистрации, они меня отвезли, посадили в КПЗ. Я там 7 суток просидел. Я говорю: "Поймите вы меня правильно. Жена, - говорю, - беременная. Вот-вот ей... Я должен быть дома". Я говорю: "Чего-нибудь случится, чего потом будет? - Да, - говорят, - пускай случится. Одним турком или турчонком меньше будет".
Владимир Долин: Дискриминации подвергаются все турки, независимо от возраста и заслуг.
Инвалид войны Сарвар Чахалидзе был призван в 1942 году на флот. Воевал на кораблях и в составе морской пехоты, участвовал в боях за освобождение Кубани от немецких оккупантов. Демобилизовался только в 1949 году, но, по мнению краснодарских чиновников, право проливать кровь за Россию и Кубань не дает права ветерану на регистрацию по месту жительства. У его детей нет права на работу, а у его 6-летнего внука нет права посещать детский садик.
Всего на фронте сражалось 40 000 турок.
Сарвар Чахалидзе: От сорока тысяч двадцать шесть тысяч остались на поле боя. Их дети не знают, что делать: ни на учебу не могут устроиться, и на работу не могут устроиться. Просто не знают, что делать.
Я просто возмущен как участник Великой Отечественной войны. Я 7 лет, 7 лет ровно служил и кричал "За родину!" А где эта Родина, скажите? Я тоже остался, и дети мои без родины сейчас.
Владимир Долин: Все же Сарвару Чахалидзе повезло. Он через суд добился регистрации, и теперь у него из всей большой семьи есть гражданство Российской Федерации.
Сарвар Чахалидзе: Я через судебные органы дом сперва оформил на себя, через судебные органы. После того сделали мне прописку. Только одному мне. С женой я живу 60 лет, она до сих пор не прописана. 60 лет, вы представляете! Я просто даже думаю: чего, что, куда я попал?
Я когда приехал сюда, я в 1943 - 1944 годах был на Кубани, знал, что здесь добрые люди, хорошие люди. И поэтому сюда после ферганских событий приехал. Люди-то хорошие. На людей мы не обижаемся и на соседей. Но верхушки обижают нас, что в течение 13 лет нас не считают людьми. До сих пор.
Владимир Долин: Некоторые из месхетинцев, невзирая на отсутствие гражданства, уже успели отслужить в российской армии, но и служба в армии не гарантирует получение темно-бордовой книжицы с двуглавым орлом на обложке.
Рассказывает Фамал Мултасимов.
Фамал Мултасимов: У меня, честно говоря, гражданства не было. У меня даже, честно говоря, и прописки не было. В военкомате, короче, мне говорят: "У вас, мол, нет гражданства, того-сего... В принципе если у вас желание есть, мы можем забрать вас в армию". Одним словом, через 2 дня мне присылают повестку.
Отслужил я эти 2 года, дослужился до старшины. Прихожу в военкомат. Ну, в военкомате объясняют мне, что... прихожу, вроде мне паспорт дали, то-се. Прихожу в нашу сельскую администрацию, чтоб на военный учет поставить... встать на воинский учет, и мне говорят: "Как это так? Как ты мог пойти в армию, не имея гражданства?". Ну раз не имели вы меня права забирать, чего вы меня забирали?
Владимир Долин: Чтобы получить гражданство демобилизованному солдату российской армии пришлось зарегистрироваться у родственников в Ростовской области. Но даже имея российское гражданство, Фамал Мултасимов не может зарегистрироваться по месту жительства в Краснодарском крае.
Гражданство кого-либо из родителей тоже не дает права на регистрацию и гражданство их детям.
Халил Исрапилов имеет российское гражданство. Его сын занимает призовые места на чемпионатах России и европейских соревнованиях по кикбоксингу, защищает цвета Российской Федерации и Кубани. Но вряд ли он сможет продолжить спортивную карьеру.
Халил Исрапилов: Когда исполнилось сыну 15 лет, я обратился для получения паспорта в паспортный стол. Салаев был у нас начальником паспортного стола. Он мне сказал: "Вы извините, - говорит, - вы не зарегистрированы здесь. После 16 лет, когда исполнится мальчику 16 лет, - говорит, - придете". 16 лет исполнилось, я опять обратился. Он говорит: "Извините, временно прекратили паспорта выдавать".
И выдавали паспорта не российские, хотя я гражданин России. Российские паспорта не выдавали, а выдавали старые паспорта Советского Союза. И выдавали без прописки, без регистрации, без ничего, нарушая все законы.
Если есть где зарегистрироваться, если есть дом в собственности, почему не регистрируют? Вот это мне непонятно.
Владимир Долин: Хотя руководство края утверждает, что турецкие дети не желают изучать русский язык, многие из них отлично учатся в школах. Но как бы хорошо ни учился ребенок в школе, путь к высшему образованию ему заказан.
Рассказывает учитель средней школы в станице Варенниковская Якуб Фейзулов.
Якуб Фейзулов: Серебряную медаль получил ученик Аббасов Сардар. Он хотел поступать в институт в Краснодаре. Его не приняли за то, что у него нет прописки, ничего нет. Его не приняли на учебу.
Владимир Долин: Даже закончив шоферские курсы, турецкий парень, не имеющий регистрации в крае, может рассчитывать лишь на свидетельство о том, что прослушал соответствующие занятия. Права не выдают.
С приходом к власти в крае губернатора Александра Ткачева турки-месхетинцы лишились основного источника существования. Кубанское руководство провозгласило лозунг: "Ни пяди земли туркам". По требованию властей, под угрозой уголовного преследования, руководители хозяйств начали расторгать договоры аренды земель с месхетинцами. Выращивание овощей на арендованных землях в течение 12 лет было основным занятием турок.
С Мурадом Чахадзе я познакомился два года назад. Тогда он арендовал около 100 гектаров земли, на которых выращивал помидоры. География поставок: от ближнего курорта Анапы до городов Сибири и Заполярья. Чахадзе исправно вносил в кассу совхоза немалую арендную плату и предоставлял работу своим односельчанам - как туркам, так и русским. Сегодня он сам рад любой поденной работе.
Мурад Чахадзе: Я со своей семьей (у меня три пацана, жена), мы утром садимся в старенькую машину, у меня "01", и ездим по полям, нанимаюсь в вольнонаемные рабочие. Ну, у кого есть работа. Там за день мы, допустим, от 50 до 100 рублей платят. Смотря по объему работы. Вот и зарабатываем, кормим семью.
Владимир Долин: Немногие руководители хозяйств устояли перед нажимом властей. Засеять отобранные у месхетинцев гектары колхозы и совхозы не смогли. Многие хозяйства не смогли вернуть уже внесенные несостоявшимися арендаторами арендные платежи.
Мурад Чахадзе: Осенью в 2001 году мы заключили договора, вовремя заплатили за аренду от 5 000 до 10 000. 18 марта губернатор Краснодарского края Александр Николаевич выступил и сказал, чтобы туркам-месхетинцам земли не давать. После выступления губернатора края они нам запретили там обрабатывать землю, сеять. Начали частично возвращать деньги. До сих пор есть люди, которые еще за то, что за землю деньги отдали, еще не вернули назад. Они предлагают там пшеницу, сено, там. Другие... А так, где вот наши земли, которые нам давали под аренду, в данный момент там растет бурьян. Вспахана земля, готовая, плодородная. Ну, где-то 50-60 гектар земли растет бурьян.
Владимир Долин: Зато политика властей не преминула сказаться на ценах.
Мурад Чахадзе: В данный момент сегодня у нас по Кубани помидор от 15 и до 5 рублей. А свое время здесь 3 рубля, 2 рубля было, когда мы выращивали. Перец, баклажан, вообще, сегодня 20 рублей, 15 рублей килограмм.
Вот это вот есть помощь губернатора края местному населению.
Владимир Долин: Один из арендаторов видит за действиями чиновников прямой экономический расчет.
- Все поля, которые оставили наши ребята, не посадили, там растет высочайший бурьян. Им это выгодно. Потому что им нужно сделать разными методами, чтобы завалить сельское хозяйство для того, чтобы их потом поставить под банкротство и продать.
Владимир Долин: Единственным источником существования турок-месхетинцев сегодня являются приусадебные участки. И власть обвиняет их в самозахвате земель, хотя эти сотки были куплены вместе со строениями на них. Приобретение домов на Кубани турками-месхетинцами краевые власти тоже считают незаконным, и 13 лет отказываются регистрировать сделки купли-продажи.
Сегодня месхетинцы живут в условиях полной экономической блокады. Преступления против них остаются безнаказанными.
30 ноября прошлого года казаки учинили погром в доме Юсупа Расулова, где он и его собратья собрались на молитву. Казаки до полусмерти избили 5 человек, в том числе хозяина дома. Заодно борцы за этническую чистоту Кубани разграбили и покорежили принадлежащий хозяину автомобиль.
Юсуп Расулов не любит вспоминать этот день.
Юсуп Расулов: Меня вызвали, я сказал: "Товарищ командир, в чем дело? Объясните". Он говорит: "Документы? - Сейчас я покажу вам документы". Я не успел документы показать, они начали меня бить. Их носа кровь пошла, вот здесь. Упал, сознание потерял. Остальные кричали.
Владимир Долин: Пострадавшие обратились в милицию. По их заявлению было возбуждено головное дело, но оно было прекращено из-за невозможности установить лиц, причастных к преступлению. И это притом что пострадавшие знают своих обидчиков и их главаря, местного атамана, в лицо, и готовы их опознать.
Власть обвиняет турок в обострении межнациональных отношений в крае, но в станице Варенниковской, где на 16 000 населения проживает около 500 месхетинцев, я обошел немало дворов, где живут настоящие кубанские казаки, а не ряженые самозванцы. Вот мнение русских об их соседях-турках.
- Люди как люди. Живут хорошо. Не обижаемся мы, чтобы там грубили или что... Никак нету такого.
Соседи хорошие. Разговариваем мы вместе. Я говорю: "А чего же вас сюда привело?". Он говорит: "Там не удалось. Там выселили нас". Я говорю: "Ну и что? Живите здесь, хорошо, живите. Если можно - живите, процветайте".
Например, сейчас у нас колхоз разваливается, все разваливается. Ну, думаешь, к кому обращаться, чтобы хоть чуть-чуть жить можно...
Ну вот Женя-турок, дедушка-турок тут это тоже... Мы с ним помогаем друг другу - то построиться, то это самое... Ну как? Соседи есть соседи. Я, например, до своих родичей пока добегу, это надо полстаницы. Я всегда к соседу. Говорят: не имей родича хорошего, чтобы он далеко жил, а имей соседа хорошего, чтобы он близко жил.
- Эти казаки, вот как сейчас возрождение этого казачества началось, может, где-то они что-то и делают, но у нас в станице мы не видим этого. Вот взялись за этих турок-месхетинцев, "Вот их надо гнать". Зачем вы народ настраиваете против народа? Это, я считаю, настраивают русских против... "Вот давайте гнать, вот из-за турок у нас нету хлеба". Да как "нету хлеба" у нас? Пожалуйста. А турки что, забрали ваш хлеб? Не забрали. Они едят свой.
Никто, ни один турок не пришел, я не знаю, сколько уже живут, не украл, не взял. Наоборот, мы идем и... там: "Женя, помоги, там надо ребенка в больницу отвезти" или там "Борис или Сашка, или кто..." Я не знаю, ничего плохого мы не можем сказать.
А казаки это пустое место для меня лично. Казаки пустое место для меня. Все.
Потом они уйдут в сторону, эти казаки, а мы, вот мы, наши дети, внуки наши будут... драка с этими турками. Наши дети-внуки будут отвечать за это. Мы будем страдать, но не они. Они уйдут в сторону. Все вот эти верхушки уйдут в сторону. А мы будем жертвами всех этих...
Я лично не против этих людей. Они тоже должны где-то жить, и у них должна быть тоже какая-то земля или, если нет... Ну пусть дадут им их землю, родину пусть им дадут. Где она? Пусть они, значит, здесь обоснуются, пусть здесь живут.
Мы лично вот здесь, вы пройдите сейчас весь наш квартал, вам никто ничего плохого не скажет о них. Меня одно возмущает: зачем угнетать детей? В садик мы не берем ребенка, а в школу берем. Как это объясняется вообще в верхах? Я не понимаю.
А люди они очень хорошие. Не знаю, вот, сколько здесь их живет, люди хорошие. Люди, у них тоже кровь красная, они тоже такие же, как и мы, и жить тоже эти люди хотят. Как это их мы вот возьмем и выгоним?
- Я что хочу сказать. У меня зять турок, и я скажу, что я не нарадуюсь таким зятем. Дай Бог, чтобы всем такие попадались зятья.
А вот я скажу, сколько я соседей знаю... Я знаю, вот в школу идет ребенок, наш никогда в жизни не поздоровкается. С турчонком - всегда "здрасьте". Хоть будет два раза проходить, всегда поздоровкается. И никогда в жизни не увидишь его с сигаретой во рту. Я радуюсь.
Если мы для людей хорошие, и люди для нас хорошие. Если мы говнюки, то и для нас будут люди... Я не хочу сказать, что мы, русские, тоже плохие, но мы не в силах так работать, как они работают. На поле возьми - жара печет, голову замотал и пошел сапкой работать. А мы - надо баночку урвать, потом полежать, а потом пойти поработать. Вот я что хочу сказать.
Владимир Долин: То, что у них до сих пор нет регистрации, что многие из них без гражданства, вот это вы считаете нормальным, правильным?
- Я это не считаю нормальным. Это у нас власть наша ненормальная. Вот и турки, допустим, ну, приехали? Приехали. Дом купил? Купил. Ну, припиши. "Вот они в армии не служат". Так как человек пойдет в армию служить без приписки? Как Путин сказал? Справедливо сказал, что у нас наций плохих нету, мы только плохие. И у нас национальная, допустим, Россия. А чего мы будем делить кого-то на что-то?
Я противник этому, что у нас сейчас получается.
Владимир Долин: У вас соседи-турки, да?
- Ну?
Владимир Долин: Что вы можете сказать вот об этом?
- А я интернационалист. И все. По-моему, все сказано.
- Дороже нас ничего нет. Самое дорогое это мы, и не зависит это от окраски человека, от национальности.
Владимир Долин: Прежний губернатор Краснодарского края Николай Кондратенко турок не жаловал, но, в основном, ограничивался националистической риторикой. При новом главе администрации Александре Ткачеве положение месхетинцев существенно ухудшилось.
Об этом говорит лидер краевой организации Общества месхетинских турок "Ватан" Сервар Тыдоров.
Сервар Тыдоров: Трудно разделить Александра Ткачева от губернатора бывшего Кондратенко. Кондратенко больше говорил, занимался, скажем, популизмом, а Ткачев это перевел уже в плоскость закона и законности. Это очень коварный подход к вопросу - узаконить беззаконие, понимаете? И самое страшное и главное, что он всегда ссылается на... якобы поддерживает федеральный центр, лично Путин.
Владимир Долин: Новый закон о гражданстве Российской Федерации не оставляет туркам надежду на обретение гражданских прав.
Сервар Тыдоров: Приняли вот закон о гражданстве. Он не должен работать в отношении нас. В отношении нас должен работать тот закон, который... в то время который работал.
Владимир Долин: Доведенные до отчаяния месхетинцы 21 июня объявили голодовку в станице Киевская. В ней приняли участие свыше 200 человек.
О требовании голодающих рассказал Сервар Тыдоров.
Сервар Тыдоров: Это не то что ситуация гетто, это целенаправленная долговременная политика государственная - необъявленный геноцид. Потому что Грузия через Москву в свое время нас выслала. Под видом ферганских событий нас второй раз выслали. Теперь под видом того, что там, видите ли, по национальному или там этническому составу мы не подходим, хотят выселять или там что-то депортировать в третий раз. И это называется, где... в современной, в 21 веке, в современной России демократической?
Мы призываем (в том числе и президента) выслушать, услышать нас хоть разок и на основе законов Российской Федерации и тех актов, которые подписала Россия в ООН и других международных организациях, признать нас гражданами. Мы хотим единственного - жить и работать нормально, как граждане Российской Федерации. Больше ничего.
Владимир Долин: Власть была вынуждена пойти на переговоры. Туркам-месхетинцам пообещали очередную комиссию из Москвы, на этот раз из администрации президента. Многочисленные комиссии по изучению положения турок-месхетинцев, которые посещали край ранее, как правило, встречаются лишь с представителями властей и казачьими атаманами. Мнение самих турок, их соседей и правозащитников высоких гостей не интересует.
Но месхетинцы надеются, что на этот раз они будут услышаны.
В этом выпуске:
- Шпионские процессы: кто должен хранить государственную тайну. Гость программы - адвокат Людмила Трунова.
- Желание жить со своей семьей может быть преступлением.
У микрофона Владимир Бабурин. Эти темы я представлю вам в программе "Человек имеет право".
"Тихий шпионский процесс" - так мы назвали первую передачу о деле предпринимателя Виктора Калядина. О нем почти не писали. Возможно, потому, что дело Калядина не встает в ряд громких шпионских процессов, таких, как дело Григория Пасько. И, вероятно, впервые за шпионаж к 14 годам лагерей был приговорен человек, не имевший никакого отношения ни к государственной тайне, ни к секретности, и вообще никогда не работавший на секретных объектах. Его осудили за продажу документов, которые посчитали секретными.
Во время следствия и суда Калядин перенес два инфаркта, а судья Любовь Брыкалова (женщина, видимо, с большим чувством юмора) добавила к приговору еще и стихи собственного, вероятно, сочинения:
Всем спасибо за внимание, за взаимопонимание,
Следователям - за старания, ФСБ - за сострадание,
Прокурору - за умение, а защите - за стремление.
Иванову - за признание, а Калядину - за знание.
Изолятору - за здание, ну а всем нам - за терпение.
Ну не Пушкин, конечно. Правда, Виктор Калядин к 14 годам срока получил еще и третий инфаркт после этих стихов. Так что приговор фактически смертный. Судьи очень боялись, чтобы подсудимый не умер прямо в зале суда.
Гость студии сегодня - адвокат Калядина - Людмила Трунова. Но говорить она будет не столько о деле своего клиента, сколько о проблеме сохранения государственной тайны вообще.
Людмила Трунова: Защита государственной тайны - наиболее важное направление деятельности государственных органов. Россия тратит огромные бюджетные средства на обеспечение и защиту безопасности страны и ее граждан. За понятием "государственная тайна" стоят огромные финансовые средства и активы, труд множества поколений ученых, учебных заведений, научно-исследовательских институтов, экспериментальных баз, инфраструктура и многое-многое другое.
Огромных бюджетных вложений требует сегодня разработка научного открытия. Это деньги, которые государство отрывает от пенсионеров, детских учебных заведений и многих других ради завтрашнего дня, нашего с вами завтрашнего дня, поскольку завтрашнее благополучие неразрывно связано с инвестициями в научно-технический прогресс сегодня.
К сожалению, приходится констатировать, что, во-первых, правоохранительные органы не умеют или не хотят пресекать распродажу государственных секретов, которая принимает массовый, рыночный характер. На сегодняшний день отсутствует классификатор, методики расчета ущерба, причиненного преступным посягательством, что не позволяет оценить тяжесть последствий и надлежаще квалифицировать деяние. Правовая база, регламентирующая охрану государственной тайны, недоработана и не соответствует имеющейся нормативной базе, а именно закону о гостайне и указу президента об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне.
Как следует из закона о гостайне, правительство Российской Федерации должно устанавливать порядок определения размера ущерба, наступившего в результате несанкционированного распространения сведений, составляющих государственную тайну, а также ущерба, наносимого собственнику информации в результате ее засекречивания. То есть определить методику, согласно которой можно рассчитать размер ущерба, как, к примеру, крупный, особо крупный и так далее. От этого зависит степень секретности. Она может быть особой важности, совершенно секретно, секретно, для служебного пользования.
На сегодняшний день отсутствие методик расчета ущерба приводит к незащищенности государственной тайны. Одним из основных квалифицирующих признаков таких преступлений как государственная измена и шпионаж, является обязательное наличие ущерба, определить который на сегодняшний день не представляется возможным. Отсутствует четкое законодательное регулирование таких основных вопросов: что есть государственная измена, а что - разглашение государственной тайны, кто несет ответственность, направленность умысла, когда вообще отсутствует состав вышеперечисленных преступлений, какой ущерб причинен безопасности и обороноспособности страны.
К сожалению, пока ответы на эти важные вопросы, от которых зависят не только государственные интересы, но и судьбы граждан, решаются по усмотрению и настроению суда, а не четких и однозначных регламентаций в законе. Данные обстоятельства позволят квалифицировать деяния, что называться, от вольного, а как результат - сомнительная отчетность о раскрытии так называемых громких преступлений, связанных с государственными секретами, и вынесение неправосудных приговоров.
Примером может послужить дело Виктора Калядина, который был признан виновным в шпионаже. В обоснование его вины суд сослался на экспертные заключения, базирующиеся на приказе Министерства обороны № 055. Решения Верховного суда констатировали сомнительность в правомерности применения в уголовном судопроизводстве данного ненормативного документа, разработанного для внутреннего пользования. Абсолютно четко обозначились позиции наших оппонентов - Министерства обороны, Министерства юстиции и, главное, Военной прокуратуры.
Если рассматривать приказ № 055, говорят они, как внутриведомственный акт, он не должен и не может распространяться на гражданских лиц, и они не могут нести никакой ответственности согласно данному приказу, поскольку не являются его субъектами и не могут быть с ним знакомыми. Суд признал перечень ведомственным ненормативным актом, предназначенным для внутреннего применения, чем подтвердил позицию вышеуказанных органов. И закон, и перечень носит общий характер сведений, и определить, какой объект является секретным, а какой нет, можно лишь при наличии развернутого перечня, который, как выяснилось, носит межведомственный характер и не подлежит государственной регистрации и тем более опубликованию.
Таким образом, рядовой граждан, незнакомый с перечнем министерств, ведомств и других субъектов, наделенных правом засекречивания, не в состоянии определить, что есть государственный секрет, а что нет. Парадоксальная вещь: кража мешка картошки или мелочи из кармана уголовным законодательством на сегодняшний день более урегулирована, чем противоправная распродажа государственной тайны стоимостью, на минуточку, в миллионы и миллиарды долларов. Правоохранительная система, в связи с правовой неурегулированностью, пока не может расставить барьеры для предотвращения утечки государственной тайны и госсекретов. Безнаказанность истинных виновных способствует совершению преступлений такого рода вновь и вновь, создает питательную среду для широкой, повсеместной распродажи государственной тайны.
Создается впечатление, что можно безнаказанно продать все, что продается, и пошел за рубеж по заниженной стоимости наш стратегический запас цветных металлов. Особо ловкие носители секретов за рубежом стали патентовать открытия, разработанные в структуре военно-промышленного комплекса. На содержание аппаратов министерств и ведомств идут огромные бюджетные средства, но ответственность за сохранение государственной тайны несут, к сожалению, не чиновники, а простые граждане.
Владимир Бабурин: В Советском Союзе проблема сохранения гостайны решалась проще, и государство об этом даже не слишком заботилось, перекладывая проблему на плечи граждан, как это назвалось, с допуском. Их не выпускали за границу, потому что КГБ был искренне уверен, что секретоноситель либо сам побежит продавать секреты, либо станет жертвой коварных атлантических спецслужб. Сейчас вроде все не так. Только вот не понятно, а что, собственно, изменилось.
Ребенок может остаться без отца, жена без мужа лишь по той причине, что живут они в Краснодарском крае.
Корреспондент Радио Свобода Владимир Долин только что вернулся с Кубани.
Владимир Долин: 40-летний Николоз Агажанов, гражданин Грузии, армянин по национальности, второй месяц ожидает депортации из России. Паспорт у него изъят, и живет он по справке, которая гласит, что "документы предъявителя этой справки находятся в паспортно-визовой службе Управления внутренних дел Коросунского округа города Краснодара для оформления документов на выдворение".
Николоза Агажанова выдворяют за страшное (с точки зрения властей Краснодарского края) нарушение, суть которого сформулировал он сам.
Николоз Агажанов: Единственное нарушение, что я хочу жить со своей семьей, что не уехал в Тбилиси после того, как у меня закончилась регистрация.
Владимир Долин: В Краснодарском крае Николоз Агажанов живет с женой Екатериной Семыкиной и 6-летним сыном Гришей. С будущей женой Николоз Агажанов познакомился 17 лет назад. Она училась вместе с сестрой Николоза в Московском текстильном институте. Покуда Агажанов ухаживал за понравившейся ему девушкой, распался Советский Союз. Молодые люди решили заработать на будущую семейную жизнь за границей. Они вместе выехали в Грецию, где Екатерина Семыкина (по образованию художник-дизайнер) рисовала портреты туристов, а Николоз Агажанов, в прошлом слесарь одного из тбилисских заводов, освоил производство сувениров из дерева.
6 лет назад Екатерина вернулась в родной Краснодар рожать ребенка. Николоз смог присоединиться к ней только через 4 года. Тогда они и зарегистрировали свой брак. Как положено по закону, Николоз Агажанов обратился в паспортный стол за временной регистрацией на полгода. Но оттуда его направили в городскую комиссию по контролю за миграцией. Каково же было удивление соискателя временной регистрации в Краснодаре, когда комиссия отказала ему в праве жить с собственной семьей! Агажанов стал обращаться во все инстанции вплоть до администрации президента Российской Федерации, но его письма неизменно оказывались в Краснодарском крае, где ответ был один: отказ.
Тем временем между Россией и Грузией был установлен визовый режим, и теперь единственным документом, дающим право на законное пребывание в России, стала виза, которую можно получить только в посольстве Российской Федерации в Тбилиси. За визой Агажанов не поехал.
Николоз Агажанов: Тогда виз для граждан Грузии не существовало. Я приехал законно в Россию, а через год было объявлено, чтобы граждане Грузии возвращались получать визы. Но так как я видел, что у меня тут жена и ребенок, я счел, что это для тех, у кого нет тут причины жить.
Я знал, что у меня есть право жить с семьей, что я должен был быть уже зарегистрирован. Я приезжал сюда с целью жить с женой, а не путешествовать туда и обратно.
Владимир Долин: Теперь Николоз Агажанов и рад бы поехать за визой, но власти не позволяют ему уехать по собственной воле. По мнению краснодарских чиновников, он должен быть выдворен с территории России.
Николоз Агажанов: А для того, чтобы поехал я в Тбилиси, я должен сдать ему отпечатки всех своих пальцев, мой паспорт отдать ему, заплатить 200 рублей и ждать разрешения, когда мне дадут бумагу на выдворение. То есть власти будут решать, каким способом меня выдворять: дать ли право мне самому поехать или будут проверять мои отпечатки пальцев. И если решат, что я человек положительный, то дадут право уехать, а если решат, что я человек отрицательный, то, наверное, уже будут по-своему решать, в наручниках, наверное, или как.
Владимир Долин: Выдворение перечеркивает надежду на получение визы и обретение гражданства Российской Федерации в будущем. Но даже если Агажанову и удастся получить визу в российском посольстве в Грузии, это не гарантирует ему возможности спокойно жить со своей семьей в Краснодаре. В ответ на запрос из Министерства внутренних дел Российской Федерации, краснодарские власти высказали отрицательное мнение о возможности регистрации Николоза Агажанова по месту жительства его жены.
Николоз Агажанов недоумевает.
Николоз Агажанов: Я не знаю, почему у руководства Краснодарского края обо мне отрицательное мнение, чтобы регистрировать по месту жительства жены. Нигде я не привлекался - ни в России, ни в Грузии. Приводов в милицию у меня не было.
Владимир Долин: Тем временем власти лишили Агажанова возможности хоть какого-нибудь легального заработка. Ожидая решения своей судьбы, он устроился сторожем в Дом быта, но власти потребовали от директора предприятия уволить незарегистрированного мигранта с этой "престижной" должности. Теперь отец семейства перебивается случайными заработками на рынке. Заработанных денег еле хватает, чтобы снимать две комнатки со скудной мебелью в саманной хате в станице Горячий Ключ в 60 километрах от Краснодара.
Кажется, что единственной целью властей является не выдворение якобы незаконного мигранта с территории края, а разрушение семьи Агажановых. То, что гражданин России 6-летний Григорий Семыкин останется без отца, а его мать Екатерина Семыкина без мужа, власти не беспокоит.
На заседание городской комиссии по контролю за миграцией, отказавшей Агажанову во временной регистрации, меня не пустили. Так, по словам секретаря, единодушно решили все 12 членов комиссии.
Не приглашают на заседание комиссии и соискателей заветной краснодарской регистрации. Рассматриваются только представленные документы. Люди, среди них старики и молодые мамы с грудными детьми на руках, на краснодарском зное ожидают решения своих судеб. Некоторые здесь уже по второму и по третьему разу. В отличие от членов комиссии, большинство пришедших за регистрацией не видят причин скрывать свои проблемы от прессы.
- Я не знаю, какой результат сейчас мне, так сказать, миграционная комиссия города Краснодара... Могут мне отказать, а могут мне, так сказать, и это... Я прописываюсь, так сказать, к своему сыну. Ну, может быть, удача мне не улыбнется.
Владимир Долин: Это ваш сын. Вы имеете право на воссоединение семьи.
- Да, я имею право. Но может, так сказать, комиссия не посчитать мое право. Да, есть закон, но вы знаете, как у нас закон? Закон есть закон, но есть еще кроме закона...
- Добиваемся правды, чтобы получить быстрее разрешение на прописку. Волокиты много, и постоянно вот так - каждый понедельник, вторник, среда собираются, а четверг приемный день. Приемный день, вот, с 15 часов. В 3 часа должен быть. А теперь уже скоро 16, еще ни одного человека не приняли, а больше 100 человек... Вот так и мучаются.
- Приехали с Сахалина, с Южно-Сахалинска. У нас там с этими вещами гораздо проще. Нет такой дискриминации. У нас вообще по Конституции каждый человек и гражданин России имеет право на свободное передвижение на территории России, и постановка граждан на учет у нас носит уведомительный, а не разрешительный характер, как в данном случае. Зная заранее, что вся система получения права на прописку носит незаконный характер, тем не менее создали такую систему, при которой для того, чтобы даже купить квартиру, надо потратить неимоверно много нервов, сил и времени.
Вот если сказанное нами, в общем-то, не только мной, чем-то поможет, и вы нам как-то поможете, чтобы эту систему отменили, я думаю, в будущем вы сохраните нервы многих людей, которые приедут в Краснодар получать прописку.
- Прописываю маму. В прошлом году был отказ. Не ставили на постоянное место жительства, отказали в гражданстве на основании того, что к единственной дочери необходима жилплощадь не менее 12-ти квадратных метров на человека. Не было этих 12 квадратных метров, потому что у меня дети, муж, и я взяла маму из Ташкента. Это мой дочерний долг в настоящее время - свою больную мать же приютить у себя.
Я считаю, что это недопустимо, конечно. Это какая-то дискриминация.
Мама у меня имеет медаль "За доблестный труд в годы Великой отечественной войны". Она была эвакуирована ребенком из Ленинграда в Ташкент в годы блокады. Родилась она на территории России. Ей отказали. Она просто в шоке. У нее еще медаль "Ветеран труда" есть. У нее есть заслуги перед отечеством, которое теперь ей отказывает в гражданстве.
- У меня супруга прописали, а я - 9-й месяц беременности, и ребенок еще у меня есть от этого супруга, и нас не прописывают. То есть жить в Краснодаре может только он, а мы вроде как... У меня паспорт Украины, потому что когда меняли паспорта союзные, была прописана на Украине. Теперь я здесь гражданка Украины, без прав. Детей не прописывают. Единственное, слава Богу, что краснодарские медики украинок еще берут в роддом.
Владимир Долин: После заседания я спросил у члена комиссии Михаила Грекова, чем руководствуется комиссия, разрешая или отказывая в регистрации?
Михаил Греков: Имеются постановления краевые, городские, федеральные, само собой разумеется. И вот в газете "Кубанские известия" (за вчерашнее число) за подписью председателя Федерации (как называется, правильное название?)... Миронова... Миронова имеется большая статья по вопросам миграции вообще. Не только в Краснодарский край, вообще по Российской Федерации. На все вопросы там имеются ответы.
Владимир Долин: Михаил Греков имеет в виду постановление Совета Федерации о ситуации в Краснодарском крае, складывающейся в сфере эмиграции и межнациональных отношений. По мнению краснодарских властей, этот ни к чему не обязывающий документ отменяет Конституцию Российской Федерации, которая провозглашает право граждан и лиц, на законных основаниях находящихся на территории России, на свободный выбор места жительства на территории Российской Федерации.
Комиссия также руководствуется указаниями губернатора Краснодарского края Александра Ткачева (цитирую): "Определить, законный мигрант или незаконный, можно по фамилии, точнее, по ее окончанию. Фамилии, оканчивающиеся на "-ян", "-дзе", "-швили", "-оглы", незаконные так же, как и их носители". Эти слова Александр Ткачев публично произнес 18 марта на краевом совещании в районном центре Абинске. До сих пор федеральная власть не отреагировала на ксенофобские высказывания краснодарского губернатора, очевидно, не усматривая в них экстремизма или призыва к национальной розни.
Владимир Бабурин: Ситуацию с миграцией в Краснодарском крае решал в июле Совет Федерации и решил эту проблему не мусолить.
Рабочая группа Совета Федерации, верхней палаты российского парламента, обсудив ситуацию в Краснодарском крае, предложила рекомендовать правительству разработать и внести проект федерального закона о государственной миграционной политике. И в этом законе предусмотреть, в частности, механизм депортации и временного отселения граждан в целях безопасности других граждан.
Опасность, что понятно, представляют граждане с неславянскими фамилиями. С ними на Кубани встречался наш корреспондент Владимир Долин.
Владимир Долин: В доме Ильи Бишатова праздник. Он женит своего 22-летнего сына Микаила на 19-летней красавице Гизель. Сад у дома накрыт огромным навесом. В центре на возвышении стол, за ним молодые. С ними двое друзей жениха и подружка невесты. На столе торт, размерами напоминающий Пизанскую башню, шампанское, "кока-кола". Но, кажется, за все время свадьбы Микаил и Гюзель к угощению не прикоснулись.
Вдоль стен импровизированного шатра стоят грубо сколоченные столы и лавки. На них уместились больше 500 человек гостей. Семейные торжества турки-месхетинцы отмечают с размахом. Женщины сидят отдельно от мужчин, но встречаются в танце. Зрители встают с мест, вручают танцующим десятки. Те передают их музыкантам. Таков обычай, хотя деньгами здесь разбрасываться не принято, а для подавляющего большинства турецких семей 10 рублей это большие деньги.
Веселье длится всю ночь. Никто не жалеет каблуков, разбивая их об утоптанную землю. Сегодня праздник, а будни начнутся завтра. И в этих буднях у турок-месхетинцев поводов для веселья немного. Семья Микаила Бишатова не будет признана государством. Новоиспеченный глава семейства не имеет постоянной регистрации в крае и российского гражданства. Поэтому брак Микаила и Гюзель не будет зарегистрирован загсом.
Что это означает, рассказывает Рустам Ульфанов.
Рустам Ульфанов: В 1994 году женился, в 1995 году родился первый сын, в 1997 году родился второй сын. И вот они оба на жены фамилии... Ну, я не могу их на свою фамилию, ну как родной отец, как положено, вот Ульфанов, чтобы был. Это получается, я не отец, а какой-то... И загса нету, загса нет из-за того, что нету прописки, нету гражданства. Если бы дали бы прописку и гражданство, то бы, самой собой, загс бы был, и на мою фамилию я мог бы их перевести или как...
Владимир Долин: Турки оказались в Краснодарском крае в 1989 году прошлого века, когда после кровавых погромов были вынуждены бежать из Средней Азии в Россию. В Среднюю Азию месхетинцев выслали в 1944 году из Грузии по приказу Сталина, и по сей день они не могут вернуться в родные селения. Всего в Россию бежали 100 000 человек. Везде кроме Кубани они получили регистрацию по месту жительства или пребывания, а после распада СССР им было предоставлено гражданство Российской Федерации в соответствии с действующим тогда законом.
Приехавший на свадьбу из Ростовской области Мурат Бенали-оглы не сталкивался у себя дома с какими-либо ограничениями прав своих собратьев.
Мурат Бенали-оглы: У нас в Ростовской области насчет прописки или насчет работы никаких проблем. Живем мы с 1989 года. Как только приехали - и гражданство, и работа. Всем обеспечили, и мы живем там... можно сказать, как коренное население.
Владимир Долин: Но в Краснодарском крае положение турок мало отличается от статуса спецпереселенцев, в качестве которых они пребывали в Средней Азии до середины 1950-х годов. Возможно, что у спецпереселенцев было больше прав, чем у их потомков. Любой турок в любое время и в любом месте, в том числе и в собственном доме может быть задержан органами внутренних дел.
Рустама Ульфанова арестовали, когда он поехал на рынок.
Рустам Ульфанов: В Анапу поедешь или в Новороссийск, первый пост сразу останавливает, документы проверяет. Нету прописки, нету гражданства...
У меня лично было такое дело. День рождения мой. Я поехал в Крымск, ну, покупать чего-нибудь такого на день рождения. Новенького такого - или шмоток, или брюки. Чего-нибудь такое. Остановили, проверили паспорт, - там нету регистрации. В то время еще не делали даже и регистрации. Из-за того, что нету прописки и регистрации, они меня отвезли, посадили в КПЗ. Я там 7 суток просидел. Я говорю: "Поймите вы меня правильно. Жена, - говорю, - беременная. Вот-вот ей... Я должен быть дома". Я говорю: "Чего-нибудь случится, чего потом будет? - Да, - говорят, - пускай случится. Одним турком или турчонком меньше будет".
Владимир Долин: Дискриминации подвергаются все турки, независимо от возраста и заслуг.
Инвалид войны Сарвар Чахалидзе был призван в 1942 году на флот. Воевал на кораблях и в составе морской пехоты, участвовал в боях за освобождение Кубани от немецких оккупантов. Демобилизовался только в 1949 году, но, по мнению краснодарских чиновников, право проливать кровь за Россию и Кубань не дает права ветерану на регистрацию по месту жительства. У его детей нет права на работу, а у его 6-летнего внука нет права посещать детский садик.
Всего на фронте сражалось 40 000 турок.
Сарвар Чахалидзе: От сорока тысяч двадцать шесть тысяч остались на поле боя. Их дети не знают, что делать: ни на учебу не могут устроиться, и на работу не могут устроиться. Просто не знают, что делать.
Я просто возмущен как участник Великой Отечественной войны. Я 7 лет, 7 лет ровно служил и кричал "За родину!" А где эта Родина, скажите? Я тоже остался, и дети мои без родины сейчас.
Владимир Долин: Все же Сарвару Чахалидзе повезло. Он через суд добился регистрации, и теперь у него из всей большой семьи есть гражданство Российской Федерации.
Сарвар Чахалидзе: Я через судебные органы дом сперва оформил на себя, через судебные органы. После того сделали мне прописку. Только одному мне. С женой я живу 60 лет, она до сих пор не прописана. 60 лет, вы представляете! Я просто даже думаю: чего, что, куда я попал?
Я когда приехал сюда, я в 1943 - 1944 годах был на Кубани, знал, что здесь добрые люди, хорошие люди. И поэтому сюда после ферганских событий приехал. Люди-то хорошие. На людей мы не обижаемся и на соседей. Но верхушки обижают нас, что в течение 13 лет нас не считают людьми. До сих пор.
Владимир Долин: Некоторые из месхетинцев, невзирая на отсутствие гражданства, уже успели отслужить в российской армии, но и служба в армии не гарантирует получение темно-бордовой книжицы с двуглавым орлом на обложке.
Рассказывает Фамал Мултасимов.
Фамал Мултасимов: У меня, честно говоря, гражданства не было. У меня даже, честно говоря, и прописки не было. В военкомате, короче, мне говорят: "У вас, мол, нет гражданства, того-сего... В принципе если у вас желание есть, мы можем забрать вас в армию". Одним словом, через 2 дня мне присылают повестку.
Отслужил я эти 2 года, дослужился до старшины. Прихожу в военкомат. Ну, в военкомате объясняют мне, что... прихожу, вроде мне паспорт дали, то-се. Прихожу в нашу сельскую администрацию, чтоб на военный учет поставить... встать на воинский учет, и мне говорят: "Как это так? Как ты мог пойти в армию, не имея гражданства?". Ну раз не имели вы меня права забирать, чего вы меня забирали?
Владимир Долин: Чтобы получить гражданство демобилизованному солдату российской армии пришлось зарегистрироваться у родственников в Ростовской области. Но даже имея российское гражданство, Фамал Мултасимов не может зарегистрироваться по месту жительства в Краснодарском крае.
Гражданство кого-либо из родителей тоже не дает права на регистрацию и гражданство их детям.
Халил Исрапилов имеет российское гражданство. Его сын занимает призовые места на чемпионатах России и европейских соревнованиях по кикбоксингу, защищает цвета Российской Федерации и Кубани. Но вряд ли он сможет продолжить спортивную карьеру.
Халил Исрапилов: Когда исполнилось сыну 15 лет, я обратился для получения паспорта в паспортный стол. Салаев был у нас начальником паспортного стола. Он мне сказал: "Вы извините, - говорит, - вы не зарегистрированы здесь. После 16 лет, когда исполнится мальчику 16 лет, - говорит, - придете". 16 лет исполнилось, я опять обратился. Он говорит: "Извините, временно прекратили паспорта выдавать".
И выдавали паспорта не российские, хотя я гражданин России. Российские паспорта не выдавали, а выдавали старые паспорта Советского Союза. И выдавали без прописки, без регистрации, без ничего, нарушая все законы.
Если есть где зарегистрироваться, если есть дом в собственности, почему не регистрируют? Вот это мне непонятно.
Владимир Долин: Хотя руководство края утверждает, что турецкие дети не желают изучать русский язык, многие из них отлично учатся в школах. Но как бы хорошо ни учился ребенок в школе, путь к высшему образованию ему заказан.
Рассказывает учитель средней школы в станице Варенниковская Якуб Фейзулов.
Якуб Фейзулов: Серебряную медаль получил ученик Аббасов Сардар. Он хотел поступать в институт в Краснодаре. Его не приняли за то, что у него нет прописки, ничего нет. Его не приняли на учебу.
Владимир Долин: Даже закончив шоферские курсы, турецкий парень, не имеющий регистрации в крае, может рассчитывать лишь на свидетельство о том, что прослушал соответствующие занятия. Права не выдают.
С приходом к власти в крае губернатора Александра Ткачева турки-месхетинцы лишились основного источника существования. Кубанское руководство провозгласило лозунг: "Ни пяди земли туркам". По требованию властей, под угрозой уголовного преследования, руководители хозяйств начали расторгать договоры аренды земель с месхетинцами. Выращивание овощей на арендованных землях в течение 12 лет было основным занятием турок.
С Мурадом Чахадзе я познакомился два года назад. Тогда он арендовал около 100 гектаров земли, на которых выращивал помидоры. География поставок: от ближнего курорта Анапы до городов Сибири и Заполярья. Чахадзе исправно вносил в кассу совхоза немалую арендную плату и предоставлял работу своим односельчанам - как туркам, так и русским. Сегодня он сам рад любой поденной работе.
Мурад Чахадзе: Я со своей семьей (у меня три пацана, жена), мы утром садимся в старенькую машину, у меня "01", и ездим по полям, нанимаюсь в вольнонаемные рабочие. Ну, у кого есть работа. Там за день мы, допустим, от 50 до 100 рублей платят. Смотря по объему работы. Вот и зарабатываем, кормим семью.
Владимир Долин: Немногие руководители хозяйств устояли перед нажимом властей. Засеять отобранные у месхетинцев гектары колхозы и совхозы не смогли. Многие хозяйства не смогли вернуть уже внесенные несостоявшимися арендаторами арендные платежи.
Мурад Чахадзе: Осенью в 2001 году мы заключили договора, вовремя заплатили за аренду от 5 000 до 10 000. 18 марта губернатор Краснодарского края Александр Николаевич выступил и сказал, чтобы туркам-месхетинцам земли не давать. После выступления губернатора края они нам запретили там обрабатывать землю, сеять. Начали частично возвращать деньги. До сих пор есть люди, которые еще за то, что за землю деньги отдали, еще не вернули назад. Они предлагают там пшеницу, сено, там. Другие... А так, где вот наши земли, которые нам давали под аренду, в данный момент там растет бурьян. Вспахана земля, готовая, плодородная. Ну, где-то 50-60 гектар земли растет бурьян.
Владимир Долин: Зато политика властей не преминула сказаться на ценах.
Мурад Чахадзе: В данный момент сегодня у нас по Кубани помидор от 15 и до 5 рублей. А свое время здесь 3 рубля, 2 рубля было, когда мы выращивали. Перец, баклажан, вообще, сегодня 20 рублей, 15 рублей килограмм.
Вот это вот есть помощь губернатора края местному населению.
Владимир Долин: Один из арендаторов видит за действиями чиновников прямой экономический расчет.
- Все поля, которые оставили наши ребята, не посадили, там растет высочайший бурьян. Им это выгодно. Потому что им нужно сделать разными методами, чтобы завалить сельское хозяйство для того, чтобы их потом поставить под банкротство и продать.
Владимир Долин: Единственным источником существования турок-месхетинцев сегодня являются приусадебные участки. И власть обвиняет их в самозахвате земель, хотя эти сотки были куплены вместе со строениями на них. Приобретение домов на Кубани турками-месхетинцами краевые власти тоже считают незаконным, и 13 лет отказываются регистрировать сделки купли-продажи.
Сегодня месхетинцы живут в условиях полной экономической блокады. Преступления против них остаются безнаказанными.
30 ноября прошлого года казаки учинили погром в доме Юсупа Расулова, где он и его собратья собрались на молитву. Казаки до полусмерти избили 5 человек, в том числе хозяина дома. Заодно борцы за этническую чистоту Кубани разграбили и покорежили принадлежащий хозяину автомобиль.
Юсуп Расулов не любит вспоминать этот день.
Юсуп Расулов: Меня вызвали, я сказал: "Товарищ командир, в чем дело? Объясните". Он говорит: "Документы? - Сейчас я покажу вам документы". Я не успел документы показать, они начали меня бить. Их носа кровь пошла, вот здесь. Упал, сознание потерял. Остальные кричали.
Владимир Долин: Пострадавшие обратились в милицию. По их заявлению было возбуждено головное дело, но оно было прекращено из-за невозможности установить лиц, причастных к преступлению. И это притом что пострадавшие знают своих обидчиков и их главаря, местного атамана, в лицо, и готовы их опознать.
Власть обвиняет турок в обострении межнациональных отношений в крае, но в станице Варенниковской, где на 16 000 населения проживает около 500 месхетинцев, я обошел немало дворов, где живут настоящие кубанские казаки, а не ряженые самозванцы. Вот мнение русских об их соседях-турках.
- Люди как люди. Живут хорошо. Не обижаемся мы, чтобы там грубили или что... Никак нету такого.
Соседи хорошие. Разговариваем мы вместе. Я говорю: "А чего же вас сюда привело?". Он говорит: "Там не удалось. Там выселили нас". Я говорю: "Ну и что? Живите здесь, хорошо, живите. Если можно - живите, процветайте".
Например, сейчас у нас колхоз разваливается, все разваливается. Ну, думаешь, к кому обращаться, чтобы хоть чуть-чуть жить можно...
Ну вот Женя-турок, дедушка-турок тут это тоже... Мы с ним помогаем друг другу - то построиться, то это самое... Ну как? Соседи есть соседи. Я, например, до своих родичей пока добегу, это надо полстаницы. Я всегда к соседу. Говорят: не имей родича хорошего, чтобы он далеко жил, а имей соседа хорошего, чтобы он близко жил.
- Эти казаки, вот как сейчас возрождение этого казачества началось, может, где-то они что-то и делают, но у нас в станице мы не видим этого. Вот взялись за этих турок-месхетинцев, "Вот их надо гнать". Зачем вы народ настраиваете против народа? Это, я считаю, настраивают русских против... "Вот давайте гнать, вот из-за турок у нас нету хлеба". Да как "нету хлеба" у нас? Пожалуйста. А турки что, забрали ваш хлеб? Не забрали. Они едят свой.
Никто, ни один турок не пришел, я не знаю, сколько уже живут, не украл, не взял. Наоборот, мы идем и... там: "Женя, помоги, там надо ребенка в больницу отвезти" или там "Борис или Сашка, или кто..." Я не знаю, ничего плохого мы не можем сказать.
А казаки это пустое место для меня лично. Казаки пустое место для меня. Все.
Потом они уйдут в сторону, эти казаки, а мы, вот мы, наши дети, внуки наши будут... драка с этими турками. Наши дети-внуки будут отвечать за это. Мы будем страдать, но не они. Они уйдут в сторону. Все вот эти верхушки уйдут в сторону. А мы будем жертвами всех этих...
Я лично не против этих людей. Они тоже должны где-то жить, и у них должна быть тоже какая-то земля или, если нет... Ну пусть дадут им их землю, родину пусть им дадут. Где она? Пусть они, значит, здесь обоснуются, пусть здесь живут.
Мы лично вот здесь, вы пройдите сейчас весь наш квартал, вам никто ничего плохого не скажет о них. Меня одно возмущает: зачем угнетать детей? В садик мы не берем ребенка, а в школу берем. Как это объясняется вообще в верхах? Я не понимаю.
А люди они очень хорошие. Не знаю, вот, сколько здесь их живет, люди хорошие. Люди, у них тоже кровь красная, они тоже такие же, как и мы, и жить тоже эти люди хотят. Как это их мы вот возьмем и выгоним?
- Я что хочу сказать. У меня зять турок, и я скажу, что я не нарадуюсь таким зятем. Дай Бог, чтобы всем такие попадались зятья.
А вот я скажу, сколько я соседей знаю... Я знаю, вот в школу идет ребенок, наш никогда в жизни не поздоровкается. С турчонком - всегда "здрасьте". Хоть будет два раза проходить, всегда поздоровкается. И никогда в жизни не увидишь его с сигаретой во рту. Я радуюсь.
Если мы для людей хорошие, и люди для нас хорошие. Если мы говнюки, то и для нас будут люди... Я не хочу сказать, что мы, русские, тоже плохие, но мы не в силах так работать, как они работают. На поле возьми - жара печет, голову замотал и пошел сапкой работать. А мы - надо баночку урвать, потом полежать, а потом пойти поработать. Вот я что хочу сказать.
Владимир Долин: То, что у них до сих пор нет регистрации, что многие из них без гражданства, вот это вы считаете нормальным, правильным?
- Я это не считаю нормальным. Это у нас власть наша ненормальная. Вот и турки, допустим, ну, приехали? Приехали. Дом купил? Купил. Ну, припиши. "Вот они в армии не служат". Так как человек пойдет в армию служить без приписки? Как Путин сказал? Справедливо сказал, что у нас наций плохих нету, мы только плохие. И у нас национальная, допустим, Россия. А чего мы будем делить кого-то на что-то?
Я противник этому, что у нас сейчас получается.
Владимир Долин: У вас соседи-турки, да?
- Ну?
Владимир Долин: Что вы можете сказать вот об этом?
- А я интернационалист. И все. По-моему, все сказано.
- Дороже нас ничего нет. Самое дорогое это мы, и не зависит это от окраски человека, от национальности.
Владимир Долин: Прежний губернатор Краснодарского края Николай Кондратенко турок не жаловал, но, в основном, ограничивался националистической риторикой. При новом главе администрации Александре Ткачеве положение месхетинцев существенно ухудшилось.
Об этом говорит лидер краевой организации Общества месхетинских турок "Ватан" Сервар Тыдоров.
Сервар Тыдоров: Трудно разделить Александра Ткачева от губернатора бывшего Кондратенко. Кондратенко больше говорил, занимался, скажем, популизмом, а Ткачев это перевел уже в плоскость закона и законности. Это очень коварный подход к вопросу - узаконить беззаконие, понимаете? И самое страшное и главное, что он всегда ссылается на... якобы поддерживает федеральный центр, лично Путин.
Владимир Долин: Новый закон о гражданстве Российской Федерации не оставляет туркам надежду на обретение гражданских прав.
Сервар Тыдоров: Приняли вот закон о гражданстве. Он не должен работать в отношении нас. В отношении нас должен работать тот закон, который... в то время который работал.
Владимир Долин: Доведенные до отчаяния месхетинцы 21 июня объявили голодовку в станице Киевская. В ней приняли участие свыше 200 человек.
О требовании голодающих рассказал Сервар Тыдоров.
Сервар Тыдоров: Это не то что ситуация гетто, это целенаправленная долговременная политика государственная - необъявленный геноцид. Потому что Грузия через Москву в свое время нас выслала. Под видом ферганских событий нас второй раз выслали. Теперь под видом того, что там, видите ли, по национальному или там этническому составу мы не подходим, хотят выселять или там что-то депортировать в третий раз. И это называется, где... в современной, в 21 веке, в современной России демократической?
Мы призываем (в том числе и президента) выслушать, услышать нас хоть разок и на основе законов Российской Федерации и тех актов, которые подписала Россия в ООН и других международных организациях, признать нас гражданами. Мы хотим единственного - жить и работать нормально, как граждане Российской Федерации. Больше ничего.
Владимир Долин: Власть была вынуждена пойти на переговоры. Туркам-месхетинцам пообещали очередную комиссию из Москвы, на этот раз из администрации президента. Многочисленные комиссии по изучению положения турок-месхетинцев, которые посещали край ранее, как правило, встречаются лишь с представителями властей и казачьими атаманами. Мнение самих турок, их соседей и правозащитников высоких гостей не интересует.
Но месхетинцы надеются, что на этот раз они будут услышаны.
