"В лексиконе русского языка появилось слово блат" - написано в письме из Новгорода в 40-м году. Это письмо адресовано Андрею Вышинскому.
В 1920 г. в партию большевиков вступил бывший меньшевик Андрей Вышинский. Именно он в период массовых репрессий, с марта 1935 по май 1939 г. был прокурором СССР, выступая государственным обвинителем на наиболее громких показательных процессах против "врагов народа". В мае 1939 г. Вышинский стал заместителем председателя Совнаркома СССР. В этой должности он оставался до мая 1944 г. Одновременно в 1940 - 1949 гг. Вышинский был заместителем наркома (министра) иностранных дел СССР. С марта 1949 г. и до смерти Сталина он был министром иностранных дел. При переделе власти в марте 1953 г. Вышинский потерял свой портфель и был назначен первым заместителем министра иностранных дел. Письмо, которое сейчас прозвучит, написано в 40-м году, когда Вышинский был заместителем главы правительства.
"В Совет Народных Комиссаров Союза ССР тов. Вышинскому.
Указ Президиума Верховного Совета СССР "О продолжении рабочего дня, переходе на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с предприятий и учреждений" горячо приветствует наш Советский народ. Этот указ водворит настоящий порядок во всех наших учреждениях и предприятиях.
У нас и не должно быть на наших предприятиях лодырей, дезорганизаторов, прогульщиков и им подобных. Сама наша система, наш государственный строй не может терпеть таких людей. Всякое мероприятие, направленное на укрепление мощи нашей родины, это мероприятие улучшения быта и благосостояния каждого трудящегося. Все наши государственные учреждения, общественные и кооперативные организации должны работать отлично. Такое же требование мы должны предъявить и к каждому работнику этих предприятий и учреждений. Советская власть никогда не терпела и терпеть не будет различного рода разгильдяйства, жульничества, саботажа и т.д. Ибо все это направлено против честных трудящихся. Но вот остается один пока не разрешенный вопрос, который должен быть разрешен, так как он незаконно широко распространился среди некоторых наших работников и, как говорят, вошел сейчас в моду и практику.
В лексиконе русского языка появилось слово блат. Я не могу Вам буквально перевести это слово, так как оно, может быть, происходит от какого-либо иностранного слова. Но, зато на русском языке, я его хорошо понимаю и могу перевести буквально точно. В переводе на русский язык слово блат означает - жульничество, мошенничество, воровство, спекуляция, разгильдяйство и т.д.
А что означает, если вы встретите такое выражение: "Я имею блат". Это означает, что я имею тесную связь с жуликом, спекулянтом, вором, мошенником, подхалимом и им подобным. Не иметь блата - это равносильно тому, что не иметь никакого гражданского права, равносильно тому, что вы везде всего лишены. В магазине вы ничего не достанете. На ваши законные требования вам дадут простой и ясный ответ. Обратитесь с просьбой, к вам будут все глухи, слепы и немы.
Если вам нужно достать, т.е. купить в магазине товар - нужен блат. Если пассажиру трудно или нельзя достать железнодорожного билета, то легко и просто достать по блату.
Если вы живете без квартиры, то никогда не обращайтесь в жилуправление, в прокуратуру, а лучше заимейте хотя бы маленький блатик и сразу найдется квартира.
Если хотите отлично устроить свои личные дела по службе, за счет кого-либо другого, нарушая при этом всякую справедливость и законность, опять же обратитесь к блату.
И, наконец, обратитесь вы к представителю или работнику государственной, общественной или кооперативной организации за разрешением какого-либо личного вопроса. Попробуйте без блата чего-либо добиться. Вы разобьетесь, но ничего не добьетесь. Он опутал многих работников. Блат как будто бы узаконен. Он вошел в моду, получил право гражданства и господства. Им охвачен большой процент работников. Он так излюблен, что его не стесняются применять в мелких пустых делах и не бояться использовать его в больших делах.
Люди перестали стесняться говорить о том, что я имею блат, т.е. имею тесную связь с жуликом, мошенником, а наоборот, стали гордиться этим.
Блат порождает спекуляцию. Всякий, кто спекулирует, он это делает, пользуясь блатом. Блат мешает плановому снабжению. Блат разъедает и разлагает работу и работников государственных, общественных и кооперативных организаций.
Он враг всякой справедливости и законности. Блат это ловко замаскированная открытая дорога ко всякому безобразию и разгильдяйству. Блат подрывает авторитет и внушает недоверие к честным работникам, которые им не охвачены.
Он чужд и враждебен нашему обществу, нашему государству. Почему партия и правительство терпит такое безобразие. Это можно и нужно убить одним крепким большевистским ударом. Этому нужно положить конец. Блат нужно убить и похоронить. Может быть, Вы скажите, что в наших статьях закона указана и предусмотрена кара и наказание за жульничество и мошенство. Я этого не оспариваю!
Но блат это какая-то новая, особая, скрытая форма мошенства, которая обычно приводит к замечанию, упреку, к недовольству со стороны третьего лица, но никогда не ведет на скамью подсудимых. Для этой новой формы мошенства и разгильдяйства должен быть и новый закон, в котором должна быть указана кара и наказание именно за этот блат. Такой закон должен быть. Его будет приветствовать весь наш великий Советский народ.
У нас должен быть гуманизм, равноправие, честность и справедливость.
г. Новгород, Ленингр. обл., Лучинская ул., 7, кв.4. Гатцук Петр Георг. 2 июля 1940 г."
РАПОРТ ЕПИСОПА ЧЕРНОВА. 1944 Г.
В рапорте епископа Чернова из освобожденной от немецких войск Умани использовано сокращение СД - так называлась германская служба безопасности.
"Его Святейшеству, Святейшему Сергию, Патриарху Московскому и Всея Руси.
Епископа Иосифа Чернова в гор. Умани.
Рапорт.
Пользуясь исключительной любезностью героев Русской Победоносной Армии, я имею счастье описать Вашему Святейшеству мои переживания с момента возвращения в г. Азов в начале 1941 г.
По приезде в г. Азов, я оставался здесь до прихода немцев. По приходе же последних, переехал в г. Таганрог, где уже были открыты четыре молитвенных дома на окраинах города. Что же касается собора, то он был почти готовый к освящению, но его не освящали потому, что тормозилось дело с разрешением на это.
В Таганроге тогда было две религиозных ориентации: патриаршая, ожидавшая моего приезда, и другая - обновленческая, во главе с Кириловым, у которого была одна лишь кладбищенская церковь, и та закрыта, а ключи хранились у немцев.
Бургомистерство Таганрогское, во всем своем составе, было из местных жителей. Оно знало меня уже лет двадцать и ожидало моего туда приезда. Когда я приехал в Таганрог, то вскоре, именно на Успение Божией Матери, в 1942 г. торжественно освятил собор, получив от него ключи. Тогда же передали мне ключи и от кладбищенской церкви, т.к. обновленческий архиерей Кирилов скончался. Надо при этом заметить, что Кирилов перед смертью осознал свое заблуждение, чистосердечно раскаялся во всем и со слезами на глазах просил от Вашего Святейшества разрешения его от грехов и принятия в сонм православных. Мы разрешили его принять и похоронили, как епископа.
При освящении собора мне было предложено отделом пропаганды сказать слово, чего я не выполнил. Во время совершения Божественной Литургии, на херувимской песне, потребовали меня к фельд-коменданту, прибывшему из Ростова. Я продолжал совершать литургию и тогда только разоблачился, когда принял Святыя Тело и кровь Христову. Комендант объявил мне прибыть через 10-ть дней в Ростов, предварительно сообщив о дне и часе выезда местному здесь коменданту. Такое предупреждение, якобы, нужно было для того, чтобы, зная о времени прибытия, встретить меня. Я явился туда на день раньше, частной машиной, и к коменданту прибыл лишь на второй день. Комендант сразу арестовал меня и посадил за решетку. Через трое суток я был вызван к коменданту, который объявил, что по распоряжению командующего Южным фронтом я не имею права бывать и, тем более, служить в Ростове, и велено меня под конвоем перевезти обратно в Таганрог и запретить управлять.
После такого сюрприза в Таганроге меня часто еще вызывали в гестапо и каждый раз допрашивали о моей связи с Вашим Святейшеством и о моих, якобы, связях с партизанами. Опрашивали и о том, почему на новых антиминсах фигурировало Ваше имя, на каком основании упоминается это имя в церкви; почему мы признаем Сталина; зачем я увеличил Ваш портрет и поместил в своей квартире.
Я объявил, что Сергий - глава Русской церкви; в отношении Сталина, что и они его признавали; что на антиминсах фигурировало Ваше имя, что так нужно писать; а в отношении Вашего у меня портрета, то это личное мое дело...
В феврале 1943 г. мне вручили пропуск до Мелитополя и сразу в три часа ночи туда отправили. В Мелитополе я пробыл несколько дней и инкогнито, на лошадях (150 клм.) перебрался в Каховку, где тихо жил и служил. Через некоторое время из Таганрога в Мелитополь прибыл пом. начальника полиции Жужнев с целью привезти меня снова в Таганрог. Меня в Мелитополе не оказалось и он уехал сам. В мае же, узнав, где я, была специально прислана машина за мной из Таганрога, и в этот раз я был водворен в Таганроге. Гестапо снова беспокоило частыми к себе вызовами. На визите, сразу после приезда в Таганрог, шеф долго смотрел на меня с ног до головы и, впившись в глаза мои, спросил: когда и как окончится война.
Я ответил - как Бог даст. Снова спустя был задан вопрос: изучал ли я патологию, я ответил, что изучал патриологию, а о патологии только так знаю...
27 августа в 2 часа дня подъехала ко мне машина, и я был вывезен в Мариуполь, без всяких документов. Из Мариуполя перевезли в Умань и приказали явиться в СД. Во все время моего путешествия была за мной секретная слежка.
В Умани 4/XI-43 г. меня вызвали в гестапо и предложил написать статью по таким пунктам: 1) о незаконном возведении в Патриарха Митрополита Сергий, 2) о новом трюке большевиков, 3) о счастливой жизни на Украине при немцах и о свободе церкви здесь.
Тогда я, видя, что пришел май конец, без всяких лжемудрствований написал:
1) что если один Кремль поставил Вас патриархом, то естественно, что Митрополит Сергий не патриарх; если его возвели все Архиереи, по указанию Сталина, то он - Патриарх, а если признали его и Восточные патриархи, о чем говорит немецкое радио, то он тем более - Святейший Патриарх.
2) О делах Сталина и его правительства я написал, что немцы более меня его знают.
3) Что касается жизни людей на Украине и церкви, то я еще ничего и сам не знаю, т.к. новый здесь человек.
В ночь на 7/XI-43 г. я был арестован. На семнадцатые сутки, прибывший из г. Винницы главный следователь, предъявил мне такие обвинения:
1) якобы я имею связь с Вашим Святейшеством и 2) Русско-английский шпионаж. Мне доказывали, что якобы меня еще за много лет до войны готовили к этому делу и за что по германским законам я должен быть казнен.
На Рождественские праздники были бешенные расстрелы сидящих в гестапо. Все это я видел. За три ночи 7, 8 и 9 января 43 г. было замучено и расстреляно 240 человек, обвиняемых преимущественно в шпионаже, партизанщине и патриотизме. Меня спрятали за кровать добрые 2 человека и я чудом Божием не был расстрелян, а вследствие первой быстрой эвакуации города, один на все камеры был оставлен на произвол судьбы в камере, и мирные люди, открыв двери вывели меня на свободу.
Через несколько дней власть немцев восстановилась, но в другом составе. Я же с этого времени (с 12/1-44 г.) и по 10 марта с.г., одевшись в светскую одежду, мало показывался на улицах города, а все время инкогнито скрывался у одного городского священника на русской печке.
После окончательного изгнания немцев, при раскопках обнаруживается все больше и больше трупов зверски замученных людей. Некоторых из таких жертв я уже хоронил (группу уманских врачей, зверски изуродованных, с обоженными и отрезанными частями тела) и говорил соответствующее слово. Не поддается описанию тот кошмар, какой произведен немцами над людьми и городом пред вступлением в Умань Русской Победоносной Армии. О многом я сообщил уже Московским военным журналистам. Я имел честь видеться и с высшим командованием. Бесчисленные расспросы о том, как я сохранился здесь, о режиме ко мне со стороны немцев и т.д., подкрепляют меня, так исстрадавшегося за это прошедшее время. Публика же Уманская относится ко мне весьма признательно.
Воссылаю горячую молитву Всещедрому Подателю жизни Богу за Его великия и богатыя милости, излитые на меня, в сохранении моей жизни.
Смиреннейше сим докладом повергаю себя пред Вашим Святейшеством и прошу Ваших Святых молитв.
В отношении дальнейшей моей жизни и резиденции предоставляю себя воле Вашего Святейшества.
Вашего Святейшества Милостивейшаго Отца и Патриарха нижайший послушник Епископ Иосиф.
г. Умань 15 марта 1944 г."
1918 год. Записка из российской глубинки - "ЦК ПАРТИИ СОВЕРШЕННО НЕ СПРАВЛЯЕТСЯ С ЗАДАЧЕЙ... РУКОВОДСТВА ПАРТИЙНОЙ РАБОТОЙ". В документе упомянут ЦИК - Всероссийский центральный исполнительный комитет советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
"Проект организации Секретариата Ц.К.
В Центральный комитет Российской коммунистической партии.
Уважаемые товарищи!
Ц.К. партии совершенно не справляется с задачей непосредственного организационного руководства партийной работой. Не приходится доказывать это. Это признается и не отрицается самим Ц.К.
Связь с организациями - случайная, учета и суммирования опыта партийных организаций почти нет. Контроль слаб и случаен, изучение партийной работы в различных ее подразделениях, выделение специальных отраслей работы в самостоятельные не поставлено, планомерного инструктирования, основанного на опыте, - нет.
Между тем, партийная работа растет с каждым днем. Пред партией возникают новые задачи, работа партии дифференцируется, из нее выделяются новые самостоятельные отрасли (работа среди женщин-работниц, работа среди молодежи, работа в деревне), а некоторые старые отрасли работы настолько развиваются, что выделение их в отдельные подразделения становится необходимостью (наприм., партийные школы, агитаторские курсы). Лишь случайно, без продуманного плана, работники-специалисты той или иной отрасли партийной работы объединяются для централизации этой работы, причем эти объединения носят характер, по преимуществу, временный (образование фракций коммунистов на съездах). Эти "отпочковывающиеся" от партии отрасли партийной работы вырастают в самостоятельные организации, существующие в значительной мере вне влияния партии. Централизация, руководство со стороны Ц.К. всей партийной работой во всех ее подразделениях и отраслях ослабляется. Партия не только разбухает от огромного притока новых членов, но и расползается на отдельные части.
Органом, учитывающим партийные опыт, контролирующим партийные организации, поддерживающим связь с ними, инструктирующим их и объединяющим различные отрасли партийной работы, является секретариат Ц.К. Сам Ц.К. не может взять на себя эту на три четвертых техническую работу. Для этого нужны товарищи, которые целиком отдались бы этому делу (дело не маленькое), необходим особый орган, большое учреждение, которое специально занялось бы им.
Наш секретариат состоит из двух старых и опытных работниц (одна - в Петрограде, одна - в Москве) и трех - четырех десятков юношей и молоденьких девушек. В таком виде и при таком составе этот секретариат, пригодный более для нелегальной партии, совершенно не удовлетворяет тем огромным требованиям, которые предъявляет к нему рост партии и партийной работы. Фактически наш секретариат "секретарской" работы почти не ведет, фактическим секретарем (и "секретариатом", если можно так выразится) является тов. Я.М.Свердлов, который один соединяет в своей голове всю сложную секретарскую работу. Такой десятиголовый универсальный всезнайка, такая ходячая партийная энциклопедия были пригодны для небольшой нелегальной организации, но совершенно не годятся для большой "правящей" партии. (...)
Отдельные составные части для организации такого секретариата Ц.К. уже имеются на лицо: так, группа партийных работников, ведущих работу в профессиональных союзах, легко могли бы выделить силы для соответствующего отдела секретариата Ц.К. То же относится к работе среди молодежи, среди женщин и в красной армии. Другие отделы пришлось бы создавать заново (отдел партийных школ, отдел деревенской работы, отдел провинциальной прессы и т.д.) Преимущества объединения всех таких центров отдельных отраслей партийной работы в секретариате Ц.К. по сравнению с их отдельным, самостоятельным существованием заключается прежде всего в централизации руководства всей партийной работой и в непрерывности и планомерности этого руководства.
На пост секретаря Ц.К. я настойчиво выдвигаю тов. Я.М.Свердлова, который для этой цели должен быть освобожден от председательствования в ЦИК. Место председателя ЦИК должен занять тов. Ленин.
Предлагая настоящим проект вниманию Ц.К. (и Съезда), нахожу не лишним напомнить, что наша партийная работа составляет скелет всей остальной нашей работы (советской) и потому на правильную постановку партийной работы должно быть обращено главное внимание и на нее должны быть посланы в первую голову лучшие партийные силы.
Член Реввоенсов Востфронта (подпись неразборчива)".
"В Совет Народных Комиссаров Российской Федеративной Советской Республики.
Многие служащие Советских учреждений желают записаться в партии коммунистов, но встречают на своем пути тернии. Граждане, которые желают поступить и заниматься в партию коммунистов, то это надо приветствовать, но не отвергать. Этим самым, т.е. запись в партию Республика Советская приобретает массовое симпатизирование и окружает себя своими приверженцами. Надо вновь, у которых из глубины души вырывается порыв и согласие записаться в партию, записывать их требую у них добросовестного отношения к делу. Почему-то даже служащим Советских учреждений не дают эту возможность. Надо приветствовать это благое начинание и в силу надо пустить декрет о записи в партию желающих, служащих в Советском учреждении.
На самом деле какой служащий, который не коммунист и служит в Советском учреждении. Большое количество коммунистов в каком-нибудь учреждении Советском не дадут ни повода саботажу, ни халатному отношению к делу.
Просим Совет Народных Комиссаров рассмотреть срочно наше заявление, и просим провести его в законную силу.
Протокол Общего собрания служащих Московско-Казанской ж.д. Службы движения секретное.
Подписали: Председатель (подпись неразборчива)
Секретарь (подпись неразборчива)
Москва, октября 16-го дня 1918 года".
В передаче использованы документы из Государственного архива Российской Федерации.
В 1920 г. в партию большевиков вступил бывший меньшевик Андрей Вышинский. Именно он в период массовых репрессий, с марта 1935 по май 1939 г. был прокурором СССР, выступая государственным обвинителем на наиболее громких показательных процессах против "врагов народа". В мае 1939 г. Вышинский стал заместителем председателя Совнаркома СССР. В этой должности он оставался до мая 1944 г. Одновременно в 1940 - 1949 гг. Вышинский был заместителем наркома (министра) иностранных дел СССР. С марта 1949 г. и до смерти Сталина он был министром иностранных дел. При переделе власти в марте 1953 г. Вышинский потерял свой портфель и был назначен первым заместителем министра иностранных дел. Письмо, которое сейчас прозвучит, написано в 40-м году, когда Вышинский был заместителем главы правительства.
"В Совет Народных Комиссаров Союза ССР тов. Вышинскому.
Указ Президиума Верховного Совета СССР "О продолжении рабочего дня, переходе на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с предприятий и учреждений" горячо приветствует наш Советский народ. Этот указ водворит настоящий порядок во всех наших учреждениях и предприятиях.
У нас и не должно быть на наших предприятиях лодырей, дезорганизаторов, прогульщиков и им подобных. Сама наша система, наш государственный строй не может терпеть таких людей. Всякое мероприятие, направленное на укрепление мощи нашей родины, это мероприятие улучшения быта и благосостояния каждого трудящегося. Все наши государственные учреждения, общественные и кооперативные организации должны работать отлично. Такое же требование мы должны предъявить и к каждому работнику этих предприятий и учреждений. Советская власть никогда не терпела и терпеть не будет различного рода разгильдяйства, жульничества, саботажа и т.д. Ибо все это направлено против честных трудящихся. Но вот остается один пока не разрешенный вопрос, который должен быть разрешен, так как он незаконно широко распространился среди некоторых наших работников и, как говорят, вошел сейчас в моду и практику.
В лексиконе русского языка появилось слово блат. Я не могу Вам буквально перевести это слово, так как оно, может быть, происходит от какого-либо иностранного слова. Но, зато на русском языке, я его хорошо понимаю и могу перевести буквально точно. В переводе на русский язык слово блат означает - жульничество, мошенничество, воровство, спекуляция, разгильдяйство и т.д.
А что означает, если вы встретите такое выражение: "Я имею блат". Это означает, что я имею тесную связь с жуликом, спекулянтом, вором, мошенником, подхалимом и им подобным. Не иметь блата - это равносильно тому, что не иметь никакого гражданского права, равносильно тому, что вы везде всего лишены. В магазине вы ничего не достанете. На ваши законные требования вам дадут простой и ясный ответ. Обратитесь с просьбой, к вам будут все глухи, слепы и немы.
Если вам нужно достать, т.е. купить в магазине товар - нужен блат. Если пассажиру трудно или нельзя достать железнодорожного билета, то легко и просто достать по блату.
Если вы живете без квартиры, то никогда не обращайтесь в жилуправление, в прокуратуру, а лучше заимейте хотя бы маленький блатик и сразу найдется квартира.
Если хотите отлично устроить свои личные дела по службе, за счет кого-либо другого, нарушая при этом всякую справедливость и законность, опять же обратитесь к блату.
И, наконец, обратитесь вы к представителю или работнику государственной, общественной или кооперативной организации за разрешением какого-либо личного вопроса. Попробуйте без блата чего-либо добиться. Вы разобьетесь, но ничего не добьетесь. Он опутал многих работников. Блат как будто бы узаконен. Он вошел в моду, получил право гражданства и господства. Им охвачен большой процент работников. Он так излюблен, что его не стесняются применять в мелких пустых делах и не бояться использовать его в больших делах.
Люди перестали стесняться говорить о том, что я имею блат, т.е. имею тесную связь с жуликом, мошенником, а наоборот, стали гордиться этим.
Блат порождает спекуляцию. Всякий, кто спекулирует, он это делает, пользуясь блатом. Блат мешает плановому снабжению. Блат разъедает и разлагает работу и работников государственных, общественных и кооперативных организаций.
Он враг всякой справедливости и законности. Блат это ловко замаскированная открытая дорога ко всякому безобразию и разгильдяйству. Блат подрывает авторитет и внушает недоверие к честным работникам, которые им не охвачены.
Он чужд и враждебен нашему обществу, нашему государству. Почему партия и правительство терпит такое безобразие. Это можно и нужно убить одним крепким большевистским ударом. Этому нужно положить конец. Блат нужно убить и похоронить. Может быть, Вы скажите, что в наших статьях закона указана и предусмотрена кара и наказание за жульничество и мошенство. Я этого не оспариваю!
Но блат это какая-то новая, особая, скрытая форма мошенства, которая обычно приводит к замечанию, упреку, к недовольству со стороны третьего лица, но никогда не ведет на скамью подсудимых. Для этой новой формы мошенства и разгильдяйства должен быть и новый закон, в котором должна быть указана кара и наказание именно за этот блат. Такой закон должен быть. Его будет приветствовать весь наш великий Советский народ.
У нас должен быть гуманизм, равноправие, честность и справедливость.
г. Новгород, Ленингр. обл., Лучинская ул., 7, кв.4. Гатцук Петр Георг. 2 июля 1940 г."
РАПОРТ ЕПИСОПА ЧЕРНОВА. 1944 Г.
В рапорте епископа Чернова из освобожденной от немецких войск Умани использовано сокращение СД - так называлась германская служба безопасности.
"Его Святейшеству, Святейшему Сергию, Патриарху Московскому и Всея Руси.
Епископа Иосифа Чернова в гор. Умани.
Рапорт.
Пользуясь исключительной любезностью героев Русской Победоносной Армии, я имею счастье описать Вашему Святейшеству мои переживания с момента возвращения в г. Азов в начале 1941 г.
По приезде в г. Азов, я оставался здесь до прихода немцев. По приходе же последних, переехал в г. Таганрог, где уже были открыты четыре молитвенных дома на окраинах города. Что же касается собора, то он был почти готовый к освящению, но его не освящали потому, что тормозилось дело с разрешением на это.
В Таганроге тогда было две религиозных ориентации: патриаршая, ожидавшая моего приезда, и другая - обновленческая, во главе с Кириловым, у которого была одна лишь кладбищенская церковь, и та закрыта, а ключи хранились у немцев.
Бургомистерство Таганрогское, во всем своем составе, было из местных жителей. Оно знало меня уже лет двадцать и ожидало моего туда приезда. Когда я приехал в Таганрог, то вскоре, именно на Успение Божией Матери, в 1942 г. торжественно освятил собор, получив от него ключи. Тогда же передали мне ключи и от кладбищенской церкви, т.к. обновленческий архиерей Кирилов скончался. Надо при этом заметить, что Кирилов перед смертью осознал свое заблуждение, чистосердечно раскаялся во всем и со слезами на глазах просил от Вашего Святейшества разрешения его от грехов и принятия в сонм православных. Мы разрешили его принять и похоронили, как епископа.
При освящении собора мне было предложено отделом пропаганды сказать слово, чего я не выполнил. Во время совершения Божественной Литургии, на херувимской песне, потребовали меня к фельд-коменданту, прибывшему из Ростова. Я продолжал совершать литургию и тогда только разоблачился, когда принял Святыя Тело и кровь Христову. Комендант объявил мне прибыть через 10-ть дней в Ростов, предварительно сообщив о дне и часе выезда местному здесь коменданту. Такое предупреждение, якобы, нужно было для того, чтобы, зная о времени прибытия, встретить меня. Я явился туда на день раньше, частной машиной, и к коменданту прибыл лишь на второй день. Комендант сразу арестовал меня и посадил за решетку. Через трое суток я был вызван к коменданту, который объявил, что по распоряжению командующего Южным фронтом я не имею права бывать и, тем более, служить в Ростове, и велено меня под конвоем перевезти обратно в Таганрог и запретить управлять.
После такого сюрприза в Таганроге меня часто еще вызывали в гестапо и каждый раз допрашивали о моей связи с Вашим Святейшеством и о моих, якобы, связях с партизанами. Опрашивали и о том, почему на новых антиминсах фигурировало Ваше имя, на каком основании упоминается это имя в церкви; почему мы признаем Сталина; зачем я увеличил Ваш портрет и поместил в своей квартире.
Я объявил, что Сергий - глава Русской церкви; в отношении Сталина, что и они его признавали; что на антиминсах фигурировало Ваше имя, что так нужно писать; а в отношении Вашего у меня портрета, то это личное мое дело...
В феврале 1943 г. мне вручили пропуск до Мелитополя и сразу в три часа ночи туда отправили. В Мелитополе я пробыл несколько дней и инкогнито, на лошадях (150 клм.) перебрался в Каховку, где тихо жил и служил. Через некоторое время из Таганрога в Мелитополь прибыл пом. начальника полиции Жужнев с целью привезти меня снова в Таганрог. Меня в Мелитополе не оказалось и он уехал сам. В мае же, узнав, где я, была специально прислана машина за мной из Таганрога, и в этот раз я был водворен в Таганроге. Гестапо снова беспокоило частыми к себе вызовами. На визите, сразу после приезда в Таганрог, шеф долго смотрел на меня с ног до головы и, впившись в глаза мои, спросил: когда и как окончится война.
Я ответил - как Бог даст. Снова спустя был задан вопрос: изучал ли я патологию, я ответил, что изучал патриологию, а о патологии только так знаю...
27 августа в 2 часа дня подъехала ко мне машина, и я был вывезен в Мариуполь, без всяких документов. Из Мариуполя перевезли в Умань и приказали явиться в СД. Во все время моего путешествия была за мной секретная слежка.
В Умани 4/XI-43 г. меня вызвали в гестапо и предложил написать статью по таким пунктам: 1) о незаконном возведении в Патриарха Митрополита Сергий, 2) о новом трюке большевиков, 3) о счастливой жизни на Украине при немцах и о свободе церкви здесь.
Тогда я, видя, что пришел май конец, без всяких лжемудрствований написал:
1) что если один Кремль поставил Вас патриархом, то естественно, что Митрополит Сергий не патриарх; если его возвели все Архиереи, по указанию Сталина, то он - Патриарх, а если признали его и Восточные патриархи, о чем говорит немецкое радио, то он тем более - Святейший Патриарх.
2) О делах Сталина и его правительства я написал, что немцы более меня его знают.
3) Что касается жизни людей на Украине и церкви, то я еще ничего и сам не знаю, т.к. новый здесь человек.
В ночь на 7/XI-43 г. я был арестован. На семнадцатые сутки, прибывший из г. Винницы главный следователь, предъявил мне такие обвинения:
1) якобы я имею связь с Вашим Святейшеством и 2) Русско-английский шпионаж. Мне доказывали, что якобы меня еще за много лет до войны готовили к этому делу и за что по германским законам я должен быть казнен.
На Рождественские праздники были бешенные расстрелы сидящих в гестапо. Все это я видел. За три ночи 7, 8 и 9 января 43 г. было замучено и расстреляно 240 человек, обвиняемых преимущественно в шпионаже, партизанщине и патриотизме. Меня спрятали за кровать добрые 2 человека и я чудом Божием не был расстрелян, а вследствие первой быстрой эвакуации города, один на все камеры был оставлен на произвол судьбы в камере, и мирные люди, открыв двери вывели меня на свободу.
Через несколько дней власть немцев восстановилась, но в другом составе. Я же с этого времени (с 12/1-44 г.) и по 10 марта с.г., одевшись в светскую одежду, мало показывался на улицах города, а все время инкогнито скрывался у одного городского священника на русской печке.
После окончательного изгнания немцев, при раскопках обнаруживается все больше и больше трупов зверски замученных людей. Некоторых из таких жертв я уже хоронил (группу уманских врачей, зверски изуродованных, с обоженными и отрезанными частями тела) и говорил соответствующее слово. Не поддается описанию тот кошмар, какой произведен немцами над людьми и городом пред вступлением в Умань Русской Победоносной Армии. О многом я сообщил уже Московским военным журналистам. Я имел честь видеться и с высшим командованием. Бесчисленные расспросы о том, как я сохранился здесь, о режиме ко мне со стороны немцев и т.д., подкрепляют меня, так исстрадавшегося за это прошедшее время. Публика же Уманская относится ко мне весьма признательно.
Воссылаю горячую молитву Всещедрому Подателю жизни Богу за Его великия и богатыя милости, излитые на меня, в сохранении моей жизни.
Смиреннейше сим докладом повергаю себя пред Вашим Святейшеством и прошу Ваших Святых молитв.
В отношении дальнейшей моей жизни и резиденции предоставляю себя воле Вашего Святейшества.
Вашего Святейшества Милостивейшаго Отца и Патриарха нижайший послушник Епископ Иосиф.
г. Умань 15 марта 1944 г."
1918 год. Записка из российской глубинки - "ЦК ПАРТИИ СОВЕРШЕННО НЕ СПРАВЛЯЕТСЯ С ЗАДАЧЕЙ... РУКОВОДСТВА ПАРТИЙНОЙ РАБОТОЙ". В документе упомянут ЦИК - Всероссийский центральный исполнительный комитет советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
"Проект организации Секретариата Ц.К.
В Центральный комитет Российской коммунистической партии.
Уважаемые товарищи!
Ц.К. партии совершенно не справляется с задачей непосредственного организационного руководства партийной работой. Не приходится доказывать это. Это признается и не отрицается самим Ц.К.
Связь с организациями - случайная, учета и суммирования опыта партийных организаций почти нет. Контроль слаб и случаен, изучение партийной работы в различных ее подразделениях, выделение специальных отраслей работы в самостоятельные не поставлено, планомерного инструктирования, основанного на опыте, - нет.
Между тем, партийная работа растет с каждым днем. Пред партией возникают новые задачи, работа партии дифференцируется, из нее выделяются новые самостоятельные отрасли (работа среди женщин-работниц, работа среди молодежи, работа в деревне), а некоторые старые отрасли работы настолько развиваются, что выделение их в отдельные подразделения становится необходимостью (наприм., партийные школы, агитаторские курсы). Лишь случайно, без продуманного плана, работники-специалисты той или иной отрасли партийной работы объединяются для централизации этой работы, причем эти объединения носят характер, по преимуществу, временный (образование фракций коммунистов на съездах). Эти "отпочковывающиеся" от партии отрасли партийной работы вырастают в самостоятельные организации, существующие в значительной мере вне влияния партии. Централизация, руководство со стороны Ц.К. всей партийной работой во всех ее подразделениях и отраслях ослабляется. Партия не только разбухает от огромного притока новых членов, но и расползается на отдельные части.
Органом, учитывающим партийные опыт, контролирующим партийные организации, поддерживающим связь с ними, инструктирующим их и объединяющим различные отрасли партийной работы, является секретариат Ц.К. Сам Ц.К. не может взять на себя эту на три четвертых техническую работу. Для этого нужны товарищи, которые целиком отдались бы этому делу (дело не маленькое), необходим особый орган, большое учреждение, которое специально занялось бы им.
Наш секретариат состоит из двух старых и опытных работниц (одна - в Петрограде, одна - в Москве) и трех - четырех десятков юношей и молоденьких девушек. В таком виде и при таком составе этот секретариат, пригодный более для нелегальной партии, совершенно не удовлетворяет тем огромным требованиям, которые предъявляет к нему рост партии и партийной работы. Фактически наш секретариат "секретарской" работы почти не ведет, фактическим секретарем (и "секретариатом", если можно так выразится) является тов. Я.М.Свердлов, который один соединяет в своей голове всю сложную секретарскую работу. Такой десятиголовый универсальный всезнайка, такая ходячая партийная энциклопедия были пригодны для небольшой нелегальной организации, но совершенно не годятся для большой "правящей" партии. (...)
Отдельные составные части для организации такого секретариата Ц.К. уже имеются на лицо: так, группа партийных работников, ведущих работу в профессиональных союзах, легко могли бы выделить силы для соответствующего отдела секретариата Ц.К. То же относится к работе среди молодежи, среди женщин и в красной армии. Другие отделы пришлось бы создавать заново (отдел партийных школ, отдел деревенской работы, отдел провинциальной прессы и т.д.) Преимущества объединения всех таких центров отдельных отраслей партийной работы в секретариате Ц.К. по сравнению с их отдельным, самостоятельным существованием заключается прежде всего в централизации руководства всей партийной работой и в непрерывности и планомерности этого руководства.
На пост секретаря Ц.К. я настойчиво выдвигаю тов. Я.М.Свердлова, который для этой цели должен быть освобожден от председательствования в ЦИК. Место председателя ЦИК должен занять тов. Ленин.
Предлагая настоящим проект вниманию Ц.К. (и Съезда), нахожу не лишним напомнить, что наша партийная работа составляет скелет всей остальной нашей работы (советской) и потому на правильную постановку партийной работы должно быть обращено главное внимание и на нее должны быть посланы в первую голову лучшие партийные силы.
Член Реввоенсов Востфронта (подпись неразборчива)".
"В Совет Народных Комиссаров Российской Федеративной Советской Республики.
Многие служащие Советских учреждений желают записаться в партии коммунистов, но встречают на своем пути тернии. Граждане, которые желают поступить и заниматься в партию коммунистов, то это надо приветствовать, но не отвергать. Этим самым, т.е. запись в партию Республика Советская приобретает массовое симпатизирование и окружает себя своими приверженцами. Надо вновь, у которых из глубины души вырывается порыв и согласие записаться в партию, записывать их требую у них добросовестного отношения к делу. Почему-то даже служащим Советских учреждений не дают эту возможность. Надо приветствовать это благое начинание и в силу надо пустить декрет о записи в партию желающих, служащих в Советском учреждении.
На самом деле какой служащий, который не коммунист и служит в Советском учреждении. Большое количество коммунистов в каком-нибудь учреждении Советском не дадут ни повода саботажу, ни халатному отношению к делу.
Просим Совет Народных Комиссаров рассмотреть срочно наше заявление, и просим провести его в законную силу.
Протокол Общего собрания служащих Московско-Казанской ж.д. Службы движения секретное.
Подписали: Председатель (подпись неразборчива)
Секретарь (подпись неразборчива)
Москва, октября 16-го дня 1918 года".
В передаче использованы документы из Государственного архива Российской Федерации.
