Из почты Калинина 1940 г.
«Здравствуйте, Михаил Иванович, Вы меня конечно извините за мое к Вам обращение, но я вынужден был к Вам обратиться как к депутату Верховного совета и как к старшему лицу нашего правительства.
Письмо я пишу ниже:
Я родился 1907 г. в бывшей Тверской губ, теперь Калининская область, а в каком месте не знаю, потому что был подкинут в приют (как его называли при кровавом царе), а теперь детдом, где моя жизнь и протекала, жизнь не лучше как у Алексея Максимовича Горького, били, отдавали в пастухи, одевали плохо. Не выдерживая такого царского права и царских воспитателей, я 3 раза бежал из приюта, не имея своих родителей я скитался по деревням, прося милостыню. Меня крестьяне выпрашивали, откуда я и зачем убежал, а потом меня обманывали, завозили обратно в приют и сдавали начальству, за что мне здорово попадало, эти царские варвары не дали мне никакой специальности, чем я сейчас и остался малограмотным и чернорабочим. Революция меня застала еще в приюте, я... принял участие в революции, меня посадили на грузовой автомобиль и я раскидывал листовки. Все это происходило в г. Бежецке, в котором я и был подкинут в приют. 1923 года я приезжаю в то время назывался Петроград, а теперь Ленинград..., я сразу же поступаю на производство. В 1925 году я женился, потому что не имею никого родных, а обшивать, обстирывать надо. Теперь у меня 2 детей..., жена больная, сам вот уже 6 лет, как отдаюсь для искусства, т.е. позирую для студентов Академии Художеств штатным натурщиком при зарплате 400 руб. в месяц. Вот здесь-то все мое и материальное положение - 400 руб. безусловно мало, в ломбарде вещи заложены, не знаю на чево выкупать, за комнату должен, в кассу взаимопомощи должен, в союз должен, а в союзе я состою непрерывно с 1924 г., сам обносился что на люди выйти стыдно. Теперь о займе, подписка на заем, я не пропускал ни одного, на все займы подписывался, но ни разу не пришлось выиграть, хоть бы выиграть последний заем, который сейчас на руках, стоимостью 100 руб. Заем пятилетки (выпуск второго года, облигация №10 серия №72502. Хотя бы выйграть и улучшить свое материальное положение и поправиться жене, да и сам стал чувствовать неважно, страшно стало иногда ломить голову. А жить еще так хочется. И клянусь от души, что пить я не пью, если только 1 мая и в Октябрьскую революцию.
Дорогой Михаил Иванович, многое еще можно бы написать о Вам о моей жизни, но я знаю, что у вас и так много дела и поэтому не хочу вас затруднять с моим письмом, а только прошу вас не оставить мое материальное положение хотя выигрышем займа.
С большим к вам приветом. Василий Алексеевич Алексеев. 18 декабря 1940 г.».
«Председателю Президиума Верховного Совета тов. Калинину М.И. от гражданина Безчеревного Ивана Васильевича.
Заявление.
Настоящим прошу разобрать мое заявление в нижеследующем: Я, Безчеревный Иван В., работаю уже с 1930 года по рудникам по добыче угля. Каждый год я поступал на работу по вербовке. Летом я работаю в колхозе совместно с моими членами семьи. Семья у меня состоит из 12 человек. Вот в 1939 году я с семьей работал в колхозе им. «Зарево», Воронежской области, Дрязинский район, Хвящевский сельсовет. Хлебом семья в этом году не обеспечена, потому что мы получили 700 грамм всего на трудодень. Государственную поддержку я получаю. Но за деньги - жена пишет - не дают им хлеба, потому что по деревням только получают рабочие хлеб. Я работаю в Донбассе. Я не могу их обеспечить хлебом, потому что я живу в Донбассе, а семья находится в Воронежской области... Семья деньгами не нуждается, а за деньги им там не отпускают хлеба. Уже 4 школьника бросили ходить в школу из-за отсутствия хлеба. Я сам не имею возможности забрать семейство в Донбасс через отсутствие квартир. Я уже писал заявление в Дрязинский райсполком о том, чтобы дали или вернее продали хлеба жене для школьников, но ответа никакого нет. Жена пишет каждую неделю письмо, где говориться, что дети бросили ходить в школу, а сельсовет не беспокоится...
Я Вас, Михаил Иванович, лично прошу помочь мне добывать то, что я начал, т.е. чтобы отпускали на месте моим детям хлеба, где они ходят в школу и дать им возможность закончить 1939/40 учебный год с оценками хорошо и отлично.
8/III-40. К сему Безчеревный».
«Гр. Безчеревному И.В.
В ответ на заявление сообщаем, что оказать содействие в Вашей просьбе Приемная не имеет возможности.
Заведующий приемной П.Савельев
Консультант Гундоров 29 марта 1940».
«Москва. Кремль. М.И. Калинину.
От гражданки проживающей в Западно-Сибирском крае на ст. Каргат, ул. Вокзальная №10 Багдулиной Пелагеи Александровны.
Просьба.
Я с 1926 года осталась без мужа, своего дома с рождения не имею. В настоящий момент имею единственную корову, на которую наложен налог: 270 литров молока и 36 кг мяса.
Учитывая то, что мне 52 года, 2 сына служат в рядах Красной армии, защищают неприкосновенность наших соц. Границ, к тому же имею на иждивении дочь 16 лет, учащуюся средней школы.
Работаю я простой чернорабочей, получаю зарплату 115 руб. в месяц.
Когда были сыновья при мне, т.е. не в армии, я выполняла все налоги, которые мне были преподнесены, а сейчас я не имею возможности их выполнять.
Прошу глубоко разобрать мою просьбу с учетом моего трудного положения и снять с меня налог.
В чем прошу не отказать.
К сему Багдулина.
7/II.40 г. ст. Каргат».
«Гр. Богдуниной П.А. (фамилия искажена).
В ответ на заявление сообщаем, что к поддержке Вашего ходатайства об освобождении от выполнения обязательных поставок молока и мяса государству нет законных оснований.
Заведующий Приемной П.Савельев
Консультант Гундоров 27 февраля 1940».
По закону хозяйства семей военнослужащих освобождались от сельхозналога в том случае, если в семье не осталось других трудоспособных членов семьи, кроме жены военнослужащего, имеющей детей в возрасте до 8 лет. К нетрудоспособным относили: мужчин, достигших 60 лет и женщин - 55 лет, а также инвалидов войны и труда 1 и 2 группы, и детей до 16 лет.
Об откликах трудящихся на постановление ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели.
10 февраля 1948 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «Об опере «Великая дружба» композитора В. Мурадели». В этом постановлении говорилось, что опера «является порочым, как в музыкальном, так и в сюжетном отношении, антихудожественным произведением». Наряду с «Великой дружбой» постановление клеймило композиторов, «придерживющихся формалистического, антинародного направления»: Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, Шебалина, Попова, Мясковского и др. 11 февраля 1948 г. постановление было опубликовано в «Правде» и в стране началась его «проработка» на собраниях трудовых коллективов. О том, как проходило обсуждение на этих собраниях рассказывает служебная записка, направленная секретарям ЦК ВКП (б) Жданову А.А., Кузнецову А.А., Суслову М.А. и Попову Г.М.
«Из сообщений, поступивших в ЦК ВКП (б) от обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик, видно, что трудящиеся страны с большим интересом и глубоким удовлетворением встретили постановление ЦК ВКП (б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели». Партийные органы на местах организовали коллективные читки этого постановления на предприятиях, в театрах, учреждениях, учебных заведениях, в колхозах.
Работники науки и искусства, инженеры, рабочие и сельское население горячо одобряют постановление ЦК ВКП (б) и считают, что оно правильно вскрывает крупные недостатки в творчестве советских композиторов. Слесарь московского завода «Динамо» им. Кирова т. Володяев на беседе в цехе заявил: «Я не знаток музыки, но произведения композитора Чайковского всегда слушаю с большим удовольствием. Музыка же Шостаковича, Прокофьева и Шебалина среди рабочих успехом не пользуется. Меня крайне удивляло восхваление музыкальных сочинений Шостаковича. Ведь когда по радио передают что-либо из его произведений, то радиослушатели выключают репродукторы, так как не хватает терпения слушать эти оглушительные звуки». На Ярославском заводе искусственной подошвы во время беседы рабочие заявили: «Композиторы не правы, когда считают, что мы, рабочие, не доросли до того, чтобы слушать оперную музыку и понимать ее. Мы любим музыку и разбираемся в ней, но многие музыкальные произведения нам не понятны в силу их антинародности».
Рабочие и служащие г. Ленинграда во время обсуждения постановления ЦК ВКП (б) отмечали, что музыкальные произведения Прокофьева, Шостаковича, Мурадели и некоторых других композиторов напоминают музыку американского джаза. Инженер Морского артиллерийского конструкторского бюро тов. Павлов по этому поводу сказал: «Музыку Шостаковича я не понимаю, она утомляет. Это просто - набор звуков. После того, как прослушаешь музыку Шостаковича с ее трескотней и шумом, болит голова».
С большим интересом обсуждают постановление ЦК ВКП (б) артисты оперных и драматических театров, художники, скульпторы, работники кино и преподаватели музыкальных школ. В беседах и на собраниях коллективов театров, филармоний, музыкальных школ все единодушно одобряют постановление ЦК ВКП (б) и осуждают формалистическое направление в музыке. Народная артистка РСФСР Гоголева Е. Н. заявила: «Постановление ЦК ВКП (б) внесло ясность и разрешило сомнения многих советских граждан. Не тянуло в наши театры, не хотелось идти на симфонические концерты, когда давались новые советские произведения. Не вдохновляла эта музыка. Непонятная была она, чужая. И сколько раз приходилось выслушивать: «Ну, Вы отстали, не доросли еще. Вот подождите, будет время и никто не вспомнит ни Чайковского, ни Глинку. Шостакович и Прокофьев - это гениальное будущее». Приходилось смущенно молчать, ибо это говорилось людьми, считавшими себя музыкально образованными. А сердце тосковало по чудесным широким задушевным музыкальным произведениям».
В настоящее время в г.г. Москве, Ленинграде, Киеве, Львове проходят партийные собрания и собрания композиторов, музыкальных критиков, преподавателей и студентов консерваторий по обсуждению постановления ЦК ВКП (б). Закрытое партийное собрание Оргкомитета Союза советских композиторов продолжалось три дня, на нем присутствовало 45 коммунистов, из них выступило 31 чел. Выступающие на собрании горячо одобряли постановление Центрального Комитета партии, резко критиковали недостатки в работе Оргкомитета и указывали на ошибки в творчестве отдельных композиторов.
На партийном собрании выступили руководители Оргкомитета. Композитор Мурадели на собрании сказал: «В чем причины моих ошибок? Я оторвался от творческой среды, от вас коммунистов, келейно работал над своей оперой «Великая дружба». Я проявил высокомерие к своим товарищам, решил, что все могу сделать сам, и свою оперу не представил даже на обсуждение в Союз композиторов. К тому же я недостаточно работал над изучением русской оперной музыки, спешил. Боясь быть банальным, я потерял реальное ощущение мелодий, написав десять песен, ни одной не использовал в опере. Приложу все усилия, чтобы через год-полтора дать народу такое произведение, которое позволило бы мне считать себя композитором».
Тов. Хачатурян выступал дважды, причем он пытался умалить свою вину за создавшееся положение в Оргкомитете Союза советских композиторов. Высчитывая время, когда он болел или был в отъездах, тов. Хачатурян доказывал, что ему было некогда руководить Союзом.
В заключительной части речи тов. Хачатурян заявил: «К сожалению, сейчас немало людей звонит мне и выражает сочувствие. Я отвергаю все эти сочувствия, так как если я их приму, то я погибну как коммунист, как композитор».
Композиторы Прокофьев и Хачатурян дали интервью корреспонденту ТАСС для заграницы. В этом интервью они указывают, что считают постановление ЦК ВКП(б) правильным, направленным на приближение творчества композиторов к широким народным массам. Они сообщили, что приступили к работе над новыми произведениями.
На собраниях и в беседах трудящиеся задают много вопросов. Приводим некоторые из них: «Почему во главе Оргкомитета Союза советских композиторов так долго находилась группа композиторов-формалистов?»; «Какие меры приняты к тем, кто восхвалял и представлял к наградам композиторов, музыка которых оказалась чуждой народу?»; «Когда присуждали Сталинские премии композиторам, разве не знали, что их музыка антинародна?»; «Почему по радио часто передают однотонную, сумбурную музыку, которую не понимают и не любят слушатели, а народная, доходчивая музыка дается только в так называемых концертах по заявкам радиослушателей?»
Обращает на себя внимание следующий факт: 10 февраля с.г., накануне опубликования постановления ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели», Президиум Верховного совета РСФСР организовал выдачу грамот о присвоении почетных званий Народного артиста РСФСР - Шостаковичу, Прокофьеву и Заслуженного деятеля искусств - Мурадели и Попову. Это вызвало среди работников искусств г. Москвы много всякого рода разговоров.
Следует отметить, что отдельные композиторы-формалисты пытаются сохранить свои позиции. Например, украинский композитор Лятошинскй демонстративно отказался писать новые советские оперы, пока не поставят ранее им созданные оперные произведения формалистического направления. Композитор Козицкий на собрании композиторов в г. Киеве заявил: «Постановление ЦК ВКП(б) относится больше к Москве, чем к нам, украинцам». Имеются лица, выражающие сочувствие композиторам-формалистам, о которых говорится в постановлении ЦК ВКП(б) (пианист Святослав Рихтер отказался выступать в концерте 17 февраля с.г., когда работники филармонии предложили ему исключить из программы формалистическую сонату Прокофьева).
Есть и другого рода крайности. Отдельные работники искусств, студенты музыкальных учебных заведений и трудящиеся высказывают пожелания о запрещении исполнения произведений Прокофьева, Хачатуряна, Шебалина и других композиторов-формалистов. Группа студентов Московской консерватории высказалась за то, чтобы отказаться от симфонической музыки, а центр тяжести перенести на народное творчество: «Да здравствует хор Пятницкого, - говорят они, - а прочую музыку долой». Слушатели военной академии им. Сталина, возражая против симфонического концерта, обратились к начальнику клуба с заявлением, в котором пишут, что «после постановления ЦК ВКП(б) надо пропагандировать песни, а не симфонии».
Г. Борков
Д. Шепилов
16.II.48»
Из записки Ивана Серова. Октябрь 1946 г.
В 1946 г. в СССР был голод. Однако в советских оккупационных войсках в Европе никаких «продовольственных затруднений» не было, а в Германии даже увеличили нормы снабжения офицеров. В предлагаемом Вашему вниманию документе использовано сокращение: СВА - Советская военная администрация (Германии).
«Совершенно секретно
Совет Министров Союза ССР товарищу Берия Л.П.
Учитывая затруднения с продовольствием в Союзе считаю необходимым доложить, что существующее положение со снабжением генералов, офицеров и советских работников, находящихся в Германии, является неправильным, а выдаваемые продовольственные нормы снабжения чрезмерно увеличенными.
Согласно распоряжению Совета Народных Комиссаров от 15 июля 1945 г., подписанного т. Вознесенским, весь личный состав Советской Военной Администрации разрешалось довольствовать по 11-й норме, ... т.е. по санаторной норме.
В этом же распоряжении указано, что Наркомторг (т.Любимов) отпускал ежемесячно для отечественных работников СВА 157 литерных пайков через магазин Особторга в Берлине.
В ноябре 1945 г. поступила шифровка от т. Хрулева, который, ссылаясь на решение СНК СССР, предлагает довольствовать по 11-й норме лишь руководящий состав СВА, а офицерский и вольнонаемный состав довольствовать по 2-й (офицерской) норме с дополнительным пайком.
Снабженческие работники Советской Военной Администрации эти указания на практике стали применять расширенно и включили для снабжения по 11-й санаторной норме лиц, не имеющих никакого отношения к руководству СВА.
По состоянию на сегодняшний день по 11-й норме выдается продовольствие на 3955 человек, т.е. почти 90 % всего состава СВА. В число «руководящих» работников включены: все заместители начальников несамостоятельных отделов, начальники отделений, помощники начальников отделений, инструктора Политотдела, офицеры для поручений, цензоры, лектора, референты, агрономы, шифровальщики, консультанты, товароведы, корреспонденты, литературные работники, художники, редактора газет и сотни других лиц, не имеющих никакого права получать санаторный паек. В результате этого ежемесячно разбазаривается десятки тонн хлеба, сахара, масла, мяса и других продуктов.
Такое же положение с выдачей продовольствия по норме №2 с дополнительным пайком, т.е. по офицерской норме. Офицерская норма довольствия выдается всем вольнонаемным служащим, прибывшим из Советского Союза, не имеющим никакого отношения к офицерскому составу Советской Армии. Причем эти продовольственные пайки выдаются бесплатно.
Как нами установлено Военный Совет Группы Войск своим постановлением от 20 сентября 1946 г. всему офицерскому составу, кроме бесплатного офицерского пайка, стал выдавать дополнительно в месяц более 2 килограммов мяса, 600 граммов сахару и других продуктов.
Если учесть, что офицерский состав, работающий в Германии, получает два оклада содержания: один в советских рублях, а другой в немецких марках, и к тому же бесплатное продовольствие с дополнительным пайком, поэтому денежные и продовольственные нормы советских офицеров чрезмерно завышены.
Кроме того, по существующему положению на офицерские семьи также полагается паек военнослужащего. При этом, продовольственный паек детей военнослужащего, какого бы он возраста не был, состоит из половины генеральского пайка и половины офицерского пайка 2 нормы. В результате скромного подсчета получается, что если офицер имеет одного ребенка, то он с женой и ребенком получает в месяц более 100 штук яиц, не говоря уже о других продуктах.
Кроме советских офицеров и работников СВА на сегодняшний день в Германии находится до 64 представителей и уполномоченных от различных министерств Союза и от Советов Министров республик и облисполкомов. В этих представительствах состояло более 6 тысяч командированных в Германию советских работников, которые пользуются тем же порядком снабжения, как и советские офицеры, так как им выдали военную форму и погоны.
Правда, за последние два месяца по нашему настоянию было отправлено в Советский Союз 1500 представителей различных министерств, но тем не менее и сейчас осталось больше 4 тысяч человек, которые выезжать из Германии не желают, мотивируя это различного рода недоделанными работами.
Можно безболезненно сократить число представителей министерств и облисполкомов по крайней мере в 4 - 5 раз.
Как нами установлено, снабжающие органы СВА зачастую имеют различного рода «непредвиденные запасы» продовольствия. Так, например, по сообщению начальника АХО СВА - генерал-майора Демидова в подсобных хозяйствах СВА имеется 800 тонн пшеницы прошлогоднего и нынешнего урожая, которая в плановое снабжение не зачислена. В провинции Саксония подсобное хозяйство СВА собрало много свеклы, которую отдали переработать, получили 300 тонн сахару. Затем стали выдавать работника СВА по 25 - 30 килограммов сахарного песку для того, чтобы варить варенье.
Я считаю, что необходимо срочно упорядочить дело снабжения продовольствием в Германии советского офицерского состава и командированных советских граждан.
Зам. Министра внутренних дел Союза ССР И. Серов».
В передаче использованы документы из Государственного архива Российской Федерации и Российского Государственного архива социально-политической истории.
«Здравствуйте, Михаил Иванович, Вы меня конечно извините за мое к Вам обращение, но я вынужден был к Вам обратиться как к депутату Верховного совета и как к старшему лицу нашего правительства.
Письмо я пишу ниже:
Я родился 1907 г. в бывшей Тверской губ, теперь Калининская область, а в каком месте не знаю, потому что был подкинут в приют (как его называли при кровавом царе), а теперь детдом, где моя жизнь и протекала, жизнь не лучше как у Алексея Максимовича Горького, били, отдавали в пастухи, одевали плохо. Не выдерживая такого царского права и царских воспитателей, я 3 раза бежал из приюта, не имея своих родителей я скитался по деревням, прося милостыню. Меня крестьяне выпрашивали, откуда я и зачем убежал, а потом меня обманывали, завозили обратно в приют и сдавали начальству, за что мне здорово попадало, эти царские варвары не дали мне никакой специальности, чем я сейчас и остался малограмотным и чернорабочим. Революция меня застала еще в приюте, я... принял участие в революции, меня посадили на грузовой автомобиль и я раскидывал листовки. Все это происходило в г. Бежецке, в котором я и был подкинут в приют. 1923 года я приезжаю в то время назывался Петроград, а теперь Ленинград..., я сразу же поступаю на производство. В 1925 году я женился, потому что не имею никого родных, а обшивать, обстирывать надо. Теперь у меня 2 детей..., жена больная, сам вот уже 6 лет, как отдаюсь для искусства, т.е. позирую для студентов Академии Художеств штатным натурщиком при зарплате 400 руб. в месяц. Вот здесь-то все мое и материальное положение - 400 руб. безусловно мало, в ломбарде вещи заложены, не знаю на чево выкупать, за комнату должен, в кассу взаимопомощи должен, в союз должен, а в союзе я состою непрерывно с 1924 г., сам обносился что на люди выйти стыдно. Теперь о займе, подписка на заем, я не пропускал ни одного, на все займы подписывался, но ни разу не пришлось выиграть, хоть бы выиграть последний заем, который сейчас на руках, стоимостью 100 руб. Заем пятилетки (выпуск второго года, облигация №10 серия №72502. Хотя бы выйграть и улучшить свое материальное положение и поправиться жене, да и сам стал чувствовать неважно, страшно стало иногда ломить голову. А жить еще так хочется. И клянусь от души, что пить я не пью, если только 1 мая и в Октябрьскую революцию.
Дорогой Михаил Иванович, многое еще можно бы написать о Вам о моей жизни, но я знаю, что у вас и так много дела и поэтому не хочу вас затруднять с моим письмом, а только прошу вас не оставить мое материальное положение хотя выигрышем займа.
С большим к вам приветом. Василий Алексеевич Алексеев. 18 декабря 1940 г.».
«Председателю Президиума Верховного Совета тов. Калинину М.И. от гражданина Безчеревного Ивана Васильевича.
Заявление.
Настоящим прошу разобрать мое заявление в нижеследующем: Я, Безчеревный Иван В., работаю уже с 1930 года по рудникам по добыче угля. Каждый год я поступал на работу по вербовке. Летом я работаю в колхозе совместно с моими членами семьи. Семья у меня состоит из 12 человек. Вот в 1939 году я с семьей работал в колхозе им. «Зарево», Воронежской области, Дрязинский район, Хвящевский сельсовет. Хлебом семья в этом году не обеспечена, потому что мы получили 700 грамм всего на трудодень. Государственную поддержку я получаю. Но за деньги - жена пишет - не дают им хлеба, потому что по деревням только получают рабочие хлеб. Я работаю в Донбассе. Я не могу их обеспечить хлебом, потому что я живу в Донбассе, а семья находится в Воронежской области... Семья деньгами не нуждается, а за деньги им там не отпускают хлеба. Уже 4 школьника бросили ходить в школу из-за отсутствия хлеба. Я сам не имею возможности забрать семейство в Донбасс через отсутствие квартир. Я уже писал заявление в Дрязинский райсполком о том, чтобы дали или вернее продали хлеба жене для школьников, но ответа никакого нет. Жена пишет каждую неделю письмо, где говориться, что дети бросили ходить в школу, а сельсовет не беспокоится...
Я Вас, Михаил Иванович, лично прошу помочь мне добывать то, что я начал, т.е. чтобы отпускали на месте моим детям хлеба, где они ходят в школу и дать им возможность закончить 1939/40 учебный год с оценками хорошо и отлично.
8/III-40. К сему Безчеревный».
«Гр. Безчеревному И.В.
В ответ на заявление сообщаем, что оказать содействие в Вашей просьбе Приемная не имеет возможности.
Заведующий приемной П.Савельев
Консультант Гундоров 29 марта 1940».
«Москва. Кремль. М.И. Калинину.
От гражданки проживающей в Западно-Сибирском крае на ст. Каргат, ул. Вокзальная №10 Багдулиной Пелагеи Александровны.
Просьба.
Я с 1926 года осталась без мужа, своего дома с рождения не имею. В настоящий момент имею единственную корову, на которую наложен налог: 270 литров молока и 36 кг мяса.
Учитывая то, что мне 52 года, 2 сына служат в рядах Красной армии, защищают неприкосновенность наших соц. Границ, к тому же имею на иждивении дочь 16 лет, учащуюся средней школы.
Работаю я простой чернорабочей, получаю зарплату 115 руб. в месяц.
Когда были сыновья при мне, т.е. не в армии, я выполняла все налоги, которые мне были преподнесены, а сейчас я не имею возможности их выполнять.
Прошу глубоко разобрать мою просьбу с учетом моего трудного положения и снять с меня налог.
В чем прошу не отказать.
К сему Багдулина.
7/II.40 г. ст. Каргат».
«Гр. Богдуниной П.А. (фамилия искажена).
В ответ на заявление сообщаем, что к поддержке Вашего ходатайства об освобождении от выполнения обязательных поставок молока и мяса государству нет законных оснований.
Заведующий Приемной П.Савельев
Консультант Гундоров 27 февраля 1940».
По закону хозяйства семей военнослужащих освобождались от сельхозналога в том случае, если в семье не осталось других трудоспособных членов семьи, кроме жены военнослужащего, имеющей детей в возрасте до 8 лет. К нетрудоспособным относили: мужчин, достигших 60 лет и женщин - 55 лет, а также инвалидов войны и труда 1 и 2 группы, и детей до 16 лет.
Об откликах трудящихся на постановление ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели.
10 февраля 1948 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «Об опере «Великая дружба» композитора В. Мурадели». В этом постановлении говорилось, что опера «является порочым, как в музыкальном, так и в сюжетном отношении, антихудожественным произведением». Наряду с «Великой дружбой» постановление клеймило композиторов, «придерживющихся формалистического, антинародного направления»: Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, Шебалина, Попова, Мясковского и др. 11 февраля 1948 г. постановление было опубликовано в «Правде» и в стране началась его «проработка» на собраниях трудовых коллективов. О том, как проходило обсуждение на этих собраниях рассказывает служебная записка, направленная секретарям ЦК ВКП (б) Жданову А.А., Кузнецову А.А., Суслову М.А. и Попову Г.М.
«Из сообщений, поступивших в ЦК ВКП (б) от обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик, видно, что трудящиеся страны с большим интересом и глубоким удовлетворением встретили постановление ЦК ВКП (б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели». Партийные органы на местах организовали коллективные читки этого постановления на предприятиях, в театрах, учреждениях, учебных заведениях, в колхозах.
Работники науки и искусства, инженеры, рабочие и сельское население горячо одобряют постановление ЦК ВКП (б) и считают, что оно правильно вскрывает крупные недостатки в творчестве советских композиторов. Слесарь московского завода «Динамо» им. Кирова т. Володяев на беседе в цехе заявил: «Я не знаток музыки, но произведения композитора Чайковского всегда слушаю с большим удовольствием. Музыка же Шостаковича, Прокофьева и Шебалина среди рабочих успехом не пользуется. Меня крайне удивляло восхваление музыкальных сочинений Шостаковича. Ведь когда по радио передают что-либо из его произведений, то радиослушатели выключают репродукторы, так как не хватает терпения слушать эти оглушительные звуки». На Ярославском заводе искусственной подошвы во время беседы рабочие заявили: «Композиторы не правы, когда считают, что мы, рабочие, не доросли до того, чтобы слушать оперную музыку и понимать ее. Мы любим музыку и разбираемся в ней, но многие музыкальные произведения нам не понятны в силу их антинародности».
Рабочие и служащие г. Ленинграда во время обсуждения постановления ЦК ВКП (б) отмечали, что музыкальные произведения Прокофьева, Шостаковича, Мурадели и некоторых других композиторов напоминают музыку американского джаза. Инженер Морского артиллерийского конструкторского бюро тов. Павлов по этому поводу сказал: «Музыку Шостаковича я не понимаю, она утомляет. Это просто - набор звуков. После того, как прослушаешь музыку Шостаковича с ее трескотней и шумом, болит голова».
С большим интересом обсуждают постановление ЦК ВКП (б) артисты оперных и драматических театров, художники, скульпторы, работники кино и преподаватели музыкальных школ. В беседах и на собраниях коллективов театров, филармоний, музыкальных школ все единодушно одобряют постановление ЦК ВКП (б) и осуждают формалистическое направление в музыке. Народная артистка РСФСР Гоголева Е. Н. заявила: «Постановление ЦК ВКП (б) внесло ясность и разрешило сомнения многих советских граждан. Не тянуло в наши театры, не хотелось идти на симфонические концерты, когда давались новые советские произведения. Не вдохновляла эта музыка. Непонятная была она, чужая. И сколько раз приходилось выслушивать: «Ну, Вы отстали, не доросли еще. Вот подождите, будет время и никто не вспомнит ни Чайковского, ни Глинку. Шостакович и Прокофьев - это гениальное будущее». Приходилось смущенно молчать, ибо это говорилось людьми, считавшими себя музыкально образованными. А сердце тосковало по чудесным широким задушевным музыкальным произведениям».
В настоящее время в г.г. Москве, Ленинграде, Киеве, Львове проходят партийные собрания и собрания композиторов, музыкальных критиков, преподавателей и студентов консерваторий по обсуждению постановления ЦК ВКП (б). Закрытое партийное собрание Оргкомитета Союза советских композиторов продолжалось три дня, на нем присутствовало 45 коммунистов, из них выступило 31 чел. Выступающие на собрании горячо одобряли постановление Центрального Комитета партии, резко критиковали недостатки в работе Оргкомитета и указывали на ошибки в творчестве отдельных композиторов.
На партийном собрании выступили руководители Оргкомитета. Композитор Мурадели на собрании сказал: «В чем причины моих ошибок? Я оторвался от творческой среды, от вас коммунистов, келейно работал над своей оперой «Великая дружба». Я проявил высокомерие к своим товарищам, решил, что все могу сделать сам, и свою оперу не представил даже на обсуждение в Союз композиторов. К тому же я недостаточно работал над изучением русской оперной музыки, спешил. Боясь быть банальным, я потерял реальное ощущение мелодий, написав десять песен, ни одной не использовал в опере. Приложу все усилия, чтобы через год-полтора дать народу такое произведение, которое позволило бы мне считать себя композитором».
Тов. Хачатурян выступал дважды, причем он пытался умалить свою вину за создавшееся положение в Оргкомитете Союза советских композиторов. Высчитывая время, когда он болел или был в отъездах, тов. Хачатурян доказывал, что ему было некогда руководить Союзом.
В заключительной части речи тов. Хачатурян заявил: «К сожалению, сейчас немало людей звонит мне и выражает сочувствие. Я отвергаю все эти сочувствия, так как если я их приму, то я погибну как коммунист, как композитор».
Композиторы Прокофьев и Хачатурян дали интервью корреспонденту ТАСС для заграницы. В этом интервью они указывают, что считают постановление ЦК ВКП(б) правильным, направленным на приближение творчества композиторов к широким народным массам. Они сообщили, что приступили к работе над новыми произведениями.
На собраниях и в беседах трудящиеся задают много вопросов. Приводим некоторые из них: «Почему во главе Оргкомитета Союза советских композиторов так долго находилась группа композиторов-формалистов?»; «Какие меры приняты к тем, кто восхвалял и представлял к наградам композиторов, музыка которых оказалась чуждой народу?»; «Когда присуждали Сталинские премии композиторам, разве не знали, что их музыка антинародна?»; «Почему по радио часто передают однотонную, сумбурную музыку, которую не понимают и не любят слушатели, а народная, доходчивая музыка дается только в так называемых концертах по заявкам радиослушателей?»
Обращает на себя внимание следующий факт: 10 февраля с.г., накануне опубликования постановления ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели», Президиум Верховного совета РСФСР организовал выдачу грамот о присвоении почетных званий Народного артиста РСФСР - Шостаковичу, Прокофьеву и Заслуженного деятеля искусств - Мурадели и Попову. Это вызвало среди работников искусств г. Москвы много всякого рода разговоров.
Следует отметить, что отдельные композиторы-формалисты пытаются сохранить свои позиции. Например, украинский композитор Лятошинскй демонстративно отказался писать новые советские оперы, пока не поставят ранее им созданные оперные произведения формалистического направления. Композитор Козицкий на собрании композиторов в г. Киеве заявил: «Постановление ЦК ВКП(б) относится больше к Москве, чем к нам, украинцам». Имеются лица, выражающие сочувствие композиторам-формалистам, о которых говорится в постановлении ЦК ВКП(б) (пианист Святослав Рихтер отказался выступать в концерте 17 февраля с.г., когда работники филармонии предложили ему исключить из программы формалистическую сонату Прокофьева).
Есть и другого рода крайности. Отдельные работники искусств, студенты музыкальных учебных заведений и трудящиеся высказывают пожелания о запрещении исполнения произведений Прокофьева, Хачатуряна, Шебалина и других композиторов-формалистов. Группа студентов Московской консерватории высказалась за то, чтобы отказаться от симфонической музыки, а центр тяжести перенести на народное творчество: «Да здравствует хор Пятницкого, - говорят они, - а прочую музыку долой». Слушатели военной академии им. Сталина, возражая против симфонического концерта, обратились к начальнику клуба с заявлением, в котором пишут, что «после постановления ЦК ВКП(б) надо пропагандировать песни, а не симфонии».
Г. Борков
Д. Шепилов
16.II.48»
Из записки Ивана Серова. Октябрь 1946 г.
В 1946 г. в СССР был голод. Однако в советских оккупационных войсках в Европе никаких «продовольственных затруднений» не было, а в Германии даже увеличили нормы снабжения офицеров. В предлагаемом Вашему вниманию документе использовано сокращение: СВА - Советская военная администрация (Германии).
«Совершенно секретно
Совет Министров Союза ССР товарищу Берия Л.П.
Учитывая затруднения с продовольствием в Союзе считаю необходимым доложить, что существующее положение со снабжением генералов, офицеров и советских работников, находящихся в Германии, является неправильным, а выдаваемые продовольственные нормы снабжения чрезмерно увеличенными.
Согласно распоряжению Совета Народных Комиссаров от 15 июля 1945 г., подписанного т. Вознесенским, весь личный состав Советской Военной Администрации разрешалось довольствовать по 11-й норме, ... т.е. по санаторной норме.
В этом же распоряжении указано, что Наркомторг (т.Любимов) отпускал ежемесячно для отечественных работников СВА 157 литерных пайков через магазин Особторга в Берлине.
В ноябре 1945 г. поступила шифровка от т. Хрулева, который, ссылаясь на решение СНК СССР, предлагает довольствовать по 11-й норме лишь руководящий состав СВА, а офицерский и вольнонаемный состав довольствовать по 2-й (офицерской) норме с дополнительным пайком.
Снабженческие работники Советской Военной Администрации эти указания на практике стали применять расширенно и включили для снабжения по 11-й санаторной норме лиц, не имеющих никакого отношения к руководству СВА.
По состоянию на сегодняшний день по 11-й норме выдается продовольствие на 3955 человек, т.е. почти 90 % всего состава СВА. В число «руководящих» работников включены: все заместители начальников несамостоятельных отделов, начальники отделений, помощники начальников отделений, инструктора Политотдела, офицеры для поручений, цензоры, лектора, референты, агрономы, шифровальщики, консультанты, товароведы, корреспонденты, литературные работники, художники, редактора газет и сотни других лиц, не имеющих никакого права получать санаторный паек. В результате этого ежемесячно разбазаривается десятки тонн хлеба, сахара, масла, мяса и других продуктов.
Такое же положение с выдачей продовольствия по норме №2 с дополнительным пайком, т.е. по офицерской норме. Офицерская норма довольствия выдается всем вольнонаемным служащим, прибывшим из Советского Союза, не имеющим никакого отношения к офицерскому составу Советской Армии. Причем эти продовольственные пайки выдаются бесплатно.
Как нами установлено Военный Совет Группы Войск своим постановлением от 20 сентября 1946 г. всему офицерскому составу, кроме бесплатного офицерского пайка, стал выдавать дополнительно в месяц более 2 килограммов мяса, 600 граммов сахару и других продуктов.
Если учесть, что офицерский состав, работающий в Германии, получает два оклада содержания: один в советских рублях, а другой в немецких марках, и к тому же бесплатное продовольствие с дополнительным пайком, поэтому денежные и продовольственные нормы советских офицеров чрезмерно завышены.
Кроме того, по существующему положению на офицерские семьи также полагается паек военнослужащего. При этом, продовольственный паек детей военнослужащего, какого бы он возраста не был, состоит из половины генеральского пайка и половины офицерского пайка 2 нормы. В результате скромного подсчета получается, что если офицер имеет одного ребенка, то он с женой и ребенком получает в месяц более 100 штук яиц, не говоря уже о других продуктах.
Кроме советских офицеров и работников СВА на сегодняшний день в Германии находится до 64 представителей и уполномоченных от различных министерств Союза и от Советов Министров республик и облисполкомов. В этих представительствах состояло более 6 тысяч командированных в Германию советских работников, которые пользуются тем же порядком снабжения, как и советские офицеры, так как им выдали военную форму и погоны.
Правда, за последние два месяца по нашему настоянию было отправлено в Советский Союз 1500 представителей различных министерств, но тем не менее и сейчас осталось больше 4 тысяч человек, которые выезжать из Германии не желают, мотивируя это различного рода недоделанными работами.
Можно безболезненно сократить число представителей министерств и облисполкомов по крайней мере в 4 - 5 раз.
Как нами установлено, снабжающие органы СВА зачастую имеют различного рода «непредвиденные запасы» продовольствия. Так, например, по сообщению начальника АХО СВА - генерал-майора Демидова в подсобных хозяйствах СВА имеется 800 тонн пшеницы прошлогоднего и нынешнего урожая, которая в плановое снабжение не зачислена. В провинции Саксония подсобное хозяйство СВА собрало много свеклы, которую отдали переработать, получили 300 тонн сахару. Затем стали выдавать работника СВА по 25 - 30 килограммов сахарного песку для того, чтобы варить варенье.
Я считаю, что необходимо срочно упорядочить дело снабжения продовольствием в Германии советского офицерского состава и командированных советских граждан.
Зам. Министра внутренних дел Союза ССР И. Серов».
В передаче использованы документы из Государственного архива Российской Федерации и Российского Государственного архива социально-политической истории.
