"Хочу вас несколько обнадежить," - пишет нам Юдин Юрий Семенович из Брянска - "Коммунизм в России вторично не пройдет, хоть я это пишу из "красного пояса". Даже здесь коммунисты не могут всем заткнуть глотки. И радиостанции вполне демократические есть, и газеты - на разный вкус. Мало что светит красно-коричневым в будущей думе, и тем паче не пробиться им в президентство. Поэтому они и ратуют за снижение этого поста. Вот мне и думается, что с Западом у нас все наладится, Анатолий Иванович. Там, правда, тоже хватает левых, но они не такие дремучие и злобные, как наши доисторические ящеры." Спасибо за письмо, Юрий Семенович. До нас доходят сведения, что "красный пояс" начинают торопливо накачивать льготными кредитами из Москвы- теми самыми, которые устроили сельскому хозяйству коммунисты из примаковского правительства. Полагают, что часть этих денег окажется в негласной кассе КПРФ.
"Уважаемый Анатолий Иванович! - пишет Алексей Уваров из Канады. - Демократическое ли сегодня государство Россия? Как я ни кручу, как ни верчу, у меня все получается, что да, демократическое. Выборы, разделение властей, свобода слова, нет политзаключенных, поезжай куда хочешь и возвращаться не обязательно - словом, мечты сбываются. Именно этого и добивалось радио "Свобода" сорок лет. А то, что процветает преступность вместе с коррупцией, да гремят взрывы, да происходят политические убийства - так с кем не бывает, человек несовершенен. Почему же не слышно радостных криков в России? Ведь все было так просто в передачах радио "Свобода": ребята, все дело в злодеях-коммунистах, как только установите демократию, тут-то у вас настоящая жизнь и начнется. И действительно началась - в Чехословакии, Польше, Прибалтике, а в России все как-то больше под гору, если не сказать - в яму. И вот у меня второй вопрос, - пишет господин Уваров из Канады,- "предвидело ли радио "Свобода" такое развитие событий? Если предвидело, то почему не предупреждало: имейте, мол, ребята, в виду: после того, как вы установите демократию, будете сидеть без зарплаты, без тепла и света . Не помню я таких передач. Или пропустил? После таких передач народ не пошел бы в Лужники поддерживать Ельцина. Может быть, настала пора в начале каждого часа произносить что-то вроде: извините, не предупредили, что одной демократии для счастья маловато - нужно что-то еще, а что - мы, мол, и сами не знаем."
Знаем, господин Уваров, в том-то и дело, что знаем, и я ума не приложу, как радио "Свобода" упустило своевременно предупредить своих слушателей, что, помимо демократии, для хорошей жизни требуется: не убивать себе подобных и даже не очень подобных - например, лебедей в парковых прудах, не красть, не брать и не давать взяток, каждый день менять исподнее, осмотрительно делать долги и возвращать их , не полагаться на дядю, не давать спуску чинушам, держать в чистоте подъезды . А если серьезно, господин Уваров ( хотя я не считаю, что до сих пор шутил), то приходится сказать: целая наука под названием "советология", не говоря уже о радио "Свобода", не предвидели не только того, что будет после распада Советского Союза, но, прежде всего, самого этого распада. Некоторые бывшие советологи до сих пор чувствуют себя сконфужено, хотя с чего, кажется, конфузиться: наука потому и наука, что всегда готова признать свою ошибку или неудачу.
Пишет Григорий Федорович Положевец из Бердичева: "Я - художник, условно русский. Условно отчасти потому, что в моих жилах течет не только русских, но и поляков, и украинцев, а отчасти потому, что исповедую кредо известного немецкого педагога Адольфа Дистервеча: "Немец - мое прозвище, имя мое - человек." Недавно свел меня случай с одним давним знакомым. Он гордо представился членом Конгресса украинских националистов. "Вот повезло! - подумал я. - Из первых рук узнаю, что это за организация." Спрашиваю его, какие ее цели. "Не обязательно всем это знать", - отвечает. "Так это что, - говорю, - секта?" - "Нет." - " Ваша цель: Украина - для украинцев?" - "Нет. Для всех, кроме ее врагов." - "А враги Украины - это кто ? " - "Враги - те, кто против ее независимости." Каждый день трибуну нашего парламента занимают люди, которые считают друг друга врагами Украины, но никто еще ни слова не сказал, что на платформах главного вокзала столицы нет ни одной скамейки, ни одной тележки. О туалетах и говорить нечего. Нет денег на такие мелочи? А по-моему дело в другом: нет идеи общественных туалетов. В стране до сих пор нет подлинной частной собственности на землю. Думаю, дело тоже в том, что нет идеи частного землевладения. Спрашиваю упомянутого члена Конгресса украинских националистов: "Ваш КУН за то, чтобы земля стала полноценным товаром, или против?" - "Мы против продажи земли иностранцам", - отвечает. Нужно обладать бурной фантазией, чтобы думать, что поляки, словаки, чехи, немцы или кто угодно набросятся со своими капиталами на украинские забурьяненные земли. Их головная боль - как сбывать то, что производят у себя. Не знаю, Анатолий Иванович, чего больше в позиции моего знакомого, невежества или лицемерия."
По-моему, невежества, Григорий Федорович, но это невежество особого рода. Кстати, идеи частного землевладения не было в народной гуще и до большевиков. Была бы - так не было бы и большевиков. А невежество, о котором мы с вами сейчас говорим, идет из глубин человеческой природы. Человека тянет преувеличивать важность своей родины, своей земли. Ему не только тревожно, но и приятно думать, что на его землю зарятся чужие - как же им ее не желать, если она такая хорошая. А когда плохо живется, то знать всю правду, которая в данном случае состоит в том, что никому его земля даром не нужна, просто опасно. Человек может впасть в безысходное уныние. Смотреть правде в глаза всегда обязан разве что главбух государства. Да и те, кому хорошо живется, не так уж спокойны. Многие австрийцы, например, ворочаются по ночам от мыслей о немцах - что те скупят их землю. Полякам знакома такая бессонница... Всем она знакома, как и другие чувства, которые передались нам от наших предков - передались и то украшают, то портят нам жизнь, хотя для них давно нет почвы. Называются эти чувства атавистическими.
Не скажу, откуда и чье следующее письмо: "Жизнь в нашем городке настолько скудная, что не только жители, но и наша единственная библиотека не имеет возможности выписывать газеты и журналы. Для меня вы единственный источник не только информации, но и нравственной поддержки. Однажды мой муж, мелкий торговец, вернулся с оптового рынка с полупустой сумкой. Раньше на такие же деньги он привозил несколько ящиков товара, а теперь высыпал на пол десяток пачек чая. У меня разболелась голова, закололо сердце, всю ночь не могла уснуть. Денег нет, работы нет. Недавно пыталась устроиться сторожем, долго умоляла, унижалась - не взяли. Знаете, как паршиво себя чувствуешь, когда с университетским дипломом не можешь устроиться сторожем. Было это перед новым годом. Я думала о детях, о том, что не за что купить им подарки, хотя они их заслужили: дочь победила на математической олимпиаде, выиграла шахматный турнир ( в свои десять лет она обыгрывает мужиков-перворазрядников), у сына тоже большие успехи в школе. К утру я решила, что отправлю их в школу и вскрою себе вены. Я уже взяла лезвие и отправилась в ванную, когда машинально, как и каждое утро, включила приемник и услышала позывные "Свободы". Невольно прислушалась, и моя решимость стала уменьшаться. Спасибо вам. Если будете читать мое письмо, не указывайте мою фамилию и город."
Пишет Шаповалов Александр Павлович из Запорожской области: "В начале перестройки я кинулся искать истину в религии. Уже считал себя верующим. Завел добрые отношения с местным священником. Даже пчел он у меня опрыскал святою водою. Делалось это осенью, а к весне они пропали. Той же весной наш батюшка, бросив семью, сбежал с любовницей. На его место пришел тоже молодой, светловолосый "святой отец". Первое, что он сделал, - поменял "Жигули" на "Мерседес". Затем прихожанки стали поговаривать о его пристрастии к "зеленому змию" и к девочкам. Перед церковью он открыл шикарный "шоп". Да... Застрелили нашего "святого отца" в ночном баре города Мариуполя. В конце мая в заповеднике "Каменные могилы" по инициативе церковников отмечалось 775-летие битвы на Калке. Съехалось туда попов на иномарках уйма. Девочки иже с ними. У попов ризы - до пят, а у их подруг - юбки выше аппендицита. Установили крестик на горке, напились, начали горланить песни. Как с таким людом построить путное общество? Мы почти сплошь бунтовщики, воры, неучи, пропойцы. В конце-концов я вспомнил золотую истину, которую кто-то подарил мне в детстве: никто тебя не воспитает лучше самого себя. Шаповалов Александр Павлович. Запорожская область."
Спасибо за письмо, Александр Павлович. Человек, подаривший вам ту истину, наверное, был знаком с буддизмом, который учит, что даже Бог не может сделать поражением победу, которую личность одержала в борьбе с собой.
"Итак, коммуно-патриоты ввели-таки в правительство свой "ударный отряд", - пишет Иван Григорьевич Щукин из Москвы. - По-моему, сегодня очень важно не дать им уйти от ответственности за деятельность этого отряда. Где теперь госплановский гонор Маслюкова? На глазах скисли, увяли Густов и Кулик. В неистовство впадает комсомольский вожак Матвиенко во время селекторных накачек. На кого это похоже? Не на батьку ли Лукашенко? Золота не будет, господа-товарищи! Как только не унижаются коммунистические выдвиженцы перед МВФ, как не лебезят - ан, нет золотишка, потому что все те же коммуно-программы кредиторам под нос суют. Даже идейно стойкий красно-коричневый избиратель начинает сомневаться в своих выдвиженцах: той ли дорогой идете, товарищи? Помяните мое слово, Анатолий Иванович, эта гвардия скоро поляжет на кризисном поле, "философ" Гена их сдаст. Как вы думаете, смогут ли что-то осознать до выборов те 18-20 процентов несчастных россиян, что составляют электорат коммуно-фашистов?"
По-моему нет, не смогут, Иван Григорьевич. Кто мог, тот уже давно смог. Мы тоже наслышаны о селекторных совещаниях, которые проводит госпожа Матвиенко. В том, что вы назвали ее комсомольским неистовством, другие видят просто нервную старательность.
"Здравствуйте, господин Стреляный! Вы считаете, что частная собственность на средства производства автоматически определяет успех в экономике. То есть, вы думаете, что только собственник может радеть о процветании своего предприятия," - пишет из Палеха художник Сергей Константинович Петухов. Радеть о процветании может и управляющий, и рабочий, согласен с вами, господин Петухов, но вот рисковать предприятием может только частный собственник (он не обязательно должен быть в единственном числе), а без риска не внедряются новшества, а без новшеств наступает застой. Опять читаю письмо из Палеха: "Создается впечатление, что вам, Анатолий Иванович, неизвестно о жалком существовании на Западе частных предприятий, о разорениях, о банкротствах именно частных предприятий."
В Праге шагу нельзя ступить, чтобы не увидеть такое предприятие, Сергей Константинович. В глаза обычно бросаются магазины, общепит, различные мастерские. Это - важный признак здоровой хозяйственной жизни. Не пошло дело у мясника - пытает счастья кондитер. Что значит разорение? Это значит, что потребитель продукции данного предприятия сказал хозяину: все, дорогой, твой товар мне больше не нужен, я выбрал другой - он лучше и дешевле, а ты соображай, чем привлечь меня завтра. В Соединенных Штатах Америки за неделю разоряется столько предприятий, сколько в России разорилось за все послесоветское время. Именно поэтому не Клинтон просит денег у Ельцина.
Отношение к частной собственности - не единственное, что настраивает художника Петухова против радио "Свобода". "Когда я слушаю ваши передачи, - пишет он, - то слышу ненависть к России, к русским. Вам неважно, кто будет плевать мне в лицо - "гордые" чеченцы, "цивилизованные" американцы или "нэзалежни" украинцы, главное - чтобы плюнули. А если я стану вытираться, сразу завопите: "Русский фашизм, имперские амбиции!" Да, Россия грязная, облеванная, пьяная и ленивая. Да, Россия нечесаная и немытая. Но это моя Россия. И я буду, в меру своих сил, тащить ее из грязи, отмывать, скоблить, вытирать ей пьяные слезы."
Не такая уж она, по-моему, и грязная, и ленивая, и пьяная, но господину Петухову, видно, хочется представлять ее себе такой. Русская женщина в старину редко говорила о мужчине: "Я его люблю", чаще - "Я его жалею." У некоторых мужчин образованного сословия в свое время вошло в моду похожее отношение к России. Любить - значит, жалеть. А чтобы слаще жалелось, надо погуще вымазать ее грязью и никого не подпускать: "Сам отмою - моя!" Этого не было, пока не знали о Западе, не соприкасались с ним, пока не подозревали, что грязь есть именно грязь. С Петра началось.
Пишет господин Подлипский из Десногорска Смоленской области: "Уважаемые работники радиостанции "Свобода". Мы отлично знаем, что вы нам не сможете ничем помочь, кроме как развеселить словами. И то хорошо. Вы отлично знаете, что все: макашовцы, зюгановцы, селезневцы, ниноандреевцы, харитоновцы готовят для нас коммунизм. Поэтому, пока еще жив Пиночет, его нужно срочно доставить к нам. Мы его вылечим, дадим ему большую зарплату и бесплатное жилье, только пусть он сделает у нас все так, как сделал в Чили."
В Чили, господин Подлипский, Пиночету достался довольно крепкий, слаженный, уважающий себя государственный аппарат - при Альенде не успел развратиться. В Советском Союзе партийно-государственный аппарат держался на страхе. Ни малейшего самоуважения он не испытывал. Исчез страх - и чиновник стал открыто служить не государству, а себе. Думаю, что Пиночет сказал бы вам в ответ на ваше приглашение: "Спасибо за доверие, господин Подлипский, но Россия - не по моей части."
Из Смоленской области в сегодняшней почте "Свободы" есть еще одно письмо. Из города Софоново пишет Райков Виктор Дмитриевич: "Анатолий Иванович, здравствуйте. Я давно самостоятельно занимаюсь историей еврейской национальности . Это одаренные и умные люди. Но у них не хватило ума, чтобы не раздувать страсти вокруг генерала Макашова после его фашистских высказываний , чем сделали генерала его национальным героем. Мне часто приходится ездить по разным маршрутам и слушать, что говорят люди. Во всех бедах население винит евреев."
И до тех пор, пока оно будет так настроено, добра ему не видать, Виктор Дмитриевич. Не знаю, говорите ли вы об этом "в разных маршрутах"... А Макашева требуют судить не только евреи, и в свободной стране он бы уже сидел. Вы пишете о "раздувании страстей", а мне кажется, что как раз страстей - демократических, гражданских страстей вокруг нацистов в России не хватает.
Письмо из Аркадака Саратовской области: "Мы с мужем предприниматели, торговцы, не слишком богаты, но и не бедны, у нас есть дача и автомашины, мы ни в чем себе не отказываем, несмотря на бешеные цены, и достаточно себя защитили. В свое время нам пришлось испытать нищету, поэтому мы рады были бы помочь беднейшей части населения, но вот беда: нам это категорически запрещают - правда, как вы, наверное, догадываетесь, неофициально. Когда мы попытались было реализовать товар по низким ценам специально для бедных, нас предупредили, что испортят нам все дело, если мы будем продолжать в этом духе. Скрипя зубами и обливаясь слезами, мы вынуждены были подчиниться. Только когда рядом нет никого из соглядатаев, сделаешь скидку для какой-нибудь несчастной старушки. Теперь мы понимаем, как были наивны, когда мечтали идти в бизнесе путем конкуренции, не драть с бедняка три шкуры. Куда смотрит налоговая инспекция, не спрашивайте, Анатолий Иванович. Простой народ взирает молча. Иногда хочется бросить все и бежать куда глаза глядят."
Это было письмо от предпринимательницы из города Аркадак Саратовской области. Она себя не называет, а мне и город не хотелось называть. В Австрии недавно возбуждено дело против подрядчиков-строителей, которые сговаривались о ценах на свои услуги. В свободном мире это серьезное преступление: покушение на свободу конкуренции. Что подрядчики в Нижней Австрии совершают это преступление, я впервые услышал лет семь назад. Мне рассказали, что раз в месяц они собираются на обед в одном из ресторанов и уговариваются, сколько за что брать: сколько за кладку, сколько - за штукатурку . Я тогда сказал человеку, который мне об этом сообщил: "Не может быть, чтобы не посадили дураков!" Года через три он меня спросил, продолжаю ли я в это верить. "Посадят, - сказал я, - обязательно посадят. Не могут не посадить." То же будет и в Аркадаке, скажу слушательнице, которая написала нам, как ей не дают держать божеские цены. Другое дело, что она может не дожить до этого, но ведь есть продолжительность жизни человека и есть продолжительность жизни народа.
Из села Комаровка Кузнецкого района Пензенской области пишет Юрий Александрович Пантюхин: "Живу в деревне. До недавнего времени работал в коровнике. Зарплату не платят вот уже три года. Люди у нас простые, работящие, но темные и забитые. Я, правда, учился в зооветтехникуме. Доярки работают, как они говорят, за стаж и за молоко с силосом. Перед праздником идут к председателю, просят: "Дайте денег хоть рублей по сто, а то на хлеб нет!" Иногда даст, и они рады, бедные. А я вот по договору пас колхозный скот за 150 рублей в месяц, а также за две тонны сена и теленка. Это - летом, а зимой бесплатно вкалывал на ферме - уборка навоза, раздача кормов, ремонт поилок и так далее. Однажды я помог доброму человеку по хозяйству, и он рассчитался со мною спиртным, а не деньгами. Я крепко выпил и побил стекла в конторке фермы - выразил таким способом протест. Меня отправили в КПЗ, потом был суд, присудили штраф - две минимальные зарплаты, которой я вместе со всеми не видел, как уже сказано, три года. После этого я поработал еще месяца три, затем с неделю сидел дома, и меня уволили за прогул. Я удивился этому. Говорю главе хозяйства: "Помилуйте, какой может быть прогул, когда я работал у вас бесплатно?" Он отвечает: "Ты лодырь, тебе лень работать. Люди вон работают." Пишу, Анатолий Иванович, и не знаю, интересно ли вам это. Таких, как я, пол-России. Искренне верю в Бога, хотя приходится и грешить, и в церкви бывать редко - она далеко, в городе Кузнецке."
Пантюхину Юрию Александровичу, автору этого письма, 36 лет. Он пишет стихи, два стихотворения прислал на отзыв, одно называется: "Париж" ("Париж, Париж, тебя хочу увидеть!"), а другое представляет собою проект российского гимна. В нем есть такие слова:
В больших городах и селениях малых рабочие руки творят чудеса - родная земля чтоб цвела, процветала, чтоб крепла ее доблесть, мощь и краса.
"Уважаемый Анатолий Иванович! - пишет Алексей Уваров из Канады. - Демократическое ли сегодня государство Россия? Как я ни кручу, как ни верчу, у меня все получается, что да, демократическое. Выборы, разделение властей, свобода слова, нет политзаключенных, поезжай куда хочешь и возвращаться не обязательно - словом, мечты сбываются. Именно этого и добивалось радио "Свобода" сорок лет. А то, что процветает преступность вместе с коррупцией, да гремят взрывы, да происходят политические убийства - так с кем не бывает, человек несовершенен. Почему же не слышно радостных криков в России? Ведь все было так просто в передачах радио "Свобода": ребята, все дело в злодеях-коммунистах, как только установите демократию, тут-то у вас настоящая жизнь и начнется. И действительно началась - в Чехословакии, Польше, Прибалтике, а в России все как-то больше под гору, если не сказать - в яму. И вот у меня второй вопрос, - пишет господин Уваров из Канады,- "предвидело ли радио "Свобода" такое развитие событий? Если предвидело, то почему не предупреждало: имейте, мол, ребята, в виду: после того, как вы установите демократию, будете сидеть без зарплаты, без тепла и света . Не помню я таких передач. Или пропустил? После таких передач народ не пошел бы в Лужники поддерживать Ельцина. Может быть, настала пора в начале каждого часа произносить что-то вроде: извините, не предупредили, что одной демократии для счастья маловато - нужно что-то еще, а что - мы, мол, и сами не знаем."
Знаем, господин Уваров, в том-то и дело, что знаем, и я ума не приложу, как радио "Свобода" упустило своевременно предупредить своих слушателей, что, помимо демократии, для хорошей жизни требуется: не убивать себе подобных и даже не очень подобных - например, лебедей в парковых прудах, не красть, не брать и не давать взяток, каждый день менять исподнее, осмотрительно делать долги и возвращать их , не полагаться на дядю, не давать спуску чинушам, держать в чистоте подъезды . А если серьезно, господин Уваров ( хотя я не считаю, что до сих пор шутил), то приходится сказать: целая наука под названием "советология", не говоря уже о радио "Свобода", не предвидели не только того, что будет после распада Советского Союза, но, прежде всего, самого этого распада. Некоторые бывшие советологи до сих пор чувствуют себя сконфужено, хотя с чего, кажется, конфузиться: наука потому и наука, что всегда готова признать свою ошибку или неудачу.
Пишет Григорий Федорович Положевец из Бердичева: "Я - художник, условно русский. Условно отчасти потому, что в моих жилах течет не только русских, но и поляков, и украинцев, а отчасти потому, что исповедую кредо известного немецкого педагога Адольфа Дистервеча: "Немец - мое прозвище, имя мое - человек." Недавно свел меня случай с одним давним знакомым. Он гордо представился членом Конгресса украинских националистов. "Вот повезло! - подумал я. - Из первых рук узнаю, что это за организация." Спрашиваю его, какие ее цели. "Не обязательно всем это знать", - отвечает. "Так это что, - говорю, - секта?" - "Нет." - " Ваша цель: Украина - для украинцев?" - "Нет. Для всех, кроме ее врагов." - "А враги Украины - это кто ? " - "Враги - те, кто против ее независимости." Каждый день трибуну нашего парламента занимают люди, которые считают друг друга врагами Украины, но никто еще ни слова не сказал, что на платформах главного вокзала столицы нет ни одной скамейки, ни одной тележки. О туалетах и говорить нечего. Нет денег на такие мелочи? А по-моему дело в другом: нет идеи общественных туалетов. В стране до сих пор нет подлинной частной собственности на землю. Думаю, дело тоже в том, что нет идеи частного землевладения. Спрашиваю упомянутого члена Конгресса украинских националистов: "Ваш КУН за то, чтобы земля стала полноценным товаром, или против?" - "Мы против продажи земли иностранцам", - отвечает. Нужно обладать бурной фантазией, чтобы думать, что поляки, словаки, чехи, немцы или кто угодно набросятся со своими капиталами на украинские забурьяненные земли. Их головная боль - как сбывать то, что производят у себя. Не знаю, Анатолий Иванович, чего больше в позиции моего знакомого, невежества или лицемерия."
По-моему, невежества, Григорий Федорович, но это невежество особого рода. Кстати, идеи частного землевладения не было в народной гуще и до большевиков. Была бы - так не было бы и большевиков. А невежество, о котором мы с вами сейчас говорим, идет из глубин человеческой природы. Человека тянет преувеличивать важность своей родины, своей земли. Ему не только тревожно, но и приятно думать, что на его землю зарятся чужие - как же им ее не желать, если она такая хорошая. А когда плохо живется, то знать всю правду, которая в данном случае состоит в том, что никому его земля даром не нужна, просто опасно. Человек может впасть в безысходное уныние. Смотреть правде в глаза всегда обязан разве что главбух государства. Да и те, кому хорошо живется, не так уж спокойны. Многие австрийцы, например, ворочаются по ночам от мыслей о немцах - что те скупят их землю. Полякам знакома такая бессонница... Всем она знакома, как и другие чувства, которые передались нам от наших предков - передались и то украшают, то портят нам жизнь, хотя для них давно нет почвы. Называются эти чувства атавистическими.
Не скажу, откуда и чье следующее письмо: "Жизнь в нашем городке настолько скудная, что не только жители, но и наша единственная библиотека не имеет возможности выписывать газеты и журналы. Для меня вы единственный источник не только информации, но и нравственной поддержки. Однажды мой муж, мелкий торговец, вернулся с оптового рынка с полупустой сумкой. Раньше на такие же деньги он привозил несколько ящиков товара, а теперь высыпал на пол десяток пачек чая. У меня разболелась голова, закололо сердце, всю ночь не могла уснуть. Денег нет, работы нет. Недавно пыталась устроиться сторожем, долго умоляла, унижалась - не взяли. Знаете, как паршиво себя чувствуешь, когда с университетским дипломом не можешь устроиться сторожем. Было это перед новым годом. Я думала о детях, о том, что не за что купить им подарки, хотя они их заслужили: дочь победила на математической олимпиаде, выиграла шахматный турнир ( в свои десять лет она обыгрывает мужиков-перворазрядников), у сына тоже большие успехи в школе. К утру я решила, что отправлю их в школу и вскрою себе вены. Я уже взяла лезвие и отправилась в ванную, когда машинально, как и каждое утро, включила приемник и услышала позывные "Свободы". Невольно прислушалась, и моя решимость стала уменьшаться. Спасибо вам. Если будете читать мое письмо, не указывайте мою фамилию и город."
Пишет Шаповалов Александр Павлович из Запорожской области: "В начале перестройки я кинулся искать истину в религии. Уже считал себя верующим. Завел добрые отношения с местным священником. Даже пчел он у меня опрыскал святою водою. Делалось это осенью, а к весне они пропали. Той же весной наш батюшка, бросив семью, сбежал с любовницей. На его место пришел тоже молодой, светловолосый "святой отец". Первое, что он сделал, - поменял "Жигули" на "Мерседес". Затем прихожанки стали поговаривать о его пристрастии к "зеленому змию" и к девочкам. Перед церковью он открыл шикарный "шоп". Да... Застрелили нашего "святого отца" в ночном баре города Мариуполя. В конце мая в заповеднике "Каменные могилы" по инициативе церковников отмечалось 775-летие битвы на Калке. Съехалось туда попов на иномарках уйма. Девочки иже с ними. У попов ризы - до пят, а у их подруг - юбки выше аппендицита. Установили крестик на горке, напились, начали горланить песни. Как с таким людом построить путное общество? Мы почти сплошь бунтовщики, воры, неучи, пропойцы. В конце-концов я вспомнил золотую истину, которую кто-то подарил мне в детстве: никто тебя не воспитает лучше самого себя. Шаповалов Александр Павлович. Запорожская область."
Спасибо за письмо, Александр Павлович. Человек, подаривший вам ту истину, наверное, был знаком с буддизмом, который учит, что даже Бог не может сделать поражением победу, которую личность одержала в борьбе с собой.
"Итак, коммуно-патриоты ввели-таки в правительство свой "ударный отряд", - пишет Иван Григорьевич Щукин из Москвы. - По-моему, сегодня очень важно не дать им уйти от ответственности за деятельность этого отряда. Где теперь госплановский гонор Маслюкова? На глазах скисли, увяли Густов и Кулик. В неистовство впадает комсомольский вожак Матвиенко во время селекторных накачек. На кого это похоже? Не на батьку ли Лукашенко? Золота не будет, господа-товарищи! Как только не унижаются коммунистические выдвиженцы перед МВФ, как не лебезят - ан, нет золотишка, потому что все те же коммуно-программы кредиторам под нос суют. Даже идейно стойкий красно-коричневый избиратель начинает сомневаться в своих выдвиженцах: той ли дорогой идете, товарищи? Помяните мое слово, Анатолий Иванович, эта гвардия скоро поляжет на кризисном поле, "философ" Гена их сдаст. Как вы думаете, смогут ли что-то осознать до выборов те 18-20 процентов несчастных россиян, что составляют электорат коммуно-фашистов?"
По-моему нет, не смогут, Иван Григорьевич. Кто мог, тот уже давно смог. Мы тоже наслышаны о селекторных совещаниях, которые проводит госпожа Матвиенко. В том, что вы назвали ее комсомольским неистовством, другие видят просто нервную старательность.
"Здравствуйте, господин Стреляный! Вы считаете, что частная собственность на средства производства автоматически определяет успех в экономике. То есть, вы думаете, что только собственник может радеть о процветании своего предприятия," - пишет из Палеха художник Сергей Константинович Петухов. Радеть о процветании может и управляющий, и рабочий, согласен с вами, господин Петухов, но вот рисковать предприятием может только частный собственник (он не обязательно должен быть в единственном числе), а без риска не внедряются новшества, а без новшеств наступает застой. Опять читаю письмо из Палеха: "Создается впечатление, что вам, Анатолий Иванович, неизвестно о жалком существовании на Западе частных предприятий, о разорениях, о банкротствах именно частных предприятий."
В Праге шагу нельзя ступить, чтобы не увидеть такое предприятие, Сергей Константинович. В глаза обычно бросаются магазины, общепит, различные мастерские. Это - важный признак здоровой хозяйственной жизни. Не пошло дело у мясника - пытает счастья кондитер. Что значит разорение? Это значит, что потребитель продукции данного предприятия сказал хозяину: все, дорогой, твой товар мне больше не нужен, я выбрал другой - он лучше и дешевле, а ты соображай, чем привлечь меня завтра. В Соединенных Штатах Америки за неделю разоряется столько предприятий, сколько в России разорилось за все послесоветское время. Именно поэтому не Клинтон просит денег у Ельцина.
Отношение к частной собственности - не единственное, что настраивает художника Петухова против радио "Свобода". "Когда я слушаю ваши передачи, - пишет он, - то слышу ненависть к России, к русским. Вам неважно, кто будет плевать мне в лицо - "гордые" чеченцы, "цивилизованные" американцы или "нэзалежни" украинцы, главное - чтобы плюнули. А если я стану вытираться, сразу завопите: "Русский фашизм, имперские амбиции!" Да, Россия грязная, облеванная, пьяная и ленивая. Да, Россия нечесаная и немытая. Но это моя Россия. И я буду, в меру своих сил, тащить ее из грязи, отмывать, скоблить, вытирать ей пьяные слезы."
Не такая уж она, по-моему, и грязная, и ленивая, и пьяная, но господину Петухову, видно, хочется представлять ее себе такой. Русская женщина в старину редко говорила о мужчине: "Я его люблю", чаще - "Я его жалею." У некоторых мужчин образованного сословия в свое время вошло в моду похожее отношение к России. Любить - значит, жалеть. А чтобы слаще жалелось, надо погуще вымазать ее грязью и никого не подпускать: "Сам отмою - моя!" Этого не было, пока не знали о Западе, не соприкасались с ним, пока не подозревали, что грязь есть именно грязь. С Петра началось.
Пишет господин Подлипский из Десногорска Смоленской области: "Уважаемые работники радиостанции "Свобода". Мы отлично знаем, что вы нам не сможете ничем помочь, кроме как развеселить словами. И то хорошо. Вы отлично знаете, что все: макашовцы, зюгановцы, селезневцы, ниноандреевцы, харитоновцы готовят для нас коммунизм. Поэтому, пока еще жив Пиночет, его нужно срочно доставить к нам. Мы его вылечим, дадим ему большую зарплату и бесплатное жилье, только пусть он сделает у нас все так, как сделал в Чили."
В Чили, господин Подлипский, Пиночету достался довольно крепкий, слаженный, уважающий себя государственный аппарат - при Альенде не успел развратиться. В Советском Союзе партийно-государственный аппарат держался на страхе. Ни малейшего самоуважения он не испытывал. Исчез страх - и чиновник стал открыто служить не государству, а себе. Думаю, что Пиночет сказал бы вам в ответ на ваше приглашение: "Спасибо за доверие, господин Подлипский, но Россия - не по моей части."
Из Смоленской области в сегодняшней почте "Свободы" есть еще одно письмо. Из города Софоново пишет Райков Виктор Дмитриевич: "Анатолий Иванович, здравствуйте. Я давно самостоятельно занимаюсь историей еврейской национальности . Это одаренные и умные люди. Но у них не хватило ума, чтобы не раздувать страсти вокруг генерала Макашова после его фашистских высказываний , чем сделали генерала его национальным героем. Мне часто приходится ездить по разным маршрутам и слушать, что говорят люди. Во всех бедах население винит евреев."
И до тех пор, пока оно будет так настроено, добра ему не видать, Виктор Дмитриевич. Не знаю, говорите ли вы об этом "в разных маршрутах"... А Макашева требуют судить не только евреи, и в свободной стране он бы уже сидел. Вы пишете о "раздувании страстей", а мне кажется, что как раз страстей - демократических, гражданских страстей вокруг нацистов в России не хватает.
Письмо из Аркадака Саратовской области: "Мы с мужем предприниматели, торговцы, не слишком богаты, но и не бедны, у нас есть дача и автомашины, мы ни в чем себе не отказываем, несмотря на бешеные цены, и достаточно себя защитили. В свое время нам пришлось испытать нищету, поэтому мы рады были бы помочь беднейшей части населения, но вот беда: нам это категорически запрещают - правда, как вы, наверное, догадываетесь, неофициально. Когда мы попытались было реализовать товар по низким ценам специально для бедных, нас предупредили, что испортят нам все дело, если мы будем продолжать в этом духе. Скрипя зубами и обливаясь слезами, мы вынуждены были подчиниться. Только когда рядом нет никого из соглядатаев, сделаешь скидку для какой-нибудь несчастной старушки. Теперь мы понимаем, как были наивны, когда мечтали идти в бизнесе путем конкуренции, не драть с бедняка три шкуры. Куда смотрит налоговая инспекция, не спрашивайте, Анатолий Иванович. Простой народ взирает молча. Иногда хочется бросить все и бежать куда глаза глядят."
Это было письмо от предпринимательницы из города Аркадак Саратовской области. Она себя не называет, а мне и город не хотелось называть. В Австрии недавно возбуждено дело против подрядчиков-строителей, которые сговаривались о ценах на свои услуги. В свободном мире это серьезное преступление: покушение на свободу конкуренции. Что подрядчики в Нижней Австрии совершают это преступление, я впервые услышал лет семь назад. Мне рассказали, что раз в месяц они собираются на обед в одном из ресторанов и уговариваются, сколько за что брать: сколько за кладку, сколько - за штукатурку . Я тогда сказал человеку, который мне об этом сообщил: "Не может быть, чтобы не посадили дураков!" Года через три он меня спросил, продолжаю ли я в это верить. "Посадят, - сказал я, - обязательно посадят. Не могут не посадить." То же будет и в Аркадаке, скажу слушательнице, которая написала нам, как ей не дают держать божеские цены. Другое дело, что она может не дожить до этого, но ведь есть продолжительность жизни человека и есть продолжительность жизни народа.
Из села Комаровка Кузнецкого района Пензенской области пишет Юрий Александрович Пантюхин: "Живу в деревне. До недавнего времени работал в коровнике. Зарплату не платят вот уже три года. Люди у нас простые, работящие, но темные и забитые. Я, правда, учился в зооветтехникуме. Доярки работают, как они говорят, за стаж и за молоко с силосом. Перед праздником идут к председателю, просят: "Дайте денег хоть рублей по сто, а то на хлеб нет!" Иногда даст, и они рады, бедные. А я вот по договору пас колхозный скот за 150 рублей в месяц, а также за две тонны сена и теленка. Это - летом, а зимой бесплатно вкалывал на ферме - уборка навоза, раздача кормов, ремонт поилок и так далее. Однажды я помог доброму человеку по хозяйству, и он рассчитался со мною спиртным, а не деньгами. Я крепко выпил и побил стекла в конторке фермы - выразил таким способом протест. Меня отправили в КПЗ, потом был суд, присудили штраф - две минимальные зарплаты, которой я вместе со всеми не видел, как уже сказано, три года. После этого я поработал еще месяца три, затем с неделю сидел дома, и меня уволили за прогул. Я удивился этому. Говорю главе хозяйства: "Помилуйте, какой может быть прогул, когда я работал у вас бесплатно?" Он отвечает: "Ты лодырь, тебе лень работать. Люди вон работают." Пишу, Анатолий Иванович, и не знаю, интересно ли вам это. Таких, как я, пол-России. Искренне верю в Бога, хотя приходится и грешить, и в церкви бывать редко - она далеко, в городе Кузнецке."
Пантюхину Юрию Александровичу, автору этого письма, 36 лет. Он пишет стихи, два стихотворения прислал на отзыв, одно называется: "Париж" ("Париж, Париж, тебя хочу увидеть!"), а другое представляет собою проект российского гимна. В нем есть такие слова:
В больших городах и селениях малых рабочие руки творят чудеса - родная земля чтоб цвела, процветала, чтоб крепла ее доблесть, мощь и краса.
